наверх
 

Est! Est!! Est!!! di Montefiascone: средневековая легенда

 Est! Est!! Est!!!
Источник: taccuinistorici.it
 
Существует апокрифическая средневековая история о происхождении названия итальянского вина Est! Est!! Est!!! di Montefiascone (известного также как просто Est! Est!! Est!!!). В ней повествуется о том, как в 1111 году немецкий епископ Иоганнес из славного рода Фуггеров направился в Рим на коронацию императора Священной Римской империи Генриха V. Слуга епископа, следуя впереди, изучал вина во всех встречных кабаках и отмечал особенно понравившиеся знаком Est, написанным мелом на дверях заведений (от лат. Vinum est bonum). В местечке Монтефьясконе слуга отведал такого изумительного вина, что, не удержавшись, отметил его тройным Est. Фуггер нашёл местное вино настолько хорошим, что, забыв о коронации, остался в Монтефьясконе и пил вино без остановки два года, пока не умер в 1113 году. Мало того, он оставил всё своё немалое состояние местным монахам, с условием, чтобы раз в год бочка этого вкусного вина выливалась на его могилу. Этот пункт завещания свято соблюдался более шести веков. Ежегодно в день годовщины смерти епископа в церкви на его могилу выливался бочонок вина, которое получило уже к тому времени название EST! EST!! EST!!! Только в начале XVIII века кардинал Джованни Франческо Барбариго запретил эту «языческую» традицию. Бочку вина он повелел отправлять будущим священникам в семинарию Монтефьясконе.
 
Могила епископа Фуггера / де Хука в Монтефьясконе. Фото: Ulrich Mayring (апрель 2007)
Могила епископа Фуггера / де Хука в Монтефьясконе. Фото: Ulrich Mayring (апрель 2007). Источник: wikipedia.org
 
Примерно в таком виде легенда преподносится в большинстве русскоязычных и англоязычных источников и на сайте производителя. Возникает вопрос, насколько соотносится легенда с историческими фактами? Не сдобрена ли она фантазиями маркетологов производителя вина и работников сферы туризма в Монтефьясконе, ежегодно проводящими фестиваль вина в честь епископа — Fiera del vino?
 
1-й год проведения фестиваля вина Fiera del vino в Монтефьясконе. 1950 1-й год проведения фестиваля вина Fiera del vino в Монтефьясконе. 1950 1-й год проведения фестиваля вина Fiera del vino в Монтефьясконе. 1950
1-й год проведения фестиваля вина Fiera del vino в Монтефьясконе. 1950. Источник фото: occhioviterbese.it
 
Обратимся к историческому исследованию легенды на итальянском языке: Claus Riessner. Viaggiatori tedeschi a Montefiascone e l'origine della leggenda dell'Est, Est, Est. In: Biblioteca e societa` 4, 3-4 (1982), pp. 1-14 с цитатами из источников на латинском, английском, французском и немецком. Статью перевёл для портала tehne.com Светозар Лашин в 2011 году.
 
 
Claus Riessner. Viaggiatori tedeschi a Montefiascone e l'origine della leggenda dell'Est, Est, Est. In: Biblioteca e societa` 4, 3-4 (1982), pp. 1-14. Клаус Рисснер. Немецкие путешественники в Монтефьясконе и происхождение легенды о надписи «Est, Est, Est». Claus Riessner. Viaggiatori tedeschi a Montefiascone e l'origine della leggenda dell'Est, Est, Est. In: Biblioteca e societa` 4, 3-4 (1982), pp. 1-14. Клаус Рисснер. Немецкие путешественники в Монтефьясконе и происхождение легенды о надписи «Est, Est, Est».
 

Claus Riessner. Viaggiatori tedeschi a Montefiascone e l'origine della leggenda dell'Est, Est, Est. In: Biblioteca e societa` 4, 3-4 (1982)

Клаус Рисснер. Немецкие путешественники в Монтефьясконе и происхождение легенды о надписи «Est, Est, Est»

 
 
В монументальной работе «Иллюстрированная Италия», впервые изданной в Риме в 1474 году, Флавио Бьондо1 лишь коротко описывает положение Монтефьясконе «в горах после крутого подъёма» и не даёт никаких исторических справок, лишь уточняя, что место, именуемое им «Mons Faliscorum», ныне «искажённо называют Монс Фласконус» («corrupte dictus Mons Flasconus»). В конце ХV века рыцарь Арнольд фон Харфф, один из многочисленных немецких путешественников того времени, о котором мы располагаем более точными сведениями2, отправившийся в паломничество из Кёльна сначала в Рим, а после — на святую землю, записывает, минуя Монтефьясконе, что «крепость находится высоко в горах», не упоминая ни какой-либо церкви, ни храма, хотя чуть выше он делает это для Больсены и сразу после — для Витербо. Кроме того, на подходе к этому городу, двигаясь по «прекрасной равнине, где паслось множество овец», он отмечал «сернистый дым», что, очевидно, относилось к водам Буликаме3. Может показаться странным, что этот осторожный немецкий путешественник, находя в коротких записях своего дневника место для таких сведений, которые обычно остаются за пределами интересов паломника, не заметил в Монтефьясконе церкви святого Флавиана, где можно было посмотреть на могильный камень немецкого прелата (по крайней мере, так утверждают более поздние источники) и, вероятно, также услышать занимательную историю о надписи Est, Est, Est, о которой мы расскажем ниже.
 
Так или иначе, мы убеждены, что эта роскошная романская церковь — как и легенда о мученике, которому она обязана своим именем — не могла уйти от внимания паломника, проезжающего по Кассиевой дороге, — а только по ней можно было попасть в Рим из Флоренции. Об этом свидетельствует среди прочих испанский путешественник Диего Лопес де Естуньига в рассказе о своей поездке, начатой в испанском городе Картахена в октябре 1520 и законченной в Риме около четырёх месяцев спустя4. Он тоже в нескольких словах описывает местоположение Монтефьясконе как «города на поистине знатной высоте» («oppidum quidem nobile loco edito»), добавляя затем краткие сведения о почитании святых мучеников Маргариты и Флавиана, которым посвящены две главные церкви города. При описании Больсены он аналогичным образом рассказывал о страданиях св. Кристины, но ещё более детально его описание Витербо, содержащее разные исторические сведения, в которых сильнее проявляется его гуманистический интерес, нежели религиозный. При этом не похоже, чтобы и он что-то слышал про историю о прелате и его могиле. А полтора десятилетия спустя другой немецкий путешественник, известный правовед Иоганн Фихард, прибывает в Рим, откуда отправляется в путь на север, по Кассиевой дороге5. В своём дневнике он цитирует лишь имена двух городов — «Viterbium» и «Monteflascone» — и сообщает дистанцию, отделяющую их от ближайшей почтовой станции; на этом всё. Однако в Рончильоне он восторгается красотой пейзажа («Roncilium... Mire humiliter inter montes situm» [«Ронцилиум... удивительно скромно помещённый среди гор»]), а в Больсене впечатляется колыханием озёрных волн, подобных морским (mi lacus Borsenàe [sic!] amplissimus vecturas interdum instar maris agit [«Где озеро Борсенское шире всего, колыхания иногда морским подобны»]). О храме св. Кристины, как и об отменном вине, делаемом из произрастающего в округе винограда, он не упоминает.
 
Теперь, из других источников, мы знаем, что знаменитые мускатные вина этого региона не только имели славу уже в то время, но и ценились многими выдающимися людьми, такими, как папа Юлий ІІ (1503—1513), который побывал проездом в Монтефьясконе в рамках путешествия, описанного в более поздних стихах Адриана, кардинала церкви святого Хрисогона в Риме, который подчёркнуто пишет о высоком госте: «praebuit huic celeber mons dulcia vina Faliscus» [«преподнесла ему сладкие вина славная гора фалискская»]6. Затем, всё ещё в первой половине ХVІ в., немецкий гуманист Георг Фабрициус (1516—1571), юнцом приехавший в Падую обучаться, оставил здесь поэтическое описание своего пути в Италию, в котором есть такие строки: «Faliscos venimus, et Baccho felicia rura secantes» [«...и пересёкши тучные Вакховы поля, в Фалерию пришли мы»]7. И ровно к этому же периоду восходит первое свидетельство о том, что Монтефьясконе «многократно упоминалось и рекомендовалось немцами за его нежные и сладкие белые и красные мускатные вина». Здесь стоит поблагодарить историка Леандро Альберти, который вставил эту информацию, можно сказать, не к месту в своё объёмное «Описание всей Италии», богатое историческими замечаниями, и огорчиться можно лишь тому, что этот болонский учёный монах не счёл заслуживающим упоминания рассказ о могиле прелата в церкви святого Флавиана, о мучениях которого он однажды заводит речь, но не вдаётся в тему8. Тем не менее, во времена Леандро Альберти рассказ этот был, конечно же, известен, как это можно узнать из записок ещё одного немецкого паломника, Иоганна фон Хирнхайма, посетившего Рим в 1569 году, прежде чем повернуть на север и отплыть из Венеции к святой земле. Прибыв в Монтефьясконе, он отметил в своём дневнике, что услышал его от местных жителей9.
 
Важнейшее прямое свидетельство того, что наш рассказ уже был распространён ко второй половине XVІ в., мы находим у немецкого путешественника-гуманиста, описавшего на латыни свои странствия по Италии в 1556—1559 годах, хотя книга была опубликована лишь три десятилетия спустя: Лоренц Шрадер, родом из Хальберштадта, неподалёку от Магдебурга10, не просто увидел в Монтефьясконе прекрасно расположенное место с древними традициями («quondam Faliscorum caput, situm arduo loco» [«вершина, некогда принадлежавшая фалискам, в чудном месте расположенная»]), но и отметил с интересом некоторые другие вещи: «знаменитое мускатное вино, лён и множество других плодов». Завершая своё короткое описание парой цитат из античных авторов, он добавляет:
 
«Venit hic notanda historia de quodam praelato, qui nimia vini ingurgitatione in monte Faliscorum mortuus est. Nam habebat pro more dum iter faceret, ut sempre famulum praemitteret, qui de hospitijs quaereret, quae melioribus vinis essent instructa, ne forsitan in illa re falleretur. Adveniens igitur ex famulo quaesivit Episcopus, an esset bonum vinum. Famulus ut bonitatem vini eo magis exprimeret, respondit: Est Est et vocem duplicauit. Mortuo itaque Episcoipo famulus tale posuit Epitaphium.
Propter est est, Dominus meus mortuus est».
[«Здесь стоит упомянуть о жившем некогда прелате, который умер на Горе Фалисков от поглощения чрезмерного количества вина. Дело в том, что он имел обыкновение, отправляясь в странствие, всегда посылать слугу разузнать у чужеземцев, какие из лучших вин им известны, дабы ненароком не ошибиться в этом деле. Когда слуга вернулся, епископ спросил, есть ли хорошее вино. Слуга, чтобы сильнее показать добротность вина, ответил: „Есть, есть!“, удвоив слово. Когда же епископ умер, слуга сделал такую эпитафию.
Propter est est, Dominus meus mortuus est. (Из-за est est хозяин мой почил.)»]
 
Нам захотелось повторить этот рассказ полностью не только потому, что это первое печатное упоминание нашей истории, но и потому, что в нём уже присутствуют некоторые существенные элементы, сохранившиеся до наших дней. С другой стороны, мы можем констатировать, что здесь нет некоторых деталей, переданных последующими версиями, а именно — в первую очередь — утверждения, что прелат или епископ был немцем; к тому же, здесь ясно говорится, что надпись «Est» была повторена всего лишь дважды, а не трижды, как утверждают более поздние варианты; наконец, нет и намёка на завещание прелата, состоящее в желании выливать каждый год определённое количество этого ценного вина на его могилу, и о самой могиле не сообщается, что она находится в церкви святого Флавиана. Эта версия была также наиболее распространённой в то время, как можно заключить из рассказа ещё одного немецкого путешественника, Гаспара Энса (1609), который пересказывает её в своём описании Италии почти дословно11.
 
Изображение лежащего «прелата» из легенды об Est, Est, Est в современном состоянии на могильной плите в церкви святого Флавиана в Монтефьясконе (фотография любезно предоставлена Дж. Брекколой из Монтефьясконе)
Рис. 1. Изображение лежащего «прелата» из легенды об Est, Est, Est в современном состоянии на могильной плите в церкви святого Флавиана в Монтефьясконе (фотография любезно предоставлена Дж. Брекколой из Монтефьясконе). По левую и правую стороны от головы, под гербами, ясно различимы две чаши или бокала, сделанные из кисточек и участков подушки, на которой первоначально покоилась голова. Также была изменена форма облачения: теперь оно покрывает также кисти рук и ступни, подобно епископской ризе и с характерными для неё складками (ср. рис. 4). То, что вначале кажется рядом пуговиц, в реальности представляет собой древний орнамент в форме буквы Т (так называемый тау-крест, crux commissa), начинающийся на груди. На изображении также можно увидеть исходное положение предплечий и скрещённых рук. Они были впоследствии удалены скульптором-дилетантом с целью сымитировать одеяние в вертикальную полоску, однако странные складки в центральной части показывают, что первоначально там находилась правая рука.
(Снимок фотостудии Джанкарло Брекколы, Монтефьясконе)
 
Следующее упоминание, которое мы процитируем (ограничиваясь работами, напечатанными в то время), может считаться другим подтверждением того, что к концу XVI в. рассказ базировался исключительно на приведённых чуть выше деталях, и прежде всего в нём не было слов о завещании прелата: Пауль Гентцнер, учёный-правовед и сопроводитель молодого немецкого барона, совершив внушительные путешествия по Германии, Швейцарии, Франции и Англии, прибыл в Италию в 1599 году, остановился ненадолго в Риме, откуда выехал первого ноября во Флоренцию. Остановившись третьего ноября в Монтефьясконе поужинать, он также нашёл время привести некоторые исторические сведения о городке (хотя источником значительной части был Леандро Альберти) и рассказать своими словами историю о пьянице-прелате12.
 
«Crescunt circa Montem Faliscorum, ut supra quoque dictum, Vina generosissima, Muscatellina vulgo noncupata, quae nullibi in Italia adeo suavia, dulcia et delicata reperiuntur; ex quorum nimia ingurgitatione, cum Sacrificulus quidam valde bibulus hic esset demortuus, servus eius in perptuam rei memoriam loco Epitaphij, in lapidem sepulchralem haec verba incidi curavit; Propter EST EST Dominus meus mortuus est; Bina enim ista vocis EST inscriptione in aedibus publicis seu diversorijs, et per servum, qui herum justo intervallo eques praecedebat, facta repetitione, vinum notabatur optimum». [«Растут вокруг Горы Фалисков, как и выше сказано, крепчайшие вина, мускатными обычно называемые, с коими никакие в Италии в мягкости, сладости и нежности не сравнятся; когда от чрезмерного их потребления некий сильно пьяный святой отец здесь испустил дух, слуга его на вечную память вместо эпитафии высек на могильной плите следующие слова: Propter EST EST Dominus meus mortuus est; — ибо дважды написанное сие слово на публичных или развлекательных заведениях, и повторённое слугой, ехавшим немного впереди своего господина, означало наличие отменного вина».]
 
И последнее латинское упоминание, которое мы процитируем — это версия, содержащаяся в «Mercurius Italicus» Иоганна Генриха фон Пфлаумера13. Оно показывает, что в первые десятилетия XVII в. история осталась в основе неизменной, пусть даже её содержимое обогатилось некоторыми личными размышлениями, обращёнными к читателю или, скорее, к путешественнику, чтобы предупредить его об опасностях, сопутствующих обильным винным возлияниям. Кратко сообщив расположение и древнее название Монтефьясконе, он рассказывает, что город обязан славой как своим нынешним пьяницам «благодаря отменности и изобилию сладчайших вин» («ab dulcissimi vini praestantiam copiamque»), так и одному давнему эпизоду благодаря «мужеству римских всадников» (virtus Romanorum equitum), затем описывая его так:
 
«Et jam multis abhinc annis Falisci Bacchi quidam cultor cum illac transiret , ut transibat saepissime, famulum solitus erat praemittere, qui omnes oppidi vinarias cellas perlustraret, inquireretque optimum vinum; quo reperto inscriberet foribus beatae illius cauponae: est, est, ibi sitibundus herus diuertebat, colebatque impense suum Bacchum. Discite ab vunius exemplo vos, qui eiusdem dei numini devoti estis; quod ille praemium tulit, vos quoque manet, oppleuit autem corpus ita vino, ut animam eiiceret. Exanimi ergo illacrymatus famulus lepidum hoc epitaphium composuit, et saxo insculpi curauit:
Propter Est Est dominus meus mortuus est».
[«И уже многие годы в фалискских виноградниках с тех пор, как некий пастор туда переселился, а переселялся он часто, и имел обыкновение посылать перед собой слугу, который посещал все винные погреба города и находил лучшее вино; найдя его, он писал на дверях приглянувшегося ему трактира: est, est, где его жаждущий хозяин развлекался и усиленно предавался Вакху. Да научит этот пример вас, тех, кто власти этого бога предан; что он дал вам в награду, вашим же да останется; наполнил же ваше тело вином, чтобы душу вынуть. Заплаканный слуга сочинил покойному изящную эпитафию и высек на камне:
Propter Est Est dominus meus mortuus est».]
 
В это же время, а точнее — в 1600 году, возникает первое немецкоязычное упоминание, которое делает Георг Краниц фон Вертгейм в небольшом путеводителе, предназначенном для немецких путешественников по Италии14. Он сравнивает расположение места с «бутылкой (fiasco), от которой город и получил своё имя», и сразу сообщает, что здесь растёт лучший мускатный виноград во всей Италии, а затем пересказывает инцидент с прелатом в довольно упрощённой форме:
 
«Darinnen sich eшт Praelat vor Jahren zu todt getruncken, auch allda begraben, vnnd auff den Stein gehauwen ist, wie folgt: Propter est, est, Dominus meus mortuus est. Welches Epitaphium jhme sein Diener gemacht. Dann derselb must allzeit ein weil dem Praelaten vorreiten vnnd wo er guten Muscatel antroffen, schreib er an die Thür Est, Est. Welches Warzeichen so der es fand, stieg er allweg ab, fieng wider an zu trincken, must also sein Leben darob lassen».
[«Здесь много лет назад насмерть упился один прелат, и здесь же был погребён, а на камне высекли: Propter est, est, Dominus meus mortuus est. Эту эпитафию сделал его слуга. Дело в том, что последний должен был всё время слегка опережать прелата, и там, где он находил хорошее мускатное, он писал на двери: Est, Est. Видя этот знак, тот тут же сходил с коня, начинал пить, и от этого и скончался».]
 
Примерно в этот же период находим небольшое свидетельство (переданное по-немецки), описывающее дипломатическую поездку князя-епископа Бамберга, Иоганна Готфрида фон Ашхаузена со свитой в 1612—1613 гг.15, со стоянкой в Монтефьясконе, где его кортеж переночевал и «отведал на деньги принца хорошего мускатного вина»; тут в немецкий текст вставлено на латыни: «de quo epitaphium exstat: „et propterea dominus meus hic mortuus est“» [«из-за чего появилась эпитафия: „и от этого мой господин здесь скончался“»] — и ничего более.
 
Вслед за этими свидетельствами, большинство из которых в оригинале написаны на латыни и собраны в период с середины XVІ в. по начало ХVІІ в., следует рассмотреть три описания путешествий по Италии, выполненные на немецком языке в первые десятилетия XVII в., важные для нашего исследования как упоминанием Монтефьясконе, так и формой, в которой они переданы16. В конце 1599 года в Рим прибывает (дабы поприсутствовать на праздновании юбилейного года) герцог Вюртембергский, Фридрих І, в сопровождении небольшой свиты, в которой был, в частности, придворный архитектор герцога, Генрих Шикхарт фон Херренберг, опубликовавший впоследствии путевой дневник, проявив замечательную наблюдательность и особенно ревностное прилежание в описании собственных приключений17. Он первым среди известных доныне немецких путешественников пишет, что герцогская свита остановилась в Монтефьясконе в «Herrberg zur Glocken» (постоялом дворе «У Колоколов»), где все чувствовали себя замечательно, особенно в отношении еды, и где им довелось выпить «самое приятное мускатное вино за всю поездку, которым некоторые даже напились допьяна». Потом он уточняет, что к их приезду в город была уже половина второго ночи, а отъезд случился до зари, но не стоит забывать, что речь идёт о периоде самых длинных ночей, в районе Рождества. Несмотря на это, немного удивительно, что не упомянута ни наша история, ни могила прелата, но, очевидно, у свиты герцога не хватило времени или не было возможности посетить её. Помимо этого интересного путевого дневника, мы хотим процитировать два путеводителя, заслуживающих особого внимания по той причине, что они — одни из первых работ этого рода на немецком языке, имеющих целью сообщить полезную информацию желающим поехать в Италию и не знающим ни латыни, ни итальянского18. В книге Неймайра из Рамслы (1622) можно прочитать лишь, что Монтефьясконе «нынче представляет собой маленький городок», но отмечено также, что «здесь растёт лучший мускатный виноград». Зато в «Newes Itinerarium Italiae» Фуртенбаха (1627) Монтефьясконе упоминается исключительно как «городок, где похоронен прелат, которому нравилось мускатное вино», без иных подробностей, очевидно, побуждая читателя справиться на месте.
 
Прежде чем процитировать ещё несколько свидетельств немецких путешественников, иллюстрирующих трансформацию или, вернее, детализацию истории в течение XVII и XVIII веков, мы считаем важным коротко передать здесь рассказ одного английского путешественника, Джона Ивлина, который, посетив Монтефьясконе 4 ноября 1644 года, записал в своём дневнике, что это место
 
«as renown’d for the excellent Wine, as now for the story of the Dutch Bishop, who lyes buried in Favianos [ = St. Havian’s] Church with this Epitaph: 
Propter Est, Est dominus meus mortuus est: 
because he had drunke too much of the Wine; for it soemes he had commanded his Servant, to ride before, and (enquiring where the best liquor was), to write Est upon the Vessells»19.
[«известно как превосходным вином, так нынче и историей о голландском епископе, который погребён в церкви Фавиано (Святого Флавиана) со следующей эпитафией:
Propter Est, Est dominus meus mortuus est:
а причина в том, что он выпил чересчур много этого вина; так как он, якобы, приказывал слуге ехать перед ним и (выведав, где лучшая выпивка) писать Est на кувшинах».]
 
Таким образом, у Джона Ивлина речь идёт о голландском епископе (Dutch Bishop), хотя остальная часть рассказа в общем и целом согласуется с уже процитированными, разве что в ней отсутствует часть о завещании прелата. В то же время другой английский путешественник, Джон Реймонд, попав в Монтефьясконе всего лишь два года спустя, рассказывает уже о немецком епископе (German Bishop), всю историю при этом передавая во всём аналогично Ивлину20.
 
Наряду с этими двумя версиями рассказа, в которых мы также впервые находим указание на то, что могила епископа (немецкого или голландского) находится в церкви святого Флавиана, следует процитировать ещё одну английскую версию за авторством Ричарда Ласселса, который был в Италии целых пять раз (в качестве наставника и проводника молодых английских джентльменов) и опубликовал в 1670 году описание своих поездок, а спустя три года эта книга была переведена на немецкий21. Процитируем здесь весь рассказ, так как он содержит не упоминавшуюся до сих пор другими деталь, а именно — уточнение, что надпись «Est» повторялась трижды. Заметим также, что, по словам Ричарда Ласселса, речь шла о состоятельном голландце:
 
From this wood we soone came to Montefiascone standing vpon a hill. Its a Bishops Seat, and famous for excellent Muscatello wine; and this wine ist fmm for hauing killed a Dutchman here who drunk too much of it. The story ist true, and thus: A Dutchman of condition trauelling through Italy, sent his man before him alwayes, with a charge to looke out in the Inns where the best Wine was, and there write vpon the Wall of the Inn the word EST, that is to say, Here it is. The seruant comeing hither a little before his Master, and finding the wine excellently good, wrote vpon the Wall EST, EST, EST, signifying thereby the superlatiue goodness of this wine. The master arriues, lookes for his Mans handwriting; and fìnding three ESTS, is ouer ioyed. In he goes, and resolues to lye there; ad he deed so indeed: for here he lyes still; buryed first in wine, and then in his graue. For drinking too much d this good wine, he dyed here, ad was buried by his seruant in a Church here below the Hill, with this Epitaph vpon his Tombe, made by the same seruant, Propter EST, EST, EST, herus meus mortuus est»22.
[«Из этого леса [речь о месте, названном чуть ранее «Боско Элерно», с пояснением, что это древний «Вольсинский лес»] мы вскоре прибыли в Монтефьясконе, стоящий на холме. Это резиденция епископа, и она знаменита превосходным мускатным вином; и это вино известно тем, что убило голландца, который выпил его слишком много. Эта история правдива; так вот, этот состоятельный голландец, путешествующий по Италии, всегда посылал своего человека впереди, наказывая разузнавать на постоялых дворах, где было самое лучшее вино, и на стене постоялого двора писать слово EST, что означало: «здесь оно есть». Слуга, прибыв сюда незадолго до хозяина и сочтя это вино превосходным, написал на стене EST, EST, EST, выражая этим наивысшее качество вина. Хозяин приезжает, ищет метку слуги, и, найдя это тройное EST, оказывается вне себя от радости. Он входит и решает не уходить. И так и случилось: он покоится здесь, погребённый сначала в вине, а потом в могиле. Выпив слишком много хорошего вина, он умер здесь и был похоронен своим слугой в церкви здесь, под холмом, с эпитафией на могиле, сделанной тем же слугой: Propter EST, EST, EST, herus meus mortuus est.]
 
Завершая этот небольшой обзор различных иностранных (но не немецких) версий, прочитаем свидетельство Франсуа Максимилиана Миссона, француза, по политическим мотивам переселившегося в Англию, датируемое 1688 годом:
 
«Сomme nous arrivions a Montefiascone, qui est une petite ville sur un chasteau à huit milles de Viterbe, la enfans sont venus au devant de nous, nous demander si nous voulions voir l’Est, Est, Est. L’histoire ne vous sera peut-estre pas nouvelle, mais je ne laisseray pas de vous la faire à tout hasard. Un Gentilhomme Allemand qui voyageoit en Italie, ou peut-estre un Abbé ou un Evesque, comme vous le remaquerez tout à l’heure, donnoit ordre, dit la tradition, à un Valet qu’il envoyoit toujours devant luy, de gouster le vin dans tous les cabarets qui se trouvoient sur la route, et de marquer celuy qui estoit le meilleur, en écrivant le mot d’Est sur la porte. Le moscatello de Montefiascone, s’estant trouvé fort au goust du valet, il en fit l’éloge en triplant l’Est: Et le maistre en beut tant, qu’il en tomba malade dans le lieu mesme, et qu’il en mourut. Nous avons donc este voir sa tombe plate, dans l’Eglise de S. Flavien, à deux cens pas de la ville. Le défunt y est représenté ayant la mitre en teste, et de chaque costé, deux ecussons de ses armes, et deux verres à boire. A sa pieds est écrit en lettres usées et demi-Gothiques; Est, Est, Est, propt. nimium Est, Jo. de Fuc. D. meus mortuus est. C’est, comme vous voyez, l’epitaphe que luy fit son valet. J’ay veû cette inscription rapportée en trois ou quatre endroits, et je n’ay pas trouvé qu’aucun la donne précisément comme elle est»23. [«Когда мы прибыли в Монтефьясконе, маленькую деревню в восьми милях от Витербо, к нам подошли дети и спросили, хотим ли мы увидеть Est, Est, Est. История, возможно, не будет для вас новой, но я не стану рисковать. Предание гласит: немецкий джентльмен, ездивший по Италии, или возможно аббат или епископ, как вы скоро заметите, давал своему слуге приказание слуге ехать впереди него и пробовать вино во всех кабаках, что попадались на пути, а самый лучший отмечать словом Est на дверях. Мускатное вино Монтефьясконе пришлось слуге очень по вкусу, и он восхвалил его, написав Est трижды. И хозяин его выпил столько, что тут же на месте захворал и вскоре умер. И вот, мы посмотрели на могильную плиту в церкви святого Флавиана, в двух сотнях шагов от города. Покойник был представлен на нём с митрой на голове и с двумя гербами и двумя бокалами с обеих сторон. У его ног написано стёртыми полуготическими буквами: Est, Est, Est, propt. nimium Est, Jo. de Fuc. D. meus mortuus est [Est, Est, Est, из-за премногих Est Jo. de Fuc., хозяин мой, почил.] Это, как видите, эпитафия, сделанная его слугой. Я встречал сообщения об этой надписи три или четыре раза и ни разу не видел, чтобы кто-то передал её в точности».]
 
Являясь пока что самой подробной версией истории (помимо версии англичанина Ласселса), она также впервые содержит почти полный текст надгробной надписи, проверенный, по утверждению автора, непосредственно на месте. И всё же здесь присутствует ошибка, скопированная позднее многими другими и дожившая до наших дней: имя прелата было им ошибочно прочитано как (Johannes) de Fuc., а позднее в одном документе интерпретировано как Fucris, откуда возникает ошибочный вывод, что речь идёт о члене знаменитой немецкой аристократической семьи Фуггеров из Аугсбурга. И действительно, мы находим преобразование имени в Foucher в одном описании поездки, изданном на немецком языке в 1701 году, анонимный автор которой пересказывает историю в сходной форме, очевидно, переведя её с французского оригинала и не сославшись на него, но со следующим важным добавлением в конце:
 
«Man sagt auch, er habe bey seinem Absterben befohlen, dass man den Tag seines Tods jährlich fevern, und etliche Flaschen von Muscatellerwein auf sein Grabe giessen solte, welches auch eine zeitlang also geschehen ist; Doch numehro werden die Flaschen mit Wein den Armen, auf seinem Grabe aussgetheilet, welche selbige sonder Zweiffel auf seine Gedächtnüss austrincken und nachmahls vor seine Seele im Fegfeuer beten»24. [«Говорят также, что умирая, он велел отмечать день его смерти каждый год и проливать на его могиле несколько бутылок мускатного вина, что некоторое время и происходило; однако ныне бутылки с вином раздают на его могиле нищим, которые выпивают их сами, без сомнения, за его память, после чего молятся за его душу в чистилище».]
 
Итак, мы впервые встречаем упоминание о распоряжении прелата перед смертью проливать раз в год «несколько бутылок мускатного вина над его могилой»; в течение некоторого времени это выполнялось, но теперь вино раздаётся нищим, чтобы они могли выпить за его память и помолиться за его душу в чистилище.
 
Рис. 2. Участок изображения «прелата» из Монтефьясконе, на котором ясно различимы три закруглённых отростка, сделанных, вероятно, из складок некоторого иного головного убора, изначально имевшего сходство с головным убором на рис. 5 и 6.
Рис. 2. Участок изображения «прелата» из Монтефьясконе, на котором ясно различимы три закруглённых отростка, сделанных, вероятно, из складок некоторого иного головного убора, изначально имевшего сходство с головным убором на рис. 5 и 6.
 
Как мы видим, наша история разрослась за XVII век, переходя из уст в уста, превратившись фактически в легенду. Это подтверждается сообщением о поездке в Италию, в Неаполь, начатой в конце 1699 года ландграфом гессенским Карлом. В Кассель он возвращается первого апреля 1700 г.25 Согласно рассказу Иоганна Бальтазара Клауте, которому было поручено вести путевой дневник, кортеж графа выехал из Рима первого марта 1700 года на север и проехал через Монтефьясконе, где все прежде всего любовались «на плодороднейший холм, простирающийся до глубокой долины и покрытый тысячами миндальных деревьев». Помимо этого, продолжает он свой рассказ, «здесь нет ничего примечательного, однако я вошёл в церковь святого Флавиана, стоящую в открытом поле, чтобы рассмотреть „рыцарскую могилу“, где погребён тот, кто умер, выпив слишком много». Следует пересказ истории, начинающийся точным описанием могильного камня — впервые среди известных нам немецкоязычных источников — с подробностями, ранее не зафиксированными никем:
 
«Dasselbige ist fast mitten in der Capelle vor dem grossen Altar, in lebensgrösse, nicht erhaben, sondern platt auf der Erden, und sagt die histori, es habe ein Fugger, bevor diese Famille geadelt, und folgends in den Graffenstand erhaben worden, so ein vornehmer Geistlicher und durstiger Bruder gewesen, auf seiner Reyse durch Italien einem von seinen voraus-gehenden laquayen aufgegeben, in allen wirthshäusern den Wein zu kosten, und wo er guten finden würde, mit Kreide das Wort Est, da aber noch besserer wäre, Est Est dem Herrn zur nachricht, um daselbst abzusteigen, über die thür zu schreiben. Als dieser nun im wirthshauss zu Montefiascono, Est, Est, Est, angezeichnet, und der geistliche Herr den dasigen süssen Wein mehr als keinen andern nach seinem gusto findet, resolviret er sich daselbst zu verharren, und sich dessen satt zu trincken, welches er auch, jedoch mit solchem übermaass gethan, dass er endlich davon mit einem hitzigen fieber befallen, und von dem tod hinweggerafft worden. Weil er nun in seinem daselbst errichteten testament denen dasigen Geistlichen ein Capital von 10000 Rthl. legiret, von welchem sie auch, nach des Postmeisters bericht, noch auf diese stunde das Interesse ruhig geniessen sollen, haben dieselben zu seiner gedächtniss diese Capelle erbauet, und seinen cörper hinein transferiret, seine diener aber einen grossen ablang viereckten leichstein auf das grab legen lassen. Auf demselben ist sein bildniss, eine espece von einer Praelaten-mütze auf dem kopff habend, eingehauen. Auf einer jeden seite des haupts stehet sein Wapen, worin unter andern ein Löwe, der sich gleichwol in dem heutigen Graff-Fuggerischen Wapen nicht findet, und wiedrum unterm Wapen zwey ziemlich grosse Spitzgläser, jedes ohngefehr von einem schoppen, und lieset man allda folgende Inscription:
 
EST EST EST PPR. NI(MI)VM EST HIC IO. D. 
FUC. D. MEUS MORTUS (nicht mortuus) EST. 
 
Diese schrifft sowol als des defuncti bildniss sind, weil der grabstein auf der gleichen erden liegt, worüber ein jeder mit den füssen hinlaufft, ziemlich ausgetretten. Der Postmeister wolte behaupten, es seye ein Teutscher Bischoff gewesen»26.
[Она находится почти в центре капеллы перед большим алтарём, в натуральную величину, не на возвышении, а прямо на полу, и история гласит, будто некий Фуггер, ещё до того, как эта фамилия стала знатной и затем получила графство, этакий знатный священник и жуткий пьяница, во время поездки по Италии поручал одному из едущих впереди лакеев пробовать вино во всех трактирах, и где он находил хорошее, писать на двери Est, а где ещё лучше — Est, Est, оповещая оным господина, где надлежит остановиться. Когда же лакей начертил на трактире в Монтефьясконо Est, Est, Est, а святой отец счёл здешнее сладкое вино более всех других по своему вкусу, он решил остаться тут и напиться им вволю, что он и сделал, однако с таким избытком, что слёг в жаркой лихорадке и вскорости умер. Поскольку в составленном тут же завещании он оставил местным монахам капитал в 10 000 таллеров, от которого им, по сообщению начальника почтового отделения, сразу же полагались проценты, они воздвигли в его честь эту капеллу и поместили его тело туда, а его слуге велели положить на могилу большой продолговатый четырёхугольный надгробный камень. На нём был высечен его облик, а на голове что-то наподобие шапки прелата. По обе стороны головы стоит его герб, на котором среди прочего есть лев, которого, однако же, нет на нынешнем графском гербе Фуггеров, а под гербами два довольно больших бокала, каждый примерно с полуштоф величиной, и на нём читается следующая надпись:
 
EST EST EST PPR. NI(MI)VM EST HIC IO. D.
FUC. D. MEUS MORTUS (не mortuus) EST.
 
Эта надпись, равно как образ покойника, довольно истёрлись, ибо плита лежит прямо на земле, и все ходят по ней ногами. Начальник почтового отделения уверял нас, что это был немецкий епископ.]
 
Эта версия тоже отождествляет покойного с членом семьи Фуггеров, ошибочно интерпретируя так надпись De Fuc, в то время как остальная часть текста точно согласуется с оригиналом. Слуга получил приказ отмечать места с хорошим вином надписью «Est», которую должен был удваивать, если вино было очень хорошим, а когда наконец хозяин нашёл утроенный знак, он убедился, что лучшего не бывает. Далее говорится, что затем прелат после обильных возлияний схватил сильную лихорадку, от которой умер, но оставил завещанием капитал в 10 000 имперских рейхсталеров27. Однако здесь не упоминается последняя воля пьяницы: проливать некоторое количество вина над его могилой. Согласно утверждению главы почтовой станции (почтмейстера), речь шла о немецком епископе, хотя автор воспринимает это утверждение с некоторым скепсисом.
 
Рис. 3. Мемориальная надпись Est, Est, Est на маленькой прямоугольной плите, добавленная к могильной плите «прелата» после того, как надпись на последней стала совершенно нечитаемой.
Рис. 3. Мемориальная надпись Est, Est, Est на маленькой прямоугольной плите, добавленная к могильной плите «прелата» после того, как надпись на последней стала совершенно нечитаемой.
 
Этот же подробный рассказ, но переданный в совершенно независимой манере, мы находим в описании путешествия, составленном в районе середины XVIII века Иоганном Георгом Кейслером28, с тем отклонением, что этот аббат — не прелат и не епископ — раз в год раздавал бедным хлеб с сыром. Таким образом, и здесь не упоминается повеление проливать вино над могилой, но зато Кейслер уточняет, что надпись на ней полностью стёрлась, в связи с чем была приложена ещё одна прямоугольная плита с новой надписью, которую Кейслер далее передаёт. Он тоже более или менее повторяет ту же ошибку в транскрипции имени: Jo. d.. Fug., объясняя её сразу после как Johannes de Fugger, замечая в то же время, что герб Фуггеров, аккуратно им описанный, отличается от выбитого на могиле аббата, и отсюда делает вывод, что о члене немецкого знатного рода речь идти не может. В конце концов в критическом замечании он добавляет с небольшим возмущением, но не без чувства юмора, что «общий предрассудок об обильном пьянстве у немцев был, возможно, причиной, по которой этот брат был сочтён нашим соотечественником».
 
Рис. 4. Надгробие (датируемое 1403 годом и находящееся ныне во внутреннем дворике собора святого Иоанна в Латерано, Рим) с лежащим изображением епископа в папском одеянии; голова, украшенная митрой, покоится на подушке с кисточками между двумя гербами, а руки в перчатках скрещены спереди в положении, типичном для погребальных камней этой эпохи (ср. рис. 5 и 6). Вероятно, подобное надгробие послужило неизвестному скульптору-дилетанту из Монтефьясконе образцом для преображения образа покойного в «прелата».
Рис. 4. Надгробие (датируемое 1403 годом и находящееся ныне во внутреннем дворике собора святого Иоанна в Латерано, Рим) с лежащим изображением епископа в папском одеянии; голова, украшенная митрой, покоится на подушке с кисточками между двумя гербами, а руки в перчатках скрещены спереди в положении, типичном для погребальных камней этой эпохи (ср. рис. 5 и 6). Вероятно, подобное надгробие послужило неизвестному скульптору-дилетанту из Монтефьясконе образцом для преображения образа покойного в «прелата».
 
В то же время история печатается в первой большой немецкой энциклопедии (если точнее, это был историко-биографический словарь), опубликованной в Галле и Лейпциге в 1732—1754 годах в 68 томах Иоганном Генрихом Цедлером29. В ней мы находим почти все многократно повторявшиеся подробности, хотя имя в надписи лишь с осторожностью приписывается некоему «де Фукрису или Фуггеру», а далее герой называется просто «неким немцем»; однако в отношении завещания находим новый вариант: «раз в год, в день Троицы, бедняки должны выпить 60 бутылок вина на могильной плите в память о нём, что долго соблюдалось, но ныне совершается лишь раздача хлеба и вина беднякам на ту же сумму», не сообщая об оставленном наследстве.
 
Отсюда история расходится по другим немецким энциклопедиям, опубликованным в течение XVIII и XIX веков. За это время она появляется также в известном Словаре историко-церковной эрудиции Гаэтано Морони30. Он говорит о мученике и о церкви святого Флавиана, где у подножия алтаря можно увидеть «истоптанное от времени знаменитое надгробие из вулканического камня, принадлежащее Джованни Деуку, известное также как Est, получившее европейскую славу из-за своей загадочной эпитафии готическими буквами». В подробном пересказе эпизода впервые можно прочитать утверждение, что этот пьяница (далее называемый «немцем») «нашёл здесь свою смерть якобы в 1113 году». Что же до завещания, Морони пишет о состоянии в примерно тридцать тысяч скудо и о традиции, вероятно, установленной местными жителями и заключающейся в проливании ежегодно бочки мускатного вина над могилой. В конце статьи Словаря бережно воспроизводится текст надписи.
 
Рис. 5. Могильная плита аристократа, датируемая 1420 годом и находящаяся в левой боковой стене церкви святой Бибианы в Риме. Фигура находится в той же положении, что и епископ на рис. 4, за одним исключением: мантия не покрывает ноги до конца. Вероятно, скульптор-дилетант сделал шапку с тремя закруглёнными выступами (рис. 2) из головного убора, похожего на представленный здесь (см. прим. 37 и 38).
Рис. 5. Могильная плита аристократа, датируемая 1420 годом и находящаяся в левой боковой стене церкви святой Бибианы в Риме. Фигура находится в той же положении, что и епископ на рис. 4, за одним исключением: мантия не покрывает ноги до конца. Вероятно, скульптор-дилетант сделал шапку с тремя закруглёнными выступами (рис. 2) из головного убора, похожего на представленный здесь (см. прим. 37 и 38).
 
Эти биографические данные более или менее повторяются Л. Пьери Бути в его «Истории Монтефьясконе»31, среди источников которой есть и не использованные ранее никем32, но он по непонятным причинам возвращается к неточному прочтению имени как DEFUCK, что было позднее изменено в «Defc, по уверению большинства, а по мнению других — Devc». Завещанное состояние, по записанному Бути преданию, насчитывало двадцать четыре тысячи римских скудо, с условием проливать бочку мускатного вина над могилой, которую он ещё успел увидеть перед ступеньками большого алтаря, откуда она была в начале XX века помещена в правый неф возле входной двери33. В настоящий момент (1981 год) плита убрана на время реставрационных работ, которые начались в 1978 году и затронут всю площадь пола церкви34.
 
Попробуем сделать выводы. Судя по собранным нами свидетельствам, легенда об Est, Est, Est начинает распространяться во второй половине XVI в., сформировавшись вокруг исходного ядра, состоящего из реально произошедшего факта — смерти прелата (возможно, немецкого или, как считаем мы, голландского происхождения) вследствие чрезмерного потребления мускатного вина. Одновременно или чуть позже начинают рассказывать, что этот кутила имел обыкновение посылать вперёд слугу, заданием которого было обозначать знаком «Est» место с лучшим вином, который затем обнаружил в Монтефьясконе вино непревзойдённого качества. Прочие элементы легенды, завещание прелата и повеление проливать некоторое количество вина над могилой, были добавлены позднее, и с различными вариациями история получает широкое устное распространение35. Её происхождение несомненно восходит к эпохе, предшествующей всем письменным упоминаниям, пусть даже то предположение, что герой истории жил во времена императора Генриха V в начале ХІІ века, остаётся для нас всего лишь одной из гипотез.
 
Рис. 6. Участок могильной плиты с рис. 5.
Рис. 6. Участок могильной плиты с рис. 5.
 
Мы считаем существование могильной плиты настолько важным свидетельством, что оно позволяет нам даже установить примерную дату, когда легенду связали с этим надгробием. Надгробие выполнено из продолговатой плиты серого магматического туфа (пеперина) и представляет собой грубо высеченный барельеф с изображением лежащей знатной особы (очевидно, прелата), завёрнутой в одеяние, на котором ещё можно различить ряд пуговиц и воротник, частично поднимающийся на плечи. Надпись внизу плиты, из которой мы могли бы узнать, кем в действительности был герой истории, стёрлась от времени и прежде всего от ног множества людей и оттого стала совершенно нечитаема. С другой стороны, мы знаем из приведённых выше цитат, что оригинальная надпись уже была неразборчива к концу XVII в.36, но стала такой она, разумеется, задолго до этого. Поэтому стало необходимым добавление ещё одной прямоугольной плиты, поменьше, со знаменитой надписью, так часто цитируемой (частично или полностью), которую мы можем воспроизвести в собственном прочтении на месте:
 
EST EST EST PR(OP)T(ER) NI(MI)V(M)
EST HIC IO(ANNES) DEVC D(OMINUS)
MEVS MORTVS ES(T).
 
Эпитафия, которую Морони называет «готической», но в нашем понимании скорее просто грубо выбитая, была сделана, по всей видимости, скульптором-дилетантом, который, тем не менее, использовал тот же тип камня (вулканический), из которого сделана основная плита. Её, как по форме, так и по позе покойного, можно датировать периодом с конца XIV в. по вторую половину XV в.37 Две чаши или бокала, которые можно явственно различить по бокам между головой и гербами, были изначально двумя кисточками и частями подушки, на которой покоилась голова. И та же рука скульптора (или шутника?) также изменила форму головного убора38, сделав три закруглённых выступа, смутно напоминающих берет с бубенчиками. В остальном, личность особы, представленной на плите, идентифицирует герб (по обеим сторонам головы) в форме щита, разделённого вертикально: слева виден лев с поднятыми передними лапами, а справа — три горизонтальные перекладины. Уже давно было известно, как это видно прежде всего из процитированного нами свидетельства Й. Г. Кейслера, что герб Фуггеров выглядит совсем иначе, и потому изображённая личность не может быть отпрыском этого известного немецкого знатного рода39. Тем не менее, можно установить сильное сходство с гербами двух итальянских аристократических родов: Каццанига из Кремоны и Деодати из Лукки40, но возможно, что некоторые детали герба также были изменены рукой скульптора-дилетанта, сделавшего два кубка из кисточек подушки и изменившего форму головного убора. На основе того, что мы установили, можно прийти к заключению, которому мы склонны верить, что изображённая на камне фигура и имя на добавленной позднее плите, Johannes Deuc, относятся к двум разным людям.
 
Наконец, остаётся проблема фамилии на маленькой магматической плите, добавленной к надгробному камню позже. Мы, как и Морони, и многие другие, отчётливо читаем Deuc и считаем, что за этой формой, очевидно, прячется голландская фамилия: Den Hoek, произносящаяся как «Де Хук»41. По этому поводу стоит вспомнить, что английский путешественник Джон Ивлин, фиксируя вариант предания, существовавший ещё в начале XVII века, впервые заговорил о голландском епископе как о персонаже легенды, истоки которой бесследно затеряны в прошлом.

 

На рис. 2—6 — фото автора.

 

1 Могильный камень Флавио Бьондо до сих пор можно увидеть перед главными воротами церкви святой Марии д’Арачели в Риме, после подъёма по знаменитой лестнице четырнадцатого века. На камне всё ещё отчётливо читается памятная надпись с точной датой смерти: Obiit pridie nonas iunii / Anno Sal. Chr. MCCCCLXIII («Почил в канун нон июня года Христова 1463», то есть 4 июня).
 
2 Ср. L. Tresoldi, Viaggiatori tedeschi in Italia. 1452—1870. Saggio biografico. Vol. primo, Bulzoni Editore, Roma 1975. Помимо этого недавнего исследования, можно продолжать пользоваться следующим: Deutsche Pilgerreisen nach dem heiligen Lande. Herausgegeben und erläutert von R. Röhricht und H. Meisner. Berlin (Weidmann) 1880. Оно охватывает период с 1300 по 1600 год и содержит список всех немецких паломников (стр. 465—546), которые отправились к святым землям и многие из которых побывали также в Италии. 
 
3 Die Pilgerfahrt des Ritters Arnold von Harff von Coln durch Italien ... Frankreich und Spanien, wie er sie in den Jahren 1496 bis 1499 vollendet ... hat. Nach den altesten Handschriften ... herausgegeben von Dr. E. von Groote, Cöln 1860 (J. M. Heberle).
 
4 Jacobi Lopidis Stunicae Itinerarium ab Hispania usque ad urbem Romam in quo multa varia ac scitu dignissima continentur... Impressum Romae in Campo flore per Marcellum Silber alias Franck An. Do. M.D.XXI. 
 
5 J. C. Von Fichard, genannt Baur von Eyseneck, Italia. In: Frankfurtisches Archiv für ältere deutsche Literatur und Geschichte, III. Teil, Frankfurt/M. 1815, стр. 3 (Iter Neapolitanum. Reditus e Roma per Thusciam).
 
6 Adriani T. T. S. Chrysogoni ... Liber de sermone Latino ... Eiusdem ... Iter Iulii II. Pontificis Romani ... Basileae, M.D.XLI, стр. 448 и далее.
 
7 Georgii Fabricii Chemnicensis Itinerum lib. I. Romanum I. Neapolitanum Romanum II. Patavinum ... Basileae, Typis Oporinianis M.D.LXXXVII, стр. 38.
 
8 Descrittione di tutta l’Italia et Isole pertinenti ad essa. Di Fra Leandro Alberti Bolognese ... In Venetia, Appresso Gio. Battista Porta MDLXXXI, лист 71. Первое издание — 1550 год.
 
9 Cf. R. Röhricht — H. Meisner, op. cit., pag. 449.
 
10 Monumentorum Italiae, Quae hoc nostro saeculo et a Christianis posita sunt, libri quatuor. Editi a Laurentio Schradero Halberstadien. Saxone. ... Helmaestadii Typis Jacobi Lucij Transylvani. M.DXCII, лист 10.
 
11 Deliciae Italiae et Index Viatorius ab urbe Roma ad omnes in Italia, aliquas etiam extra Italiam Civitates et Oppida ... Coloniae, Apud Wilhelmum Lutzenkirchen. Anno M.DC.VIIII, стр. 6. Имя автора указано в конце посвящения: Gaspar Ens L.
 
12 Itinerarium Germaniae, Galiiae, Angliae, Italiae; Scriptum a Paulo Hentznero J. C. ... Breslae, Apud Haeredes Johannis Eyeringii et Johannem Perfertum. CIƆ IƆ CXVII, стр. 351 и далее.
 
13 Joann. Henrici a Pflaumern IC. Mercurius Italicus, Hospiti Fidus per Italiae Praecipuas Regiones et Urbes Dux ... Lugduni, Typis Petri Arnard M.DC.XXIIX, стр. 206. Первое издание книги вышло в Аугсбурге в 1625 году, следующее — в Ульме в 1550 г. Об авторе см. L. Tresoldi, op. cit., стр. 31.
 
14 Delitiae Italiae. Das ist: Eigentliche Beschreibung, was durch gantz Welschland in einer jeden Stad vnd Ord ... zu sehen ist ... Etwan durch G.K.V.W. (= Georg Kranitz Von Wertheim) in offenen Druck geben ..., стр. 102. Место и дата издания указаны в конце предисловия: «Franckfurt am Mayn ... 17. Januarij dess 1600. Jahrs».
 
15 Des Bamberger Furstbischofs Johann Gottfried Von Aschhausen Gesandtschafts-Reise nach Italien und Rom, 1612 und 1613. Herausgegeben von Dr. Christian Häutle, Tübingen 1881 (Bibliothek des Litterarischen Vereins in Stuttgart, 155), стр. 145 и далее.
 
16 См. мою работу: Deutsche Italienfahrer im Apennin und in Latium um 1600, в: «Quaderni del sapere scientifico». Rivista mensile di cultura e ricerche dell’Accademia degli Abruzzi. Anno VIII (gennaio-febbraio-marzo 1973), стр. 51—72.
 
17 Beschreibung einer Raiss, welche der Durchleuchtig Hochgeborne Fürst unnd Herr, Herr Friderich Hertzog zu 
Württemberg in Italiam gethan ... An tag gegeben durch Heinrich Schickhart von Herrenberg, Ihrer Fürstlichen Gnaden Bawmeister. Getruckt zu Tübingen, bey Erhardo Cellio. Im Jahr, 1603.
 
18 Reise durch Welschland und Hispanien ... Genommen aus Herrn Johann Wilhelms Neumair Von Ramssla, Daselbsten, Itinerario Europaeo. Und denen jenigen, welche an solche Ort zu reisen in willens seyn möchten, zu sonderbarer information und nachrichtung in den druck gegeben durch Hans Chilian Neumaier von Ramssla. Leipzig ... Im Jahr: MDCXXII.
Newes Itinerarium Italiae: In welchem der Reisende nicht allein gründtlichen Bericht ... sonder es wirdt ihme auch gantz eygentlich beschrieben, was allda, als in einem Lustgarten di Europa ... denckwürdig zu sehen ... an Tag gegeben durch Josephum Furttenbach. Getruckt zu Ulm ... im Jahr M.DC.XXVII.
 
19 The Diary of John Evelyn. Now first printed in full from the manuscripts belonging to Mr. John Evelyn and edited by E. S. de Beer. In six volumes Vol. II. Kalendarium, 1620 — 1649. Oxford. At the Clarendon Press 1955, стр. 210.
 
20 An Itinerary Contayning a Voyage, Made through Italy, in the yeare 1646, and 1647 ... By Jo. Raymond, Gent. London 1648, стр. 62.
 
21 The Voyage of Italy or a Compleat Journey through Italy. In Two Parts ... By Richard Lassels, Gent. who Travelled through Italy Five times as Tutor to several of the English Nobility and Gentry ... Paris-London 1670. Vol. I, стр. 243 и далее. — Немецкое издание: Aussführliche Reyse-Beschreibung durch Italien. Warin gar artig und ordentlich beschrieben wird die Natur der Einwohner, die Städte ... Beschrieben in Englischer Sprache durch H. Richard Lassel (sic!) ... nunmehr aber in unsere Teutsche Sprache übersetzet. Durch J. C. S. Franckfurt ... M.DC.LXXIII, стр. 215 и далее.
 
22 «Из этого леса [речь о месте, названном чуть ранее «Боско Элерно», с пояснением, что это древний «Вольсинский лес»] мы вскоре прибыли в Монтефьясконе, стоящий на холме. Это резиденция епископа, и она знаменита превосходным мускатным вином; и это вино известно тем, что убило голландца, который выпил его слишком много. Эта история правдива; так вот, этот состоятельный голландец, путешествующий по Италии, всегда посылал своего человека впереди, наказывая разузнавать на постоялых дворах, где было самое лучшее вино, и на стене постоялого двора писать слово EST, что означало: «здесь оно есть». Слуга, прибыв сюда незадолго до хозяина и сочтя это вино превосходным, написал на стене EST, EST, EST, выражая этим наивысшее качество вина. Хозяин приезжает, ищет метку слуги, и, найдя это тройное EST, оказывается вне себя от радости. Он входит и решает не уходить. И так и случилось: он покоится здесь, погребённый сначала в вине, а потом в могиле. Выпив слишком много хорошего вина, он умер здесь и был похоронен своим слугой в церкви здесь, под холмом, с эпитафией на могиле, сделанной тем же слугой: Propter EST, EST, EST, herus meus mortuus est.
 
23 Nouveau Voyage d’Italie, Fait en l’année 1688 ... 2e partie. A la Haye, Chez Henri van Bulderen ... M.DC.XCI, стр. 125 и далее. Имя автора, F. M. MISSON, указано в конце предисловия. Второе издание опубликовано тем же издателем в 1694, после чего книга переиздавалась ещё не раз. Книга переведена также на немецкий (1701) и английский (1714). Немецкое издание озаглавлено: Herrn Maximilian Missons Reisen aus Holland durch Deutschland in Italien. Leipzig (Verlegts Thomas Fritsch) 1701, стр. 887 и далее.
 
24 Curieuse und vollstandige Reiss-Beschreibung von gantz Italien ... in einer angenehmen Correspondentz von einer berühmten Feder vorgestellet ... Freyburg, Bey Joh. Georg Wahrmund, im Jahr MDCCI, стр. 110.
 
25 Diarium Italicum oder Beschreibung derjenigen Reyse, welche der Durchläuchtigste Fürst unti Herr, Herr Carl, Landgraff zu Hessen ... am 5. Tag Dec. st. v. Anno 1699 ... angetretten durch das H. Rom. Reich ... bis Rom weiter durch das Latium bis Neapolis ... fortgesetzt ... bis zu Ihrer in Cassel glucklich erfolgter Wiederanheimkunfft zurückgenommen und was sich dabey von Tag zu Tage begeben und zugetragen hat, und beobachtet ist worden ... Cassel, gedruckt bey Heinrich Harmes, Fürstl. Hess. Hof-Buchdrucker. 1722, стр. 228 и далее. Имя автора указано в конце посвящения: Johann Balthasar Klaute. Com. Palat. Caesar.
 
26 Она находится почти в центре капеллы перед большим алтарём, в натуральную величину, не на возвышении, а прямо на полу, и история гласит, будто некий Фуггер, ещё до того, как эта фамилия стала знатной и затем получила графство, этакий знатный священник и жуткий пьяница, во время поездки по Италии поручал одному из едущих впереди лакеев пробовать вино во всех трактирах, и где он находил хорошее, писать на двери Est, а где ещё лучше — Est, Est, оповещая оным господина, где надлежит остановиться. Когда же лакей начертил на трактире в Монтефьясконо Est, Est, Est, а святой отец счёл здешнее сладкое вино более всех других по своему вкусу, он решил остаться тут и напиться им вволю, что он и сделал, однако с таким избытком, что слёг в жаркой лихорадке и вскорости умер. Поскольку в составленном тут же завещании он оставил местным монахам капитал в 10 000 таллеров, от которого им, по сообщению начальника почтового отделения, сразу же полагались проценты, они воздвигли в его честь эту капеллу и поместили его тело туда, а его слуге велели положить на могилу большой продолговатый четырёхугольный надгробный камень. На нём был высечен его облик, а на голове что-то наподобие шапки прелата. По обе стороны головы стоит его герб, на котором среди прочего есть лев, которого, однако же, нет на нынешнем графском гербе Фуггеров, а под гербами два довольно больших бокала, каждый примерно с полуштоф величиной, и на нём читается следующая надпись:
EST EST EST PPR. NI(MI)VM EST HIC IO. D.
FUC. D. MEUS MORTUS (не mortuus) EST.
Эта надпись, равно как образ покойника, довольно истёрлись, ибо плита лежит прямо на земле, и все ходят по ней ногами. Начальник почтового отделения уверял нас, что это был немецкий епископ.
 
27 Рейхсталер (в тексте сокращённо Rthl.) — с 1566 года до XVIII в. официальная валюта Германии.
 
28 Johann Georg Keysslers — Neueste Reisen durch Deutschland, Böhmen, Ungarn, die Schweiz, Italien u. Lothringen, worinnen der Zustand und das Merkwürdigste dieser Länder beschrieben, und ... erläutert wird. Neue und vermehrte Auflage ... Hannover, 1751, стр. 416 и далее.
 
29 Johann Heinrich Zedler, Grosses vollständiges Universal-Lexikon, vol. IX (Halle-Leipzig 1735), колонка 794 и далее (фототипическое переиздание Akademische Druck- und Verlaganstalt Graz, Австрия, 1961).
 
30 Dizionario di erudizione storico-ecclesiastica da S. Pietro sino ai nostri giorni. Compilato dal cavaliere Gaetano Moroni ... Vol. 46. In Venezia, dalla Tipografia Emiliana MDCCCXLVII. Стр. 206 и далее.
 
31 Storia di Montefiascone scritta e corredata di molti inediti documenti dal cavaliere Luigi Pieri Buti. Montefiascone 1870, стр. 64 и далее.
 
32  Бути (op. cit., стр. 65, прим. 2) помимо Лоренца Шрадера (см. выше примечание 10) цитирует также работу «Даниэле Гульельмо Моллеро» Disquisitio historica de bibulo quodam Germanico in oppido Monteflascone nimio vino muscatellini potu extincto, изданную в 1680 году. Речь идёт о Даниэле Вильгельме Моллере (1642—1712), профессоре из Нюрнберга, прожившего в Италии несколько лет, в частности в Риме, где он часто общался с Афанасием Кирхером.
 
33 См. Piero Cao, La chiesa lombarda di S. Flaviano a Montefiascone, Viterbo 1938, стр. 29 и далее.
 
34 См. G. Breccola — M. Mari, Montefiascone (Centro Iniziative Culturali, Montefiascone), 1979, стр. 179. Эта книга ценна прежде всего богатым собранным фотоматериалом. О могиле и изображении Джованни Деука говорится на стр. 168 и далее.
 
35 Вспомним свидетельство Ф. М. Миссона (прим. 23): согласно его рассказу, дети из Монтефьясконе встретили их сами, чтобы показать Est, Est, Est.
 
36 Й. Б. Клауте (1700) говорит, что камень «весьма истоптан ногами» (ziemlich ausgetretten), в то время как Кейслер (1751) находит первоначальную надпись «почти полностью стёртой» (fast gänzlich erloschen).
 
37 Мы сделали такой вывод, проанализировав множество могильных плит в средневековых романских церквях. Выясняется, что этот тип надгробия (с изображением лежащего покойника, голова которого покоится на подушке, по бокам которой высечены гербы) был распространён в первой половине XV века. В церкви святой Бибианы в Риме (неподалёку от вокзала Термини) можно увидеть датируемый 1420 годом почти аналогичный надгробный камень, как по положению и величине гербов, так и по характерной форме шапки (см. следующее примечание и рис. 5 и 6).
 
38 Это не обязательно епископская митра, как утверждают некоторые. До трансформации это была скорее просто шапочка, сделанная из ткани со множеством складок. На вышеописанном надгробии в церкви Святой Бибианы ещё можно прочитать бо́льшую часть мемориальной надписи, согласно которой погребённый — «nobilis vir Crispoldus de A...» (остаток имени практически стёрся), тут же указана и дата смерти: «Obiit anno Domini MCCCCXX die X mensis Julii». Из этого сопоставления можно заключить, что фигура на могильном камне в церкви святого Флавиана изображает просто знатного человека, но не прелата.
 
39 Несмотря на это, в «Guida d’Italia del Touring Club Italiano», в разделе о регионе Лацио (Milano 1964, 3-е издание) на странице 172 можно прочесть, что в этой церкви находится «знаменитый могильный камень прелата Джованни Фуггера из Аугсбурга». Аналогично, в последнем издании популярной немецкой энциклопедии, 20-томной Brockhaus-Enzyklopädie, утверждается (том XII, стр. 766), что неподалёку от входа в эту церковь можно увидеть «Grabstein des Joh. Fugger», после чего сообщается, что «из Монтефьясконе происходит мускатное вино Est, est, est».
 
40 См. Armoiries des Familles contenues dans l’Armorial Général de J. B. Rietstap, publiées par l’Instutut Héraldique Universel, Paris 1903—, том II, табл. XLV и CXCI.
 
41 Фамилия реальна: ср., напр., фламандского художника из Антверпена по имени Jan van den Hoeck (1598—1650), ученика Рубенса, также путешествовавшего по Италии.
 
 
В 2011 году жж-юзер Troika Ptah опубликовал религиозно-философский фанфик на тему легенды. Приведём его текст полностью.
 

Незамутнённый Подлинный Источник Бытия, обнаруженный епископом Иоганнесом ди Фуггером весной 1111 года

 
Иоганнес ди Фуггер ещё в юности определил для себя, что Бог находится в бочке, из которой нужно постоянно отхлёбывать. Но найти эту бочку не мог. Нельзя сказать, что он вообще ничего не знал об этой бочке и её посюстороннем содержимом. Кое-что знал. Например, что в бочке находится белое вино, и что оно исключительно приятно на вкус. Иоганнес также считал, что сможет распознать Бога, отхлебнув из бочки.
  
Всю свою жизнь он посвятил её поискам. Неведомая Бочка стала для него Святым Граалем. Нам не совсем понятно, почему Фуггера не удовлетворяло таинство Евхаристии, пресуществлявшее простое красное вино в Истинную Кровь Божию. Возможно потому, что он не любил красного вина и полагал, что Бог может подлинно проявить Себя только в белом? Свои мысли на этот счёт он не поверял никому, и это неудивительно, поскольку Фуггер был христианским епископом, а с еретиками в Германии XII века поступали весьма сурово. Он просто искал. Но искал не один. У Иоганнеса был специально обученный слуга — Мартин, натренированный на дегустацию белого вина. Иоганнес и ему не поверял своей мечты, но доверял проводить первоначальный отбор. Мартин без проблем отличал хорошее белое вино от плохого, а только это от него и требовалось. Бог точно не мог явить себя в кислой бурде.
  
Когда в 1110 году епископ Иоганнес ди Фуггер отправился из родного Аугсбурга в Рим на коронацию императора Священной Римской Империи Генриха V, он понимал, что это возможно его последний шанс найти заветную бочку. Верный Мартин шёл впереди, в нескольких дневных переходах, обследуя каждый город, каждую деревню на предмет виноторговых точек. Слуга-дегустатор передавал разведданные Иоганнесу условным шифром, отмечая потенциально интересные заведения знаком EST, начертанным мелом на дверях. EST в данном случае означал отсылку к латинскому выражению Nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu, nisi intellectus ipse — «нет ничего в сознании, чего бы не было раньше в ощущениях, кроме самого сознания». Сознание Фуггера жаждало быть омытым Божественной спиритической жидкостью, но чувства её не поставляли.
  
Месяц за месяцем продвигался епископ к Риму, скрупулезно открывая каждую дверь с надписью EST, но не находил за ними ничего кроме обычного вина и снеди. Другой бы на его месте давно впал в отчаяние, принялся посыпать голову пеплом, рвать волосы на теле и кричать: «Несть Бога на земле, несть; смерть — одно спасенье, смерть», но не таков был наш епископ. Нет, Иоганнес смиренно принимал всё, посланное ему Богом, в этом лучшем из миров. Вино было вкусным, а еда достойной, луна безмятежно отражалась в водоёмах.
 
Ди Фуггеру была неприятна мысль о грядущей встрече с враждебным церкви Генрихом V, терроризировавшим в это время Италию со своим 30-тысячным войском, но больше его беспокоили результаты Поиска. Не может такого быть, чтобы в вотчине Святой Церкви не было Святой Бочки: «Если не здесь, то нигде», — решил он для себя.
  
И Господь услышал его. Он явил ему чудо, когда Иоганнес уже почти завершил свой путь, в 60 милях от Рима, в местечке Монтефьясконе. Сначала он узрел начертанные Мартином знаки «EST! EST!! EST!!!» на двери постоялого двора, и сердце его забилось от волнения. «Mundus hic est quam optimus!», — вскричал Фуггер, перекрестился и вбежал внутрь. А там его уже ждал Бог.
 
Как и предполагал Иоганнес, Господь находился в бочке белого вина, он понял это по первому глотку. В этом не было никаких сомнений. Чувства и разум, дух и душа Фуггера слились в одно целое. Не было более никакой двойственности, исчезли бессмысленные субъект-объектные различения, пришли покой и умиротворение. «Est, est, est...», — в экстазе мистического слияния с Единым твердил Фуггер. Он понял, что знак EST вовсе не отсылал его к латинской премудрости, а был просто EST — чистый и незамутнённый, ни на что не указывающий, ничего не значащий, ни к чему не отсылающий. «По улице идёт девушка, она младшая или старшая сестра?», — громким голосом вдруг возопил епископ на всю харчевню. Но тут же ответил сам себе: «Истина в том, что повторено трижды подряд».
  
Три дня Фуггер не выходил из харчевни. Он даже не вставал из-за стола. Потребление Бога — самый сладостный дискурс. Он никогда не наскучит. Однако дела Церкви требовали немедленного присутствия епископа в Риме. Фуггер захватил с собой такое количество Бога, которое мог увезти, и отправился в путь. Следующий месяц Иоганнес ди Фуггер пребывал в состоянии раздвоенности. Телом — на коронационных мероприятиях, выполняя необходимые рутинные процедуры, общаясь с коллегами, немного даже интригуя по инерции. Мыслями же он оставался с Богом в бочке обычной харчевни маленькой итальянской коммуны. Лучшее итальянское вино в лучших заведениях Рима оставляло его равнодушным, юные мальчики не радовали, культурные изыски не прельщали. Но всё рано или поздно проходит, прошло и это. Настал наконец сладостный миг возвращения к Богу.
  
Иоганнес не допускал даже мысли об отъезде обратно в Германию. Он остался навсегда в Монтефьясконе, где обрёл радость ежедневной внехрамовой литургии. Воистину, Царствие Божие внутри нас, и Фуггер был буквальным воплощением этого тезиса. Но мыслимое ли это дело для смертного — вместить в себя Бога? Конечно, нет. И Фуггер не вместил. А кто бы смог? Слаб человек и несовершенен, не может объять необъятное. Неумеренное потребление Бога пагубно отразилось на здоровье епископа. В сентябре 1113 года трансцендентное излилось бурным потоком в имманентное, и бренное тело Фуггера обратилось в прах.
  
Епископа Иоганнеса ди Фуггера похоронили в церкви Сан Флавиано. Верный Мартин самолично сочинил эпитафию своему господину: EST EST EST PROPTER NIMIUM EST HIC IOANNES DEVC DOMINUS MEUS MORTUS EST (невнимательные средневековые путешественники обычно передавали эту надпись на надгробном камне в следующей сокращённо-искажённой форме: Propter Est Est dominus meus mortuus est).
  
Иоганнес предвидел такой поворот событий и хорошо к нему подготовился. Фуггер был богат и желал, чтобы его состояние послужило ему и после смерти. Кто говорит, что деньги нельзя забрать с собой в могилу? Очень даже можно. Но Фуггер хотел большего. Он хотел потреблять Бога телесно и после смерти. Кто знает сколько осталось до воскрешения умерших и Страшного Суда? Душа не пьёт, а тело разложилось. Временность этого состояния утешала Иоганнеса, но только отчасти. Вмещавший Бога не хотел расставаться с Ним и на миг. Фуггер пожертвовал муниципалитету всё своё немалое состояние — 24 тысячи скуди только с одним условием: раз в год бочонок его любимого вина должен был выливаться на могилу епископа, чтобы и после смерти его тело «могло продолжать впитывать эту вкусную жидкость».
  
Ключевой пункт завещания свято соблюдался более шести веков. Ежегодно в день годовщины смерти епископа в церкви на его могилу выливался бочонок вина, которое получило уже к тому времени название «EST! EST!! EST!!!». И только в начале XVIII века иудушка-кардинал Джованни Франческо Барбариго поистине по-варварски запретил эту «языческую» традицию. Бочку вина он повелел отправлять будущим священникам в семинарию Монтефьясконе.
  
И по сию пору тело Фуггера не получает положенной ему бочки вина, которую выпивают наглые семинаристы. Может быть пришло уже время поставить на место муниципалитет Монтефьясконе, отобрать у студиозусов Святую Бочку и вернуть её Иоганнесу ди Фуггеру?

 

P. S. Портал tehne.com предлагает поддержать легендарную традицию выливания вина на могилу епископа, полагавшего алкоголь великой творческой силой, открывающей истинную реальность. Смерть не должна быть и не будет пределом, ограничивающим желание человека пить. В наших силах обеспечить покойного Фуггера/де Хука необходимым количеством столь любимой им алкогольной продукции.
 

22 августа 2014, 17:42 1 комментарий

Комментарии

Кто уже собрался ехать? Думаю, это будет увлекательно. Поддерживаю ваше предложение. Записывайте.

Добавить комментарий