Бондаренко И. Е. Архитектурные памятники Москвы : Выпуски I—III. — Москва, 1904—1906

Архитектурные памятники Москвы / Редакция и текст И. Е. Бондаренко. Выпуск I: Эпоха Александра I : Empire. 1904

Архитектурные памятники Москвы / Редакция и текст И. Е. Бондаренко. Выпуски II и III : Эпоха Петра I-го, эпоха Елизаветы, эпоха Екатерины II-й. — 1906

Архитектурные памятники Москвы : [Выпуски I—III] / Редакция и текст И. Е. Бондаренко. — Москва : Издание художественной фототипии К. А. Фишер, 1904—1906.

Выпуск I: Эпоха Александра I : Empire. — [1904]. — 24, [6] с., 35 л. ил.
Выпуски II и III : Эпоха Петра I-го, эпоха Елизаветы, эпоха Екатерины II-й. — 1906. — XVI, 55, [1] с., 72 л. ил.

Архитектурные памятники Москвы : [Выпуски I—III] / Редакція и текстъ И. Е. Бондаренко. — Москва : Изданіе художественной фототипіи К. А. Фишеръ, 1904—1906.

Выпускъ I: Эпоха Александра I : Empire. — [1904]. — 24, [6] с., 35 л. ил.
Выпуски II и III : Эпоха Петра I-го, эпоха Елизаветы, эпоха Екатерины II-й. — 1906. — XVI, 55, [1] с., 72 л. ил.

ВВЕДЕНИЕ. [к выпуску I]

Вряд ли сыщется в мире город более любопытный, более своеобразный по своему внешнему типу, чем Москва.

Ее архитектура не есть выражение одного целого, напротив того все эти полукривые улицы, бестолково застроенные, носят отпечаток разных веяний, местами выраженных прекрасно, местами грубо — но в общем есть во всем этом городе что-то неотразимо прекрасное.

И, конечно, наиболее совершенное яркое и самобытное пятно этого города — это многовековой Кремль — эта фантастическая каменная сказка, полная неизъяснимой прелести в формах своих, полная какой-то особенной сокровенной красоты.

Есть и иная архитектура в Москве — это те пересаженные из западноевропейской культуры одинокие цветы, — те проявления подражательности и заимствования с запада, которые были неизбежны, когда сама жизнь древней Руси под Петровским напором дала место молодой России и когда вторгнулась к нам иная жизнь и принесла она с собою иное искусство.

Неведомое доселе иноземное западное искусство сначала так рабски копировалось, затем стало невольно принимать ту своеобразную русскую форму, что составляет одну из отличительных черт этого направления, где формы нам чуждые приобретали что-то русское и в линиях своих и расцветке и даже в самой компановке масс.

Интересна и следующая эпоха Елизаветы и Екатерины с изнеженным игривым рококо и стройным царственным Louis XVI, но самая любопытная эпоха в жизни русского искусства после Петровского, периода — это эпоха Александра І-го.

Миновал блестящий век Екатерины, век золота, век роскоши, век истинных вельмож, век блеска... Скоро протекли недолгие годы царствования Павла и наступал новый век, век Александра І-го.

«Дней Александровых прекрасное начало...»

Юная еще Россия, слагающаяся, не могла иметь своего искусства, допетровское искусство словно померкло, угасло, а новой жизни нужно было и новое искусство.

Эта новая жизнь принесла с собой ряд заимствований столь неизбежных — раз культура запада стала так близко соприкасаться с верхами русской жизни.

При Екатерине эти заимствования были только из Франции.

Оттуда лились лучи знания, науки, искусства и не одну далекую Россию озаряли они светом своим.

Сама державная Екатерина способствовала тому, что тогдашнее русское образованное общество, воспитываясь на основах французской культуры, невольно знакомилось и окружало себя французским же искусством.

В самой же Франции была тогда интересная пора.

Пленительные грёзы Ватто с вечными праздниками, блеск Фрагонара стали меркнуть; веселый, почти разгульный, рококо доживал свою жизнь; утомлялся глаз на чрезвычайной вычурности веселых линий рокайля и капризному стилю Louis XV приходил конец.

В обществе стал пробуждаться интерес к иному, к успокоительной классической простоте и, мерцающий в неясных абрисах, идеал эллинизма стал понемногу принимать реальную форму.

Значительную услугу оказало и сериозное изучение классического мира.

Огромное значение имели производившиеся тогда раскопки покрытых лавой Геркуланума и Помпеи, где римское эллинизированное искусство было выражено в столь утонченных формах.

Труды по художественной археологии — (труд Leroy «Ruines des plus anciennes monuments de la Grèce», — труд Hamilton’а — «Recueils d’antiquité» и др.), поэтический восторг Винкельмана перед греческим искусством — все это вместе с самой логикой жизни сделали то, что эллинский дух благородной простоты невольно отражался во всем искусстве. И даже Мария Антуанетта не удержала в своем Трианоне блеска былого и стала окружать себя пока еще робкой «простотой», и едва ли не первая применила в модах того времени греческий абрис длинных простых линий.

Так образовывался стиль Louis XVI, — служивший переходной ступенью и вестником быстро наступающего времени эпохи Empire.

Настал 1789 год, год революции. Стремления к спартанским идеалам, строгость, сухость, прямолинейность были теперь слишком уместны; эллинские принципы шлифовались французской рукой и когда Давид писал своих «Горациев», неужели могли быть иные формы кроме тех чистых, строгих холодных форм. Цезарь-Наполеон, охраняемый орлами римских аттрибут так логичен на фоне этих простых стен, украшенных утонченными греко-римскими орнаментами холодно простыми, но изящными, местами сухими, но облагороженными неуловимой прелестью французского гения.

Предания классического мира нашли себе отклики в тогдашнем обществе и искусство вылилось в сухую благородную оболочку того, что мы называем Empire. Еще Винкельман указал, что кроме Витрувия есть Пестум и в произведениях эпохи Empire этот превосходный по своим линиям храм стал как бы идеалом, образцом.

Так родился Empire во Франции и оттуда уже занесен был в Вену, Берлин, Петербург, Москву.

Empire проявился в России в удивительно своеобразном виде, а Москва даже переработала частью по своему русскому приему величавость и благородство этого стиля.

И есть огромное различие в характере построек стиля Empire Петербурга и Москвы.

Петербург, если можно так выразиться, более классичен, более суров, прост, сух, пожалуй более монотонен, более грандиозен.

Такие шедевры, как Елагинский дворец Росси или Захаровское Адмиралтейство это уники, это неувядаемые шедевры — другого Адмиралтейства в мире нет! — Все это грандиозные работы, цельные по духу, выраженные непосредственно с соблюдением точно разработанных рисунков, продуманных и крайне корректных по выполнению.

Москва скромнее в размерах; проэкты ее зданий менее разработаны и в самой постройке больше какой-то внезапности. Орнаментация богаче, она часто повторяется на различных зданиях — словно один формовщик лил эти орнаменты (да оно часто так и было), — большая произвольность в массах, в рисунке менее законченности, очертания более сочные и в этой непринужденности так много красивого и ничего академического!

Часто личность автора и не уловишь, а видишь лишь целое настроение, сохранившееся даже и в том случае, когда произведение целиком заимствовано.

Безусловно можно сказать, что есть Empire Петербургский, есть и Московский.

А вообще в стиле Empire есть какой-то обаятельный колорит, что мы красиво называем «20-е года» и даже теперь, почти столетием позже, эта заря века пленяет нас.

Года наших бабушек, кисейные платья, минуэты, целое поколение, воспитанное на французских традициях, наконец Пушкин — целый возраст русского общества — только и могли жить среди этой обстановки Empire, в чудных залах этих милых особняков, с каждым годом все более и более исчезающих.

Губит их всесильное время — и сама жизнь; рушатся понемногу, обваливаются, уничтожаются бесследно...

Пройдет еще несколько лет, а от этих зданий эпохи Александра І-го не останется и половины — и теперь уже многие погибли навсегда.

И когда просматривает архитектуру этой эпохи, то невольно изумляешься: почему это принято называть искусство времени Екатерины II и Александра I «ложно-классическим?»

Наоборот — никогда искусство не было столь логично, с жизнью столь не сливалось, как в это благородное время. Ни предыдущий период так привившегося у нас классицизма, ни Empire не могут быть названы ложными — ибо все было логично и все способствовало расцвету в зодчестве этого духа Империи — и царственное одобрение и необычайная подготовленность вкуса самого общества и, наконец, столь кипучая строительная деятельность Москвы после пожаров 1812 года.

И неужели можно назвать «ложным» то вдохновение красотой классического мира, ту особенную деликатность, ту значительную обдуманность, с какой зодчие той эпохи создавали свои произведения.

Грустно глядеть теперь на остатки их и пленяешься этим чувством красоты, соразмерности пропорций в этих зданиях, утонченному вкусу, вложенному во все даже малейшие детали.

Скоро исчезнут эти прекрасные памятники — но все же они составят одну из лучших страниц в истории архитектуры Москвы.

ОГЛАВЛЕНИЕ. [выпуска I]

Введение.

Описание таблиц:

Опекунский Советь.. 5

Провиантский магазин.. 6

Манеж.. —

Университет.. 7

Английский клуб.. 8

Дом Обер-Полицеймейстера.. 9

Здание Университетской типографии.. —

Вдовий дом.. 10

Дом Государственного Банка.. —

Александровское Военное Училище.. —

Екатерининский Институт.. 11

Градская больница.. 12

Благородное Собрание.. —

Дом В. И. Фирсановой.. 13

Пречистенский частный дом.. —

Триумфальные ворота.. —

Александровский Сад.. 14

Церковь Вознесения.. —

Церковь Всех Скорбящих Радости.. —

Церковь Покрова Пресв. Богород. 15

Церковь Св. Софии.. —

Церковь Троицы в Вишняках.. —

Дом Кн. Гагарина.. 16

Дом А. А. Селезневой.. 17

Дом Е. И. Станицкой.. —

Дом А. В. Всеволожского.. 18

Гимназия Поливанова.. —

Дом С. И. Алексеева.. 19

Дом М. В. Сокол.. —

Им. кн. С. М. Голицына (Кузьминки).. —

Дача H. К. Голофтеева.. 21

Торговые ряды.. 24.

ПРЕДИСЛОВИЕ. [к выпуску II]

Настоящим 2 и 3 выпуском заканчивается первая серия издания «Архитектурных Памятников Москвы», вместе с раннее изданным первым выпуском эта серия представляет обзор Архитектуры Москвы в течение XVIII века и начала XIX века.

В следующую серию приготовляемую в настоящее время к печати войдет целиком Кремль в всестороннем его обзоре, поэтому в настоящем выпуске мы поместили из Кремлевских сооружений один лишь Окружной суд, — проэкты же Кремлевских дворцов, проэктированные архитекторами Казаковым, Стасовым, Львовым и знаменитый проэкт Баженова, будут помещены в выпусках посвященных Кремлю.

К тексту настоящего 2 и 3 выпуска приложен алфавитный указатель зданий Москвы в эпоху Петра I, Елизаветы, Екатерины II и Александра I; для переплета удобнее распределить сначала выпуск 2 и 3, затем выпуск первый, так как выпуск означает лишь порядок издания.