Бизнес-центр Dominion Tower по проекту бюро Захи Хадид сдадут в эксплуатацию в сентябре 2014 года

О СКУЛЬПТУРАХ ФЕСТИВАЛЯ «FERRUMFEST» Вот моё видение культуролога и историка города по поводу только что установленных на центральной набережной Ижевского пруда скульптурах на заявленную организаторами фестиваля тему «Мифы Ижевска», которые мне показались наиболее привлекательными для длительной, возможно, постоянной установки в данном месте города. 1)Ижевская корова и мотоцикл Иж-1. Скульпторы: М. Соловатова и М. Сурнин. Ижевск сочетал в себе контрастное – деревню и индустриализацию. Ижевск до революции был самым крупным в России населенным пунктом, не имеющим статуса города, хотя по численности населения он превосходил многие губернские города и даже европейские столицы, такие как столица Финляндии Хельсинки. Мотоцикл Иж-1 – это первый опытный ижевский мотоцикл 1928 года, очень красивый по дизайну, созданный Можаровым. Конструктор-дворянин носился на опытных ижевских мотоциклах по ижевским лужам и буеракам, распугивая ижевских коров своим волчьим воем и скрежетом. Коровы и козы свободно гуляли по улицам заводского Ижевска, несмотря на приказ №123 за 1924 год «О воспрещении пастьбы скота на улицах и площадях Ижевска», приказ был напечатан, как ультиматум, в «Ижевской правде». Коренной жительницей дореволюционного Ижевска была её величество Корова – символ всего домашнего, тёплого, молочного, детского, материнского и доброго. Она имелась в каждой коренной ижевской рабочей семье. Корова требовала много сена. Для этого на Ижевском заводе устраивали «уволку» - в июне завод останавливался, для того, чтобы рабочие запасись на зиму для своих бурёнок сеном на своих покосах. Молочных магазинов в Ижевске не было, молоко иногородние покупали только у ижевских рабочих. Между двумя первыми утренними гудками Ижевского оружейного завода (на «пробуд» и на начало работы) по улицам Ижевска важно шествовали с пастухами стада коров на окрестные пастбища. Мычание коров при этом смешивалось с заводскими гудками, даже в советское время. Об этом сообщает бытовая зарисовка в «Ижевской правде» за 15 августа 1926 года: «Загудел гудок. После второго гудка вниз, пошли один за другим заводские рабочие. Где-то далеко заиграл пастуший рожок. Замычали коровы. Начинается день». Коровы забирались хозяевами из стада от пастухов вечером. Есть фотография конца 19 века плотины Ижевского завода с коровой, идущей по плотине в сторону так называемого Водопоя – места на набережной Ижевского пруда, где брали воду водовозы, и где поили лошадей и коров. Водопой с родником и длинными деревянными мостками в пруд для прачек находился к югу от Бодалёвского завода, недалеко от соединения северного и южного взвозов, то есть подъемов на Гору. Мария Соловатова, скульптор Коровы: «Каждый представит свою трактовку этой темы. Однажды я услышала по радио, как бабушка предложила сделать памятник корове, потому что в войну именно они спасли от голода - лошадей на фронт забрали, а на коровах пахали. Они тогда жили в самом Ижевске и их, говорят, много было. Чем не легенда?!» 2) Гефест с мечом или рыцарь Венцель. Скульптор: В. Лысцов. Севернее Водопоя, между Бодалёвским заводом и Индустриальным техникумом, находится Полковницкий ключ, названный так в память горного инженера-металлурга, русского дворянина из немцев - полковника Федора Венцеля, командира Гороблагодатскими и Камскими заводами и казённого Пугачёвым в 1774 году. По ижевской легенде, опубликованной ещё в 19 веке, Венцель был похоронен на набережной, где он, видимо, прятался в камышах заводского пруда от разбойников, а именно у ключа, названного после его смерти населением Ижевского завода в честь Венцеля Полковницким ключом (вверху, на месте старого корпуса Механического института был дворянский особняк Венцеля, захваченный пугачёвцами). Во второй половине 19 века на Полковницком ключе купцом Бодалёвым был построен пивоваренный завод купца в кирпичном стиле крепостных сооружений замковой немецкой готики – с бойницами, узкими оконцами и зубчатыми крышами. Готика завода Бодалёва на Полковницком ключе тоже является памятью о немце Венцеле. Фамилия Венцель образована от германского имени Wenzel – славянское Вацлав, Венцеслав, то есть рыцарь, увенчанный короной, венцом. В Европе существует рыцарская легенда о Венцелии — славном вожде рыцарей, спящих в горе-могиле. Венцель с мечом спит посреди других рыцарей в самой середине загробной пещеры. Но спит чутко, его можно не осторожно разбудить: когда кто-нибудь из смертных людей вдруг потревожит сон рыцарей в тайной могиле, покойный рыцарь Венцель на миг оживает, успокаивает проснувшихся в подземном царстве и велит опять заснуть мёртвым сном. Когда же наступит время, Венцель выведет своих рыцарей в последний бой против сил зла и тогда только вместе со своими рыцарями удалится на вечный покой. Змей и Змееборец. Скульптор: А. Ханыков. Ижевск своим происхождением обязан обузданием плотиной и заводом водной стихии. Именно от имени Змея, лежащего на корнях потопа, происходит название реки Иж (водный поток, чудовище в образе змея или дракона, большого и страшного зверя). 3) В честь небесных покровителей, сражающихся со Змеем, назывались и главные храмы Ижевска. В 18 веке – в честь Ильи Пророка (в славянской народной традиции – повелитель грома, небесного огня, «грозный святой», ассоциирующийся с Ильей Муромцем – победителем Змея Горыныча). А с середины 19 века – в честь Архангела Михаила - победителя Змея. В годы гражданской войны Ижевская дивизия была награждена Колчаком Георгиевским знаменем. Однако в большевистской газете «Ижевская правда» длиннополых и хвостатых рабочих-зелёнокафтанников называли «ижевскими крокодилами», а их жён - толстыми «крокодилицами», пьющими в захлеб молоко своих домашних коров, хотя в Петрограде дети пролетарские умирают с голоду с мольбой к тучным, как ижевские бурёнки, ижевским «крокодилицам»: «Тётенька, мне дай!», именно так и изображена местная «крокодилица» на карикатуре в той же «Ижевской правде». В то же время, к скульптуре «Змей и Змееборец», как и к гигантской, довольно травмоопасной скульптуре вооруженного до зубов кафтанщика (скульпторы – коллектив граверов концерна «Калашников») у меня есть возражения. Эти скульптуры сомнительны по доминирующему размеру и недостаточно проработаны по эстетике. Граверы концерна «Калашников» мне говорили, что кафтанщика, если возникнут сомнения в установке его на набережной, они могут поставить перед самой дальней проходной концерна (за ТЭЦ-1). Что же касается Змея и Змееборца, то я бы посоветовал велосипедиста в образе Змееборца отделить от Змея и установить в другом месте города, можно где-нибудь на велодорожке или на ТВ-даче художника А.Ханыкова на речке Карлутке. Туда же, на творческую дачу переедут, как предполагает организатор фестиваля скульптур М.Соловатова, и другие те скульптуры, которые тоже выставлены на набережной, но о которых я здесь не говорил. Что же касается Змея, то (да простит мне это замечательный и очень талантливый художник Анфим Ханыков) на мой взгляд, этот Змей лучше выглядит без Змееборца на велосипеде. Может быть – в виде скамейки, с подрезанными лапами, как такса. Змею-крокодилу лучше быть незаметным, как скамейка или как те невысокие скульптуры, о которых я уже говорил выше. 4) Логотип Ижевска. Любопытны абстрактные скульптуры из рванного, будто разорванного войной заводского железа, но окрашенные в пестрые цвета. Эти скульптуры, сделанные мужем и женой из Краснодара, не имеют авторского названия, что нуждается в свободных ассоциациях зрителя, по задумке самого автора. В этих формах я лично вижу разложенный на металлические, то есть ижевские, заводские части новый логотип города Ижевска в виде цветика-семицветика московского дизайнера Артемия Лебедева. В основе этого цветика лежит лунный знак. Небесное светило проглатывает мифический змей-дракон и отпускает его на заре. Отсюда и образ Ижевского крокодила – неофициального символа города.