Н. Матусевич, А. Товбин. От нивелировки — к многообразию. О художественных возможностях блок-секционной системы проектирования и строительства жилых домов

Застройка по типовым проектам. Прерывность и повторяемость

 

 

Статья публикуется по изданию:

Н. Матусевич, А. Товбин. От нивелировки — к многообразию. О художественных возможностях блок-секционной системы проектирования и строительства жилых домов // Архитектурное творчество СССР. Проблемы, суждения, информации : Выпуск 3 / Ответственный редактор д-р арх., проф. Ю. С. Яралов ; Государственный комитет по гражданскому строительству и архитектуре при Госстрое СССР, Центральный научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры. — Москва : Стройиздат, 1976. — 192 с., ил. — С. 63—71.

Факсимильный скан статьи:

https://disk.yandex.ru/i/bL1t2ev-fFSI7g

 

 

 

 

 

 

Все чаще сталкиваемся мы с любопытным явлением. С одной стороны, научно-технический прогресс ставит архитектуру перед острыми, конфликтными ситуациями, с другой — предлагает новые методы для их преодоления.

 

Так сейчас и в массовом индустриальном строительстве. Сначала — нивелировка, однообразие; затем — реальность быстрого перехода в новое качество, особенно благодаря блок-секционной системе проектирования и строительства жилых домов.

 

Блок-секционная система исходит из применения типовых автономных элементов — блок-секций, рассчитанных на многовариантные сочетания при компоновке фактически индивидуальных домов различной протяженности, конфигурации и этажности. Тем самым возникают предпосылки для решения насущных художественных задач массового строительства без привычно-извинительных скидок на типизацию и индустриализацию.

 

Оставив в стороне весьма широкий круг методических, организационно-управленческих и производственных проблем, связанных с внедрением блок-секционной системы, рассмотрим некоторые из ее объемно-пластических характеристик. Да и то — бегло, эскизно — в форме отрывочных, намеренно заостренных тезисов...

 

 

 

Картина современного жилого района перед глазами: азбука Морзе (несколько комбинаций точек и тире) вместо образного языка архитектуры. Территория заполняется брусками домов, геометрическая примитивность которых перерастает в обезличенность всего жилого района пропорционально масштабам их применения: многократная повторяемость ведет к монотонности, однообразию, причем многослойной монотонности. В ходу равномерные по ритму, обязательно прерывные композиции: повтор одинаковых домов и одинаковых пространств между домами; затем — повтор групп домов, «типовых» пространств внутри групп и между группами; и, наконец, главный визуальный признак штучности — разрывы между домами, произвольно кодирующие отдельные фрагменты застройки. Ведь в россыпи домов каждый разрыв и не может быть композиционно обусловлен — их слишком много и случайные кадры неизбежны, так как не «проработаны» все или хотя бы главные точки зрения.

 

И вот композиция рвется: разрозненно-хаотические картинки в провалах между домами — неизбежные причины «шумовых» помех в восприятии целого. Прерывность же штучной застройки неизбежно дополняется другими, не менее навязчивыми характеристиками: прямая линия — частный случай из бесконечного множества кривых и ломаных линий; прямой угол — частный случай, один из всего многообразия углов; равномерно повторяющийся ритм — частный случай, простейший среди ритмических построений.

 

Исключения, ставшие правилами. Частные, наиболее простые и, следовательно, легче всего прочитываемые внешние признаки вдруг абсолютизировались, стали всеобщими, повсеместно распространенными. Стоит ли удивляться визуальной пресыщенности однообразием.

 

 

 

Тиражи индустриального домостроения властно потребовали противопоставить дробной прерывности застройки из повторяющихся домов-коробок композиционно-пластическую выразительность непрерывных жилых комплексов. Так возникла необходимость в более зрелой градостроительной структуре, основанной уже на системных принципах внутренней организации. Взамен типовых домов понадобились объемно-планировочные элементы максимальной градостроительной маневренности, сочетающие собственную автономность с соподчинением и контактностью при образовании целого.

 

Качествами такого элемента в полной мере обладает типовая блок-секция, в силу чего в блок-секционной системе ей и отдаются ключевые функции исходного модуля застройки. Разветвленный же набор блок-секций образует алфавит индивидуального архитектурного языка.

 

Такой набор, способы формирования и конкретный состав которого определяются различными факторами, можно считать достаточно универсальным, если он рассчитан на следующие виды блокировки:

 

линейно-плоскостную в двух направлениях (по прямой, ломаной или кривой линии), осуществляемую как из нейтральных, так и из характерных — поворотных, угловых, или «сдвиговых» — блок-секций;

 

пространственно-плоскостную, развивающуюся сразу по нескольким осям, пересекающимся на общей плоскости под разными углами (например, Т-образные блок-секции, трилистники, крестовины).

 

Нейтральные блок-секции, блокирующиеся по прямой, — ткань, материал жилого образования. Характерные, меняющие направление блокировки, — узлы, «суставы» композиции, ее опорные точки.

 

Соотношение тех и других определяет облик застройки — спокойной, насыщенной, контрастной, равномерной.

 

Применение линейно-плоскостной блокировки ведет к простейшему росту жилого образования: «рулон» постоянной (одна этажность) или переменной ширины (разная этажность), непрерывно разворачивающийся под разными углами. Диапазон пространственно-плоскостной блокировки шире — развитие в трех или четырех направлениях, взаимное пересечение нескольких «рулонов»...

 

 

 

Давайте вообразим, что улица Виру в Таллине или Невский проспект застроены теми же зданиями, но с обязательными промежутками между ними. Или, наоборот, привычно расставленные типовые коробки заменены лучшими памятниками архитектуры. Не правда ли, одинаково безрадостные картины, еще раз подтверждающие, что унылость порождена штучностью? В старых городах задачи эстетики и экономики (плотность застройки) специфично совмещались благодаря простому и мудрому правилу брандмауэра: обязательности глухого торца, к которому примыкала последующая застройка. Оно использовалось всюду, и чем выше была земельная рента, с тем большей неизбежностью приходилось ему следовать — был необходим свой безотказный экономический и в то же время эстетический регулятор городского развития. Так массовая застройка — слипшиеся дома — «спасла» старые города.

 

К единству многообразия в них вело столкновение двух противоположных принципов. Первый — стихийное развитие — множил бесконечное разнообразие обстоятельств и случайностей, неизбежно накладывавших на каждый дом (или даже целые районы) отпечаток характерности. Второй — правило брандмауэра — переводил первый в единое русло, служил упорядочению, цельности. Сегодня роль первого выполняет осознанное применение всего спектра объемно-пластических приемов блокировки. Что же касается роли второго, то неоспоримо, что он — за непрерывностью, удивительно схож с результатами как бы одновременной реализации правила брандмауэра сразу на многих блок-секциях — современных аналогах (по смыслу и масштабу) домов старой застройки...

 

 

 

Блокировка предполагает не столько линейную непрерывность, сколько итоговую целостность компонентов, переходящих друг в друга с той степенью свободы, которая диктуется композиционными соображениями. Благодаря сложной гамме ритмов ряды пластических фрагментов последовательно укрупняются до охвата уже всего жилого района, формируя искусственный ландшафт, по своим эстетическим качествам близкий природному; и если еще не всегда удается избежать равномерно повторяющихся элементов в плоскости фасада и по горизонтали (шаг лестниц, лоджий или поперечных стен), и по вертикали (одинаковая высота этажа), то эту плоскость уже можно изогнуть или разбить креповками, причем в более крупной и композиционно свободной размерности. Раскованному же и упругому ритму структурной непрерывности вполне по силам освоение созвучных природе ритмических закономерностей, что особенно важно для застройки, слагаемой не отдельными зданиями, а целостными градостроительными комплексами.

 

Как известно, художественное единство может возникнуть не только благодаря общности частей, но и благодаря системе противопоставлений. Поэтому важная особенность непрерывности — использование контраста: протяженности и вертикали (свободно поставленные башенные дома и «бесконечная» лента), замкнутости и раскрытости, регулярности и свободы и, наконец,... разрывов и непрерывности. А это особенно острый контраст. В самом деле, ведь непрерывность не означает полного отсутствия разрывов. Они обязательно появятся, но не под диктовку равнодушных отрезков прямой линии — типовых домов, а в том количестве и месте, где это необходимо. Разрыв, резко нарушая сложившуюся стилистическую структуру непрерывности, становится художественным средством ее напряжения и активизации — редкое исключение всегда концентрирует внимание на существе правила. Характер же использования разрывов различен: можно разрезать плиссированную или вогнуто-выпуклую ленту домов, чтобы открыть перспективу на интересный фрагмент, можно пропустить между торцами проезд или улицу. А поскольку непрерывность не означает обязательной периметральности, сетка коммуникаций жестко не диктует конфигурации плана жилых образований: линейный рисунок улиц (регулярный или свободный — все равно), «наложившись» на жилую застройку, в нужных местах прорвет ее затейливо-непрерывный контур, сохранив его зрительную независимость от трассировки пешеходных и транспортных направлений...

 

 

 

Значит ли, что набившие оскомину прямая линия, прямой угол, равномерный ритм окончательно изгоняются?

 

Нет, не стоит на смену одним догмам готовить принудительный ассортимент других. Вместо того чтобы какие-то приемы напрочь ликвидировать, их следует органически включить в более сложную и богатую «языковую» систему непрерывной блокировки, одинаково приемлющей и свободу, и регулярность. Тогда реализуется не только объемно-пластическая раскованность (почти сравнимая с непроизвольностью формы или линии, которую принимает краска, выдавливаемая из тюбика), но и строгая геометрическая дисциплина. А поскольку масштаб таких форм и линий резко укрупнится, в соответствии с ним появятся самые разные композиции: от фоновых участков регулярной застройки, словно повторяющей равномерно-нейтральные сетки типографского растра, до художественно обусловленных узлов характеристики, которые напомнят экспрессивные мазки кисти художников-ташистов, только уже на картинах... площадью в несколько десятков гектаров.

 

Вполне понятно, что такие художественные приемы уже не характеризует жесткая законченность формы, окруженной подчиненным ей пространством. Напротив, усиливаются композиционная связь «бесконечной» формы и непрерывного пространства, прочное сцепление формы с пространством, включение его в саму форму. Если типовые дома всего лишь чередовались с его типовыми участками, то пространство и «рулонная» застройка сливаются, становясь неразделимыми слепками друг с друга; не дома в пространстве, а органичное единство жилого образования и пространства...

 

 

 

После того как из податливого материала — блок-секций — вылеплен упругий остов жилого образования, очередь за «обогащением» и деталировкой его поверхностей.

 

Укрупнившийся масштаб, текучесть и подвижность общей формы диктуют здесь свои стилистические особенности: хотя фрагменты фасадов жилого образования (т. е. фасады отдельных блок-секций) могут значительно отличаться декоративно-художественными мотивами, их трактовка зависит от более крупного целого. Единство же становится той оправой, в границах которой возможны и необходимы различные перестановки и модификации, причем при все более углубленной деталировке: передний или задний план, конкретная освещенность разных участков стены могут быть поддержаны и плавной нюансировкой, и контрастом, противопоставляющим акценты и фоновую ткань застройки.

 

Как же практически идет деталировка целого? Каковы ее уровни и последовательность, какие точки зрения следует учесть в первую очередь?

 

Сначала фронтальную, охватывающую «облицовку» остова: положение плоскостей фасада (ступенчатое построение по вертикали, смещение отдельных пролетов); затем — местные выступы из плоскости — эркера, конфигурация лоджий; потом — вариантность в самой плоскости ячеек фасада, свободный рисунок которого (внутри геометрической сетки) использует и цвет, и комбинационную игру взаимозаменяемых элементов для создания зрительно усложненной полихромной структуры.

 

Следующее направление: взгляд снизу вверх. Разная этажность блок-секций, варианты завершения лоджий, острый силуэт «ядер» трилистников работают на любые точки зрения; креповки и сдвижка блок-секций, различная конфигурация торцов, учитывают в основном ближнее восприятие, надстройки на кровле, растворяющие силуэт, — дальнее.

 

Еще один взгляд — сверху вниз, в секторе которого пятый фасад — крыши низких объемов, зеленая архитектура и малые формы благоустройства.

 

А если принять во внимание и ортогональные, и перспективные точки зрения, сколько будет тогда направлений обзора?...

 

 

 

Непрерывное жилое образование — зрительный зал, где уровень земли — партер, этажи — ярусы, планшет сцены — все, что попадает в поле зрения. Необычный зал, где зрелище — он сам: места зрителей (земля, квартиры) слиты с объектом зрения. Портал сцены (на зависть театральным режиссерам!) переменных размеров, словно резиновый: то растягивается до охвата всего жилого образования (с каких-то точек), то сжимается до минимума, вмещая лишь отдельные фрагменты или деталь композиции. Художественное пространство здесь соткано из множества невидимых нитей: «лучей» зрения, направлений обзора. Секторы обстрела взглядами, между которыми недопустимы пробелы монтажных стыков, должны взаимно перекрываться. Тогда пространство насыщается многозначной эстетической информацией и в дали, и в зоне непосредственного контакта с сооружением, где оно начинает «обволакивать» зрителя. Тогда же появляется и обильная пища для эмоциональных догадок, а значит, восприятие куда более глубокое, чем простое разглядывание...

 

Непрерывное жилое образование сложной конфигурации не только напомнит, что архитектура трехмерна (мы, наконец-то, увидим взаимодействие проекций, а не их перечисление как при параллелепипедах, породивших устойчивую иллюзию плоской архитектуры); непрерывность создает эффект четвертого измерения — перемены впечатлений в зависимости от точки зрения, когда движение внутри композиции в силу сменности и неожиданности ее фрагментов не только формулирует новые впечатления об этих частях, но и постоянно преобразует самое целое. И не важно, что трудно рассчитывать на упрощенно-визуальное восприятие одновременно всего рисунка жилого образования — в структурной непрерывности ключ к его эмоциональному прочтению. При блокировке «бесконечность» формы позволяет зрителю как бы забегать вперед, угадывая невидимые звенья композиции. Разумеется, ввиду ее сложности остается доля недосказанности, свой подтекст — какие-то намеки, многоточия, разгадываемые каждым зрителем по-своему. Но непрерывность, как пластический лейтмотив разнообразия, становится канвой для этой многозначной расшифровки. А задавая или подчеркивая с помощью художественно-смысловой доминанты направленность композиции, мы определяем и ее логический стержень, что позволяет по доле опознавать целое. Вот почему непрерывность и «скульптурная обработка» предполагают не одну внешнюю броскость и оригинальность (которые сами по себе тоже достаточно важны), но и более активное включение человека в общую изобразительную систему.

 

Если монотонная повторяемость прерывной застройки могла лишь вызвать апатию и усыпить воображение, то непрерывная, да еще «скульптурно обработанная» форма уже способны его развить и активизировать, сообщив тот самый элемент соучастия, без которого невозможно эмоциональное воздействие архитектуры. Поэтому уже мало искать статически совершенные пропорции и соотношения объемов — «игра формами» органически переводится в игру впечатлениями...

 

 

Непрерывные композиции из блок-секций. Блокировка с применением поворотных блок-секций. Свободный рисунок жилого образования

 

 

Блокировка с применением угловых и «сдвиговых» блок-секций

 

 

 

Обратимся к проектированию из блок-секций квартала № 28 Сосновой Поляны в Ленинграде¹ — попытке практической реализации некоторых из рассмотренных выше положений. Разумеется, авторский самоанализ не пойдет дальше художественных намерений, т. е. конкретизация этих общих принципов в ходе их «привязки» к особенностям градостроительной ситуации.

____________

¹ Проект разработан мастерскими № 7 и 18 института Ленпроект при участии ДСК-3 на основе блок-секций и точечных домов серии 1ЛГ-600А. Строительство квартала осуществлено в 1974 г. Авторы проекта: архитекторы Н. Матусевич, Т. Николаев, О. Новак, Е. Полторацкий, А. Товбин, инж. А. Эрмант.

 

 

Непрерывные композиции из блок-секций. Блокировка с применением формы трилистника

 

 

Непрерывные композиции из блок-секций. Блокировка с применением крестовых и Т-образных блок-секций

 

 

Композицию квартала формирует сочетание элементов двух противопоставленных структур: непрерывного дома свободной конфигурации, скомпонованного из 9-этажных поворотных блок-секций и 9—12—15-этажных трилистников, и группы 15-этажных башенных домов. Текуче-непрерывный, прихотливо изогнутый дом — стержень художественного пространства. Башенные дома контрастны этому протяженному и по высоте, и по законченности формы.

 

Почему так, а не иначе?

 

По многим причинам, две из которых главные. Во-первых, учет всего комплекса условий участка, особенно характерных природных факторов: близости прекрасного старого парка (с севера, вдоль Петергофского шоссе), обращенности северного фронта квартала к Финскому заливу, взрослых деревьев и системы прудов на территории самого квартала. Во-вторых, решение чисто художественных задач, но не привнесенных жестко, заранее, а уточняемых в процессе проектирования.

 

Например:

 

объемно-пластическая характерность жилого образования внешне произвольной конфигурации, где непрерывность — доминирующее условие внутренней упорядоченности его художественной структуры;

 

взаимодействие и эстетическая совместимость разных систем блокировки, разных блок-секций и башенных домов в составе жилого комплекса;

 

единство части и целого; непрерывность, «бесконечность» блокировки и фрагментарность ее пластических участков, то разворачивающихся, то «сжимающихся» при движении вдоль фронта застройки. Светотень как эффективное средство лепки объемов;

 

контрастность фасадов, подчеркивающая и дополняющая оппозиционность объемов — вертикальная разрезка (точечные дома), горизонтальная — протяженный дом. Вариантно-деталировочное (частично в пластике, в основном в цвете) решение фасадов в различных звеньях протяженного дома;

 

компенсация недостаточной пластики и «фактурности» фасадной стены щедрой пластикой объемов — частотой смещений и «переломов» при блокировке. В этом случае даже при одинаковой этажности блок-секций усложняется (особенно с ближних точек зрения) верхний контур жилого образования — ломаная граница с небом вместо «срезанности» объемов;

 

активизация структуры непрерывности — узкие разрывы в ленте плавно-протяженного дома; резкий переход от мягкой блокировки поворотных блок-секций к «колючим» соединениям трилистников.

 

Таковы задачи проекта. Осуществились ли они в итоге, покажет жизнь...

 

 

Силуэт жилого комплекса из блок-секций

 

 

 

— Зачем это нужно?

 

— Для чего «избыточное» разнообразие пространств и объемов?

 

— Нет ли уже здесь перебора?

 

— А надо ли это городу?

 

И т. д., и т. п. без конца.

 

Вот дежурные вопросы, которые еще нередко задаются при взгляде на характерный проект непрерывного жилого образования из блок-секций.

 

Ничего удивительного. Еще недавно беды и неудачи первого этапа индустриализации зачастую принимались за ее органичную стилистику. Структурная же непрерывность блокировки, практически не поддающейся схематизации и канонизации, радикально расширяет художественные возможности массового строительства. Пожалуй, настолько резко, что поначалу смутила обленившееся воображение, для которого «массовое, индустриальное» и «утилитарное» в последние годы, к сожалению, стали синонимами; отсюда и крайняя наивность некоторых из первых проб блок-секционного проектирования: все та же прерывность — пусть дом чуть длиннее, пусть где-то повернет (разумеется, если поворачивает улица), пусть появится более характерный акцент, но обязательными остаются привычные прорезы штучной застройки.

 

Отсюда и вопросы. Почему? Зачем? Чем обусловлено?

 

 

Сосновая поляна, Ленинград. Квартал № 28, скомпонованный из поворотных блок-секций и трилистников переменной этажности (9, 12 и 15 этажей). Проект мастерских № 7 и 18 Ленпроекта при участии ДСК-3. Строительство 1972—1974 гг. Макет

 

 

И хотя еще предстоит глубоко осознать, к каким невосполнимым потерям ведет лишение архитектуры ее образного языка, уже и сейчас видно, что обязательность функционально-технических задач вовсе не должна мешать массовому жилищу в достижении широкого многообразия объемно-пластических форм. Вот почему важно, чтобы локализация, определенная боязнь характерности не привели к тому, что наметившееся движение к разнообразию сосредоточится на второстепенном, пройдя мимо главного: новых художественных качеств непрерывной блокировки. Здесь рассмотрена только малая часть ее композиционных возможностей. Всех — не перечислить. Но и так ясно, что и сегодня, при экономичности и общедоступном уровне производства, блокировка позволяет постоянно менять почерк формообразования — плавный или остроконтрастный, измельченный или размашистый, геометрически строгий или произвольно свободный; что предполагаются качественно новые художественные результаты со своей шкалой эстетических оценок по всем позициям: масштаб, ритм, контраст, степень деталировки и, наконец, характер восприятия застройки.

 

 

Сосновая поляна, Ленинград. Квартал № 28. Проект планировки

 

 

Следовательно, индустриализация, тиражирование вовсе не обязательно трассируют скучный путь к обеднению архитектуры. Поэтому одинаково бесперспективны и крен в сторону прошлого, идеализация старой архитектуры, и покорное смирение с обесцениванием художественной традиции города — ей можно найти достойную компенсацию уже в чисто современных приемах массового строительства.