Натан Уолш: «экстремальный реализм» городского ландшафта

 

 

В своих сложных картинах маслом Натан Уолш (Nathan Walsh) передает фактурный блеск дождя на городских улицах и люминесцентные отражения в окнах кафе. Ранее художник уже исследовал различные точки обзора в сложных городских пейзажах, изображая углы зданий, коридоры небоскребов и широкие мосты в детальной двухточечной перспективе. Недавно он углубился в идеи, связанные с восприятием городской среды, содержащей невероятные  оптические иллюзии, возникающие при взаимодействии людей и предметов, света и отражений.

 

 

 

 

Идеи для композиций Уолша часто формируются, когда он бродит по улицам мегаполисов. На ходу Уолш делает наброски и фотографии, которые он приносит в свою студию, переоборудованную валлийскую методистскую часовню. «До прошлого года [2022] мои работы были посвящены исключительно городскому пейзажу», — рассказывает Уолш, добавляя, что различные объекты, например, замеченные в витрине антикварного магазина в 7-м округе Парижа, послужили новыми отсылками к его идеям, касающимся восприятия мест и уровня их узнаваемости.

 

 

 

 

Такие работы, как "Metaphores" или "Rue de Saints", представляют собой сдвиг в понимании Уолшем городского ландшафта или, говоря более точно, его восприятия. Сложные отражения в окнах искажают наше ощущение пространства и соединяют реализм с воображением, как, например, в работе "Monarchs Drift", где художник соединил вместе Чикаго и Сан-Франциско. Уолш наделяет свои работы тем, что он называет «галлюцинаторным качеством, которое „ни здесь, ни там“», охватывая понятия перехода, глобальных связей и свои собственные воспоминания о поездках, которые он совершил.

 

Картины Уолша в скором времени будут представлены в книге издательством Thames & Hudson, посвященной городским пейзажам, а с другими работами художника вы можете ознакомиться на его сайте.

 

 

 

 

Дональд Куспит (Donald Kuspit): «Я думаю, что шедевры Уолша  [посвященные Нью-Йорку. — TEHNE] лучше всего понимать как американскую версию магического реализма, или „чудесного реализма“, как его еще называют, — движения, основанного в Германии в 1925 году куратором и критиком Францем Рохом.  Он назвал его „экстремальный реализмом“, поскольку тот передавал „глубокий смысл“ обыденной реальности.  Перспективы Уолша имеют глубокий смысл, так как они словно погружаются в бездну; здания, расположенные на авансцене, кажущиеся пустыми и инертными, чтобы не сказать безжизненными, бессмысленны по сравнению с ними.  Разница между глубокой перспективой Уолша и его плоскими зданиями говорит о парадоксальном характере Нью-Йорка».

 

 

 

 

Клайв Хед (Clive Head): «„Перспектива“ Натана явно не похожа на систему Брунеллески. Ортогональные линии искривляются до такой степени, что их уже нельзя назвать ортогональными; исчезающие точки стали, используя мой собственный термин, „исчезающими зонами“, но, конечно, зона не имеет узловой определенности. Пространство нелогично за пределами каждой картины. Такие перспективные конструкции берут свое начало в рисунках Натана, и он опирается на глубокое понимание рисунка, выходящего за рамки простого документирования того, что мы видим перед собой, или произвольного нанесения меток. Это понятие рисунка как реализации чертежа новой реальности. Рисование — это фундаментальный акт человеческого творчества. В работах Натана есть аспекты, которые, несомненно, реалистичны, но в своей основе это нереалистические картины».

 

 

 

 

Майкл Параскос (Michael Paraskos): «То, как Уолш конструирует живописное пространство, принимает две формы. Первая — горизонтальное расширение, вторая — иллюзия глубины. Оба способа гиперболизированы, так что ни один из них не приводит к воспроизведению действительности; однако в таких гиперболах Уолш стремится создать правдоподобное пространство. Нас убеждают, что это изображения мира, как он есть, но правда в том, что пространство на этих картинах совсем не похоже на то пространство, в котором мы живем. Они словно подтверждают старое изречение Квинталлиана: „Совершенство искусства заключается в том, чтобы скрывать искусство“. Например, в картине Уолша "Venice, Late Afternoon" (2007) горизонтальная ширина изображения простирается более чем на 180 градусов, так что если бы человек стоял в Венеции на том номинальном месте, где находится картина, он должен был бы иметь возможность одновременно смотреть через левое ухо, прямо вперед и через правое ухо, чтобы достичь хоть сколько-нибудь похожего эффекта, как при взгляде на произведение искусства. Широкоугольный вид был сжат на полотне размером всего в несколько футов, что больше, чем может показать нам любая фотография, сделанная обычной камерой. Но это также больше, чем может сделать объектив широкоугольной камеры, поскольку камера не может компенсировать искажения перспективы так, как это может сделать художник. Широкоугольная камера создаст искаженный и механический гротеск, в то время как художник создает очеловеченный образ. Не следует недооценивать техническую сложность этой задачи, поскольку это не просто вопрос съемки двух, трех или более фотографий, каждая в разном направлении, и склеивания их вместе. Такой подход был бы в равной степени гротескным, как показывают фотомонтажные изображения, сделанные Хокни в 1980-х годах, такие как "Place Furstenberg, Paris, August 7,8,9, 1985" (1985). Уолшу пришлось создать на холсте искусственное ощущение пространства, которое не имеет прямого отношения к пространству, которое мы ощущаем в Венеции, а является выдуманной фикцией, работающей исключительно в художественном плане. Эта фикция может быть убедительной, так что мы можем почти поверить, что смотрим на настоящую Венецию, но, тем не менее, это хитроумный трюк».

 

 

 

 

 

 

 

 

Preparatory Drawing for Mandarin Oriental | 2019 | pencil on paper | 60 × 170 | private collection UK