М. Охитович. К проблеме города. 1929

        

 

 

 

 

 

ДИСКУССИОННЫЙ ОТДЕЛ

 

 

 

 

Несомненно, что между крестьянином средних веков и современным архитектором-новатором лежит пропасть в способах постройки жилища, но констатировать — не значит объяснить. Между первым и вторым есть сходство. И тот и другой вынесли свое искусство из опыта. Источники опыта первого можно сравнительно легко открыть, проследить. Достижения второго сплошь и рядом представляются плодом «саморазвития творческого духа». Задача заключается в том, чтобы показать, каким путем в обоих этих случаях опыт проникает в сознание, направляет его. Разница между первым и вторым случаем в степени сложности явления.

 

Возьмем опыт строительства жилищ в бургах¹. Первые дома принесены в бург как готовый продукт сельского опыта из деревни без всяких изменений на основе положительного опыта многих поколений, обитавших в этом типе жилища.

____________

¹ Т. е. городах простого товарного общества или городах свободного ремесла.

 

С вытеснением земледелия за пределы города, старый, сельский тип жилища вступает в противоречия с новыми не сельскими, но буржуазными условиями жизни. Усиленное движение экипажей сгоняет траву с улиц бурга — вместо травы повсюду пыль и грязь; рынок и ремесло выбрасывает различные свои «отходы» — пыль вступает в господство и по обочинам дороги. Солнце и дождь действуют в бурге по-иному, чем в селе. Они «изменились». А дома — прежние. Отсюда поход эпидемий черной смерти, наполняющий ужасом всю жизнь средних веков: чума, проказа, холера, дизентерия, тиф, эпилепсия, пляска св. Витта и т. д. и т. п. «Понадобился» необычайно жестокий опыт смертности заболеваний, чтобы в бурге возникла мостовая и прочие элементы благоустройства, а с ними исчезла и сама чума.

 

Опыт убедительный, но в наше время если деревня становится городом, она вовсе не проходит (вернее вовсе не обязательно проходит) стадию чумы, да и кроме того с большинством болезней можно бороться амбулаториями, больницами, аптеками, с помощью ученых и обученных ремесленников, именуемых докторами медицины, врачами. Этим, правда, демонстрируется трогательное сотрудничество ремесленника-врача с ремесленником-строителем — одно ремесло кормит другое...

 

Если бы, скажем, грипп, испанка, свирепствующие в послевоенную эпоху, или, скажем, насморк, зубная боль угрожали бы самому существованию современного общества и если бы они сгоняли венценосцев финансового капитала с мест их обитания, как это делала черная смерть со всевозможными императорами европейского средневековья, то поле деятельности медицины было бы значительно сокращено, т. к. в понятие благоустройства была бы м. б. включена совокупность тех мероприятий, которая бы устранила насморк, грипп и пр.

 

Из опыта можно сделать выводы совершенно различного порядка, можно, например, объявить борьбу городу вообще, ибо там воздух, не в пример сельскому, тяжелый. Действительно это так: в деревне воздух куда чище. Но оказывается, что санитарная правда в то же время и неправда: людям будет приятней, вольней, чище в городе, ибо Stadtluft macht frei — воздух города делает свободным. Придется признать борьбу с городом бесполезной, а усилия направить на мостовые, водопровод и канализацию, но тогда уж борьба с городом окажется вызванной соображениями не здравоохранения, как это кажется сперва, но охранения интересов натурального хозяйства против товарного.

 

 

ИСТОРИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ГОРОДА.

I. Феодальный кремль, castelle. Политический центр.

II. Простое товарное общество, торговый капитализм, бург, китай-город.

III. Промышленный капитализм. Рабочая окраина, faubourg, Vorstadt.

 

 

Возвращаемся к опыту. Крылов полагал, и не без основания, что свинья ничего не знает о происхождении желудей от дуба. Несомненно, что современный строитель не в пример классическому персонажу крыловской басни может вверх поднять свой взор — как видим чума об этом заботится. Но у человечества при этом нет гарантий, что действительность наслала достаточно эпидемий, чтоб опыт строительства даже бургов был бы полностью использован. А с тех пор вырос капиталистически развитой город — этот новый Вавилон; разные классы соответственно различным уровням усвоенного опыта беспрерывно строят все новые и новые дома, палаццо, лачужки, избы, хижины; строят села, города, кварталы, улицы, районы. Города обрастают пригородами, предместьями; большие города поглощают малые. Затем подготовляются условия, которые делают вообще всякий город лишним.

 

 

РАЙОННАЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ СОВРЕМЕННОГО КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ГОРОДА.

I. Сити. Административный и деловой центр.

II. Жилища средней и мелкой буржуазии. Розничная торговля.

III. Культурно-бытовые учреждения.

IV. Особняки крупных капиталистов.

V. Рабочие жилища.

VI. Промышленные предприятия.

 

 

Предположим, что городу и даже самому стабильному жилищу предстоит неизбежная гибель. Мы, например, полагаем, что эта проблема актуальна, созрела как конкретная тенденция сегодняшнего дня. Но до того, когда новые методы внегородского строительства сделаются доминирующими, придется ждать очень долго, а до тех пор... до тех пор человечество будет предавать динамиту целые гауризанкары домов, улиц, городов...

 

За эти гауризанкары загубленных производительных сил отвечает чистый эмпиризм строителя, неспособность его свое ремесло, свою специальность рассматривать на основе внеспециального, исторического, научного опыта. Это вина чистого эмпиризма строителя. Его беда заключается в том, что для постановки задач, отвечающих современным историческим тенденциям архитектуры и строительной техники нужно быть заинтересованным в процессах, определяющих эту тенденцию. Бург строился от индивидуального интереса к общему (см. схему). Капиталистический город регулирует строительный самотек, анархию. В наступающей эпохе индивидуальное будет строиться от «интереса» общего. Заинтересован ли архитектор Запада в такой постановке? Нет. Даже умнейший из них в наше время не сможет получить заказа строить в плане общих интересов, ибо они, эти планы, лежат за пределами умственного горизонта заказчика, ибо общих интересов нет, — есть интересы классов, внутриклассовых групп есть наконец интересы индивидуумов...

 

Карл Маркс (речь идет о научном методе марксизма) — это единственно подготовленный для теперешних условий архитектор, заинтересованный в правильной и возможной постановке и разрешении проблем сегодняшнего и завтрашнего дня архитектуры. Ведь его «заказчиком» является общий интерес; его «хозяином» — пролетариат сегодня, бесклассовое человечество — завтра...

 

И так до сих пор не могли строить без капитала (с маленькой буквы), так отныне нельзя будет строить без «Капитала» (с буквы заглавной).

 

Вывод: врач — это архитектор; архитектор является кроме того еще и тем членом ЦКК, на котором лежит обязанность предупредить «разложение», ибо до сих пор с бытовым разложением можно было бороться административными мерами, апелляцией к моральному и политсознанию, «архитектор» же может уничтожать и самые источники разложения. Впрочем мы еще поговорим о том, что такое архитектор.

 

 

 

Жилище является местом отправления физиологических функций человека. Элементарный (в этом его несчастье) опыт говорит нам об этом. Мы спим, едим, согреваемся, отдыхаем, производим на свет детей и вскармливаем их. Значит ли это, что жилище, его форма, качество определяются развитием физиологических потребностей? Нет. Причиной изменения жилища служат изменения в средствах производства. Изменение в физиологических потребностях является следствием, а не причиной применения жилища.

 

Жилище, таким образом, является не продуктом, но условием, общественным условием удовлетворения физиологических потребностей.

 

Без жилища (точнее до жилища) мы имели естественные потребности как таковые, при жилище те же естественные, физиологические потребности являются модифицированными материально-общественными условиями.

 

Общественные условия (жилище в частности) не могут отучить человека дышать, пить, есть, двигаться, но могут ограничить или увеличить размеры потребностей, могут создать новые формы удовлетворения их и новые потребности вообще.

 

Таким образом выходит, что жилища строятся для удовлетворения общественных, а не физиологических потребностей, причем физиологические потребности превращаются в общественные. Все так называемые санитарные формы: кубатуры, температуры, света в жилище, основанные якобы на некоем минимуме физиологических потребностей, случайны, неубедительны, условны и преходящи.

 

Шесть квадратных метров — голодный минимум; десять — лучше, двадцать — прекрасно, а идеально?.. Идеально жить на открытом свежем воздухе, вне кубатуры. Санитарной норма лишь кажется, а на самом деле она оказывается экономической, социальной нормой. Температура? Откуда эта сакраментальная цифра +14°? Это — потребность для неподвижного сидячего человека в стабильном помещении. Проблема температуры в жилище и одежде ничего не определяет; она, напротив, определяется сама. И жилище и одежда могут быть объяснены из происхождения собственности, с одной стороны, и условий производства — с другой, но не из физиологии.

 

Свет? Физиологическая потребность в свете почти безгранична. Проблема окон, стекла, искусственного освещения, — это проблема обуздания физиологических потребностей общественными. Высший общественный строй — тот, который с помощью тончайшей и высочайшей техники создает условия для максимального функционирования физиологического, естественного человека, а не тот, который убивает, насилует их...

 

Архитектор должен найти социальную норму: из нее вытекут и «санитарные» нормы. Нормы температуры, кубатуры, света вытекают из общественных условий — способа производства. Они, эти нормы, меняются. Революция в способе производства, социальная революция неизбежно приведет к революции в наших представлениях о физиологическом минимуме (прежде всего он станет лишним), о обязательности, вечности сидячего образа жизни, о постоянной неподвижной норме вообще.

 

 

НОРМАЛЬНЫЙ ДОМ ГОРОДА СОВРЕМЕННОГО КАПИТАЛИЗМА. I. Жилище домовладельца (капиталист). II. Квартиры нанимателей (мелкий буржуа; мещанин—служащий, мещанин—рабочий). а—f. Комнаты сданные в наем жильцам (идеальный пролетарий: полностью лишенный элементов домашнего хозяйства семьи).

 

 

 

Итак физиология никуда не исчезает, но фигурирует в общественном проявлении. Разберем конкретно формы этого проявления. На первый взгляд очевидно, что различие в качестве домов зависит от степени богатства его владельца, иначе — от экономических возможностей. Но это не так. Разница в типе «бедного» и «богатого» жилища заключается не в том, что первый строит дом в один этаж, а второй в пять. Дело в том, что один построит замок, другой палаццо, особняк, третий усадьбу, четвертый коттедж, пятый многоквартирный дом, наконец шестой вовсе не строит дома, а наймет квартиру, а то и мансарду, угол в доме пятого и т. д. Различие состоит вовсе не в размерах жилища, не в размерах богатства.

 

Конечно экономика в этих случаях наличествует, но суть-то в том, что это не голая экономика чисел, а экономика классов. Тут экономика чисел отделяется различием в социальном положении феодального сеньора, городского патриция, помещика, ремесленника, мелкого буржуа, среднего капиталиста, пролетария, мелкого служащего, студента и т. д.

 

В нашу эпоху сохранилось три основных типа жилищных строений: домик, коттедж — мелкобуржуазный, социальная основа которого — семья как некое производственное и потребительское единство на технической основе — ремесленной технике домашнего хозяйства; многоквартирный дом, — социальная основа которого — мануфактура при техническом соединении ряда коттеджей в один с помощью капитала. Тот же дом на социальной основе развитого капитализма при крупной машинной технике, причем обслуживание потребностей семьи — квартиры переходит к этому многоквартирному дому (центральное отопление, лифт) и городу (благоустройство). Обычно мы имеем дело с незаконченным смешанным мануфактурно-капиталистическим типом. Влияние капитализма на жилище — разложение мещанского типа — заключается в том, что капиталистический город берет на себя ряд функций, ранее безраздельно принадлежащих домашнему хозяйству.

 

В этих условиях современные споры архитектурных групп о типах жилищ можно было бы определить нижеследующим образом: консерваторы архитектуры бьются за домик, коттедж. Он найдет отклик среди мелких буржуа города и деревни, среди мещан из числа рабочих и служащих¹, он найдет поддержку в крупной буржуазии, которая в коттедже не может не видеть средства распыления пролетариата в индивидуальной организации потребления, чтобы здесь, в жилище, дать бой классовой монолитности, приобретенной рабочим в общественном производстве. Либералы архитектуры строят многоквартирные дома для средней и торговой буржуазии, которые превращают дом в источник прибыли, сдавая его в наем.

____________

¹ Как лица наемного труда они не мещане, но как домашние хозяева, мещане. «Идеальный» пролетарий не имеет никаких, в том  числе и домашних, средств производства.

 

Лишь современная крупная буржуазия и финансовый капитал не стремятся извлекать прибыль из дома, строят его для себя. Строят они особняк — лучшая опора новаторов, левых в архитектуре.

 

Но это не значит, что новаторы и левые в советских условиях являются представителями крупно-промышленного или финансового капитала.

 

Новаторство является потребностью эпохи социальной революции. На Западе оно ограничено необходимостью приспособления к остаткам старого. К мещанским кварталам, к многоквартирным чудищам городских районов вырастая прибавляются особые Luxus районы. В этих районах недостатки города уничтожаются методами самого же города. Они доступны лишь избранным.

 

Самое левое течение при капиталистическом строе не может поставить задачу рациональной реконструкции индивидуального жилья, ибо для этого надо реконструировать город, жилье как его обязательный элемент. Реконструировать город, жилье — это значат реконструировать общественные отношения. На базе финансового капитала удовлетворительно этого сделать нельзя. Вот почему Запад может решить, решает и разрешит проблемы технической реконструкции — это будет тот путь, на котором капитализм подготовит условия для социальной реконструкции, но высшее свое завершение формальные искания и техническое развитие найдет в новых социальных условиях. Капитализм может ставить задачи, может заставить решать их, но не позволит их разрешить. Социализм может и поставить и разрешить задачу. В наших условиях формальные¹ левые группы имеют огромное будущее. Они этого на себе еще не ощущают — ведь строительство только начинается; их как некую общественную величину еще не почувствовали — ведь до сих пор их аргументы были аргументами социально-бесформенного экспериментаторства, не больше.

____________

¹ Оговариваюсь, речь не идет о так называемых формалистах — эти отрывают форму от содержания, культивируют ее самоё.

 

 

ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ КВАРТАЛОВ ДЕЛОВОГО ЦЕНТРА (ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ).

a. Медицинские учреждения (больницы, санатории).

b. Культурные учреждения.

c. Спортивные (стадионы, площадки) жилища работников а б с.

Выталкивание их за город

 

 

Кстати насчет понимания формального. Содержание — предпосылка формального и процесс изменения содержания является первым условием, стимулом к формальному новаторству. Но завершение, реализация нового содержания, осуществляется в результате, через изменение формы. Старые формы не могут соответствовать новому содержанию. Единство формы и содержания будет состоять в их соответствии.

 

Новому, социалистическому способу производства нужны соответственно новые приемы работы. Новизна их лежит за пределами специальности. Специальность не может их получить сама из себя.

 

Она должна перестать быть специальностью. Наконец специальность ее должна состоять в неспециальности.

 

Архитектор-специалист выполнял заказ на конкретное здание (дом, библиотека и т. д.). Архитектор наступающей эпохи имеет задачей построения не здания, но «построение», оформление общественных отношений производственных функций в виде зданий, некую совокупность их. Специалист чинит, перепланировывает города; нужно искать формального¹ выражения социальному, производственному (функциональному) содержанию. Дом, город перестают быть объектами строительства. В новых условиях разрешить конструкцию хотя бы индивидуальной кабины можно лишь в результате построения целых отраслей промышленности (автомоторной, строительной и питания в первую очередь), причем внутренняя конструкция этой кабины целиком будет зависеть от того, существуют ли эти отрасли индустрии вне здания или нет.

____________

¹ Я не говорю материального, чтобы избежать тавтологии, ибо и социальное, производственное также материальны.

 

Нужно соответственно требованиям эпохи изменить и представление о природе возможного. Так, с точки зрения специального на малом участке земли можно построить большой дом лишь ввысь и вниз. Так, многоэтажный дом можно построить из очень крепкого материала и на здоровом фундаменте. Так, на узком пространстве благоустройство города обходится дешевле, чем на широком.

 

Выходит, что скученный город, — это неизбежный результат технических и экономических возможностей? Выходит, что всякое иное разрешение вопроса экономически невозможно, технически невозможно?!

 

Мы покажем далее, что все это будет скоро не только возможным, но и экономически и технически обязательным, неизбежно выгодным.

 

Но для этого нужно подойти с меркой нового способа производства.

 

 

 

Эпоха промышленных переворотов не кончилась. Объектом переворотов становятся континенты, народы. Теперь очевидно, что индустриализация изгонит аграризацию из ее огромных пространственных позиций.

 

Эпоха промышленных переворотов не кончилась. Стирается грань между городом и деревней. Аэроплан Генри Форда, засеивающий 15 км в час, сгонит с полей живую рабочую силу. А финансовый капитал Запада пожрет носителя ремесленной техники в земледелии. Очередь за остальным домашним хозяйством. Мы имеем индустрию зерна, муки, хлеба. Предстоит техническая революция в области приготовления основных продуктов питания. Нет еще фабрик питания, есть пока лишь фабрики-кухни. Это в значительной степени мануфактурная форма².

____________

² Сведения о переворотах в этой области имеются. Это — способ моментальной электрической варки пищи, открытый в Англии. Некоторые наши умники из медицинской среды отнеслись к нему отрицательно: витамины де пропадают... Как будто теперешняя гнусная стряпня основана на витаминозности. В жизни побеждают способы производства, а не представления, хотя бы и очень глубокомысленные, гигиенистов.

 

Бешеный рост средств механического транспорта и связи с каждым днем уменьшает зависимость человека от дома. Напротив, дом становится все более зависимым от общественного производства и транспорта. Более того, он может рухнуть, если этого потребует транспорт. Впрочем, хотя мы быть может и не замечаем этого, он рушится, рушится одновременно с городом, ибо вне города он стал невозможным, а в городе — в городе он неизбежен лишь до тех пор, пока существует сам город.

 

Карфаген должен быть разрушен!

 

ГОРОД ДОЛЖЕН ПОГИБНУТЬ В РАЗВАЛИНАХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА, ИБО ГОРОД БЫЛ ПОТРЕБНОСТЬЮ ТОВАРНО-КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА. ИСЧЕЗНУТ ЭТИ ПОТРЕБНОСТИ, ИСЧЕЗНЕТ И САМ ГОРОД, ИХ ПРОДУКТ. ГОРОД ЕСТЬ ФОРМА, УСЛОВИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ ЭТОГО ОБЩЕСТВА.

 

Капиталистический город (так же как и бург) не есть некая сумма людей, живущих в «одном» месте. Вообще пространственная трактовка города никуда не годится. С точки зрения какого-нибудь статистика на пустынной территории возле полярного круга живет, скажем, 3 чел. на кв. километр. Считать тундру городом? Ведь тундра тоже пункт, а город тоже район территории. Очевидно, что нет. Но ведь не плотность же делает город — городом, а тундру — пустыней. Можно построить переполненный дом за городом и все же никакая норма плотности не превратит его в город.

 

Город (как и бург), — это конкретное общественное, а не территориально-организованное человеческое единство. Если все дома обеспечены домашним хозяйством на 100% и если приезжие пользуются гостеприимством горожан, город на 100% будет свободен от ресторанов, гостиниц, прачечных. Но город никогда не сможет существовать без рынка, магазинов, ибо он производит постольку, поскольку продает, потому-то он и город. Он никогда не сможет существовать без театра, аптеки, врачей, по тем же самым причинам. Ведь актер, врач, фармацевт как ремесленники существуют не для удовлетворения культурной потребности, а потому, что они могут продать свою продукцию и в меру того, сколь потребитель окажется платежеспособным.

 

 

ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ ОСОБНЯКОВ, КВАРТИР. IV → a — выталкивание особняков за город—виллы. II—V → b, c—выталкивание квартир за город — коттеджи.

ВЕРТИКАЛЬНАЯ ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ ЭТАЖЕЙ. I—III. Высота домов по исторической конвенции современного города в зависимости от земельной ренты. IV. Высота пригородных строений.

 

 

 

Город, это экономический и культурный комплекс: нельзя построить город из одних магазинов или из одних аптек, или из одних театров, одних жилищ прежде всего потому, что они не смогут в таком виде существовать, как не могут существовать отдельные члены тела вне организма. И территория и плотность в таких пунктах будут, быть может, налицо, но города все же не будет.

 

Речь значит идет о том, чтобы выяснить, должны ли существовать вечно эти различные функции в одном теле — городе или в отличие от живого организма эти функции будут оторваны друг от друга. Иными словами, неизбежен ли рост огромных скоплений, в том числе и «социалистических» скоплений, людей, зданий и т. д. в одном пункте или нет? Посмотрим, чем объединяются люди в одном месте, из чего вытекает их тяготение друг к другу, откуда эта могучая центростремительная сила (см. схему).

 

Революция в транспорте, автомобилизация территорий перевертывает все обычные рассуждения по поводу неизбежности скученности и скоплений зданий и квартир.

 

Вообразим себя членами разгрузочной комиссии (при условии автомобилизации страны). Нельзя ли разгрузить город от ресторанов, столовых (допустим, что домашнего хозяйства нет)? Можно, если организовать быструю доставку пищи мне в жилище или доставку меня во вне города находящуюся огромную фабрику, комбинат фабрики, огородных, садовых, зерновых, птицеводческих, скотоводческих и пр. совхозов. Можно ли разгрузить город от прачечных, бань с помощью доставки белья в общественные прачечные или в отдаленную баню? Конечно можно. Библиотеки? Не только можно, а нужно. Система заказов на любую книгу из любого «города», любой библиотеки и организации доставки книги обеспечит расцвет подлинной читательской культуры. Магазины? Заказы, доставка и возможность лично осматривать продукты решает все.

 

Однако жилище за «город» еще не ушло, а мы торопимся лишить его канализации.

 

Вернемся к жилищу. Если не будет домашнего производства, что будет объединять меня в одной квартире с другими лицами? Семейные узы? Но семейные заботы берет на себя машинная техника. Жена, сестра, прислуга, — вся эта живая сила ложится «накладным расходом» на одно общественно-производительное лицо. Революция в технике — массовое производство делает необученную женщину на производстве равноправной работницей с квалифицированными рабочими. Эта же революция делает излишним обучение детей производству на дому.

 

Женщина неудержимо уходит из домашнего на общественное производство. Она не может нести двойную нагрузку. Она должна освободиться не только от кухни, уборки, стирки, чинки белья, но и от воспитания детей.

 

Что же объединяет нас в жилище? Общие физиологические потребности, потребности встреч?

 

Весь мир к нашим услугам, транспорт в первую очередь.

 

Мы спрашиваем себя, куда мы расселяем «разгруженных» людей и предприятия. Ответ: не по принципам скопления, а по принципу максимальной свободы, легкости, быстроты сообщения, связи.

 

На место территориальной смежности выступает проблема транспортных и коммуникационных возможностей.

 

Планировка предприятий должна образовать возможность организации поточного производства в масштабе всего народного (затем мирового) хозяйства. Сырье, переработка его, распределение готового продукта, рабочая сила для производства сырья, для обработки и распределения. Культурные учреждения планируются и специализируются применительно к «интересам» производственной планировки. Включим туда и обслуживающие учреждения — может быть они вовсе не будут фиксированы к определенному месту. Все это соединенное вместе составит один комплекс. Но ведь город был тоже комплекс, уничтожая город, не создаем ли мы новый город? Если угодно спорить о терминологии, пусть этот комплекс будет городом.

 

Назовем его, скажем, городом Красной планеты коммунизма.

 

Если же говорить по существу, то этот комплекс будет называться не пунктом, местом или городом, но процессом, и этот процесс будет называться дезурбанизацией.

 

Урбанизация, — это явление всеобщего тяготения к центрам производства, центров производства друг к другу, центров торговли к центрам производства, центров культурных к центрам населенным, домов к производственным, торговым и т. д. центрам как местам работы. Чем дальше от центров, тем хуже положение жилища.

 

Дезурбанизация, — это процесс всеобщей центробежности, отталкивания. Он основан на такой же центробежной тенденции в технике. Форд несмотря или вопреки неблагоприятным условиям, связанным с приобретением земельной собственности, раскрупняет свое производство по пространству специализацией производственных процессов и близостью к источникам сырья. Готовый продукт получается из «встреч» частей в некоей сборочной, а сборочные также подчиняются принципу центробежности.

 

Исключительный по силе, количеству, качеству и темпу рост средств механического транспорта позволяет отдаляться от центров: пространство тут измеряется временем. Но и время это начинает сокращаться.

 

Прилагаемая схема дает грубое представление о центробежном принципе планирования строения.

 

Новый принцип технической центробежности перевертывает все представления. Близость основана при дезурбанизации на дальности, отдельность на общности. Устраняя скученность, скопленность, мы расправляемся и с ее продуктами: очередями, давкой, запахами, шумом, зрительными и другими травматическими действиями городской скученности.

 

Процесс уничтожения противоречия между городом и деревней не есть процесс урбанизации деревни, как думают некоторые сторонники социалистического города, ни аграризации города. Этот процесс уничтожает зависимость города от деревни как источника сырья — город приготавливает его сам, точно так же, как уничтожает зависимость деревни от города, как промышленного центра, ибо деревня сама становится «центром» промышленности.

 

 

КОНЦЕНТРИЧЕСКАЯ ПЛАНИРОВКА — КРУПНОПРОМЫШЛЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ, РАБОЧИХ ЖИЛИЩ И ОБСЛУЖИВАЮЩИХ АДМИНИСТРАТИВНО-ТОРГОВЫЕ И КУЛЬТУРНО-БЫТОВЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ.

I. Фаб.-зав. предприятия.

II. Районные обслуживающие предприятия, перемежающиеся с рабочими жилищами.

III. Район совхозов и колхозов обслуживающих население фаб.-зав. предприятий.

IV. „Нахаловка“ — стихийная застройка.

 

 

Ни горизонтальная (территориальная), ни вертикальная (воздушное пространство) скученность и скопленность не вечны. Они вытекали из центростремительного характера капитализма. Теория социалистических городов есть теория буржуазной формы социализма, и поэтому она утопична, реакционна.

 

Однако попробуем проверить реальность и революционность нашей идеи дезурбанизации.

 

 

---

---

 

 

Все выпуски журнала «Современная архитектура»