Архив СА: Первая конференция Общества современных архитекторов. 1928

      

      

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

 

 

 

 

 

 

 

---

 

 

 

 

 

Главные элементы здания — помещения для учреждений и зал съездов советов.

 

Здание учреждений представляет из себя два стандартных корпуса, объединенных общим корпусом того же значения. Оба корпуса имеют каждый самостоятельный вход и лестницу, будучи обслужены таким образом ими равномерно.

 

Зал съездов с партером на 800 человек и хорами на 100 ч. Ввиду большого рельефа предложенного участка, амфитеатр зала расположен по уклону. Фойе зала, следуя также уклону участка, представляет из себя три террасы, возвышающихся одна над другой, из которых две менее значительных по площади отведены под буфет и оркестр, а последняя является собственно кулуарами. Зал запроектирован с таким расчетом, что может быть выключен из общего здания и в свободное время от съездов эксплоатироваться для концертов, лекций и кино-сеансов.

 

Все этажи здания учреждений путем особой лестницы связаны с вестибюлем зала съездов.

 

По пути следования манифестаций на углу здания и со стороны главной улицы предусмотрена терраса с трибуной для размещения организаций, приветствующих манифестантов, и для оркестра.

 

Материал — железобетонный каркас с заполнением пустотелыми бетонитовыми камнями и оштукатуркой теразитом.

 

Внешняя концепция здания вытекает из принятой конструкции, соответствует внутреннему функциональному содержанию и условиям участка.

 

ДОМ СОВЕТОВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО КРАЙИСПОЛКОМА В ХАБАРОВСКЕ. Ф. И. МИЛИНИС

 

---

 

 

 

 

____________

* Помещаемая заметка тов. Новицкого была послана автором как письмо в редакцию газ. „Постройка“.

 

Мне пришлось недавно прочесть статью т. Ник. Левочского „Советские Жюль-Верны“, напечатанную в № 75 газеты „Постройка“ от 3/VII. В статье утверждается, что архитектурный факультет Высшего художественно-технического института (б. Вхутемас) готовит не „хороших, дельных молодых специалистов для строительства“, а фантазеров, витающих в поднебесьи. Утверждение это базируется на трех „фактах“: на заявлении декана факультета проф. И. В. Рыльского, что факультет будто бы культивирует чистое искусство, на отзыве зам. зав. Проектным отделом Текстильстроя инж. Кацановича о работающих у него молодых архитекторах, окончивших Вхутеин и поражающих его полным отсутствием „чутья действительности“ („архитектурные формы в разладе с действительностью конструкций“ — так и напечатано), и на представлении среди прочих 62 дипломных проектов во время последней сессии квалификационной комиссии проекта „Летающего города“.

 

Как председатель всех последних квалификационных комиссий, как журналист и научный работник, я тщательно следил за развитием архитектурного факультета за последние годы. Я во многом несогласен с постановкой преподавания на факультете. Но я должен решительно заявить, что все утверждения т. Ник. Левочского представляют собою сплошной вздор, выдуманный с теми же самыми целями, с какими сейчас по всему СССР ведется бешенная кампания против новой индустриальной архитектуры.

 

Я не могу отвечать за слова проф. Рыльского, но думаю, что они автором статьи просто не поняты и потому безнадежно перевраны. Не мог декан архитектурного факультета сознаваться в том, что художественные вузы основаны, в противоположность техническим, на разрыве с „сегодняшней действительностью“. Такой чуши не может утверждать ни один преподаватель современного художественно-технического вуза. Не мог проф. Рыльский говорить, что во Вхутеине господствует, „так сказать, чистое искусство“ (насколько мне известно, т. Рыльский таким галантерейным слогом не изъясняется), так как официально установлено, что Вхутеин является художественно-техническим вузом (художественным втузом), а не только художественной школой, подготовляющей художников вообще. Такое заявление просто противоречило бы действительности, так как институт подготовляет художников-технологов и инженеров для утилитарной практической деятельности. Тов. Левочский, очевидно, переврал слова т. Рыльского, суть которых, вероятно, состояла в том, что архитектурный факультет Вхутеина, как художественно-технического вуза, должен не только учить студентов разрешать технические и художественные задачи строительства сегодняшнего дня, но также и такие проблемы практического строительства, которые не поставлены сегодня, но будут поставлены завтра, так как вытекают из основных тенденций развития социалистического хозяйства и нового быта. Архитектурный вуз обязан уже теперь иметь художественно-технические разрешения проблемы нового жилья, новой фабрики, нового города. Он обязан делать такие предложения, которые более рациональны, технически более совершенны, художественно более современны и социально более целесообразны, чем те проекты и их реализации, которыми угощают сегодняшнюю действительность всякие завы и замзавы, засевшие во все управляющие строительством организации и поощряющие всякую техническую рутину и художественную бездарность.

 

Инженер Кацанович, конечно, волен иметь любое мнение о качествах студентов, оканчивающих архфак Вхутеина. Но его заявление решительно противоречит сегодняшней действительности. Он говорит, что вхутемасовцы строят красиво, но нежизненно. До сих пор архфак обвиняли в обратном — в отсутствии „красоты“, т. е. в пренебрежении к украшению фасадов и стилизации. Студенты архфака еще до окончания вуза заняты в практическом строительстве, а после окончания дают самые рациональные (технически и художественно) разрешения заданий и самые целесообразные постройки.

 

Все специальные журналы, посвященные строительству, переполнены снимками и описаниями проектов и построек, сделанных профессорами института, его студентами и молодыми архитекторами, окончившими архфак института. Конечно, существует разница в подготовке гражданского инженера, умеющего сделать в совершенстве технический расчет, но беззаботного в вопросах архитектурной формы, и архитектора-художника, интересующегося и последними вопросами. Но ведь архфак нашего вуза больше всего именно обвиняют в техницизме и забвении формально-художественных моментов в архитектуре. И эстеты, занимающиеся реставрацией, стилизацией и художественными ансамблями, и узкие техники, пренебрегающие вопросами архитектурной формы, одинаково заблуждаются и одинаково не видят, что жизнь требует подготовки архитектора нового типа, художника и инженера-строителя одновременно, организатора нового быта, оформляющего новые социальные отношения, планировщика и строителя городов, изобретателя и новатора. Первый приступ к подготовке таких нужных социалистическому строительству архитекторов и делает архфак Вхутеина. В нем много неладного, нечего закрывать глаза. Но он подготовляет практических работников современной архитектуры, связанных с индустриальным развитием страны и умеющих архитектурно мыслить. Архитектурный факультет Вхутеина означает определенную идеологическую позицию в современной практической архитектуре. Он связан с мировым движением современной архитектуры, пытающимся наиболее рационально использовать достижения индустриальной и научно-лабораторной техники для архитектурного оформления производственных и бытовых процессов современной жизни. Поэтому все рутинеры, гробокопатели и консерваторы в архитектурной теории и практике хотят всячески опорочить архфак Вхутеина. Они пользуются для этого патриархальными предрассудками и эстетическими старозаветными настроениями многих влиятельных товарищей, чтобы со страниц советской печати и на заседаниях советских учреждений выступать против новаторства Вхутеина и защищать ансамбли стилизаторов.

 

Неверно, что и другие строительные организации отзываются о работе окончивших ВХТИ так же, как замзав Кацанович. Мосгуботдел ВССР в марте 1928 г. по докладу т. Рыльского принял большую мотивированную резолюцию, в которой признал архитектурный факультет Вхутеина единственным вузом, подготовляющим высококвалифицированных художников-архитекторов, и отметил в числе достижений факультета „улучшение профессорского и преподавательского состава“, „повышение активности и самодеятельности студентов“, „организацию научно-исследовательской работы“ и „разрешение ряда практических вопросов общественного значения“. Резолюция призывала все строительные организации помочь факультету в снабжении его экспонатами и оборудованием и настаивала на причислении его к числу индустриально-технических вузов. Всякая профсоюзная и строительная организация, ознакомившись серьезно и подробно с работой факультета и с квалификацией окончивших его, должна будет принять подобную же резолюцию.

 

А т. Левочский, ни в чем не разобравшись (он и факультет даже именует „отделением Вхутемаса“), ничего не понимая, мельком увидавши среди 62 совершенно практических проектов (технически и художественно вполне оправданных) один, разрабатывающий тему „Летающего города“, сделал сразу развязное обобщение относительно фантазерства и утопичности всего факультета. Он не узнал, что против проекта „Летающего города“ возражала значительная часть факультета, и не разобрался в архитектурной и теоретической ценности этого проекта, пусть утопического сегодня, но архитектурно оправданного. Решить вопрос относительно ценности этого одного проекта может только специальная экспертиза.

 

А решить вопрос о ценности явного вздора, напечатанного в органе МГО ВССР после высокой оценки работы факультета, сделанной также МГО ВССР, должна теперь же рабочая общественность.

 

Дело отнюдь но в т. Левочском. Дело в тех силах, орудием которых этот товарищ но своему неведению и неразумению сделался.

 

Редакция газеты „Постройка“, солидаризируясь с автором статьи, в редакционном примечании сообщает явно неверные сведения (с какой целью?). В примечании говорится о неудовлетворительном социальном составе слушателей архитектурного факультета.

 

Факультет имеет свои недостатки. В вышеупомянутой резолюции МГО ВССР говорится о недостаточности оборудования, общем плохом материальном состоянии факультета, об ухудшении социального состава. Все это верно. Правление института настаивает на том, чтобы союз строительных рабочих обратил свое внимание на факультет и послал туда настоящих рабочих-строителей. Но делать ложное заявление о том, что „во Вхутеине учатся дети нэпманов“, озаглавливать так редакционную заметку и приводить в ней явно неверные сведения, — недопустимо даже в самозабвении самокритики.

 

На архитектурном факультете Вхутеина 300 студентов*. Из них рабфаковцев — 56 чел., рабочих и детей рабочих — 69 чел., крестьян и детей крестьян — 63 чел. (рабочих и крестьян — 43%), служащих и детей служащих — 125 чел., трудовой интеллигенции — 45 чел., прочих (т. е. нетрудового элемента) — 7 чел., из них 3 члена партии. А в заметке утверждается, что на архфаке нет ни одного рабочего вообще. В заметке утверждается, что на факультете нет ни одного рабфаковца. В заметке говорится, что „нэпман все эти годы беспрепятственно лез во Вхутемас“. Социальный состав студенчества арх. факультета неудовлетворителен и подлежит исправлению. Но разве его можно исправить явной ложью?

____________

* Из них членов ВКП(б) — 30 чел., членов ВЛКСМ — 39 чел.

 

Это очень хорошо, что вопросами архитектуры и высшего архитектурного образования заинтересовалась широкая рабочая общественность и рабочая печать. На всем протяжении СССР происходит схватка между современной индустриальной архитектурой и реакционной архитектурой реставраторов, желающих строить в пролетарском государстве здания в стиле дворцов монархии, византийских и римских храмов и доходных домов буржуазии. Под предлогом сохранения архитектурного ансамбля застраивают современные города зданиями, похожими на сооружения императорской России. Все командные высоты заняты реставраторами и инженерами, прибегающими к услугам реставраторов. Борьба вокруг строительства Московского телеграфа, вокруг проекта Ленинской библиотеки, проекта Харьковского почтамта (см. „Харьковский пролетарий“ от 1 августа 1928 г., № 178) показывает социально-художественную ценность обоих лагерей. Рутинеры пользуются всеми средствами. Они готовы воспользоваться аргументами своих врагов („чистое искусство“), чтобы дискредитировать практическое учреждение, наполняющее ряды чиновников и ремесленников архитектуры новыми людьми.

 

Думаю, что, несмотря на размеры, редакция газеты „Постройка“, напечатавшая длинный пасквиль на архитектурный факультет Вхутеина, напечатает настоящий ответ.

 

 

6 августа 1928 г., Мисхор.

 

---

 

 

 

 

Печатая статью профессора Рубинштейна, заведующего Высшими педагогическими курсами для инженеров при МВТУ, освещающую очень важный вопрос о состояния научной подготовки инженерно-педагогических сил для строительных техникумов, редакция имеет в виду в дальнейшем дать ряд статей, анализирующих методико-педагогическую и методологическую сторону архитектурного образования в высшей школе.

 

 

На фоне современной культурной жизни появилась новая фигура, на которую в широких кругах еще не успели обратить достаточно внимания, но которая уже успела все-таки вызвать много толков и многих, для кого она еще совсем новинка, привести отчасти в недоумение. Это фигура инженера-педагога. В рядах этой новой группы культурных созидателей заметное, если не основное, место занимают строители-педагоги. О них я и буду говорить, хотя все это может быть применено вообще к инженерам. По очень многим городам нашей страны уже довольно давно ведут попутно педагогическую работу много строителей, но в наше время весь этот вопрос вышел на новый путь — путь организованной подготовки этого нового типа педагога*.

____________

* Какое место займет новый тип педагогических работников в общеобразовательной школе, пока еще говорить преждевременно, хотя его роль там становится также заметна, так как все более крепнет мысль, что общее образование, представление о котором в массовом масштабе связано с средней школой, не может отрываться от специальной задачи так или иначе подготовить к жизни, т. е. дать известные специальные знания, зачатки какой-либо производственной профессии, а для выполнения задачи в этом направлении понадобятся несомненно широкие кадры специалистов технического и художественного мастерства, в том числе и широкие кадры строителей.

 

Речь идет о подготовке строителей-педагогов для специальных строительных техникумов и родственных им учебных учреждений. В настоящее время четвертый год существуют при Московском высшем техническом училище в виде надстройки над ним Высшие педагогические курсы для инженеров, уже получивших диплом и желающих подготовить себя к педагогической работе по своей специальности. На этих курсах имеется пять циклов — химии, электротехники, механики, транспорта и строительного дела. Все эти годы без исключения строители составляют по числу наиболее многолюдный цикл. Курсы принимают меры, чтобы с ближайшего года более основательно развернуть работу этого цикла. Маленькое учреждение ВПК рассчитано в своих планах на 40 слушателей-инженеров, но желающих поступить на них всегда больше и фактически принимается несколько больший комплект, — втечение года, как это обычно бывает, известная группа инженеров отпадает, потому что занятия ведутся вечером после большого трудового дня и не все могут выдержать дополнительную нагрузку. Наряду с московскими ВПК при МВТУ существуют аналогичные курсы еще и в Ленинграде при Технологическом институте, где также энергично работает строительный цикл.

 

Все слушатели проходят втечение учебного года — курсы годичные — общепедагогические предметы, как тот фундамент, на котором строится дальнейшая специализация. Они слушают педагогику экспериментальную и профессиональную, знакомятся теоретически и практически с системой народного образования в СССР, в особенности с системой профессионально-технического образования, прорабатывают психолого-педологический практикум, знакомятся в нем с методами изучения подростка, слушают курс психо-физиологии подростка. На этом фундаменте строится дальнейшее развертывание учебного плана: все слушатели разбиваются на циклы, и каждый из них прорабатывает с соответствующей практикой методику преподавания своей специальности применительно к техникумам. Это основная работа слушателей, но рядом им дается еще методика преподавания графики, физики и математики. Этот цикл работы завершается не только учетом знаний по отдельным предметам, но и квалификационной работой, в которой слушатель-инженер разрабатывает какой-нибудь специальный вопрос преподавания или организации техникума в своей специальности.

 

Таков общий облик ВПК. Там идет серьезная работа, которую нельзя, однако, переоценивать, потому что слушателями являются люди, занятые весь день службой, но все-таки работа эта идет у основной группы с заметными положительными результатами**.

____________

** ВПК располагают 25 стипендиями по 35 рубл. каждая, но, конечно, эта сумма не может обеспечить нашего слушателя-инженера и основного затруднения не решает радикально. ВПК поэтому принимают энергичные меры, чтобы добиться увеличения размера стипендии, но пока по общим условиям это не может осуществиться.

 

Потребность в этом новом типе педагога настолько ясно сказывается в нашей жизни, что очень серьезно взвешивался и обдумывается вопрос о создании в недрах каждого специального технического высшего учебного заведения специальной кафедры методико-педагогического цикла, которая бы постепенно и в более органической форме готовила желающих студентов старших курсов к педагогической деятельности.

 

Так как в широкой среде инженеров-строителей нет по этому вопросу, вопросу о строителе-педагоге достаточной осведомленности, будет вполне уместно остановиться на страницах специального журнала на этом вопросе. Что это необходимо, это ясно из тех разговоров в среде инженеров, с которыми часто приходится встречаться в жизни. Профессия педагога все еще не увеличила свой вес с материальной стороны настолько, чтобы на первый взгляд можно было представить себе увлекательной для строителя перспективу войти в ряды этих недостаточно оплачиваемых работников. И вот недоверчивые люди ищут иных мотивов для объяснения того явления, что на ВПК все-таки инженеры идут, — и идут в таком количестве, что всех желающих курсы принять не могут. Я не буду останавливаться на этой стороне дела: попытка объяснять такие общественные явления побочными мотивами отдельных слушателей сама себя осуждает в достаточной степени и это не подход к оценке культурных и общественных явлений. Факт тот, что из года в год основная группа уже сложившихся молодых инженеров с большим вниманием проходит через курсы и дальше идет на педагогическую работу, совмещая ее со своей специальностью. Нужно заметить, что ВПК и не ставят своей задачей оторвать инженера-строителя от его специальности, если он этого сам не имеет в виду. Наоборот, с точки зрения педагогической нежелательно отрывать его от производства. Таким образом жизнь уже дает ответ в защиту этого нового явления строителя-педагога. Некоторые стороны этого явления я и хотел бы подчеркнуть здесь.

 

Прежде всего вспомним, что мы здесь имеем дело не только с нашим отечественным явлением: в Германии и Соединенных Штатах идет широкая и основательная подготовка кадров инженеров-педагогов, в том числе и строителей. В Германии в частности нет ни одной специальной технической школы, в которой не были бы поставлены так или иначе педагогические курсы и занятия. Это вполне понятно: при современной зависимости всей жизни культурных народов от технических умений и организованности необходимо вывести воспитание молодежи для специальных профессий на общий путь продуктивной и научной организации. Индустриализация страны и необходимость рационализации всей жизни, ставшие не только очередным лозунгом, но и настоятельной жизненной необходимостью для всех культурных стран, а для нас в особенности, ясно указывают на то, что кустарничество и наитие и в этой области подготовки молодых сил не может быть терпимо. Так естественно выросла задача дать для развертывающихся массовых профессиональных школ умелых и знающих, как вести дело, педагогов-инженеров.

 

В этом случае легко встречаешься с возражением, что таких школ у нас немного и для них нет нужды организовывать сложную машину подготовки, — знающий архитектор и без того сможет дать нужное. Эта средневековая мысль — о достаточности специального знания для передачи его — является одним из самых тяжких предрассудков. Если современность пытается внести рационализацию и экономию в работу молотобойца или слесаря, то легко представить себе, как нужна специальная подготовка и усвоение богатых современных приемов преподавания в области работы с гибкой, чувствительной и в то же время спешащей итти вперед молодежью. Кто знает работу современной школы вообще, для того тут не может быть сомнения.

 

Но и ссылки на малочисленность технических школ никого убедить не могут. Жизнь показывает, что небольшие подготовляемые кадры строителей-педагогов идут просто нарасхват. Они далеко отстают от спроса уже теперь. Но дело в том, что эта нужда будет с каждым годом все возрастать. Логика здесь необычайно простая: пора, когда можно было довольствоваться в строительстве кустарничанием и примитивщиной во всех отношениях, — техники, гигиены и внешнего оформления, — отошла бесповоротно в прошлое уже просто по хозяйственно-экономическим и техническим условиям. В массе, а не только в городе, нужен рядовой строитель, и таким образом вырастает потребность в его массовой подготовке. Но сказать это — значит этим самым подчеркнуть нужду в соответствующих кадрах строителей-педагогов. Все это тем более естественно, что чем более современное общество-государство переходит на почву трудового сообщества, тем более оно вынуждено брать на себя новые обязанности: оно не только учитывает существующие потребности, но и должно учитывать назревающие, должно заглядывать вперед. Поэтому оно может и должно и в нашем вопросе подготовлять своевременно и посылать в жизнь соответствующих специалистов, иначе оно будет опаздывать, и идея организованного трудового сообщества в этом отношении будет сорвана.

 

Но и фактически потребность в строителях-педагогах очень велика. Чтобы правильно учесть это, нужно иметь в виду, что техникумы являются не единственными потребителями этой рабочей силы. Я уже отметил среднюю школу с ее специальными курсами, завершающими вторую ступень. Здесь мы уже получаем массовую потребность в строителях-педагогах. Рядом становятся различной формации профессионально-технические школы, в которых эта нужда в умело подготовленных инженерах-педагогах просто огромна. Методическое бюро при ВПК получает часто из этих школ письма, которые рисуют иногда тягчайшую методико-педагогическую растерянность среди работников этих школ, особенно среди преподавателей специальных технических предметов; эта растерянность становится еще более ощутительной потому, что рядом с ними стоят преподаватели общеобразовательных предметов, которым на помощь приходят и их специальная современная подготовка, и их соответствующая литература. У преподавателей технических специальных предметов в массе сейчас нет ни того, ни другого; при этом отсутствии пособий, книги, по которой можно было бы ориентироваться в элементарных методических вопросах самому, острота чувства своей неподготовленности становится еще больше ощутительной. В ряде писем слышится подлинный вопль растерявшихся людей, которые хотели бы делать свое очень полезное и нужное дело, но у них нет соответствующей подготовки. Но чтобы понять смысл этих жалоб, надо вспомнить, что за этими преподавателями стоят молодые подготовляющиеся силы, которые волей-неволей понесут на себе все следствия этой неподготовленности преподавателя. Правда, наши курсы готовят строителя-преподавателя прямым образом только для техникумов, но общая методико-педагогическая подготовка даст ему возможность без труда ориентироваться в иных формах просветительной работы, как в школах фабзавуча и т. д.

 

Говорить, что стране нужны не только высшие строители, но и рядовые строительные работники: техники, мастера, десятники и пр., значит совершенно определенно указывать, что нам нужны и соответствующие силы, которые бы умели готовить все эти рядовые и подсобные силы. При положительном отношении к этому требованию, — а его едва ли кто станет отрицать, — нужно с первых же шагов начать с подготовки соответствующего кадра строителей-педагогов.

 

В заключение мне хотелось бы обратить внимание на некоторые другие стороны вопроса, которые не могут остаться вне поля нашего зрения даже и в настоящей коротенькой статье. Таким развертывающимся строительным школам нужны не только живые подготовленные преподавательские силы. В данное время мы и не в силах дать их в достаточном количестве даже для удовлетворения основной нужды, и еще некоторое время будут существовать в этой сфере большой культурной и хозяйственной работы большие группы преподавателей, не осведомленных в элементах методики и педагогики. Это еще более подчеркивает важность другой стороны вопроса: нужны не только живые преподавательские силы, но нужны и соответствующие пособия, нужны учебники, соответствующие книги, программы, проекты и т. д. Все это также требует известного источника, который мог бы стать питомником таких работ. Это также требует строителей, способных научно и с знанием педагогического дела выполнить эти задачи*.

____________

* См. „Инженер-педагог“, сборник статей профессоров Высших педагогических курсов при Московской высшем техническом училище, 1927 г. (Склад издания, Москва, Старопанский, 5).

В этом отношении характерно то, что ВПК, успевшие пока прожить только три с половиной года, быстро вступили на путь не только посылки в жизнь кадра строителей-педагогов, пока целиком поглощаемых центром, но они выпустили уже одно издание общего ориентирующего порядка под заглавием „Инженер-педагог“, а в данное время печатается уже пять книг-пособий для техникумов, в числе которых имеется не только работа, знакомящая с психологией юности, главный контингент учащихся техникумов, но и в других выпусках идут „Основы обучения“, руководство к организации учебной жизни, „Методика технической математики“, „Методика технической механики“ и „Методика графики“. Есть все основания думать, что следом за этой первой серией, посылаемой „В помощь просвещенцу Профобра“ (так озаглавлена вся серия), пойдет тем же темпом и дальнейшая разработка специальных вопросов методики и педагогики для строителей-педагогов.

 

Последний вопрос, на который я хотел бы обратить внимание читателя, это некоторое побочное основание, которое также ведет в направлении усиления внимания к фигуре строителя-педагога. Каждому ясно, что в наших условиях речь должна итти не только о технической подготовке соответствующих сил, но перед нами стоит большая и очень важная культурная задача — распространения современных архитектурных представлений и понятий. Это дело не только здоровья и удобства, но и в очень большой мере дело массового воспитания. Пропаганда в массе здорового архитектурно-художественного вкуса может развернуться успешно только у соответствующе вооруженного строителя, владеющего как современными методами архитектурного мышления, так и методами передачи своих знаний и умений. Можно с известным правом отметить и другую полезную сторону в педагогической ориентировке строителя: он неизбежно выступает в роли руководителя рабочей групповой силы, ему нужно организовать психику этой силы и, следовательно, и тут понимание психологии, осведомленность в элементах педагогики и в методах наиболее рационального воздействия могут сослужить ему известную службу и в его отношениях с этой рабочей силой. Нетрудно понять, что в основе этих отношений лежит педагогическая, воспитательная сердцевина.

 

Фигура строителя-педагога не случайный временный гость, а новое явление, которое должно расти и войти органически в нашу жизнь.

 

 

---

 

 

 

 

 

Нам, делегатам с мест, хочется многим поделиться с вами, но я, к сожалению, имею для этого слишком мало времени. Я буду очень краток и остановлюсь лишь на освещении одной стороны нашей деятельности, именно на школьном строительстве.

 

Современное школьное строительство страдает целым рядом органических недочетов.

 

Бесплановость и отсутствие регулирования находятся в прямой связи с неправильной установкой в вопросе о выборе соответствующего нашим условиям типа школьного здания.

 

Начатое в разных частях Союза строительство новых школ в сущности повторяет в разных вариантах предреволюционный тип школьного здания, окончательно оформившийся уже в конце XIX столетия и рассчитанный на совершенно иные, резко отличающиеся от современных, условия.

 

Новые задачи и организационные формы советской трудовой школы абсолютно не находят своего выражения в архитектуре; они никак не повлияли на планировку школьного здания.

 

Резкий разрыв наблюдается в этом отношении между социально-общественными задачами, которые выдвигает современная педагогика, и застывшими архитектурными формами дореволюционной школы, в которой стремились осуществить совершенно иные воспитательные цели.

 

Причина кроется в непонимании архитектором целевой установки и принципиальных отличий между старой и новой школой.

 

Эти отличия в первую очередь лежат в новых методах обучения (комплексный, лабораторный), которые выдвигает современная школа.

 

Вовторых, они заключаются в принципах социально-трудового воспитания, являющегося основой советской школы, — в воспитании, построенном на научно-педагогических методах, которые стремятся привить школьнику трудовые навыки и практически ценные знания.

 

Наконец, совершенно иным представляется значение вопросов школьного строительства с точки зрения их социальной значимости в сравнении с довоенным временем.

 

Значительность этих вопросов вытекает прежде всего из взятого нами курса на культурную революцию, которая является предпосылкой широкой индустриализации и промышленного подъема.

 

Колоссальная диспропорция между выросшими культурными задачами и объективными условиями развития народного хозяйства требует для осуществления этих целей громадных усилий, чтобы сдвинуть дело культурной революции с места и обеспечить правильное и успешное разрешение задач культурной революции.

 

В ряду этих вопросов одно из первых мест занимают вопросы коренной реорганизации школьного строительства.

 

Без правильного разрешения этой задачи немыслимо успешное социалистическое строительство, невозможно разрешение вопроса о социальном воспитании молодежи, от которой, в конечном счете, зависит поднятие культурного уровня страны и будущее социалистического строительства.

 

Школьное и культурно-просветительное строительство (включая сюда и строительство клубов, домпросветов и учреждений дошкольного воспитания), как один из важнейших элементов хозяйственной жизни страны, находится в теснейшей связи с экономикой момента и наличными средствами, состояние которых определяет направление развития культурного строительства на ближайшее время. Оно должно протекать под знаком строгой планомерности и жесткой экономии.

 

В этом разрезе, — при ограниченности ресурсов, уделяемых государством в настоящий момент на нужды народного образования, — особое значение приобретает рационализация типа школьного здания и приведение его в соответствие с современными требованиями, начиная от планировки и конструирования самого здания и кончая его оборудованием специальными устройствами.

 

Становясь на такую точку зрения, приходится целиком отвергнуть тот тип школьного здания, который советская школа продолжает пока культивировать за неимением более удовлетворительного.

 

Крупнейшим дефектом дореволюционной средней школы, приобретающим в наше время особо отрицательное значение, является неопределенность группировки школьников по возрастам, а также отсутствие ясного ограничения численного комплекта учебных групп (классов).

 

Этот недостаток в ясной педагогической установке неизбежно отражался в беспринципности архитектурного плана.

 

Затем необходимо отметить вопрос о генеральной планировке школьных зданий и их этажности. Многоэтажный тип школы родился в условиях тесного городского строительства, дороговизны земельных участков и отсутствия педагогического требования, — о максимальной связи школьной жизни с чистым наружным воздухом, солнцем и природой.

 

Все эти причины в наши дни отпали и естественно усомниться в целесообразности этажных школ, неудовлетворительных как в педагогическом, так и в экономическом и пожарном отношениях.

 

Неизбежным следствием многоэтажности является наличие ряда лестничных клеток, которое отражается на бесполезном увеличении кубатуры здания, возрастающем пропорционально этажности.

 

Столь же бесполезным приходится считать ряд коридоров, переходов и пр., имеющих единственной целью связать удаленные друг от друга помещения.

 

Эта последняя характерная отрицательная черта старых школьных зданий вызвана стремлением дать максимальную освещенность помещений: длинные односторонние коридоры, вытянутость и разбросанность корпусов, давая удовлетворительные результаты в смысле ориентации и инсоляции, идут в то же время в разрез с экономикой, нарушая компактность и создавая громадный периметр наружных стен.

 

Можно было бы продолжить перечисление недостатков школьного здания, последовательно анализируя все его элементы, но уже и приведенного достаточно для того, чтобы поставить вопрос о необходимости создания совершенно нового типа школы, свободного от перечисленных недостатков, удовлетворяющего новым требованиям современной научной социалистической педагогики и укладывающегося в рамки строгой экономики.

 

Вот что является нашими общими обоснованиями. Затем разрешите продемонстрировать одно из решений вопроса школьного строительства, показать, как нам удалось решить этот вопрос и как мы его понимаем. Прежде я хочу заметить следующее. Основой проекта является четкая и ясная ячейка, потом группа таких ячеек и затем эти группы связываются между собой в результате разделенных на несколько групп классных лабиринтов. Затем места общего пользования, как, напр., зал, столовая, гимнастический зал и т. п. Я сейчас, если разрешите, покажу вам этот проект, а затем объясню те тезисы, которые были положены в основу нашего проекта. (Показывает проект. См. проект в этом № СА, стр. 115 и 117).

 

В основу настоящего проекта школы положены следующие тезисы:

 

1. Максимальная четкость плана в целях создания возможности осуществления планомерной педагогической группировки учащихся с разделением их на возрастные группы.

 

2. Увеличение рекреационных помещений против обычно принятых норм путем использования двусторонних широких (7 метров) коридоров, примыкающих к закрепленным за ними группам классов.

 

Такое расположение рекреаций дает возможность гарантировать удобство педагогического надзора и довести до минимума количество психомоторных возбудителей.

 

3. Создание условий максимальной концентрации внимания учащихся путем обеспечения классных помещений равномерным рассеянным светом с правильной и однообразной ориентацией.

 

4. Максимальная компактность всего плана при наличии в то же время группировок помещений факультативно изолированных, как-то (смотри ниже п. п. 5, 6, 7).

 

5. Функциональная изолированность лабораторий и мастерских, занятия в которых отличаются по своему характеру от прочей школьной жизни.

 

6. Создание концентрированного узла при зале собраний из вестибюлей, кружков и прочих помещений, которые могут функционировать во внеучебное время.

 

7. Изолированность столовой и кухонных помещений при наличии удобства доступа к ним и возможности их функционирования в пропускном порядке.

 

8. Использование главного зала собраний и глубокой эстрады под гимнастические залы (соответственно спорт-раздевальни становятся артистическими гардеробными и наоборот, с самостоятельными выходами наружу и на спорт-площадки).

 

9. Одноэтажность как принцип, позволяющий достигнуть равномерной максимальной освещаемости без необходимости прибегать к вытянутой конфигурации плана.

 

Отсюда же вытекает ряд условий, позволяющих значительно понизить общую стоимость здания, как строительную, так и эксплоатационную:

 

10. Стандартность как общей схемы разбивки плана, так и типовых конструкций и деталей.

 

11. Простота инж.-санитарного оборудования вследствие группировки всех служебных помещений, как-то: уборных, мастерских, лабораторий, кухни, душевых и котельной, у наружного периметра здания.

 

12. Возможность постройки здания в один строительный сезон (5% экономии).

 

13. Тип такого здания можно считать типом зданий для зеленой зоны, которая и присуща для расположения в ней школьных комбинатов.

 

Цифровые данные Школа на 1 000 чел. учащихся
Общая кубатура Площадь классов: Собств. классов 24 Аудиторий 7 Кабинетов 6 Мастерских 4 Лабораторий 4 Библиотеки с книгохранилищем Актовый зал на 750 чел. Гимнаст. зал площ. Раздевальни при нем на человека Столовая площ. на 550 чел. Периметр нар. стен Площадь следа здания Общая потеря тепла Тепловая характеристика	43 000 м²   1 638 м² 348 м² 441 м² 300 м² 423 м² 189 м² 715 м² 352,64 м² 73,5 м² 1,84 м² 571 м² 667,20 м 9736,52 м² 480 000 ед. т. 480 000:43 000 = 11 ед. т.

 

Мне хотелось бы услышать положительное или отрицательное отношение конференции к нашему проекту, чтобы в дальнейшем, при проведении этого проекта в жизнь, мы могли бы рассчитывать на поддержку с вашей стороны, так как всем известно, как сейчас трудно проводить проект в жизнь, особенно такую новую вещь, которая не повторяет задов.

 

---

 

 

 

 

 

 

 

 

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ДИАГРАММА ОСВЕЩЕННОСТИ КЛАССОВ БОКОВЫМ И ВЕРХНИМ СВЕТОМ.

УБЫВАЮЩАЯ ОСВЕЩЕННОСТЬ РАБОЧИХ СТОЛОВ В ПЕРВОМ СЛУЧАЕ И ПОЛНАЯ РАВНОМЕРНОСТЬ ВО ВТОРОМ

 

---

 

 

 

 

Резолюция по докладу А. Никольского. Заслушав доклад о новом школьном строительстве А. Никольского и ознакомившись с проектом современной трудовой школы на 1000 человек для Ленинграда, 1 Всесоюзная конференция современных архитекторов считает: 1) своевременным поднятие этого вопроса, 2) проект заслуживает внимания и осуществления. Конференция считает, что только путь реализации в жизни новых типов архитектуры и новых приемов строительства является целесообразным и действенным для поднятия культуры страны.

 

---

 

 

 

 

 

 

Несмотря на то, что все архитектурные проекты исполнялись у нас под руководством архитекторов старого направления, наибольшая часть студентов не согласилась с этим направлением и стала на распутьи. На помощь ей пришел журнал „СА“, не сразу докатившийся до нас, и вокруг этого журнала стали группироваться студенты. Эта группа, вначале, да и теперь еще не оформившаяся, за последнее время стала более или менее выявлять свою физиономию. Эта группа стала уже более определенной и целиком разделила те взгляды, которые предлагал журнал „CA“. Мы надеемся, что данная конференция послужит толчком к оформлению этой группы.

 

 

 

У нас архитектурная жизнь сосредоточена вокруг института. Новое направление, группа ОСА, зародилось больше года тому назад, но многочисленностью она не отличается, что вполне понятно, так как мы очень далеки от Москвы. Нужно сказать, что старые архитектора, старая сила, большой квалификацией не отличаются, но их влияние до сих пор является решающим, имеющим главенствующую роль. Свое влияние мы проводили по трем направлениям. Вопервых, обращали внимание на то, чтобы программа в институте была изменена и приспособлена к новым направлениям и влияниям, которые в Москве имеют место. Это мы могли сделать тем более, что нам удалось побывать несколько раз в Москве и Ленинграде. Нам удалось изменить программу на 80%, что поведет к быстрейшему и скорейшему развитию архитектуры в новом направлении. Это говорит о том, насколько сильно влияние нашей группы в вузовских стенах и вместе с тем это показывает, как преподаватели начинают итти вместе с нами, в ногу, не желая от нас отставать. Вторая линия работы, которую мы себе наметили, это — доклады. Проведены доклады „О путях и достижениях конструктивизма“, затем — „Новейшие методы проектирования и планировки зданий“, по материалам ОСА, по материалам из Москвы и по некоторым материалам из-за границы. Эти доклады посещаются и студентами и преподавательским составом и имеют решающее значение. Третья линия работы — необходимость закрепления себя, нашей группы, главным образом студентов-дипломников, в жизни, в практической работе. Нам нужно проявить себя как работающих вполне четко по направлению группы ОСА, и поэтому мы посчитали необходимым выступить на конкурсе, объявленном в одном из городов Сибири. На этом конкурсе выступило 7 человек, работающих в этом направлении. Результаты этого конкурса неизвестны, но факт тот, что мы смогли лишний раз показать, насколько мы работаем в совершенно ином направлении, чем те, которые не примыкают к группе ОСА. Затем надо еще отметить, как у нас реагируют на то влияние, на те шатания, которые имеют место в архитектуре. В Москве есть группа АСНОВА. Мы разбирали это течение и, пожалуй, склонны заявить, что и они — представители живучего направления, но методов диалектического проектирования у них нет. Обсуждая все это в деталях, мы пришли к заключению, что у них больше всего веет схоластикой. Так что мы нашу линию можем точно считать линией ОСА. Но нас очень мало (весной или к осени большая часть наших товарищей выйдет из института), и мы решили, что наша группа может сорганизоваться снова с сибирской группой ОСА. Организация эта вполне рациональна, там имеются вполне подходящие для нас товарищи, и кроме того имеется в виду, что наши некоторые товарищи по окончании института будут также работать в новосибирской группе, и поэтому мы надеемся, что эта группа закрепит все наши завоевания.

 

 

 

В Харькове повышенный интерес к строительству обнаруживают представители старой архитектуры. Это создает чрезвычайно благоприятную обстановку для агитационной и пропагандистской работы среди группы инженеров и архитектурных сил. Мы встречаем поддержку со стороны профсоюзных организаций. Дифференциация между молодежью и стариками в Киеве в последнее время особенно углубилась. Из всех групп Москвы мы должны ориентироваться на ОСА. Одесский вуз архитектуры имеет две художественные мастерские. Ядром группы ОСА являются только студенты. Необходимо общее руководство на местах.

 

Я хочу осветить архитектурную обстановку в Харькове. В Харькове можно констатировать проявление значительного интереса к вопросам архитектуры, обнаруживаемого представителями старой архитектуры. В Харькове при управлении окружного инженера организовано несколько секций, которые трактуют вопросы современной архитектуры в тех смыслах, которые им наиболее выгодны и удобны. Но такой интерес к архитектуре создает чрезвычайно благоприятную обстановку для агитационной и пропагандистской работы среди группы инженеров и архитектурных сил. Харьков насчитывает около 60 инженеров-архитекторов, которые занимаются проектной работой и непосредственным руководством строительства. Общий архитектурный уклон Харькова резко консервативный. Но по управлению окружного инженера и в секциях, которые организованы при нем, в последнее время намечается соглашательский уклон. Представители старых архитектурных направлений чувствуют силу установки современной архитектуры, и поэтому они стараются примирить новое направление со старым. Было даже специальное заседание управления окружного инженера, посвященное выработке плана объединения с новыми направлениями, „объединения“ нового стиля со старым. Причем приблизительно говорилось так: „Очень хорошо то, что дает новая архитектура, но надо взять много хорошего и из старой архитектуры. Такое проявление интереса к вопросам архитектуры наблюдается не только в управлении окружного инженера, но и в секциях клуба Умбит, а также и среди инженерных кругов Харькова. Все это представляет благоприятный материал для развития пропаганды и вместе с тем все это показывает, что представители старой архитектуры не имеют под собой никакой базы, они идут на большие уступки, стараясь оправдать свое существование. Они говорят, что фабричное строительство будет голым, если ему не придать немножко орнамента. Или они говорят: „Хорошо, пусть будет железо, бетон, но ведь камень существует уже тысячи лет, зачем же искать каких-то новых форм, ведь при помощи камня еще римляне строили. В общем архитектурное окружение в Харькове создает уверенность в том, что работа нашего общества, работа общества современных архитекторов Украины, будет в достаточной степени плодотворна, и мы сможем завоевать себе определенное положение, потому что уже в настоящий момент мы встречаем поддержку и со стороны профсоюзных организаций и со стороны инженерных кругов, которые живо интересуются вопросами архитектуры и ждут общего руководства.

 

 

 

Для Киева характерно углубление дифференциации между старыми архитектурными силами и теми подросшими силами, которые сейчас вступают активно в жизнь.

 

Передовых течений, творческих работников в области архитектуры, которые имеются в РСФСР, Украина не имела. Дифференциация между старыми и молодыми силами на сегодняшний день все более и более углубляется. Старые силы, имеющиеся в Киеве, невелики. Среди них имеются только единицы таких архитекторов, которые с началом революции старались встать на путь большего или меньшего приспособления к современной обстановке. У нас был единый фронт старой силы с новой, когда молодежь училась кое-чему у старых архитекторов. Тогда эта старая сила не являлась тормозом, мешающим развитию новых сил. Но сейчас наступил момент, когда старая сила становится уже тормозом для выдвижения новых сил. Вот тот характерный момент, который показывает провинциализм, отсталость и общее убожество старых архитектурных сил в Киеве. Сила старой архитектуры заключается в косности и провинциальной ограниченности тех техников и инженеров, которые у нас имеются. Эта дифференциация между молодежью и стариками за последнюю зиму особенно углубилась.

 

С другой стороны, наблюдается дифференциация и среди молодых архитекторов. Сторонники формального уклона говорят, что они тоже революционеры, но они в своей архитектуре не стараются выявить какие-то новые задачи, новые планы. Старые архитектора под давлением этой молодежи начинают тоже говорить, что они революционеры. Из всех групп, которые находятся в Москве, мы должны ориентироваться на ОСА. Мы на диспутах, на собраниях, в различных организациях проповедуем необходимость эволюционного развития архитектуры. Мы должны итти не по пути какого-нибудь неясного течения, а брать твердую линию. Для инженеров и техников более мелкого масштаба характерна малая культурность, провинциализм, но интересно отметить, что и среди них большой интерес к вопросам новой архитектуры и повышение культурности, я бы сказал, большая восприимчивость к новым исканиям.

 

Мы стараемся распространить максимум своего влияния и на школы, организационно мы работаем в институтах, проводим нашу идеологию по линии кружков.

 

Таким образом, мы стараемся ставить ставку на максимальное идеологическое пропагандирование взглядов при очень бережном расходовании своих сил.

 

 

 

Мне придется немного добавить к сказанному товарищами потому, что положение в Одессе тоже не блестящее. Приходится констатировать, что у нас намечается два центра, между которыми скоро начнется борьба. С одной стороны, группа, состоящая из остатков старых архитекторов и инженеров (смех), в большинстве своем имеющих очень малое отношение к архитектуре, с другой — молодые архитекторы и студенты. Что касается отношения ко всему новому, свежему, приведу пример. История с Тульчинским домом советов. Харьков прислал проект. Часть Одесского архитектурного общества убеждает построить здание в украинском стиле. Это здание теперь вполне закончено, к сожалению. Я имею с собой фотографию с него и могу ее вам продемонстрировать. Это какая-то мешанина из барокко и других стилей, крыша немецкая под черепицу и т. п.

 

Возьмем вопрос о плоских крышах, который у нас разрешается тоже чрезвычайно интересно. На одном заводе осуществлялось такое перекрытие крыш. Изоляция, затем для теплоемкости цинк и наконец железо с двойным пазом, чтобы не протекала вода. Это уже осуществленная постройка. Сообщение о ней я получил от одного опытного инженера. Так сказать, совет молодому, начинающему (смех). Вот общие характерные моменты для Одессы. Наша группа встречает чрезвычайно резкое и неприязненное отношение к себе. Я знаю один случай, который произошел недавно с молодым архитектором, которому удалось сделать кое-что поновому. Старые архитекторы после многих формальных придирок к нему заявили, что это не сам он проектировал, а сдул с какого-то модного журнала. И только под угрозой передать это дело в Архитектурное общество на суд эти архитекторы взяли свои слова обратно. Мы думаем, что нашей группе удастся провести известную работу, тем более, если наши силы, может быть, пополнятся приезжими из центра. С образованием у нас дело обстоит тоже не очень гладко, потому что строительные отделы техникумов поставлены неудовлетворительно. Наш вуз архитектуры имеет две художественные мастерские, и ядром нашей группы ОСА являются только студенты этого вуза. Вот в общих чертах как обстоит дело в Одессе.

 

 

 

Культурна революція невпинно вдирається в галузь мистецтва, що до цього часу була непорушна. Послідовне переведення в життя нових проблем матеріяльно-художніх цінностей класової культури суспільства, що будує соціялізм, є найактуальніше завдання конкретної дійсности. Ідеологічно витримана й науково обгрунтована школа художньої праці є надто важлива й необхідна справа для найбільш повного методичного керування цією роботою. Конструктивізм, матеріялістична школа художньої праці, що здійснює основи марксистської методології в своїй суспільно-художній практиці — направляє роботу сучасного архітектора.

 

Конструктивізм веде непримиренну боротьбу з усіма стародавніми родами ідеалістичного мистецтва, що до цього часу панували й досі претендують своїми кустарними й спекулятивними засобами й прийомами брати активну участь в утворенні художньо-матеріяльних цінностей нашої епохи.

 

Запекле самозадоволення спеціялістів архітектури, що замкнулися в своїм буржуазнім світогляді й не бажають зійти зі звичайної пути еклектизму й відрізнення архітектури від життя, спроби відродити національні стилі давньої буржуазної культури — українське бароко й український народній стиль, що є поневільне втискування нових форм соціяльного життя в рямці деноративної церковної архітектури за Мазепи, естетизування й шаблонування нових форм архітектури — все це перешкоджає практичній роботі сучасних архітекторів.

 

Товариство сучасних архітекторів України, що організовано в Харькові з відділами в Києві та Одесі, об‘єднує всіх архітекторів, що засновоють свою наукову й практичну роботу на методі конструктивізму.

 

ЭТО ОБЪЕДИНЕНИЕ ПРОИЗОШЛО НА ПЕРВОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ОСА

 

 

 

ОДНОЙ ИЗ ПРЕДПОСЫЛОК НАШЕГО ОБЪЕДИНЕНИЯ В КАЗАНИ БЫЛ ВЫХОД НЕСКОЛЬКИХ ТОВАРИЩЕЙ ИЗ КАЗАНСКОГО ЛЕФА. КОНКРЕТНО ОБЪЕДИНЕНИЕ НАШЕ НАЧАЛО РАБОТУ С ОСЕНИ 1927 Г. ЗАКЛЮЧАЛАСЬ ОНА В РАЗРАБОТКЕ БЫТОВОГО ПРОЦЕССА СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ. ТЕПЕРЬ МЫ ИМЕЕМ: В ПЛОСКОСТИ СХЕМАТИЗАЦИИ ПРАКТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ СХЕМУ ГОРОДА И СХЕМУ ЖИЛИЩНОГО КОМПЛЕКСА

 

Я должен остановиться на истории нашего возникновения — возникновении группы ОСА в Казани. Корни нашего возникновения лежат в существовавшей в Казани организации лефовского порядка 1923—1924 гг. Тогда организация была вместе из художников и архитекторов. Архитектурная линия была четка и возглавлялась ректором Художественного технического института Федором Павловичем Гавриловым, умершим в 1926 г. Характеристику этого прошлого можно найти в статье Гаврилова, напечатанной в 1924 г. в одном из юбилейных выпусков: „5 лет Рабиса“. В 1923—1924 гг. ряд товарищей вышел из группы лефовского порядка. Это была одна предпосылка к организации нашего объединения. Другой предпосылкой является существование в Казани Казанского индустриального техникума повышенного типа, который выпускает инженеров по коммунальному строительству. Наша организация была основана в сентябре 1927 г. Состав этой группы — молодняк, почему наше объединение и называется „Объединением молодых архитекторов“. Эта группа первоначально была очень небольшая. В ее состав входили: 4 архитектора, 3 ныне инженера-стажера и 3 студента: один из индустриального техникума и 2 студента художественного техникума. С 1924 г. у нас организация оформилась в разработке программы, над которой мы работали и до сегодняшнего дня. Мы отказались от участия в конкурсе, так как нашей целью должна была быть коллективная установка программы нашей стройки. Метод работы у нас был обобществлен. Все вопросы, которые решались у нас, имели своеобразную, оправдывавшую себя практически форму. По всем вопросам были индивидуальные предложения, которые обсуждались коллективно, выдвигались определенные требования и наконец потом уже получалось индивидуальное решение, отвечающее на коллективные требования. Практическая разработка вопроса сводилась у нас как средство для теоретического итога, т. е. как для программы современной стройки. Конкретно объединение наше начало работу с осени 1927 г. и заключалось в разработке бытового процесса сегодняшнего дня. Работа протекала в последовательном порядке. Работа наша носила схематичный характер и шла от частного к целому. В результате этой работы мы имеем к сегодняшнему дню следующие итоги: вопервых, в плоскости схематизации практической работы мы имеем схему города и схему жилищного комплекса. Начну с первого: I. Функции города: 1) промышленность, 2) торговля, 3) администрация и управление, 4) культура, 5) жилище. II. Принятое районирование города: 1) район административно-муниципальный, 2) район промышленный, 3) район жилой. III. Факторы (функциями их являются: величина, значимость и форма города; взаимное положение и характер планировки отдельных районов): 1) влияние других пунктов области или целого района (построение инфлюэтограммы), 2) географический характер местности (план местности с выяснением рельефа), 3) климатические условия (солнечное освещение, количество осадков, направление ветров), 4) транспортные средства. IV. Основные целевые требования: 1) рациональная циркуляция движения, 2) социальная гигиена, 3) общественные взаимоотношения. Жилой район. Жилищное товарищество является совокупностью жилых комплексов. Жилой комплекс. Жилой комплекс является цельным организмом, удовлетворяющим всем функциям бытового процесса и имеющим коллективное хозяйство. I. Элементы бытового процесса: 1) отдых, сон, индивидуальная работа, 2) воспитание, 3) культурное развитие, 4) питание и снабжение, 5) санитарно-гигиенические отправления, 6) медицинское обслуживание, 7) вспомогательные элементы. II. Элементы жилого комплекса: 1) отдых, индивидуальная работа — ж. ячейка, 2) воспитание — школа, детдом, ясли, 3) культурное развитие — клуб, спортплощадка, 4) питание и снабжение — столовая, распределители и склады, 5) санитарно-гигиенические отправления — прачечные, бани, ванные, уборные и т. п., 6) медицинское обслуживание — амбулатория, изолятор, 7) лестницы, коридоры, вешалки.

 

По характеру пространственной организации жилищные комплексы разделяются на две группы: I. Жилищный комплекс, объединяющий коллектив небольшой величины, трактуется как одно здание, удовлетворяющее всем элементам бытового процесса. II. Жилищный комплекс, объединяющий коллектив большой величины, трактуется как совокупность зданий, отвечающих отдельным элементам бытового процесса. Жилые здания разделяются на два типа. I. Для одиночек и малосемейных. Тип дома характеризуется: 1) горизонтальной протяженностью элементов связи, 2) коллективным пользованием такими частями санитарного обслуживания, как ванные и уборные, а также столовой, 3) допустимость сквозного проветривания через элементы связи. II. Для многосемейных тип характеризуется: 1) вертикальной протяженностью элементов связи, 2) индивидуальным пользованием элементами санитарного обслуживания, 3) коллективной столовой, 4) в состав дома как элемент входят ясли, 5) обязательное сквозное проветривание. По этим схемам практического порядка мы имеем следующий итог. В плоскости теоретических проблем у нас в процессе работы, в процессе знакомства с литературой имеется незаконченная, не претендующая на определенную законченность схема метода проектирования. Метод этот, может быть, не так нов. Я его зачитаю. Метод проектирования. Анализ. Цель; определения: 1) целевой установки проекта, 2) факторов, влияющих на ход процесса, 3) взаимных связей процессов (напр. элементы процесса). В зависимости от этого анализа мы определяем, с одной стороны, цепочку процесса, а с другой — состав оборудования. У нас получается схема процесса, которая пополняется оборудованием. Получается увязка, и в результате этой увязки полная нормализация проекта. В результате всех этих комбинаций получается цепочка процесса. Цепочка процесса графически выражает последовательный ход процессов, т. е. цепочка процесса является графиком движения, развернутым по прямой и выраженным в условных знаках. Состав оборудования. Оборудованием, или арматурой, называются средства производства на фабрике (машины) и предметы, обслуживающие бытовой процесс в жилье (мебель, плита, телефон и т. д.). Схема процесса. Схема процесса выражает взаимную связь и отношение между составляющими процесса, или элементами процесса. Схема процесса вытекает из цепочки процесса в результате совмещения однозначных условных знаков в один узел. Схема оборудования. Схемой оборудования называется взаимная связь предметов оборудования и положение их относительно определяющих факторов (свет, вход и др.). Схема проекта. Схема проекта выражает пространственное соотношение составляющих процессов, требующих архитектурного обособления. Схема проекта выражает пространственное соотношение и связь сооружения или частей сооружения, заключающих соответствующие процессы. Теперь имеется увязка, полученная путем анализа величин нормализации. Нормализацией называется определение пространственной протяженности архитектурного сооружения в зависимости от габарита предметов и их положения. Нельзя не отметить, что схема эта не претендует на законченность в том отношении, что мы не довели задачу до конца, что у нас нет такой работы, как формальная организация процесса, которая выявится, когда мы окончательно построим работу. У нас имеются отдельные недостатки, но мы эти недостатки никоим образом не думаем пополнять выдумками, мы дойдем до этого путем последовательной работы. Если говорить о типизации жилья для 2—3 человек с балльной оценкой, то здесь у нас имеется будничная работа, которая является нашим первым шагом и о которой говорить сейчас трудно.

 

По отношению к жилью, ячейки на 1—2 человек, мы дали большие схемы, большие требования, чтобы ячейка вполне отвечала тому процессу, которому она должна отвечать. При наличии коллективного жилья, над которым мы работали, мы ячейки свели к функциям. С одной стороны, к функциям жизни и отдыха, а с другой стороны — к обслуживанию санитарного порядка. В зависимости от этого мы и жилую ячейку разрабатывали в таких плоскостях. В зависимости от света у нас были точно установлены все функции, которые несет ячейка, и в зависимости от работы и в зависимости от входной двери и от положения работы санитарного обслуживания и отдыха, т. е. в зависимости от увязки этих процессов. Работа для нас вполне ясна и вполне нужна. В зависимости от детального раздробления требований, у нас получается определенная таблица по отношению ко всякой ячейке, которую мы действительно разбираем. По отношению к столовой, по отношению ко всему оборудованию, которое у нас имеется в ячейке, мы принимали определенные коэффициенты, которые определяли в свою очередь правильное решение вопроса жилой ячейки. Остановиться детально на наших работах мы не можем, потому что у нас мало времени, а кто интересуется этим, может после познакомиться. В плоскости оформления, оборудования процесса мы проделали следующую работу. В этой плоскости больше работали наши казанские живописцы, которых мы открыто притянули к серьезной работе. Это — организация нашей арматуры. Поскольку художники — люди малодисциплинированные, занимающиеся идеализмом, нам пришлось выработать план для работы художников в смысле оформления работы. Это я могу зачитать. Ход работы по оформлению оборудования процесса: 1) целевая установка, 2) функции, выполняемые оборудованием, 3) элементы оборудования, 4) схема движения при выполнении данных функций, 5) нормирование элементов, 6) пространственное оформление процесса, 7) конструктивное оформление процесса.

 

Вот тот теоретический итог, который мы так или иначе имеем к сегодняшнему дню в процессе нашей работы за эту зиму. Мы лично убеждены, что в той стадии, в которой мы находимся, курс работы, с нашей точки зрения, взят правильно. Меня очень просили узнать мнение конференции о той работе, которую вкратце я обрисовал в своей информации.

 

 

 

 

Мы не подготовились делать здесь доклада, как это сделала Казань, но несколько эскизных мыслей я постараюсь дать. Ядро ОСА образовалось 3-4 года тому назад, и в нем сначала было 3-5 человек. Образовалось оно в нашем Институте гражданских инженеров. Характер работы особенно резко обозначился после поездок в Москву, которые нас убедили на практической работе, на здании Госторга, что линия взята правильно. В общем, наше студенчество разделяет линию ОСА, но это вовсе не значит, что оно разделяет ее на все 100%. Мы думаем, что все недостатки будут изжиты и все спорные вопросы будут разрешены дискуссионным путем. Теперь насчет преподавателей. У нас имеется профессор с европейским именем — Бенуа. Конечно, такие профессора ценны, но они устарели. Нам приходится базироваться на Никольском. Кроме него имеются 2-3 научных сотрудника. С нашей идеологией у нас является большим плюсом то, что мы проводим кампанию выдвиженцев. Имеется тесная связь преподавателей со студенчеством. Благодаря этому нам удалось очень сильно повлиять в вопросах методики и опытного проектирования. С трудом удалось нам по проектированию прикрепить к Никольскому 5-6 выдвиженцев. Коснусь программного вопроса. Мы чувствуем, что наши программы сейчас сильно отстают от инженерии. В сущности, мы сейчас стоим на том, чтобы пересмотреть вопрос архитектурного проектирования от первого курса до последнего. Мы хотим добиться сейчас, чтобы через соответствующие комиссии можно было вносить свои новые начинания, учитывая новые социальные условия. Как плюс можно отметить, что мы работали теоретически в области изучения современной архитектуры и методов ее проектирования. У нас был доклад на эту тему. Диспут продолжался два заседания, и студенчество на этот диспут очень откликнулось. Здесь товарищи проводили очень ценные материалы, разработанные их коллективом. На этом диспуте мы тоже зачитывали один проект, как, по нашему мнению, должен работать проектирующий. Первые 4 пункта представителя Казани, примерно, сходятся с нашими. Но по вопросу конструкции и точного оформления пространственности у нас идет и дальше. Необходимо и на страницах журнала „СА“ развить этот вопрос. Можно сказать, что основная линия нашего института твердо установлена, но мы нуждаемся в большей организационной связи. По отношению к другим вузам можно сказать, что связь у нас еще не оформлена. Мы думаем связаться с Академией художеств и с Политехническим институтом. Еще до отъезда сюда мною была сделана в Академии художеств небольшая информация. Студенчество на нее откликнулось, и мы чувствуем, что сможем сколотить ядро среди пролетарской молодежи. Сейчас ряд наших товарищей ведет работу и в Политехническом институте. Теперь, по части практического строительства, о том, как идет строительство в Ленинграде. По сравнению с тем, что было 3 года тому назад, у нас есть большие сдвиги вперед. Хотя временами все-таки слишком чувствуются традиции старого и их очень трудно устранить. В Руспромстрое фабрику удалось строить и заканчивать в новом архитектурном направлении. Но это не одна постройка, сейчас имеются и другие начинания, но они идут очень медленно. Наконец ценным начинанием, которые мы проводим под руководством т. Никольского, является перевод на научную базу дела современной архитектуры. Сотрудников, непосредственно связанных со школой, мы приспособили к научно-исследовательской работе. У нас в институте прикреплен научно-исследовательский кабинет, где работает талантливое и активное студенчество. Многое можно сделать в Академии художеств, где имеется несколько надежных более или менее молодых преподавателей. В общем, в настроении среди студенчества чувствуется большой сдвиг в сторону современной архитектуры, и если нет большой ясности, то это вследствие недостатка подходящих руководителей. В Академии художеств печальнее обстоит дело потому, что там не выдвигается такая молодежь, которая могла бы заменить старый состав. Вскоре после нашего диспута диспут был устроен и у них. У нас была принята специальная резолюция союза пролетарского студенчества по вопросам архитектурного образования среди строительных вузов и техникумов. Теперь относительно профессоров. Когда мы проводили конференцию, профессора думали, что они могут оставаться со старыми взглядами и достаточно смело себя чувствовали. Там есть Фомин, со своей так называемой „пролетарской классикой и еще другие классики“. В архитекторе Троцком мы нашли, если и не вполне своего человека, то, во всяком случае, человека, который движется в левую сторону. Единственный, кто мог выступить на стороне студенчества, был Троцкий. Есть еще Серафимов, который, правда, не вполне ясно принял нашу сторону и колеблется. Потом молодежи можно остановиться более или менее на Рудневе. Наша задача должна состоять в большей идеологической работе и большей критике. Вот в кратких чертах то, что я хотел сказать.

 

 

 

Объединения ОСА в Смоленске нет. Архитектурная жизнь в городе незначительная. Влияние ОСА на местное строительство сказывается слабо.

 

Я хочу сказать, что я вовсе не предполагал делать какого-либо доклада. Объединения ОСА у нас в Смоленске нет, и нет по той простой причине, что нет архитектурной жизни или она совсем незначительна. Прослойка архитектурных работников у нас также небольшая. Строительная работа не велика по объему. Средства местного губисполкома идут главным образом на ремонт, и очень мало уделяется средств на новые постройки. Несколько большее оживление вносят наши предприятия и те учреждения, которые состоят на государственном снабжении. Одним из таких предприятий является Ярцевская фабрика и другие учреждения, которые производят сравнительно крупные новые постройки, но надо заметить, что эти работы проводятся вне ведения губисполкома, и оказывать на них известное влияние очень трудно. Затем большинство предприятий пользуются проектами, присланными большей частью из Москвы, где они разрабатываются в соответствующих трестах и наркоматах. Надо сказать, что влияние ОСА на эти постройки сказывается незначительно.

 

Чем же может быть оправдано мое присутствие на данной конференции? Оставив в стороне личное — мой интерес к знакомству с вами и к заслушанию всех докладов, — я до известной степени могу быть проводником ваших взглядов в провинциальную глушь, в которой нахожусь, быть проводником ваших взглядов среди инженерно-технического персонала и вообще работников мест, могу оказывать известное воздействие и пропагандировать ваши взгляды, это, с одной стороны, а с другой — в отношении тех проектов, которые приходят к нам из центра, могу проводить известную правильную линию в смысле проведения этих проектов в надлежащих местах. Вот что кратко можно было сказать.

 

 

 

Общее положение архитектуры в Свердловске такое же, как и во всех провинциальных городах союза. Нашей задачей было добиться хотя бы небольшой проектной работы. Мы этого добились. Проведено 20 собраний. Интересны разговоры об ОСА в Свердловске

 

Общее положение архитектуры в Свердловске такое же, как и вообще во всех провинциальных городах. Но некоторые особенности свердловской работы те, что там почти все проектные работы находятся в таких учреждениях, где кроме проектных работ выполняются и строительные работы. Напр. Уралпромстрой. Ему принадлежит большая часть проектов техпостроек, которые осуществляются. Наш фронт работы, который начался в июне прошлого года, главным образом и был направлен на самую крупную организацию — Гипромез. Прежде всего я скажу, с кем нам пришлось иметь дело. Свердловск впитал в себя большое количество инженерных сил. Там имеются, прежде всего, коренные старожилы-архитектора, затем „эмигранты“ из Москвы, Ленинграда. Их меньше. И наконец новые работники, молодая сила, главным образом из Томска. Основная наша работа была направлена на Гипромез, и очень трудно было добиться там серьезной работы, потому что старые архитекторы ее разбирали, тем более, что весь административный и руководящий персонал Гипромеза находился на их стороне. Нашей задачей было добиться хотя бы небольшой проектной работы в одном только Гипромезе. Такой случай представился в июле или августе месяце. Работа была сделана коллективом, и с тех пор некоторый интерес к нам со стороны Гипромеза был проявлен. Мы воодушевились, стали несколько больше верить, что наша работа может быть более продуктивной и, пользуясь некоторой поддержкой, стали обращать больше внимания на идеологическую и воспитательную работу в своей среде. С июля до октября нам удалось получить одну из крупных работ в Уральском машиностроительном заводе. Вначале предполагалось участие в этой работе нашей группы и группы тех архитекторов, которые приехали из Ленинграда, главным образом питомцев Академии художеств. Было даже намечено соревнование, но по некоторым соображениям, главным образом ввиду короткого срока, который давался для этой работы, было внесено предложение не делать параллельно двух работ. Мы дождались предложения работать вместе с ними. Но категорически отказались от этого, заявив, что мы люди разные, поразному понимающие свои задачи. В результате решено было, что работу делаем мы, и приэтом главной задачей нашей было захватить более крупную позицию и, с другой стороны, выявить несколько свое лицо. В результате всех работ положение наше в Гипромезе сильно изменилось и приэтом в нашу пользу. Сейчас намечается работа нашей группы по линии машиностроительного завода. Мы теперь совершенно обеспечены от влияния на нас другой, враждебной стороны. Я должен отметить, что мы не признаем нашу работу сделанной в полном плане ОСА. Что касается другого учреждения — Госметра, то там нам не удалось провести своего влияния. Дальше влияние наше намечается на такую организацию, как Управление окружного инженера. Еще хочу отметить, что вся текущая работа нашей организации шла до сих пор, к сожалению, не совсем по плану. Меньше делалось по проведению идеологических вопросов, а больше работа проводилась в виде докладов, в виде ознакомлений, что делается в Ленинграде, Москве, в результате чего с июня прошлого года и до настоящего момента проведено около 20 собраний: „Современное течение в архитектуре“, „Отчет о поездках по строительным местам СССР: югу, Ленинграду, Москве и Центральному округу“, „Современные деревянные конструкции“, „Жилищное строительство Свердловска за последние годы“, „Проблема жилого дома“, „Строительство Донбасса, Маккеевского завода, Сталинградского“, „Отчет о деятельности Ленинграда“. Вот ряд докладов, не подчиненных законченному плану, но это объяснялось главным образом тем, что нам нужно было воспитываться на практической работе. Теперь — как реагирует общая масса инженерно-технических работников на существование в Свердловске ОСА? К сожалению, это трудно выявить, так как нам очень мало приходится сталкиваться с коллективом представителей старой архитектуры, но, во всяком случае, получается впечатление, что они долго спали, наконец проснулись и решили организовать Общество гражданских инженеров. Мы получили предложение от Общества архитекторов вступить с ними в контакт, но отказались ввиду разности наших задач. Сейчас издается журнал, посвященный строительству Уральской области. Нам было предложено принять участие в этом журнале, да и у самих нас было такое желание. Первым делом мы хотели выпустить свою декларацию, не столько свою, сколько ОСА. Мы хотели опубликовать в этом журнале две статьи. Но одну статью не приняли, а другую вернули обратно, оговариваясь, что не приняли потому, что статья написана на „иностранном языке“ и не переведена на русский. После этого мы отказались от участия в журнале. Это непонимание нашего языка объяснялось тем, что в редколлегию вошли представители старой архитектуры. Интересны разговоры об ОСА у нас, в Свердловске. Многие говорят, что эта организация жизненна, но большинство говорит, что это — временная болезнь, и что ОСА само собой умрет.

 

---

 

 

 

 

 

 

 

Уральский машиностроительный завод принадлежит к тем заводам гигантам, которые в данный момент проектируются, строятся и намечаются к постройке на Урале. Этот завод — завод тяжелого машиностроения — предназначается для снабжения оборудованием уральской и сибирской горной, каменноугольной и металлургической промышленности. Уральский завод типичен для завода индивидуального тяжелого машиностроения.

 

Завод оборудован всеми последними достижениями современной техники заграницы и СССР. Цеховые сооружения, по преимуществу, одноэтажные с 3 основными грузопотоками, идущими вдоль зданий (формовка, отливка и обработка изделий: крупных, средних и мелких). В металлургической группе цехов особое внимание уделено вентиляции (вытяжка через перекрытия типа „упрощенного Понд'а“), в цехах механической обработки — равномерности и достаточности освещения, рассчитанного по нормам американского Кодекса. Помещения, обслуживающие производственных рабочих, запроектированы при каждом цехе в открылках зданий, причем помещения отдыха и принятия пищи расположены во 2-м этаже и имеют выход на плоские крыши.

 

 

 

Материал для главных зданий — кирпич и железо, для небольших вспомогательных — железобетон.

 

Общая стоимость завода с оборудованием около 40 миллионов рублей.

 

Продольная стоимость годовой продукции от 12—14 миллионов рублей.

 

Вес выпускаемой продукции в год около 18 000 тонн.

 

Помещаемый материал эскизного проекта завода относится только к цеховым зданиям завода, запроектированным в Уралгипромезе под общим руководством инженеров Ф. Ф. Эйхе и В. Ф. Фидлер.

 

Архитектурно-строительная часть проекта запроектирована и выполнена группой лиц, входящих в состав Уральского отделения ОСА: инж. Е. Балакшиной, арх. И. Рабочевским, инж. М. Рейсшер и техн. И. Стадлер.

 

 

Группа, к сожалению, не имела возможности своевременно принять участие в установлении генерального плана поселка и завода, а также в проработке производственных схем, планов входящих в завод сооружений. Однако самый факт выполнения означенной работы группы, объединенной общим подходом и методами проектирования, следует отметить, как первую значительную попытку со стороны Уралгипромеза подойти к проектированию организованным порядком, ибо товарищам была дана возможность подбора участников работы и возможность вести работу коллективно с привлечением к критике всей организации Уральского отделения ОСА.

 

Метод работы, а также и результат ее вызвал полное доверие и сочувствие со стороны руководящих лиц Уралгипромеза, причем ими было выражено пожелание о возможно широком участии группы в дальнейшей проработке проекта и разработке рабочих чертежей к предстоящему строительству на основе положительных принципов.

 

---

 

 

 

 

 

I Всесоюзная конференция Объединения современных архитекторов констатирует настойчивую необходимость ПРИ ПРОЕКТИРОВКЕ И СТРОИТЕЛЬСТВЕ НОВОГО ЖИЛЬЯ перехода от индивидуальной квартиры к новому коммунальному жилью с четким распределением функций индивидуальных и обобществленных с курсом на максимальное обобществление и коллективизацию бытовых процессов.

 

В этой работе новым архитектором должна быть тщательно учтена необходимость повышения социального качества жилья, способствующего организации и продвижке нового быта, и в то же время максимальная экономичность жилья, всемерное удешевление и поднятие эффективности его.

 

В области планировки населенных мест, — хаотической, стихийной застройке городов, а также планировке по заранее предвзятым схемам, вытекающим из графического пятна или давно устаревших форм жизни, — мы противопоставляем тщательное изучение функций города, понимая их не в их статическом состоянии, а рассматривая город в движении, в его диалектике, с учетом максимальных возможностей его дальнейшего развития. Планировку нового города мы понимаем лишь в учете всех факторов, влияющих на характер и роль города, в установке на социалистическое переустройство страны и в работе над изысканием материалов и конструкций, обеспечивающих эластичность и возможность наиболее безболезненной изменяемости планировки всего города и отдельных сооружений.

 

---

 

 

 

 

 

I Всесоюзная конференция Объединения современных архитекторов (ОСА) констатирует, что, несмотря на явное противоречив условий нашего времени и требований экономики страны с осуществляемыми конструкциями на практике строительства, — строительство, принимающее с годами все большие масштабы, продолжает развиваться на базе применения устаревших методов конструирования, нерациональных конструкций из громоздких строительных материалов, ведущих к безрассудочной растрате народного достояния.

 

Считая, что правильное разрешение вопроса применения современных конструкций является одной из основных проблем современного архитектора, конференция признает необходимым:

 

1) осуществление самой решительной борьбы с застоем и рутинными навыками нашего строительства в вопросах конструирования — за современную конструкцию и выбор ее на основе функционального метода;

 

2) внедрение идей нового конструирования в строительстве в школы, техникумы и вузы и соответствующего изменения программ преподавания в целях подготовки смены строителей, свободных от закоснелых традиций прошлого.

 

---

 

 

→ Перейти в содержание всех выпусков журнала «Современная архитектура»