Архитектура СССР 1933—1941 гг. Жилые и массовые культурно-бытовые здания

  

 

 

• Том 12 (первая книга) : Архитектура СССР / Под редакцией Н. В. Баранова (ответственный редактор), Н. П. Былинкина, А. В. Иконникова, Л. И. Кирилловой, Г. М. Орлова, Б. Р. Рубаненко, Ю. Ю. Савицкого, И. Е. Рожина, Ю. С. Яралова (зам. отв. редактора). — 1975. — 755 с., ил.
  • Глава II. 1933—1941 гг.
    • Архитектура жилых и массовых культурно-бытовых зданий / Е. А. Тарасова. — С. 205—227.

 

 

 

—стр. 205—

 

В начале 30-х гг. в жилищном строительстве СССР произошли серьезные изменения. В предыдущие годы новые жилые дома строили в основном в сложившихся до революции рабочих районах с целью ликвидации резкого различия между центром и окраинами, а также проводили работы по надстройке и реконструкции старых зданий, разбросанных по всему городу. Строительство в 30-е гг. новых промышленных предприятий определило и возведение новых крупных жилых массивов. В Харькове, Челябинске, Нижнем Тагиле, Новосибирске, Волгограде в непосредственной близости от промышленных объектов строились жилища, школы, дошкольные детские учреждения и др.

 

Необходимость быстрого расселения требовала ускорить темпы строительства, что достигалось применением наиболее простых строительных схем, конструкций. Несмотря на однообразные приемы застройки этих жилых массивов, недостаточное благоустройство и озеленение, идея строить жилые массивы с детскими садами и яслями, школами и магазинами, прачечными и другими зданиями коммунального обслуживания была прогрессивной и в дальнейшем нашла развитие в планировке и застройке жилых кварталов.

 

 

—стр. 206—

 

44. Ленинград. План секции жилого дома, получивший широкое применение. 1934—1937 гг.

 

 

В Ленинграде и в новых городах, таких, как Запорожье, Магнитогорск, застройка велась на свободных территориях. В Москве жилищное строительство в основном размещалось на реконструируемых магистралях. Так как архитектура жилых домов стала определять облик центральных магистралей и новых районов города, изменилось и отношение к их архитектурно-пространственному решению. Появилась необходимость значительно улучшить тип массового жилого дома. Введенные в 1932 г. в Москве новые строительные правила¹ предусматривали увеличение площади и высоты жилых и вспомогательных помещений, устройство в каждой квартире ванной, улучшение оборудования бытовых помещений. Особое внимание уделялось внешнему облику жилых домов, в особенности размещаемых на магистральных улицах и площадях.

____________

¹ В дальнейшем этими правилами пользовались не только в Москве, но и в других городах.

 

Жилая площадь квартир по новым строительным правилам увеличилась: для квартир в две комнаты с 30—35 до 35—40 м², для квартир в три комнаты с 40—45 до 60—65 м² и для четырехкомнатных квартир с 60—65 до 70—75 м². Наименьший размер кухонь определялся в 6 м² (вместо 4,5 м²). Соответственно были увеличены и размеры вспомогательных помещений. Высота помещений устанавливалась в 3,2 м.

 

Для первых лет рассматриваемого периода характерно следующее соотношение квартир: основную часть (50—60%) составляли трехкомнатные квартиры площадью 45—55 м², 30% — двухкомнатные площадью 35—40 м² и 10—20% — четырехкомнатные квартиры площадью более 60 м².

 

В крупных городах после 1932 г. строили главным образом многоэтажные секционные кирпичные дома с лифтами и двухквартирной секцией.

 

 

  

45. г. Горький. Автозаводский район. Квартал № 4. Архит. И. Голосов, 1936 г. Общий вид, план секции

 

 

На основе новых правил строительного проектирования в мастерских Моссовета, Госпроекта, Наркомтяжпрома и в других проектных организациях, проектирующих новые промышленные центры, был разработан ряд типовых жилых секций (1936—1937 гг.). В этих секциях большое внимание уделялось удобству расположения комнат в зависимости от их назначения: спальня размещалась рядом с ванной, общая комната имела большие размеры и выход на балкон или в лоджию.

 

Улучшение планировки, оборудования и отделки квартир имело место сначала

 

 

—стр. 207—

 

в строительстве домов для специалистов, а потом получило применение в массовом строительстве. В основе планировки этих домов лежит двухквартирная секция с квартирами в три и четыре комнаты (жилая площадь 47 и 69 м²) (рис. 44). Все квартиры оборудованы ваннами, расположенными в глубине квартиры рядом со спальной комнатой. При кухнях, размещенных в передней части квартиры, предусмотрена ниша для домашней работницы.

 

Под влиянием московской и ленинградской архитектурной практики опыт проектирования и строительства жилых домов с двухквартирными секциями и 3—4-комнатными квартирами большой площади распространился и на другие города Союза. Например, при застройке 4-го квартала Автозаводского района г. Горького (архит. И. Голосов, 1936 г.) также были использованы 2-квартирные секции с квартирами в 3 и 4 комнаты (рис. 45). В основу планировки положен прием выделения парадной части квартиры, сгруппированной вокруг прихожей. Все обслуживающие помещения отнесены в глубь квартиры. Аналогично решены секции в жилом доме Бакинского Совета (архитекторы С. Дадашев, М. Усейнов, 1938 г.).

 

 

46. Москва. Секция 1940 г. Архитекторы П. Блохин, А. Зальцман и др.

 

 

Увеличение полезной жилой площади при недостатке жилищ привело, однако, к коммунальному заселению квартир со всеми его отрицательными последствиями.

 

Кроме того, использование новых норм повысило стоимость строительства. Все эти проблемы обсуждались на I Всесоюзном совещании строителей.

 

 

47. Москва. Секция 1940 г. Архит. К. Джус и др.

 

 

Недостатки в проектировании жилых домов отмечались и на I Всесоюзном съезде советских архитекторов в 1937 г.

 

В 1938 г. при СНК СССР был создан Комитет по делам строительства, возглавивший в дальнейшем проектирование и строительство жилых и общественных зданий.

 

В связи с тем что по генеральному плану реконструкции Москвы жилыми домами застраивались главные магистрали, набережные и площади города, значительно возросла их градостроительная роль. Этажность жилых домов повысилась до 8, 10, а иногда и до 14 этажей. На основе разработанной Комитетом по делам строительства программы развернулось проектирование экономичных секций для массового строительства многоэтажных жилых домов.

 

Для того чтобы создать возможность заселения квартир одной семьей, площадь их была уменьшена, количество квартир, выходящих на одну лестничную клетку, увеличилось до 4—6. С целью расширения практики посемейного заселения квартир в 1938 г. было пересмотрено их процентное соотношение. Для вновь строящихся жилых домов устанавливалось следующее соотношение: двухкомнатных квартир — 60%, трехкомнатных — 30% и однокомнатных — 10%. Была введена модульная система проектирования жилых секций, что значительно сократило количество конструктивных элементов. В разработке новых типов секций с четырьмя и шестью квартирами, выходящими на одну лестничную клетку, принимали участие архитекторы К. Алабян, П. Блохин, А. Зальцман, К. Джус,

 

 

—стр. 208—

 

3. Розенфельд, С. Тургенев и многие другие (рис. 46, 47).

 

Широкое применение в предвоенные годы получили четырехквартирная жилая секция (архитекторы П. Блохин и А. Зальцман) и аналогичная секция для домов выше шести этажей с лифтом (архит. 3. Розенфельд и инж. И. Гохбаум)¹. В этой секции лифт размещался на продольной оси корпуса. Санитарные узлы и ванные комнаты располагались смежно для двух прилегающих квартир, что дало возможность увеличить глубину корпуса до 15,08 м. Простота конструктивной схемы, стандартизация пролетов и унификация санитарных блоков выгодно отличали типовые секции П. Блохина п 3. Розенфельда от ряда других, проектируемых в этот период. Планировка жилой секции давала возможность покомнатного расселения. К недостатку проекта можно отнести то, что при широтной ориентации здания половина квартир неизбежно оказывалась обращенной на север.

____________

¹ Шестиквартирная секция 1-1-2—2-3-3 — жилая площадь соответственно 22,73, 46,7 и 66,3 м². Общая жилая площадь секции 271,46 м².

 

Основными признаками серийности проектов жилых секций были набор квартир, нужных для расселения, возможность блокировки секций в доме, общность глубины корпуса, единая конструктивная схема, единый горизонтальный модуль.

 

Остро необходимое увеличение темпов жилищного строительства, возможное при максимальной для того времени унификации основных конструктивных габаритов, могло быть осуществлено только при переходе на типовое проектирование жилых секций. 1939 г. был последним, когда допускалась индивидуальная планировка квартир и секций для каждого строящегося дома. С 1940 г. жилищное строительство прочно стало на путь строительства по типовым проектам. Типовые проекты должны были обеспечить снижение стоимости строительства путем создания в них предпосылок для индустриализации.

 

В конце 30-х гг. наряду с многоэтажным строительством получило развитие и малоэтажное, обусловленное в ряде мест страны климатическими условиями, сейсмикой, необходимостью использования местных материалов. Малоэтажные дома давали возможность быстрого их ввода в эксплуатацию, что было очень важно при крайней нужде в жилье.

 

В 1939—1940 гг. Наркоматом по строительству были созданы первые общегосударственные типовые проекты малоэтажных жилых домов. Уделялось большое внимание экономичному решению плана и удобствам квартиры. В каждом проекте было сведено к минимуму количество типоразмеров деталей и конструктивных элементов, однако все проекты страдали общим недостатком: они разрабатывались изолированно друг от друга, каждый с особой конструктивно-планировочной схемой, со своими, ему одному присущими, типовыми деталями и конструктивными элементами.

 

Типовые проекты малоэтажных жилых домов разрабатывались исходя из обезличенных «средних» условий. Климатические особенности того или иного района строительства учитывались только в виде поправок к толщине стен и чердачных перекрытий.

 

Недооценка климатических и национально-бытовых особенностей района и его материальных ресурсов привела к несоответствию построенных домов местным условиям жизни и удорожанию строительства. Малоэтажные дома, проектировавшиеся для южных районов Сибири и Урала, были не только неудобны, но и недолговечны.

 

В результате применение типовых малоэтажных жилых домов не получило большого распространения.

 

Для этого периода в Москве характерна застройка 1-й Мещанской ул. (ныне проспект Мира), где не было целостной архитектурной композиции, так как жилые дома «штучно» включались во фронтальную застройку магистрали.

 

Архитекторы, участвовавшие в застройке 1-й Мещанской улицы, проектировали дома независимо друг от друга: в результате получился случайный, «механический» набор домов, композиционно не связанных.

 

Увеличение потребности в жилой площади обусловило поиски средств более рентабельной организации процесса возведения жилых зданий и сокращения сроков строительства. В 30-е гг. строительное дело еще не имело прочной индустриальной основы. Это заставило архитекторов и конструкторов искать пути ускорения и удешевления строительства.

 

 

—стр. 209—

 

 

 

48. Москва. Б. Калужская улица (ныне Ленинский проспект). План застройки. 1939— 1940 гг. Архит. А. Мордвинов. Жилой дом. Архит. Г. Гольц. Общий вид, план

 

 

—стр. 210—

 

49. Ленинград. Жилые дома по Московскому проспекту. Архит. В. Попов. 1936—1940 гг.

 

 

50. Ленинград. Щемиловка. Жилые дома по Ивановской улице. Архитекторы Е. Левинсон, И. Фомин. 1937—1940 гг.

 

 

—стр. 211—

 

51. Ленинград. Жилой массив Автово. Архитекторы А. Оль, С. Бровцев. 1936—1940 гг. Вид со стороны улицы

 

 

52. Ленинград. Автово. Вид внутриквартального пространства. Архитекторы А. Оль, С. Бровцев. 1936—1941 гг.

 

 

—стр. 212—

 

53. Москва. Крупноблочный жилой дом на Большой Полянке. Архитекторы А. Буров, Б. Блохин. 1940 г.

 

 

В 1938 г. было принято предложение архит. А. Мордвинова о внедрении поточноскоростного строительства жилых домов. Новым скоростным методом велось строительство в Москве 23 домов — на ул. Горького, на Б. Калужской ул. (ныне Ленинский проспект), на Фрунзенской набережной и других магистралях.

 

График строительства предусматривал выполнение различных операций, максимальное использование механизмов, четкую расстановку рабочей силы. График работ распространялся не только на саму стройку, но и на организацию ее финансирования и снабжения.

 

 

54. Москва. Крупноблочный жилой дом на Большой Полянке. Архитекторы А. Буров, Б. Блохин. 1940 г.

 

 

Поточное строительство началось в Москве на ул. Горького. Здесь строились жилые

 

 

—стр. 213—

 

 

55. Москва. Крупноблочный жилой дом на Ленинградском шоссе. Архитекторы А. Буров, Б. Блохин, инж. А. Кучеров, Г. Карманов. 1940 г. Общий вид. План

 

 

—стр. 214—

 

дома на основе нового метода, показавшего большие возможности повышения производительности труда и снижения стоимости. Протяженный фронт застройки был осуществлен на основе единого архитектурного замысла. Концентрация всей работы в одной архитектурной мастерской сократила сроки проектирования и ускорила строительство.

 

 

   

56. Москва. Жилой дом на Манежной площади. Архит. И. Жолтовский. 1934 г. Общий вид. План. Фрагмент фасада

 

 

Архит. А. Мордвиновым совместно с архитекторами Д. Чечулиным и Г. Гольцем был разработан также проект комплекса жилых домов на Б. Калужской улице (рис. 48). Простота планировочного и конструктивного решения, стандартизация пролетов, использование новых методов в отделке фасадов и интерьерах жилых домов — все это было прогрессивным явлением в архитектуре того времени. В основу планировки домов на Большой Калужской была положена единая жилая секция¹, разработанная в мастерской Мордвинова.

____________

¹ Секция объединяет две квартиры (в 3 и 4 комнаты).

 

В это время в Ленинграде началось комплексное строительство новых райо-

 

 

—стр. 215—

 

нов — Малой Охты, Автова, Щемиловки и Московского шоссе. В застройку крупных кварталов площадью 9—12 га включались школы, детские учреждения, магазины; создавались пространственно взаимосвязанные элементы кварталов, имеющие целостное архитектурно-художественное решение (рис. 49—52).

 

Примером такого решения может служить застройка 26-го квартала на набережной Малой Охты (архитекторы Г. Симонов, Б. Рубаненко, О. Гурьев, В. Фромзель, В. Черкасский и др.). В объемной композиции застройки, выходящей в сторону Невы, авторы стремились создать крупные архитектурные формы, хорошо воспринимающиеся с противоположного берега реки. Фронтальная застройка чередуется с полукруглыми в плане корпусами. Ведущий мотив композиции — обработка лоджий выступающими из поля стены портиками — проходит по всему фронту застройки набережной. Район Автово в предвоенные годы застраивался по проектам архитекторов А. Оля, С. Бровцева, В. Белова, А. Леймана и др.).

 

 

   

57. Москва. Жилой дом на ул. Горького. Архит. А. Буров. 1933—1949 гг. Фрагмент фасада. План

 

 

В застройке Московского шоссе участвовали архитекторы А. Гегелло, Г. Симонов, Е. Левинсон, И. Фомин, Н. Троцкий, А. Оль, А. Юнгер и др. Застройка велась поквартально. Территория внутри квартала отводилась под строительство детских учреждений с прилегающими к ним площадками. Внутри квартала также располагались школы.

 

Основным требованием к композиции квартала являлось создание архитектурного единства застройки вдоль шоссе. Расстановка 6-этажных жилых домов с образованием отступов от красной линии сделала рельефным фронт застройки Московского шоссе и позволила внести элементы разнообразия в трактовку самих зданий. В общей системе застройки «фасада» кварталов отдельные дома были объединены решетками проездов или декоративными арками и колоннами.

 

Единое архитектурное решение внешнего облика жилого квартала, улицы, набережной сыграло положительную роль в застройке новых районов города.

 

Нарастающие объемы строительства вызвали необходимость поисков новых строительных материалов, которые позволили бы облегчить вес и укрупнить строительные

 

 

—стр. 216—

 

элементы и конструкции здания, ввести новые средства механизации строительных работ. В начале 30-х гг. в Ленинграде проводился конкурс на проекты зданий, сооружаемых индустриальными методами. На конкурсе были представлены проекты домов из литого шлакобетона (в деревянной опалубке) и проекты шлакобетонных домов, строящихся при помощи передвижного цеха «Тахитектон»¹.

____________

¹ На основе одобренных проектов в Ленинграде были построены 12 корпусов из литого шлакобетона и один дом по системе «Тахитектон».

 

 

 

58. Москва. Жилой дом на улице Чкалова. Архит. И. Вайнштейн. 1935—1938 гг. Общий вид, план секции

 

 

Облегчение конструкции стен с разными заполнителями в опытном порядке осуществлялось в многоэтажном строительстве Москвы и других городов.

 

Наиболее удачными оказались предложения о строительстве многоэтажных домов со стенами из крупных шлакобетонных блоков весом 1—3 т.

 

В 1935 г. Московский Совет депутатов трудящихся организовал в столице трест крупноблочного строительства, при котором были созданы три завода по производству крупных блоков. Такой трест был организован и в Ленинграде.

 

В 1936—1940 гг. объем крупноблочного строительства значительно возрос. В Москве и Ленинграде из крупных блоков возводились не только жилые дома, но и здания школ, больниц, детских садов и яслей. Однако пока еще стоимость 1 м² стены из крупных блоков была выше кирпичной, так как блоки выполнялись полукустарно.

 

В начале 30-х гг. в крупноблочном строительстве характерно применение «черных» или неофактуренных блоков. Поэтому здание, сложенное из таких блоков, по сущест-

 

 

—стр. 217—

 

ву не отличалось от оштукатуренных кирпичных домов. Фасады большинства крупноблочных домов из неофактуренных блоков украшались штукатурными рустами, несложными профилями, обрамляющими дверные и оконные проемы, декоративными карнизами. Характерным примером может служить пятиэтажный крупноблочный жилой дом на Мытной улице в Москве (по проекту и под руководством инж. А. Кучерова, 1933 г.).

 

В этот период крупноблочные дома (архитекторы С. Васильковский, И. Чайко) строились в Ленинграде (район Сызранской улицы), Магнитогорске (квартал № 2), Новосибирске (1937—1940 гг.).

 

 

 

59. Москва. Жилой дом на Суворовском бульваре. Архит. Е. Иохелес. 1937 г. Общий вид. План

 

 

Дальнейшая работа над усовершенствованием технологии изготовления блоков позволила перейти к возведению зданий из офактуренных блоков и благодаря этому избавиться от трудоемких процессов при отделке фасадов. Стены и перекрытия выполнялись из тех же материалов, что и на первой стадии строительства крупноблочных зданий. Планы этих зданий составлялись из переработанных типовых секций с учетом разницы модуля кирпича (13 см) и шлакоблоков (50 см).

 

 

—стр. 218—

 

 

60. Ленинград. Жилой дом на Карповке. Архитекторы Е. Левинсон, И. Фомин. 1931—1934 гг. Общий вид. План

 

 

Характерным примером крупноблочного строительства этого периода является построенное в 1935 г. шестиэтажное жилое здание на Ольховской улице в Москве (архит. А. Климухин, инж. А. Кучеров). Этот дом был одним из первых крупноблочных зданий в Москве, где крупные блоки не были скрыты под штукатуркой. В 1935 г. (по проекту разработанному архитекторами А. Зальцманом, П. Ревякиным и К. Соколовым) в Москве в Богородском началось строительство комплекса жилых пятиэтажных зданий из офактуренных блоков.

 

В 1934—1936 гг. в Свердловске на улице Сакко и Ванцетти был возведен опытный

 

 

—стр. 219—

 

трехэтажный дом из крупных блоков с офактуренной фасадной поверхностью (архит. А. Романов). В 1938—1940 гг. жилые здания из офактуренных крупных блоков строились только в Москве и Ленинграде. Созданные в этих городах специализированные тресты координировали и направляли проектирование и строительство.

 

Следующим этапом в развитии крупноблочного строительства является возведение в Москве типовых пятисекционных жилых домов из двухсторонне офактуренных блоков (по проектам архитекторов А. Бурова и Б. Блохина). Такие однотипные дома строились на улицах Велозаводской, Валовой, Большой Полянке и Бережковской набережной (рис. 53, 54).

 

Для архитектуры крупноблочных зданий того времени характерна имитация массивной рустованной стены с развитым карнизом, а для самой фактуры блоков — имитация тесаного естественного камня или камня, обработанного «под шубу».

 

В 1940 г. (по проекту архитекторов А. Бурова и Б. Блохина) был построен жилой крупноблочный дом на Ленинградском проспекте в Москве (рис. 55). Здесь впервые применена двухрядная разрезка стен, позволившая сократить количество блоков. Тектонически этот прием гораздо более органичен, чем декоративное членение крупных блоков. Строительство этого здания следует рассматривать как прогрессивный этап в развитии крупноблочного строительства. Здесь уже нет стремления «изображать» каменную кладку: разрезка стены на вертикальные и горизонтальные блоки органично связана с архитектурной композицией здания.

 

В крупноблочном строительстве стена — главный архитектурный и конструктивный элемент сборных зданий. Кажущаяся «немасштабность» крупных, непривычных глазу блоков требовала особого подхода архитектора к решению здания. Здесь могли быть использованы два приема: тектонический, при котором конструктивная разрезка блоков является средством архитектурного выражения, и изобразительный, когда конструктивная разрезка блоков маскируется при помощи графической обработки поверхности стены.

 

 

61. Киев. Жилой дом. Архит. И. Каракис. 1935 г.

 

 

Для того чтобы более ясно представить себе противоречия, возникшие между новой конструкцией жилого дома и его архитектурно-декоративным решением, характерным для рассматриваемого периода, вернемся к началу 30-х гг.

 

В это время в творческих устремлениях архитекторов произошел резкий поворот к традиционным архитектурным формам. Изучение архитектурной классики сопровождалось отрицанием положительного в опыте современного зарубежного строительства. Новое направление отразилось, естественно, на проектировании и строительстве жилых домов.

 

Одним из первых жилых домов, построенных по канонам классической архитектуры, является жилой дом на Манежной площади (архит. И. Жолтовский) (рис. 56).

 

Этот дом не является примером массового жилищного строительства, тем не менее он характерен в том отношении, что в его архитектурном решении наиболее ярко отразились основные противоречия, возник-

 

 

—стр. 220—

 

шие между классическими приемами композиции, современной конструкцией и образом жилого дома.

 

Специфика архитектурного построения секционного жилого дома, где каждая жилая ячейка представляет собой самостоятельный элемент, неоднократно повторяющийся на всех этажах, не могла быть отражена архитектурными формами итальянского палаццо XVI в. «Колоссальный ордер» с его массивными колоннами, увенчанными сложными капителями и сильно выступающими карнизами раскреповок, ни в коей мере не отражал конструктивного и функционального решения жилого дома, а являлся пышной, дорогой бутафорией. Несоответствие между современными конструкциями и архитектурной формой не менее ощутимо проявилось и в отделке лестничных клеток с их ложными крестовыми сводами, подвешенными к плоским железобетонным плитам лестничных площадок.

 

Несмотря на явную декоративность композиционного решения, жилой дом на Манежной площади в свое время явился рубежом, которым было апробировано подражание и использование классических канонов в архитектуре жилых домов. Однако в жилищном строительстве 30-х гг. не только копировались классические образцы. Большинство архитекторов пыталось по-своему переработать классическое наследие, взяв из арсенала его форм и приемов элементы, придающие архитектуре современного жилого дома парадность и монументальность.

 

Таким примером может служить жилой дом на ул. Горького архит. А. Бурова (рис. 57).

 

Несмотря на явное влияние мастеров эпохи Возрождения, композиционное решение жилого дома интерпретировано автором самостоятельно. Расчлененная на три части стена толщиной в два кирпича не давала возможности для рельефного решения, поэтому автор остановился на плоскостной трактовке всего объема. Вынесенный на два метра венчающий карниз еще более подчеркивает плоскостное решение стены. Архитектор ввел в композицию фасадов два пояса-карниза. Расчлененная ими стена — ведущая тема, которой подчиняются все остальные детали композиции фасада.

 

Однако декоративные живописные вставки и вертикали пилястр, создающие иллюзию каркасной структуры верхнего яруса здания, а также венчающий карниз, имитирующий в железобетоне легкие деревянные карнизы эпохи Возрождения, нарушают органическую связь между композиционной схемой фасада, его конструктивной схемой и структурой современного многоэтажного дома.

 

Другими примерами использования приемов классического архитектурного наследия в практике жилищного строительства 30-х гг. могут служить дома, построенные в Москве по проектам архитекторов Г. Гольца, И. Вайнштейна, 3. Розенфельда, Л. Бумажного, Е. Иохелеса, М. Синявского (рис. 58—60), в Ленинграде — по проектам архитекторов Е. Левинсона, И. Фомина, А. Гегелло и др.

 

Каждый из авторов по-своему осмысливал и применял на практике приемы классической архитектуры, тем не менее жилые дома, построенные по их проектам, имели примерно одни и те же недостатки: архитекторы мало учитывали функциональные особенности жилого дома (рис. 61).

 

Под влиянием московской и ленинградской практики увлечение монументальностью композиций жилых зданий, достигаемой использованием классических декоративных приемов, распространилось и на другие города страны. Однако своеобразие климатических и природных условий, а также национальные архитектурные традиции наложили свой отпечаток на жилищное строительство союзных республик. Например, в облике жилых зданий Баку 30-х гг. можно проследить, с одной стороны, стремление достигнуть художественной выразительности заимствованием форм классики (жилой дом «Монолит» на площади Низами, архит. К. Сенчихин), с другой — использование средневековых национальных традиций (жилой дом Бакинского Совета, архитекторы С. Дадашев и М. Усейнов).

 

Характерным примером смешения классики с национальными традициями может служить жилой дом, построенный в 1936—1938 гг. на площади Героев в Тбилиси (архит. М. Калашников). В основу пластической разработки фасада положены канонические элементы (арки, колонны, карнизы, промежуточные тяги) в сочетании с архитектурными мотивами, навеянными формой старинных жилищ Тбилиси (нависающие

 

 

—стр. 221—

 

друг над другом балконы, объединенные угловыми стойками, напоминающие балконы Тбилиси начала XIX в.). Вместе с тем, несмотря на обилие балконов, лоджий, арок, их расположение на фасаде здания носит большей частью декоративный характер и не связано с планировкой жилого дома. Так, основные жилые помещения, выходящие на дворовые фасады здания, не имеют достаточного количества балконов.

 

Внедрение в практику поточных методов строительства усилило противоречия, возникающие между «классической» архитектурной оболочкой здания и методом его возведения. Все это повлекло за собой поиски новых художественных средств композиции многоэтажного жилого дома.

 

Примером подобных поисков может служить решение фасадов корпусов А и Б по ул. Горького в Москве (1937—1939 гг., архит. А. Мордвинов, инж. П. Красильников) (рис. 62).

 

 

  

62. Москва. Жилой дом на ул. Горького. Корпуса А и Б. Архит. А. Мордвинов, инж. П. Красильников. План жилой секции. 1937—1939 гг. Общий вид

 

 

При объемно-пространственном решении зданий пришлось учитывать рельеф, повышающийся по направлению к Садовой улице. При этом жилая часть корпусов состоит из пяти этажей; изменяется лишь высота первого, цокольного, этажа, занятого магазинами. Цоколь и портал здания облицованы полированным гранитом, стены жилых этажей — искусственной плиткой заводского изготовления; в отделке фасада использованы терракотовые детали и лепнина. Применение облицовочной плитки не только освободило строительство от трудоемких «мокрых» процессов, но и создало прочную поверхность стены. Примененные здесь методы строительства предусматривали механизацию строительных работ и использование готовых элементов (железобетонных плит, оконных блоков, лестничных маршей и т. д.). Несмотря на то что ряд элементов фасада не масштабен (пилястры в верхней части здания, скульптурные фигуры на центральных ризалитах корпуса А), архитектурно-пространственное решение жилых корпусов на ул. Горького представляет интерес как попытка связать архитектурное решение фасадов жилого дома с новой технологией его возведения.

 

Дальнейшее развитие конструкций многоэтажного жилого дома привело к созданию нового образа секционного многоквартирного здания.

 

* * *

 

—стр. 222—

 

Одновременно с жилищным строительством большое внимание уделялось строительству школ и дошкольных учреждений.

 

Развитие архитектурного проектирования и строительства школьных зданий в СССР совпало с периодом исканий в области педагогических методов воспитания. Господствовавший в начале 30-х гг. лабораторно-бригадный метод обучения обусловил сооружение школ на 1,5—2 тыс. учащихся с большим количеством помещений, из которых 30—35% составляли учебные классы и 67—70% вспомогательные помещения. Эти здания были очень дороги в строительстве и неудобны для эксплуатации. Когда бригадный метод обучения был отменен, были пересмотрены и проекты школьных зданий.

 

 

  

63. Москва. Дангауэровка. Школа. Архит. Д. Фридман. 1935 г.

 

 

Законченную организационную структуру школа получила после постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г.

 

 

  

64. Москва. Школа по Бужениновской ул. Архит. А. Машинский. 1937—1938 гг. Планы. Общий вид

 

 

Этим постановлением были определены типы общеобразовательных школ на 280, 400 и 880 учащихся. Учитывая массовость строительства школ, требующих больших капиталовложений, кубатура здания была жестко ограничена, что

 

 

—стр. 223—

 

привело к обратному соотношению: 65% — учебных помещений и 35% — вспомогательных.

 

 

65. Ленинград. Школа на Невском проспекте. Архит. Б. Рубаненко.

1939 г. Фасад

 

 

Для крупных городов СССР был установлен основной тип — двукомплектная средняя школа на 880 учащихся.

 

Массовое строительство школ прошло два этапа: на первом из них (1935—1938 гг.) школы строились без актовых и физкультурных залов, на втором в состав школьных помещений были включены залы и лаборатории (1939—1941 гг.). Изменение состава помещений обусловило существенные отличия в объемно-пространственном и структурном построении школьных зданий. Для школ 1935—1938 гг. характерна следующая планировочная схема: размещение вестибюля с двумя входами и комнат для младших классов в первом этаже; в остальных этажах — одностороннее расположение классов, выходящих в рекреационный коридор шириной 3—3,5 м, и значительная протяженность фасадов (рис. 63, 64).

 

 

66. Ленинград. Типовой проект школы на 880 учащихся. Архитекторы Л. Асс, А. Гинцберг. 1936—1937 гг. Планы этажей

 

 

Школьные здания на 880 учащихся на втором этапе строительства (1938—1941 гг.) при той же этажности решались с одним центральным вестибюлем. В первом этаже классы не проектировались, школьный зал был включен в общий объем здания и размещался либо в первом, либо в верхнем этаже.

 

Школа планировалась с двусторонним и трехсторонним расположением классов, что обеспечивало планам большую компактность. Изменилась объемная характеристика здания, значительно увеличилась глубина корпуса (до 15—17 м) и сократилась длина главного фасада.

 

В практике школьного строительства этого периода школьные здания можно разделить в основном на два типа. Первый — здания школ, расположенных на небольшом участке в окружении сплошной застройки, строящиеся, как правило, по индивидуальным проектам, и второй тип — школы на свободных участках, строящиеся в основном по типовым проектам.

 

В первые годы массового строительства школ типовые проекты специально не создавались. Были отобраны для повторного использования лучшие индивидуальные проекты школ для свободных участков. В Москве школы строились в основном по проектам архитекторов М. Парусникова,

 

 

—стр. 224—

 

И. Соболева, А. Бурова, Ю. Емельянова, М. Барща, А. Капустиной и др. В Ленинграде чаще других повторялись проекты архитекторов Л. Асса, А. Гинцберга, А. Мартынова.

 

 

  

67. Москва. Типовой детсад на 100 детей. Архит. А. Чалдымов. 1939 г. Общий вид, план

 

 

Примером типового решения школы на 880 учащихся в 1936—1937 гг. может служить проект архитекторов Л. Асса и А. Гинцберга, по которому в 1936—1937 гг. в Ленинграде было выстроено 32 школы (рис. 66).

 

Четырехэтажное, вытянутое, П-образное в плане здание, с двумя симметрично расположенными вестибюлями, узким рекреационным коридором, с выходящими в него классами в основном отвечало педагогическим требованиям того времени (в пределах заданной программы проектирования).

 

Простая объемная композиция здания с выявлением осей в боковых выступах и нейтральным решением фасада основного корпуса характерна для этого периода строительства школ.

 

Первые типовые проекты школ имели ряд общих недостатков, основные из которых — чрезмерная кубатура лестничных клеток и коммуникационных коридоров, полное отсутствие унификации архитектурно-планировочных элементов и архитектурных деталей здания.

 

Были введены стандарты на столярные изделия и перекрытия, которые показали, какое огромное значение имеет стандартизация деталей для увеличения темпов и снижения стоимости строительства. К 1936 г. были разработаны и использованы в школьном строительстве стандарты на двери, оконные переплеты, наличники, плинтусы, ступени, плиты для лестничных площадок, подоконные доски и т. д., введены типовые перекрытия, колонны, перегородки.

 

Массовое строительство школ и опыт их эксплуатации позволили в 1938 г. провести широкую творческую дискуссию, выявить недостатки и наметить пути улучшения школьного строительства.

 

Созданная в 1938—1941 гг. новая серия типовых проектов (архитекторы К. Джус, Б. Леонов, Б. Рогайлов и др.) имела значительные преимущества: в состав помещений школы были введены физкультурный зал, лаборатория биологии, комната комсомольской организации, улучшена планировочная структура здания, компактнее стали его габариты. Эти достижения явились результатом рационального объемно-планировочного проектирования.

 

Наряду с установившимся типом школы с единой рекреацией-коридором, объединяющим шесть-семь классов, был разработан новый тип школьного здания — секционный, с раздельными рекреационными помещениями, рассчитанными на три класса каждый. Этот планировочный прием был впервые осуществлен в 1936 г. архит. 3. Бахшиняном в Армянской ССР и в дальнейшем развит архитекторами С. Манусевичем, Л. Степановой и Я. Эстриным (1939 г.).

 

В основу предложения Манусевича было положено бескоридорное решение школы с дифференцированными рекреациями. Располагая в центральной части здания все учебные и вспомогательные помещения об-

 

 

—стр. 225—

 

щего пользования, автор проекта расширил рекреационный коридор в частях, примыкающих к торцам школы, до 6 м и создал на каждом этаже 2 рекреационных зала, объединяющих по 3 класса. В дальнейшем эта идея получила свое развитие в проекте архит. Г. Севана, встретившем поддержку со стороны педагогов и гигиенистов. Все школьные помещения, необходимые для нормального учебно-педагогического процесса, в этом проекте рассматривались как единое целое, что и привело к компактному решению плана и объема сооружения.

 

По-прежнему некоторое значение имело строительство школ по индивидуальным проектам; их применение было наиболее целесообразно в случае строительства школ в условиях плотного окружения старой застройки, без возможности организовать отступ от фронта улицы и создать достаточно большой двор.

 

В ряде случаев были достигнуты компактное расположение помещений в плане с учетом функциональных требований и облик здания, отвечающий как его назначению, так и характеру прилегающих построек. Примерами могут служить школа на Невском проспекте в Ленинграде (архит. Б. Рубаненко), школа на Кропоткинской улице в Москве (архитекторы М. Барщ, Г. Зундблат) и др. (рис. 65).

 

 

  

68. Ленинград. Типовой детсад на 100 детей. Архитекторы Л. Асс, А. Гинцберг. 1938 г.

 

 

Одной из самых трудных и сложных задач школьного строительства было определение идейно-художественной, образной трактовки советского школьного здания. В 30-е гг. эта задача не была убедительно решена. Опыт строительства 1935—1940 гг. позволил пока еще только наметить основные пути работы архитекторов в области формирования яркого архитектурного образа школы.

 

 

69. Ленинград. Больница имени Боткина. Архитекторы А. Гегелло, Д. Кричевский. 1928—1930 гг.

 

 

В 1935 г. Комитетом по стандартизации при Совете Труда и Обороны были утверждены Единые нормы строительного проектирования. В нормах была дана программа проектирования так называемого «детского очага», размещаемого либо в жилом, либо в отдельно стоящем здании. Архитектурно-планировочные решения в проектах здания детского сада в первой половине 30-х гг. представляли собой пеструю картину: различен состав помещений и внешний облик зданий. Проекты разрабатывались разными организациями. Вплоть до 1938 г. проекты детских садов и яслей составлялись по про-

 

 

—стр. 226—

 

граммам с завышенными нормами кубатуры; здания имели сложную конфигурацию плана с большим количеством наружных углов и большим периметром наружных стен.

 

Строительство детских учреждений до 1938 г. велось по типовым проектам, разработанным для всего Союза и основанным на требованиях, характерных для средней полосы СССР. Переработке подверглись лишь некоторые детали конструкции и фасады при полном сохранении планового решения здания, в то время как схема плана, приемлемая для средней полосы, совершенно непригодна, например, для юга, поскольку одна из групповых всегда находится в неблагоприятных условиях в отношении инсоляции.

 

В новой программе проектирования, разработанной дошкольным отделом Наркомпроса РСФСР в 1936 г., здания детских учреждений рассчитывались на 25, 50, 75, 100 и 125 детей. Типовые детские сады и ясли проектировались в основном 1—2-этажными.

 

Для данного периода характерно симметричное решение планов с расположением подсобных помещений в первом этаже. Примером может служить детский сад на 100 мест, построенный в Москве для ЗИС и в г. Горьком по типовому проекту архит. И. Лихацкой (Наркомпрос, 1936 г.). Несмотря на некоторую сложность очертаний плана, планировочное решение здания рационально: групповые комнаты изолированы, вестибюль имеет двустороннее освещение. В двух одноэтажных пристройках справа и слева от вестибюля расположены подсобные помещения. В здании нет коридоров.

 

В типовом проекте детского сада на 100 детей (архит. А. Чалдымов, 1938 г.) план одноэтажного здания построен на ясно выраженных осях. Композиционным центром являются зал и зимний сад. Связь групповых помещений осуществляется через небольшой гардероб. В 1938—1941 гг. были утверждены новые типы детских яслей на 20, 40, 60, 80 и 120 мест и детских садов на 25, 50, 75, 100, 125 и 200 мест, рассчитанных на дневную эксплуатацию.

 

Новые типовые проекты детских садов на 200 мест (архитекторы Л. Степанова и А. Кудрявцева), на 100 мест (архит. А. Чалдымов) позволили сократить объем здания с 43 до 23—25 м³ на одно место.

 

Типовые проекты 1938—1939 гг. были не только более совершенными по своим технико-экономическим показателям, но и в архитектурно-строительном отношении. Например, типовой проект детского сада на 100 мест архит. А. Чалдымова (1939 г.) имеет четкую планировочную схему: все подсобные помещения размещены в центральной части здания, что дает возможность значительно улучшить освещение групповых, расположенных справа и слева от центрального ядра. Комнаты игр, отдыха, питания и занятий расположены на одной оси и соединены архитектурно оформленными проемами. Преимущество данного решения перед тем, где все эти функции выполняет одно помещение, очевидно (рис. 67).

 

Проект детского сада на 100 детей, разработанный в 1938 г. архитекторами Л. Ассом и А. Гинцбергом, был принят как типовой для строительства в Ленинграде. Здание имеет высокий цокольный этаж, в котором располагаются все обслуживающие помещения: кухня, котельная, канцелярия и др. Проектом предусмотрены зал для игр и другие помещения, но между ними еще нет четкой функциональной связи, конструктивное решение осложнено наличием уровней в пол-этажа (рис. 68).

 

Основные усилия архитекторов 30-х гг. были направлены на решение многочисленных практических задач, связанных с требованиями воспитателей и врачей. И в этой области были достигнуты значительные успехи. Вопросам архитектурной композиции и поискам художественного образа массового детского учреждения уделялось значительно меньше внимания.

 

Детские сады и ясли по внешнему виду мало отличались от жилых домов. В практике строительства часто отсутствовала должная культура архитектурного решения фасадов и особенно интерьеров детских дошкольных учреждений. В поисках нового облика детского сада использовались панно и другие элементы живописи на детские темы, органически не связанные с композицией фасада.

 

Таким образом, архитектурный облик этих массовых детских зданий не получил своего удачного разрешения.

 

Более отсталым видом массового строительства (по сравнению, например, со школами и детскими учреждениями) в 30-е гг. было строительство больниц. В это время

 

 

—стр. 227—

 

широкое распространение получила павильонная система организации больниц, так называемые больничные городки. Основные отделения и группы больничных комплексов (приемный покой, стационары по различным специальностям, лечебно-вспомогательные отделения, пищевой блок и др.) размещались в отдельных зданиях высотой в один—три этажа. Строительство больничных комплексов, состоящих иногда из 20—30 зданий, нередко продолжалось многие годы. В начале 30-х гг. строительство больниц развивалось главным образом в крупных индустриальных и сельскохозяйственных районах страны, а также в национальных республиках. В это время были построены и реконструированы десятки больничных комплексов в Москве, Ленинграде, Новосибирске, Красноярске, Харькове, Ростове-на-Дону, Днепропетровске, Куйбышеве, Архангельске, Ташкенте и других городах.

 

До 1940 г. строительство больниц велось исключительно по индивидуальным проектам (больница в Ростове-на-Дону — архит. А. Гринберг; первая городская больница в Новосибирске — архит. Н. Гофман-Пылаев), больница имени Боткина в Ленинграде (архит. А. Гегелло, Д. Кричевский) (рис. 69).

 

Характерной особенностью больничного строительства 30-х гг. является вместимость больниц до 1500 коек (больничный комплекс на 1500 коек в Харькове по проекту архит. И. Фомина и инж. Д. Кричинского). Распространение павильонной системы в условиях массового больничного строительства привело к ряду отрицательных явлений: высокая стоимость строительства, сложность инженерного оборудования больниц, протяженность внутрибольничных связей, дублирование оборудования различных палат и т. д.

 

Одновременно со строительством больниц павильонной системы в 30-х гг. появился новый тип централизованной больницы. Примером ее может служить клиническая больница на 285 коек в Свердловске (архит. А. Югов, 1936 г.). Это был первый образец полностью централизованной больницы, объединенной с поликлиникой в шестиэтажном здании.

 

Другим примером централизованной системы является больница Министерства путей сообщения на 450 коек в Москве (архит. Н. Струков, 1936 г.). Наряду с павильонной и централизованной системой разрабатывались и так называемые смешанные и блочные системы. В предвоенные годы впервые были применены типовые проекты небольших больниц и отдельных корпусов.

 

Однако павильонная система оставалась наиболее распространенной вплоть до 1952 г.

 

При проектировании новых больниц массового типа основное внимание в 30-е гг. уделялось планировочному решению комплексов и планам отдельных корпусов. Композиция фасадов большинства этих зданий целиком подчинена решению утилитарных задач, вследствие чего архитектурный облик этих зданий был невыразительным.

 

В строительстве жилых и массовых общественных зданий второй половины 30-х гг. произошли значительные изменения по сравнению с первой половиной рассматриваемого периода. Были заложены основы типового проектирования, введены ГОСТы на отдельные элементы зданий для многоэтажного строительства в больших городах и разработаны проекты для стандартного малоэтажного строительства в средних и малых городах РСФСР. Однако архитектура этих зданий оставалась однообразной, малопривлекательной.

 

Рассмотренные жилые дома, школы и дошкольные учреждения Москвы, Ленинграда, Тбилиси и Баку отражают лишь наиболее характерные черты развития архитектуры 30-х гг. и могут служить только общей иллюстрацией направления развития архитектуры массовых, жилых и общественных зданий.