|
|
Художник и Время : Сборник материалов конференции. — Ижевск, 2013 Художник и Время : Сборник материалов всероссийской научно-практической конференции, посвященной памяти Т. А. Лебедевой (1912—2001), почетного профессора Удмуртского государственного университета, основателя школы искусствоведения и художественной критики в Удмуртии / Составители — кандидат исторических наук Е. О. Плеханова, кандидат искусствоведения Е. И. Ковычева ; ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет», Институт искусств и дизайна, Кафедра истории культуры и искусств. — Ижевск : Издательство «Удмуртский университет», 2013. — 212 с., ил. — ISBN 978-5-4312-0009-0
Материал статей сборника объединяет обсуждение вопросов художественных методов мастеров искусства в контексте культурно-исторических проблем их эпохи. Предназначается для искусствоведов, архитекторов, культурологов, историков, а также широкого круга заинтересованных читателей.
23 октября 2012 года в Ижевске состоялась Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием, посвященная памяти Т. А. Лебедевой (1912—2001), почетного профессора Удмуртского государственного университета, основателя школы искусствоведения и художественной критики в Удмуртии, исследователя творчества портретиста петровской эпохи И. Н. Никитина, художественного процесса в Удмуртской Республике и Урало-Поволжском регионе во второй половине ХХ в.
Организатором конференции выступил ФГБОУ ВПО «Удмуртский университет» (кафедра истории культуры и искусства Института искусств и дизайна). Для участия в работе конференции были приглашены ученые и специалисты учреждений культуры, образования, науки, преподаватели вузов, докторанты, аспиранты, магистранты, студенты, а также все, проявляющие интерес к рассматриваемым проблемам.
Цель конференции: обсуждение вопросов художественного метода мастеров искусства в контексте культурно-исторических проблем их эпохи.
Исходя из указанной цели, были намечены основные проблемы, касающиеся как мирового, так и отечественного изобразительного искусства, архитектуры, а также художественного образования, с которого начинается самоопределение художника в обществе, формирование его мировоззрения.
СОДЕРЖАНИЕ
Ковычева Е. И., Плеханова Е. О. Предисловие.. 4
Гартиг В. О. Татьяна Александровна Лебедева: художник, искусствовед, педагог.. 11
Абрамичева К. И. Эстетические приоритеты публики галерей современного искусства Уфы... 17
Аппаева Ж. М. Из истории художественной критики в Кабардино-Балкарии.. 24
Арбуз-Спатарь О. С. Организация процесса обучения изобразительному искусству... 31
Батырева С. Г. Живопись Калмыкии: время и пространство традиционного мировидения.. 36
Борисова В. Ю. В.Ф. Некосов Значение личности художника в истории сохранения и развития искусства мстёрской лаковой миниатюры... 57
Вифлеемский М. Б. Художники против идейного диктата, значение традиций в лаковой миниатюре Мстёры... 63
Владимиркина Н. В. Проектная и строительная деятельность в области современного храмового зодчества архитектора... 47
Волошинов А. В., Ерохин С. В. Художник в эпоху постмодерна... 51
Гриневич Н. Г. Слияние стиха и голоса в живописи Даниэле Меникуччи.. 57
Гришкина В. В. Национальное мироустройство в детском рисунке. 63
Хисамутдинова Л. Н. Сюжеты живописи старших прерафаэлитов как способ борьбы с академизмом в английской живописи середины XIX в... 69
Кашин В. П. Становление, развитие, современное состояние изобразительного искусства города Можги Удмуртской Республики. 75
Ковычева Е. И. Роль «традиционализма» в решении проблем современного искусства. 79
Кошаев В. Б. Художественно-графическое образование в России: созидание — разрушение — возрождение?. 88
Кошаев В. Б., Шершевская А. И., Курсакова И. Р., Русинова Т. В. О перспективе художественно-педагогического образования. 101
Липина Л. И. «Искусствоведческий» взгляд на археологические артефакты Прикамья.. 108
Наговицина М. А. Современное состояние искусства манги в России.. 114
Неустроева С. Л. Ценностное отношение к природе в творчестве художника-акварелиста В. П. Кузнецова как тенденция искусства 80-х годов ХХ века.. 119
Одинцова А. Ю. Роль заказчика в формировании отечественной художественной культуры на примере сложения усадебных коллекций. 122
Плеханова Е. О. Народная культура как средство диахронной коммуникации (на примере творчества З. Лебедевой). 127
Романенкова Ю. В. «Маньеристическая доминанта» как мировоззренческая универсалия арт-процесса разных эпох.. 129
Рыжкова Н. В. Советский монументальный классицизм — как отражение идейно-содержательных и эстетических воззрений эпохи (на примере застройки ул. Пушкинской в г. Ижевске)... 137
Рылова Л. Б. К вопросу о новой онтологии зрителя как особой институции и формы субъектности современного художественного и социокультурного пространства (методологические основания проблематизации). 142
Филиппова О. Н. Значение художественных традиций эпохи конца XIX — начала XX вв. в творчестве Д. Н. Ушакова — художника-любителя... 148
Шлыкова Т. В. Высокие темы в керамическом искусстве: средние века и современность... 154
Шумилов Е. Ф. Архитектор В. П. Орлов (1912—1999) и его роль в архитектурно-художественной жизни Удмуртии второй половины XX в. 158
ПРОЕКТНАЯ И СТРОИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ОБЛАСТИ СОВРЕМЕННОГО ХРАМОВОГО ЗОДЧЕСТВА АРХИТЕКТОРА С. А. МАКАРОВА. ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРАДИЦИЙВладимиркина Н. В.Удмуртский государственный университет, Ижевск
Ключевые слова: архитектура, стиль, современность, направление, храм, традиция, тенденция, новаторство.
Keywords: Architecture, style, present, direction, temple, tradition, tendency, innovation.
С конца 1980-х гг., после периода воинствующего атеизма, начался процесс постепенного возрождения Русской Православной Церкви. Он сопровождается возвращением Церкви принадлежавших ей в прошлом зданий, широкой миссионерской и катехизаторской деятельностью, ростом числа приходов, а также реконструкцией и восстановлением старых и возведением новых храмов.
В России практика проектирования церковных сооружений была прервана более чем на полвека. В силу этого забыты не только творческие, но и строительные традиции и приёмы, тонкости технического выполнения традиционных конструкций и их расчётов, утрачено умение работать с естественными материалами. Создание архитектурного образа современного православного храма для зодчих является совершенно новой задачей. Архитекторы, которые обращаются в своей проектной и строительной деятельности к храмовому зодчеству, стремятся с одной стороны выразить во внешнем облике церковного сооружения свои личные стилевые предпочтения, с другой — осуществить социо-культурный заказ.
В настоящее время социо-культурный заказ выражается в том, чтобы здание церкви включало в себя следующие составляющие: непосредственно храм для проведения богослужений, помещения для крещения, воскресных школ для детей и взрослых, библиотеки, миссионерского центра, иконописных мастерских. То есть храм становится многофункциональным сооружением. Цель Русской Православной Церкви сегодня — постепенное воцерковление (приобщение к вере) всё большего числа людей, их просвещение и духовный рост. Результатом проектной деятельности архитекторов становится, в частности, появление большого количества церквей с развитой стилобатной частью, позволяющей разместить в ней дополнительные помещения для различных нужд.
Ярким примером такого влияния культурных запросов современного общества и заказчиков — приходов на индивидуальное творчество зодчего служит деятельность ижевского архитектора Сергея Александровича Макарова. С. А. Макаров родился в Кустанайской области в селе Джусалы. В 1979 г. после окончания Свердловского архитектурного института приехал в Ижевск. Сергей Александрович заслуженный архитектор Удмуртской Республики, является членом Республиканского Градостроительного Совета. В разное время своего творческого пути работал в институтах «Удмуртгражданпроект», «Союзмашпроект», «Ижевскархпроект». В 1990 г. им была создана первая в Ижевске и Удмуртии частная архитектурная мастерская «Архитектоника».
Наряду с проектированием и реконструкцией жилых и общественных зданий, интерьеров, реставрацией объектов культурного наследия архитекторы мастерской под руководством С. А. Макарова занимаются проектированием новых церковных сооружений, а также восстановлением и реставрацией храмов XVIII—XIX вв. В частности, следует выделить храм свт. Николая Чудотворца, построенный в с. Якшур-Бодья, проект часовни в селе Степаново Воткинского района Удмуртской Республики, проект храма пророка Илии в Ижевске, восстановление колокольни и барабана Александро-Невского собора в Ижевске, реставрация Богоявленской церкви в селе Завьялово, проект восстановления Свято-Успенского храма в с. Красное Увинского района Удмуртской Республики.
С целью проследить влияние культурных запросов общества и заказчика на индивидуальное творчество С. М. Макарова рассмотрим его деятельность в такой консервативной области проектирования и строительства как храмовое зодчество. Интересна его церковь свт. Николая Чудотворца в селе Якшур-Бодья, построенная в 1995—1997 гг., и проект Свято-Пророко-Ильинского храмового комплекса в Ижевске (2003 г.).
Никольский храм в селе Якшур-Бодья (рис. 1) — пример художественно-выразительной современной церковной архитектуры и гармоничного синтеза искусств. Сооружение имеет развитую стилобатную часть, как бы вырастающую из земли. На платформе расположен сам храм, освящённый во имя святителя Николая Чудотворца, и отдельно стоящая колокольня. Стилобат и расположенная по его периметру галерея вмещают в себя нижний храм, освящённый в честь апостола Андрея Первозванного, крестильню, трапезную и служебные помещения.
Храм свт. Николая Чудотворца представляет собой квадратный в плане объём, на который помещён меньший по размерам восьмерик. Световой барабан венчает луковичная глава. С восточной стороны к церкви примыкает сильно выступающая апсида. Колокольня, состоящая из трёх ярусов, подобно храму, имеет конструкцию «восьмерик на четверике». Причём главный колокол расположен в её первом ярусе, а второй ярус, увенчанный ротондой, служит помещением для звонаря. Необычно решение архитектора С. А. Макарова сместить колокольню с общей оси храма. Данная особенность пространственной композиции архитектурных масс в сочетании с рельефом местности придаёт сооружению пластичность и живописность.
Анализируя якшур-бодьинскую церковь, необходимо отметить её некоторую «эклектичность». В утяжелённости пропорций и общей сдержанности внешнего облика можно усмотреть обращение к традициям новгородско-псковского зодчества XIV—XV столетий, а форма колокольни, завершённой ротондой, чёткие линии антаблементов и рустованные обрамления проёмов говорят об использовании традиций классицизма. Однако Никольская церковь выглядит более нарядно и торжественно, чем её прообразы. Этому способствуют как сочетание стен из красного кирпича с белокаменными деталями, так и украшение фасадов мозаичными панно и поясами изразцов. Но именно благодаря такому «эклектичному» соединению в образе храма приёмов и мотивов, взятых из архитектурного наследия разных эпох, возникает отчётливое ощущение современности этой постройки, её принадлежности к тем непростым процессам, которые происходят в художественной культуре наших дней.
Мозаики, играющие важную роль в художественном оформлении храма, выполнены ижевским художником О. В. Чунаевой. Они представляют собой композиции с изображениями святых в полный рост. На западном фасаде церкви расположены мозаичные изображения свт. Николая Чудотворца и Богоматери с Младенцем, южный и северный фасады украшают образы ангелов. С четырёх сторон — над входами в храмовое сооружение и на апсиде размещены погрудные изображения святых и орнаментальная композиция.
Мозаичный образ свт. Николая Чудотворца художник наделила характерными, традиционными чертами. Это высоколобый старец в одеждах православного архиерея, указывающих на служение, которому он посвятил себя при жизни. Величава поза святителя с поднятой благословляющей десницей, держащего в левой руке Евангелие. В расположенной слева от свт. Николая Чудотворца композиции, изображающей Богоматерь с Младенцем, присутствует строгая фронтальность и торжественность образа. Весь строй иконной живописи противится ощущению пространственной глубины. Плотные, глуховатые цвета смальты, плавно очерченный силуэт как бы приближают святых к зрителю.
Мозаичные образы ангелов отличаются более свободной постановкой фигур, меньшей строгостью. О. В. Чунаевой умело передана просветлённость и чистота небесных существ, свободных от греха и порока. Сообщению святости этому образу способствуют плавные, музыкальные линии, отсутствие в палитре смальт чёрного цвета. Линейной проработкой форм, индивидуализацией образов, цветовым решением данные мозаичные панно напоминают мозаики Киевской Руси XII в.
Два нижних яруса колокольни и основной четверик Никольской церкви опоясывают фризы изразцов (автор — ижевский художник В. П. Чувашев). Пояса керамических плит гармонично вписываются во внешний облик храма, не нарушая целостности его общего художественного решения. Церковную символику мастер передал изображением на изразцах орла, льва, тельца и ангела. При этом в стилистическом решении этих изображений В. П. Чувашев вдохновился мотивами резного убранства церкви Покрова на Нерли (1165 г.), повторяя присущую этим древним рельефам мягкую моделировку форм, плавность и округлость линий.
Никольский храм гармонично вписан в природный живописный ландшафт. Сооружение расположено на возвышенности в окружении неуплотнённой деревянной жилой застройки, что способствует его хорошей видимости с больших расстояний и делает его заметным архитектурным ориентиром среди прилегающего района.
Интерес представляет также проект Свято-Пророко-Ильинского храмового комплекса в Ижевске, выполненный в 2003 г. в традициях «византийского стиля» конца XIX—XX столетия. Храм больших размеров предполагается возвести трёхпридельным, двухуровневым, на мощном стилобате. Венчание из пяти глав завершает композицию (рис. 2). При создании проекта церкви С. А. Макаров, возможно, вдохновлялся архитектурой храма Иоанновского монастыря в Петербурге, сооружённого в 1900—1911 гг. по проекту епархиального зодчего Н. Н. Никонова. Они имеют такие общие черты как компактность архитектурных объёмов, многоэтажность, композиция венчания из пяти глав, тесно прижатых друг к другу и завершённых полусферическими куполами, акцентирование рукавов креста треугольными щипцами, крестово-купольная структура, „полосатая“ кладка, мотив объединения нескольких полуциркульных окон единой аркой.
Однако, в проекте Ильинской церкви можно наблюдать большую расчленённость архитектурной композиции; при этом возникает своеобразная ярусность за счёт уменьшения к верху архитектурных объёмов сооружения от нижнего яруса стилобата к верхней центральной главе. Главным же отличием является то, что храм пророка Илии планируется построить как самостоятельное центрическое здание, в то время как петербургская церковь не отделена от всего сооружения монастыря, а составляет с ним единое целое. Композиционное единство отвечало монастырским уставам, когда духовное и житейское сосуществует нераздельно. Кроме того, храм Иоанновского монастыря имеет столпообразную колокольню с полусферическим куполом.
Предполагаемое создание на основе Ильинской церкви Духовно-просветительского центра подчёркивает его ориентацию на современность, учёт интересов и потребностей общества. Духовно-просветительский центр планируется разместить в стилобатной части двухуровневого храмового сооружения. Духовно-просветительский центр будет включать в себя воскресную православную школу для детей, Катехизаторский центр (Православную школу для взрослых), институт сестёр милосердия, миссионерский центр, детскую певческую школу, библиотеку духовной литературы, иконописную мастерскую и информационный центр.
Используя в проектной и строительной деятельности в области современного храмового зодчества приёмы и характерные черты «неорусского» и «византийского» стилей к. XIX — н. XX вв., творчески переосмысливая их, С. А. Макаров продолжает прерванные в 1930-х гг. традиции. Это является вполне естественным и закономерным. Традиция церковного строительства возрождается с той исторической точки, в которой произошёл разрыв. Подобная ситуация сложилась, когда из-за татаро-монгольского вторжения в 30—40-е гг. XIII столетия монументальное каменное строительство было приостановлено на полвека. Как только в конце XIII в. началось восстановление разорённых городов, мастера-строители стали возрождать прежние самобытные традиции.
Рассмотренные храмовые сооружения демонстрируют приверженность архитектора С. А. Макарова с одной стороны традициям зодчества прошлых веков, что обусловлено не только консерватизмом заказчиков — представителей приходов, но и традиционными взглядами зодчего, с другой — особенности социо-культурного заказа и современные строительные технологии служат источником новаций в творчестве этого архитектора.
Литература:
СОВЕТСКИЙ МОНУМЕНТАЛЬНЫЙ КЛАССИЦИЗМ — КАК ОТРАЖЕНИЕ ИДЕЙНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫХ И ЭСТЕТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ ЭПОХИ (НА ПРИМЕРЕ ЗАСТРОЙКИ УЛ. ПУШКИНСКОЙ В Г. ИЖЕВСКЕ)Н. В. РыжковаУдмуртский государственный университет, г. Ижевск
Ключевые слова: архитектура, ансамбль, эпоха, город.
Keywords: architecture, ensemble, era, city.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект №12-14-18003
В настоящее время наблюдается повышенный интерес к архитектуре «сталинской» эпохи с одной стороны, как уникального явления в художественной культуре, которое не получило однозначной трактовки, с другой — как попытки ее упрощенного копирования (новые «сталинки») в новом строительстве, а также реставрации и реконструкции «сталинских» зданий с различной степенью воссоздания их первоначального облика. Действительно, советский период — сложное и противоречивое явление в развитии не только архитектуры, но и всей нашей истории и культуры XX столетия. Он дал отечеству гениальных ученых и исследователей, талантливых художников, писателей, музыкантов, режиссеров, архитекторов. Он стал датой рождения многочисленных творческих сообществ, художественных школ, направлений, течений, стилей. Однако, именно в XX в. в России была создана целая система тотализированной социокультурной мифологии, сопровождавшаяся догматизацией и манипулированием сознания, уничтожением инакомыслия, примитивизацией художественных оценок и форм. Так что же такое — «сталинская архитектура»? Какую ценность сегодня она представляет? Это «бетонная бутафория» или настоящая архитектура? Оправдались ли надежды ее творящих?
Итак, советский монументальный классицизм — по иному — «сталинская архитектура» — «сталинский ампир» — направление 1930—1950-х гг., ориентированное в основном на ордерное классическое наследие, было предъявлено советскому обществу как архитектурная универсальная модель порядка социалистического жизнеустройства [1: 184]. Принято считать, что с конкурса на проект Дворца Советов в Москве началось формирование этого «сталинского» стиля в советской архитектуре, которое было закреплено известным постановлением 1932 г. [4: 18]. Это постановление канонизировало все художественные стороны жизни страны, включая и архитектуру, которая в сталинской художественной модели теперь играла первостепенную роль, являясь наиболее зримым отражением духовной и материальной сторон жизни общества. По существу, можем сказать, что происходила некая глобализация советской культуры. Каноном стиля были выбраны классические формы, которые соответствовали стилистике прежних империй и были противоположны пролетарскому характеру архитектуры предыдущих 15 лет советской истории.
Действительно, в 30—50-е гг. ХХ в. в России, которая постепенно изолировалась от общеевропейского и мирового архитектурного процесса, утверждался «сталинский ампир» с его риторикой власти и пафосом социалистического уклада, демонстрирующий принципиальную несовместимость с авторской свободой метафорического, образного поиска. Пришедшая на смену рационализму и конструктивизму архитектурная политика подразумевала классический и монументальный стиль, во многих чертах близкий к ампиру, эклектике и ар-деко [2: 14]. Архитектура сталинского периода получила особенное распространение после Великой Отечественной войны в СССР, а также в странах Восточной Европы, Китая, КНДР.
Как правило, монументальный классицизм подразумевал под собой несколько архитектурных стилей, объединенных общими чертами, отличающими «сталинскую архитектуру» от других направлений в архитектуре СССР и за рубежом. Отличительные черты стиля: комплексный подход к застройке с планированием рекреационных зон, транспортной инфраструктуры, магазинов и комбинатов бытового обслуживания на основе социалистической урбанистики, ансамблевая застройка улиц и площадей, синтез архитектуры, скульптуры и живописи, использование традиций русского классицизма, использование архитектурных ордеров, барельефы с геральдическими композициями, изображениями трудящихся и регалий власти, использование мрамора, бронзы, ценных пород дерева и лепнины в оформлении общественных интерьеров.
Особенностью этой архитектуры была и строгая иерархичность. Понятия «центр» и «главный» были поставлены в основу воплощения архитектурных замыслов как фундаментальные категории и получили свою реализацию на практике. Эта иерархичность пронизывала все уровни формируемых архитектурных объектов и ансамблей: центральная площадь, центральный вход, главный корпус, центр, центральная улица и т.д. Акцентная роль постройки требовала соответствующего распределения вертикалей, которые создавали целую систему «главного», замыкая перспективы улиц, выделяя центры главных площадей, подчеркивая центры симметрии зданий.
Главенство центра, центричность, произраставшая из административно-политической основы государства, обозначали ансамбли, которые должны были создавать определенные образы «ворот города», — здания вокзалов, центр города — главные улицы и площади, носящие имена небольшого круга вождей [1: 184]. Художественные поиски образных решений разворачивались в пределах выстроенной системы значимости: от самого главного к рядовому. Композиционные приемы, декор, ордер выявляли и подчеркивали значимость и уникальность объектов. Классическая архитектура, ассоциируемая с эпохой античности, с эпохой возрождения, была призвана узаконить средствами искусства величие и грандиозность, своего рода «надвременность» советского общества. Безусловное эстетическое совершенство ордера должно было слиться с новизной поставленных социалистических идей. Так постепенно и многомерно выстраивалась роль архитектуры триумфа «первого в мире государства рабочих и крестьян». Принятая идеология и сложившаяся в Москве практика строительства в меру строго регламентируемых материальных возможностей края, области, города и умения зодчих получила реализацию и в столице УАССР — г. Ижевске.
Более полувека прошло с момента строительства домов, которые в народе называют в г. Ижевске «сталинками». Одно из первых зданий такого типа расположено на одной из старейших улиц Ижевска — ул. Пушкинской. У каждой улицы, как и у каждого человека, свой облик, судьба, история. Чем старше улица, тем богаче ее история, тем глубже ее корни уходят в прошлое. Названия улиц, как имена и фамилии людей, могут о многом нам рассказать. В них, как правило, отражаются не только быт и нравы людей, но и политика и экономика государства. Название каждой — влияние времени, маленькая страничка истории города.
Бывшая Восьмая улица в г. Ижевске (существовала на 1 января 1918 г.), (северная же часть улицы именовалась с декабря 1918 по 1937 гг. Пролетарской), решением исполкома горсовета от 16 октября 1937 г. была названа Пушкинской. По одной из версий — это произошло в честь великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Конечно, такая поэтическая «оппозиционность» возникла случайно. Надо же было хоть какой-то улице дать имя великого поэта Пушкина, 100-летний юбилей гибели которого в 1937 г. широко отмечала вся страна. Чествование памяти классика санкционировали на самом верху, на местах ответили: «Есть!» Бывшая улица Восьмая, а с декабря 1918 г. — Пролетарская, конечно, и в то время окраинной не считалась, но и главной в городе тоже не была. Вот и назвали ее, не улицей Пушкина, а Пушкинской! По другой версии, говорят, что по ней одно время перекатывали огромные, тяжелые пушки. Некоторые же считают, что название улицы какого-то иного происхождения.
У каждого поколения ижевчан своя улица Пушкинская, а для кого-то она так и осталась на всю жизнь Восьмой — к примеру, так называли ее многие пожилые жители даже в 1970-е гг. Еще в середине XX в. почти вся улица была деревянной застройки, с садами и огородами, мычащими во дворах коровами, бродящими прямо посреди пыльной улицы курами и индейками. Здесь бродили козы, которые, как писали в тогдашних газетах, любили «срывать с заборов афиши и слизывать древесный клей».
Предвоенный Ижевск. Для кого-то 1930-е гг. помнятся репрессиями, другие помнят грандиозные стройки тех лет, перемены в облике деревянного Ижевска, для третьих это время не сытного, но все равно счастливого детства.
Большим событием для архитекторов и строителей Ижевска было создание в 1934—1936 гг. генерального плана, определившего направление развития бурно растущего города [5: 40]. Первоначально генеральный план разрабатывался в Гипрогоре в 1931—1932 гг. Авторы этого проекта согласно принятой идеологии, центр города собирались разместить на южных склонах главного холма Ижевска, недалеко от Сенной площади. В соответствии с этим началось возведение Дворца труда в 1932 г. Но авторы этого проекта не учли многих особенностей города, поэтому этот генеральный план не утвердили.
С 1934 г. специалисты Горьковского краевого института проектирования городов начали создавать новый генеральный план Ижевска, учитывая его природно-исторические условия и экономические возможности. Общественно-политический и культурный центр по этому новому плану перемещался с предзаводской площади к северу, на самую возвышенную часть города. Здесь, на месте пустырей и складов проектировалась площадь с величественными зданиями вокруг. От нее к пруду прокладывался террасами широкий бульвар. Расположенный на высшей точке города, он должен был стать главной осью градостроительной композиции города.
После утверждения первый генеральный план столицы Удмуртии начал постепенно осуществляться, но уже в начале 50-х гг. его дополнили и откорректировали специалисты «Ленгипрогора». Авторский коллектив, возглавляемый Г. Е. Александровым, использовал основную идею первого проекта: перенесение главной площади на центральную возвышенность города с выходом на пруд. Новым являлось предложение о превращении улицы Пушкинской в главную магистраль, главную улицу города, создание ряда площадей и архитектурных ансамблей в непосредственной близости от города [5: 45].
Пристальному вниманию при застройке города в этот период подверглись центральные улицы, но особое внимание было обращено на качество застройки главной улицы города — Пушкинской. Постепенно она стала застраиваться большими каменными домами. Позже заговорили и об ансамбле.
Этот ансамбль жилых домов по ул. Пушкинской — первый, единый по стилю, отвечающий всем градостроительным требованиям, целый комплекс зданий в столице Удмуртии, созданный в первое послевоенное десятилетие. Авторами проекта застройки ул. Пушкинской стали архитекторы проектной организации — «Удмуртгоспроект» В. И. Антощук (1914 г.р.), А. Т. Ким (1926), В. С. Масевич (1909), Н. И. Нелюбина (1924), В. П. Орлов (1912). Строительство осуществляла строительная организация — трест № 18 «Ижстроя». Проекты были разработаны по заказам ОКСов заводов г. Ижевска.
Автором общего проекта застройки считается архитектор В. С. Масевич (1909—1964 гг.) [3: 194]. Архитекторы В. П. Орлов, Н. И. Нелюбина, И. Т. Ким и В. С. Масевич, проектировавшие отдельные здания ансамбля в классических архитектурных формах, сумели простыми и экономичными средствами добиться интересного декоративного оформления фасадов. В декоре зданий нет излишней помпезности. В цокольных этажах новых жилых зданий разместились детские учреждения, ателье мод, магазины и библиотека.
Авторы: Антощук В. И. — пристрой к зданию МВД, Ким А. Т. — жилой дом № 20, Масевич В. С. — жилой дом № 198, 200, 213, 215, Нелюбина Н. И. — жилой дом № 202 и больница, Орлов В. П. — жилой дом № 196, 206, Масевич В. С. — литая ограда стадиона «Динамо». Таким образом, ул. Пушкинская на отрезке между ул. Лихвинцева и ул. Советской в градостроительном отношении являлась наиболее ответственным звеном, связующим южную часть города с его Центральной площадью.
Характерной особенностью улицы является своеобразный рельеф. Разность отметок — 33 м на расстоянии 730 метров, то есть уклон 4,5%. Рельеф подсказал ступенчатое решение застройки. За основу были приняты 5 этажные жилые дома, кирпичные, скомпонованные из типовых серий № 7. В первых этажах запроектированы: ателье мод в доме № 196, детское дошкольное учреждение в доме № 198, детская библиотека в доме № 200, книжный магазин в доме № 202, продовольственный магазин в доме № 204, аптека в доме № 213, хлебный магазин в доме № 215.
В трактовке фасадов использованы приемы и детали итальянского Ренессанса, широко распространенного в нашей стране в послевоенное время. Некоторые исследователи [5] считают, что в трактовке фасадов ярко ощущается следование традициям крупнейшего советского зодчего И. В. Жолтовского.
Горизонтальное, на уровне 3 этажа, использование однотипных деталей, покраска фасадов в тёплые светлые тона с выделением архитектурных деталей более тёмными насыщенными тонами, создаёт единый масштаб и характер застройки. Разрывы между домами заполнены высокими металлическими оградами с воротами и калитками. Жилые дома № 208 и № 217, построенные в конце 50-х, начале 60-х гг., хотя и не выделяются выразительностью и привлекательностью фасадов, из общего ансамбля не выпадают. В ансамбль органично вписалась и металлическая ограда стадиона «Динамо», установленная в 1960 г.
Таким образом, в конце 1940 — середине 50-х гг. Ижевск, как и большинство крупных индустриальных и областных центров СССР застраивается парадными жилыми и административными ансамблями в стиле так называемого «сталинского ампира», народ-победитель должен был ощущать что живет в великой империи.
Крупные здания (выше 5 этажей) были построены на улицах Пушкинской, Советской, Труда (Ленина), Горького, Удмуртской. Но в основном это были 2-3 этажные дома (Соцгород и Культбаза). В архитектурном плане конечно же выделяется ансамбль Пушкинской улицы — комплекс больших 5-этажных зданий и стадион «Динамо», с чугунной решетчатой оградой, обращенной на магистраль. Это было не просто элитное жильё тех лет, это был грандиозный проект, когда великая держава, победившая фашизм, средствами архитектуры стремилась выразить своё могущество и оптимизм. Но, стоит отметить, что по сравнению с другими уральскими городами в Ижевске наследие «сталинского ампира» не слишком велико.
Литература:
  АРХИТЕКТОР В. П. ОРЛОВ (1912—1999) И ЕГО РОЛЬ В АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ УДМУРТИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX В.Шумилов Е. Ф.Удмуртский государственный университет, г. Ижевск
Ключевые слова: Архитектура, конструктивизм, неоклассицизм, функционализм, «архитектурный гламур», эспланада, ансамбль.
Keywords: architecture, constructivism, neoclassicism, functionalism, the architectural glamour, еsplanade, ensemble
Самым выдающимся зодчим Удмуртии советского периода можно считать Василия Петровича Орлова. Он родился сто лет назад в Тамбовской губернии. Оттуда же родом, кстати, П. В. Можаров — выдающийся мотоконструктор, фактически первый в Ижевск индустриальный дизайнер, мотоспортсмен и основатель мотозавода.
В 1931 г. В. П. Орлов уехал в Москву и три года работал маляром на столичных стройках. Очевидно, отсюда его будущая любовь к выверенным цветовым решениям зданий и точной архитектурной детали. Затем была учёба в МАРХИ у Г. П. Гольца, талантливого архитектора и художника-графика.
В 1940 г. В. П. Орлова направляют в Ижевск, на металлургический завод. В какой-то степени, просто по статусу должности, его можно считать преемником первого заводского архитектора — С. Е. Дудина. С 1950 г. В. П. Орлов работал в «Удмуртгражданпроекте» главным архитектором и начальником мастерской № 3. Возглавлял он и Союза архитекторов УАССР. Авторитет его был непререкаем. Характерно, что большинство современных крупных архитекторов Удмуртии, так или иначе, считают себя учениками В. П. Орлова. 24 апреля 2012 г. в день его юбилея на доме по улице Советской, где он жил и который сам спроектировал, была открыта высокохудожественная мемориальная доска, выполненная С. А. Макаровым, учеником мастера.
Архитектор-практик занимался и преподаванием. Сначала, с февраля 1948 г. в художественно-ремесленном училище, без выпускников которого было бы невозможно заполнить послевоенный Ижевск объектами т. н. «сталинского ампира». Начиная с 1971 г. В. П. Орлов также неоднократно являлся председателем ГЭК на художественно-графическом факультете УдГУ. Кстати, и старое здание Художественного фонда на Красноармейской улице выстроено в 1955 г. по проекту именно В. П. Орлова. Да и здание музея изоискусств на улице Кирова является маленьким шедевром В. П. Орлова. Это его проект райкома КПСС, повторно осуществлявшийся также во многих районах УАССР и даже за её пределами.
В системе пластических искусств ведущую, фундаментальную роль всегда играло зодчество. Это подтверждают все этапы истории мирового искусства. В том числе и на территории Удмуртии в начале XIX в. первыми профессиональными мастерами пластических искусств, как известно, стали архитекторы, выпускники петербургской Академии художеств. Рядом с зодчим Семёном Дудиным тогда работал его брат живописец Яков Дудин, выпускник Академии.
Сходную параллель можно найти и в истории искусства советской Удмуртии второй половины XX в. Представителю московской архитектурной школы В. П. Орлову соответствовал питомец московской художественной школы живописец А. П. Холмогоров. Это автор реалистических, многофигурных сюжетных картин. Они созревали в результате тщательного изучения темы и проработки её на этюдно-эскизном уровне.
Точно также произведения В. П. Орлова — это «реалистические», то есть близкие и понятные обычному горожанину, соразмерные ему здания, образующие, условно говоря, «многофигурную картину». Многочастный, гармоничный городской ансамбль в творческом плане равнозначен ей.
К сожалению, современный архитектор в условиях постсоветского Ижевска под давлением, как правило, не отличающихся высоким вкусом заказчиков и строителей утрачивает ансамблевое мышление, чувство стиля и уважение к объектам культурного наследия. Ижевский архитектор сейчас чаще всего создаёт некий точечный объект, выбивающийся из ансамбля предшествующего периода и рекламно «кричащий» о себе. Это уже отнюдь не «картина», не гармоничный, выверенный ансамбль, а некий постмодернистский эгоистический ассамбляж.
Если в золотой век искусства советской Удмуртии классической творческой парой можно было считать В. П. Орлова — А. П. Холмогорова, то в нынешние годы молодого капитализма и доморощенного постмодернизма на роль показательной связки можно определить архитектора С. А. Макарова и живописца С. А. Орлова, одного из основателей этнофутуризма.
Новое время — новые формы, но иногда современные архитекторы вспоминают о классических формах, «нашлёпывая» их по требованию заказчика на уже существующие объекты. Именно так в Ижевске обновили, «поправили» здания Правительства УР, старого почтамта («Ростелеком»), Национального театра, а также пристрой к школе № 30 и двухэтажный советский «блок Г», более-менее органично входивший в ансамбль дудинского Арсенала. Этот скромный по архитектуре блок чудесным образом подрос в охранной зоне памятника культуры мирового уровня и превратился в пышное административное здание. Особо отметим чудовищный по своей антиансамблевости и архитектурной фальши нефтяной корпус УдГУ. Помимо всего прочего, он «убил» памятник А. С. Пушкину.
Всё перечисленное здесь не имеет отношение к классицизму, а является только постмодернистской спекуляцией на его темы. Этот псевдоклассицизм смыкается с архитектурным гламуром, доходящим до уровня «Gipsy style». Разумеется, у В. П. Орлова и его коллег ничего подобного быть не могло.
Двумя важнейшими работами в его обширном творческом наследии являются исторически взаимосвязанные между собой ансамбли эспланады и застройки южного склона улицы Пушкинской. Это коллективные работы, но роль В. П. Орлова была ведущей. Его весомое слово в ходе творческой дискуссии значило очень многое.
Идея эспланады, прорезающей нагорную часть Ижевска в широтном направлении и выходящей к зеркалу пруда, была опробована в меньшем масштабе и несколько южнее ещё С. Е. Дудиным в 1808 г. Та «миниэспланада», шедшая от дворца A. Ф. Дерябина, не сохранилась, как и сам дворец. В конце 1934 г. в связи с преобразованием УАО в УАССР, началась поэтапная разработка генплана удмуртской столицы. Руководителем коллектива горьковских проектировщиков стал Д. И. Геймансон. Эспланада по проекту тянулась на 4300 м при ширине до 80 м. Она должна была пересекаться с главной меридиональной осью Ижевска — Пушкинской улицей, превращающейся в парадную магистраль.
В соответствии с генпланом Д. И. Геймансона предписывалось уничтожить Михайловский и Александро-Невский соборы, что удалось только наполовину. В архитектурном облике основных зданий, появлявшихся по генплану, постепенно закреплялись формы классицизма. В общественном мнении они наиболее соответствовали образу процветающей конституционной столицы автономной республики, успешно строящей социализм. Именно эти формы и будет развивать B. П. Орлов в послевоенные годы, когда начнётся реальная застройка Пушкинской улицы.
Важно отметить, что её новые ритмы и масштаб стали видны ижевцам уже в 1940 г. На пересечении Пушкинской и Советской улиц тогда появился один из трёх т. н. «домов Ижстальзавода» (архитекторы М. В. Пикулев и П. М. Попов). Эти монументальные краснокирпичные дома спроектированы пока ещё в переходных формах от конструктивизма к неоклассицизму. Кстати, на месте одного из этих домов в июне 1935 г. успели выложить фундамент здания пединститута, но через несколько дней был принят первый вариант генплана и строительство пединститута, немасштабного в новой ситуации, пришлось перенести на Красногеройскую улицу.
С ноября 1952 г. на Пушкинской всё же продолжились строительные работы по возведению ансамбля многоквартирных домов в ордерных формах торжественного характера, отражавших пафос Победы в недавней войне. Ритм и масштаб новому ансамблю задали дома 1940 г. на Советской улице, но их мрачноватая брутальная мощь сменилась светлой ренессансной лёгкостью. Соавторами В. П. Орлова стали И. Т. Ким, В. С. Масевич и Н. И. Нелюбина. Девять этих домов, построенных к 1956 г. на южном склоне улицы Пушкинской, следует считать первым в УАССР крупным градостроительно значимым и стилистически цельным ансамблем многоквартирных домов. Наиболее выразительно воспринимается восточная часть ансамбля при взгляде с вершины холма на юг. Ступенчато понижающиеся, тёплые по гамме здания эффектно контрастируют с долиной Позими. Этот очень человечный и живописный ансамбль до сих пор является главной архитектурной гордостью удмуртской столицы.
Одновременно было перестроено в новом стиле важное здание на западной стороне улицы. Это довоенное здание Управления НКВД—КГБ. В 1958 г. севернее его по проекту того же архитектора В. С. Масевича появилась фигурная ограда стадиона «Динамо», что ознаменовало полное завершение классицистического ансамбля южной половины Пушкинской улицы.
Северная же её половина чуть позже будет застроена (в том числе с участием В. П. Орлова) в аналогичном масштабе и в тех же ритмах, но без архитектурного декора, запрещённого в принципе правительственными распоряжениями.
Рождение нового стиля, который условно можно обозначить как неоконструктивизм или функционализм, протекало мучительно: В. П. Орлов участвовал в этом. Смиряя себя, отказываясь от ордерных форм, он сохранял главное — гармоничность ансамблей, их соразмерность человеку и органичную связь с природной средой.
Лучшим в данном плане является ансамбль эспланады. Довоенный проект был откорректирован и весной 1961 г. Начались строительные работы. Через четыре года был завершён внешне аскетичный Дом правительства, эффектно замкнувший перспективу эспланады на востоке. В 1970 г. появились четыре 14-этажных дома, поставленных под углом к оси эспланады. В 1972 г. перспективу эспланады на западе замкнул монумент «Дружба народов» (скульптор А. Н. Бурганов). В 1958 г. одноимённый монумент заложили у верхней части Пушкинской улицы, но новый масштаб, заданный величественной эспланадой, обусловил сооружение монумента на новом месте.
В 1975 г. ансамбль эспланады дополнил ДК «Ижсталь» (проект В. П. Орлова и И. В. Керсантинова). Десятью годами раньше для него уже отвели участок в 6,5 га пятью кварталами южнее, но, как и в случае с монументом, эспланада «перетянет» это объект к себе. В 1967 г. здесь появился также первый широкоформатный кинотеатр «Россия». Повторить его по ленинградскому проекту правительство СССР разрешило только для Ижевска.
В 1984 г. на эспланаде был сооружён последний объект советского периода — Государственный музыкальный театр УАССР (позже Гос. Театр оперы и балета УР). Замечательно то, что одним из авторов здания стала Татьяна Николаи, праправнучка немца Рене Николаи, одного из первых ижевских оружейников «дерябинского» призыва. Не менее замечательно то, что В. П. Орлову и П. П. Бершу в 1976 г. удалось сдвинуть это красивое здание с оси эспланады к югу. Они отстояли принцип застройки её точечными объектами по краям в противовес планам дробления эспланады на несколько зрительно изолированных площадей.
Соавторами В. П. Орлова по ансамблю эспланады были П. П. Берш, Д. Ф. Калабин и Н. И. Нелюбина. Все они в 1985 г. были удостоены за это Гос. Премии УАССР.
Застройка эспланады продолжается. Остаётся надеяться на то, что лучшие традиции В. П. Орлова и его товарищей при этом не будут забыты.
В. П. Орлов — принципиальный мастер, не прогибавшийся под давлением идеологических и строительных начальников. Он отстаивал высокий смысл профессии Архитектора. Он воспринимал Ижевск как единый архитектурно-художественный организм — и в этом его великая заслуга.
Скачать сборник статей в формате pdf (яндексдиск; 5,0 МБ).
Книга находится в свободном доступе в электронной библиотеке Удмуртского государственного университета.
17 мая 2015, 13:51
0 комментариев
|
|
| tehne.com © 2011—2024 Все права защищены. |
Если у вас есть интересная для нас
информация – пишите на почту [email protected] |
|
Сайт разработан
Лабораторией дизайна «Pixel»© 2012 |
Комментарии
Добавить комментарий