Гроссман-Рощин И. Художник и эпоха. — Москва ; Ленинград, 1928

 

 

 

 

 

 

Предлагаемый вниманию читателей сборник статей почти целиком посвящен проблеме связи художника с революционной эпохой.

 

Мы полагаем, что тщательное уяснение характера связи художника с нашей эпохой важно не только в смысле идеологическом, но и литературоведческом.

 

Вспомним ожесточенные и до сих пор не смолкнувшие споры вокруг вопроса о нашем отношении к художественному наследию прошлого. Здесь наметились две, кардинально противоположные, точки зрения. Одна отрицала пролетариат, как субъект художественного творчества. В лучшем случае она рассматривала новый класс, как критического потребителя художественных ценностей. Звали пролетариат «на выучку», как Струве в свое время призывал «на выучку» к капитализму. Сторонники этой точки зрения, правда, не договаривали своей мысли до конца. Они прибавляли много хороших слов о том, что, конечно, пролетариат должен отнестись критически к наследию прошлого. Но эти оговорочки никакого реального значения не имели, а только вносили хаос и путаницу. Оставалось нелепым, что разуметь под критическим отношением; оставалось неясным в какой мере и в какой степени это критическое отношение отражает новую эпоху. В результате получилось вот что: великое прошлое стилизовалось хило и размагничено под настоящее, а настоящее фальсифицировалось привнесением элементов прошлого.

 

Противоположная точка зрения упрощено и весьма радикально провозглашала: долой наследие прошлого. Прошлое в лучшем случае только объект музейного изучения. Все это прикрывалось якобы сокрушительной, а на самом деле детски-поверхностной аргументацией: искусство прошлого насквозь пропитано враждебной нам классовой тенденцией. Мы не собираемся полемизировать. Думаем, что и без наших указаний ясно, что подобный псевдо-радикализм ничего общего с революционным марксизмом не имеет. Укажем только на факт: миллионы приобщающихся к новой культуре рабочих и крестьян жадно читают классиков и народников. Лже-радикальная точка зрения на самом деле является той же самой капитуляцией перед культурой прошлого, но взятой, так сказать, с обратным знаком.

 

Одни говорили: пролетариат должен брать литературу прошлого, как модель своего творчества. Другие испугались зловредного влияния и чисто механически разрубали узел истории. Характерно: радикалы, сбрасывающие Толстого и Пушкина с корабля современности, повторяли слова деклассированных кающихся дворян. Не случайно же Толстой писал: «Мы любим Пушкина и Бетховена потому, что сами мы также развращены, как Пушкин и Бетховен». Точка зрения пролет. литературы на этот вопрос достаточно выяснена. Мы не занимаемся «примирением» противоположных точек зрения. Мне приходилось уже писать (см. «Наши философские споры», «Комсомольская Правда», «Мысли о Ленине», «Вестн. Комм. Академии»), о том, что марксизм не занимается примиренчеством противоположных точек зрения; своеобразие теоретического подхода марксизма объясняется своеобразием того общественного класса, интересы которого марксизм отражает и борьбу которого организует. Одно несомненно: без тщательного уяснения особенностей нашей эпохи, невозможно плодотворное разрешение проблемы о «наследстве».

 

Нужно дать отчетливый ответ, какие требования эпоха предъявляет художнику. Лозунг — критическая переработка наследия прошлого — верен. Но все это — общие места. Тот, который не признает, что пролетариат критически-овладевает прошлым в той мере, какой он творит свою собственную литературу, тот обязательно подчиняет настоящее прошлому, тот обязательно «осыпает поцелуями мертвых и хоронит живых».

 

Да, необходимо уяснить характер связи художника с эпохой, но под это надо подвести классово-социологическую и познавательно-методологическую базу.

 

Предлагаемый вниманию читателя сборник посвящен только уяснению первой проблемы. Разумеется — перед нами — лишь наброски, заметки. Автор сожалеет о том, что поставленные вопросы не разработаны с надлежащей обстоятельностью. Но и в таком виде, полагаем, статьи не бесполезны рабочему читателю.

 

Хотелось бы подчеркнуть: несмотря на внешнее разнообразие, сборник проникнут не только методологическим, но и тематическим единством. В первой статье «На грани двух миров», мы, на анализе сказок Щедрина, показываем, как попытка сатирика преодолеть иллюзии утопизма и народничества кончается горестной неудачей. Отвергнутый утопизм возрождается и пышно прорастает в форме утопической веры в совесть интеллигенции; мнимый «уход» Щедрина от эпохи на деле кончается подчинением законам социальной среды. Рядом мы печатаем статью «Эпоха и люди», в которой, на обстоятельном анализе «Цемента» Гладкова, показываем совершенно иную связь писателя с эпохой. Здесь нет трагедии, ибо автор идет с авангардом и понял внутреннюю логику истории. В серии статей «Художник и Эпоха» мы намечаем теоретические предпосылки этой связи и намечаем путь пролет. литературы. По нашему — художник раньше всего должен преодолеть пагубные иллюзии демократической «свободы творчества», которая на самом деле есть, не всегда даже тщательно замаскированная, зависимость от данного типа рыночных отношений. Это огромная тема. Раскрыть ее до конца можно только при тщательном анализе философии демократии. Этому вопросу надеемся посвятить специальный этюд. Эпоха предъявляет художнику «ультиматум» и мы его формулируем в статьях так:

 

Подчеркивается, что абстрактная схема, голый идеологизм никогда не создаст подлинного художества, если автор не найдет формально-художественного приема. И в этих статьях мы придерживаемся определенной системы «показа»: точно также, как на Щедрине, мы показываем разлад и подчинение эпохе, точно также мы на анализе творчества Блока показываем, что мнимый подход его к революции есть на деле идеологический уход в феодализм. И на краткой характеристике творчества Серафимовича мы еще раз демонстрируем иной характер революционной связи с эпохой.

 

Та же основная идея нами разрабатывается в другом разрезе.

 

У читателя возникает вопрос, что произойдет с художником, ежели он будет молиться старым богам, «приспособив» их к запросам «современности»? В результате неизбежно упадочничество. Этому вопросу посвящены «Тезисы об упадочности». Мы указываем, что смакование жестокостей, насилий, неизбежных в период революции, есть показатель того, что художник не видит созидательных сторон. Попутчик в данном случае оформляет художественно сознание тех общественных групп, которые являются после октября объектами, а не субъектами истории. Мы нисколько не скрываем наличия элементов и моментов упадочничества и среди части пролетарской литературы. Здесь мы опять наблюдаем капитуляцию перед «прошлым», но на этот раз идеализируется бурная эпоха военного коммунизма и принижается подлинно великое, хотя на вид и обыденное творчество наших дней. Здесь мы наблюдаем непонимание пропорций темпа развития социальных сил. Своеобразным осколком упадочничества мы считаем и попытку возрождения стиля беспорядочной и «свободной» богемы. Об этом — в заметке «Мещанин в отпуску».

 

Сейчас загорелся спор вокруг проблемы — отображения живого человека в литературе. Жиги и Чужаки подняли шум великий: мы, мол, возрождаем индивидуализм в форме психологизма. Все это ложь, прямое извращение фактов. Пролетарская литература только поднялась на высшую ступень развития. Она уже может ставить проблему живого человека, человека-сына класса. Не только не подчиняясь, но творчески преодолевая будуарный, индивидуалистический психологизм. Эти проблемы намечены в статьях «Наш путь» и «Герой фальшивых аналогий».

 

Чрезвычайно характерно, что те, которые отвергают столь радикально наследие прошлого, якобы во имя полноценного служения настоящему, одновременно поют гимны формализму. Этот формализм, как добросовестно и беспощадно ясно вскрыл формалист же Энгельгардт, есть самый худший, низкопробный, исступленно-реакционный вид «искусства для искусства»; не удивительно, что своеобразным дополнением к опустошающему формализму является ликвидаторство. Ну, конечно, и это ликвидаторство преподносится в «ррреволюционной форме». Борьбе с ликвидаторством посвящена статья «Ответ Асееву».

 

Вопросам чисто теоретического характера посвящены критические статьи о Переверзеве, Фриче и Келтуяле.

 

Сборник захватывает только часть проблем. Мы теперь вплотную подходим к чисто методологическим проблемам литературоведения. Проблеме неимоверной трудности. Еще как следует не поставлен вопрос о диалектическом построении образа. Не разработаны приемы и подходы марксистской критики. Здесь ВАПП’у придется работать в тесной связи с научно-исследовательским институтом, с Комакадемией.

 

Еще раз подчеркиваем: даже в пределах затронутых проблем мы могли дать только схемы и наметить основные положения. Утешаем себя надеждой, что и в таком виде сборник, окажется не бесполезным.

 

---

 

 

От автора... 3

 

І. Эпоха и люди:

На грани двух миров ... 13

Эпоха и люди.. 47

 

II. Художник и эпоха:

Художник и эпоха (Социологические предпосылки). 85

Александр Блок.. 101

О творчество Серафимовича... 125

Куда наш путь лежит... 134

Наш путь. 143

Ю. Либединский. 156

Герой фальшивых аналогий... 167

 

III. Об упадочности:

Тезисы... 175

Мещанин в отпуску.. 187

Борьба с мнимо-революционным ликвидаторством (Ответ Асееву).. 196

 

IV. Отзывы:

Переверзев. Творчество Гоголя.. 215

Социология искусства... 227

Организованная путаница.. 244

 

---

 

 

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 51,7 МБ).