Гриффен Л. А. Теоретические основания памятниковедения. — Киев, 2012

  

 

 

 

 

Рассмотрены некоторые теоретические вопросы памятниковедения как научной дисциплины. В этом аспекте проанализированы проблема культурного наследия и артефакт как объект последнего, а также научный статус памятниковедения. Объект культурного наследия рассмотрен как источник семантической и аксиологической информации, и как фактор социализации индивида. Он представлен как явление дуалистическое, т.е. как памятник истории и памятник культуры. Предложены принципы классификации материальных объектов культурного наследия.

 

Издание рассчитано на исследователей в области теоретических проблем памятниковедения, сотрудников организаций, занятых охраной памятников истории и культуры, студентов и аспирантов в данной области науки, а также на всех тех, кто интересуется указанными проблемами.

 

---

 

 

Своим становлением как особой науки памятниковедение обязано росту в настоящее время общественного интереса к охране и сохранению историко-культурного наследия. Именно развитие памятникоохранной деятельности стало движущей силой интенсификации памятниковедческих исследований, а следовательно, и формирования основных принципов новой научной дисциплины, которая прежде всего должна служить надежной основой для выявления, сохранения и использования нашего культурного наследия. Однако ее методологические основы имеют также и вполне самостоятельное научное значение.

 

Памятниковедение — относительно молодая наука. Хотя некоторые положения, касающиеся памятниковедческих проблем, были высказаны достаточно давно, как отдельная наука памятниковедение фактически оформилось в последней трети ХХ в. Она быстро развивается, завоевывая свои позиции среди других наук, и имеет уже немалые достижения в решении как теоретических, так и практических задач касаемо нашего культурного достояния. Но все же она пока не вполне четко конституировалась в своем научном статусе. Памятниковедение достаточно уверенно определилось со своим объектом — культурным наследием, но нельзя сказать, что оно достигло такой же определенности относительно своего предмета.

 

Проблемы памятниковедения также тесно связаны с интенсивным развитием в последнее время музейного дела. Разумеется, интерес к собирательству существовал с давних времен. Уже в глубокой древности люди сохраняли то, что они считали ценностями, в том числе и создавая для этого специальные помещения-хранилища. «Но заметим, что это были именно хранилища, а не музеи в нашем понимании. Мы не имеем ни археологических, ни письменных свидетельств того, что в таких помещениях были расположены экспозиции для осмотра вещей»¹. Но дело даже не в том, что предметы, которые сберегались в этих хранилищах, не создавали экспозиций для осмотра, дело в том, какие предметы и с какой целью сохранялись.

____________

¹Кепін Дмитро. Музеєфікація об’єктів археологічної спадщини в Європі: на прикладі пам’яток первісної культури. — К., 2005. — С. 12.

 

А хранились предметы, которые имели для их владельцев определенную ценность (полезность) сами по себе (драгоценные металлы, украшения, оружие, произведения искусства и т.п.), т. е. сохранялись они ради них самих (ради их утилитарной функции), а не ради прошлых культурных достижений общества, в них воплощавшихся, а значит, они не были памятниками истории и культуры в современном понимании. Так, в Древней Греции музей понимался как «сокровищница». Соответственно выделялись и типы собраний: глиптотека (собрание скульптуры), дактилиотека (собрание камей и гемм), пинакотека (собрание картин)². Аналогичное положение было и в Древнем Риме³.

____________

²Шмит Ф. И. Исторические, этнографические, художественные музеи. Очерк истории и теории музейного дела. — Харьков, 1919. — С. 3—9.

³Юренева Т. Ю. Музееведение: Учебник для высшей школы. — М., 2003. — С. 31, 37.

 

Заинтересованность предметами старины именно как свидетелями исторических процессов, как памятниками культуры прошлых времен появляется в Европе лишь со Средневековья, когда в первых трактатах по музейному делу музей определяется «коллекцией материалов и предметов старины, интересующих ученых людей и руководителей школ, предметов собранных, представленных и зарегистрированных в соответствии с научными методами»⁴. В этом случае указанные предметы в качестве музейных предметов впервые приобретают также особые, специфические функции памятников истории и культуры. Тому существуют весьма веские причины.

____________

⁴ Цит. по: Кепін Дмитро. Музеєфікація об’єктів археологічної спадщини в Європі. — С. 24.

 

Психологически человек как личность всегда сознательно или подсознательно чувствует себя в определенной системе пространственных, временных и социальных координат. Только это дает ему возможность для самого себя определить: кто я? Такая система координат в каждый момент отображает то, что в этом отношении сложилось в мозгу человека, в его памяти на основе внешних воздействий в течение всей жизни. Однако память — вещь ограниченная и ненадежная. Поэтому всегда существовало стремление опереться на определенные материальные свидетельства, подтверждающие действительность принятых социально-исторических координат. И каждый человек в том или ином виде разыскивает, создает, собирает и хранит такие материальные свидетельства, являющиеся как бы определенными метками траектории его движения в пространственно-временном и социальном континууме. Вне таких «реперных точек» указанное пространство становится зыбким и неопределенным, вызывая чувство дискомфорта. Документы, вещи, с которыми связаны важные события, сувениры, фотографии и аналогичные объекты — все это создает определенную материальную опору в идеальном формировании указанных реперных точек, и, наконец, в определении своих личностных координат (а также траектории) в данном пространстве. Эти обстоятельства предопределяют склонность человека к тому, что можно было бы назвать собирательством.

 

Особенно существенным вышесказанное является относительно социального пространства, имеющего сложный и многомерный характер, обусловленный разветвленностью и разнообразием социальных связей. Таким социальное пространство является даже в личностном плане, когда речь идет о человеке как «суверенной личности». Однако в действительности индивид как личность никогда не бывает полностью «суверенным». Он всегда в той или иной степени входит в множество самых различных социальных образований, и к упомянутым «реперным точкам» личного бытия добавляются такие, которые позволяют ему ориентироваться в социальном и историческом пространстве как члену таких объединений, выступающему в тех или иных социальных ролях. Понятно, что здесь уже невозможно ограничиться личными реперными точками — социальная память требует соответствующих социальных институтов, функцией которых было бы выявление, исследование, сохранение и использование таких точек-«реперов». Результатом указанной социальной потребности и стало развитие памятникоохранной деятельности вообще, и памятниковедения как его теоретического фундамента в частности, направленных на сохранение и использование в упомянутых целях культурного наследия. Из этого следует, что выделение памятниковедения как особой научной дисциплины должно опираться на четкое представление того, что есть культура вообще и культурное наследие в частности.

 

Человек принципиально отличается от животного тем, что в его центральной нервной системе отсутствует еще изначально заложенная программа поведения. Такая программа полностью формируется в результате индивидуального опыта на основе сведений о свойствах окружающей среды, общественных связях, искусственно созданных человеком материальных образованиях, способах и целях их использования. В целом все это составляет культуру общества — то, что у человека пришло на смену инстинктивной программе функционирования у животных. Если животное в наследство получает готовую программу действий, в которой зафиксирована филогенетическая «история» вида, то человек рождается как «tabula rasa», и все, что делает его человеком, получено им от прошлых поколений через культуру, являющуюся «ненаследственной памятью человечества»⁵. Именно эта, произведенная предыдущими поколениями, «культура есть память. Поэтому она всегда связана с историей, всегда подразумевает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни человека, общества и человечества. И поэтому, когда мы говорим о культуре нашей, современной, мы, может быть, сами того не подозревая, говорим и об огромном пути, который эта культура прошла. Путь этот насчитывает тысячелетия, перешагивает границы исторических эпох, национальных культур и погружает нас в одну культуру — культуру человечества»⁶.

____________

⁵Каган М. С. И вновь о сущности человека // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира: Сб. ст. Вып. 1 / Под ред. Б. В. Маркова, Ю. Н. Солонина, В. В. Парцвания. — СПб., 2001. — С. 67.

⁶Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). — СПб.,1994. — С. 8.

 

Итак, социальный опыт, составляющий основу функционирования человека, осмысливается как исторический продукт деятельности предыдущих поколений, который совместно с деятельностью, обеспечивающей его экстериоризацию (опредмечивание) в определенном материале, сохранение, трансляцию во времени и пространстве фактически и представляет собой культуру. То есть культурой является социальный опыт и социальная память, его фиксирующая и сохраняющая, а также деятельность людей, связанная с сохранением, пополнением и передачей этого опыта⁷.

____________

⁷Семенов Е. К. Дисциплинарный статус культурологии // Наука и ее место в культуре. — Новосибирск, 1990. — С. 99.

 

Таким образом, культура общества в своей целостности одновременно имеет две стороны, два воплощения: материальное и идеальное. Эти стороны взаимосвязаны и переходят друг в друга: материальное является опредмеченным идеальным, а идеальное — распредмеченным материальным. То есть в каждый данный момент искусственно созданные материальные образования, окружающие человека, являются с одной стороны содержанием, а с другой — объективацией его сознания. В последнее включаются сведения об окружающей среде (прежде всего с точки зрения взаимодействия с ней), о материальных объектах, имеющихся в распоряжении общества, и способах их использования, о самом обществе и взаимоотношениях его составляющих — индивидов.

 

Учитывая это, культура общества, прежде всего являющаяся идеальным «наполнением» его членов, немыслима вне ее воплощения в определенный комплекс материальных образований («вещей»). Созданная человеком совокупность последних входит составной частью в общественный организм, функционирование которого вне связи с данной его подсистемой невозможно. Однако сама по себе указанная совокупность «мертва». С одной стороны, вещь — «конкретно-исторический элемент культуры, созданный человеком для удовлетворения материально-духовных потребностей, активно влияющий на организацию социальной жизни и воспитание личности». Но, с другой стороны, «вещи не имеют своего самостоятельного существования вне общества и культуры». В целом же «функции и роли, которые играют вещи в жизни людей, и составляют смысл бытия предметного мира, „второй природы“»⁸. А обеспечение функционирования как отдельных материальных образований (вещей), так и их совокупности требует от людей соответствующих знаний, умений, навыков и т.п., которые в этом смысле становятся идеальным «дополнением» материальных объектов, совокупность которых превращается в функционирующую подсистему социальной системы только через «человека умелого», «человека знающего», «человека действующего», в роли которого так или иначе выступает каждый член данной социальной системы.

____________

⁸Миролюбива Л. Р. Вещная среда как феномен культуры. — Саратов, 1986. — С. 25, 38, 42.

 

Взаимное сочетание материальных и идеальных элементов культуры создает ту культурную среду, в которой существует каждый индивид и которая формирует его как личность. Именно культурная среда прививает человеку «любовь к родине и к человечеству, воспитывает его уважение к предкам и потомкам (забота о прошлом есть одновременно и забота о будущем сохранении ценностей прошлого для будущих поколений) ... стабилизирует человека во времени, в историческом процессе и тем самым развивает его чувство ответственности перед собственным, прошлым и будущими поколениями. Чувство истории и ответственности каждого перед историей воспитывает в людях высшую форму социальности»⁹.

____________

⁹Лихачев Д. С. Предисловие к кн.: Восстановление памятников культуры (проблемы реставрации). — М., 1981. — С. 9.

 

Когда мы рассматриваем определенные особенности функционирования материальных образований как элементов культуры, постоянно имеется в виду неразрывная связь «материального» и «духовного», невозможность их изолированного существования в качестве элементов культурной среды. Разделение же, в том числе и касаемо их как составляющих культурно-исторического наследия, имеет смысл только для анализа каждой из этих составляющих и является сугубо относительным. Что касается памятниковедения, то в качестве его основного объекта изучения — памятников истории и культуры — мы имеем в виду именно определенные материальные образования, представляющие собой материальную составляющую историко-культурного наследия, не упуская, конечно, из виду их тесной связи с идеальным.

 

---

 

 

Проблема культурного наследия.. 4

Артефакт как объект культурного наследия.. 9

Научный статус памятниковедения.. 15

Памятник как источник информации.. 20

Артефакт в социализации индивида.. 26

«Погружение в прошлое».. 32

Памятники истории или памятники культуры?.. 39

Дуализм объекта культурного наследия.. 45

Феномен памятников техники.. 52

Знаки — материальные объекты культурного наследия.. 58

Памятные знаки.. 66

Общие принципы классификации памятников.. 72

 

---

 

 

  

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (прямая ссылка; 1,2 МБ).

 

 

Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].