М. Арнольд. К вопросу о конкурсах. 1872

Фото с заседания жюри открытого архитектурного конкурса «Концепция жилой застройки на набережной Ижевского пруда» (2012)

 

 

 

По всеобщему признанию специалистов из разных стран, конкурсы в архитектуре и градостроительстве являются самым эффективным способом выбора лучших архитектурных и градостроительных решений.

 

Итогом конкурсов становятся, как правило, достойные проектные предложения объектов нового строительства, реконструкции, реставрации зданий и сооружений, застройки отдельных земельных участков, архитектурных ансамблей площадей, улиц, кварталов, объектов благоустройства, ландшафтных садово-парковых объектов, объектов городского и паркового дизайна, объектов монументального и монументально-декоративного искусства.

 

Тем не менее, при всей обширной конкурсной практике в России, стандарты проведения архитектурных и градостроительных конкурсов остаются во многом неопределенными. Некоторые устойчивые правила сложились сами собой; в ряде случаев правила регламентируются соответствующими постановлениями на уровне регионов или муниципальных образований. На федеральном уровне определены лишь условия проведения конкурсов для государственных или муниципальных нужд.

 

В число ключевых вопросов конкурсной практики, по которым имеются значительные расхождения у разных организаторов архитектурных конкурсов можно отнести, например, принципы формирования жюри и призового фонда; аномность участия; наличие открытого общественного обсуждения проектов до вынесения решения жюри; ситуация последующего за выбором призовых архитектурных проектов заказа проектной документации для строительства и многое другое.

 

Часть этих вопросов является дискуссионной с самого возникновения практики регулярного проведения архитектурных конкурсов в XIX веке и до нашего времени.

 

Ниже мы публикуем точку зрения на правила проведения конкурсов русского архитектора, профессора архитектуры Максимилиана Юрьевича Арнольда (1838—1897), размещенную на страницах журнала «Зодчий» в 1872 году. Его статья «К вопросу о конкурсах» не устарела и до сегодняшнего дня и предлагает решение многих актуальных вопросов.

 

Статья М. Арнольда проиллюстрирована примерами объявлений о проведении архитектурных конкурсов, опубликованных в журнале «Зодчий» за 1872 год.

 

 

 

 

 

 

*) Печатая настоящую статью, редакция имеет в виду сколь возможно многостороннее разработать этот вопрос, хотя со многими выводами уважаемого автора не может согласиться. — Вопрос о конкурсах так важен, что мы желаем дать возможность выяснить его вполне, разработать в СПБ. Обществе Архитекторов и затем уже, в виде формулированных пунктов, предложить окончательно для руководства при задании и выборе конкурсов.  Ред.

 

 

Публичный конкурс — давно известное средство для достижения по возможности лучшего решения данной художественной, практической или научной задачи, и потому весьма часто применяется в архитектуре, и вообще в строительном деле. В Германии давно уже стало непременным обычаем, чуть не законом — применять систему публичного конкурса при всякой, сколько-нибудь значительной, постройке или даже перестройке. — У нас в последнее время также все чаще и чаще начинают появляться объявления о конкурсах по архитектурной и строительной части.

 

С полным сочувствием встречая каждое новое применение принципа состязания, — принципа благотворного вообще, как для искусства и науки, и их представителей, так и для тех, кто непосредственно заинтересован в возможно-удовлетворительном решении предложенной на конкурс задачи, — мы считаем уместным, изложить наши мысли по этому предмету на страницах «Зодчего».

 

* * *

 

В чем сущность конкурса и какие его выгоды и преимущества?

 

Возникает какая бы то ни было задача: научная ли, литературная ли, художественная или практическая. Почему и откуда возникла она — явилась ли вследствие насущной, неотложной практической потребности лица или общества, родилась ли из прихоти избалованного утонченною роскошью богача, придумана ли академиями, коллегиями и т. п., хотя бы то без всякой определенной цели, в виду одного лишь отвлеченного интереса науки или искусства — в сущности это все равно. Задача, по свойству своему, может быть решена только «сведущим человеком», специалистом; к таковому, значит, и следует обратиться за ее решением. Но известно, что только в математике существуют определенные абсолютные решения задач; там же, где решение зависит от искусства, знания, опытности, сообразительности, таланта, часто даже от расположения духа решающего, — абсолютное решение задачи немыслимо, и нельзя поэтому не допустить возможности нескольких решений, из которых одно будет лучше, другое — хуже. Предоставляя решение задачи специалисту, даже заведомо искусному в своем деле, мы не можем отрешиться от некоторых сомнений: а что, если он не приложил достаточно внимания и труда к данной задаче? что если упустил из виду то или другое? что, если он был, как говорится, не в ударе? что если здесь можно было придумать нечто лучшее, там поставить решение удобнее!? — Понятно, что, если мы крепко заинтересованы какою бы ни было стороною в удачном решении нашей задачи, то эти вопросы и сомнения не могут не тревожить нас, тем более, что, получив от специалиста одно его решение, мы решительно не знаем, хорошо оно или дурно: нам не с чем сравнить его, для измерения его достоинств, у нас нет никакого, относительного масштаба (от абсолютного масштаба, от идеально-совершенных решений мы, конечно, уже с самого начала отказались).

 

Вследствие всего этого у вас весьма естественно является желание иметь несколько решений нашей задачи, для того чтобы сравнить их между собою и выбрать лучшее из них. Мы обращаемся к нескольким «сведущим людям». Чем больше решений будет придумано, тем, очевидно, ближе, будет лучшее из них к совершенному. Вследствие этого мы обращаемся за нашими решениями ко всем «сведущим людям», кто только пожелает заняться нашей задачей. При этом желая, чтобы возможно большее число «сведущих людей» согласилось заняться нашим делом и приложило к нему возможно больше внимания, труда, знания, таланта, мы рассчитываем на их соревнование между собою, и, чтобы еще более возбудить это соревнование, мы заинтересовываем «сведущих людей» соразмерным материальным вознаграждением, так называемыми премиями.

 

Вот сущность конкурса. Выгоды его для нас, задающих задачу, из сказанного очевидны.

 

Талант, знание, труд выступают вперед при самых благоприятных обстоятельствах.

 

Протекция, связи, интриги, монополия устраняются.

 

Возбуждается самое симпатичное из всех соревнований, соревнование ума, мысли, таланта, знания — соревнование, сильно двигающее вперед науку или искусство.

 

Наконец, конкурсы полезны еще в отношении всего общества, публики, возбуждая интерес к предмету и знакомя публику с именами и произведениями деятелей.

 

При таких свойствах и выгодах конкурса, он весьма естественно, должен был получить самое обширное и разностороннее применение. Принцип публичного конкурса в наше время нельзя не причислить к тому же разряду великих принципов, к которому напр. относятся ассоциация, свобода слова, и т. п. Но применение публичного конкурса к решению научных, художественных или практических задач возможно только при осуществлении и соблюдении некоторых условий, при отсутствии которых не только исчезают все благотворные свойства конкурсов, но часто являются вред и ущерб как для дела, так и для деятелей.

 

Постараемся разъяснить эти условия.

 

 

  

Программа конкурса на составление проекта постоянного чрез реку Неву моста. Журнал «Зодчий», 1872, № 1

 

 

* * *

 

Прежде всего внимание наше останавливается на общем состоянии в данной стране, где предполагается конкурс, той специальности, к которой принадлежит задача конкурса, и на числе наличных представителей этой специальности. Если специалистов мало и спрос на их труд гораздо больше предложения, то в большей части случаев конкурс не приносит ожидаемых результатов. Причины этого весьма понятны. Хотя, с одной стороны, малое число конкурентов увеличивает каждому из них шанс успеха, но с другой, — так как участие в конкурсе все таки сопряжено с риском, а в рассматриваемом случае специалисты и без риска завалены работой, дающей им и вознаграждение, и известность, то ясно, что нужны особенно заманчивые условия для привлечения их к состязанию. При очень малом числе конкурирующих, самая сущность конкурса нарушается: тут мало вероятности — получить решение достаточно близкое к лучшему; результаты такого конкурса не оправдают жертв, сделанных для него; кроме того, зная каждого из небольшого наличного числа деятелей, могущих участвовать в конкурсе, можно почти без ошибки вперед сказать, за кем останется, первенство. Если к этому мы прибавим, что, вообще говоря, малое число специалистов указывает на невысокое развитие самой специальности, то понятно станет, что результат конкурса при этих обстоятельствах будет весьма сомнительный.

 

Если же специалистов данной отрасли много, конкуренция между ними значительна, спрос на их произведения гораздо меньше предложения, то от правильно учрежденного конкурса возможно ожидать более удовлетворительного результата; несмотря на то, что, при возможности большого в этом случае числа конкурирующих, шансы каждого отдельного конкурента уменьшаются, риск — потерять напрасно труд и время становится больше, но так как, участвуя в конкурсе, конкурент, в случае успеха, выигрывает неизмеримо больше, чем мог бы достигнуть без него, так как он, даже и не получив премии, все-таки приобретает известное значение, через одно только участие в конкурсе (если только произведение его не окончательная бессмыслица), а всякое значение важно для него уже потому, что выделяет его из массы; то вообще можно сказать, что, при таких обстоятельствах, вызов на конкурс будет принят очень многими. При большем числе представленных решений данной задачи, лучшее решение будет ближе к совершенному, и цель конкурса будет достигнута.

 

Но в этом случае иногда происходит следующее: лучшие, выходящие из ряда специалисты, уже составившие себе имя и обеспеченные в хорошем сбыте своего труда, уклоняются от участия в конкурсе: премии и награды мало привлекают их; успех мало прибавит к их славе, тогда как неуспех, вследствие победы какого-нибудь нового, малоизвестного конкурента, — значительно может поубавить ее. В конкурсе остаются участвовать сравнительно второстепенные силы, начинающие, составляющие себе имя. Многие находят это лучшим; если такой порядок и имеет ту, по-видимому хорошую, сторону, что до некоторой степени очищает путь молодым деятелям, то в отношении основной цели конкурса его нельзя назвать благоприятным. В самом деле, от передовых, пользующихся известностью специалистов естественно ожидать вообще лучшей разработки данного вопроса. Но в каком же положении остаются предложившие конкурс, когда в конце концов они видят, что тех решений, которые, по всей вероятности, могли бы быть наилучшими, вовсе нет среди представленным им?

 

Да и самый успех начинающих талантов, при отсутствии в рядах конкурентов опытных и искусных состязателей, не будет ли он фиктивным? За исключением особых случаев, не будет ли, вообще говоря, премированное произведение лучшим из посредственных?..

 

Из сказанного нами легко понять, почему иногда конкурсы, при всей привлекательности премий, при всей обдуманности программы, при всех гарантиях справедливого и беспристрастного приговора, не приводили к желаемому результату.

 

Нет никакой возможности не только вообще, но даже для каждого отдельного случая, дать точные указания признаков, по которым бы можно было вперед предвидеть удачу или неудачу конкурса (в смысле достижения лучшего решения задачи). Но известные меры и условия могли бы до некоторой степени гарантировать предлагающих конкурс от влияния высказанных нами невыгодных обстоятельств.

 

Во-первых, для того, чтобы избегнуть необходимости — увенчивать и награждать произведение лучшее, потому только, что других нет, следует определять minimum числа имеющих быть представленными на состязание произведений, при которых конкурс считается состоявшимся; число это, само собою разумеется, зависит от сущности задачи, от соображений задающих конкурс о том, [из] какого примерно числа решений возможен выбор действительно хорошего, наконец, от соображений о возможном числе конкурентов. Определить это число — дело специалистов, участвующих в задании конкурса (ниже мы увидим необходимость участия специалистов при задании конкурса). Если число произведений, представленных к состязанию, будет менее означенного, то это будет служить признаком малого числа могущих принять в нем участие — и конкурс считается несостоявшимся*).

____________

*) Мера эта встречает возражения: находят несправедливым лишать премий, работавших на конкурс потому только, что не представлено к состязанию требуемого числа произведений; за что же, говорят, пропадет труд, может, вполне достойный премии?!

Как ни грустно положение трудившего[ся] в этом случае, но едва ли тут может быть речь о несправедливости. Состязание перестает быть состязанием, если нет состязающихся, а придерживаясь приведенного возражения, следовало бы давать премию даже и тогда, если бы представлено было одно только произведение.

Нам кажется, что действительно стоящие произведения могут и не потерять, если конкурс не состоится, потому, что учредитель конкурса, нуждающийся в хорошем решении своей задачи, конечно, постарается приобрести лучшее решение от автора вне конкурса, по соглашению.  Примеч. авт.

 

Все высказанное здесь, не смотря на кажущуюся логичность доводов, получит другой оборот, если вопрос будет поставлен иначе. Страдательной роли для конкурента невозможно допустить, потому что задающий конкурс требует не только состязания, но вместе с тем переложения заданной задачи на бумагу, иначе — облечения его мысли в форму, что сопряжено с трудом, требующим всенепременного вознаграждения. Напротив, мы полагаем, что выдача премии непременно обязательна, если бы был представлен хотя один проект. Причина же небольшого числа представляемых на конкурсы решений заключается большею частию в несообразностях задач и в других причинах, о которых мы скажем дальше.  Ред.

 

 

Во-вторых, для того, чтобы, при значительном числе конкурентов, привлечь в состязанию лучших и искуснейших деятелей, необходимо назначить высокие премии и в достаточном числе. Конечно, это еще не есть полное ручательство за то, что все лучшие специалисты, соблазнившись крупными кушами, непременно примут участие в состязании. Однако же высокая премия, в соединения с большею против других вероятностью успеха, вследствие сознания собственных сил и признанного всеми таланта, побудят многих из первоклассных специалистов отнестись к конкурсу с меньшим пренебрежением. Да, наконец, это единственный способ, на который несколько можно рассчитывать — иного средства нет.

 

Вообще вопрос о размере и числе премий в конкурсе есть вопрос первостепенной важности, и мы считаем полезным несколько остановиться на нем.

 

Очень часто размер премий и число их бывает определено особыми условиями; к числу таких принадлежат премии единовременные и периодические, учреждаемые разными учеными и художественными обществами, меценатами и т. п. Такие премии учреждаются большею частью за произведения, так сказать, отвлеченно-научного или художественного характера, притом обусловливаются средствами учреждений или щедростью меценатов; о них говорить нечего — что есть, то и есть, и не может быть иначе. Но большинство конкурсов, встречающихся в практике, имеет предметом задачи практического свойства; сюда принадлежат конкурсы архитектурные, строительные, промышленные. Для исполнения предприятия, предмет которого составляет задачу конкурса, будут употреблены значительные капиталы. Лучшее решение задачи на состязании обусловливает и лучшее, а следовательно — производительнейшее употребление назначенного на предприятие капитала. В этом отношении, до известного, конечно, предела, каждый рубль, ассигнованный на премии конкурса, сберегает многие тысячи при исполнении предприятия.

 

Вот почему не расчетливо в этих случаях предлагателям конкурсов скупиться на премии. Обыкновенно говорят, что размер премии за лучшее производство должен быть не менее вознаграждения, какое, по существующим обычаям, мог бы получить лучший специалист за свой труд. Мы не можем не признать этого крайне недостаточным. В самом деле, если конкурс серьезный, число конкурентов значительно, то произведение, признанное лучшим, есть уже нечто выходящее из ряда; стало быть, и вознаграждение за него не может и не должно быть рядовое; кроме этого, нужно заметить, что конкурсная премия, кроме вознаграждения за труд и вознаграждения, как мы сказали, по достоинству, а не рядового, должна заключать в себе еще и то, что экономисты называют вознаграждением за риск.

 

При серьезном конкурсе, и при соблюдении упомянутого нами выше условия minimum'а конкурентов, для уменьшения риска состязающихся, и возможного тем привлечения специалистов к конкурсу, весьма рационально назначать несколько премий в постепенно уменьшающемся размере. Справедливость и целесообразность этого не требует пояснения. Чем больше число премий, тем лучше, тем менее риск конкурентов, тем охотнее всякий участвует в конкурсе. Дать какие-либо нормы для числа и размеров второстепенных премий, конечно, нельзя — это зависит в данных случаях от сущности задачи конкурса, от minimum'а назначаемого числа конкурентов и т. п.

 

Можно сказать только, что если первая премия должна представлять блестящее, выходящее из ряда, вознаграждение таланта и знания, то одна или две следующие за него премии должны быть близки к нормальному вознаграждению труда специалиста; что же касается остальных, то, при возможно большом их числе, они могут быть значительно ниже нормального вознаграждения, лишь бы приблизительно покрывали издержки конкурента, неизбежные почти при всяком подобном труде.

 

Судя по немногочисленной еще практике наших строительных конкурсов, по обычному вознаграждению у нас составителей архитектурных и строительных проектов, и применяясь к возможному у нас числу minimum'а, нам казались бы удобными в практике следующие нормы для капитальных конкурсов:

 

При этих нормах, напр., для конкурса на сооружение стоимостью около 300 т. рублей, и при minimum'е конкурентов 20, ассигнуя на премии 2%, будем иметь.

 

1 первая премия .... 2000 р.

2 вторых по 1000 ... 2000 р.

4 третьих по 500 .... 2000 р.

_____________________________

7 премий всего ...... 6000 р.

 

 

Повторяем, что широкое вознаграждение конкурентов не есть роскошь, а только расчетливое помещение фондов, приносящее громадные проценты при исполнении постройки.

 

Обращаясь к другим обстоятельствам, обусловливающим успех конкурса, мы находим, что между ними одно из важнейших есть порядок и способ обсуждения представленных на состязание произведений.

 

По вызову задавшего конкурс, несколько специалистов представили свои труды. Кто и на основании каких данных решит, который из них лучший, кому отдать пальму первенства, а вместе с нею и существенного спутника ее — премию? Вопрос немаловажный для тех, кто решится выступать на состязание.

 

По-видимому, дело, кажется, не сложно: если я предлагаю конкурс, по своей надобности или прихоти, то, кажется, мне предстоит и решить, что лучше всего удовлетворяет моим потребностям или прихотям...

 

Такое соображение, однако же, крайне неверно; едва ли нам нужно распространяться об этом.

 

Кто не знает, сколько грубых, подчас комических, ошибок, нелепостей и ущерба своим собственным выгодам делают люди, вполне ясно понимающие свои потребности и полагающиеся в делах, требующих специальных знаний и подготовки, только на свое собственное соображение, основанное на сознании своих потребностей. Иное дело иметь потребности, иное — уметь изыскать, или даже только выбрать наилучшие способы их удовлетворения.

 

При том, если бы дело казалось единственно только интересов задающего конкурс, тогда еще можно было бы оставить решение за ним: неверность решения отразилась бы только на нем одном. Но в конкурсе, в публичном состязании, поставлены на суд интересы не одного только предлагателя конкурса; тут играют роль немаловажную интересы каждого из конкурентов. Ставить их под приговор задающего конкурс, — хотя бы то и беспристрастный, в видах собственного же его интереса, но могущий быть грубо-ошибочным, по недостатку специальной подготовки, — значило бы сильно компрометировать интересы и специалистов, и специальности, да и кроме того сущность конкурса нарушилась бы при этом: к чему конкурс, к чему премии, к чему вся эта процедура; — желают достигнуть лучшего решения, и при конце, когда уже потрачено столько хлопот, рискуют выбрать подчас чуть ли не самое худшее...

 

 

  

Конкурсная программа на постройку здания для германского Рейхстага. Журнал «Зодчий», 1872, № 2

 

 

Генеральный план части города Берлина с показанием места, предназначенного для Германского Парламента. Журнал «Зодчий», 1872, № 2

 

 

Конкурирующие произведения должны, очевидно, подлежать суду компетентному, суду специалистов. Это есть одно из существеннейших условий конкурса. Иначе немыслимо привлечь к состязанию серьезных деятелей; каждый из них с негодованием уклонится отдать свой труд на суд людей, ничего в деле не смыслящих.

 

Впрочем, совершенное лишение права голоса того, чьи существенные интересы решаются конкурсом, было бы, с другой стороны, также явным правонарушением. Ниже мы объясним, что наибольшая гарантия прав и интересов задающего конкурс заключается не столько в праве окончательного суждения, сколько в возможно отчетливом и обстоятельном изложении своих требований, желаний и условий, при самом задании конкурса. — Но при всем этом, будет только справедливым допустить к участию в суде задавшего конкурс или же — его представителя.

 

Число судей весьма важно для гарантии успеха конкурса. Так как суд этот сам критически разбирает представленные произведения, сам, так сказать, обвиняет, сам защищает каждое из них, сам же постановляет приговор, то, понятно, что чем численнее состав суда, тем разностороннее и вернее может быть оценка. При большем числе судей, как конкурирующим, так и задавшему конкурс — больше гарантий, что в решение не прокрадутся злоупотребления, кумовство и протекция, которые, случалось, находили себе дорожку при конкурсах, не смотря на всякие обязательные маскировки девизами и псевдонимами. Конечно, лучшими гарантиями против злоупотреблений служат личные, всем известные нравственные качества избранных судей. Но бывали случаи, что и эти гарантии не избавляли самый суд и достойных победителей, увенчанных премией, от нареканий и комьев грязи, бросаемых часто из-за угла. Поэтому при ошибочном качественном составе суда, и численность его должна быть соразмерная, как с предполагаемым числом соискателей, так и с числом назначенных премий. Во всяком случае, minimum числа судей должен бы быть, строго говоря, не менее удвоенного числа всех премий плюс единица. Это отклоняло бы возможность обвинения суда в том, что каждый из судей дает по премии покровительствуемому им девизу. — Но так как в некоторых случаях собрать такой состав суда из специалистов было бы затруднительно, и ослабило бы существенно ряды состязающихся, то можно без вреда делу и справедливости не принимать в соображение мелких премий последнего разряда (кто за ними погонится!), определяя число судей, единицею больше против удвоенного числа крупных премий. — Во взятом нами выше при расчете премий примере, число судей, по этому соображению, должно быть не менее семи.

 

В деле конкурса, личные качества судей еще важнее их численности. Прежде всего судьи должны быть из числа лучших, известнейших специалистов, действительно компетентных в суждениях о предмете; затем они должны обладать теми нравственными качествами, о которых мы вскользь уже упомянули и которые дозволили бы всем и каждому из конкурентов отдать себя без опасения на их суд. Само собою разумеется, что судьи должны отречься от всякого прямого, а главное — косвенного участия в состязании (через подставных лиц, компанионов, помощников и т. п.); это отречение их, равно как и много других вещей, остается на их совести, потому что не может подлежать какому бы то ни было формальному контролю. Суд этих людей, хотя и без формальной присяги, есть то же, что суд присяжных, с тою, пожалуй, разницею, что тут требуется по существу дела от участников нечто большее, чем простая неопороченность и правоспособность, требующиеся от присяжных судебными уставами.

 

Так как личный состав судей имеет для хода конкурса громадное значение, то он должен быть непременно избран заранее, до обнародования конкурса, и имена судей должны быть объявлены во всеобщее сведение.

 

Тогда каждый из могущих принять участие в состязании сам уже решит конкурировать ему, или — нет; неудачный состав суда, быть может, сделает то, что конкурс не состоится... тем лучше — одною несправедливостью будет меньше на свете...

 

Вопрос в том, кто же должен определить состав суда, кто должен пригласить и кого именно из специалистов — принять на себя трудную нравственно-ответственную обязанность судьи?

 

Учредитель конкурса?

 

— Пожалуй. Но или он должен хорошо быть знаком с личностью, деятельностью и качествами лучших специалистов известной отрасли, должен знать большинство деятелей этой специальности в их общем составе, или — он рискует пригласить такой состав суда, что конкурс не состоится.

 

Хлопоты, усилия и риск для учредителя конкурса — велики.

 

Они легко устраняются посредничеством специальных ученых, художественных, технических и т. п. обществ. Учредитель конкурса обращается в такое общество, по принадлежности. Обыкновенно бывает, что большая часть будущих конкурентов — члены или участники такого общества, и, стало быть, сами избирают будущих своих судей, и, конечно, знают, кого выбирать. В случае отказа одного, он, без особого затруднения, заменяется другим. Едва ли такой порядок — не самый рациональный и не самый верный.

 

Само собою разумеется, что так как между назначением судей и решением конкурса обыкновенно должен быть большой промежуток времени, в продолжение которого иные из судей могут быть, по независящим от них обстоятельствам, лишены возможности участвовать в суде, то необходимо назначать несколько кандидатов, долженствующих заменить судей, в случае отсутствия последних. Кандидаты подчиняются относительно участия в состязании тем же условиям, как и судьи. Имена их также объявляются конкурирующим.

 

Мы поставили на вид необходимость выбора судей и объявления их имен при самом учреждении конкурса и указали, какое важное значение имеет это для конкурирующих. Условие это существенно важно для успеха конкурса и для интересов задающего конкурс еще и в другом отношении. Состав суда из лиц, призванных и изъявивших готовность принять участие в деле конкурса, с самого начала учреждения его становится заинтересованным в том, чтобы дело шло успешно и было обставлено всеми гарантиями самой строгой справедливости и полнейшего беспристрастия, чтобы не встретилось недоразумений, могущих впоследствии затруднить решение, и тем поставить суд в неловкое положение. Более всего поводов к недоразумениям, ошибкам и несправедливостям могут подать неточности, неясности и недоразумения самой программы конкурса и тех условий, на которых представленные произведения допускаются к состязанию и приобретают право на увенчание*). Так как состав судей избран до обнародования программы и условий конкурса, то мы положительно относим к обязанности судей составление и редакцию этой программы и этих условий, сообразно с желаниями, требованиями и условиями предлагающего конкурс, конечно, если эти условия не противоречат требованиям искусства или науки и тем условиям, при которых вообще возможно учреждение конкурса. В собственных интересах суда — выработать обстоятельно и обдуманно программу конкурса, выяснить подробно и понятно, не исключая технических терминов и выражений, даже при помощи рисунков и чертежей, все требования и желания предлагающего конкурс так, как бы он сам, без специалистов, никогда этого сделать не мог; наконец, изложить точно и определенно, без недомолвок и двусмысленностей, все условия состязания, так чтобы не было потом недоразумений и несправедливостей.

____________

*) Мы помним один замечательный пример несправедливости, происшедшей от произвольного толкования условия конкурса. Много лет тому назад, одно наше музыкальное общество задало музыкальный конкурс для «русских» композиторов. Судьи, в числе коих был и покойный М. И. Глинка, единогласно указали на партитуру, признанную ими достойною премии. Дирекция, по объявлении имен, нашла, что композитор, хотя и русский по подданству и православного исповедания — немец по происхождению и называется немецкою фамилиею, и потому премия не выдана ни ему, и никому.

 

 

Подробности программы и условий состязания для каждой специальности и даже, можно сказать, в каждом частном случае — различны. Есть, однако, некоторые общие условия, которых невозможно не принять во внимание при каждом серьезном конкурсе.

 

К числу таких принадлежит, например, срок, назначаемый для представления конкурирующих произведений.

 

Животворные начала и принципы, выработанные прогрессом, распространяют быстро и повсюду свое влияние. Современные, признанные лучшими и справедливейшими, способы и приемы решения разных дел и вопросов, касающихся в особенности общественных польз и нужд, обязательно применяются всюду: деятели, облеченные властью и доверием избираются не иначе, как голосованием; железные дороги проводятся единственно только ради государственной и общественной пользы; монополии и гарантии испрашиваются единственно для развития торговли и промышленности края; возникающие научные, художественные, технические и другие специальные вопросы решаются не иначе, как посредством публичных конкурсов... и чего только не предпринимают, чего не достигают разные деятели, под прикрытием великих современных принципов и либеральных приемов.

 

В каком ни есть ведомстве, управлении или обществе проведена идея о необходимости какого-либо предприятия — ну, хоть постройки; доказана, как дважды два, ее польза, выгода, неизбежность; у кого следует готов уже полный, обработанный проект. — Как обойтись без конкурса? Узнают — осудят; ведомство, управление или общество прослывет отсталым, пристрастным, пойдут неблаговидные инсинуации, газеты заговорят... И вот ведомство, управление или общество хотя и знает, что, у кого следует, все уже готово, и что весьма желательно бы по разным соображениям, чтобы именно этот «кто следует» производил постройку, — тем не менее учреждает конкурс с веской премией. Обыкновенно этот «кто следует» больше всех настаивает на конкурсе... разумеется, во имя интересов дела и высшей справедливости. Задняя мысль тут та, что без конкурса обойтись нельзя, но обойти его хотя и трудно, но не невозможно. К числу средств такого обхода принадлежит назначение до невозможности короткого срока представления проекта на конкурс. — Задача, глядишь, серьезная, требует предварительного изучения, разносторонней обработки, а времени — едва хватает на исполнительную работу. Серьезный специалист за дело не возьмется, а если найдутся три, четыре наивных смельчака, рискнувших пуститься на удачу, — ну, конечно, где же им конкурировать с давно обдуманным, изученным и приготовленным трудом «кого следует».

 

Глядишь — и премия, и почет, и постройка остались в руках «кого следует». А ведь по конкурсу...

 

В отстранение таких, или подобных употреблений конкурса в виде ширм, срок представления состязателями их произведений должен быть назначаем не только вполне достаточный для возможности исполнения заданной работы, но и с большим запасом: пока-то дойдет публикация до всех и каждого; не всякий сейчас может бросить все свои дела и приняться мыслительно за конкурсную задачу; а часто еще могущему и желающему конкурировать необходимо самому познакомиться с делом, справиться, осмотреть кое-что на месте.

 

Назначение срока зависит, конечно, от потребностей учредителя конкурса; но чем больше времени возможно дать состязателям, тем, очевидно, лучше. Судьи, как специалисты, довольно верно могут определить время, необходимое для свободной, неспешной и подробной выработки задаваемого вопроса. Но нам кажется, что для конкурса этот определенный специалистами срок следует еще увеличить не менее чем вдвое; если требования или условия предлагающего конкурс не дозволяют отложить дело на такой срок, то лучше не учреждать конкурса, — он не будет действителен.

 

Само собою разумеется, что назначенный срок должен быть соблюден во всей строгости. Произведения, доставленные после срока, к состязанию ни в каком случае не допускаются. Условие это иногда может быть в ущерб делу и пользам учредителя конкурса, но отступление от него слишком существенно нарушило бы права остальных конкурентов, и потому ни малейшего уклонения от него допустить невозможно. Впрочем, если бы опоздавшее произведение до того отличалось своими достоинствами, что, очевидно, заслужило бы первенство, то есть способ воспользоваться им для интересов дела — это приобрести его от автора вне конкурса, по особому соглашению. При этом права остальных конкурентов нисколько не будут нарушены: в материальном отношении премия будет выдана кому следует; в отношении же достоинств произведений, то из них, которое получит премию по букве закона, все равно уже не будет первым в общем мнении, так как у всех в виду есть другое, лучшее.

 

Кроме случая непредставления к сроку, исключение представленных произведений из состязания возможно допустить разве только в случае явного и резкого в самой сущности уклонения от программы и других условий конкурса. Такое исключение из конкурса должно произойти, однако, не иначе, как по единогласному приговору судей.

 

К числу необходимых условий конкурса следует причислить общепринятое правило сохранения в тайне имен авторов, не достигших успеха, или не желающих оглашения своего имени. Нужно, впрочем, сказать, что правило это, соблюдаемое юридически, едва ли исполнимо в действительности во всех художественных конкурсах: манера, прием, рука, кисть, слог, своеобразность — выдают с первого взгляда всякого замечательного и пользующегося известностью художника.

 

Не входя здесь в разбор многих других подробностей, всяких, без исключения, конкурсовых программ и второстепенных условий обстановки всякого конкурса, мы постараемся только выяснить те условия, какие, по нашему мнению, непременно должны входить в задание всякого художественно-архитектурного или строительного конкурса.

 

 

  

Конкурс на лучший проект отопления и вентиляции вагонов русских железных дорог. Журнал «Зодчий», 1872, № 2

 

 

* * *

 

Более или менее удовлетворительное решение на практике архитектурной или практическо-строительной задачи, понятно, зависит от тех средств, какие имеются в распоряжении строителя. За исключением весьма редких случаев, возможных разве при воздвижении каких-либо особенно-монументальных зданий, где вопрос о стоимости сооружения отодвигается на последний план, и не ограничивает собою вдохновения и полета фантазии архитектора, при проектировании всех обыкновенных зданий стоимость постройки играет первостепенную роль; большею частью она бывает задана общею цифрою, и задающий конкурс ожидает получить от состязающихся такое решение задачи, которое, при данных издержках, представляет наибольшую сумму удобств, удовлетворяет возможно лучшим образом наибольшему числу потребностей и условий задания, одним словом — представляет наипроизводительнейшее употребление ассигнованного капитала. Понятно, что весьма трудно, почти невозможно, сравнивать между собою и оценять достоинства и недостатки двух зданий одного и того же назначения, из которых одно стоит десятки, другое — сотни тысяч. У автора дешевейшего проекта всегда есть оправдание недостатков его сочинения — экономия, и наоборот, все существенные достоинства более роскошного проекта могут побледнеть пред грозным обвинением в непрактической дороговизне. В какой мере излишние издержки выкупаются удобствами и другими достоинствами проекта — это вопрос крайне гибкий и весьма щекотливый в таком юридическом деле, как суд о представленных на состязание произведениях. Да и кроме того, ассигнуя на постройку известную сумму, признаваемую участвующими в составлении программы конкурса специалистами достаточною, — но в то же время не чрезмерною — предлагатель конкурса не требует и не желает сбережений; цифра, ассигнуемая им, значительно поясняет ту степень удобства, солидности, комфорта и роскоши, какой он желает в предполагаемой постройке.

 

Вот почему, по нашему мнению, программа архитектурного или строительного конкурса должна заключать в себе точное указание или о том, что издержки на соображение не ограничиваются совершенно, или же о том, что на сооружение ассигнуется такая-то именно сумма. В первом случае от конкурентов совершенно не требуется представления каких-либо соображений о стоимости постройки, во втором — понятно, представляемые на состязание проекты должны быть сопровождаемы сметами, доказывающими, что представляемый проект соответствует по стоимости заданной сумме.

 

Но, чтобы такая смета не была фиктивным, натянутым доказательством, необходимо, чтобы верность оценки в смете строительных работ была подтверждена составителем несомненными данными или неоспоримыми документами. Предоставляя эту оценку и, главное, подтверждение ее доказательствами самим конкурирующим, задающие конкурс, во-первых, нагружают их значительными заботами и хлопотами, во-вторых, задают и суду, т. е. себе же, громадную работу разбора и поверки массы самых разнообразнейших расчетов, вычислений, документов, доказательств и данных; в заключение, такая система смет не приводит ни к какому положительному результату, так как у каждого конкурента является своя оценка работ, подтвержденная данными и документами, и в тоже время несходная с оценками других конкурентов, также подтвержденными данными и документами, взятыми из других источников; сравнение невозможно; переоценить, для сравнения, все сметы, выбрав из массы всех цен и данных, собранных конкурентами, наиболее верные по соображениям суда, значило бы явно нарушить условия конкурса, нарушить права конкурентов.

 

Во избежание этих затруднений и для облегчения как состязающихся, так и суда, в программе конкурса должны быть совершенно точно и положительно определены цены, по которым конкурирующие должны вывести цифру стоимости проектируемого здания. К программе должна быть приложена расценочная ведомость на разного рода единицы работ, могущие встретиться в проектируемом здании. Составление такой ведомости не затруднит много задающих программу, и если бы назначенные ими цепы были и не совсем точны и согласны с натурою (конечно, только уж не совершенно несообразны), то на сущность дела это имело бы мало влияния; у всех конкурентов расценка все-таки была бы однообразная, а это главное для возможности сравнения. Затем, если кто-либо из конкурентов, в видах пользы дела, ввел бы в свой проект такие работы или материалы, которых расценочная ведомость не предвидела, то это ему, разумеется, не запрещается; но тогда, при введении их в смету, он подтверждает, чем может, основательность принятых им цен, предоставляя, впрочем, суду исправить или изменить эти цены, уровняв их для сравнения с ценами других конкурентов, у которых могли бы встретиться те же, выходящие из расценочной ведомости, работы и материалы.

 

При этих условиях, программа конкурса должна выразить совершенно ясно, что проекты, коих сметы по итогу будут выше или ниже назначенной суммы более, чем на такой то предел*) — из конкурса совершенно исключаются. Затем, те проекты, которые по смете не выходят из заданных пределов, считаются одинаковыми по стоимости, и обсуждаются без всякого отношения к ничтожной разности их сметных итогов.

____________

*) Какой-либо предел отступления итога смета от заданной цифры, очевидно, необходим, ибо физически невозможно подогнать составление проекта и сметы так, чтобы стоимости вышла заданная, копейка в копейку. Мы полагали бы удобным для практики пределом, смотря по зданию, от 3 до 5 процентов данной суммы.  Прим. авт.

 

* * *

 

Другое, не менее важное, условие архитектурного конкурса есть точное определение программою, — как масштабов для представляемых чертежей и рисунков, так и степени разработки и деталировки частей, так, наконец, и степени отделки самых чертежей и рисунков. Нет ничего труднее, как сравнивать между собою два архитектурных проекта, из которых один выработан окончательно и подробно, тогда как другой выражает мысль проекта лишь в общих, главных чертах. Кто знает, кто может предвидеть, как разовьется эта мысль при обработке подробностей? Архитектурные чертежи и рисунки составляют способ выражения, язык архитектурных мыслей. В словесных произведениях язык, способ изложения, логичное построение периодов, картины, сравнения и метафоры должны служить и служат для правильного развития и выяснения основной мысли, главной идеи писателя; но очень часто мы видим, что эти средства достигают совершенно противоположного результата: закрывают собою главное, искажают и затемняют основной смысл, развлекают внимание читателя или слушателя и в значительной степени подкупают его расположение, что называется — отводят глаза от пустоты содержания, от софистического построения выводов, от ложности тезиса. Так точно и в архитектурных проектах: изящная, художественная отделка, размер масштаба, эффектная тушовка или яркая, живописная акварель, и тому подобные принадлежности архитектурных чертежей, при всей компетентности и опытности судей, могут подчас увлечь их и ввести в заблуждение. Кроме того, неодинаковость языка и полноты выражения мыслей дает повод к инсинуациям и жалобам недовольных: премия присуждена за существенные достоинства проекта, а недовольные, поддержанные часто судящей по внешности публикой и газетными фельетонами, говорят, что судьи были увлечены отделкой; и наоборот; ярко-эффектный проект обойден потому, что за яркими эффектами скрывается пустота — а публика опять толкует о явной, бьющей в глаза, несправедливости.

 

Вследствие всего этого, да и вообще для избежания сомнений, недоразумений и излишней работы самих конкурирующих, программа должна содержать в себе следующие точные указания:

 

Не соблюдение этих условий программы должно, по нашему мнению, иметь последствием безусловное исключение проекта из конкурса, каковы бы ни были существенные достоинства его.

 

* * *

 

Наконец, к числу условий программы архитектурного конкурса, мы причисляем обязательность для конкурентов представления при их проектах обстоятельных пояснительных записок. Как бы ясны и хороши ни были чертежи, но они выражают собою мысль архитектора только в ее окончательной форме; они не дают ответа на вопрос «почему?», не объясняют: вследствие каких соображений автор избрал именно это, а не другое решение, не выказывают и не перечисляют всех выгод и преимуществ избранного решения. Без объяснения, та или другая сторона проекта, те или другие его достоинства и преимущества могут быть упущены из виду судом. В этих видах пояснительная записка имеет серьезное значение, и в интересах самих конкурентов лежит забота об ее полноте, ясности и обстоятельности.

 

* * *

 

Для архитекторов и строителей, принимающих участие в состязании, весьма важен вопрос — кто будет строителем предполагаемого здания или сооружения? По этому вопросу существует два совершенно противуположных мнения, даже между специалистами. Одни находят, что удачное составление архитектурного проекта, свидетельствуя о таланте и опытности автора в кабинетной, так сказать, работе, не служит еще непременным доказательством того, что порученная ему постройка будет произведена также хорошо, так как производство работ требует от архитектора особой, практической опытности, которою не всегда может обладать автор премированного проекта. Другие полагают, что только сам автор в состоянии вполне хорошо исполнить свой проект, что поручение этого исполнения другому лицу, внося в дело новые мнения и взгляды, часто не совсем согласные с основной мыслью проекта, могут вредно отозваться на результатах дела. На этих основаниях, одни полагают непременным условием конкурса то, чтобы автору премированного проекта поручалось и производство работ; другие находят необходимым совершенно не касаться при конкурсе вопроса о производстве работ и выборе строителя, предоставляя это впоследствии благоусмотрению задающего конкурс.

 

Каждое из этих двух мнений имеет за собою известную долю справедливости; и в том, и в другом случае являются некоторые выгоды и неудобство. Нам кажется, однако же, что если сравнить между собою тщательно эти выгоды и неудобства, то нельзя не признать более рациональным, справедливым и выгодным для дела, чтобы производство работ непременно оставлялось за автором избранного проекта. Во-первых, нельзя согласиться с тем, чтобы автором лучшего проекта мог быть совершенно неопытный в практике архитектор, исключительно-кабинетный деятель, отвлеченный теоретик или заоблачный художник; избранный для исполнения проект, в большей части встречающихся случаев, не может не обладать такими достоинствами и признаками, которые указывают на присутствие в авторе его практичности и строительной опытности, или по крайней мере достаточной для них подготовки. Это уже в значительной степени ручается за то, что грубых промахов при постройке сделано не будет. Во-вторых, преимущества должного исполнения автором своего проекта чрезвычайно существенны, и, по нашему мнению, с избытком покрывают те небольшие ошибки в административном и хозяйственном отношении производства работ, которые могли бы быть сделаны малоопытным в этих отношениях строителем, и которые легко могут быть предупреждены назначением к строителю опытных и практичных помощников или советников. В-третьих, нельзя не обратить внимания на то, что отстранив от автора премированного проекта право производства работ, мы лишаем талантливых и способных людей случая — выдвинуться из среды посредственностей, проявить вполне свои силы и способности — случая, представляющегося у нас не часто, так как вне конкурсов, как частные, так и казенные и общественные работы поручаются у нас обыкновенно строителям, так сказать , привилегированным, уже составившим себе в этой сфере большую практику и лестную, хотя часто далеко не заслуженную репутацию.

 

* * *

 

Когда, при соблюдении всего вышеизложенного, архитектурный конкурс, состоялся, и несколько произведений представлены на состязание, то суду, состав которого мы рассмотрели выше, остается произнести свой приговор.

 

Но, по нашему мнению, окончательному произнесению приговора должно предшествовать выполнение некоторых условий, гарантирующих возможно правильное решение суда и охраняющих интересы конкурирующих.

 

Во-первых, все представленные на конкурс проекты должны быть выставлены публично в продолжение известного времена, а сопровождающие их пояснительные записки должны быть отпечатаны для продажи публике. У нас теперь, при больших, особливо художественных — конкурсах, представленные к состязанию произведения тоже выставляются для публики, но только не до решения суда, а после него, когда публичная критика произведений уже не имеет никакого влияния на дело; мы настаиваем на выставке именно до произнесения судом приговора, исходя из того положения, что суд не должен упускать из виду ничего, могущего служить к разъяснению вопроса; тем менее может он пренебречь посторонней специальной критикой, могущей появиться в печати, могущей вызвать даже оживленную полемику. Но все же специальные критики будут писаться у нас присяжными газетными хроникерами-фельетонистами; да, наконец, даже отзывы и этих лиц, как отголоски суждений публики, должны непременно находиться в виду суда, и, смотря по содержанию, должны быть или подтверждены и разъяснены им, или же опровергнуты. Это важно и для дела, и для самой публики, которая этим способом имеет возможность поверять свои мнения и впечатления.

 

Во-вторых, одновременно с выставкой, суд должен сам тщательно разобрать представленные проекты, прежде всего относительно выполнения ими условий конкурса, а затем — критически, относительно художественной и технической стороны их. Не предрешая вопроса о присуждении премий тому или другому проекту, суд должен сделать предварительные соображения об исключении некоторых проектов из конкурса по причинам, о которых мы выше говорили; допускаемые же к конкурсу проекты суд должен разобрать подробно в отношении заданных условий, одним словом — составить возможно-полный критический анализ каждого проекта. Этот предварительный разбор суда, обстоятельно изложенный, должен также быть напечатан и продаваться публике во время выставки, хотя и не с начала ее, для того чтобы предоставить сперва высказаться критике посторонней.

 

Такая критика суда, анализируя достоинства произведения, в то же время указывает на его недостатки, а формулирует, таким образом, некоторого рода обвинение против произведения. Всякое обвинение мыслимо и справедливо только при возможности защиты. Разбор ученых и художественных произведений в присутствии авторов, напр. на диспутах, дает автору возможность отвечать на возражения, защищать свои доводы и положения. На конкурсах могло бы быть тоже самое, если бы самые условия конкурсов не требовали сохранения incognito авторов проектов; но и при этом условия защита возможна, если допустить правило, по которому до известного срока авторы проектов могут доставлять в суд письменные возражения, какие они найдут возможным сделать, на печатную критику суда, или на газетные статьи. Эти возражения, отмеченные теми же девизами, как и самые проекты, суд обязан рассмотреть до постановления окончательного приговора.

 

Все сроки, относящиеся к изложенным нами процедурам конкурса, т. е. время, в течении которого представленные проекты будут находиться на выставке, срок, когда будет опубликован разбор суда, срок, до которого возражения будут приниматься судом, и, наконец, срок произнесения окончательного приговора — должны быть определены вперед и обозначены в программе конкурса.

 

* * *

 

Рассмотрев, при соблюдении указанных нами условий, представленные проекты, всесторонне, суд, к назначенному сроку, делает сравнительные выводы обо всех участвующих в конкурсе произведениях и постановляет окончательное решение о присуждении премий.

 

Решение суда, само собою разумеется — окончательно и безапелляционно.

 

В отношении к конкурирующим тем дело конкурса и оканчивается.

 

Но, нам кажется, что затем еще остается на обязанности суда — изложить обстоятельно основания, руководившие его окончательным приговорам, и напечатать все это; этим, так сказать, отчетом в своих действиях, — отчетом перед публикою, перед задающим конкурс, и перед обществом специалистов, избравшим судей, — суд оканчивает свои обязанности.

 

 

  

Конкурс проектов нового здания женской исправительной тюрьмы в С.-Петербурге, на Выборгской стороне. Журнал «Зодчий», 1872, № 4

 

 

* * *

 

Изложив соображения, касающиеся разных сторон важного и интересного для архитекторов и строителей вопроса о конкурсах, мы намеренно уклонимся здесь от резюмирования окончательных выводов, и считаем нашу теперешнюю задачу, пока, исполненною; наша цель была — обратить внимание на этот вопрос, и по возможности вызвать в Обществе Архитекторов разностороннюю его разработку. Положительные, практические результаты, к которым рассмотрение этого вопроса и надлежащее его разрешение в Обществе Архитекторов могли бы привести, могут, по нашему мнению, состоять в определенном формулировании условий, без которых учреждение архитектурного или строительного конкурса не может считаться правильным. Такой вывод, сделанный Обществом Архитекторов, послужил бы превосходным руководством при учреждении конкурсов на будущее время, и даже легко может быть, что, по инициативе Общества, выработанные им правила могли бы быть утверждены в законодательном порядке, так как конкурс есть дело публичное, в котором замешаны права и интересы многих лиц.

 

В заключение упомянем, что Берлинское Общество Архитекторов выработало в особо-назначенной комиссии некоторые правила для конкурсов. К сожалению, у нас нет под руками доклада этой комиссии, в котором, вероятно, подробно изложены соображения, ею выработанные; резолюция же, принятая Обществом по докладу этой комиссии, в заседании 2-го ноября 1867 года, постановляет следующее:

 

1) «Комиссия, назначаемая для рассмотрения конкурса, должна состоять преимущественно из специалистов».

 

2) «Имена судей должны быть объявлены в самой программе конкурса; программа, до публикации ее, должна быть рассмотрена и одобрена лицами, принимающими на себя звание судей».

 

3) «Принявший на себя обязанность судьи отрекается от всякого прямого или косвенного участия в соискании премии или в производстве работ».

 

4) «От исполнителя требуются лишь настолько подробные чертежи и рисунки, насколько они необходимы для ясного изложения и понимания проекта. В программе должен быть точно определен масштаб».

 

5) «В программе должно быть ясно выражено, следует ли строго придерживаться ассигнованной суммы, так что все проекты, выходящие из нее, будут исключены из конкурса, — или же она составляет только приблизительную цифру, и оставляет свободу фантазии художника».

 

6) «Исключить какой либо проект из числа конкурирующих можно только вследствие:

 

7) «Как скоро найдутся работы, достойные рассмотрения, то премии непременно должны быть розданы относительно лучшим проектам*)».

 

8) «Все вообще представленные проекты должны быть публично выставлены по крайней мере за две недели до раздачи премий».

 

9) «Премированные проекты лишь настолько составляют собственность задающего конкурс, насколько они применимы при постройке. Собственность же вымысла всегда остается за автором».

 

10) «Первая премия должна соответствовать по крайней мере той плате, которую получает за подобную работу архитектор, пользующийся известностью**)».

____________

*) Это постановление Берлинского Общества Архитекторов подтверждает замечание, сделанное уважаемой Редакцией в начале нашей статьи. Но авторитет Берлинской корпорации не изменяет нашего мнения, которое мы предоставляем себе подкрепить доводами при дальнейшем обсуждении вопроса. — Вообще же относительно правил, постановленных Берлинским Обществом Архитекторов, мы полагаем, что они далеко не полны, и формулированы в слишком общих, недостаточно-определенных и точных выражениях, а потому в практике оставляют широкий простор произволу кривым толкованиям.  Прим. авт.

**) Правила эти напечатаны в журнале «Deutsche Bauzeitung» за 1869 год; перевод их обязательно доставлен автору редакцией „Зодчего“.  Прим. авт.

 

 

В докладе своем, объясняя соображения и основания, служившие руководством при редакции этих правил, комиссия, между прочим, выразила, что правила эти легко войдут в обычай и непременно будут применяться на практике, если архитекторы твердо решатся, так сказать — нравственно обяжутся между собою — не принимать участия в конкурсах, при задании которых не будут соблюдены эти основные правила.

 

Подобное решение есть действительно одно из вернейших средств ввести рациональные основания при задании конкурсов, и Общество Архитекторов, вероятно, обратит на это внимание.