Архитектура США. 1918—1967

 

 

• Том 11 : Архитектура капиталистических стран XX в. / Под редакцией А. В. Иконникова  (ответственный редактор), Ю. Ю. Савицкого, Н. П. Былинкина, С. О. Хан-Магомедова, Ю. С. Яралова, Н. Ф. Гуляницкого. — 1973. — 887 с., ил.
  • Глава XXIII. Архитектура США / Б. Б. Келлер и Г. К. Мачульский. — С. 479—548.

 

—стр. 479—

 

 

Архитектура США 1918—1945 гг. Первая мировая война для капиталистов США была прежде всего «большим бизнесом». В связи с выполнением военных заказов вдвое возросли капиталовложения в промышленность. Увеличился объем внешней торговли и тоннаж торгового флота США. Из страны-должника Соединенные Штаты превратились в кредитора. Вместе с развитием промышленности ускорился процесс концентрации производства и централизации капитала, что влекло за собой ускорение урбанизации страны. Крупные монополии стремились разместить все увеличивающийся управленческий аппарат в центрах растущих городов, которые превращались в скопление деловых, конторских и банковских зданий. Спекуляция земельными участками стимулировала увеличение этажности таких построек.

 

Концентрация деловых зданий в центрах городов вытесняла население в разраставшиеся пригороды. Культивируемый мелкобуржуазный идеал «домика с садом» определял их экстенсивную малоэтажную застройку и громадные территории. Непрерывное увеличение числа автомашин и возрастающая роль транспортной функции в хаотических, быстро растущих городах оказали определяющее влияние на американское градостроительство.

 

Рассматриваемый период развития архитектуры США делится на довольно четко различаемые этапы: первый, заканчивающийся годами кризиса 1929—1932 гг., когда строительство почти полностью замерло, второй — начинающийся с середины 30-х годов, с которым совпадает объявленный президентом Рузвельтом «Новый курс», когда с целью борьбы с безработицей было начато строительство дорог и так называемых «дешевых жилищ», и, наконец, третий этап — годы войны, в течение которых строительство осуществлялось в рамках «программы обороны» и лимитировалось жесткой экономией средств и строительных материалов.

 

В направленности американской архитектуры этого периода можно отметить несколько линий развития. Одна из них — господствующее стилизаторско-эклектическое направление, которое было широко представлено в строительстве крупных общественных и уникальных жилых зданий, осуществляемых государством и крупными фирмами по проектам архитекторов, и в массовой жилой застройке, осуществлявшейся подрядчиками домостроительного бизнеса без какого-либо участия архитекторов. Здесь преобладала стилизация под классицизм. Характерное произведение этого направления — монумент Линкольну в Вашингтоне (1914—1922, арх. Ч. Бэкон; рис. 1), представляющий собой увеличенную сухую беломраморную копию древнегреческого периптера. Классицистическая стилизация использовалась и на протяжении 30-х годов (Национальная галерея в

 

—стр. 480—

 

1. Вашингтон. Монумент Линкольну, 1914—1922 гг. Арх. Ч. Бэкон

 

2. Проект здания «Чикаго Трибюн», 1922 г. Арх. В. Гропиус	3. Проект здания «Чикаго Трибюн», 1922 г. Арх. Г. Шарун

 

—стр. 481—

 

Вашингтоне, 1937, арх. Д. Р. Поп). Элементы классицизма представлены даже в композиции гигантского пятиугольного в плане комплекса Пентагона — Военного министерства США в Вашингтоне (1941—1942, архитекторы Бергстром, Уитмер).

 

4. Чикаго. Здание «Чикаго Трибюн». 1923—1925 гг. Архитекторы Д. М. Хауэлс, Р. Худ	5. Проект здания «Чикаго Трибюн», 1922 г. Арх. Эл. Сааринен

 

Стилизация под классицизм (в его «колониальном варианте») господствовала и в архитектуре малоэтажных жилых домов массового строительства: каркасных, деревянных и каменных.

 

В меньшей степени в строительстве США этого периода было распространено подражание средневековой архитектуре — оно встречалось преимущественно в культовых постройках и университетских зданиях (здание Йельского университета в Нью-Хейвене, арх. Д. Г. Роджерс). Своих крайних форм эклектизм достиг в Калифорнии и Флориде, где для роскошных отелей, кинотеатров, казино и ночных клубов в причудливом и беспринципном смешении применялись элементы самых различных «экзотических» стилей, часто гипертрофированные, разросшиеся до чудовищных размеров.

 

Другая линия развития американской архитектуры связана с рационалистическими тенденциями, не получившими, однако, широкого распространения в рассматриваемый период. США не испытали социальных потрясений, которые вызвала мировая война в европейских странах; не возникли здесь и социально-экономические предпосылки, определившие широкое развитие функционализма в Европе. Тем не менее некоторые аспекты рационалистического подхода к решению задач архитек-

 

—стр. 482—

 

туры возникают в 20-е годы в США, появляются и первые связанные с ними постройки.

 

 

6. Филадельфия. Банковское здание, 1932 г. Архитекторы Г. Хоу, У. Лескейз. Общий вид, план

 

Начало проникновению рационалистических идей было положено в 1922 г. в связи с международным конкурсом на здание газеты «Чикаго Трибюн». Помимо американских архитекторов, представивших 135 проектов, в нем участвовали архитекторы 22 стран с 54 проектами. В основе программы лежало требование создать «самое красивое в мире коммерческое здание». Понятие «красивое» здесь прямо связывалось с совершенством воплощения типа делового здания. Такая установка способствовала повышению внимания к типологическим аспектам задачи.

 

7. Нью-Йорк. Комплекс зданий Рокфеллер-центра, 1932—1938 гг.

Архитекторы Рейнхарт, Хофмейстер, Корбетт, Гаррисон и др.

 

Конкурс, правда, не принес победы ни проектам в духе рационалистической архитектуры (проект В. Гропиуса; рис. 2), ни экспрессионистическим проектам (проект Г. Шаруна; рис. 3). Первая премия была присуждена эклектической работе архитек-

 

—стр. 483—

 

торов Хауэлса и Худа (рис. 4), которые широко использовали мотивы французской готики, но вторую премию получил финский архитектор Элиел Сааринен. Его проект (рис. 5) — уступчатая башня, напоминающая характерные для стран Северной Европы в начале века произведения так называемого «национального романтизма». В решении жюри отмечалось как основное достоинство этого проекта соответствие плана его назначению. Романтизм у Сааринена сочетался с отчетливо выраженным рациональным подходом к основным проблемам формирования структуры здания.

 

8. Лос-Анджелес. Дом Лоуэлла, 1928 г. Арх. Р. Нейтра

 

Хотя в дальнейшем и продолжали строить небоскребы со сложными формами завершения и декорацией эклектического характера, постепенно созревала тенденция рационалистического подхода к постройкам такого типа. В 1930 г. было построено здание небоскреба редакции газеты «Дейли Ньюс» в Нью-Йорке (арх. Р. Худ), а в 1932 г. — банковское здание в Филадельфии (архитекторы Г. Хоу и У. Лескейз, рис. 6), формы которых исходят от прообразов европейского рационализма, воспринятых, однако, довольно поверхностно. В известной степени это может быть отнесено и к строившемуся в течение 30-х годов комплексу зданий Рокфеллер-центра в Нью-Йорке (1932—1938, архитекторы Рейнхард, Хофмейстер, Корбетт, Гаррисон и др.; рис. 7). В этом последнем случае элементы рационализма, сочетаясь с формальными приемами, характерными для классицизма и стиля модерн, сложились в своеобразную версию эклектизма, получившую широкое распространение в американской архитектуре конца 30-х годов.

 

Рационалистические тенденции более глубоко и всесторонне были развиты в творчестве венского архитектора Р. Нейтры, которое формировалось под влиянием О. Вагнера и А. Лооса. После переезда в середине 20-х годов в Лос-Анджелес он возглавил линию развития американской архитектуры, ставшую характерной для Калифорнии.

 

Начав свою деятельность в США со строго рационалистических работ (многоквартирный дом Джардинетт, 1927 г., с его консольно вынесенными балконами и ленточными окнами), он уже в доме Лоуэлла (1928; рис. 8) стремится отойти от стереотипного набора форм функционализма. В дальнейшем Нейтра ведет поиски, связан-

 

—стр. 484—

 

9. Лос-Анджелес. Вилла Несбит, 1940 г. Арх. Р. Нейтра. Интерьер, план

 

—стр. 485—

 

10. Кренбрук (Мичиган). Академия художеств. Арх. Эл. Сааринен, скульптор К. Миллес

 

11. Пасадена. Дом Миллард, 1923 г. Арх. Ф. Л. Райт. План, общий вид

 

—стр. 486—

 

ные с использованием новых материалов и конструкций, применяя фанерные панели (экспериментальный дом, 1931 г.), покрытую алюминием сталь для легких ограждений, навешенных на каркас (дом Штернберга, 1936) и т. п. Его интересуют проблемы сборного домостроения и гибкой планировки (дом с изменяемым планом, 1936). Он виртуозно использует различные материалы, органично включая строгие геометрические формы здания в природное окружение (вилла Несбит, 1940; рис. 9).

 

В 1932 г. Музеем современного искусства в Нью-Йорке была организована выставка «Интернациональный стиль», на которой были продемонстрированы чертежи и фотографии произведений зрелого европейского функционализма. Выставка произвела большое впечатление на архитекторов США, однако многие из них восприняли новую архитектуру как модный набор формальных элементов.

 

Отношение к европейскому функционализму как к моде сказывалось на сфере применения его внешних форм. Это прежде всего изысканные виллы, для хозяев которых далеко не последнюю роль играли соображения снобизма, и небоскребы — деловые здания, чей трезвый прагматизм служил целям рекламы. Массовое же коммерческое строительство продолжало использовать приемы эклектической архитектуры, которая удовлетворяла вкусы буржуазии, не имевшей собственных культурных традиций, и благодаря этому стойко держалась в США.

 

Несколько более органичным оказалось для Америки другое направление, также импортированное из Европы, но носившее по сравнению с функционализмом более умеренный характер. Это направление, центром которого стала Академия художеств в Кренбруке близ Детройта, связано с именем финского архитектора Элиела Сааринена, переехавшего после успеха в конкурсе на здание «Чикаго Трибюн» в Соединенные Штаты и построившего в течение 15 лет ряд зданий в Кренбруке (школы, музей, Академию художеств и пр.).

 

12. Окемос (Мичиган). Дом Винклера — Гетша, 1939 г. Арх. Ф. Л. Райт

 

Для этого направления характерно соединение запоздалых отголосков модерна в его рационалистическом варианте и национального романтизма. Его сторонники использовали отдельные достижения функционализма и одновременно стремились к

 

—стр. 487—

 

13. Беар Ран (Пенсильвания). Дом Кауфмана «Над водопадом», 1937 г. Арх. Ф. Л. Райт. Общий вид, план

 

—стр. 488—

 

использованию естественных материалов и кустарных методов строительства. Связь здания с природным окружением и включение в композицию произведений других искусств (например, широкое использование скульптуры известного шведского скульптора Миллеса в здании Академии художеств в Кренбруке; рис. 10) также отличали это архитектурное направление.

 

Как самостоятельное направление, в эти годы постепенно формируется «органическая архитектура», связанная с именем Ф. Л. Райта. По его мнению, главной задачей архитектуры является организация и художественное выражение пространства; вертикальные и горизонтальные плоскости ограждений, лишь средство для этого. Чувство внутреннего пространства как реальности в органической архитектуре Райт координирует с возможностями строительных материалов. Он подчеркивает, что произведения архитектуры должны обладать одновременно материальностью и легкостью и должны быть созданы для конкретного окружения. Однако устремленная к конкретности назначения и конкретности места органическая архитектура была ограничена сферой чисто индивидуальных решений; в ней была ярко выражена «внесоциальность», понимание человека как личности, противостоящей обществу.

 

Наиболее значительными произведениями Райта, связанными с 20-ми годами, являются дома с «текстильными блоками», названными так благодаря тому, что принцип соединения сборных бетонных элементов наружных стен посредством металлических стержней напоминает основу и уток ткани. Поверхность блока имела высокий рельеф и образовывала текстуру стены, напоминающую мозаику. Райт построил несколько домов такой конструкции в Калифорнии. Наиболее удачным из них является дом Миллард в Пасадене (1923; рис. 11), простой компактный объем которого своеобразно сочетается с рельефом. Здание стоит на дне оврага, благодаря чему вход в него расположен на верхнем этаже. Решение внутреннего пространства подчеркнуто организацией естественного освещения, проникающего через отверстия в блоках.

 

Во второй половине 30-х годов Райт разработал новый тип индивидуального дома для людей среднего достатка, получивший широкое распространение. Отличительной особенностью таких домов являются открытый план, превращение части наружных ограждений в сплошные стеклянные поверхности, расположение комнат, подчиненное бытовому укладу семьи. Дом отапливается змеевиками, замоноличенными в бетонной плите основания. Маленькая котельная и кухня освещаются через верхний пояс окон, возвышающийся над низким крылом со спальнями. Стены таких домов состояли из панелей слоистой конструкции (типа «сендвич»). К зданиям такого типа относятся дом Джекобса (Медисон, 1937), план которого решен в виде буквы Г, и дом Винклера — Гетша (Окемос, Мичиган, 1939; рис. 12), где наряду с пространствами, зрительно раскрытыми, появляются и частично замкнутые — уголок у камина, кухня и др.

 

Художественно-композиционные принципы органической архитектуры с особенной остротой были выражены Ф. Л. Райтом в его программном произведении, так называемом «Доме над водопадом» (Беар Ран, 1937; рис. 13). Построенный для богатого мецената Кауфмана, дом имеет своей основой систему плоских железобетонных плит с парапетами, защемленных в скале и массиве каменной кладки. Внутреннее пространство дома слито в единую систему, раскрывающуюся к внешнему пространству. Помещения получают продолжение в террасах, нависающих над каскадами лесного ручья. Поверхности стен и перекрытий, формирующие интерьер, образованы материалами, использованными и для наружной отделки.

 

В 1938 г. Райт строит дом проф. Ханна в Пало-Алто, план которого подчинен не привычной системе прямоугольных координат, а шестиугольному модулю, наподобие пчелиных сот («дом-соты»). Райт стремился преодолеть господство «чуждого природе прямого угла», переходя к форме заполнения пространства, заимствованной в мире органической природы (рис. 14).

 

В 1936 г. по проекту Ф. Л. Райта было начато строительство административного здания фирмы «Джонсон» в г. Расине (Висконсин). Четко ограниченное и замкнутое по горизонтали внутреннее пространство этого здания зрительно раскрывается вовне по вертикали через перекрытие, образованное круглыми бетонными плитами, завершающими грибообразные колонны. Промежут-

 

—стр. 489—

 

14. Пало-Алто (Калифорния). Дом проф. Ханна, 1938 г. Арх. Ф. Л. Райт. Интерьер, план

 

—стр. 490—

 

15. Расин (Висконсин). Административное здание фирмы «Джонсон», 1936 г.

Арх. Ф. Л. Райт

 

16. Феникс (Аризона). Летняя база Тейлизин, 1938 г. Арх. Ф. Л. Райт

 

17. Феникс (Аризона). Дом Розы Паусон, 1940 г. Арх. Ф. Л. Райт

 

—стр. 491—

 

ки между этими плитами дают доступ естественному свету (рис. 15).

 

18. Вейланд (Массачусетс). Дом Чемберлена, 1940 г. Арх. В. Гропиус. Общий вид, план

 

Одна из основных отличительных черт органической архитектуры — внимание к пластическим и колористическим особенностям местных материалов — выразительно воплощена в работах Райта, осуществленных им в пустынной местности близ г. Феникса в штате Аризона. Это созданная Райтом в 1938 г. летняя база Тейлизин, объединяющая дом и архитектурную школу, — легкая постройка из дерева и парусины, покоящаяся на массивном основании из местного красного камня и бетона (рис. 16), и уже более капитальное здание — дом Розы Паусон (1940; рис. 17).

 

19. Линкольн (Массачусетс). Дом В. Гропиуса, 1937 г. Арх. В. Гропиус. Общий вид, план

 

В конце 30-х годов в архитектурной жизни США возникло функционалистическое направление, противостоящее движению к «органической архитектуре». Его появление было связано, в частности, с тем, что в США переехали В. Гропиус и Л. Мис ван дер Роэ.

 

Влияние деятельности этих двух мастеров, возглавивших архитектурные отделения в Гарвардском университете (Гропиус) и Иллинойском технологическом институте (Мис ван дер Роэ), получило, однако,

 

—стр. 492—

 

широкое распространение лишь в послевоенный период.

 

20. Чикаго. Иллинойский технологический институт, 1940 г. Арх. Л. Мис ван дер Роэ. План комплекса

 

Деятельность Гропиуса, который в эти годы работал в содружестве со своим бывшим учеником (а затем преподавателем Баухауза) М. Брейером, была связана с проектированием индивидуальных жилых домов. Эти дома существенно отличаются от того, что Гропиус строил в Европе, и отражают его стремление ответить местным условиям и традициям (рис. 18, 19). Мис ван дер Роэ работал в этот период над комплексом зданий Иллинойского технологического института, для которого он первоначально создал проект планировки всей территории. Весь комплекс он подчинил единой модульной сетке, на которой располагались прямоугольные объемы зданий, не нарушая цельности единого пространства (рис. 20).

 

21. Поселок Редберн близ Нью-Йорка. Архитекторы Г. Райт, К. Стайн

 

В рассматриваемый период развития архитектуры США повышается интерес к проблемам градостроительства. Некоторую роль в этом играло распространение сферы

 

—стр. 493—

 

влияния закона о зонировании, который постепенно был принят большинством городов и давал некоторые надежды (в основном несбывшиеся) на то, что удастся внести относительную дисциплину в характер застройки (регулирование высоты зданий и т. д.). Имело значение, и развитие отдельных видов промышленности и экономики (например, развитие кино привело к возникновению в окрестностях Лос-Анджелеса нового города Голливуда).

 

22. Поселок Гринбелт. Общий вид, план

 

Однако решающую роль для градостроительных мероприятий этих лет играло развитие автомобильной промышленности и распространение в стране автомобильного транспорта. Приток рабочих в автомобильную промышленность, которая концентрировалась главным образом в Детройте, привел к тому, что этот город в короткий срок удвоил размеры своей территории. Распространение автомобиля, ставшее особенно интенсивным после того, как заводы Форда, а затем и другие перешли на массовый выпуск дешевых автомашин, вызвало целый ряд последствий. Старая бессистемная застройка городов, не рассчитанная на интенсивное городское движение, вступила

 

—стр. 494—

 

в противоречие с потребностями автомобильного транспорта, что привело к углублению кризиса капиталистического города и заставило городские власти крупных городов заняться проблемами городского движения.

 

23. Нью-Кенсингтон (Пенсильвания). Жилой поселок «Алюминиум-Сити». 1943 г. Арх. В. Гропиус. Общий вид, генплан

 

Не имея возможности реконструировать уличную сеть, городские власти удовлетворялись проведением полумер: так, в нескольких городах осуществлялась пробивка диагональных проспектов через традиционную для американских городов прямоугольную сетку улиц (например, бульвар Бенджамена Франклина в Филадельфии, 1920), некоторые улицы расширялись, строились эстакады, транспортные развязки (в 1928 г. в Нью-Джерси была построена первая развязка типа «клеверный лист»). Большой размах получило дорожное строительство. Шоссе, связывающие города между собой и с пригородами, приносящие колоссальные прибыли специально созданному дорожному управлению (благодаря налогам за пользование ими), послужили стимулом к развитию городских образований нового типа. Система планировки в них была подчинена задаче отделения жилья от автомобильного транспорта и обеспечения безопасности пешеходов. Проблема безопасности на дорогах получила

 

—стр. 495—

 

первостепенное значение, так как число жертв на дорогах колоссально возросло, превосходя численность потерь США в войнах. Попыткой комплексного решения обострившейся транспортной проблемы в современном городе было создание пригорода Нью-Йорка Редберна (архитекторы К. Стайн и Г. Райт), получившего название «город моторизованного века» (рис. 21). В основу планировки Редберна положен так называемый суперблок. Для США, где традиционным было использование под застройку узких длинных участков, располагаемых вдоль дорог, обращение к суперблокам, т. е. крупным жилым массивам с большим озелененным внутренним пространством, окруженным домами, было новым приемом (впервые суперблок был применен в городском районе Нью-Йорка Саннисайд, спроектированном теми же авторами). Оригинальной была и идея функциональной дифференциации транспортных артерий: дороги вокруг суперблоков, связывающие между собой отдельные части городка, и шоссе, ведущие за его пределы. Все эти транспортные артерии отделены от пешеходных троп, пересекающих территорию суперблоков. В местах пересечений прокладываются подземные переходы или строятся пешеходные мостики. В территорию суперблоков, недоступных для сквозного проезда, внедряются тупики, вокруг каждого из них концентрируются 15—20 домов. Задняя сторона домов связывается с системой пешеходных дорог суперблока.

 

Редберн проектировался как город, имеющий свою промышленность, однако эту идею не удалось осуществить. Он стал фактически одним из «пригородов-спален» Нью-Йорка, куда его жителям приходится ездить на работу. Город так и остался незаконченным: его строительство было прервано начавшимся кризисом. Однако заложенные в Редберне градостроительные идеи влияли на последующую практику. В дальнейшем в строительстве аналогичных пригородов, осуществлявшемся на основе государственного финансирования, эта идея была развита. Так называемые «города зеленого пояса» (гринбелт) более живописны, теснее связаны с пригородным окружением, чем Редберн. Из трех осуществленных «городов зеленого пояса» наиболее крупным является Гринбелт, построенный в 1936 г. в 16 км от Вашингтона (рис. 22).

 

В годы второй мировой войны получило особое развитие строительство поселков при военных заводах и судостроительных верфях (Линда Виста в Калифорнии, Бентал в шт. Коннектикут, Харбор-Хиллз близ Лос-Анджелеса и т. д.). В строительстве подобных поселков принимали участие архитекторы Нейтра (пос. Ченнел-Хейтс, близ Сан-Педро в Калифорнии) и Гропиус (пос. Нью-Кенсингтон в Пенсильвании; рис. 23). Последний является важной вехой в творчестве Гропиуса, который здесь отказался от приема строчной застройки (в США она была непопулярна и применялась в основном для беднейших негритянских поселков) и обратился к живописному расположению домов, привязанному к сложному рельефу территории.

 

Во второй половине 30-х годов в США начинаются работы по районной планировке, связанные с программой Рузвельта, имевшей целью обеспечить работой безработных. Наиболее значительной осуществленной комплексной работой было создание каскада плотин в ежегодно затопляемой долине реки Теннеси и ее притоков. Были построены в сложных геологических и топографических условиях 32 плотины (несколько плотин малого напора на основном русле и большинство высокого напора на многочисленных притоках).

 

Все эти плотины, за небольшим исключением, построены из бетона. Первая из плотин высокого напора — Норрис (1933—1936) не представляет собой еще столь значительного технического достижения, каким явилась построенная позднее плотина Фонтана, наиболее высокая из всего каскада.

 

Из плотин малого напора самой типичной является плотина Уилер (1933—1936). Она имеет большую длину (ширина реки в этом месте — 1,6 км), ее водосливная часть разделена на 60 пролетов.

 

Некоторые из этих плотин хорошо вписываются в окружающий пейзаж (например, плотина Фонтана), многие обладают и значительными архитектурными достоинствами, что было достигнуто, в частности, стремлением ввести масштаб, сопоставимый с масштабом человека. Чтобы достигнуть этого, была применена специально предусмотренная форма опалубки, которая после снятия оставляла фактуру в виде членящего

 

—стр. 496—

 

поверхность узора. Большую роль в достижении высокого художественного уровня сооружений играло использование цвета в интерьере.

 

В дальнейшем после завершения мелиоративных работ было запроектировано строительство Норриса (1937, архитекторы Г. Райт и Б. Маккей).

 

Среди работ, осуществлявшихся по программе Рузвельта, было и строительство мостов, в частности висячих мостов, получивших особое развитие в 30-е годы. Из мостов этого типа (мост Джорджа Вашингтона в Нью-Йорке, мосты Сан-Франциско Бэй и Голден Гэйт — оба в Сан-Франциско) наиболее интересен последний (1933—1937, строители Штраус, Амман, Мойсиев, Дефлет мл.).

 

Несмотря на огромную длину и высоту (это самый длинный мост для того времени — его пролет равен 1275 м; высота пилонов 227 м также является максимальной), он производит впечатление необычайной легкости. Имеющий вид ленты из стали и бетона, мост подвешен на высоте 60 м над поверхностью воды на двух связках кабелей, которые несут две пары пилонов, соединенных между собой поперечными связями жесткости. Замечательна слитность этого сооружения с природой: гладкая поверхность проезжей части отвечает простору океана, пилоны точно вписываются в контур холмов, возвышающихся на противоположном берегу.

 

24. Нью-Йорк. Лонг-Айленд. Жилой массив Куинсбридж-Хаузинг, 1940 г. Арх. У. Баллард и др. План секции, прием соединения секций (внизу)

 

Массовое жилищное строительство США рассматриваемого периода характеризуют в основном индивидуальные дома и дома с небольшим количеством квартир (по данным на 1934 г., дома с количеством квартир больше четырехсот составляли от 1,1% в городах средней величины, до 10—15% в крупных городах). Конструктивную основу таких домов образуют деревянный каркас, обшитый тесом или покрытый гонтом, а также сборные щитовые конструкции, позволяющие производить сборку на месте. Менее распространены были серийные дома заводского изготовления. Малоэтажные дома, как правило, строились в пригородных поселках, создававшихся без участия архитекторов. В отдельных случаях, главным образом к концу рассматриваемого периода, использовался тупиковый принцип планировки, причем дома ставились в шахматном порядке.

 

Многоэтажные многоквартирные дома (в 3—5 этажей без лифта и в 6 и более с лифтом) стали строить в основном во второй половине 30-х годов в связи с предпринятыми работами по реконструкции трущобных районов. Это строительство осуществлялось муниципалитетами, получавшими субсидии от государства, и частными предпринимателями (кооперативное строительство), которым государство предоставляло долгосрочные кредиты. Первое было рассчитано на среднеоплачиваемых рабочих, второе, более благоустроенное, — на относительно обеспеченные слои.

 

Конструктивная основа домов, имевших меньше 6 этажей, — кирпичные стены, более высоких — стальной (в западных районах железобетонный) каркас с заполнением из кирпича, причем применялся облицовочный кирпич. Внутри стены штукатурились по металлической сетке, несколько отстоящей стены, что создавало воздушную прослойку.

 

В конце 30-х годов в Нью-Йорке стали строить башенные многоэтажные дома с крестообразными и другими сложными планами (Касл Вилледж, арх. Пелем и др.). Иногда, как, например, в комплексе Куинсбридж Хаузинг (Лонг-Айленд, архитекторы У. Баллард, Г. Черчиль и др.; рис. 24), шестиэтажные типовые секции, имеющие Y-образный план, соединены

 

—стр. 497—

 

между собой и образуют блоки с озелененными дворами внутри. Комплекс состоит из шести таких блоков, размещенных на территории 15 га и включающих более 3 тыс. квартир.

 

25. Нью-Йорк. «Эмпайр Стэйт билдинг» в панораме Нью-Йорка (в центре), 1931 г. Архитекторы Шрю, Лэмб, Хармон

 

Характерной особенностью жилищного строительства США является типизация планов и стандартизация отдельных узлов, как в малоэтажных, индивидуальных домах, так и в многоэтажных. Наиболее распространен там был тип квартиры, в состав которой входят кухня, столовая, комната дневного пребывания и одна-две спальни, сгруппированные вблизи совмещенного санитарного узла, включающего ванную. Передняя, как правило, отсутствует; характерно множество встроенных шкафов. Предельно рациональной, не допускающей ничего, кроме самого необходимого, планировке квартиры соответствует и такой же скромный внешний облик домов, в которых, например, расположение окон диктуется только функциональной необходимостью без учета ритмической упорядоченности.

 

Стандартизация, которая имеет в строительстве США давнюю традицию, широко представлена в строительной промышленности. Однако в связи с распыленностью последней государственные стандарты были введены там сравнительно поздно, и поэтому нередко наблюдалась нескоординированность различных элементов.

 

Тридцатые годы являются годами относительного прогресса американского жилищного строительства. Однако стремление наиболее эффективно использовать участки приводило к появлению ряда характерных планировочных приемов, позволявших застраивать кварталы с максимальной плотностью; широко использовались секции, где одна лестничная клетка обслуживала большое количество квартир, допускалась

 

—стр. 498—

 

большая глубина корпусов (12—15 м), что вело к недостаточной освещенности жилищ.

 

26. Вашингтон. Пентагон, 1941—1942 гг. Архитекторы Бергстром, Уитмер. План:

1 — главный коридор; 2 — радиальные коридоры; 3 — пандус

 

Чрезмерная плотность застройки наблюдалась и в малоэтажном строительстве. Территория дробилась на мелкие владения, природная среда уничтожалась. Малая этажность построек, близость к земле вместе с тем не создавали подлинной близости к природе. Возникали необозримые пространства экстенсивной застройки, совершенно изолировавшей человека от естественной среды.

 

Существенные изменения происходят в типах жилых зданий для привилегированных слоев: почти полностью прекратилось строительство городских особняков, богачи строили для себя загородные виллы, роскошные и экстравагантные (например, увенченная двумя башнями вилла-дворец «Ранчо», построенная для газетного магната Херста на холмах над Тихим океаном). В городах состоятельные люди предпочитают жить в многоэтажных домах. Например, роскошными апартмент-хаузами с монументальным декором из известняка застраивается Парк-Авеню. Квартиры в них часто расположены в двух уровнях.

 

В межвоенный период в США происходит дальнейшее формирование нового типа делового здания. В Чикаго, где частично осуществлялся план реконструкции города, составленный Бэрнхемом, строились небоскребы среди зелени бульваров вдоль реки Чикаго. Среди них здание «Чикаго Трибюн» (1925). Уже в 1930 г. в Чикаго было 32 здания высотой более 90 м.

 

Быстро увеличивалась абсолютная высота деловых зданий: если здание Вулворта с его 66 этажами держало первенство в течение 16 лет, то построенный в 1929 г. 77-этажный небоскреб Крейслера должен был уже через два года уступить роль самого высокого небоскребу «Эмпайр Стэйт билдинг» (архитекторы Шрю, Лэмб и Хармон; рис. 25), высота которого достигла 102 этажей и равнялась 397 м (на 97 м больше Эйфелевой башни, бывшей до этого самым высоким сооружением в мире). Для зданий выше 25 этажей начали использовать сталь повышенной прочности. В 1929 г. в США впервые была применена сварка элементов каркаса, сварные конструкции стали постепенно заменять клепаные. Сборка каркасов облегчалась четкостью прямоугольной сетки планов. Появляются небоскребы, полностью оборудованные системой кондиционирования воздуха (первый в 1928 г.). Меняется и характер плана зданий: от компактной башни переходят к вытянутой в плане вертикальной пластине, что обеспечивало лучшее естественное освещение помещений, которые вследствие этого выше ценились и охотнее эксплуатировались.

 

В целом застройка деловых центров носила хаотический характер. Небоскребы возводились на случайных в градостроительном отношении местах, их размещение и высота определялись прежде всего коммерческими соображениями. Встречаются лишь отдельные попытки организации ансамбля, не обеспечивающие, впрочем, органичного включения небоскреба в среду города. Так, комплекс Рокфеллер-центра в Нью-Йорке, строительство которого началось в 1932 г., представляет собой группу из 16 зданий (главное среди которых имеет 72 этажа), симметрично организованную вокруг небольшой площади, так называемой «плаза». Этот пример создания некоего оазиса среди хаотичной городской застройки был в рассматриваемый период единичным, причем даже в этом случае не удалось достичь соразмерности между затесненным пространством и гигантскими объемами зданий.

 

В Вашингтоне, где закон о зонировании не допускал строительства высотных сооружений, правительственные постройки имели лишь несколько этажей. Наиболее крупной

 

—стр. 499—

 

среди них было гигантское по занимаемой площади здание Пентагона — Военного министерства США (при высоте пять этажей оно занимает территорию 160 га, длина фасадов составляет около 1400 м; рис. 26). В центре его двор — традиционный для правительственных зданий Вашингтона. Здание разделено на пять сегментов, в некоторых находятся обслуживающие помещения (кафетерии и т. д.), а остальные заняты обширными пространствами офисов, объединенными по первому этажу внутренним проездом. Связь между этажами осуществляется посредством пандусов. Облик распластанного объема здания мало выразителен. Фасады плоски, их классицистические формы мелки и сухи. На каждом фасаде имеется вход, отмеченный портиком, однако настоящим входом является туннель длиной около 300 м, проходящий под одним из сегментов и пропускающий основную массу посетителей.

 

В этот период в США создаются коммерческие здания, отличающиеся кричащей роскошью: частные компании стараются перещеголять друг друга в использовании самых дорогих материалов. Особая роскошь отделки наблюдается в зданиях отелей (например, отель «Дрейк» в Чикаго, 1921, архитекторы Бенджамен и Маршал) и банков, причем наибольшее внимание уделялось богатой отделке нижних этажей.

 

После первой мировой войны в США развертывается строительство кинотеатров. Этот новый для того времени тип общественного сооружения становится частью прибыльной отрасли «индустрии развлечений». К середине 20-х годов в США было 25 тыс. кинотеатров, которые посещало в среднем 6 млн. человек в день. Уже с начала 20-х годов в больших городах начинают строиться здания с залами, вмещающими до 5 тыс. зрителей (крупнейший кинотеатр 1920-х годов — «Рокси» в Нью-Йорке, арх. Алшлегер, 1927, имел зал на 6000 мест).

 

Крупные залы, как правило, имели значительную высоту, основной амфитеатр дополнялся одним или двумя обширными балконами. Делались попытки превратить кинотеатры в здания, поражающие своим блеском и помпезной роскошью. Монументальные росписи, хрустальные люстры, красное дерево, позолота должны были создать для «среднего» американца иллюзию мира богатства. «Мир снов», создаваемый кинематографом, пытались развить в архитектуре зданий для кинозрелищ. Эта архитектура, ориентированная на культурный уровень обывателя, как бы закрепляющая его, характеризовалась ошеломляющим нагромождением эклектических форм. Само проектирование кинотеатров стало большим бизнесом. Один из его лидеров Т. В. Лэмб, приверженец неоклассицизма, со своим офисом проектировал до 300 зданий одновременно. Кинотеатр «Капитоль», построенный Лэмбом в Нью-Йорке на Бродвее (1919), стал эталоном зданий подобного типа. Архитектор Дж. Эберсон строил кинотеатры с «атмосферическим» интерьером, где живопись и искусственное освещение создавали иллюзию экзотического окружения — двора древнеперсидского дворца, испанского патио и т. п. (кинотеатр «Маджестик» в Хьюстоне, 1923, и др.).

 

Лихорадочный бизнес, связанный с этим своеобразным порождением американской культуры, был оборван годами кризиса. Позднее строительство кинотеатров уже не развертывалось столь широко. Созданный в США за 20-е годы тип «кинодворца» повлиял на развитие строительства кинотеатров в других капиталистических странах, особенно в Англии.

 

Среди общественных зданий массового типа наблюдаются некоторые сдвиги в архитектуре школ — в некоторых из них делаются попытки привести планировку в соответствие с методом преподавания. Одним из наиболее выразительных примеров в этом смысле является школа в Винетке (Иллинойс), построенная по проекту Элиела и Ээро Саариненов и Свенсона. Входящие в состав здания подготовительная, начальная и средняя школы четко разделены. Классные помещения выделены в объемы, остекленные с двух сторон (рис. 27). Между ними организованы небольшие отдельные пространства. Все три крыла объединены общим вестибюлем.

 

Большое внимание уделял школьному строительству Р. Нейтра, который в своих проектах руководствовался двумя основными принципами: первый из них это использование в конструкции стандартных элементов, которые можно легко переносить с места на место, и второй — возможность вести занятия на открытом воздухе.

 

—стр. 500—

 

27. Винетка (Иллинойс). Школа. Архитекторы Эл. и Ээро Сааринен, Свенсон. План

1 — подготовительная школа; 2 — начальная школа; 3 — средняя школа; 4 — вестибюль

 

28. Лос-Анджелес. Школа, 1926 г. Арх. Р. Нейтра. Общий вид, план

 

Отличительная черта проектов школьных зданий Нейтры — внимание к проблеме освещения (использование однопролетных корпусов позволяло освещать классы с двух сторон). Связь между отдельными помещениями осуществлялась посредством крытых переходов (школа в Лос-Анджелесе на авеню Корона, 1926; рис. 28).

 

Промышленное строительство в США в середине 20-х годов переживало этап интенсивного развития. В основном преобладал тип заводского здания, который был введен Фордом, — одноэтажный корпус с огромным нерасчлененным внутренним пространством. Такие сооружения позволяли без изменения их конструкций менять технологическую схему производственного процесса и перемещать оборудование. В 1929 г. было начато строительство здания, являвшегося первым примером заводского корпуса, полностью лишенного окон, освещаемого только искусственным светом и снабженного установкой кондиционирования воздуха. Оно принадлежало компании «Саймондс» в Фитчбурге (Массачусетс).

 

Наряду с этим в 30-е годы строились и другие здания, также причисляемые к «бесфонарному» типу. В них стены полностью состоят из стеклянных блоков (здание компании стекла «Кимбл» в Вайнленде, Нью-Йорк, арх. Лескейз; здание автомобильной фирмы «Де Сото» в Детройте, арх. А. Кан; рис. 29).

 

В годы войны промышленность США (в частности, военная), используя благоприятную экономическую конъюнктуру, развивалась быстрыми темпами. Вновь построенные заводы вызвали приток населения, для которого потребова-

 

—стр. 501—

 

лось срочно строить жилища. Создавались городки из передвижных жилищ — «трейлеров», из так называемых «демонтируемых» домов и других домов временного типа. В условиях вынужденной экономии и высоких темпов широко использовались методы сборного строительства.

 

29. Детройт, Автомобильный завод, 1938 г. Арх. А. Кан

 

Рассмотренный выше период, хотя и не изобилует безусловными творческими достижениями, чрезвычайно важен для дальнейшего развития американской архитектуры. В сущности, именно в эти годы в ней происходили процессы, во многом предопределившие то, что она смогла в послевоенный период занять одно из ведущих мест в архитектуре капиталистических стран.

 

В период между первой и второй мировыми войнами в американской архитектуре можно отметить целый ряд важных изменений. Процесс урбанизации привел к формированию городов-гигантов, складываются крупные агломерации. Под влиянием автомобиля начинается трансформация структуры городов. Страна, вырвавшаяся вперед по количеству автомобилей на душу населения, была вынуждена искать средства для разрешения возникшей транспортной проблемы.

 

Все большее влияние на строительство оказывает использование художественных возможностей архитектуры в целях рекламы. Крикливая роскошь, пришедшая на смену нагромождению элементов разных стилей, демонстрация богатства, долженствующего убедить в могуществе данной фирмы, диктуются все тем же стремлением извлечь из здания максимальную прибыль.

 

Архитектура США 1945—1967 гг. Соединенные Штаты Америки, проводя в годы второй мировой войны политику выжидания и обогащаясь за счет поставок вооружения воюющим странам, вышли из войны значительно усилившимися в экономическом, военном и политическом отношениях. Общий объем промышленной продукции страны увеличился в 1940—1946 гг. в 2,4 раза. Военно-промышленный комплекс, развернувшийся в годы войны, сохранил свою роль и в послевоенные годы. Гонка вооружений, связанная с проводившейся правящими кругами агрессивной политикой, способствовала быстрому росту прибылей монополий. Рост концентрации и централизации накоплений привел к дальнейшему развитию государственно-монополистического капитала. Используя ослабление экономики других ведущих капиталистических стран, США становятся центром финансовой эксплуатации всего капиталистического мира. Монополии, определяя внутреннюю и внешнюю политику США, откровенно заявляют свои претензии на мировое господство.

 

Оживление экономики США, основанное на благоприятной послевоенной конъюнктуре, было временным. Уже в 50-е годы появляются кризисные явления, которые правящие круги стремятся ослабить, втягивая страну в рискованные военные авантюры (агрессивная война в Корее) и усиливая гонку вооружений. Движущей силой внешней политики США становятся экспансионистские устремления монополий. Развернув широкое строительство военных баз за пределами своей страны (в Европе,

 

—стр. 502—

 

Канаде, Латинской Америке, на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке), США создают агрессивные блоки, подчиняя целям своей политики большинство капиталистических стран.

 

На службу экспансионистским устремлениям правящих кругов США были поставлены политические и идеологические доктрины, эстетические теории и догмы. Проповедуя идеи интеграции Запада и объявляя национальный суверенитет устаревшим институтом, американские идеологи на первом этапе широко использовали художественно-образные возможности архитектуры для распространения космополитических идей. В 50-е годы постепенно восстанавливается экономика развитых капиталистических стран, нарастает национально-освободительная борьба в странах Азии и Африки. Усиливается противодействие американским претензиям на мировое господство, подвергаются критике космополитические тенденции американской архитектуры. Это находит отражение в опубликованной в 1957 г. декларации внешнеполитического ведомства США, где перед архитекторами ставятся задачи учитывать при строительстве зданий американских дипломатических учреждений местные условия и традиции.

 

В США — наиболее крупной империалистической стране — в середине XX в. углубился кризис системы городов. Индустриальное развитие предопределило дальнейшую концентрацию населения в городах. По официальным данным, к 1960 г. в городах Америки было сосредоточено свыше 70% населения, а к концу 60-х годов — более 85%. В этих условиях еще большей остроты достигла жилищная проблема. Уже в 1946 г. недостаток жилищ для вернувшихся с войны ветеранов привел к бурным политическим выступлениям. В последующие годы, несмотря на демагогические программы правящих партий, вопрос о планомерном обеспечении населения жильем так и не был разрешен. За период с 1950 по 1959 г. население страны выросло на 17%, а темпы жилищного строительства не только не возросли, но даже несколько замедлились. По выводам специалистов, к 1965 г. 25% жилищ в США не соответствовали современному уровню жизни.

 

Жилищный кризис тесно переплетается с другими неразрешимыми противоречиями, характерными для капиталистической экономики. Под влиянием частной собственности на землю, сосредоточения строительства преимущественно в частных руках, отсутствия контроля за производством и твердой градостроительной дисциплины интенсивное строительство в США ведет не к укреплению, а к распаду организма города. В государственном масштабе в США не существует эффективной системы реконструкции городов. Градостроительная деятельность частных фирм, целиком зависящая от законов конкуренции и прибыли, носит локальный характер. К 1957 г. реконструированная городская территория США составляла менее 1% всей суммарной площади городов. Невозможность в условиях капитализма планомерно осуществлять развитие градостроительства ведет к гипертрофии городов, нарушению их структуры и безудержному росту.

 

Трудноразрешимые проблемы, усугубляемые расовой дискриминацией, возникают при застройке районов и кварталов негритянского и другого цветного населения с их перенаселенностью, запущенностью и недостатком санитарно-гигиенических удобств.

 

По данным американской печати, 80% новых домов в рассматриваемый период строились за чертой городов, что вело к еще большей хаотичности застройки, так как строительство в пригородных районах не подчинено хотя и малоэффективному в США, но все же играющему известную регулирующую роль городскому законодательству. Это явление в значительной степени связано с развитием в США индивидуального автотранспорта. Его возможности позволяют застраивать пригородные зоны. В то же время расползание территории города и отсутствие необходимой сети общественного транспорта делает личный автомобиль предметом первой необходимости и приводит к дальнейшему росту количества машин. В результате проблема автотранспорта в городе превратилась в послевоенные годы в США в одну из наиболее сложных градостроительных проблем. При планировке вновь застраиваемых районов проектировщики вынуждены отводить под автомагистрали и проезды 40%, а под автостоянки — 10—15% всей осваиваемой территории. Автомобиль не только вторгся в структуру города, но и породил совер-

 

—стр. 503—

 

шенно новые типы зданий, а в некоторых случаях видоизменил композиционную структуру уже существующих типов сооружений.

 

30. Кливленд. «Геодезический купол». Инж. Б. Фуллер. Фрагмент

 

Мощная индустрия США, развивавшаяся на военных заказах, в послевоенные годы стала основой различных отраслей промышленности мирного времени, в том числе и строительной индустрии. Техническую базу американского строительства в большой мере определяет наличие высокоразвитой техники и квалифицированных рабочих, что способствует внедрению механизированных процессов в строительство и вытеснению ручного труда. Методы строительства в значительной степени зависят от более высокой стоимости труда в США по сравнению с другими капиталистическими странами. Поэтому американские предприниматели, стремясь удешевить строительство, прежде всего сокращают в общей стоимости строительства долю немеханизированного труда. А такого результата можно достигнуть главным образом за счет механизации строительно-монтажных процессов. Этим объясняется и то обстоятельство, что по сравнению с высокоразвитыми странами Западной Европы американское строительство базируется прежде всего на каркасных металлических конструкциях (причем предпочтение отдается не сварным, а заклепочным соединениям, так как это позволяет экономить средства, используя менее квалифицированную рабочую силу). В отличие от других стран, метод монтажа стальных прокатных изделий заводского изготовления из-за преимуществ экономического порядка в США стал более распространенным, чем использование конструкций из сборного и тем более монолитного железобетона. В распространении в США металлических конструкций сыграло роль и то, что после второй мировой войны (а затем и после войны в Корее) монополии, стремясь ис-

 

—стр. 504—

 

31. Роли (Сев. Каролина). Арена, 1953—1954 гг. Архитекторы М. Новицкий, У. Дейтрик, инж. Ф. Северуд.

Общий вид, план, разрез

 

—стр. 505—

 

пользовать освободившиеся мощности металлургической промышленности, выбросили на рынок относительно дешевые стальные и алюминиевые строительные детали. Этот же фактор в свою очередь обусловливает одну из существенных особенностей американского строительства — преобладание каркасных конструкций. Каркасная основа архитектуры США предопределяется также опытом возведения традиционного, чисто американского типа многоэтажного здания — небоскреба.

 

Технические открытия и развитие промышленности предоставили строительству новые материалы и методы производства.

 

Получают распространение железобетонные конструкции с предварительно напряженной арматурой, использование передвижной и надувной опалубки, возведение многоэтажных зданий с подъемом железобетонных перекрытий.

 

Основные материалы для современных зданий — металл, пластики, стекло, естественный и искусственный камень; для массового строительства — дерево и пластики. В строительную практику входят алюминиевые сплавы, пеноалюминий, клееное дерево, светопоглощающее и поляризационное стекло и др. Нержавеющая сталь, алюминий и стекло, прозрачное или непрозрачное, становятся облицовочными материалами и применяются в сочетании с эффективными теплоизоляционными материалами для создания стеновых панелей. Навесное наружное ограждение сделалось легким и тонким. Присовокупилось новое качество — точность изготовления. Стала широко употребляться навесная оболочка из прозрачного и непрозрачного стекла в металлическом каркасе — curtain wall. Системы, обеспечивающие очистку, охлаждение и подогрев воздуха, явились неотъемлемым дополнением к новой конструкции стены. Навесная стеклянная стена, идея которой была выдвинута в 20-е годы, породила новые приемы, получившие широкое распространение в архитектуре. Сборные панели стенового ограждения стали внедряться все более широко.

 

Проводятся поиски эффективных конструкций перекрытия больших пролетов. Широкое распространение получили пространственные системы из металлических стержней. В практику строительства входит разработанная Б. Фуллером конструкция так называемого «геодезического купола» (рис. 30), в котором прямолинейные стержни образуют сферическую систему больших пролетов.

 

Покрытия двоякой кривизны (гиперболические параболоиды, коноиды и др.) в виде сводов-оболочек и висячих конструкций, начиная с 1950-х годов, все шире внедряются в американскую архитектуру. Одним из первых значительных сооружений такого типа является построенное в 1953—1954 гг. здание массовых собраний (арена) в г. Роли (рис. 31), запроектированное польским архитектором М. Новицким и норвежским инженером Ф. Северудом совместно с арх. У. Дейтриком. Тонкое железобетонное покрытие арены на стальных вантах выполнено в виде седловидной оболочки, удерживаемой двумя пересекающимися параболическими арками. Покрытие двоякой кривизны позднее было использовано Э. Каталано для жилого дома и Ээро Саариненом для хоккейного стадиона в Нью-Хейвене и во многих других сооружениях.

 

В строительной практике в качестве конструктивной основы многоэтажных зданий или зданий-башен иногда используется вертикальный железобетонный пустотелый ствол, в котором помещаются основные инженерные коммуникации здания и от которого на разных уровнях отходят горизонтальные плиты перекрытий. Пионером внедрения такой конструктивной системы в американскую архитектуру был Ф. Л. Райт. Впервые оригинальную конструктивную идею железобетонного ствола с консольно отходящими от него перекрытиями Райт осуществил в 1945 г. в здании-башне лаборатории в г. Расине, Висконсин (рис. 32). Позднее этот же конструктивный прием был им использован в небоскребе Прайс-тауэр в г. Бартлесвилле (Оклахома, 1956; рис. 33). Здесь перекрытия «нанизаны» на четыре вертикальных железобетонных пилона, в которых удобно размещены вертикальные технические коммуникации.

 

Подход к решению художественных задач архитектуры отражает характерное для капитализма стремление правящих кругов поставить на службу своим интересам художественно-образные возможности архитектуры. С одной стороны, предприниматели, стремясь выжать максимальную

 

—стр. 506—

 

выгоду, при сооружении утилитарных зданий часто игнорируют элементарные эстетические требования. Так появляются безликие, безнадежно унылые сооружения — промышленные здания или жилые кварталы, которые постепенно превращаются в трущобы. С другой стороны, от архитектуры требуют, чтобы она в определенных случаях выступала как символ богатства, технической и экономической мощи, рекламировала американский образ жизни. Внушительность объема, конструктивный размах и техническая изощренность, демонстрация при отделке зданий материалов, являющихся последним словом техники, а также усовершенствованных технических систем и приспособлений должны свидетельствовать о могуществе фирмы, банка или предприятия. Рекламным требованиям должна отвечать и архитектура, идущая на экспорт, — архитектура выставочных павильонов, посольств, зданий зарубежных филиалов фирм и транспортных компаний. Частные виллы должны поражать как изысканностью материалов и богатством природного окружения, так и уникальностью, неповторимостью конструктивного решения и архитектуры.

 

32. Расин (Висконсин). Лаборатория фирмы «Джонсон», 1945 г. Арх. Ф. Л. Райт	33. Бартлесвилл (Оклахома). Прайс-тауэр, 1956 г. Арх. Ф. Л. Райт

 

Эти условия здесь, как ни в какой другой стране, неизбежно толкают архитектора на путь конкурентной борьбы, на поиски нового и оригинального какой угодно ценой.

 

—стр. 507—

 

Если массовое строительство сосредоточивается в руках всевозможных фирм, в том числе и очень крупных с филиалами в каждом штате, в деятельности которых едва ли играют первостепенную роль требования архитектуры, то сооружение уникальных объектов ведется по проектам архитекторов-профессионалов, работающих во главе или в составе архитектурных бюро; такая система в последние годы стала характерной чертой организации проектирования в США.

 

Вторая мировая война активизировала развитие американской архитектуры. На общем фоне эклектичного провинциального модернизма обозначились черты, приобщающие архитектуру США к течениям в архитектуре Запада, претендующим на роль ведущих.

 

Стало более ощутимым влияние рационалистических течений европейской архитектуры, осуществляемое в первую очередь через архитекторов, переселившихся из Европы в Соединенные Штаты. Наибольшую роль в ознакомлении архитекторов США с опытом европейского функционализма сыграли В. Гропиус и Л. Мис ван дер Роэ, хотя вклад каждого в развитие творческих течений 1940—1960-х годов был различен. Так, основоположник Баухауза Гропиус совместно с М. Брейером в серии жилых зданий прежде всего продемонстрировал американцам преимущества функционально оправданных простых геометрических объемов. Мис ван дер Роэ уже в своих первых американских постройках постепенно вырабатывает строгий язык металлической структуры. Влиянию этих мастеров в немалой степени способствовало их руководство архитектурными школами США.

 

В послевоенные годы США стремятся стать лидером в архитектуре капиталистических стран. Именно здесь находят наиболее полное воплощение характерные для капитализма типы жилых и общественных зданий, здесь зарождаются и получают развитие теории космополитизма в архитектуре и другие архитектурные течения, здесь работает большой отряд видных мастеров. Причем именно в США формирование мастера осуществляется быстрее, чем в большинстве других капиталистических стран. Это объясняется как конкуренцией проектных фирм, в условиях которой все проекты, выходящие из бюро, подписываются именем главы фирмы, так и сложившейся в Америке традицией восприятия искусства через систему «звезд».

 

Среди архитектурных «звезд» особое место занимал Ф. Л. Райт, который после долгих лет непризнания был поднят на щит архитектурной критикой, что в значительной степени объяснялось стремлением утвердить приоритет США в развитии новой архитектуры. Последний этап архитектурной биографии Райта был насыщен интенсивными творческими поисками. Его проекты этого периода эмоциональны, разнообразны, порой даже фантастичны — спирали нью-йоркского музея Гугенхейма и магазина Морриса в Сан-Франциско (рис. 34), растениеподобная структура башни лаборатории Джонсона и др. Они очень несхожи между собой.

 

Однако в теоретических взглядах и в творчестве Райта были стороны, которые остались чужды большинству архитекторов. Его отрицание города выглядело причудой на фоне ускоряющейся капиталистической урбанизации. Многие положения райтовской «органической архитектуры» оказались слишком узкими для современного архитектора, опирающегося на новейшую технологию и применяющего материалы и изделия, рожденные индустрией. Произведения Райта последнего периода, часто противоречивые и сугубо индивидуалистические, с их скрытой символикой, уникальные по своему характеру, не могли стать образцами для прямого подражания.

 

Несмотря на большое влияние творческих принципов органической архитектуры Райта, он не создал архитектурной школы и не имеет в американской архитектуре прямых последователей, хотя после смерти мастера в 1959 г. в США появляются здания, носящие черты его влияния. Таковы церковь и жилые дома в Иллинойсе (рис. 35) последователя Райта Б. Гоффа, в творчестве которого оказались гипертрофированными субъективные романтические черты райтовской архитектуры. Это в известной мере относится и к тяжелым «приземистым» индивидуальным домам, церквам и воспитательным учреждениям П. Швейнера, для которых характерно особого рода взаимопроникновение различных материалов (прежде всего естественного камня и дерева), и к зданиям А. Дау, повторяющим

 

—стр. 508—

 

34. Сан-Франциско. Магазин Морриса, 1948—1949 гг. Арх. Ф. Л. Райт. Интерьер

 

35. Аврора (Иллинойс). Дом Форда, 1950 г. Арх. Б. Гофф. Интерьер и план

 

—стр. 509—

 

некоторые формы райтовской архитектуры, но без их философского осмысления.

 

Своеобразное развитие принципы органической архитектуры нашли в творчестве финского архитектора Алвара Аалто, который в 1948 г. построил в США здание студенческого общежития Массачусетского технологического института (рис. 36). Необычная пространственная композиция здания с его трижды искривленным планом позволила избежать монотонности внешнего облика многоэтажного корпуса, придав ему исключительную пластичность.

 

Западные районы США в послевоенный период активного развития архитектуры в восточных штатах оказались на положении архитектурной провинции: развивался своеобразный региональный стиль (некое подобие европейского «неоэмпиризма»), в котором открытия новой архитектуры сливались с сильными местными традициями. Здесь условно можно выделить два архитектурных направления: в зоне залива Сан-Франциско и в районе Лос-Анджелеса.

 

Стиль «залива», получивший название Bay Region, сформировался на основе местных приемов, связанных со строительством прежде всего индивидуальных жилых домов. Он характеризуется отсутствием канонизированных планов, традиционным использованием дерева и свешивающихся наклонных кровель. Примечательно, что наиболее показательный представитель этого направления В. Вурстер является последователем А. Аалто. В своих живописных сооружениях, расположенных в природном окружении, Вурстер придерживается местных народных традиций, используя богатство фактуры дерева и кирпича.

 

36. Кеймбридж (Массачусетс). Студенческое общежитие технологического института, 1948 г. Арх. А. Аалто. Фрагмент фасада, план

 

—стр. 510—

 

 

37. Палм-Спрингс (Калифорния). «Дом в пустыне», 1946 г. Арх. Р. Нейтра. Фрагменты

 

С районом Лос-Анджелеса связано творчество Р. Нейтры. Отталкиваясь от идей европейского функционализма и жилых домов Райта, Нейтра в области строительства калифорнийских загородных домов выработал приемы, получившие распространение в США. В его зданиях все функциональные процессы, характерные для данной семьи, тщательно учтены проектом, «крылья» дома далеко выдвинуты в природу, девственная экзотическая флора подходит к жилью и сливается с ним. Но при этом отвергнута райтовская догма использования естественных материалов: широко используются железобетон, прокатный металл и стекло, противопоставленные природе. Нейтра проектирует здания самых различных типов — от дома на одну семью до музеев, посольств, школьных и больничных комплексов. Среди лучших работ Нейтры этих лет можно назвать дом Тримейна близ Лос-Анджелеса (1948), так называемый «дом в пустыне» в Палм-Спрингсе (1946; рис. 37), кругообразную в плане школу в Леморе (1962) и мемориальный музей в Геттисберге (1964). В творчестве Нейтры европейский функционализм оказался преобразованным в американских условиях в рафинированный стиль роскошных вилл и особняков. Подчеркнутая функциональность стала отличительной особенностью его произведений, но играла здесь уже иную роль.

 

Функционализм, как метод творчества, был постепенно замещен в США направлением, которое использовало характерные для него приемы, формы и детали как ультрамодные стилистические элементы. Архитектура приспосабливалась к консервативным вкусам буржуазного заказчика. Такая трансформация принципов была характерна и для творчества Нейтры.

 

Европейские архитекторы, которые развивали на американской почве внешнюю, формальную сторону функционализма,

 

—стр. 511—

 

стали в последние годы наиболее влиятельными в США; те же, кто видел в нем прежде всего метод творчества, постепенно ушли в тень. Это особенно наглядно можно проследить на творческих судьбах таких крупнейших представителей европейского функционализма, как Гропиус и Мис ван дер Роэ.

 

В 1945 г. В. Гропиус с группой молодых архитекторов основывает «Архитектурное товарищество» (ТАК), пропагандируя этим шагом свою убежденность в том, что в современных условиях наиболее рациональной формой труда архитекторов является их творческое содружество, основанное на равных правах. В 1949—1950-х годах по его проекту заканчивается строительство Гредуэйт-центра Гарвардского университета (рис. 38), где Гропиус стремится воплотить те принципы, которые в свое время были выдвинуты Баухаузом. Этот комплекс с его четким подразделением простых по архитектуре учебных блоков и общежитий, с легкими тенистыми переходами и просторными, озелененными внутренними дворами следует считать, очевидно, лучшей работой идеолога функционализма в США.

 

Неосуществленные проекты большой аудитории Багдадского университета (1960) и зала в Талахаси (Флорида, 50-е годы), несмотря на то что в них использованы оригинальные конструкции покрытий, страдают в то же время некоторой вычурностью и маньеризмом. Здание посольства США в Афинах (1961; рис. 39), трактованное как современный периптер, — безусловно, дань неоклассицизму. Небоскреб авиакомпании «Панам» в Нью-Йорке (1963) как бы замыкает анфиладу небоскребов Парк-авеню; его форма по сравнению с жесткими параллелепипедами сооружений школы Мис ван дер Роэ более пластична.

 

В последующие годы творческое, непосредственное влияние Гропиуса на американскую архитектуру постепенно утрачивается. В условиях надвигающейся ревизии основ функционального метода В. Гропиус не сумел выдвинуть оригинальных творческих идей, равнозначных его ранним открытиям и теориям. Его сооружения последних лет не поднимаются выше уровня работ его современников. Для современной архитектуры вклад Гропиуса в первую очередь значим как вклад ее первооткрывателя, теоретика и выдающегося педагога.

 

38. Кеймбридж (Массачусетс). Студенческий городок Гарвардского университета, 1949 г. Арх. В. Гропиус. Фрагмент комплекса, план

 

Имя М. Брейера долгое время связывали с именем Гропиуса: они оба стояли у основания Баухауза, а эмигрировав в США, в первое время продолжали совместную педагогическую и творческую деятельность. Как архитектор Брейер, никогда не противореча принципам функционализма, развил их в своей собственной интерпретации в ясную пластическую архитектуру, основанную на использовании, кроме обычных современных материалов, деревянной

 

—стр. 512—

 

реечной облицовки, грубого естественного камня и, в последующем, железобетонных структур. Его многочисленные дома на одну семью с четко функционально разграниченным планом в виде буквы Н и кровли с внутренним переломом — «кровли-бабочки» (butterfly-roof) оказали известное влияние на американское малоэтажное домостроение.

 

39. Афины. Посольство США, 1961 г. Арх. В. Гропиус. Фрагмент фасада

 

В дальнейшем он обращается к чистым формам монолитных железобетонных структур, которые определяют композицию его зданий и используются как средство раскрытия пространства снаружи и внутри. В звоннице монастыря Св. Иоанна в Колледжвилле, Миннесота (1961; рис. 40) и лектории Бронксского отделения Нью-Йоркского университета (1961; рис. 41) он стремится монументализировать железобетонные конструкции опор. Вздыбленные давящие массы нью-йоркского музея Уитни (1966) — последней очень спорной работы Брейера — остротой противопоставления безликому окружению напоминают райтовский музей Гуггенхейма. Однако у Брейера, как и у Гропиуса, не нашлось прямых последователей. Времена увлечения методом функционализма прошли.

 

В послевоенные годы на первое место выходит архитектурная школа, созданная Мис ван дер Роэ. Этот архитектор стремился соединить достижения европейского функционализма 20-х годов со спецификой строительства в Америке. Он постепенно «преодолел» функционализм как творческий метод, существенным образом трансформировал его основные принципы, заимствовав, однако, язык его форм. Уделяя много внимания развитию формально-эстетических достижений европейского функционализма, Мис ван дер Роэ считал, что форма дисциплинирует функцию, что задача состоит не в том, чтобы создавать новую форму для каждой новой функции, а доводить раз найденную форму до художественного совершенства. Он постепенно все дальше отходит от принципов функционализма, вырабатывая свое собственное творческое кредо — максимальное выявление конструктивной основы и стремление к универсальной лаконичной форме. Универсальность его архитектурного языка стала свойством, которое широко использовалось в 50-е годы американскими идеологами космополитизма и культурной экспансии. Благодаря этому Мис ван дер Роэ была обеспечена широкая официальная поддержка.

 

В своей первой крупной работе в США — комплексе Иллинойского технологического института в Чикаго (1939—1957) — он ставит перед собой задачу создать архитектуру, которая функционально и морально не устаревала бы в течение долгих лет. Для достижения этой цели весь комплекс института (и в плане, и по высоте) был построен на базе единой модульной сетки с числовыми гармоническими соотношениями, а конструктивной основой всех зданий стал металлический каркас. При сохранении этого «универсального базиса» Мис ван дер Роэ добился некоторого разнообразия архитектуры за счет сочетаний объемов и пропорций зданий и интервалов между ними, введения различных приемов заполнения каркаса облицовочным кирпичом и стеклом. Здесь же архитектором был выработан определенный набор стилистических приемов использования накладного металлического каркаса, который стал своеобразным «языком» его архитектуры. В полемике с характерным для функционального метода павильонным типом объемно-пространственной композиции он выдвигает идею «универсального пространства», т. е. построения здания в виде единого нерасчлененного внутри объема, в котором были бы возможны любые перепланировки, диктуемые временем. Этот принцип Мис ван дер Роэ применяет при строительстве односемейного жилого

 

—стр. 513—

 

40. Колледжвилл (Миннесота). Звонница монастыря, 1961 г. Арх. М. Брейер. Фрагмент

 

41. Нью-Йорк. Лекторий Бронксского отделения Нью-Йоркского университета, 1961 г. Арх. М. Брейер

 

—стр. 514—

 

дома Фарнсворт, близ Чикаго (1946—1950; рис. 42), и здания архитектурного факультета Иллинойского технологического института (1955; рис. 43).

 

42. Плано, близ Чикаго. Дом Фарнсворт, 1950 г. Арх. Л. Мис ван дер Роэ. Фрагмент фасада, план

 

43. Чикаго. Архитектурный факультет Иллинойского технологического института («Краунхолл»), 1955 г. Арх. Л. Мис ван дер Роэ

 

Одновременно Мис ван дер Роэ стремится утвердить свою концепцию в проектировании американских небоскребов. Лучших результатов он добивается в жилых домах на чикагской набережной Лейк Шор Драйв (1951; рис. 44) и в нью-йоркском здании компании «Сигрэм» (1958; рис. 45), ставших на несколько лет своеобразными эталонами американской «архитектурной моды». Запроектировав небоскребы в Чикаго из стального каркаса с модульной сеткой 6,5×6,5 м, заполненного на

 

—стр. 515—

 

фасадах стеклом, архитектор воплотил в них на практике провозглашенный им принцип архитектуры «кожи и костей».

 

44. Чикаго. Жилые дома на набережной Лейк Шор Драйв, 1951 г. Арх. Л. Мис ван дер Роэ	45. Нью-Йорк. Здание компании «Сигрэм», 1958 г. Архитекторы Л. Мис ван дер Роэ и Ф. Джонсон

 

Ультрасовременная по внешнему облику архитектура школы Мис ван дер Роэ в своих творческих принципах в значительной степени опиралась на традиционное классицистическое мышление мастера. С другой стороны, она, очевидно, отвечала определенным идеологическим запросам хозяев сильнейшего капиталистического государства и вкусам, в которых художественный консерватизм соединяется с преклонением перед современной техникой.

 

Последним сооружениям Мис ван дер Роэ свойственны строгая симметрия, равномерный ритм опор и вертикальных профилей, декоративный характер каркасного «ордера» и наличие венчающей части. Эти черты определенно повлияли на возникновение рецидива неоклассицизма в архитектуре США.

 

Не случайно, что дальнейшее развитие американский неоклассицизм получил в творчестве Ф. Джонсона — ближайшего последователя Мис ван дер Роэ. В 1949 г. Джонсон построил «Стеклянный дом» в Нью-Канаане (под Нью-Йорком), принесший ему известность (рис. 46). Дом Джонсона во многом развивает идеи Мис ван дер Роэ, однако отличается монументальностью, строгой симметрией, продуманной связью с окружающей средой. В этой постройке принципы «универсального плана» и ограничения пространства стеклянной стеной-экраном, не нарушающей визуальных связей, были доведены почти до абсурда. Интерьер фактически не расчленен и зрительно не отделен от окружающего пространства.

 

—стр. 516—

 

46. Нью-Канаан (Коннектикут). Дом Джонсона («Стеклянный дом»), 1949 г.

Арх. Ф. Джонсон. Интерьер

 

В последующее десятилетие Джонсон возводит серию домов, в которой структурные принципы, выдвинутые Мис ван дер Роэ, сочетаются с большим включением в планировку внешней среды. К этому времени влияние Мис ван дер Роэ заметно ослабевает. Характерная для него строгая «грамматика структуры» исключала какую-либо инициативу, а холодный пуризм и простота геометрических форм вызывали протест у потребителя. К тому же концепция Мис ван дер Роэ была связана с металлом и не охватывала проблем железобетона, который стал все больше привлекать к себе архитекторов, особенно после успешных опытов Ле Корбюзье.

 

Почувствовав приближение кризиса «школы Миса», Джонсон ищет новые пути в решительных экскурсах в прошлое. На основе необычного сочетания современного архитектурного языка и традиций ушедших эпох он создает неожиданные экстравагантные решения, вроде «Церкви без крыши» в Нью-Хармони (1960; рис. 47), воскрешающей формы дохристианских святилищ, или атомного реактора в Реховоте (1960), ассоциирующегося с древними египетскими храмами. При этом ряд сооружений — музей в Форт-Уэрте (1961), лаборатория университета в Род-Айленде (1961), художественная галерея в Линкольне (1962) — проектируется на основе принципов классицизма и украшается подобием стилизованных портиков.

 

Джонсон наряду с Э. Стоуном становится одним из лидеров американского неоклассицизма. Неоклассицизм можно рассматривать как следующий этап отхода от принципов функционализма. Если Мис ван дер Роэ, сохранив внешнестилистические черты функционализма, отказался от его концепций, то Джонсон делает следующий шаг — отказывается и от формальных достижений функционализма и обращается к традициям классики. Самый выразительный пример неоклассицизма в его творчестве — городской театр Нью-Йорка (1964; рис. 48), входящий в комплекс Линкольн-центра. Он имеет восьмиколонный портик и традиционную симметричную планировку с барочными формами зрительного зала. В фойе удачно решены пространство и освещение, однако интерьеры театра явно перенасыщены декоративными материалами, символизирующими роскошь: отделка «под золото», пурпур, травертин и т. д. Линкольн-центр — кульминационный пункт развития американского неоклассицизма, олицетворение крайнего консерватизма вкусов преуспевающего американского обывателя.

 

Определенную эволюцию в направлении неоклассицизма и декоративизма проделали в конце 1950-х и в 1960-е годы и многие другие американские архитекторы, бывшие в первое послевоенное десятилетие убежденными последователями Мис ван дер Роэ. Это относится и к крупнейшей проектной фирме «Скидмор, Оуингс и Меррилл» (СОМ).

 

Несмотря на то что крупнейшая в Америке фирма СОМ была основана еще в довоенные годы, широкая известность пришла к ней лишь в 1952 г., когда по проекту одного из ее ведущих архитекторов Г. Баншафта в Нью-Йорке было построено здание Левер-хауза (рис. 49), архитектура которого была воплощением идущих от Мис ван дер Роэ идей стеклянных небоскребов. Элегантная башня в 22 этажа из аквамаринового стекла в виде гигантского зеркального параллелепипеда, поднимающегося над плоским этажом-цоколем, сразу стала примером для подражаний, почти обязательным эталоном для сооружений «большого бизнеса» в США и Западной Европе.

 

—стр. 517—

 

47. Нью-Хармони (Индиана). «Церковь без крыши», 1960 г. Арх. Ф. Джонсон

 

Своеобразной «визитной карточкой» фирмы стал облик ее построек, определившийся простотой кубических объемов, повторяемостью конструктивных элементов и каркасной структурой, основанной на регулярной сетке. По проектам фирмы стали строиться многочисленные монументальные здания крупных фирм и банков, государственных учреждений и учебных заведений. Фирма разработала проект крупного комплекса Воздушной академии близ Колорадо-Спрингс (1961), где расположенные на высоте 2300 м над уровнем моря горизонтально протяженные объемы учебных зданий, заключенные в ритмически четкий железобетонный каркас, выделенный белым цветом, вписаны в суровый пейзаж скалистых гор. Любопытно, что здесь на основе лапидарного языка жестких геометрических форм сделана попытка символическими средствами выразить ту «романтику милитаризма», которую усиленно поднимала на щит официальная американская пропаганда.

 

В последующем, вследствие общего изменения ситуации в американской архитектуре, произошла и переориентация в стилистической направленности работ фирмы.

 

48. Нью-Йорк. Городской театр, 1964 г. Арх. Ф. Джонсон

 

Сообразуясь с тенденцией к неоклассике и декоративизму, ее архитекторы все настойчивее переносят акцент внешней выразительности зданий на железобетонную «оде-

 

—стр. 518—

 

жду» фасада с одновременным усложнением ее рисунка. Так, фасады административного здания в Канзас-Сити (1964) основаны на повторении одной и той же формы — железобетонной крестовины. Если раньше каркас тщательно скрывался и на фасад выносилась невесомая стеклянная стена-экран, то теперь, наоборот, остекление уходит в глубь фасада, а основой внешнего облика здания становится структурная форма нарочито вынесенного вовне каркаса. Фирма СОМ чутко реагирует на конъюнктурные изменения в развитии американской архитектуры. Ее деятельность, как гласит своеобразная формула-девиз, «определяется двумя дисциплинами — современной архитектуры и американских организационных методов».

 

49. Нью-Йорк. Левер-хауз, 1952 г. Арх. Г. Баншафт, фирма СОМ.

Общий вид, план

 

Близкую фирме СОМ творческую эволюцию проделала в последнее десятилетие фирма «Гаррисон и Абрамович» — от пуристской архитектуры в духе Миса к неоклассицизму и декоративизму.

 

Уоллес Гаррисон был выдвинут в качестве руководителя проекта здания ООН в Нью-Йорке (рис. 50). К проектированию здания ООН в числе других архитекторов были привлечены, кроме американцев, Ле Корбюзье (Франция), О. Нимейер (Бразилия), С. Маркелиус (Швеция), М. Новицкий (Польша) и инж. Н. Д. Басов (СССР). Однако под давлением американских строительных фирм и банков выполнение окончательного проекта было передано фирме «Гаррисон и Абрамович». В итоге на набережной Ист Ривер в 1952 г. был воздвигнут комплекс, состоящий из 39-этажной пластины Секретариата и прилегающего к нему пониженного объема зала Ассамблеи. В основу композиции лег один из эскизов Ле Корбюзье.

 

Архитектурная фирма, руководимая Гаррисоном и Абрамовичем, выполнила проекты ряда общественных зданий, главным образом высотных, из которых следует выделить небоскреб крупнейшей алюминиевой компании «Алкоа» в Питтсбурге (1952), облицованный в целях рекламы штампованными алюминиевыми панелями, и здание нью-йоркского центра стекольной промышленности (1953), выполненное по тем же соображениям преимущественно из стекла. Стилистическая направленность проектов фирмы оставалась в рамках быстро изменяющейся конъюнктуры архитек-

 

—стр. 519—

 

турной моды с эволюцией от приемов «международного стиля» до неоклассицизма.

 

50. Нью-Йорк. Комплекс ООН, 1952 г. Архитекторы Гаррисон и Абрамович при участии Ле Корбюзье,

О. Нимейера, С. Маркелиуса, М. Новицкого, Н. Д. Басова

 

Однако наиболее последовательно тенденции неоклассицизма в развитии американской архитектуры проявились в творчестве Эдварда Стоуна и Минору Ямасаки. Для их произведений характерно своеобразное сочетание эклектического классицизма и новоявленного современного декоративизма.

 

Поклонник классики (прежде всего венецианского ренессанса), один из родоначальников американского неоклассицизма Стоун всегда подчеркивает, что он стремится сочетать новое со старым. Уже в работах 50-х годов Стоун от своих первоначальных опытов, основанных на использовании принципов «международного стиля», переходит к пластически насыщенным, декоративно перегруженным композициям. Планировка его сооружений четкая, чаще всего симметричная с равномерным ритмом тонких, круглых опор, которые вместе с плоской плитой покрытия образуют своеобразную ордерную систему. Стремясь уйти от монотонности больших остекленных поверхностей, характерных для Мис ван дер Роэ, он навешивает перед ними металлические или железобетонные решетки, как правило, измельченного рисунка. Эта конструкция, воспринимаемая внешне как солнцезащитная, уместна для американского юга или для Пакистана и Индии, где много строил Стоун, но выглядит ложной в его зданиях, расположенных в средних широтах. Лучшие постройки Э. Стоуна — американское посольство в Дели (Индия, 1958) и павильон США на Всемирной выставке в Брюсселе (1958; рис. 51) — выполнены с нарочитым размахом, присущим американской архитектуре, демонстрируемой за рубежом. Ядром композиции этих зданий является центральное пространство (в пер-

 

—стр. 520—

 

вом случае неперекрытое), в интерьеры включены флора и открытые водные бассейны.

 

51. Брюссель. Павильон США на ЭКСПО-58, 1958 г. Арх. Э. Стоун

 

Творчество Минору Ямасаки является как бы противопоставлением геометрическому варианту функционализма. Выступая против строгого следования требованиям функциональности и конструктивной правдивости и находясь под определенным влиянием экзотического искусства Японии и Индии, Ямасаки провозглашает «приятную» архитектуру (for enjoyment — «для удовольствия»). Мало заботясь о каком-либо стилевом единстве, он использует широкий набор архитектурных приемов, деталей и материалов, ориентируясь на эклектические вкусы заказчика. Здание американского Института железобетона в Детройте (1958) своей складчатой кровлей и мелкоблочной конструкцией стен и ограды как бы рекламирует возможности железобетона. Очевидно, подобное же назначение в здании «Рейнолдс-металс» в Детройте (1959) имеет решетка из анодированных алюминиевых колец, навешенная по всему периметру здания (рис. 52). Лучшая постройка Ямасаки — окруженный системой искусственных водоемов и островков центр конференций университета Уэйна в Детройте (1958; рис. 53) — имеет пластически усложненную конструкцию, основанную на применении специальных полых трехгранных железобетонных балок и «классическое» построение симметричного объема с эффектно освещенным сверху и с торцов внутренним пространством. Созданный Ямасаки в 1963 г. проект Мирового торгового центра в южной деловой части Манхеттена (Нью-Йорк) в виде двух одинаковых, квадратных в плане огромных башен может привлечь внимание только своим размахом, но отнюдь не совершенством форм.

 

Кризис творчества Мис ван дер Роэ и его последователей наряду с усилением тенденций неоклассицизма и декоративизма имел своим результатом и обращение многих архитекторов к использованию возможностей новейших достижений строительной техники, прежде всего покрытий двоякой кривизны для поиска новых средств пластической выразительности. Эволюцию от строгих геометрических форм к свободным криволинейным формам проделал в 50-е годы Ээро Сааринен.

 

Творчество Э. Сааринена — одно из ярких явлений в послевоенной архитектуре США. На его становление оказала влияние длительная совместная работа с отцом — архитектором Элиелом Саариненом. Вступив после его смерти на самостоятельный путь, Э. Сааринен искренне увлекается принципами архитектуры Мис ван дер Роэ и заканчивает в характере этого мастера нача-

 

—стр. 521—

 

тый еще с отцом проект технического центра фирмы «Дженерал-моторс» в Детройте (рис. 54). Здесь Э. Сааринен создал обширный архитектурный ансамбль, образованный зданиями простых геометрических объемов, сгруппированными вокруг искусственного водоема. Эта работа выдвинула ее автора в число ведущих мастеров американской архитектуры. Здесь Сааринен как бы исчерпал потенциальные творческие возможности школы Мис ван дер Роэ и, почувствовав, что поступательная сила этой школы уже достигла своего предела, резко порывает с ней и обращается к эмоциональной архитектуре, основанной на современных пространственных конструкциях.

 

52. Детройт. Здание «Рейнолдс-металс», 1959 г. Арх. М. Ямасаки

 

53. Детройт. Центр конференций университета Уэйна, 1958 г. Арх. М. Ямасаки

 

В короткий срок (он умер в 1961 г.) Сааринен создает ряд выдающихся по архитектурно-художественным достоинствам произведений — здания аудитории и капеллы Массачусетского технологического института в Кеймбридже (одно в виде сферической оболочки, другое в форме цилиндра, 1955; рис. 55), сложную, насыщенную динамикой полета композицию аэровокзала Айдлуайлд в Нью-Йорке (1962; рис. 56) и др.

 

Но поиски Сааринена не ограничиваются использованием криволинейных простран-

 

—стр. 522—

 

54. Детройт. Технический центр «Дженерал-моторс», 1951—1957 гг. Арх. Ээро Сааринен. Генплан и корпус испытания моторов

 

ственных форм. Творческие метания приводят его опять то к структурной дисциплине стекла и стали (административно-фабричный комплекс в Рочестере, 1956; лаборатория компании «Белл» в Холидейле, 1957), то к интерпретации исторических стилей (посольство США в Лондоне, 1956). Как пример реакции на «интернациональный стиль», можно рассматривать выполненные Саариненом в 1959 г. новые колледжи Йельского университета (рис. 57). Находясь под впечатлением псевдоготического окружения, архитектор трактует их как крепостные мрачные сооружения. Массивная циклопическая кладка, относительно небольшая величина проемов, прихотливость рисунка плана комплекса сближают это сооружение с другими примерами «историзма» в архитектуре США. Одаренный художник, Сааринен в то же время не был глубоким мыслителем, стремящимся сформулировать самостоятельные теоретические принципы и

 

—стр. 523—

 

последовательно развивать творчество на их основе. Поэтому, оказав определенное влияние на молодых американских архитекторов, он в то же время оставался прежде всего талантливым интерпретатором творческих принципов, выдвинутых другими мастерами.

 

55. Кеймбридж. Капелла Массачусетского технологического института, 1955 г. Арх. Ээро Сааринен. Интерьер

 

Практически, кроме Райта, в американской архитектуре первой половины XX в. не было крупных творческих личностей, чье теоретическое кредо полностью сформулировалось бы в условиях США. Новаторство многих известных американских архитекторов часто на поверку оказывается стилизацией творческих приемов, выработанных архитекторами других стран или других эпох. В их даже внешне радикальных высказываниях или откровенно экстравагантных произведениях часто трудно обнаружить четко выраженную оригинальную творческую концепцию.

 

Такая концепция, однако, есть у одного из видных архитекторов последнего десятилетия — Л. Кана, мастера сложного и самобытного. Его творческое кредо отличается крайним субъективизмом. Хотя в отдельных работах Кана можно обнаружить влияние Мис ван дер Роэ (прежде всего оно сказывается в понимании конструкций и деталей) и Райта, а также некоторые черты академизма (следствие классицистических тенденций в архитектуре США), в це-

 

—стр. 524—

 

лом творчество Кана — оригинальное явление в послевоенной американской архитектуре (рис. 58). К объемно-пространственной композиции и конструктивно-планировочной структуре своих сооружений, лишенных внешней сенсационности и, казалось бы, до консерватизма сдержанных и трудно расшифровывающихся, Кан приходит от выработанной им системы рассуждений. В его сложных, подчас метафизически туманных тезисах с трудом можно выделить рациональные положения о дифференцировании архитектурных пространств на «обслуживаемые» и «обслуживающие», об обособлении коммуникаций и применительно к градостроительным задачам о «сортировании» различных видов движения.

 

 

56. Нью-Йорк. Аэровокзал Айдлуайлд, 1962 г. Арх. Ээро Сааринен. Общий вид, интерьер

 

Наиболее четко отделение производственных помещений от обслуживающих устройств было проведено Каном в медицинской лаборатории Ричардса в Филадельфии (1958—1960; рис. 59). На этой основе была создана композиция, насыщенная пластическими контрастами и обладающая необычайной монументальностью.

 

Важнейшими аспектами организации пространства для Кана являются вопросы освещенности и аэрации. Благодаря оригинальной их трактовке он приходит к необычным решениям зданий.

 

В своей главной градостроительной работе — проекте реконструкции центра Филадельфии — Кан аналогично европейскому опыту закрывает центр города для движения автомобилей и по его периметру ставит своеобразные башенные композиции, сочетающие в себе высотные конторские здания

 

—стр. 525—

 

57. Нью-Хейвен. Колледж Йельского университета, 1959 г. Арх. Ээро Сааринен. Деталь фасада

 

58. Нью-Хейвен (Коннектикут). Художественная галерея Йельского университета, 1951—1953 гг. Арх. Л. Кан. Интерьер и план

 

—стр. 526—

 

и гаражи. От этих башен-«портов» отходят улицы-«каналы», по которым «сортируется» движение.

 

59. Филадельфия. Медицинская лаборатория Ричардса, 1958—1960 гг. Арх. Л. Кан. Общий вид, план

 

Значительно менее самобытен П. Рудольф, завоевавший известность в последнее десятилетие. По усложненности конструктивных элементов творческий почерк Рудольфа напоминает работы Ритфельда 20-х годов, а по эффективности трактовки внутреннего пространства — Райта. Рудольф использует широкую шкалу средств пластического выражения. В своих первых сооружениях в богатой солнцем Флориде он обыгрывает тему солнцезащитных козырьков. Его Центр искусств в колледже Уэлсли (Массачусетс, 1958) своими измельченными решетками внешне созвучен соседним неоготическим постройкам. Здание же архитектурного факультета Йельского университета (1963; рис. 60) характеризуется возвратом к иллюзорной массивности форм. Подчеркнутые контрасты членения внутреннего пространства, сложная система междуэтажных перекрытий, разнообразие фактур, материалов и цвета в отделке определяют архитектуру здания. Пространственные решения Рудольфа основаны на беспокойном сочетании объемов и применении как прямых, так и острых углов. Творчество Рудольфа хорошо характеризуют его собственные

 

—стр. 527—

 

слова о том, что архитектура это «серьезная и прекрасная игра пространства».

 

60. Нью-Хейвен. Факультет изобразительных искусств и архитектуры Йельского университета, 1963 г.

Арх. П. Рудольф. Общий вид, план

 

Характер творчества П. Рудольфа при всем его своеобразии чем-то напоминает Ээро Сааринена. Он прежде всего талантливый интерпретатор новейших тенденций современной архитектуры. В его произведениях чувствуется влияние принципов Ле Корбюзье, Танге и брутализма. Обращался он к опыту советской архитектуры 20-х годов, к творчеству К. Мельникова.

 

О влиянии на американскую архитектуру новых зарубежных стилистических тенденций можно говорить и в связи с развитием региональных направлений, и учитывая общий поворот к усложненной пластической архитектуре. Больше всего ощутимо влияние последнего периода творчества Ле Корбюзье, хотя он запроектировал и построил в США лишь одно здание — учебный центр изобразительных искусств Гарвардского университета в Кеймбридже (1961—1964; рис. 61). Противопоставлением прямоугольных и пластических криволинейных форм, системой мощных жалюзи, фактурой необработанного железобетона, смелыми открытыми пандусами, как бы пронизывающими здание насквозь, учебный центр контрастирует с окружающей ординарной застройкой, выдержанной в «георгианском стиле».

 

Опытам Ле Корбюзье с пластичным брутальным железобетоном стали следовать Сааринен, Брейер, Рудольф, Йохансен и др. При этом стремление использовать при создании новых форм возможности современных покрытий двоякой кривизны и пластичность монолитного железобетона приводят некоторых архитекторов к полному отказу от простых геометрических форм и превра-

 

—стр. 528—

 

щению сооружения в некую скульптурную композицию. Так, например, откровенно «скульптурны» формы дома на берегу океана в Лонг-Айленде (1961), построенного по проекту Д. Йохансена. Железобетонным стенам здания приданы очертания стен блиндажа с целью защиты дома от ветра и наводнений. Конфигурация плана напоминает лабиринт (рис. 62). Дом состоит из двух взаимосвязанных объемов: в большем расположены помещения общего пользования и спальни для взрослых, в меньшем — комнаты для детей.

 

61. Кеймбридж (Массачусетс). Учебный центр изобразительных искусств,

1961—1964 гг. Арх. Ле Корбюзье

 

62. Вестпорт (Коннектикут). Дом Тейлора, 1961 г. Арх. Д. Йохансен. План

 

Более органично тектонические приемы Ле Корбюзье использует в своих последних работах X. Л. Серт, который в молодые годы был его учеником и соратником.

 

В 1958 г. в Кеймбридже Серт построил собственный дом, комнаты которого обращены во внутренний дворик-патио — явная дань историческим традициям Средиземноморья, а в 1955—1960 гг. — обширный комплекс американского посольства в Багдаде. Как архитектура зданий комплекса, так и благоустройство его удлиненного примыкающего к реке Тигр участка решены изобретательно с учетом климатических условий страны.

 

В последние годы Серт совместно с архитекторами Джексоном и Гурли построил три группы университетских зданий. При проектировании Холиок-центра Гарвардского университета в Кеймбридже (1958—1965) Серт ставил задачу создать в гуще беспорядочной застройки сильный градостроительный узел. Многоэтажный блок, имеющий Н-образный план, вмещает различные помещения для студентов. Интересен первый этаж, где предусмотрены крытые внутренние переходы, к которым примыкают скверы и магазины. Общежитие для семейных студентов того же университета (1964) состоит из нескольких соединенных друг с другом невысоких зданий, над которыми возвышаются три 22-этажные башни с усложненными членениями и выразительным силуэтом (рис. 63). Еще более сложен комплекс учебных зданий Бостонского университета с дробными контрастирующими элементами.

 

Последние сооружения Серта, несмотря на их стандартную, модульную основу, характерны пластичностью и разнообразием форм, их фасады заполнены прозрачными и полупрозрачными панелями, которые ожив-

 

—стр. 529—

 

ляют их внешний вид и обогащают интерьеры.

 

63. Кеймбридж. Студенческое общежитие, 1964 г. Арх. X. Л. Серт

 

Общая картина послевоенной архитектуры США характеризуется многообразием творческих направлений, одновременным существованием различных стилевых течений, интенсивными формально-эстетическими поисками. В то же время отмечается качественный разрыв между исканиями крупных архитекторов и уровнем архитектурных решений рядовых построек, подавляющая часть которых осуществляется строителями-подрядчиками вообще без участия архитекторов.

 

* * *

 

Быстрый хаотический рост городов, вызванный развитием промышленности и торговли, предопределил в послевоенный период дальнейшее углубление кризиса американского градостроительства. Стремление ввести в стихийный процесс застройки городов организующее начало путем издания ряда законов мало влияет на практику градостроительства; громадный территориальный рост многих городов при концентрации деловых зданий в центральных районах и быстрое развитие удаленных от центра пригородных районов резко обострили транспортную проблему.

 

После войны противоречия капиталистического города в США вступили в новую фазу. Процессы стихийной урбанизации привели к созданию огромных агломераций. На побережье Атлантического океана на протяжении сотен километров образовался почти полностью застроенный огромный город-район, где проживают десятки миллионов жителей. Чередование жилых массивов, промышленных предприятий, складских территорий и деловых центров не подчинено в этом, по терминологии Доксиадиса, «мегалополисе» требованиям градостроительной науки. В использовании земельных участков господствует стремление к прибыли, все диктуется законами капиталистического бизнеса.

 

Не имея возможности влиять на характер застройки и функциональное зонирова-

 

—стр. 530—

 

ние городской территории, государственные и муниципальные органы пытаются ослабить отрицательные последствия стихийного роста городов интенсивным строительством скоростных магистралей непрерывного движения. Однако эти мероприятия не решают проблемы городского движения и транспорта, так как личным автомобилем для поездки на работу в большинстве случаев пользоваться нет возможности из-за отсутствия временных стоянок автомашин. Это обостряет кризис американского градостроительства. Границы городов продолжают расползаться. В результате стихийного роста городских территорий и числа автомобилей выигрывают только автомобильные монополии и владельцы земли в окрестностях крупных городов.

 

Автомобилизация в США в последние годы приняла такой гипертрофированный характер (в конце 1960-х годов на каждых двух американцев приходился один автомобиль), что стало практически бессмысленным реконструировать транспортную сеть в центре города, так как увеличение пропускной способности магистральных улиц неизбежно влечет за собой закупорку всей уличной сети центра в связи с острым дефицитом автостоянок. Отсутствие же в США хорошо налаженной сети городского транспорта затрудняет доступ к общественным зданиям, расположенным в центре. Это объясняет появление таких новых градостроительных образований, как торговые центры, создаваемые на периферии крупных городов вблизи скоростных магистралей. Все это предопределяет радикальные изменения в сфере городской торговли. Одновременно хаотически растут периферийные жилые районы, так как стоимость земли там в несколько раз ниже.

 

В силу этих причин в 50—60-е годы получило широкое распространение строительство в периферийных или пригородных районах крупных торговых центров, рассчитанных на обслуживание более 1 млн. населения. Их определяющими чертами стали обширные (на 10—25 тыс. машин) благоустроенные автостоянки, окружающие ядро центра или прилегающие к нему, удобные транспортные связи с жилыми районами, четкое разделение пешеходных и автомобильных потоков и транспортных коммуникаций по доставке товаров на склады торгового центра. Наряду с торговыми центрами или в их составе появились крупные магазины самообслуживания по продаже расфасованных продовольственных товаров — супермаркеты.

 

Было выработано несколько типов планировок пригородных торговых центров. Один из ранее построенных — Норслэнд (1954; рис. 64) в 14 км от Детройта — представляет собой комплекс, состоящий из многоэтажного универсального магазина, окруженного пятью меньшими по высоте блоками специализированных магазинов с рестораном, танцевальными залами, площадками для отдыха и т. д. и расположенными по периметру участками для стоянок 10 тыс. автомобилей. Подобен Норслэнду построенный там же в 1957 г. торговый центр Истлэнд, имеющий более широкую специализацию магазинов.

 

Наиболее крупные торговые центры появились в периферийных районах Нью-Йорка. В последующие годы такие предприятия строились повсеместно. К 1965 г. в США их насчитывалось уже около 4500. При этом их строительство зачастую не увязывалось с сооружением зрелищных и общественных зданий в едином комплексе общественного центра.

 

Проектирование торговых центров превратилось в самостоятельную область проектного дела и выдвинуло талантливых специалистов. В первую очередь это относится к В. Грюэну, внесшему наибольший вклад в теоретическое обоснование проектирования и строительства торговых центров США.

 

Гипертрофия индивидуального автотранспорта не только усилила кризис городов в США, но и повлияла на направление градостроительных поисков. В новых градостроительных идеях, выдвигавшихся в США в послевоенные годы, проблема транспорта заслонила практически все остальные задачи. Все оказалось подчиненным одной цели — создать наиболее рациональную систему транспортных связей. Поэтому наиболее значительные работы по реконструкции городов сводились в послевоенное время главным образом к строительству сетей автомагистралей (Чикаго, Детройт, Лос-Анджелес).

 

Игнорирование социальных проблем в градостроительстве сказывается даже в откровенно утопических проектах, представ-

 

—стр. 531—

 

ляющих определенный интерес для характеристики направления градостроительных поисков.

 

64. Детройт. Торговый центр Норслэнд, 1954 г. Арх. В. Грюэн

 

В Архитектурном институте Нью-Йорка под руководством проф. Нельсона был разработан проект города в виде одного «серпантинного» дома, имеющего длину 16 миль и огибающего парк по живописной кривой. В нижних этажах дома располагались пешеходные улицы, транспортные магистрали и магазины; выше — 25 жилых и один общественный этаж. А. Малькольмсон выдвинул проект «метролинейного городского центра», представляющего собой 6-этажный прямоугольный блок шириной 400 м и неограниченной длины. Этажи блока предназначались для паркования автомобилей и железнодорожных путей. На этом блоке, как на цоколе, возвышались прямоугольные корпуса 6—7-этажных магазинов. По обе стороны от этого сооружения были запроектированы автомагистрали, за ними среди парков — башни высотных административных зданий и далее — жилые зоны.

 

Несмотря на обострение градостроительных проблем, в послевоенные годы в США не было осуществлено значительных работ ни по реконструкции существующих городов, ни по строительству новых. Хотя в муниципалитетах городов с населением свыше 50 тыс. человек создаются планировочные комиссии, разрабатывающие генеральные планы, однако эти органы весьма ограниченно регулируют застройку и реконструкцию города, так как инициатива в строительстве зависит от частных фирм.

 

Малоэффективными оказались и принятые после войны законы и инструкции, призванные способствовать упорядочению строительства. Так, в 1949 г. Конгресс принял закон о жилищном строительстве, устанавливающий долю государственных ассигнований на ликвидацию трущоб. Однако насущные требования благоустройства городов, перспективного планирования их роста в условиях США всегда являются вторичными по сравнению с интересами частной собственности, конкуренции и прибыли. Поэтому в послевоенный период в рамках интенсивного, но стихийного строительства американская практика градостроительства обогатилась лишь отдельными примерами расчистки и обновления отдельных районов в ряде крупных городов, застройки в них

 

—стр. 532—

 

современных кварталов, сооружения некоторых городов-сателлитов и загородных торговых центров.

 

65. Лос-Анджелес. Панорама города

 

На общем фоне быстрого стихийного развития многих городов США выделяется интенсивный рост Лос-Анджелеса (рис. 65). Среди безбрежной 1—2-этажной застройки почти затерялся центр города, подчеркнутый группой высотных зданий. Для предупреждения закупорки городского движения была создана новая сеть автомобильных дорог «фриуэй» в 3, 6 и даже 9 полос движения общей длиной до 1 тыс. км. Они проложены или в своеобразных «руслах», рассекающих город, или на мощных железобетонных эстакадах; при езде создается впечатление, что автомобиль скользит по крышам домов. Подсчитано, что территория Лос-Анджелеса в среднем увеличивается на 4% в год, что является самым большим приростом городской площади в стране.

 

Застроенный в основном малоэтажными индивидуальными жилыми домами Лос-Анджелес наглядно демонстрирует пример превращения городского организма в огромный урбанизированный район размером от 80 до 120 км в поперечнике. Здесь в городе, насчитывающем 4 млн. жителей, самая низкая в мире плотность городской застройки и самое большое число индивидуальных автомобилей на одного жителя (430 автомобилей на 1000 человек). Человек здесь заперт в пределах своего домика и небольшого участка, вся остальная территория фактически отдана автомобилю. На улицах Лос-Анджелеса почти нет пешеходов. На работу, в магазин, в кинотеатр и даже в школы едут на автомобилях. В этом городе, который задыхается от уродливого развития индивидуального автотранспорта, нет удобного общественного транспорта.

 

Комплексная застройка новых жилых районов — не характерна для американских городов. В большинстве случаев частные предприниматели сначала строят поселки жилых домов, заботясь об их оборудовании и благоустройстве, но упуская из внимания строительство школ, больниц и магазинов. К сооружению объектов обслуживания приступают значительно позже, когда уже стихийно возник жилой массив. Если появляется необходимость проложить автомагистраль, не считаются ни со сносом вновь выстроенных домов, ни с уничтожением лесов и мест отдыха.

 

Нью-Йорк — один из крупнейших портов мира, экономический и культурный центр страны — особенно ярко иллюстрирует кризисное состояние американского города. Нью-Йорк превратился в гигантский конгломерат механически слившихся на протяжении 200 км пригородов и соседних городов, застройка которых представляет собой случайное смешение жилья, промышленности и транспортных устройств.

 

В 1960 г. площадь Большого Нью-Йорка вместе со сросшимися с ним соседними городами штатов Нью-Джерси и Коннектикут

 

—стр. 533—

 

достигла 6,5 тыс. км², а население—14,1 млн. Так как три четверти послевоенного жилищного строительства было сосредоточено в пригородных районах, центр города, прежде всего остров Манхеттен, радикальной реконструкции не подвергался. Лишь в отдельных частях города появились небольшие островки благоустроенных кварталов многоэтажных домов.

 

Таков квартал Вашингтон-сквер Виллэдж, выстроенный в 1960 г. под руководством арх. П. Винера. Он образован тремя длинными одинаковыми 17-этажными многосекционными зданиями, расположенными параллельно друг другу. Они заключают в себе около 2000 квартир разных типов. Между жилыми домами созданы значительные разрывы, что позволило благоустроить и озеленить весь участок.

 

Лучший из немногих примеров реконструкции нью-йоркских трущоб — жилой комплекс Стьювисент-Таун (1945—1949) площадью около 30 га. Он состоит из 13-этажных зданий, расположенных симметрично вокруг овального сквера, и имеет шесть подземных гаражей и открытые стоянки для автомашин. Трущобы Нью-Йорка, прежде всего район негритянского Гарлема, Дифн-Тауна и др., продолжают оставаться сложнейшей проблемой в дальнейшем развитии города. Можно прийти к выводу, что при существующих темпах ликвидация трущоб Манхеттена потребует многих десятилетий.

 

Между тем в застройке делового Манхеттена в эти годы царил «конторский бум». В начале 60-х годов здесь было построено 64 новых небоскреба и 20 находились в процессе строительства. Их силуэты все также случайно включались в уже существующее нагромождение небоскребов. Редким исключением является постановка зданий Левер-хауз, «Чейз Манхеттен бэнк» (архитектурная фирма СОМ) и компании «Сигрэм» (см. рис. 45; архитекторы Мис ван дер Роэ и Ф. Джонсон). Передними, в нарушение нью-йоркских античеловеческих традиций, разбиты маленькие площади — «островки отдыха» с газонами и бассейнами.

 

Ведется работа по реконструкции района Нижнего Манхеттена с целью превращения его в главный центр финансовой деятельности страны. Здесь за последние годы создано около 2 млн. новой площади торговых и административных предприятий. Намечено построить Международный торговый центр и фондовую биржу, а также большой общественный и административный центр.

 

В Нью-Йорке примерно на двух жителей приходится один автомобиль. Неразрешимой проблемой здесь является отсутствие временных автостоянок. По данным нью-йоркской планировочной комиссии, только 10% работающих на Манхеттене приезжают на собственных машинах, остальные 90% пользуются общественным транспортом. Даже при этих ограниченных потоках частного транспорта здесь практически негде поставить автомобиль.

 

Рост автомобильного транспорта предопределил в Нью-Йорке широкие работы па строительству автомагистралей, туннелей, мостов и различного рода гаражей-стоянок, а также крупных временных стоянок у конечных станций метро. В 60-е годы у моста Вашингтона был сооружен сложный комплекс эстакад-развязок и автовокзал, перекрытый железобетонными конструкциями, выполненными по проекту П. Л. Нерви. Здесь же, как странный симбиоз жилища и транспорта, построены прямо над автомагистралью четыре 30-этажных башенных дома. Вдоль набережных Манхеттена созданы две магистрали непрерывного движения.

 

Большое значение придается поддержанию внешней респектабельности архитектурного облика столицы США — Вашингтона. Предусматривается развитие центра города от Капитолия, вдоль главной магистрали Пенсильвания-авеню. С 1953 г. проводятся большие работы по преобразованию юго-западного района города площадью 227 га. Здесь за 15 лет на месте трущоб выросло несколько кварталов смешанной застройки. Между восьмиэтажными домами размещены двух- и трехэтажные жилые блокированные дома. Большое внимание уделено озеленению. В центре района — большой торговый центр, школы, театр, культурные учреждения. Наиболее привлекателен квартал на 1000 жителей — Ривер-парк, построенный по проекту арх. Ч. Гудмена (1963). Он состоит из протяженного многосекционного дома с восемью жилыми этажами и нескольких сблокированных двухэтажных домов с двориками. Несмотря на сравнительно тесное расположение зданий, в

 

—стр. 534—

 

квартале за счет разнообразия приемов архитектуры и благоустройства создана атмосфера покоя.

 

66. Чикаго. Скоростная автодорога

 

Официальными органами разработан генеральный план Вашингтона на 2000 г. Предусматривается рост населения до 5 млн. человек и значительное увеличение территории. За основу плана принята система развития города вдоль радиальных скоростных магистралей путем создания городов-спутников с населением от 75 до 125 тыс. человек. Радиальные магистрали будут связаны двумя кольцевыми дорогами.

 

Большой остроты достигли социальные контрасты в застройке «самого американского города» США — Чикаго. В 50-е годы был разработан проект генеральной реконструкции города — «комплексный план», который должен был разрешить главную проблему: взаимосвязи застройки города с озером Мичиган. На практике же выборочной реконструкции подвергаются прежде всего отдельные центральные кварталы (рис. 66). Полностью закончено, например, начатое еще в годы войны по проекту Мис ван дер Роэ строительство Иллинойского технологического института. Комплекс преобразил облик нескольких кварталов устаревшей застройки вблизи центра города и повлиял на развитие всей архитектуры Чикаго. В центре города по проекту того же архитектора строится федеральный центр в виде композиции из трех строгих прямоугольных объемов, двух высотных и одного пониженного с неширокой площадью между ними. Фирмой «Мэрфи» сооружено высотное здание общественного центра, украшенное открытой благоустроенной площадкой и скульптурой работы Пикассо.

 

Наиболее заметной работой в области жилищного строительства в Чикаго является реконструкция района Гайд-парк (арх. И. Пей). Этот массив задуман как сочетание двух девятиэтажных многоквартирных домов, поднятых на опорах и поставленных рядом так, что между ними образуется как бы отрезок проспекта, и несколько групп двухэтажных блокированных домов, поставленных вокруг четко определенных пространств или вдоль улиц.

 

Детройт — крупный промышленный город США — остро нуждается в реконструкции центра, прежде всего в разгрузке его от автотранспорта. Несмотря на нали-

 

—стр. 535—

 

чие проектов радикальной реконструкции города, практически на высоком градостроительном уровне удалось преобразовать только один район, так называемый Лафайетт-парк. Мис ван дер Роэ запроектировал здесь комплекс на 7000 жителей, центром которого является парк площадью 11 га, где размещаются школы, спортплощадки и торговый центр. По обе стороны парка, группируясь вдоль тупиковых улиц, стоят группы одно- и двухэтажных жилых домов в сочетании с пятью 22-этажными башенными домами, имеющими двух- или трехкомнатные квартиры.

 

В послевоенные годы поднимается вопрос о реконструкции Филадельфии. Этот город — бывшая столица Соединенных Штатов, первоначально застраиваемая по четкому плану основателя города У. Пенна, — оказался очень запущенным. Обновлению застройки предшествовала многолетняя общественная кампания. Окончательный проект реконструкции центра был выработан Э. Беконом в 1960 г.

 

Прежде всего по этому проекту была расчищена от трущоб и озеленена площадь вокруг исторического «Дома независимости». К северу от нее на месте трех кварталов, освобожденных от устаревших строений, появилась широкая озелененная эспланада. По соседству с этим районом также на расчищенном участке арх. И. Пей был построен жилой комплекс Сосайети-хилл, состоящий из трех зданий башенного типа и группы одноэтажных блокированных домов. Еще более значительной реконструкции подверглась осевая магистраль Маркет-стрит. На ней у самой ратуши, на месте станционных путей Пенсильванской железной дороги, которые были перенесены под землю, построен Пенн-центр. Четыре многоэтажных блока центра, где размещаются конторские и торговые помещения, гостиница, ресторан и гаражи, открывают застройку этой стержневой магистрали города, на которой в дальнейшем планируется возведение крупного торгового центра и других общественных зданий.

 

Наиболее ощутимы результаты реконструкции центра Питтсбурга. Город, расположен в месте слияния двух притоков, образующих реку Огайо; его многочисленные индустриальные предприятия работают на буром угле местного месторождения. Питтсбург долгие годы славился задымленным воздухом, скученностью, антисанитарным состоянием набережных, застроенных промышленными предприятиями. В течение десятилетий безуспешно дебатировался вопрос о реконструкции города. Толчком для нее послужило наводнение в марте 1936 г., приведшее к жертвам и убыткам. Лишь это заставило Конгресс выделить деньги на строительство речных плотин, регулирующих течение рек; затем последовали меры по борьбе с задымлением и, наконец, началась реконструкция центра. В 50-е годы был освобожден от складов и железнодорожных строений так называемый «Золотой треугольник», расположенный в самом центре Питтсбурга в месте слияния двух рек участок земли, который был превращен в благоустроенный парк. В 1951 г. в центре города был очищен квартал, на котором был разбит сквер Меллона. Под благоустроенными цветниками и фонтанами расположены шесть этажей подземного гаража. Проводятся работы по обновлению другого центрального района, так называемого «Нижнего холма», где в 1961 г. в парковом окружении по проекту архитекторов Митчела и Ритчи, инженеров Аммана, Уитни и др. построен стадион, перекрываемый в непогоду куполом диаметром 125 м из раздвижных сегментов.

 

Европейский опыт, прежде всего опыт Англии и Швеции, в создании городов-спутников находит в послевоенные годы отражение и в градостроительной практике США. Однако большинство рекламируемых проектов таких городов не удалось осуществить полностью. К числу законченных строительством принадлежит город Парк-Форест, расположенный примерно в 50 км от Чикаго. Он насчитывает 25 тыс. жителей и занимает площадь около 1200 га. В нем — пять микрорайонов со школами, небольшой торговый центр, озелененный участок для отдыха и спортплощадки. Озелененные микрорайоны застроены легкими непритязательными одноэтажными домами по принципу свободной планировки; дома группируются вокруг участков для паркирования автомобилей.

 

В 60-е годы в 25 км от Вашингтона на холмистой, покрытой лесом, территории начал строиться город Рестон на 75 тыс. человек. Запланировано всех его жителей обеспечить работой на месте. Семь поселков-районов с большой плотностью застройки (750

 

—стр. 536—

 

человек на 1 га) будут иметь разную структуру и располагаться на различных по характеру территориях. Вокруг поселков предусмотрены зоны с небольшой плотностью застройки (35 человек на 1 га) и зоны индивидуальных жилых домов. В отстроенном городском центре на берегу озера расположены здания торгового и бытового обслуживания, а также многоэтажный жилой дом. Здесь современный технический комфорт сочетается с красотой природы, пока еще не утраченной.

 

Для американского градостроительства характерна практика сооружения городов-поселков в рамках чисто коммерческих мероприятий. Широкую известность приобрела деятельность фирмы «Левит и сыновья». Построенные фирмой за период 1945—1960 гг. два города, получивших название Левиттауны, — один в 40 км от Нью-Йорка, другой в штате Пенсильвания (6,5 тыс. населения) — состоят из рассчитанных на среднеоплачиваемые слои населения одноквартирных стандартных домов и имеют общественные и торговые здания. Планировка Левиттаунов решена достаточно рационально, но и эти городки монотонны из-за недостатка зелени и унылой схожести зданий.

 

Наряду с децентрализацией городов и торгового обслуживания в США за последнее время наметился обратный процесс — возврат в город. Из пригородов в центральные районы возвращаются определенные категории населения, главным образом холостяки и бездетные, которых привлекает центр с его удобствами. Коммерсанты, чтобы вернуть покупателей, возводят в пределах городского ядра новые крупные торговые комплексы с подземными и надземными многоярусными гаражами-стоянками, лифтами и эскалаторами. Таков, например, торговый центр Ллойд, выстроенный в 1967 г. в деловой части Портленда.

 

Наряду с торговыми центрами капитального типа распространилась практика организации временных торговых центров. Она сводилась к временной изоляции и отчуждению от автотранспорта группы торговых кварталов, которые становились на несколько дней как бы открытым торговым пассажем, целиком подвластным покупателям-пешеходам.

 

Ряд типов принципиально новых сооружений порожден потребностями автомобильного транспорта. Наряду с встроенными и отдельно стоящими гаражами с различными схемами движения машин появились железобетонные эстакады автодорог. Пункты их пересечения со сложными криволинейными развязками в нескольких уровнях становятся важным градообразующим фактором.

 

Мосты через водные преграды имеют, как правило, однотипную инженерную конструкцию. Это — однопролетные вантовые сооружения из металла. Высота пилонов достигает 100 м, размер главного пролета иногда превышает 1 км (мост Вашингтона и мост Верразано в Нью-Йорке).

 

Послевоенное жилищное строительство США характеризуется глубокими противоречиями. В 1965 г. на 180 млн. населения имелось 58 млн. квартир. Однако ввиду того, что определенная их часть уже не отвечает современным требованиям, необходимо ежегодно строить 2,3 млн. жилищ, что значительно превышает фактический ежегодный прирост жилой площади в стране.

 

В кварталах трущоб планировка квартир и их санитарно-техническое оборудование находятся на низком уровне. Улицы имеют здесь сплошную застройку, вместо дворов — непроветриваемые световые колодцы. Многие комнаты не имеют дневного света.

 

Потребность в современном жилье в такой промышленно развитой стране, как США, могла бы быть решена путем создания в государственном масштабе мощной индустрии по производству домов заводского изготовления. Но на пути к этому опять-таки стоит частнокапиталистическая система, препятствующая субсидированию строительства крупных домостроительных комбинатов, так как оно не обеспечивает быстрой оборачиваемости капитала.

 

Федеральный жилищный закон, принятый в 1949 г., должен был способствовать привлечению крупного капитала к застройке городов и ликвидации трущоб. По этому закону крупным застройщикам были предоставлены большие налоговые и иные льготы. Система строительства и продажи домов, созданная различными жилищно-строительными агентствами, руководствующимися интересами прибыли, ведет, с одной стороны, к закабалению домовладельца с помощью процентных норм, с другой — к снижению технических требований и стандартов, иными словами, к снижению качества и долго-

 

—стр. 537—

 

вечности жилых домов. В силу названных причин архитекторам-профессионалам трудно участвовать в создании массовых образцов многоквартирных жилых домов.

 

В течение длительного времени преобладающим типом в застройке жилых образований являлись одноквартирные дома. Вскоре после второй мировой войны их было построено 15 млн. По данным официального бюро по жилищному и городскому строительству США, в 1964 г. около 80% населения проживало в одноквартирных домах. Каждый дом, как правило, имеет небольшой участок (площадью 0,03—0,06 га). Планировка дома предусматривает группировку двух основных комплексов помещений — комплекса общего пользования (общая комната, столовая, кухня) и комплекса спальных комнат с санузлом.

 

Имеются две основные разновидности жилых домов — одноэтажные (типа «ранчо») и двух- или полутораэтажные. Распространен также, в первую очередь на участках с крутым рельефом, дом в трех уровнях: в цокольном этаже размещаются вспомогательные помещения и гараж, на уровне основного этажа — общая комната, столовая и кухня, наверху — спальни.

 

Для жилых комплексов с более плотной застройкой характерны двухэтажные двухквартирные дома; в этом случае на первом этаже находятся комнаты общего пользования, наверху — спальни. Блокированные жилые дома, как одно-, так и двухэтажные, сохраняют тот же принцип расположения комнат.

 

Дома, строящиеся в Левиттаунах, большей частью одноэтажные, они имеют обычный набор комнат общего пользования, одну-две спальни, гараж и оборудованы системой отопления, работающей на жидком топливе, газе или электричестве, стиральной машиной, холодильником и электроплитой. Конструктивной основой каждого такого дома является деревянный каркас, заполняемый гипсовыми плитами и строительным картоном. Кровля и наружная облицовка дома выполняются из асбестоцементных плит и гипсовой сухой штукатурки, фундамент выполнен из сплошной железобетонной плиты. В последние годы в практику американского малоэтажного строительства все шире входят легкие панели на основе деревянного, а иногда и металлического каркаса, обшитого водостойкой фанерой и заполненного стекловолокном.

 

При строительстве с максимальным использованием рельефа сначала осуществляется подготовка площадки, затем прокладываются дороги, подземные сети и сооружаются фундаменты. Эти работы выполняются с помощью механизмов поточным методом, материалы и изделия доставляются в упаковке или пакетированными.

 

Дом на колесах — «трейлер» — становится также одним из видов жилища, в первую очередь сезонного рабочего или безработного. Примерно 10% жилищ в США представляют собой дома-прицепы. Ввиду этого в последние годы настойчиво встает вопрос об архитектурной выразительности этого специфически американского вида жилища.

 

В противоположность маловыразительной архитектуре жилых домов для средних и низших слоев населения американские дома для имущих отличаются исключительным разнообразием композиционных приемов, широким ассортиментом конструкций и материалов. Их проекты выполняют подчас крупные архитекторы. В этом виде строительства стремление к индивидуализации жилища обнаруживается особенно широко. Иногда такие постройки становятся воплощением программных принципов творческого кредо мастера и влияют на формирование и развитие различных течений американской архитектуры.

 

Жилые дома на одну семью были самым распространенным видом жилого строительства в США в течение первых 10—15 послевоенных лет. В дальнейшем ряд обстоятельств, и в первую очередь рост цен на землю, все более стимулирует строительство многоквартирных домов. При этом для послевоенной Америки характерны преимущественно многоэтажные (10—20 этажей) и высотные жилые дома. Наиболее распространены дома крестообразные, прямоугольные или Т-образные в плане. Т-образный план имеет дом в Салеме (Орегон), запроектированный В. Джонсоном. В доме 39 однокомнатных, 50 двухкомнатных и 12 трехкомнатных квартир, в центральной его части размещены лестница и лифт. Распространены также многоэтажные дома для малоимущих, в которых в целях экономии остановки лифта предусмотрены через три этажа. Планировка типового этажа много-

 

—стр. 538—

 

квартирного дома, как правило, решена на основе длинного центрального коридора, в который с двух сторон выходят двери квартир. Отдельно расположены комнаты общих коммунальных услуг и помещений для детских игр.

 

67. Чикаго. Квартал Марина-сити, 1964 г. Арх. Б. Гольдберг

 

Конструктивной основой таких домов является в основном стальной или железобетонный каркас. Характерной американской модификацией сочетания жилищ и систем обслуживания являются два круглых в плане жилых дома-башни в квартале Марина-сити в Чикаго арх. Б. Гольдберга (1964; рис. 67). Они имеют 63 этажа, причем нижние 19 этажей занимают спиральные рампы (гаражи автомашин для жильцов дома). Промежуточный этаж, разделяющий гаражи (внизу) и жилые помещения (наверху), занят прачечной. С домом связана также стоянка для 700 частных лодок и катеров. Над ней, в протяженном объеме, связывающем башни, располагаются ресторан, спортивные залы, театр с залом на 1200 мест. Комнаты имеют балко-

 

—стр. 539—

 

ны полукруглого очертания, но конфигурация помещений усложнена и неудобна из-за секторного очертания плана квартир.

 

В конце 50-х годов в США наблюдается расширение строительства гостиниц, появляются новые типы зданий гостиничного обслуживания — мотели с номерами и стоянками для автомашин и автогостиницы, сочетающие гостиницу и гараж. Гостиница в Денвере (1960, арх. И. Пей) имеет 21 этаж и содержит 884 номера. Под землей она связана с гаражом на 1500 машин. В отеле «Нью-Йорк Хилтон» (1963, арх. У. Тэблер) — 46 этажей и 574 номера. Американские гостиницы имеют гаражи, развитую систему обслуживания — залы собраний, магазины и плавательные бассейны.

 

Строительство школ массового типа остается большей частью вне рамок официально пропагандируемой архитектуры США.

 

Традиционный тип американской школы — комплекс из отдельных блоков, связанных между собой крытыми переходами, по возможности в природном окружении. В последние годы, однако, заметно стремление к более компактным композициям, к замене одноэтажных блоков двух-, трех- и четырехэтажными, а в гуще городских кварталов — к сооружению многоэтажных школьных зданий.

 

Школьное строительство в США утилитарно; по сравнению с другими странами Запада оно содержит в себе гораздо меньше примеров творческих поисков и открытий. В этом отношении характерным объектом может служить школьный комплекс в пригороде Нового Орлеана (Луизиана, 1960) архитекторов Кертиса и Девиса. Комплекс, имеющий 107 классов, гимнастический зал, столовую, трансформируемый зрительный зал, различные административные и общественные помещения, рассчитан на все принятые в США стадии обучения. Композиционно комплекс как бы нанизан на единую ось симметрии, рационально решена планировка отдельных звеньев комплекса.

 

Начальная школа в Нью-Джерси (арх. Д. Грегори) более компактна — она расположена в быстро застраиваемом городском квартале. В центре ее крестообразного плана находится зал универсального назначения (рекреация — спортплощадка — зрительный зал). Основная конструкция здания — открытый стальной каркас, заполненный кирпичом и стеклом.

 

Эффектна по своей композиции средняя школа близ Дейли-сити, Калифорния (арх. М. Ж. Чампи). На пустынном холмистом откосе, спускающемся к Тихому океану, расположен комплекс классных помещений, вытянутый по дуге, а ниже, как бы в фокусе композиции, — овальный спортивный зал. Выразительность фасада классного комплекса, обращенного к морю, обеспечивается ритмом вертикальных железобетонных ребер, играющих роль солнцезащитных устройств. Внутри классного комплекса — вместо коридора открытый, вытянутый в длину, озелененный дворик, изолированный от господствующих в этой местности ветров.

 

Не в пример школьному строительству новое строительство высших учебных заведений в рассматриваемый период внесло, в архитектуру США гораздо более ощутимый вклад.

 

Значение комплексов высших учебных заведений в развитии архитектуры США особенно возросло в послевоенные годы. Это связано с целым рядом обстоятельств. Прежде всего университетские комплексы, рассматриваются в качестве объектов, создают тот внешний фасад американского образа жизни, который рекламируется правящими кругами страны. В вузах США обучаются многие студенты из других капиталистических стран. В обострившейся в послевоенные годы идеологической борьбе двух общественно-экономических систем университетам и вузам отводится в США особое место. Кроме того, в США университеты являются не только учебными, но и важнейшими научными центрами, оказывающими своими исследованиями значительное влияние на общее развитие науки. Быстрый количественный рост студентов и превращение университетов в серьезные очаги оппозиционных настроений в стране заставили правящие круги США еще более усилить внимание к университетам, в том числе к архитектуре их комплексов. Ряд университетских зданий сооружается на «пожертвования» видных финансовых и промышленных магнатов. Возводятся не только отдельные университетские здания, но и крупные комплексы.

 

Зданием факультета архитектуры и промышленного проектирования («Краунхолл», 1955; см. рис. 43) завершил Мис ван дер

 

—стр. 540—

 

Роэ свой вклад в строительство Иллинойского технологического института. Он решил его в виде обширного нерасчлененного пространства, помещенного в структуру из металлических профилей. Правомочность такого приема едва ли оправдывается высоким качеством архитектуры здания.

 

68. Нью-Хейвен (Коннектикут). Библиотека редких книг Йельского университета, 1963 г.

Фирма СОМ (архитекторы Скидмор, Оуингс, Меррилл)

 

В середине 60-х годов в том же Чикаго строится городок Иллинойского университета. Архитекторы фирмы СОМ (арх. У. Нетш и др.) обеспечивают выразительность зданий подчеркиванием на фасадах железобетонного каркаса. Объединяющим элементом комплекса является центральная эспланада с открытым амфитеатром, связанная с отдельными учебными блоками переходами на столбах. Небезупречным в данной композиции является расположение административных помещений университета в многоэтажном здании, напоминающем оффис. Та же фирма в 1963 г. в Нью-Хейвене сооружает университетскую библиотеку редких книг (рис. 68). Этому зданию нарочито придается характер «шкатулки с драгоценностями». Объем замкнут, вместо окон — тонкие мраморные плиты, сквозь которые в центральное книгохранилище проникает неяркий свет.

 

Подчеркнутая репрезентативность, казалось бы, сугубо утилитарных по своему назначению учебных комплексов становится все более характерным явлением архитектуры США. В этой области строительства пробуют свои силы почти все крупные американские архитекторы.

 

На средства всевозможных «фондов», носящих имя того или иного крупного предпринимателя, в стране возводятся различные культурно-просветительные сооружения. Это не только реклама личности самого «жертвователя», но и реклама возглавляемой им фирмы. Такая «благотворительность» в конечном счете оказывается выгодной как самому «жертвователю», так и правящему классу в целом, если еще учесть при этом, что средства, вкладываемые в культурные фонды, не облагаются налогом.

 

Одной из наиболее популярных форм пожертвований стало создание различных музеев. Характерным примером такого здания является построенный по проекту Ф. Л. Райта нью-йоркский музей Гугенхейма (1958; рис. 69). Необычное сооружение появилось в результате стремления создать у посетителей впечатление непрерывности пространства. Райт проектирует главный объем здания в виде железобетонной спи-

 

—стр. 541—

 

рали, в центре которой — освещаемое сверху пространство. Посетители, поднятые наверх лифтом, рассматривая экспонаты, по спирали спускаются сверху вниз. Необычные интерьеры и функциональная схема отвечают экстравагантности внешнего вида здания.

 

М. Брейер музей Уитни (Нью-Йорк, 1966) трактует как перевернутую пирамиду. Прямоугольные объемы этажей увеличиваются по высоте снизу вверх и нависают друг над другом. Эффект скрытой давящей мощи фасадов должен, по замыслу автора, создавать контраст с окружающей застройкой.

 

Большое значение в общей системе идеологического воздействия на массы придается в США зрелищным сооружениям, как культурно-просветительским, так и спортивным. В послевоенные годы, когда внедрение в промышленность достижений научно-технического прогресса и борьба трудящихся за свои права привели к сокращению продолжительности рабочего дня, правящие круги США обратили особое внимание на создание условий для целенаправленного использования населением свободного времени. Была, в частности, разработана программа строительства во многих городах так называемых культурных центров. Широко разрекламированная программа осуществляется, однако, чрезвычайно медленно ввиду увеличения ассигнований, направляемых в первую очередь в военные отрасли промышленности. Крупный культурный Линкольн-центр создан в Нью-Йорке. Он расположен на ограниченном выкупленном с большим трудом участке. Композиционным ядром комплекса является небольшая площадь с фонтаном, ее фланкируют городской театр (арх. Ф. Джонсон) и концертный зал (арх. М. Абрамович), а замыкает по оси симметрии здание «Метрополитен-опера» (арх. У. Гаррисон). Театр Бомон (арх. Э. Сааринен) не имеет прямой связи с площадью. Архитектура зданий центра — самый яркий пример американского неоклассицизма. Здания выполнены на основе традиционных схем с многоярусными залами и обстроены снаружи неоклассическими портиками. В интерьерах — дорогая отделка вплоть до хрусталя и позолоты, современная скульптура и живопись.

 

В области строительства спортивных сооружений США можно определить две тенденции. В университетских комплексах строятся, как правило, сооружения, рассчитанные на максимальное привлечение участников самих спортивных соревнований. Это связано с общей политикой широкого внедрения в высшие учебные заведения спорта в целях не столько оздоровительных, сколько идеологических. Показательно, что культивируются прежде всего те виды спорта, для которых характерен дух личного или командного соперничества (развиты, например, баскетбол и легкая атлетика; гимнастика же мало популярна). В качестве примера университетского спортивного сооружения можно привести хоккейное поле Йельского университета (Э. Сааринен, 1957; рис. 70). Вантовое покрытие этого здания подвешено к огромной железобетонной арке высотой 228 фут. (около 69 м).

 

Для широких слоев трудящихся строятся зрелищные спортивные сооружения, где посетитель приобщается к спорту лишь как зритель. Задача создать сооружение, вмещающее максимальное количество зрителей, заставила инженеров и архитекторов обратить основное внимание на разработку большепролетных (безопорных) покрытий. Именно в этой области строительства были широко использованы вантовые конструкции, своды-оболочки и «геодезические купола» Б. Фуллера. Диаметр таких сооружений колеблется от нескольких десятков до 150—200 м.

 

Большепролетные покрытия нашли широкое применение также и в строительстве аэровокзалов. Однако здесь обращение к ним в значительной степени объясняется стремлением создать выразительный образ. Аэровокзалы рассматриваются как своеобразные ворота страны (или города), поэтому из разряда сугубо утилитарных транспортных сооружений они в короткое время «переместились» в разряд наиболее репрезентативных объектов, оказывающих все большее влияние на формирование творческой направленности архитектуры США. Одним из первых по времени значительных сооружений этого типа можно считать аэровокзал в Сент-Луисе (1956, арх. М. Ямасаки; рис. 71), перекрытый тремя железобетонными оболочками с остекленными зазорами между ними. Большой вклад в разработку как типа, так и образа современного аэровокзала внес Э. Сааринен. Аэровокзал Э. Сааринена в Вашингтоне (1963; рис. 72)

 

—стр. 542—

 

69. Нью-Йорк. Музей Гугенхейма, 1958 г. Арх. Ф. Л. Райт. Общий вид, разрез

 

—стр. 543—

 

перекрыт огромным вантовым «тентом» (размером 45×180 м).

 

70. Нью-Хейвен. Хоккейный стадион Йельского университета, 1957 г. Арх. Ээро Сааринен

 

В послевоенные годы многие формально-эстетические находки архитекторов и достижения строительной техники все шире используются в культовом строительстве. Бывшие ранее наиболее традиционными по планировке и объемно-пространственной композиции культовые сооружения все больше характеризуются разнообразием форм, повышенной выразительностью и оригинальностью облика. Церковники в стремлении сохранить влияние на широкие слои населения часто предоставляют архитектору большую свободу в проектировании культовых зданий. Этим объясняется то, что почти все крупные архитекторы США так или иначе участвовали в культовом строительстве. Они рассматривают его как своеобразную творческую лабораторию, где можно широко экспериментировать в области формообразования.

 

Форма церкви в Стамфорде (Коннектикут, 1959; рис. 73), построенной по проекту Гаррисона и Абрамовича, напоминает рыбу — символ древних христиан. В церкви Нью-Хармони (Индиана, 1960 г.) Ф. Джонсон над скульптурой воздвигает купол из дерева, перекликающийся с языческими храмами. Военная часовня в Колорадо-Спрингс (1961, фирма СОМ; рис. 74), напоминающая батарею ракет на старте, характеризуется четким ритмом остроконечных призм, образованных алюминиевыми листами. Архитектор Ланди, часто применяющий клееную древесину, строит в Вестпорте (Коннектикут, 1961; рис. 75) церковь, вся выразительность которой сосредоточена в двух деревянных лопастях-крыльях ее кровли. Здание похоже на современный самолет, готовый взлететь.

 

Но, разумеется, не культовое строительство (хотя оно и достигло в послевоенные годы большого размаха) определяет общую направленность архитектуры США. Подлинной религией в этой крупнейшей капиталистической стране является стремление к наживе. Банки и конторы крупнейших монополий стали в США олицетворением социально-экономической системы капитализма. Именно в этой стране, казалось бы, чисто утилитарным конторским зданиям постепенно была придана роль ведущего типа общественного здания, определяющего во второй половине XX в. архитектурный облик центральных районов многих городов США.

 

Соперничающие друг с другом фирмы, сооружая свои центральные конторы, используют не только новейшие научно-технические достижения, но стремятся придать зданиям наиболее импозантный облик, не без основания рассматривая его как действенное средство рекламы.

 

—стр. 544—

 

71. Сент-Луис. Аэровокзал, 1956 г. Арх. М. Ямасаки. Интерьер

 

В 50-е годы на Манхеттене (Нью-Йорк) один за другим вырастают высотные параллелепипеды, олицетворяющие разработанную Мис ван дер Роэ идею металлического каркаса, заполненного стеклом. Вслед за Левер-хаузом (фирма СОМ, см. рис. 49), почти напротив него на этой же Парк-авеню, в 1958 г. строится небоскреб компании «Сигрэм» (см. рис. 45). Среди своих собратьев, таких, как небоскребы «Юнион Карбид корпорейшн» и «Чейз Манхеттен бэнк» (оба построены фирмой СОМ), «Сигрэм» наряду с изысканностью материалов, из которых выполнены фасады здания (бронза и дымчатое стекло), выделяется гармоничностью пропорций. В нью-йоркском небоскребе «Колумбия — Бродкастинг» (закончен в 1966 г.) Э. Сааринен, сосредоточив технические коммуникации в 50 идущих по периметру здания пилонах, облицованных черным гранитом, достигает большой монументальности и единства. Сотрудничавший с Э. Саариненом К. Рош строит в Нью-Йорке здание правления Фонда Форда (1967). В нем 12 этажей административных помещений, сгруппированных в плане в виде буквы Г, вместе с ромбовидными в плане пилонами обрамляют огромный, во всю высоту здания, остекленный и озелененный двор-зал.

 

72. Вашингтон. Аэропорт им. Даллеса, 1963 г. Арх. Ээро Сааринен

 

—стр. 545—

 

Многоэтажные административные здания строятся с металлическим или железобетонным каркасом и монолитными железобетонными перекрытиями. Их наружное ограждение — из кирпича или легких панелей из стекла, алюминия и стали (рис. 76).

 

Административные здания компаний и банков, размещаемые всегда в самом центре делового района, выделяются не только своими абсолютными размерами, необычностью примененных материалов и конструктивных приемов, техническим совершенством оборудования. Эти здания — подлинные символы американского общества, выражение главного социального заказа правящих кругов.

 

73. Коннектикут. Пресвитерианская церковь, 1959 г.

Архитекторы Гаррисон и Абрамович. Интерьер

 

Деловые здания как бы олицетворяют мощь крупнейших финансовых и промышленных монополий страны. Те же сооружения, где создается это богатство, чаще всего расположены вдали от оживленных центров, даже за пределами городской черты. При их проектировании учитываются прежде всего интересы хозяев, представительность же внешнего облика промышленных сооружений не играет существенной роли. В этой области строительства архитекторы принимают меньшее участие; здесь ведущую роль играют фирмы, укомплектованные прежде всего инженерами различных специальностей.

 

Особенности социально-политического развития США после войны, и в первую очередь курс на наращивание военной мощи, предопределили интенсивный рост промышленности страны и, следовательно, большой объем промышленного строительства. Однако, согласно данным 1957 г., только 6% промышленных объектов осуществлялось государственными органами, остальное строительство велось частными фирмами. Промышленные предприятия сооружаются преимущественно вокруг городов, что еще больше усугубляет их кризис.

 

В послевоенный период интенсивно развивается индустрия, основанная на автоматизированных производственных процессах, возникают совершенно новые типы предприятий, связанные с научными и техническими открытиями: предприятия по использованию атомной энергии, ракетостроительные заводы, заводы по производству техники для исследования космоса и др.

 

Особенностями объемно-планировочных решений промышленных зданий являются максимальная унификация их основных параметров и простота объемно-планировочных решений.

 

Для послевоенного промышленного строительства характерно преобладание одноэтажных многопролетных и большепролетных зданий. Это объясняется условиями эксплуатации заводского транспорта, потребностью в расширении предприятий и обеспечении гибкости организации производственных процессов. Основной конструкцией таких зданий является стальной каркас, он базируется на модульной сетке с расстоянием между опорами от 12 до 30 м. Кровельное покрытие укладывается на решетчатые металлические формы, в которых размещаются горизонтальные коммуникации. Характерной особенностью одноэтажных промышленных зданий является отсутствие фонарей верхнего света и устройство искусственного освещения. Основой их несущей конструкции служит преимущественно металлический каркас, требующий меньших трудозатрат при монтаже в сравнении с железобетонными конструкциями; наружные

 

—стр. 546—

 

стены делаются, как правило, из кирпича или сборных металлических панелей со слоем изоляции.

 

74. Колорадо-Спрингс. Часовня академии ВВС США, 1961 г. Фирма СОМ (архитекторы Скидмор, Оуингс, Меррил)

 

Многоэтажные промышленные здания строятся для производств, имеющих вертикальные поточные линии, а также на дорогостоящих городских участках. Их сетка опор квадратная (6×6 м и 9×9 м).

 

Заводской комплекс «Дженерал электрик» в Луисвилле построен (1952—1955) по проекту известной американской промышленной фирмы, которую возглавлял арх. А. Кан. Это одно из крупнейших сооружений США. Его участок площадью 380 га разделен на пять равных полос. На каждой полосе расположены прямоугольный производственный корпус, который легко может быть расширен, и стоянка для автомашин. Конструкции корпусов однотипны — стальной каркас с ограждением из алюминиевых панелей.

 

75. Вестпорт (Коннектикут). Церковь, 1961 г. Арх. В. Ланди

 

Бутылочная фабрика «Кока-кола» в Техасе (1950), запроектированная фирмой

 

—547—

 

«Стоун и Питтс», имеет четкую функциональную схему. Ее ядро — так называемое здание сквозной проходки с 15 линиями движения, на которых осуществляется почти полностью механизированный цикл изготовления, наполнения и закупорки бутылок.

 

Значительным промышленным и исследовательским комплексом, построенным в рассматриваемый период, является технический центр фирмы «Дженерал моторс» в Детройте (арх. Э. Сааринен, 1951—1957). Он создан на основе модульной сетки в виде отдельных блоков, группирующихся вокруг обширного искусственного озера. Фонтаны, так же как и водонапорная башня с каплевидным резервуаром, являются композиционными акцентами комплекса, подобную же роль выполняет облицованный алюминием купол диаметром 57 м, в котором размещен выставочный зал. При сооружении зданий комплекса на основе приема гибкой планировки широко применены сборные конструкции, новые отделочные материалы. Единым приемом, способствующим достижению выразительности зданий, служит выявление на фасадах каркаса из металлических профилей, заполненного кирпичом.

 

Архитектура технического центра в Детройте выходит за рамки промышленной архитектуры. Это — исследовательский центр крупнейшей капиталистической монополии, при создании которого ставились не только утилитарные, но и художественные задачи.

 

Комплекс стал на известное время примером определенного стилевого направления середины XX в., его вехой в развитии архитектуры США.

 

Часто большепролетные одноэтажные промышленные здания перекрываются в поперечном направлении фермами, по которым укладываются прогоны. Примером такого сооружения является завод электропил в г. Вокегане (Иллинойс, 1960, арх. Р. Стетцел). Для перекрытия больших пролетов в последние годы получают распространение также и алюминиевые купольные покрытия фирмы «Ле Труно» и пространственные купола Б. Фуллера.

 

Значительным по пролету является купол цеха по ремонту вагонов-цистерн в г. Батон-Руж (1960, инж. Р. Лер). Диаметр купола 117 м, высота 36 м, перекрываемая площадь 10 000 м². Купольное покрытие смонтировано из алюминиевых шестиугольных секций.

 

76. Хартфорд. Здание компании «Феникс», 1963 г.

Архитекторы Гаррисон и Абрамович

 

По сравнению с довоенным периодом, когда были построены мощные гидроэлектростанции, после второй мировой войны в США отдается предпочтение строительству тепловых электростанций. Они строятся чаще всего по блочному принципу, более простому в эксплуатации. Именно так сконструирована электростанция в г. Сьюварен (1955—1956). Архитекторы Уолкер и Пур сгруппировали агрегаты станции в ряд огромных «ступеней», из которых наибольшая достигает высоты 68 м.

 

В связи с открытиями в области атомной энергии появляется новый тип промышленной архитектуры — атомный реактор. Ранний и характерный пример этого типа зданий — атомный реактор в г. Плейнсборо (Нью-Джерси), запроектированный в 50-е годы фирмой СОМ. Его алюминиевый купол высотой 26,5 м придает всему сооружению выразительный силуэт.

 

—стр. 548—

 

Исследования космоса, в которых активно принимают участие Соединенные Штаты, поставили перед американской промышленной архитектурой новые задачи. Технология сборки и транспортировки космических ракет потребовала кардинального увеличения габаритов производственных зданий. В национальном центре по исследованию космоса на мысе Кеннеди в 60-е годы было построено предприятие по сборке ракет. Его главное ядро — здание вертикальной сборки — имеет четыре изолированные зоны в виде колоссальных вертикальных отсеков. Общая высота здания 150 м — это самое высокое одноэтажное промышленное здание США.

 

Рассматривая промышленную архитектуру США с точки зрения ее влияния на архитектуру в целом, не приходится говорить о ней как об активном стилеобразующем факторе, сравнимом, например, с революционизирующей ролью промышленной архитектуры конца XIX столетия.

 

США — крупнейшая капиталистическая страна XX в. Ее сложные социальные противоречия и высокий уровень экономического развития наложили особый отпечаток на ее архитектуру. Здесь наиболее четко выявились стихийно разросшиеся гигантские городские агломерации городов-районов (Нью-Йорк, Большой Чикаго и район Великих озер). Именно в США сформировался и вошел в западную архитектуру чисто американский тип здания — небоскреб. В архитектурную типологию вошел оффис — банковское или административное здание. Автомобильный транспорт вызвал к жизни новые сооружения (многоэтажные гаражи-стоянки, мотели, автогостиницы) и скоростные дороги непрерывного движения со сложнейшими развязками, которые как бы разрубили города на случайные отдельные части.

 

По ряду объективных причин на какой-то срок архитектура США стала лидирующей в западной архитектуре. Долгая подготовительная работа Райта и крупнейших мастеров западноевропейской архитектуры принесла в эти годы свои результаты. Европейский функционализм, привитый к местному строительному опыту, породил архитектуру, оказавшую влияние на всю мировую архитектуру. Кризис этого стиля потребовал поисков новых путей. Эти поиски, не всегда перспективные, вроде пресловутого рецидива неоклассицизма, велись в американской архитектуре мастерами так называемого второго и третьего поколения. Однако их творчество в большинстве своем далеко не всегда последовательно и равноценно и редко поднимается до уровня предшественников, что в обстановке возрастающего влияния архитектуры других континентов свидетельствует об утрате архитектурой США своего лидерства.