Архитектура Афганистана периода Древнего мира

  

 

 

• Том 1 : Архитектура древнего мира / Под редакцией О. Х. Халпахчьяна (ответственный редактор), Е. Д. Квитницкой, В. В. Павлова, А. М. Прибытковой. — Второе издание, исправленное и дополненное. — 1970. — 512 с., ил.
  • Глава 9. Архитектура Афганистана / В. Л. Воронина. — С. 366—375.

 

 

 

 

—стр. 366—

 

Строительная деятельность на территории Афганистана восходит к палеолиту. К северу от Гиндукуша в горных долинах сохранились сотни скальных жилищ, естественных и вырубленных в скале пещер (рис. 1). Они были населены племенем охотников. Но уже в III тысячелетии до н. э. на территории южного Афганистана достигла значительного развития культура оседлого земледелия. О строительстве этого времени свидетельствуют остатки здания на холме Мундигак севернее Кандагара. Дворец и храм, возведенные на руинах древних селений, высились на 12 м над городской застройкой. Уцелевшая часть фасада — беленая «гофрированная» сырцовая стена, с орнаментальным поясом ступенчатых зубцов, тянется на 35 м. Город окружала крепостная стена из сырца на каменном цоколе, с внутренней галереей для стрелков и массивными прямоугольными башнями. Покрытия были балочные.

 

В первой половине I тысячелетия до н. э. развивается ирригация, проводятся каналы. На холме Нади-Али раскрыты остатки цитадели с дворцом VIII в. до н. э., где стены были украшены обожженным расписным кирпичом.

 

На территории страны скрещивались караванные трассы, прорезавшие с запада на восток и к югу оазисы, пустыни и горные цепи; таким образом, культура Афганистана соприкасалась с могущественными цивилизациями Китая, Индии, Ирана. Искусство Афганистана на всех этапах своего развития испытывало влияние сопредельных стран.

 

В VIII—VII вв. до н. э. северные районы нынешнего Афганистана составляли часть Бактрийского царства. Столицей Бактрии являлся Балх или Бактра, где сходились пути из Индии в Среднюю Азию, из Китая к берегам Средиземного моря. После походов Александра Македонского, когда страна оказалась в границах селевкидской державы, на территорию Афганистана проникла греческая культура. После образования самостоятельного Греко-Бактрийского царства сочетание элементов греческой и древнеиндийской культуры легло в основу так называемого греко-бактрийского искусства. В эти столетия формируются рабовладельческие отношения. По раскопкам города Беграма можно судить о строительстве того времени.

 

Основанный во II в. до н. э. Беграм — древний Каписи — лежал к северу от нынешнего Кабула на слиянии рек Горбенд и Панджшир. Плодородная долина Кохдамана в то время носила название Каписа. В основу планировки города был положен прямоугольный «гипподамов план»: стороны его составляли 600×450 м. На юге видны контуры сырцовых городских стен толщиной 10 м, с часто расположенными прямоугольными башнями небольшого выноса, сомкнутыми на углах в форме ласточкиного хвоста. Стены Беграма были обведены рвом и дополнительным валом. В самых ранних жилых постройках города кладка велась из сырца и камня-плитняка со штукатуркой и побелкой.

 

Недавно открыты руины крупного и богатого города того времени у впадения

 

 

—стр. 367—

 

р. Кокча в Аму-Дарью, ныне известные под названием Ай Ханум. Треугольного очертания территория города со сторонами 2 и 1,5 км делится на Верхний город с цитаделью на южном углу, лежащий на холме, и растянувшийся вдоль обрывистого берега Нижний город. Северные и южные ворота Нижнего города соединяла прямая улица длиной 1,6 км, посредине стоял обширный дворец со стенами из сырца и каменными колоннами коринфского типа; вход во двор имел форму пропилей.

 

 

Карта Афганистана

 

 

Во II в. до н. э. (между 140 и 130 г.) территория Средней Азии и Афганистана была захвачена племенем тохар и Греко-Бактрийское царство перестало существовать. К началу нашей эры выдвигается династия Кушан. При Кушанах общественные отношения принимают форму сложившегося рабовладельческого строя, но патриархальный уклад играл еще значительную роль. Наивысшего расцвета Кушанское царство достигло при Канишке, время правления которого точно не установлено (вероятно, с 78 по 101 г.). Канишка расширил владения за счет Восточного Туркестана. Обосновавшись в Пешаваре (современный Пакистан), он поддерживал оживленные торговые связи с Индией, Китаем, Сирией, Римом (где неоднократно бывали Кушанские посольства) и даже с Восточной Европой. «Царская дорога» связывала с юга на север части обширной державы и ее основные города — Бактру, Бамиан, Каписи, Таксилу. На протяжении столетий эти города меняли место. Они то поворачивались вокруг одной точки (Бактры), то возникали на смежной территории (Каписи). Были два Бамиана, два или три Кабула, три Таксилы. Кабул занимал тогда второе место после Каписи и располагался в 12 км к юго-востоку от современного города.

 

Кушаны избрали Беграм своей летней резиденцией, зимней столицей являлась Таксила. Роскошная утварь дворца в Беграме была в значительной мере продукцией мастеров Средиземноморья (стекло), Индии (резная кость) и Китая (лаки). Строительная техника этого времени иная, чем прежде, — глинобитные стены толщиной 0,3—0,5 м ставились на цоколь из отесанного камня, хотя не выходил из употребления и сырец. Близ городских во-

 

 

—стр. 368—

 

1. Пещерное селение на северных склонах Гиндукуша. План

 

 

—стр. 369—

 

рот располагался базар и ремесленные мастерские. Под главной улицей проходил накрытый каменными плитами канал, снабжавший город водой, существовала и канализационная сеть с керамическими трубами и облицованным камнем коллектором. В III в. город был взят сасанидским царем Шапуром I, сожжен и разрушен, но после временного запустения отстроен заново. Жилые постройки позднего Беграма группируются вокруг дворов, образуя комплексы до шести комнат (чаще их всего три). Они были с единственным входом и без окон; в дальней комнате устраивался алтарь в виде небольшой ниши, перед которой лежала каменная плита. Сырцовые стены ставились на каменный цоколь из окатанного речного камня и оштукатуривались зеленоватым глиняным раствором, полы обмазывались глиной, покрытия были, видимо, балочные; в комнатах вдоль стен тянулись невысокие глинобитные лежанки, а вход некоторых выделялся тамбуром с тонкой глиняной стенкой. Над дворцом в этот период был поставлен замок с мощными стенами из сырца и круглыми угловыми башнями. Город запустел с крушением Кушанской империи в конце IV в.

 

В первые века нашей эры на юге Афганистана и соседних районах Индии слияние эллинизма и древнеиндийских традиций привело к созданию гандхарского искусства, главным образом в произведениях, связанных с буддийским культом. Буддизм стал государственной религией при Канишке, проникая все далее — через Среднюю Азию в Восточный Туркестан. Граница распространения буддизма в Афганистане определялась линией Балх-Кандагар; к востоку от этой линии рассеяны памятники буддийского культового зодчества — монастыри и ступы. Религиозными центрами и средоточием святынь являлись Балх, Нагарахара — ныне Хадда (близ Джелалабада), Кабура (буддийский Кабул), долина Бамиана.

 

Известны наземные и скальные монастыри. Первые представляли собой прямоугольный двор, иногда окруженный портиком, обнесенный по периметру небольшими кельями. Стены выкладывались из сырца и битой глины, покрытия были балочные или сырцовые сводчатые, иногда купольные (с III—IV вв. появляются тромпы). При монастырях группировались небольшие храмы с квадратным святилищем и трехсторонним коридором. Во дворе монастыря (реже в помещениях), а иногда и вне его стен располагались один или несколько ступ. Помещения монастырей, а особенно ступы, изобилуют скульптурой, объемной и барельефной, из камня, стука и глины, размещаемой обычно в нишах; в районе Джелалабада господствуют рельефы на плитах сланца, западнее Беграма большую роль играют глиняная пластика и живопись. Остатки монастырей обнаружены близ Беграма, Кабула, Кундуза, в руинах Хадды (близ Джелалабада). Представление об этом типе зданий дают монастыри с простым и ясным планом Бодх-Гай в Хадде и Коли-Надер близ Беграма (рис. 2). Один из монастырей в VII в. стоял на вершине холма в долине Фундукистана, южнее Кабула. Сырцовая постройка заключала святилище, кельи, зал собраний и т. д. Стены и своды покрывала живопись, а ниши заключали раскрашенную глиняную скульптуру.

 

 

2. Буддийский монастырь. План в долине Коли-Надер близ Беграма. План

 

 

Самыми распространенными и типичными из буддийских культовых сооружений бесспорно являются ступы — массивные сооружения, завершаемые полусферой с зонтом в виде нанизанных на шпиль символических дисков. Композиция и детали ступ, их пластические элементы и орнамент различны на юге и севере страны.

 

Можно полностью представить себе облик ступ долины Кабула. Сложенные из камня, они нередко имеют удовлетворительную сохранность. Ступы невелики, их высота не превышает нескольких метров. Объем ступы делится на ярусы, из которых каждый увенчан полочкой с парными модульонами, профилированными в форме каблучка, иногда — четверти окружности. Нижний ярус квадратный, верхние

 

 

—стр. 370—

 

многогранны. Грани, иногда несколько вогнутые, имеют от одной до трех ниш. Ниши, часто совсем неглубокие, завершаются арочками. Очертания арочек очень разнообразны: циркульные, слегка стрельчатые или килевидные, трехлопастные, трапециевидные, образованные тремя прямыми отрезками. Пяты арочек опущены на полку или опираются на пилястры. Формы последних также различны: одни увенчаны упрощенной капителью ступенчатого профиля, другие завершаются чем-то вроде ступенчатых сталактитов, капитель представляет иногда отголосок коринфского ордера. В нишах помещались глиняные сидячие скульптуры будд. В облике ступ окрестностей Беграма и Кабула своеобразие довершается оригинальной техникой кладки кирпича насухо, где тонкие плитки шифера перемежаются вкраплениями крупных квадров камня. Обнаженная кладка этого типа носит орнаментальный характер и сама по себе украшает постройку. Из шиферных плит выкладывались и пилястры, их базы и капители, полки и консоли. Панель цоколя иногда облицована плитами на ребро (ступы Шоторака и Гульдара близ Кабула).

 

 

3. Ступы в Хадде, начало н. э. (фасады); Топи-Рустем в Балхе, предположительно II в. (общий вид, реконструкция); близ Айбака, предположительно V в. (план и фасад)

 

 

Ступы Хадды имеют в общем ту же структуру и отличаются лишь деталями:

 

 

—стр. 371—

 

ярусы их ниже и приплюснутых пропорций, пилястры короткие, нередко с весьма упрощенными капителью и базой; ниши в большинстве отсутствуют, и скульптуры размещены между пилястрами (рис. 3). Главное, кладка здесь носит иной характер, она выполнена из рваного камня на глине и с поверхности оштукатурена. Некоторое обеднение деталей возмещается обилием резной по стуку пластики в форме фризов с гирляндами и растительным орнаментом. Карнизы поддерживаются кое-где карликовыми фигурками атлантов. Соединение индийских элементов (килевидные и трехлопастные арки) с античными (обломы, пилястры) характерно для гандхарского искусства.

 

На север от Гиндукуша ступы выкладывались из сырца и битой глины. Грандиозный ступа Топи-Рустем в Балхе представлял собой цилиндрический объем диаметром около 43 м, который высился на квадратной платформе 54×54 м с лестницами посреди каждой стороны. Его тамбур имел изолированные круглые камеры. Облицованный обожженным кирпичом и покрытый ганчевой штукатуркой, он был оформлен пилястрами и карнизом с модульонами (верхняя часть сооружения не сохранилась и представлена в реконструкции; рис. 3). Арок здесь нет, остатков скульптуры не обнаружено.

 

Исключительный образец монолитного ступы представляет собой ступа близ Айбака в долине р. Хульм. Он высечен в скале и достигает в поперечнике 10 м. По замыслу строителей ступа, расположенный на вершине холма, должен господствовать над местностью, однако постройка осталась незавершенной, так как окружающий его массив скалы не удален (рис. 3).

 

Общая форма и детали ступы носят отпечаток индийского влияния. Особенно ярко оно проявляется в памятниках долины Кабула, где кладка из шифера с включением квадратов точно воспроизводит строительную технику Таксилы; килевидные трехлопастные арки также, несомненно, имеют индийское происхождение.

 

Но главные буддийские святыни были сосредоточены в Балхе и Бамиане.

 

При Канишке Балх стал интернациональным центром на скрещении трех главных путей азиатской торговли: на запад — в Римскую империю, на северо-восток — в Китай, на юго-восток — в Индию.

 

Китайский путешественник Сюань Цзян и арабские авторы оставили описание грандиозного ансамбля в Балхе, который назывался Нау Бехар (Новый монастырь), объединявший храм, ступу до 30 м высотой и 40 келий монахов. Местонахождение Нау Бехара до сих пор не установлено, тогда как гроты и скульптуры Бамиана, сильно разрушенные мусульманами, свидетельствуют о совместном творчестве зодчих, скульпторов и живописцев.

 

Небольшая долина Бамиана в широтном направлении достигает 6—7 км, в ширину — 3,7 км (рис. 4). Через Бамиан пролегала оживленная торговая артерия, и здесь, на полпути между Балхом и Пешаваром, возник город с базаром и складами, монастырями и храмами, где останавливались караваны. Местный базар снабжал их предметами первой необходимости. Купцы приносили богатые дары местным святыням, надеясь тем снискать благоволение небес и благополучно завершить путешествие. На обильных пожертвованиях купцов и паломников сложился единственный в мире удивительный скальный ансамбль гротов и колоссальных скульптур, который создавался веками от начала нашей эры вплоть до арабского нашествия. Этому благоприятствовало наличие здесь массивов плотного мелкозернистого конгломерата.

 

 

4. Долина Бамиана. Общий план

 

 

До нас дошли восторженные отзывы о городе китайских путешественников.

 

 

—стр. 372—

 

Гунны и тюрки пощадили его — к началу VIII в. он был еще в полном расцвете: но с появлением арабов монастыри опустели. Теперь от наземных построек не осталось и следа. Гроты и каменные колоссы уцелели, хотя не только время, но в еще большей степени люди пытались их уничтожить.

 

Гроты Бамиана расположены во всех уровнях вдоль северного обрыва долины на протяжении 1 км. Главными точками ансамбля являются высеченные в скале гигантские изваяния Будды во весь рост, отстоящие друг от друга примерно на 400 м. Статуи помещаются в нишах. Малый Будда, более ранний, возможно, относящийся ко II в., высотой 35 м имеет весьма грубые пропорции. Большой Будда (IV—V вв.), более совершенный по формам, достигает 53 м (рис. 5). Левое предплечье огромного Большого Будды, снабженное арматурой из дерева, отделено от скалы. Складки его одежды, моделированные слоем из глины, укреплялись натянутыми на деревянные колья веревками (ныне осыпавшийся рельеф обозначен пунктирными линиями). Ниши, украшенные рельефным стуковым орнаментом, были покрыты вместе со статуями росписью и позолотой в такой степени, что Малый Будда казался отлитым из бронзы. К голове Малого Будды ведет высеченная в скале лестница.

 

 

5. Бамиан. Большой Будда, V в.

 

 

Кроме этих грандиозных статуй в скале высечены ниши со скульптурами меньших размеров, которые сохранились плохо или совсем исчезли (стоящий Будда 11 м высоты разрушен, шестиметровый Будда утратил черты лица и моделировку поверхности).

 

Гроты Бамиана — пещерные монастыри, разбитые на небольшие группы помещений, сосредоточены в большинстве у статуй Большого и Малого Будды. У подножья Большого Будды открываются входы восьми гротов. Каждая группа помещений образует отдельный, иногда двухэтажный комплекс со святилищем и залом собраний, кельями монахов и кладовыми, связанными между собой лестницами и коридорами (рис. 6). Святилище или капелла открывались в лоджию. Конфигурация гротов, очень разнообразная, видоизменяется от квадрата к многоугольнику, кругу и даже — овалу; поперечник колеблется от 2,5 до 8,2 м, высота достигает 7,5 м. Завершаются они в большинстве выбитым в скале куполом, а в квадратных залах попадается имитированная в камне архаическая форма бревенчатого купола, до сих пор бытующая в жилище Гиндукуша, Памира и Закавказья. В гротах имеются невысокие каменные лежанки. Оштукатуренный ганчем интерьер в изобилии снабжен нишами, аркатурой, колонками и т. д.

 

Интересно отметить, что характер и детали оформления как бы повторяют в негативной форме принципы архитектуры ступ. Западнее Большого Будды в скале высечены гроты, служившие для хранения товаров. В 4—5 км далее к западу долина суживается и превращается в ущелье.

 

Долина Бамиана изобилует другими остатками построек начала нашей эры и более поздними. На правом берегу р. Какрак находится скальный буддийский монастырь, защищенный вдоль подножья горы цепью сырцовых башен; среди его сооружений выделяется ниша со статуей будды высотой 6,5 м. В долине сохранились остатки раннесредневековых городов и укреплений.

 

Скальные монастыри, кроме Бамиана,

 

 

—стр. 373—

 

сохранились в долине р. Хульм, по соседству с уже упомянутой каменной ступой; ниши с росписью известны и в верховьях реки — эта группа памятников объединяется под названием Духтари Нуширван. Росписи Духтари Нуширван изображали архитектурные элементы фасада в духе ахеменидских скальных усыпальниц Накш-и-Рустем и приписываются Сасанидам.

 

 

6. Бамиан. Гроты, II—V вв. а — у подножия статуи Малого Будды; план; б — один из комплексов близ Малого Будды; план и разрез святилища; в — покрытие одного из гротов близ Большого Будды; план и разрез

 

 

К кругу культовых буддийских памятников следует причислить еще один вид сооружений — мемориальные столбы «стамбхи» (рис. 7). Такие колонны высятся среди руин древнего Кабула; они называются Сурх и Минар Чакри (последняя достигает в высоту 20 м).

 

 

7. Буддийская колонна Минар Чакри близ Кабула

 

 

Святилища иных культов мало известны на территории Афганистана. Первым и единственным открытым здесь храмом огня является постройка на холме Сурх Котал в 15 км от Пули Хумри в северном Афганистане (рис. 8). Раскопки выявили здание храма, обнесенное с трех сторон оградой с пристройками. Местоположение храма выбрано как нельзя более удачно — он господствовал над прилежащей равниной и был виден издалека. К храму ведет лестница высотой до 75 м, разбитая на несколько маршей. Здание храма на стилобате было со всех сторон окружено портиком — периптером; его главный фа-

 

 

—стр. 374—

 

сад обращен к востоку. Квадратное святилище с трех сторон обведено коридором, имеющим два самостоятельных входа. Сырцовые стены необычно толсты (более 3 м). Балочное покрытие опиралось в зале на четыре каменные колонны, от которых остались лишь базы. Среди зала поднимается мощеная обожженным кирпичом платформа, где стоял жертвенник; на платформу ведет с тыльной ее стороны ступенька.

 

 

  

8. Храм Сурх-Котал, II в. Планы ансамбля и святилища. Капитель, найденная близ Сурх-Котала

 

 

В стенах двора размещались ниши с раскрашенной скульптурой (от нее уцелели лишь небольшие фрагменты), а вдоль стен шел портик. С внешней южной стороны к ограде примыкает небольшое святилище — капелла с сырцовым алтарем посередине. Стенки алтаря украшены глиняным барельефом, изображающим птиц, и пилястрами коринфского типа. Храм датируется временем Канишки (II в.); найденная близ центрального здания каменная статуя изображала, видимо, этого правителя — отсюда предположение, что здесь исповедывался не просто зороастризм, но культ, связанный с почитанием и обожествлением «царя царей» Канишки.

 

У подножия холма, в 1,5 км от храма, раскрыта платформа — подиум 17,5×13,5 м, с каменными стенками и земляным заполнением высотой около 1,5 м. На платформе стояли колоссальные глиняные со стуковой оболочкой буддийские статуи, от которых уцелели лишь ступни ног. Датировка та же. Своеобразный регулярный ансамбль находился предположительно в границах города Баголанго, остатки западной стены которого граничат с тыльной стеной храма.

 

Храм Сурх Котал по цельности замысла представляет замечательный образец культового зодчества: монументальность и строгая симметрия композиции (пристройки появились позднее) соединяются в нем с пространственностью и чувством ансамбля. Ничего подобного не знала буддийская культовая архитектура. В формах храма отражены местные и привнесенные элементы: в плане главного здания и в его

 

 

—стр. 375—

 

соотношении с двором заложена схема буддийских святилищ (целла с трехсторонним коридором), в композиции и деталях (колонны и профилировка баз) заметно воздействие эллинизма. Найдены ступенчатые каменные плиты-зубцы со стреловидной прорезью, которые связывают памятник с формами храмового зодчества Парфии. Капитель с поясными скульптурами и грифонами (см. рис. 8) подобна тем, что найдены в Гиссарской долине (Таджикистан).

 

Близ Кабула высятся на холме остатки брамаистского храма, посвященного культу солнца (известен под названием Хайр-ханэ и датируется V—VII вв.). По облику здание резко отличается от только что описанного. Оно представляло собой три смежные камеры под общей кровлей. В этом храме была мраморная скульптура.

 

Зодчество древности и раннего средневековья на территории Афганистана было насыщено живописью и пластикой как мифологического, так и светского содержания. Если нашествие эфталитов V в., причинившее большой урон городам и селам страны, не изменило традиций художественной культуры, появление в середине VII—VIII вв. арабов несло новую религию — ислам, а вместе с ним перелом воззрений на изобразительное искусство. Изгнанная из культовых зданий живопись сохраняется во дворцах; монументальная скульптура отмирает.

 

Уже на ранних этапах художественная культура на территории Афганистана развивалась в формах, близких среднеазиатской. Это естественно в условиях, когда границы государств охватывали обширные пространства по обе стороны Аму-Дарьи. Сходна планировка храмов, ясно видна стилистическая общность скульптуры и живописи (можно сопоставить, например, росписи Бамиана и Балалык-Тепе, Фундукистана и Пенджикента). Более того, есть основания полагать, что гандхарское искусство при своем формировании восприняло элементы эллинизма от парфянской и бактрийской школ на юге среднеазиатских республик.