Р. Антонов, искусствовед, ВНИИТЭ. А. М. Родченко. 1967

Р. Антонов. А. М. Родченко (к 75-летию со дня рождения) // Техническая эстетика. — 1967. — № 2. — С. 37—39.   Статья посвящена творчеству видного советского дизайнера, художника и фотографа А. Родченко. Особое внимание автор уделяет его педагогической деятельности во ВХУТЕМАСе—ВХУТЕИНе и в связи с этим подробно останавливается на эволюции программ обучения будущих художников-конструкторов.   The article describes the creative work of A. Rodchenko, an outstanding Soviet designer, artist and photographer. The author pays special attention to his pedagogical activity at the VKHUTEMAS — VKHUTEIN, and in this connection analyzes the evolution of industrial designers education programs in detail.   L’article est consacre à l’activité créatrice de A. Rodtchenko, designer, peintre et photographe soviétique bien connu. L’auteur accorde une attention particulière à sonactivité pédagogique au VKHUTEMAS—VKUTEIN et à ce propos s’étend en détail sur révolution des programmes d’études des futurs esth éticiens industriels.   Der Artikel ist dem Schaffen des hervorragenden sowjetischen Designers, Graphikers und Photographen A. Rodtschenko gewidmet. Besondere Aufmerksamkeit wird seiner pädagogischen Tätigkeit in WHUTEMAS — WHUTEIN geschenkt. Im Zusammenhang damit wird ausführlich auf die Evolution der Lehrpläne eingegangen, nach denen künftige Gestalter ausgebildet werden.

 

 

 

 

 

Краткое перечисление фактов биографии Александра Михайловича Родченко дает так же мало для понимания его деятельности и его значения, как и краткая биография любого художника. Такое перечисление закономерно лишь как напоминание о широко известных фактах, покоящихся на солидном фундаменте монографических и популяризаторских работ, раскрывающих творческую эволюцию как творческую биографию художника.

 

 

 

 

О Родченко еще не написана монография такого рода и предпринимаются лишь первые попытки свести воедино все сделанное им. Эти попытки наталкиваются на парадоксальное затруднение, выражающееся в невероятном обилии и разнообразии материала, оставленного одним человеком. Только простое перечисление отдельных областей деятельности, в которых он оставил заметный след, заняло бы немало места. Такое разнообразие может быть объяснено лишь теперь, когда мы знаем профессию, вбирающую в себя столь обширный круг интересов, — это профессия дизайнера. Но Родченко ценен для нас не только как художник-конструктор. Гораздо больший интерес представляет сейчас его педагогическое наследие. Вопрос воспитания нового поколения дизайнеров остается одним из самых острых. Даже неудачные опыты в этом направлении необходимо тщательно собирать и анализировать, а опыт Родченко был, безусловно, удачен. Каковы же особенности его преподавания, обеспечившие этот успех?

 

Чтобы понять, как складывались его программы обучения, необходимо хотя бы коротко рассмотреть основные этапы творческой эволюции самого Родченко.

 

В 1915 году он оканчивает Казанскую художественную школу. Его учителем был известный живописец Фешин, и хотя Родченко довольно быстро отходит от салонного фешинского реализма, бесспорное влияние оказывает на него сама академическая система преподавания Казанской школы: постепенное наращивание сложности заданий, повышенное внимание к технике живописи и особенно — тщательное изучение композиции картины.

 

 

Эмблема акционерного общества «Добролет» (1923—1924).

 

 

Сразу после революции Родченко как руководитель примыкающей к большевикам группы студентов становится одним из организаторов Московского отдела ИЗО Наркомпроса и до его расформирования занимает там ответственные посты. Это обстоятельство почти автоматически вводит его в сферу действия газеты «Искусство коммуны» и ее основных теоретиков. Сильное влияние на него оказывает А. Ган. Здесь, в этой среде, особенно в первый период (до 1920 года), смерть всех станковых искусств считается чуть ли не состоявшимся фактом. Но Родченко, принимая программу перестройки жизни по законам красоты, не торопится с похоронами искусства. Он смотрит на взаимоотношения искусства и производства более трезво не только в силу своего художественного дара, но и благодаря некоторому практическому опыту, который он накапливает в области художественного конструирования и оформления к 1920 году. Свою работу во ВХУТЕМАСе Родченко начинает с предложения организовать «Лабораторию по изучению живописи», а первой программой, написанной им, была «Конструкция живописного пространства». В первый период своей педагогической деятельности Родченко стремится преобразовать мир вещей, применяя хорошо известные ему из живописи средства гармонизации. Поэтому конструкция понимается им пока лишь как расширенное понятие композиции, а само обучение начинается с карандашного рисунка натюрморта. От занятия к занятию рисунок упрощается таким образом, чтобы выявить основное в «конструкции-композиции» каждого предмета, а также связь между отдельными предметами. Эта связь не менее важна для Родченко, чем конструкция каждого отдельного предмета, так как в отличие от многих он не представляет себе предмет вне комплекса.

 

На следующем этапе (после 1922 года) Родченко осознает недостаточность чисто художественной подготовки и вводит в программу обучения ряд естественнонаучных дисциплин. Соответственно меняется и художественная программа: в нее входит, в частности, «Техническое рисование». Кроме того, появляется ряд предметов «художественно-производственной» группы. «Техническое рисование» представляет для нас совершенно особый интерес. Родченко считал, что оно должно обучать студента умению «видеть и запоминать принципы механизмов современных вещей, их рабочую функцию, их систему устройства и возможность применения этих принципов на своей практике путем расширения или сужения этих функций»*.

____________

* Программа курса «Техническое рисование». «Новый ЛЕФ», 1928, № 11.

 

 

 

Реклама для ГУМа (1923—1924).

 

 

Никто до Родченко не формулировал с такой точностью и обстоятельностью принципиальные основы дисциплины, обучающей конструированию.

 

 

Стол комбинированный для спектакля «Инга» А. Глебова (1928).

 

 

Каждый курс, обучающий конструированию, должен состоять, по крайней мере, из двух частей: в одной из них учащийся должен получить знания об имеющихся деталях и узлах и способах их отбора для своих целей, а во второй — развивать свою изобретательность в компоновке старых и конструировании новых деталей и узлов. Если в роли первой части такой дисциплины выступало «техническое рисование», то в роли второй применялось «проектирование металловещей». Здесь соблюдался чисто академический стиль постепенного перехода от простого к сложному, от проектирования вещи из одного материала к вещи из двух и более материалов, от вещи, выполняющей одну функцию, к многофункциональной и т. д.

 

 

Иллюстрация к книге С. Третьякова «Самозвери» (1930).

 

 

Таким образом, мы видим, что Родченко удалось удачно и непротиворечиво сочетать в своей системе обучения искусство и технику. Вместе с тем, разделив дисциплины на технические и художественные, в характере подачи каждой из них он нашел нечто новое и, может быть, не совсем осознанно подошел к созданию качественно новой — обобщающей — дисциплины, обучающей художественному конструированию. Самому ему не удалось завершить этот труд из-за ликвидации ВХУТЕИНа в 1930 году, но можно надеяться, что такая дисциплина будет создана теперь, когда ее необходимость стала очевидной.

 

Говоря о Родченко-педагоге, нельзя ни на минуту забывать и о том, что этот человек, десять лет отдававший большую часть времени преподаванию, являлся также и крупнейшим художником-конструктором.

 

Подробная характеристика его творчества невозможна в пределах короткой статьи, но мы попытаемся лишь выяснить, каковы его основные особенности.

 

Если рассматривать его деятельность в целом, то бросается в глаза непрерывное развитие, которое было столь бурным и стремительным, что вблизи казалось отрицанием собственных находок. С. Третьяков, хорошо знавший Родченко, написал статью, где отказ от достигнутого называл основной чертой его творчества. Второй из главнейших особенностей являлся совершенно новый подход к собственным и чужим открытиям. Для Родченко они представляли ценность только в том случае, если их можно было применить на практике, а когда дело доходило до применения, то вступал в действие могучий дар Родченко — конструктора и изобретателя, с помощью которого он находил применение самым, казалось бы, формальным достижениям той или иной отрасли науки или искусства. Благодаря широкому использованию чужих находок в своей практике он часто получал упреки в плагиате, хотя эти упреки с такой же справедливостью можно было бы адресовать, например, Томасу Эдисону. Для примера сошлемся хотя бы на фотографию. Чаще всего его обвиняли именно в плагиаторском заимствовании манеры Ман Рея и Моголи Надя, но обвинители не замечали или не понимали, что чисто формальные достижения двух последних (крупный план, фотограмма, неожиданный ракурс) Родченко использовал как рабочий прием. Если в фотографии Моголи Надя, например, автор любуется ритмическим рисунком уходящих вверх балконов, то Родченко использует почти такой же крутой ракурс для создания неожиданного и очень точного образа строящейся колонны демонстрантов. Добавим, что в фотографии, как и в любом другом виде деятельности, у него было достаточно и своих открытий и находок. Вспомним хотя бы фотомонтаж, первые образцы которого Родченко создает еще в 1914—1915 годах.

 

Такая широта применения новых средств и методов для Родченко никогда не являлась самоцелью. Он был на редкость не догматичен, и если старое средство действовало лучше и вернее, он применял его. И все это подкреплялось незаурядным личным мастерством, которым он одинаково хорошо владел во всех видах своей деятельности. Родченко был не просто фотографом, дизайнером, полиграфистом и т. д. Он был выдающимся дизайнером, великолепным фотографом, прекрасным полиграфистом. Только глубокое проникновение в самую суть творческого процесса и точное осознание цели и задач этого процесса могли привести к таким результатам.

 

И, наконец, то, что сам Родченко считал главным в своей деятельности: четкая социальная направленность всего творчества. Не случайно одной из первых его работ являлось оформление общежития для делегатов III конгресса Коминтерна, а наиболее известной — оборудование «Клуба-читальни» на Парижской выставке декоративного искусства и промышленности 1925 года, которое было затем подарено Французской компартии.

 

Родченко лишь немного не дожил до времени, когда художественное конструирование было признано делом большой государственной важности. И теперь мы должны, продолжая его дело, максимально использовать все то лучшее, что содержится в его богатейшем наследии.

 

---

---

---

 

 

Все выпуски журнала «Техническая эстетика» на портале TEHNE