Фридлендер М. Знаток искусства. — Москва, 1923

  

 

 

 

 

 

 

 

Маленькая книжка, лежащая перед нами, предвещает важный и решительный поворот в науке об искусстве, а может быть даже во всей современной культуре. Тема ее — о знатоке искусства — покажется случайной и слишком частной. Но дух борьбы, окрыляющий каждое слово, ясность и простота цели, служат залогом большого, действительного перелома.

 

Макса Фридлендера, директора Берлинских музеев, мы до сих пор знали, как узкого и несколько сухого специалиста. Его исследования в области немецкого и нидерландского искусства служили образцом сдержанности, осторожности и почти педантической точности приемов. Его считали типичным музейным деятелем, погруженным в детали второстепенных школ, сомнительных реплик и безымянных мастеров. Теперь он сразу вырос в наших глазах, не только как блестящий стилист, но и как вдохновенный руководитель.

 

В чем же значение его книги? Чему она учит, куда ведет? Иных, пожалуй, смутит пренебрежение Фридлендера к науке, сомнение его в возможности научного подхода к искусству. Напрасные страхи. Фридлендер вовсе не против науки, но он за искусство. Он — не враг изучения искусства, он только подвергает сомнению механику установившихся приемов. Изучать искусство — кто спорит — конечно, это нужно, необходимо; но только — во имя искусства, во имя познания художественных ценностей, во имя творческого вдохновения, а не ради сложных и искусных теорий, не доходящих до искусства или оставляющих его далеко позади. Первое ударение Фридлендера — на живом памятнике искусства. Вот эта картина Мемлинга важнее, чем тончайшее суждение о нидерландском стиле. Поэтому Фридлендер так настаивает на моменте аттрибуции. Разумеется, аттрибуция — не самоцель. Она — только средство общения с искусством. Но она заставляет видеть, а не разглядывать. Отыскивая автора, знаток соприкасается с творческим процессом возникновения памятника, переживает все стадии его созидания, не замыкаясь на голых вершинах формального анализа, как искусствовед, строящий „историю искусства без художников“. Второе ударение Фридлендера на наглядном созерцании. Поэтому Фридлендер так ценит силу первого впечатления. Только в первый момент мы умеем смотреть, а не размышлять. Только в первую минуту встречи с художественным произведением, мы имеем дело с ним самим, а не с нашими о нем соображениями. Знаток искусства должен быть активен в своем восприятии. Он должен обладать даром внутреннего воссоздания, позволяющим ему в бесконечном многообразии отдельных памятников находить единый облик индивидуального автора. Знаток имеет дело не с признаками формы, как учил когда-то Морелли, а с ее качеством. Он сам — художник, поскольку вновь создает произведение искусства вместе с забытым или неузнанным мастером. Он сам — творец, окрыляющий безмолвные ценности.

 

Фридлендер уверенной рукой ведет нас в заманчивый мир творческого общения с искусством. Оглядываемся назад — и, кажется, миновала пустыня пассивной теории и бесплодной методологии. Впереди нас ждут события, стремительные главы романа, смутное чаяние открытий и изобретений.

 

 

---

 

 

 

  

 

---

 

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 10,0 МБ).