Гевирц Я. Г. Архитектурные формы и композиция здания. — Москва ; Ленинград, 1927

Архитектурные формы и композиция здания : С 154 рисунками в тексте / Профессор Я. Г. Гевирц. — Москва ; Ленинград : Московское акционерное издательское общество, 1927. — 136 с., ил. — (Энциклопедия строителя. Том VI).

ВВЕДЕНИЕ.

В архитектурном творчестве чисто утилитарная, служебная сущность неразрывно-тесно сплетается с задачами и средствами могучего искусства. Отвечая требованиям быта в ограждении пространства для всевозможных жизненных процессов; разрешая, таким образом, задачи конструктивного характера; участвуя в оформлении самих процессов, которые она обслуживает, путем сочетания их с пространственным их обрамлением; путем пространственного их распределения, — Архитектура, везде и во все времена, являлась и художественным отображением этих процессов в пластической форме. В этом пластическом отображении процессы жизни нередко находили предельные формы своей идеализации; в нем развертывались их непреходящее, культурно-историческое значение; в нем, — их защита и оправдание, и перед современниками, и перед потомками. Цена и радость жизни, являющиеся стимулами бытовых процессов, в мотивах архитектуры находят бесконечно многочисленные и разнообразные оттенки выражения и воплощения. В каменных формах архитектуры застывает музыка жизни уходящих поколений; в них чарующая связь отдаленных веков.

К чему сводится служебная, утилитарная сторона архитектурной сущности? — Каждый жизненный процесс для своего завершения требует пространственного размещения, распределения. В зависимости от общего культурного уровня бытовой обстановки, эти процессы могут увеличиваться в своем многообразии и усложняться в своем составе. В соответствии с этим, и пространственные их распределения образуют весьма различные системы. Обстановка и условия домашней жизни, промышленного производства, театрального действия, административного делопроизводства, врачебного ухода и лечения, и т. д. определяют последовательное расчленение этих процессов во времени и размещение составных частей их в пространстве. Отдельные участки пространства, отграниченные от смежных с ними, по своим размерам, очертаниям, числу и размещению, должны соответствовать составным частям каждого из таких жизненных процессов и в своих сочетаниях должны соответствовать характеру внутренней связи тех же составных частей.

Процесс театрального действия предполагает участие двух основных групп людей: активной группы артистов и пассивной, в определенном смысле, зрителей. Это разделение обусловливает пространственное разграничение сцены и зрительного зала. Характер постановок и число участников определяют размеры и очертания сцены; необходимые предварительные действия обусловливают число, размер, размещение уборных для артистов; создание картин, определенных существом постановки, обусловливает отграничение пространства для механического оборудования (трюм, оркестр, сцена, декорационные и бутафорские мастерские и пр.). Число зрителей определяет размеры и очертания зрительного зала, расположение входов, сеней, вестибюлей, аванзалов, гардеробов и пр.

Упорядочение и систематизация процесса обусловливает соответственное упорядочение и пространственного размещения его.

В этом упорядочении пространственного размещения жизненных процессов, поскольку это размещение закрепляется формами сооружения, заключается основной момент служебно-утилитарной сущности архитектуры. Первичная стадия архитектурного проектирования и заключается в распределении участка земли или пространства таким образом, чтобы составные части процессов жизни, для которых предназначается сооружение, находили соответствие в частях занимаемого пространства; чтобы взаимной зависимости связи, последовательности первых соответствовали такие же отношения вторых, и чтобы все сооружение в целом размещало весь процесс в его составе. Творческий момент в оформлении жизненного процесса, как бы, индуктирует творческий момент оформления распределенного пространства. И тот и другой могут быть, в значительной мере, продуктом рациональной психической деятельности; все же не малая доля решения принадлежит как подсознательным, так и эмоциональным актам психики. Роль последних, в особенности, сказывается на расценке значения отдельных частей жизненного процесса и соответствующих им участков пространства. В этой расценке, руководимой чувственными переживаниями и рассчитанной на эмоциональные состояния соприкасающихся с сооружением людей, лежит одно из начал художественного архитектурного творчества. Анализ жизненного процесса и синтез его в архитектурном воплощении представляется родом изобразительного искусства, простирающегося от механически-точного, рассчитанного и вычисленного соответствия всех частей и целого жизненного процесса всему и всем частям сооружения, свободного от влияния эмоциональной расценки, до отвлеченного от действительности, идеализированного воспроизведения процесса жизни в произведении архитектуры. Эти пределы далеки, как фотография от рисунка Бирдслея.

Архитектурное сооружение, с этой точки зрения, представляет собою пространственную систему, в которой отдельные участки, разных измерений, отграниченные одни от других материалами постройки, сочетаются в группы, примыкают одни к другим и суммируются в определенный комплекс, отграниченный от окружающего пространства, не участвующего в размещении данного жизненного процесса.

Эти материальные границы участков пространства представляются полами, стенами и перекрытиями в сооружении (окна, двери и пр. могут быть рассматриваемы, как их части). Оперируя материалами постройки, архитектура подчиняет свои решения физико-механическим свойствам материи. Учет этих свойств обусловливает возникновение и эволюцию конструктивных приемов. В конечном итоге, они сводятся к обеспечению прочности и устойчивости материальных разграничений пространства в сооружении.

Устройство оснований и фундаментов, кладка стен и столбов, укладка балок, плафонов, сводов, стропил, регулируемые физико-механическим анализом, являются конструктивным закреплением распределенного пространства. Ресурсы, которыми располагает конструкция в определенный исторический момент, ограничивают распоряжение пространством при размещении жизненных процессов. Применение стержневых сочленений (балочных форм) открывает возможность перекрытия плафоном значительно больших помещений, чем применение деревянных бревен; применение клинчатых сводов; со связями и контрфорсами дает возможность перекрытия больших помещений, чем при сооружении сводов напуском горизонтальных рядов. Приемы железо-бетона дают возможность создания зданий, недоступных средствами кирпича-сырца или естественного камня. Вообще строительные материалы, определяя конструктивные приемы в сооружениях — определяют, через конструкцию, и пространственное разрешение поставленных жизнью задач. Сознание возможности разрешить в каждом отдельном случае конструктивную задачу регулирует неограниченные возможности в комбинировании пространственных сочетаний. Представление об имеющихся материалах и способах их использования и сохранения в формах постройки руководит в создании этих форм. Знакомый конструктивный прием, как навязчивая идея, толкает к пространственному решению, где этот прием может быть применен.

Архитектурная фантазия не уносится далеко за пределы знакомой конструкции; этот полет сводится часто к гипертрофии, так сказать, реальных конструкций и форм.

С другой стороны, запросы пространственных решений, не укладывающиеся, в полной мере, в средства данной конструкции, диктуют проблемы дальнейшего развития последней. Развитие пространственной композиции идет в тесной связи с развитием композиции конструктивной.

Пространственные сочетания регулируются еще одним существенным моментом обстановки жизненных процессов, — условиями освещения, светом.

Проведение солнечного света внутрь огражденных непрозрачной средою участков пространства, через оставляемые в этой среде разрывы или отверстия и распределение его внутри, соответственно требованиям, которые ставятся жизненными процессами, вносит осложнение в чисто пространственные концепции. Условия распространения света ведут к созданию архитектурных приемов и форм, приобретающих постепенно традиционные черты, и поддающиеся, в дальнейшем, стилизации или символической подмене. Форма, размещение и состав корпусов здания; размещение в них помещений; форма оконных и дверных отверстий; порталы, портики, световые дворы и пр. вырабатываются в пространственные формы, направляемые, в их развитии, этой задачей распределения света.

Сохранение тепла или, точнее, обеспечение устойчивой температурой, — также момент возникновения или регулирования пространственных решений. Сени, тамбуры, вестибюли, аванзалы, — вид помещений, возникновение которых, в значительной степени, связано с этой задачей; толщина стен, высота чердаков, глубина помещений, формы приборов отопления, — связаны с условиями сохранения тепла.

Художественная сущность архитектурного сооружения воплощается в формах, самих по себе, в дополнение к их роли в размещении жизненного процесса; — в формах, как пространственных участков, служащих для этого размещения, так и тех материальных масс, которые служат для отграничения отдельных участков. Эта художественная сущность есть постоянный признак архитектурного произведения, каковы бы ни были ее значительность, внимание ей уделяемое, роль, какая ей принадлежит в возникновении сооружения. В упорядочении пространственных форм сооружения, независимо от размещения в них жизненных процессов, заключается один из основных моментов художественной сущности архитектуры. Другим основным моментом является изобразительность, в несколько расширенном смысле этого слова. Остановимся на этих двух моментах, определяющих главное содержание и значение архитектурных форм вообще.

Части пространства, составляющие отдельные помещения здания и все здание в целом, представляют собою простые геометрические фигуры, или системы таких фигур. Это обстоятельство не вызывается свойствами тех жизненных процессов, для которых здание предназначается; если для пребывания некоторой группы людей и для совершения ими каких-либо действий требуется определенная площадь, определенный объем воздуха, некоторая минимальная высота и т. д., то строгая прямолинейность очертаний площади, ее четыреугольная, иногда точно квадратная, круглая или эллиптическая форма; плоские или цилиндрические поверхности стен, плоские, цилиндрические или шарообразные поверхности перекрытий не вызываются, в точном смысле слова, ни числом людей, ни родом их действий. Приведение участков пространства к простым геометрическим очертаниям; всего сооружения — в стройную геометрическую систему представляется одним из видов проявления свойства психики подчинять геометрически-элементарной форме все материальные продукты человеческого творчества. От самых низких ступеней культуры до высших форм ее проявления, произведения человеческой работы носят эти черты определенно выраженной геометричности. Орудие каменного века и электрический двигатель наших дней, обожженный без гончарного круга горшок и античная ваза, крестьянская телега и автомобиль, — все вылилось в формы геометрически простые и отчетливые, так отличающие эти предметы от творений природы. Эти последние, вообще говоря, неприводимы к простым фигурам геометрии; такие явления, как кристаллы, исключительны среди окружающих человека естественных предметов и поражают впечатление как бы сознательным, намеренным актом их возникновения. Стимулы, которыми руководится человеческое творчество при этом отыскании геометрических форм, лежат в сфере эмоций, составляющих основу так называемого эстетического чувства. Оно эволюционирует вместе с эволюцией культуры; с ним развивается, усложняется и уточняется геометричность человеческого творчества. Отвечая запросам „красоты“ в большинстве объектов последнего, эта геометричность в архитектуре становится основанием искусства; она становится главным фактором художественного воздействия архитектуры. На примитивных ступенях ее эта геометричность мало отличается от геометричности в других областях деятельности человека; дальше, она становится постепенно не только моментом воздействия, но и объектом творческого внимания. Примером могли бы служить сопоставления любых образцов строительства отдельных стадий культуры. Пусть пред нами такие три памятника монументального жилья, как цитадель древней Трои, дворец Саргона в Хорсабаде и Эскуриал в Мадриде.

Рис. 1. Троя. План акрополя

Приближающаяся к кругу многоугольная стена, кольцом окружает верхушку холма, на котором расположилась Троя (рис. 1). Это кольцо следует естественным очертаниям скалы, как бы отвоевывая у склонов ее неравные, все же прямолинейные, участки для сторон своего 11—12-угольника в плане. В пределах этой стены остатки многих строений, повидимому, когда-то объединенных общим назначением. Это залы, жилые комнаты, службы дворца. Они разных размеров; примыкают одни к другим. Все они четырехугольной формы; некоторые удлинены, другие близки к квадрату. Стены их прямолинейны; внутренние углы почти всюду прямые и каждое из них представляет комплекс геометрических элементов, объединенных в столь же четкую массу небольшого, призматической формы, сооружения. Значительно слабее представляется закономерность их сочетаний и группировок. Оси их лишь приблизительно параллельны; в соотношении их размеров закономерность, система, едва ли может быть усмотрена. В общем, расположение их не подчинено объединяющей идее и они сосуществуют, без соподчинения. Едва улавливается симметрия трех центральных „мегаронов“, не слитых в одно целое. Геометричность здесь ярче всего в отдельных частях, бледнее в группировках; пожалуй, отсутствует в общей массе дворца.

Рис. 2. Дворец Саргона

Дворец Саргона (рис. 2) обнесен зубчатой стеной с башнями, образующей симметрическую фигуру двух сливающихся прямоугольников. Многочисленные, свыше 200, залы и комнаты дворца, как и в вышеописанном, все прямоугольны или квадратны, как и большие и малые дворы, около которых они группируются. Их группировка, однако, также геометрически закономерна. Общими линиями стен десятки помещений здесь связываются в прямоугольные и квадратные в плане массы здания. Последние, в свою очередь, объединяются по сторонам дворов в целые корпуса, с такими же прямоугольными очертаниями. Оси, как отдельных комнат, так и целых корпусов, параллельны и перпендикулярны одни к другим. Проходы из одного зала в другой располагаются один против другого, подчеркивая подчинение композиции основным осям. Геометричность всего архитектурного замысла этого плана представляется намеренно-четко выраженной. Она представляется в комбинациях очень элементарных форм, — но эти комбинации стимулируются не только служебным назначением помещений, но и художественным подходом к этому назначению.

Рис. 3. Эскуриал

В Эскуриале (рис. 3) не только отдельные помещения усложняются в своих геометрически-закономерных формах; — их группы подчинены более сложной координации, чем вписывание их в прямоугольники. Эти группы образуют фигуры симметричные относительно одной или двух осей и, в свою очередь, объединяются в комплекс дворца, представляющий систему с осью симметрии и общими очертаниями и соотношениями размеров частей, подчеркивающими основную идею комплекса; систему, в художественном воздействии которой геометричность играет явно-доминирующую роль.

Рис. 4. Собор св. Софии в Константинополе

Мы проследили геометричность в распределении площадей помещений, поскольку их, главным образом, отражает план здания. Точно так же, можно проследить значение геометричности в объемных решениях монументальной архитектуры. Как пример яркого господства геометрической концепции в архитектурном замысле, можно назвать Собор св. Софии в Константинополе (рис. 4). В главных массах, он представляется центральным пространством, кубической формы, над которым расположены паруса и купольный свод. По большой оси, к этой центральной части, с двух сторон примыкают два полуцилиндра, перекрытые полукуполами (¼ шара); к каждому полуцилиндру примыкают, симметрично относительно большой оси, по два малых полуцилиндра, с соответственными полукуполами. За полуцилиндрическими абсидами следуют две арки, в виде призм, перекрытые цилиндрическими сводами. К восточной арке, далее, примыкает полуцилиндрическая алтарная абсида с полукуполом. Боковые нефы и нартекс также представляются в виде отчетливых геометрически-простых масс. Все это составляет систему, единство которой улавливается в закономерности численных соотношений в измерениях этих частей сооружения¹).

____________

¹) См. проф. Я. Г. Гевирц „Опыт анализа архитектурной композиции“. П. 1921.

Термином „изобразительность“ мы обозначаем другой основной момент в существе архитектурных форм, обусловливающий их художественное значение. При этом имеется в виду не воспроизведение формами архитектуры каких-либо предметов или явлений, подобно тому, как их воспроизводят скульптура или живопись. Стилизация формами архитектуры каких-либо предметов, если возможна и известна, то ее можно было бы рассматривать, как некоторый вид скульптуры. Мы имеем в виду способность архитектурных форм вызывать определенные ассоциации идей, приводящие к представлениям об определенных явлениях или предметах. Эти ассоциации особенно существенны в том случае, когда они приводят к представлениям, с которыми тесно связаны определенные эмоциональные состояния. Такой способностью ассоциироваться с эмоциональными состояниями, в особенности, отличаются формы, выражающие конструкцию задания, т. е. существующие в здании явления физико-механического порядка. Развивающиеся в частях сооружения напряжения материалов, угадываемые по формам конструкции, обычно легко ассоциируются с представлением о мускульных и осязательных ощущениях, связанных с некоторыми чувственными переживаниями. Происходит как бы перенесение на архитектурное сооружение способности испытывать напряжения, подобные мышечным и как бы понимание, по началу соболезнования, состояния механических сил в сооружении. Этот антропоморфизм ведет к эмоциональной оценке существующих в сооружении соотношений масс материалов. Возникает сотрудничество его с геометричностью в художественном регулировании пропорций и отношений в формах архитектуры. Избирая конструктивный прием для выполнения той или другой строительной задачи, архитектор руководится знакомыми ему принципами учета тех напряжений, которые должны существовать в намечаемой постройке. Пользуясь опытными или теоретическими данными, он определяет как систему, так и отдельные части конструкции; устанавливает их формы и размеры, на основании известных ему законов механики и построенных на них способов расчета. Исполненное на таких основаниях сооружение в дальнейшем подвергается испытаниям реального существования своего, в условиях назначения, которому оно должно служить. Целесообразный выбор системы и правильный, все предусмотревший расчет дают хорошее инженерно-строительное решение: оценка непосредственным созерцанием такого решения должна вызывать и эмоциональные положительные переживания. Удачная конструкция может нравиться, она может представляться удачной, красивой, приятной для созерцания, но она остается только техническим разрешением служебно-утилитарной задачи сооружения. Ее участие в художественном воздействии того же сооружения начинается с момента, когда ее формы становятся способными вызывать ассоциации, приводящие к антропоморфическим проектированиям в представление этой конструкции как бы человеческих ощущений напряжения, равновесия, силы и слабости. Зритель как бы, ставит себя на место работающей части конструкции, под воздействие, сосредоточенных на ней нагрузки или усилий и, по своим воображаемым ощущениям, судит о напряжении в конструкции. Либо конструкция как бы одухотворяется; отдельные части ее, раздельно воспринимаемые, уподобляются органам человеческого тела и с представлениями о напряжениях мускулов или костей сплетаются представления о работе строительных материалов. Глядя на тонкую колонну, под тяжелой нагрузкой вышележащей балки, поддерживающей стену, мы испытываем чувство, близкое к тому, которое получается от созерцания слабой человеческой фигуры, согбенной под тяжелой ношей; глядя на тонкую длинную балку, прогнувшуюся под опирающимся на нее звеном свода, мы вспоминаем ощущение изнеможения, знакомое нам из нашего опыта. Наоборот, картина мощных контрфорсов, обеспечивающих устойчивость стены под распором свода, вызывает в нас чувство бодрой силы, ищущей приложения. Стройные раскосы фермы, как сильные руки, отводят давление, сосредоточенное в ее узлах, и будят чувство спокойной уверенности преодоления внешних усилий. Представления и эмоции, связанные с мускульными ощущениями, сочетаются с такими же производными осязания. Знакомство со строительными материалами, накопленное опытом; знание их твердости, упругости или жестокости, через непосредственное прикосновение к ним, через их обработку, перенос или разрушение, содействует тем же как бы проникновением в их состояние в конструкции, которые вызывают эти эмоции соболезнования. Эти чувственные переживания возбуждаются соотношениями величин отдельных частей конструкции. И, в свою очередь, регулируют в определенной мере эти соотношения в момент создания сооружения. Художественная, конструктивная композиция регулируется творческими эмоциями этого порядка и является источником таких же переживаний и беспредельного разнообразия представлений, ассоциативно с ними связанных.

Другим видом изобразительности, составляющей художественное содержание архитектурных форм, является стилизованное воспроизведение в архитектуре архитектурных же форм.

Формы пространственных разрешений жизненных процессов, повторяясь в сооружениях, создаваемых в однородных условиях, с течением времени ассоциативно связываются с теми комплексами психических переживаний, которые связаны с данными процессами. Они становятся способными возбуждать соответственные ассоциации идей и эмоций и тогда, когда первоначально вызвавшие их возникновение жизненные процессы отсутствуют или перестали существовать. Повторение этих форм в стилизованном изображении, среди реальных пространственных форм новых жизненных задач, приносят в новые комплексы представлений элементы, присущих им ассоциативных цепей переживаний. Поясняющим примером такого явления могут служить фасадные линии планов многих современных городских домов. Едва заметные выступы по средине или по краям, часто и по средине и по краям, разбивают эту линию на 3,5 и более частей, намекая на просторное расположение корпусов монументальных дворцовых сооружений. Того же порядка колонные портики с фронтонами на гладкой поверхности городских фасадов, напоминающих, если не об античных храмах, то хотя бы о торцовых фасадах отдельных корпусов, значительно выступающих из общей линии здания, что свойственно, вообще говоря, очень значительным сооружениям; напоминание впечатлений, с ними связанных, дополняет те, что должны получиться непосредственно, в связи с реальным значением данной постройки.

Формы конструкции, складывающиеся в условиях медленно накапливающихся достижений общей культуры, с столь же медленным развитием строительной техники, в условиях устойчивой природной физической обстановки, становятся настолько привычными, что их прямое техническое значение затушевывается теми ассоциациями идей и эмоций, которые связываются с этими формами, как работающими, служебными частями сооружений. Эти формы сохраняют свое существование и тогда, когда исчезает совершенно их конструктивное значение. Исторические примеры перехода форм деревянной конструкции в каменную архитектуру представляют один из видов такой изобразительности. Многие детали дорической архитектуры древних греков находят объяснение в предположении их происхождения от конструктивных форм древнейшего деревянного строительства.

В каждой части здания, в каждой архитектурной форме можно усмотреть элементы пространственного решения жизненного задания; разграничения пространственных участков или создания формы такого участка, самого по себе; конструктивного обеспечения устойчивости данной формы, геометрического упорядочения (геометричности) и изобразительности (антропоморфизма, стилизации пространственного или конструктивного решения, скульптуральных намеков на какие-либо предметы и явления).

Двоякая сущность, — служебная и художественная, нераздельны в каждом элементе архитектурного произведения, независимо от того, лежало ли введение их в данную форму в намерениях или сознании их создателя или нет. Произвольно или непроизвольно наличие художественного начала в строительных формах, — оно обусловливает их архитектурное значение или значение элементарных слагающих архитектурно-художественного замысла. В этом последнем интегрируется служебное значение элементарных форм в пространственное и конструктивное разрешение задачи распределения и размещения жизненного процесса, и художественное значение их — в стройный комплекс эмоций, чувственных переживаний, возбуждающих ряды ассоциаций им соответствующих идей и волевых импульсов. Это интегрирование уже является актом творческой энергии архитектора, поскольку вся композиция в целом не является таким же повторением созданных решений, каким являются отдельные архитектурные формы. Но поскольку жизненные процессы, отличаясь в частностях, в каждом отдельном случае сохраняют общие черты при своих многочисленных повторениях, постольку и архитектурные сооружения, предназначенные для размещения этих процессов, сохраняют основные черты; как бы скелеты или схемы своих композиций, выкристаллизовывающиеся в самом повторении своем и отличающиеся многочисленными деталями как самих схем, так и элементарных форм композиции. Таким образом, за элементарными формами частей здания, складываются и приобретают художественное содержание группировки форм, массы здания, его корпуса, основные деления, схемы композиции. Наконец, решения архитектурных задач в целом, формы общих масс сооружений, имеющих одинаковое служебное значение и находящихся в однородных физических и культурно-исторических условиях, приобретают устойчивые черты типов сооружений, зданий специального назначения.

Итак, архитектурная концепция, как пространственная система является сложной функцией назначения конструктивных средств и свойств строительных материалов. Эта функциональная зависимость предполагает психический акт учета и эмоциональной оценки условий и творчества пространственной формы. В этом творческом акте пространственное формообразование, очевидно, подчинено общим законам пространственных представлений, т. е. тем свойствам психики, которыми обусловливаются и определяются представления геометрии в широком смысле этого слова.

Преобладание влияния отдельных факторов на пространственные концепции определяет различные характерные черты их. Так, значительное воздействие условий назначения создает отчетливый облик здания специального назначения. Значительное напряжение конструктивных средств в создании пространственных форм отдаляет их от характера архитектурных концепций в направлении чисто инженерных замыслов. Очевидное влияние строительных материалов на избрание пространственных решений придает последним черты вынужденного как бы подчинения стихийным силам; ослабляет впечатление силы творческой воли в создании сооружения.

Тесная связь художественного содержания архитектурного сооружения с его служебной сущностью и конструктивным разрешением не препятствует систематическому рассмотрению, с точки зрения художественного содержания и значения как общих архитектурных концепций, так и отдельных основных масс зданий и, наконец, элементарных архитектурных форм или составных частей этих масс. Это рассмотрение составляет содержание настоящей книги. Оно должно заключаться в описании наиболее существенных видов архитектурных форм (подразумевая, под широким значением этого слова как элементарные части здания, так и их группировки и комплексы); в возможном выявлении их художественного содержания; в раскрытии связи его со служебным и технически-механическим значением их и в историческом освещении их эволюции.