Ф. Яловкин. К вопросу о новом расселении. 1930

    

 

 

 

 

 

 

 

В данной статье вместо демагогических, необоснованных нападок на Охитовича, вместо выдумывания плоских анекдотов о домиках на курьих ножках с автомобилем под ним, ставится задача серьезно подойти к вопросу нового расселения и критики т. Охитовича по существу — автор.

 

----------------------

 

Город-деревня являются результатом разделения труда, отделения промышленности от земледелия, а социализм означает соединение промышленности и земледелия.

 

Город рождает чуму, пыль, давку, сплетни, а каждому человеку нужен кислород и чистая вода; так по Охитовичу в нескольких словах надо понимать сущность учения Маркса, Энгельса, Ленина в вопросе об уничтожении города-деревни; так понимая их, сам Охитович дошел до дезурбанизации в расселении человечества.

 

Никто из марксистов не будет отрицать той объективной истины, что происхождение города является результатом разделения труда, но никто (исключая может Охитовича) параллельно с этим не будет и подменять данную предпосылку происхождения основной причиной, утверждающей город-деревню как форму капиталистического расселения. В вопросе отрицания города у Энгельса основной причиной является не протест против разделения труда, а уничтожение существующего общества — общества со стихийно развивающимся производством, продуктом которого главным образом и является на сегодняшний день город-деревня, как форма расселения, а это значит, что для того, чтобы понять причину гибели явления, надо знать не только причину его возникновения, но и те объективные условия, в которых явление существует после своего возникновения, потому, что только в них и зная их можно привести явление к гибели. К сказанному приведем цитату из Анти-Дюринга Энгельса¹.

 

 

Долой город-деревню, это значит долой общество со стихийно развивающимся производством. Под этим же углом зрения Энгельс, Маркс отрицают город и при наличии нового наиболее могущественного средства производства, при наличии индустриальной крупной промышленности.

 

Там же Энгельс приводит слова Маркса:

 

 

Т. е. если в мануфактуре отделение промышленности от земледелия, — разделение труда определяло собой город-деревню, как форму расселения, то при наличии крупной промышленности, казалось бы, утверждение города становится необязательным, так как рабочий не привязан к определенной детальной работе — ход фабрики зависит не от него, а от машины, но там же дальше Маркс говорит:

 

 

То есть и при развитом капитализме город остается» как резерв пролетариев для удовлетворения изменчивой потребности капитала, т. е. и при развитом капитализме город, как форма расселения, предопределяется опять-таки самой формой общества — обществом со стихийно-развивающимся производством. И Маркс, Энгельс и Ленин отрицали город не потому, что без него можно лучше использовать человеческие отбросы, не потому, что в городе давка, духота, не потому, что в нем люди задыхались от собственного навоза, все это второстепенные лишние доводы. Главное же — основное, что заставляло марксистов итти против существующих городов, — это отрицание капитализма, отрицание капиталистического способа производства.

 

 

вот что предлагает Энгельс, а для Охитовича для того, чтобы уничтожить город, вовсе не нужна пролетарская революция, вовсе не нужно уничтожение общества со стихийно-развивающимся производством, для него достаточно только автомобиля, чтобы уничтожить город. Не будем голословным, возьмем из статьи Охитовича в журнале „Революция и культура“ № 3 1930 основную мысль по этому вопросу.

 

 

Это основная установка дезурбанистов в вопросе нового расселения, установка, реализованная проектом Магнитогорска.

 

Имеет ли она что-либо общее с марксизмом? — Разберем. Если Энгельс говорит, что «города смогут прекратить свое существование лишь по отмене капиталистического способа производства», то Охитович заявляет, что капитализм еще не вытеснил города, но при дальнейшем своем развитии должен вытеснить его. (Своеобразная вера в организованный капитализм.) Если Энгельс является противником современных городов, то Охитович, прикрываясь лозунгом «долой города», в журнале „СА“ № 4 за 1929 г. и „Строительство Москвы“ № 1 сугубо подчеркивает, что „Дезурбанизм — это не теория противников города, нет, это неизбежный объективный процесс“.

 

Оно и понятно, раз по Охитовичу капитализм сам по себе при дальнейшем своем развитии вытесняет город как форму расселения, то остается фиксировать это как объективный процесс и спокойно заявлять, что с нас достаточно того, чтобы подготовленное капитализмом новое расселение, дезурбанизацию — закончить, призвав на помощь в этом деле автомобиль. Инж. Пузис в журн. „Строительство Москвы — № 1 еще нагляднее показывает нам этот объективный процесс — дезурбанизацию на Западе, еще беспомощнее хочет доказать, что капитализм изживает город как форму расселения. М. Гинзбург в журнале «Революция и культура» № 1 1930 г. тоже говорит, что «идея централизации сама по себе такова, что она неуклонно, подобно снежному кому, приводит к неизбежному укрупнению центра», а «раз мы допускаем существование центров, мы оставляем тем самым лазейку для будущего стихийного укрупнения этих центров магнитов, тем самым мы готовим грядущим поколениям новый период урбанизации». Но все разговоры дезурбанистов неверны и беспочвенны.

 

Во-первых, раз и навсегда надо установить, что как урбанизация, так и дезурбанизация свойственны капитализму и ничего общего не имеют с социалистическим расселением трудящихся, Энгельс ясно об этом писал:

 

 

Во-вторых, навязывать дезурбанизацию, как рецепт нового расселения, Советскому Союзу — это не только не видеть разницы между капиталистическим и социалистическим способом производства, не только ставить знак равенства между ними, но, говоря о «стихийных нарастаниях», запугивая «снежным комом», это значит не верить, что пролетариат способен пресекать общественно-плановым революционным методом всякое стихийное укрупнение центров, не верить в творческие силы пролетариата, не верить в то, во что верил Энгельс, утверждая, что

 

 

Остается еще остановиться на Охитовиче в связи с его более серьезной статьей в журн. «СА» № 1—2 — 1930 г. Если в ней не говорится о дезурбанизации, если автомобиль является не единственным условием, а «потребностью переходной эпохи», если казалось через директиву Энгельса — старый способ производства должен быть изменен до основания — ставится прогноз на новый способ производства при помощи кольцевой передачи энергии вместо существующих центров, если предлагаемая «сеть», казалось бы, и дает возможность по-новому размещать, рассеивать промышленность и тем самым и жилье, то это далеко все не так верно, как кажется на первый взгляд. В данной статье снова не только не повторяется, но и углубляется ошибка Охитовича в установке на город — как форму расселения, здесь не только повторяется, что «город является результатом разделения труда, но и добавляется, что он является результатом «отделения процессов обработки продукта от процессов добывания его» это в дальнейшем его приводит к интересной реконструкции деревни, но начнем сначала.

 

Охитович пишет:

 

 

Разберемся в данной логике. Первой причиной скученности, т. е. города является транспорт, он же является и первым источником развития и первым условием размещения промышленных пунктов. Отдавая должное транспорту, его колоссальной роли в размещении промышленности и жилья, надо все же формулировать немного иначе — первым источником развития промышленного пункта является тот подъем производительных сил, который появился в результате разделения труда, это же разделение труда дало не только возможность, но и сделало необходимым условием для капиталиста развитие транспорта как средства по перевозке топлива и сырья. Зачем же фетишизировать транспорт? Зачем транспорту приписывать происхождение, развитие и размещение городских промышленных пунктов? Не иначе, как для дальнейших логических построений, для нахождения ключа к уничтожению города и деревни (и уничтожению скученности и изолированности), для предложения кольцевой системы передачи энергии на расстояние. «Топливо, транспорт топлива, революция в передаче энергии являются условием для уничтожения изолированности и скученности», — восклицает Охитович и мечтает о социализме: «теперь энергия тянется к сырью, сырье повсюду, энергия тянется повсюду, производство повсюду, жилье повсюду». Остается добавить — исчерпывающая дезурбанизация, но Охитович добавляет: «Мы реконструируем деревню не только в смысле перехода ее на крупный, машинный способ производства. Перерабатывать сырье человек будет там же, где будет производиться и его добывание». Эта добавка логически оправдывается предложением революции в передаче энергии, а сама революция вместо авто выдвигается как условие для уничтожения «изолированности и скученности», т. е. как условие уничтожения деревни и города. А как быть, если революция не произойдет, тогда по Охитовичу выходит единственный исход — ждать более светлых дней для уничтожения города-деревни, а вот Энгельс прямо говорит:

 

 

Охитович будет доказывать, что это утопия, что рассеивание промышленности, новое расселение человечества возможно не только при наличии индустриализации, но и при обработке сырья там же, где производится его добывание, т. е. при наличии революции в передаче энергии, а вот Энгельс в том же Анти-Дюринге пишет, что если сейчас вся Европа питается германским и бельгийским углем, то —

 

 

В итоге мы имеем две различные точки зрения на новое расселение человечества. Марксистская точка зрения утверждает, что индустриальное и земледельческое производство в его сегодняшнем состоянии делает необходимым новое расселение или конкретнее — равномерное распределение промышленности по всей стране, для этого необходимо одно условие, — это уничтожение капиталистического способа производства или, конкретнее, диктатура пролетариата; так при ней, с одной стороны, стихийный способ производства будет заменен общественно-плановым, и с другой — при ней возможно всем трудящимся получить такой запас знаний, т. е. добиться такого подъема производительных сил, что идея равномерного расселения будет не утопией, а действительностью. И есть точка зрения Охитовича, имеющая под собой единственную базу, это прогноз на далекое завтра, предсказывающая уничтожение противоречия между городом и деревней, через революцию в передаче энергии; данная точка зрения в сегодняшних условиях характерна фантазерством, неверием в творческие силы пролетариата, отрывом от конкретных существующих условий и напускной революционностью, т. е. отлыниванием от будничной, кропотливой работы по уничтожению противоречий между городом и деревней оставленных нам капитализмом в наследство.

 

И для всех архитекторов, работающих над проблемой расселения, не автомобиль, не кольцевая передача энергии, не сеть вместо центров, а «Успешный ход социалистического строительства, индустриализация страны» должно быть основной предпосылкой, корректирующей и направляющей работу архитектора по перестройке быта на социалистических началах. Перед архитектором стоит основная задача — реконструкция быта в разрезе индустриализации страны, у дезурбанистов эта задача подменяется идеей распыления промышленности, которая и создает уже нового социалистического человека.

 

Они проходят мимо того, как широкие массы трудящихся сохами, лошадью, медленно шаг за шагом строят социалистическое общество. И если недостаточно лошади для того, чтобы построить социализм, если крестьянину надо пересесть на трактор, то недостаточно и одного трактора.

 

Архитектор должен впитать в себя ту уверенность, тот энтузиазм широких масс трудящихся, которые, несмотря ни на какие экономические трудности, строят и построят социализм. Архитектор должен знать, что капитализм крепко вдолбил в быт, в сознание трудящихся (особенно крестьян) если не целостное миросозерцание, то ряд определенных навыков, привычек, понятий, тормозящих наше социалистическое строительство.

 

Архитектор должен уметь диалектически выкорчевывать старье быта, должен стать в первую шеренгу культурной революции для того, чтобы сжать ножницы между существующей культурной отсталостью и быстрым экономическим ростом нашей страны для того, чтобы помочь и рабочему и крестьянину быстрее развиться в яркую социалистическую личность.

 

И если в деле перестройки быта не должно быть полуфантастических, утопических порывов, если при перестройке быта должна учитываться наша экономическая и культурная отсталость, то не менее важно знать и помнить, что мы имеем и величайшие возможности перестройки нашего быта на социалистических началах, надо уметь видеть, что в решении ряда вопросов подчас правильнее предлагать и проводить то, за что будут ругать пять лет подряд, проводить для того, чтобы в следующую пятилетку не ругали за тупоумие, близорукость, за деляческое отношение к работе.

 

Без ясной целеустремленности мы не переделаем быта, додумаемся в работе до того, что можно прачечной и общественной столовой построить социализм. И в заключение по вопросу о новом расселении, надо сказать, что оно не должно подменяться и идеями механического слияния промышленности и с.-х. производства в один узел созданием агроиндустриальных городов и в равной мере расселение не означает рассеивания промышленности путем передачи энергии по проводам по всей стране, потому что если первое является надуманным, то второе, являясь прогнозом, в лучшем случае требует дальнейшей упорной проработки, но ни в коем случае не должно играть решающего значения в новом расселении. На определенный длительный период лет расселение будет предопределяться плановым размещением промышленности, выбором производственных пунктов. И для данного расселения, а в равной мере и в существующих деревнях и городах для их реконструкции основными принципами в работе должно быть:

 

 

Новое расселение человечества начато Октябрем. Нельзя это смазывать, но и поменьше фантазерства, так как Октябрь на сей день для окончательной победы социализма требует кропотливой «будничной» напористой сверхчеловеческой работы.

 

 

 

Ответная статья т. Охитовича будет помещена в № 5 СА 1930. Редакция

 

---

---

---

 

 

Все выпуски журнала «Современная архитектура»