Хигер Р. Я. Пути архитектурной мысли : 1917—1932. — Москва, 1933

Пути архитектурной мысли : 1917—1932 / Р. Я. Хигер ; под общей редакцией Ос. М. Бескина. — Москва : ОГИЗ, 1933. — 144 с., ил. — (Библиотека журнала «Искусство»).

ПРЕДИСЛОВИЕ

Библиотека журнала «Искусство» в основном включает в себя в переработанном и в дополненном виде материалы, прошедшие в отдельных номерах этого журнала. Помимо этого, редакция включает в библиотеку и самостоятельные рукописные материалы, имеющиеся в ее распоряжении.

Задача библиотеки — откликнуться небольшого объема, доступной по цене книжкой на массовую потребность в освещении актуальных вопросов советского изоискусства.

Книжки этой библиотеки, не претендуя на законченную исследовательскую постановку вопроса, призваны выполнить временную роль — дать широкому читателю ориентировку по отдельным проблемам впредь до их полной разработки марксистским искусствознанием.

ИТОГИ, БЛИЖАЙШИЕ ЗАДАЧИ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Среди послереволюционных течений, определивших пути развития «передовой» «левой» «современной» архитектурной мысли Союза, были, как нетрудно заметить из предыдущего, только два основных и главных: формализм и конструктивизм. Формализм уделял исключительное внимание архитектурной форме, зачастую игнорируя утилитарное содержание архитектуры. Конструктивизм опирался почти исключительно на содержание архитектурного объекта, зачастую не обращая должного внимания на форму. Формализм всячески культивировал архитектуру «как искусство», забывая об архитектуре «как технике». Конструктивизм, наоборот, фетишизировал технические элементы архитектуры, нередко подменяя ими задачи художественного воздействия форм. И то и другое — крайности, и то и другое должно быть отвергнуто в аспекте сегодняшнего дня нашей архитектуры и ее ближайшего будущего.

Упразднить архитектуру «как искусство» мы, конечно, не собираемся ни в какой мере. Но архитектура и «как техника» для нас важна и ценна.

И. Голосов. Дворец советов. (1932 г.).

И. Голосов. Театр им. Вс. Мейерхольда. (1933 г.)

Задача, следовательно, заключается в том, чтобы обе стороны архитектуры представляли в любом архитектурном произведении диалектическое единство, поднимая на необходимую высоту и художественное и техническое решения строительных проблем. Конструктивизм с этой задачей не справился. Конструктивизм не сумел в своих практических работах подняться до синтетического охвата архитектуры «во всех ее связях и опосредствованиях». Конструктивизм в большинстве случаев игнорировал художественные задачи архитектуры. Это не должно иметь места в дальнейшем процессе развития советской архитектуры.

Конкурс на проект здания Дворца советов показал достаточно убедительно, что «левое» крыло нашей архитектуры не было подготовлено к столь грандиозному заданию всемирно исторического значения и что одних звонких фраз и лабораторных экспериментов недостаточно для создания большой архитектуры социализма. Выяснилась необходимость по-новому учиться у классиков. И здесь с особенной остротой возникла проблема синтеза архитектуры с другими видами искусств, в особенности со скульптурой.

Летом 1932 г. нам пришлось слушать выступления некоторых членов приезжавшей к нам делегации французских архитекторов, объединенных журналом «L'architecture d'aujord'hui», которые в довольно резких тонах высказывались против применения скульптуры в архитектуре. Эта точка зрения была и у нас еще очень недавно чрезвычайно распространена в архитектурных кругах и служила показателем «прогрессивности» и «радикальности» архитектурных воззрений. Стоило, однако, практически проверить на одном только примере Дворца советов плодотворность такого рода «левизны», чтобы понять, в какой мере она бесплодна, являясь продуктом архитектурной замкнутости и доктринерства, забывающего о живой человеческой массе и ее художественных потребностях.

Западная Европа вряд ли знает ту стихийную тягу к портретному изобразительному жанру, какая наблюдается у нас в связи с системой ударничества, социалистического соревнования, в связи с железными фалангами героев труда, выдвинутых социалистической стройкой. Это все мотивы, нуждающиеся в изобразительном увековечении, в портретности.

И действительно, мы видим, как у нас стихийно возникают скульптурные галлереи — «аллеи ударников»; мы видим, каким огромным распространением пользуются у нас бюсты вождей революции, и т. д.

Из этого следует, что на данном этапе развития нашей архитектуры к проблеме декоративности меньше всего следовало бы относиться скептически.

В той гигантской работе по архитектурной реконструкции городов, которая проводится у нас при непосредственном руководстве Центрального комитета партии, проблеме декоративности справедливо отводится почетное место, ибо массы ждут бодрых, сильных, радостных впечатлений от советской архитектуры, а добиться этого средствами одной только архитектуры, минуя скульптуру и цветопись, было бы просто невозможно. Вот почему отрицательное отношение к декоративности и к скульптуре в частности, вряд ли может вызвать сейчас сочувствие в советской стране. Между тем основные «левые» группировки архитектурного прошлого — формализм и конструктивизм — сознательно избегали у нас применения скульптуры как элемента декоративности, полагая, что она вообще, как и все изобразительные искусства, обречена историей на вымирание. Это было грубейшей ошибкой, «детской болезнью левизны» нашей архитектуры, которая (эта ошибка) сейчас преодолена и возвращаться к которой не было бы никаких оснований.

Г. Людвиг. Дворец советов. (1932 г.)

Г. Людвиг. Дворец советов. (1931 г.).

А. Жуков и Д. Чечулин. Дом Межрабпома в Москве. (1932 г.)

Создавая новую советскую архитектуру, необходимо стремиться всячески использовать положительные черты и конструктивизма и формализма. Но в то же время не следует ни на минуту забывать о резко отрицательных сторонах этих течений, повторять которые вновь было бы величайшим заблуждением. Таким образом, и романтическое прожектерство, и формализм, и конструктивизм в советской архитектуре — этапы, пройденные и завершенные.

Постановление правительства по конкурсу Дворца советов в общих чертах сформулировало новые задачи по линии архитектурного оформления таким образом:

«Не предрешая определенного стиля, совет строительства считает, что поиски должны быть направлены к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры, одновременно опираясь на достижения современной архитектурно-строительной техники».

Этапы развития, пройденные архитектурной мыслью, на этом конкурсе показали, что основная масса архитектурных сил Союза не была подготовлена к синтетическому претворению исторического и современного опыта в архитектуру нового, высшего качества, архитектуру социалистического общества.

В связи с этим задачи советской архитектуры на ближайшее время могли бы быть сведены к следующим положениям:

1. Необходимо тщательное изучение архитектурной и художественной культуры прошлого в целях его критической переработки и органического освоения на примерах строительства сегодняшнего дня (деталью этой проблемы является изучение форм синтеза архитектуры со скульптурой и другими видами искусств — задача, с особенной остротой ставшая в порядке дня в связи с гигантским масштабом строительства новых общественных зданий).

2. Необходимо изучение опыта послеоктябрьских архитектурно-художественных группировок для критического использования того положительного, что в этом опыте имеется.

3. Необходимо интенсивное развертывание научно-исследовательской и экспериментальной работы по линии проектирования, типизации проектирования и методов архитектурного оформления.

(В архитектурное проектирование с чрезвычайным трудом проникают научные методы работы. Это факт общеизвестный. Объясняется это не только чрезвычайной сложностью вопросов архитектуры, в которой тесно переплетаются проблемы искусства и техники, экономики и политики, но и не меньшей сложностью творческой психологии архитектора как художественной профессии, в которой необычайно развит интуитивный, подсознательный путь работы за счет пути логически-рассудочного.

Поэтому архитектор, как правило, беспомощен в непривычной для него области научной работы, поэтому он легко попадает в плен изучаемого материала, ибо не имеет ясных путей и методов исследования вопросов своей специальности. И если, скажем, рядового архитектора заставить логически продумать и обобщить хотя бы только свой проектировочный опыт в целях выведения каких-либо «норм» и «законов», он неизбежно на этой работе хиреет и в конце концов теряет всякое «ощущение смысла жизни». Пишущему эти строки много раз приходилось это обстоятельство наблюдать и проверять.

Причина этому — отсутствие научной вооруженности, методологическая беспомощность архитектора и как следствие — растерянность перед проблемами, подлежащими в архитектуре аналитическому, т. е. рассудочному, исследованию.

Отсюда вывод, что наша первая задача должна заключаться в установлении ясных путей и научных методов исследования вопросов, касающихся архитектурной специфики.)

4. Необходимо во всех областях архитектуры стремиться на основе директив партии к всестороннему ответу требованиям социалистической реконструкции быта, используя при этом опыт передовой строительной техники.

5. Необходимо, наконец, всемерно стремиться к тому, чтобы искусство проектирования дополнялось искусством стройки, т. е. необходимо уничтожить традиционный разрыв между восприятием проектов в чертеже и выстроенным зданием в натуре.

Несколько особо здесь необходимо остановиться на архитектурном решении жилища.

Одной из главнейших директив последнего времени в области жилищного строительства является улучшение архитектурного оформления жилья, его художественной выразительности.

В этой области у нас уже наметился резкий сдвиг в сторону отхода от унылых штампов оформления, который характеризовал первые этапы послереволюционного строительства, к обогащению фасадов декоративными элементами цвета, скульптуры, облицовки и пр. Здесь, однако, не выкристаллизовалась еще отчетливая система художественных принципов, и в проектных работах последнего времени по жилью мы наблюдаем разброд и архитектурную разноголосицу, отражающую вообще неустойчивость архитектурной идеологии последних лет.

М. Синяковский. Крематорий в Москве. (1932 г.)

Р. Хигер. Академия коммунального хозяйства в Москве. (1932 г.)

Несомненно все же, что поиски системы оформления, присущей именно жилищному строительству с его архитектурной и планировочной спецификой, должны коренным образом определить метод работы в этой области на ближайшее время.

Задача эта встает особенно остро в связи с очевидной необходимостью перевести наше жилищное строительство на рельсы индустриализации и стандартного строительства, без чего разрешить проблему жилья во второй пятилетке было бы крайне затруднительно.

Между тем именно индустриальное и стандартное жилищное строительство было до сих пор наиболее слабым участком нашего жилищного фонда в смысле его архитектурно-художественной ценности. Здесь совершенно необходимы координированные усилия архитекторов и конструкторов в поисках наиболее удачных, обладающих наибольшими архитектурно-выразительными возможностями решений и плана жилья, и его конструктивной схемы, и объемно-плоскостного оформления.

Вместе с тем проблему архитектурно-художественного оформления жилья, как отдельного здания, нельзя рассматривать изолированно от методов планировки и застройки жилых кварталов и районов в целом, ибо всякое здание воспринимается в комплексе окружающих его сооружений (улицы, кварталы, районы), и этот комплекс определяет.

Так, принципы строчной застройки требуют одних методов архитектурного решения жилой секции, периметральная застройка — других и т. д. Этим самым определяется также необходимость и другого тесного сотрудничества при решении новых типов жилья — архитектора с планировщиком.

В числе художественных средств, чрезвычайно недостаточно использовавшихся до сих пор в качестве обрамляющих архитектуру элементов и дополняющих ее и по форме и по цветной гамме, являются зеленые насаждения (деревья, кустарники). При решении проблемы оформления жилья этот элемент должен быть, конечно, учтен и использован в достаточной мере полно.

Таким образом, четыре основных факта должны решить и направить проблему жилья во второй пятилетке: 1) выяснение типа жилья, в достаточной мере полно отвечающего задачам социалистической реконструкции быта при сохранении принципа индивидуальной жилой ячейки; 2) перевод жилищного строительства на методы индустриализации; 3) разработка таких приемов и методов архитектурной проектировки в смысле и плановых решений, и фасадной обработки, и комплексной застройки, которые расценивали бы методы индустриального строительства не как ограничительный момент, враждебный «свободному художеству», но наоборот, использовали бы большие технические возможности, создаваемые индустриализацией, как новое средство при обогащении архитектурно-художественного языка; 4) разработка стилевой системы оформления жилья, исходящей из его планировочной специфики.

Осуществление перечисленных выше условий должно служить трамплином для развертывания социалистической архитектуры больших масштабов, архитектуры, которая, преодолевая ошибки направленческой односторонности прошлого, создавала бы вместе с тем новые предпосылки здорового творческого соревнования инженеров, архитекторов, художников.

Мы уже прошли ту стадию архитектурного развития, когда борьба направлений и групп составляла основное содержание архитектурной жизни и когда каждая группа выдвигала свое художественное credo, свое мировоззрение и свои методы работы, как единственно правильные, единственно полноценные, единственно имеющие право на практическое претворение в реальной жизни и на дальнейшее развитие.

Мы сумели подняться над групповыми и направленческими спорами и интересами в архитектуре и при твердом руководстве коммунистической партии создать единый фронт, единый союз советских архитекторов, для которого менее всего характерна сектантская непримиримость объединений и групп и который сумеет из каждого течения, имевшего до сих пор место в архитектурном движении Советского союза, извлечь то положительное, что с точки зрения пролетариата и его партий должно войти ценным вкладом в дальнейшее развитие советской архитектуры. Создается новая советская архитектура, в которой декоративности отводится столь же почетное место, как и конструктивности, в которой содержание не приносится в жертву форме, но которая вместе с тем с чрезвычайным вниманием относится и к формальным задачам, имея перед собой уроки мировой архитектуры.

Поднимается волна нового соревнования архитекторов, инженеров, художников, объединенных в единые союзы, и мы твердо уверены, что в самом непродолжительном будущем мы сумеем продемонстрировать перед пролетариатом, перед всей общественностью нашей страны и перед Западом образцы этой новой архитектуры, где будут налицо преодоление и творческий синтез всех предшествующих этапов.