Януш Жулковский. Урбанизация и изменение социальных отношений города и деревни. 1973

Рис. 1. Застройка центрального комплекса «Восточная сторона» в Варшаве, включающего крупные универмаги, бары, кафе, читальни, кинохронику, сберкассы, административные здания и жилые высотные дома. Архитекторы 3. Карпинский, Й. Клевин, 3. Вацлавек, Я. Богуславский, А. Калишевский

 

 

 

Статья Януша Жулковского «Урбанизация и изменение социальных отношений города и деревни» (1973) основывается на материалах социологических исследований. Анализ эмпирических фактов приводит к широким обобщениям и позволяет выявить ряд интересных тенденций, имеющих существенное значение для перспективного развития. Автор делает акцент на растущей культурной однородности общества, превращающей во все более условное деление на город и деревню.

 

 

 

 

 

 

 

1. Первая волна индустриализации и урбанизации в Польше поднялась во второй половине XIX столетия. Тогда еще не существовало суверенного польского государства. Польские земли были поделены между тремя государствами, находившимися на разных ступенях экономического развития и проводившими различную экономическую политику. В этот период промышленность была решающим градообразующим фактором. Значительно выросли старые города, возникли совершенно новые городские поселения.

 

В области социальной жизни результаты индустриализации и урбанизации во второй половине XIX в. сказались прежде всего на классовой структуре общества. Большая потребность в рабочей силе, необходимой для создания и развития промышленности, вызвала мощный приток населения в города. Промышленный город — цель движения населения, его возникновение и нормальное функционирование зависели в немалой степени от этой миграции. Промышленность XIX в. вызвала к жизни новые общественные классы. Наряду с классом собственников — капиталистов — формируется рабочий класс крестьянского происхождения и слой технической и чиновничей интеллигенции. В городах Королевства Польского и Галиции эта общественная прослойка была преимущественно дворянского происхождения, а в силезских городах она имела еще и разнообразную национальную генеалогию. Общественной доминантой промышленного города все больше становится рабочий класс. В среде бывших безземельных крестьян, батраков и малоземельных крестьян в условиях городской жизни на основе реальных экономических связей возникают новые отношения, пробуждается классовое сознание, что находит выражение в появлении рабочих организаций, ставящих своей целью улучшение условий труда и быта, а со временем — освобождение народа. Численность этой новой, типичной для эпохи индустриализации общественной силы, каковой становится городской промышленный пролетариат, была значительна: на территории современной Польши показатель занятости населения в промышленности составлял в 1880 г. 489 тыс. человек, а в 1910 г. — 1323 тыс. человек.

 

Двадцатилетний период после получения Польшей независимости (с 1918 г. и до начала второй мировой войны) не принес значительного прироста промышленного пролетариата, а следовательно, не вызвал быстрого роста городского населения (с 24,6% в 1921 г. до 27,4% в 1931 г.). Показатель занятости населения в промышленности на 1000 человек вырос с 45 в 1907—1910 гг. до 47 в 1937—1939 гг., а процент урбанизации — с 24,6% в 1921 г. до 27% в 1931 г.

 

2. После 1945 г. в Польше начинается второй период особенно интенсивной индустриализации, который в корне изменил облик страны. О социальных изменениях в Народной Польше часто говорят как о последствиях процесса индустриализации. Она считается независимой переменной, тогда как другие общественные явления и процессы — производными от нее (зависимыми переменными). Однако нужно учитывать и обратную зависимость: процесс индустриализации был в значительной мере обусловлен степенью модернизации общества, синтетическим показателем которого была урбанизация страны. Следовательно, вопрос связи этих двух процессов можно рассматривать с двух сторон: переменные индустриализации и урбанизации меняются местами. Точнее говоря, здесь имеет место, если использовать язык кибернетики, обратная связь. Уровень урбанизации страны (в широком смысле слова) в 1945 г. в известной степени обусловливал темпы и характер развития индустриализации, являясь в то же время результатом процесса индустриализации, имевшего место в прошлом. С 1949 г. он снова находится под сильным влиянием процесса индустриализации и, в свою очередь, в качестве материальной и психообщественной инфраструктуры воздействует на следующий этап индустриализации. Прослеживание этих обратных связей имеет не последнее значение для понимания существа перемен, происходящих в стране.

 

Влияние урбанизации как существенного элемента исходного фактора на процесс индустриализации сказалось по-разному. Индустриализация в Польше отличается от подобного процесса в других странах тем, что она проводится на социалистической основе, т. е. опирается на общественную собственность на средства производства и централизованное планирование. Главной базой плановой модернизации общества был город. Толчок к индустриализации Польши, как к единственному способу увеличения национального дохода, выдвижению в ряды высокоразвитых стран, выхода, наконец, из того порочного круга, в котором низкий доход ограничивает капиталовложения, а отсутствие капиталовложений не позволяет увеличить национальный доход, дали «городские группировки»: партия городского пролетариата и городская прогрессивная интеллигенция.

 

Это влияние сказалось также на общественно-культурных отличиях отдельных районов. На польских землях в период раздела страны неравномерно развивалась промышленность, а следовательно, и города. Последствия этого этапа развития не были ликвидированы в Польше и в межвоенный период. В основу развернутой с 1949 г. интенсивной индустриализации страны был положен принцип равномерного размещения производительных сил, принцип повышения экономического уровня наиболее отсталых, сельскохозяйственных, перенаселенных районов. Пустив в ход механизм пространственной и общественной подвижности, перемещая в массовых масштабах сельское население в города и втягивая его в систему промышленного труда, индустриализация выявила одновременно, зачастую очень драматически, глубокие различия между отдельными районами не только в материально-техническом уровне развития, но и, если так можно выразиться, в их психообщественной характеристике, явившейся результатом воздействия традиций и характера труда, уровня технического развития и даже культуры поведения. Именно эта «психообщественная инфраструктура», зачастую не замечаемая и не учитываемая в политике размещения производительных сил, в значительной степени определяет не только социальный, но и экономический эффект этой политики. Конечно, это не единственное объяснение таких поразительных на первый взгляд явлений, как «пуск» нового промышленного предприятия, который происходит в одном районе гораздо быстрее, чем в другом; переход на новую технологию, на выпуск совершенно новой продукции в одной части страны и отставание в другой; повышение производительности труда или качества продукции в одних районах и понижение в других. Касается это не только приспособления работников к технико-организационной системе промышленного предприятия, но и слияния вновь прибывших мигрантов из села с городской общественностью, их адаптацией к городскому образу жизни. В одних районах это осуществляется без высоких «социальных издержек», к которым можно отнести массовые нарушения правовых или моральных норм, расстройства психики, состояния фрустрации; в других районах часты явления дезорганизации и социальной патологии.

 

В связи с этим в Польше можно выделить два типа процессов индустриализации и урбанизации. Один связан с массовой миграцией населения из слабо развитых в экономическом, культурном и градостроительном отношении районов и характеризуется чертами дезорганизации. Овладение тайнами профессии, приобретение культуры труда и привычки к городскому образу жизни, умение пользоваться городскими институтами — это процесс длительный и трудный. Примерами могут быть некоторые районы и поселки в б. Галиции, на Любельщине и в Келецкой области. Другой тип — это процесс «органический», сравнительно быстрый, гармоничный, лишенный резких проявлений социальной патологии и дезорганизации. Он встречается там, где была значительна степень урбанизации сельских районов, где были сильны городские традиции и сравнительно густая сеть городов. Примерами являются Познаньская область, Гданьское Приморье, Опольская область, Нижняя Силезия.

 

Приведенные здесь два типа индустриализации и урбанизации носят, конечно, экстремальный характер. Несомненно, между этими двумя полюсами существует целый ряд промежуточных типов, в которых органические и патологические явления имеют различную силу. Кроме того, не следует преувеличивать явления социальной патологии: как бы ни было верно описание «отрицательных» сторон городской жизни, более полный и точный социологический анализ несомненно выявляет существование «положительных» сторон, которые значительно превосходят «отрицательные». При эмпирических исследованиях обычно проявляется склонность выделять в общественной жизни необычное, отклоняющееся от нормы, но неминуемо остающееся в меньшинстве. Поэтому если бы не было сил объединяющих, противодействующих разъединяющим силам, общественная жизнь была бы невозможна. Действие объединяющих сил сказывается даже в тех центрах, которые мы были склонны рассматривать как примеры классического «патологического» типа процесса индустриализации и урбанизации. При этом поражает высокий темп этих процессов, становящийся понятным на фоне небывалой динамики перемен во всех областях жизни в стране. Люди, приезжающие из деревни, даже наиболее примитивной и далекой, уже в какой-то степени «модернизированы» в общественном отношении, они имеют представление о городском образе жизни, подвергаются воздействию средств массовой информации и культуры.

 

Важным фактором, влияющим на процессы индустриализации и урбанизации, явилось также возвращение польскому государству Западных земель, обширных территорий (105 тыс. км² — 33% площади страны), сильно урбанизированных, с густой сетью городов. В частности, этот акт был важен еще и потому, что позволил уже в 1945—1948 гг., т. е. до начала индустриализации, удовлетворить стремление к модернизации общества, равнозначной урбанизации. В эти города, имевшие, несмотря на разрушения, более благоприятные жилищные условия, хлынул поток репатриантов и переселенцев из деревень или сельских населенных пунктов (во Вроцлаве в 1947 г. они составляли соответственно 40 и 41% жителей). При этом те мигранты, которые поселились в городах такой же величины, как те, откуда они приехали, поднимались, как правило, на несколько ступеней выше в иерархии городской жизни. С этим было связано и «вертикальное движение» населения в социальном плане. В городах Западных земель стремление выдвинуться в обществе, найти лучшую работу или даже приобрести новую, более привлекательную специальность имело больше шансов быть осуществленным. В то же время это помогает объяснить и тот факт, что в Польше, опустошенной войной (нужно помнить, что преследованиям и истреблению со стороны гитлеровских захватчиков подвергалось прежде всего городское население), так быстро смог развернуться процесс урбанизации — городское население с 8,7 млн. (27,2%) в 1931 г. выросло до 9,6 млн. (39%) в 1950 г. Присоединение Западных земель, заселение их, освоение и восстановление — это не менее действенные факторы урбанизации, чем индустриализация, начавшаяся позднее.

 

Безусловно, не менее важен и тот факт, что Западные земли, где процент молодежи и работоспособного населения особенно высок, где материальная инфраструктура выше развита, где вдобавок открыты залежи ценного сырья — уже в течение многих лет являются объектом интенсивных капиталовложений. Индустриализация Западных земель является причиной дальнейшей и так уже достаточно высокой урбанизации этих районов, составлявшей в 1960 г. 56% городского населения против 45% в остальных районах страны.

 

3. Урбанизация Польши — это в известной мере повторение некоторых процессов, которые происходили в наиболее развитых странах еще в прошлом веке. Однако она имеет, особенно по сравнению со странами, отличающимися социально-экономическим строем, свои специфические особенности, выражающиеся, в частности, в темпе и массовой распространенности этих преобразований. Конечно, все процессы, 29 базирующиеся на развитии техники, происходят во второй половине XX в. несравненно быстрее, чем в XIX в. Темп модернизации Польши, однако, нельзя приписывать исключительно этому явлению. Главную роль в нем играет решительная, целенаправленная общественно-экономическая политика социалистического государства, привлекающего все возможные средства для достижения намеченной цели. Демократизация общества и плановый характер развития всех сторон жизни с особой силой проявляются в развитии культуры.

 

Процент городского населения за период 1945—1960 гг. вырос на 16,2%, тогда как за 1870—1930 гг. (в нынешних границах Польши) — всего на 12,3%. За одно лишь десятилетие (1950—1960 гг.) городское население увеличилось почти наполовину. Это такой же темп, какой был в Соединенных Штатах Америки в период великого перелома капиталистической индустриализации и урбанизации в 1860—1870 гг., а в Советском Союзе — в результате гигантских усилий плановой индустриализации, начавшейся в 1926 г. Нужно отметить, что если Польше на весь процесс урбанизации, исходным началом которого было около 30% городского населения, а конечной целью — 50%, потребовалось всего лишь 15 лет (1946—1960 гг.), то во Франции этот процесс занял 56 лет (1870—1926 гг.).

 

Городское население в Польше выросло с 27,2% в 1931 г. до 39% в 1950 г. и до 48,1% в 1960 г. Рост в абсолютных цифрах за период 1946—1960 гг. составил 6,5 млн. человек. Он базировался на трех источниках: миграции из деревни в город, которая в 1946—1960 гг. составила 2,5 млн. человек; естественном приросте населения, очень высоком в польских городах, составившим только за период 1946—1956 гг. 1,6 млн. человек; изменении административных границ городов и присвоении статуса города прежним сельским населенным пунктам. Последнее явилось причиной увеличения городского населения за 1950—1960 гг. на 1,9 млн. человек.

 

Быстрее всего росли города средней величины, с численностью населения 20—100 тыс. жителей. Немногим меньше был темп роста больших городов — свыше 100 тыс. жителей. Зато в развитии малых городов наблюдался период застоя. В 1950—1960 гг. насчитывалось 43 города с населением до 10 тыс. жителей, не имевших тенденции к росту населения или даже потерявших часть его. Однако результаты исследований, проведенных за последнее время географами и урбанистами, не подтвердили правильности мнения о кризисе малых городов в целом.

 

Характерной чертой процесса урбанизации в Польше является то, что он равномерно охватывает различные категории городов. Здесь не отдается предпочтение одному городу, по крайней мере в демографическом смысле. Не наблюдается и процесса метрополизации в его классической форме — появлении многомиллионного города, в котором скапливается все большее число населения данной территории (как в Соединенных Штатах Америки, Японии, Великобритании, Франции, Дании или Мексике). В Польше существует несколько больших городов, вокруг которых возникают обширные конурбации (Горносилезский промышленный район, зоны Варшавы, Лодзи, Кракова, Познани, Вроцлава, Щецина, Быдгоща), не очень отличающиеся друг от друга численностью населения. Отношение величины наибольшего города к следующему по размерам меньше, чем 2:1. Можно сказать, пользуясь языком градостроительной науки, что «система городов» в Польше рациональна (по крайней мере, система больших городов). Несомненно, что чем меньше интервал между «главным городом» и следующим за ним по величине классом городов, чем больше число последних, тем более благоприятны условия для достижения равномерного прогресса модернизации общества во всей стране. Если еще добавить, что общее число городов возросло с 636 в 1931 г. до 788 в 1963 г. (включая рабочие поселки — новые административные образования, носящие несомненно городской характер и насчитывающие по нескольку десятков тысяч жителей, — число городских поселений составит 891) и что в Польше сравнительно велика плотность городов (в среднем 23 города на 10 тыс. км²), то урбанизация страны представится процессом интенсивным, со сравнительно гармоничной структурой роста. Последовательная политика выравнивания диспропорций в развитии отдельных районов привела к тому, что степень «насыщенности городом» в настоящее время несравненно более равномерна, чем до 1939 г.

 

Урбанизация в Польше по существу своему является процессом здоровым с экономической и общественной точки зрения. Однако это не значит, что он протекает совершенно безболезненно. Причин для этого много, особенно типичных, объективных «трудностей роста». Существуют и такие помехи, которые вызваны неравномерностью процесса урбанизации в отдельных его аспектах.

 

Урбанизация — сложный процесс, и в то же время, хотелось бы сказать, всеобъемлющий. Протекает он в нескольких плоскостях. Это не только «демографическая урбанизация» — процесс перемещения населения из населенных пунктов сельского типа в городские и постоянный рост процента населения, проживающего в последних. Это также и «экономическая урбанизация», основанная на постоянном увеличении численности населения, занятого несельскохозяйственным трудом, по сравнению с населением, занятым в сельском хозяйстве, т. е. процесс, охватывающий как город, так и деревню (в несельскохозяйственном секторе в 1960 г. было занято 61,8% самодеятельного населения, тогда как городское население составляло всего 48,1%; в 1970 г. соответствующие показатели составили 70,5 и 52%). Это — «пространственная урбанизация», означающая процесс преобразования жизненной среды, окружающей человека, на «городской» лад не только в пределах городской черты. Это, наконец, «социальная урбанизация», основанная на приобретении всем населением страны «городских» ценностей, профессий, образцов поведения и черт личности, т. е. того, что коротко определяется как «городской образ жизни». Деление это, конечно, условно: все эти плоскости пересекаются друг с другом.

 

Результатом такой широкой урбанизации является прогрессирующая культурная гомогенизация общества, стирание различий между городом и деревней. Четкое деление на деревню и город начинает постепенно утрачивать свое обоснование. Населенные пункты теперь имеют такие черты, при которых стираются грани между городом и деревней и выявляется лишь различная степень урбанизации.

 

Шире всего, хотя зачастую и не слишком глубоко, распространилась социальная урбанизация, во всяком случае некоторые ее элементы. Этот вид урбанизации имеет в своем распоряжении мощные средства передачи информации. Они формируют суждения, оценки, принципы, стремления; они создают ту моду, на которую так податливо молодое поколение. Независимо от того, касаются ли они по своему содержанию проблем деревни или города, они являются неустанными проводниками всего городского, особенно тех его аспектов, которые связаны с жизненными стремлениями, бытовыми запросами, способом проведения свободного времени. Нужно добавить, что эти процессы выравнивания культурно-бытовых образцов достаточно легко распространяются в стране сравнительно небольшой, с однородным населением, полностью грамотным, в стране, имеющей густую сеть дорог, с большой социальной и пространственной подвижностью. Поэтому и в широких массах сельского населения разбужены определенные «общественные» стремления. Нынешняя деревня может удовлетворить их пока еще в слабой степени. Все это в значительной мере объясняет процесс перемещения населения из деревни в город, т. е. мотивы демографической урбанизации.

 

В чем же привлекательность города? Отметим, в основном, значение экономического фактора. Без сомнения, с большей силой он действует в первой фазе индустриализации, направляя население нищей и перенаселенной деревни в город, который может предоставить более хорошие условия для жизни. Этот мотив постоянно доминирует в развивающихся странах. Однако в более развитых в индустриальном отношении странах он не проявляется так сильно. В Польше этап великой миграции «за хлебом» в основном уже закончился (кстати, одновременно окончился этап экстенсивной индустриализации, характерным признаком которой был рост чистой продукции в результате роста занятости населения). Уже давно деревню начали покидать люди, которым она обеспечивает больший достаток, чем город. Общеизвестно, что в крестьянских хозяйствах процент людей пожилого возраста увеличивается. Молодежь уходит в город, зачастую вопреки своим собственным и общественным интересам. Город предоставляет: широкие возможности в выборе жизненного пути, общественного и культурного роста; регламентированное время более легкой, как правило, работы и связанное с этим свободное время; освобождение от строгого контроля деревенской общественности, «анонимность» жизни и формирование общественных связей на основе свободного выбора; эмансипация как «малой» семьи по отношению к «большой», так и личности в составе семьи; возможность использования свойственных городу технических удобств, социальных и культурно-развлекательных учреждений.

 

Мотивы миграции изложены здесь несколько схематично. Для отдельных индивидов решающими могут оказаться разные факторы. Могут быть и другие мотивы миграции из деревни в город. И, наконец, что может быть важнее всего, противоположность между деревенским и городским образом жизни, которая является историческим переходящим явлением. Многие черты, считавшиеся типично деревенскими, носят пространственно и временно ограниченный характер. Понятие деревня, например, вовсе не обязательно сочетается с отсталостью. Прогресс пространственной урбанизации деревни, строительство центров обслуживания и культурно-зрелищных учреждений ликвидирует наиболее резкие различия между городом и деревней и переносит его из сферы конкретных материальных явлений в сферу человеческого сознания.

 

В некоторых районах, как, например, на Опольщине, создается модель жизни, при которой люди, работающие в городе с городским образом мышления, сознательно выбирают высокоцивилизованную деревню в качестве места жительства; проявлением этой тенденции может служить интенсивное строительство домов для рабочих в опольской деревне. Но и эта свобода имеет свои теневые стороны. Бесконтрольность со стороны общества может дать полное удовлетворение; однако она в то же время может создать условия для деморализации психически менее устойчивых лиц и возникновения явлений социальной патологии.

 

Анализ мотивов миграции из деревни в город — это проблема, имеющая огромное значение для разработки рациональной политики организации расселения. Демографическая урбанизация, т. е. перемещение населения из деревни в город во многих районах страны, начала приобретать характер вредного для общества бегства в город, которое следовало бы сдерживать. Важно подчеркнуть, что в настоящее время процесс урбанизации вовсе не должен совпадать с демографической урбанизацией. Уже не деревня идет в город, а город в деревню. Этому служит и упоминавшаяся уже, хотя и в другом контексте, общественная урбанизация, прежде всего — экономическая и пространственная, обе прогрессирующие и за пределами города.

 

В области экономической урбанизации в деревне наблюдается увеличение общего числа людей, занятых несельскохозяйственными работами. Это учителя, работники здравоохранения, торговли, транспорта, связи, обслуживания туризма, наконец работники различных отраслей промышленности, связанных с сельским хозяйством, и т. д. С профессиональной урбанизацией связан процесс, определяемый как профессионализация труда в сельском хозяйстве. Она основана на специализации труда в сельском хозяйстве, на приобретенной путем обучения квалификации, механизации сельскохозяйственного производства, введении элементов экономического расчета. Если прежде речь шла о профессиональной урбанизации путем постоянного отхода от чисто сельскохозяйственных работ, то здесь наблюдается урбанизация самой сельскохозяйственной деятельности. Этот род урбанизации, довольно слабый еще сейчас, несомненно, в будущем решающим образом будет определять производственную деятельность сельского хозяйства, еще более углубляя общественно-культурную урбанизацию деревни. Существование своеобразных сельскохозяйственных предприятий (госхозов) и коллективных форм ведения хозяйства крестьянами несомненно будут способствовать специализации сельскохозяйственного производства.

 

Урбанизация труда — ведущий фактор в процессе модернизации страны, здесь сильнее всего проявляется стирание граней между городом и деревней.

 

Перейдем теперь к урбанизации пространственной, основанной на преобразовании все больших территорий на городской лад. Здесь речь идет, конечно, не о масштабе объектов, который будет диаметрально противоположным в метрополии и в районном центре, а об уровне цивилизации. Этот процесс охватывает все типы населенных пунктов, не исключая и деревни. Он включает в себя электрификацию и прокладку подземных коммуникаций, устройство тротуаров и дорог, создание почтовых отделений, службы здоровья, клубов или клубов-кафе, магазинов.

 

Упомянутый процесс пространственной урбанизации идет несколькими путями, краткое изображение которых невозможно без некоторой схематизации. Прежде всего это будет «физическое» разрастание существующих городов за счет прилегающих сельских районов. Такая форма урбанизации, заключенная в рамки генерального плана данного города и проводимая органами администрации, наделенными большими полномочиями, проходит, как правило, без больших трудностей. Новые части города, представляющие собой современные жилые микрорайоны, прежде чем стать вполне самостоятельными для удовлетворения всех нужд повседневной жизни, находят опору в «материнском» организме старого города. Растут они постепенно, и в связи с этим процессы их ассимиляции и интеграции идут сравнительно гармонично. Это доминирующая с количественной точки зрения форма пространственной урбанизации в Польше. Ее можно было бы назвать «урбанизацией по линии наименьшего сопротивления», отбросив некоторую отрицательную окраску этого определения.

 

 

Рис. 2. Панорама г. Нове Пулавы Маленький городок превратился в значительный промышленный центр с большим количеством населения в связи со строительством самого большого в Европе комбината по производству искусственных удобрений

 

 

Нужно добавить, что существует определенное взаимодействие новых и старых элементов города. Для того чтобы старые районы довести до уровня новых, производится модернизация, вернее реурбанизация старого города: «прореживается» застройка, расширяются улицы, модернизируются фасады и интерьеры магазинов, в старых районах создаются учреждения культурно-бытового обслуживания в соответствии с современными представлениями о микрорайоне.

 

Именно так протекает процесс урбанизации не только в таких крупных городах, как Варшава, Краков, Познань, Вроцлав, Гданьск или Люблин, обрастающих все более широкой зоной новых районов, но так же и в средних, и малых городах. Отметим, что в них тоже идет быстрое развитие промышленности, которая является главным двигателем пространственной экспансии.

 

Другим примером урбанизации, проявляющейся в развитии существующих городов, является расширение небольших городов, типичных центров сельского района, переживающих ныне подъем благодаря интенсивной индустриализации. Новые районы в них обычно превосходят по размерам старый центр, который слишком слаб, чтобы организовать их. Пространственное освоение новых районов идет собственными путями, причем связь их со «старой» территорией тем свободней, чем та слабее и меньше. Центром становится промышленность — главная основа пространственных преобразований. Возникают две городские системы, которые зачастую имеют мало общего друг с другом, если не считать названия города. Часто наблюдаются столкновения пространственных интересов (и не только пространственных) обеих систем. Можно не говорить, насколько это явление общественно вредно. Только рациональное взаимовлияние этих двух систем может дать наилучшие результаты. Старый центр, издавна заселенный, имеет свои исторические традиции (как, например, Плоцк или Пулавы), которые очень важны для правильного понимания исторической значимости его. Новый же центр вносит все те элементы модернизации, которых старому, как правило, не хватает.

 

И, наконец, строительство новых городов. Они возникают главным образом на базе промышленности. Это могут быть большие поселки, строящиеся вокруг нового предприятия-гиганта на территории недавно открытых залежей полезных ископаемых и т. д., или «поселки-спальни» для задыхающихся от нехватки площадей больших промышленных городов. Примерами могут служить Нова-Гута, Нове-Тыхы. Наиболее сложные проблемы рационального освоения территорий возникают при строительстве городов первого типа. Здесь временные экономические интересы главенствуют над интересами социальными, отодвигая на второй план проблемы жилищного строительства и обслуживания строительства коммунальных учреждений, что препятствует функционированию целого. Слишком часто забывают о том, что правильное использование территории имеет большие экономические преимущества. Отметим, что в процессе освоения Западных земель в систему современного промышленного труда гораздо быстрее втягивается наиболее отсталое сельское население, если его поместить в рационально организованное пространство.

 

Описанные здесь пути пространственной урбанизации страны проводятся в жизнь в рамках генеральных планов, более или менее подробных, совершенных, осуществляемых лучше или хуже, но все-таки планов. Однако между развивающимся городом и традиционной деревней тянется большая промежуточная зона, включающая, согласно расчетам, около 25% территории страны, которая как будто выпала из поля зрения планирующих организаций. Нужно отметить, что районная планировка в Польше опирается на прекрасные традиции, однако применение ее на практике до сих пор сравнительно слабое. В работе административных ведомств господствуют два резко различных понятия: деревня и город. Мало изучены такие новые понятия и типы расселения, как зоны метрополий, смешанные сельско-городские зоны. А ведь именно зона, расположенная в радиусе воздействия городского рынка труда, является местом жилья большей части 1,5-миллионной армии людей, ежедневно едущих на работу. Заметим, что это явление приобретает патологические черты, когда, как подчеркивают специалисты по экономической географии и социологии, расстояние от места жительства до работы, измеряемое временем, необходимым на его преодоление, превышает 1,5 ч. На ее территории постоянно проживает большая категория крестьян-рабочих и ведется стихийное строительство. Короче говоря, возникновение этой зоны некоторым образом ускоряет процесс урбанизации страны. Но это половинчатая урбанизация, идущая сложным путем. Она создает временные неустойчивые решения как в области планировки и застройки, так и в развитии общественного сознания, которые впоследствии будут подвергаться значительной модификации.

 

Промежуточная зона, конечно, не однородна. В пределах ее находятся, например, планово-формируемые центры массового отдыха. На ее территории размещаются рабочие поселки, предусмотренные планом. Тем не менее освоение промежуточной зоны сейчас является одной из самых важных проблем, стоящих перед районной планировкой в Польше.

 

Существует еще одна проблема, о которой нельзя не упомянуть в связи с трудностями урбанизации Польши. Это массовость явлений и процессов. Массовыми становятся поселения людей, массовыми — потребности и способы их удовлетворения. При этом именно массовость удовлетворения потребностей является в Польше результатом не столько абсолютного роста численности населения, сколько демократизация общества и модели социального равенства в общественных отношениях. Участие в общественной жизни принимают все слои населения, в том числе и те, которые прежде отодвигались на задний план, хотя и были самыми многочисленными. Польское общество в целом характеризуется большими размерами «общественного участия». Железнодорожный и автомобильный транспорт, «малая моторизация» (мотоцикл или велосипед), чтение книг, газет, образование (уже не только начальное, но и среднее и высшее), радио, телевидение, телефон, курорты, туризм, медицина и все средства социального обеспечения, развлечения и высокая культура — все это становится достоянием широких масс населения.

 

«Общественное участие» носит массовый характер. С этим должны считаться и учитывать в своей работе районные планировщики. По существу, все эти явления находят свое пространственное выражение. Они происходят в пространстве, требуют его рациональной организации для их правильного хода и развития этих явлений. Реализация концепций демократизации общества тесно связана с демократизацией пространства, с равным для всех доступом к различным частям, объектам и учреждениям города.