Иловайская-Альберти И. Разрушение Храма Христа Спасителя. — Лондон, 1988

 

 

 

 

 

 

Несколько лет назад на Западе были получены удивительные документы: альбом фотографий, снятых во время разрушения в конце 1931 года храма Христа Спасителя в Москве, с пояснениями и комментариями, которые писались тогда же, когда делались снимки. И то и другое — дело рук разрушителей, очень гордившихся тем, как они сумели найти решение сложностям разрушения, как справились с самыми крепкими, не хотевшими падать частями храма, как блестяще выполнили возложенное на них властями задание — сравнять с земной поверхностью святыню так, чтобы не осталось о ней никакой памяти, во всяком случае — никаких наглядных воспоминаний. Документация о разрушении храма собиралась исключительно с целью подтвердить таким образом рвение и высокое качество работы разрушителей. Она не предназначалась к публикации; на Запад она попала потому, что нашлись смелые люди, сумевшие сделать копии и убежденные в том, что история разрушения храма Христа Спасителя — одно из тех «белых пятен» советской истории, которые необходимо удалить. Теперь, наконец, после долгих мытарств, эта документация (подчеркиваю — собранная тогда, когда официальных разговоров об устранении «белых пятен истории» в Советском Союзе еще не было) нашла свой путь к издателям. Тот факт, что работа над этим началась давно, представляется нам особенно значительным. Процесс раскрепощения сознания и поисков правды начался в советском обществе задолго до прихода к власти нынешнего партийного руководства.

 

Как известно, храм был построен по воле императора Александра I в знак благодарности за избавление России от наполеоновского нашествия. Александр I объявил о данном им обете — возвести храм, размеры и архитектура которого должны были быть выражением глубины благодарности и пережитых волнений, — в конце 1812 года. 25 декабря (по старому стилю), то есть в день Рождества Христова, был издан Высочайший Манифест, в котором среди прочего говорилось:

 

«В сохранение вечной памяти и того беспримерного усердия, верности и любви к вере и отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозящей ей гибели, вознамерились Мы в престольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа... Да простоит сей храм многие века и да курится в нем кадило благодарности до позднейших родов вместе с любовию и подражанием к делам их предков...»

 

Первый проект храма был создан архитектором Александром Витбергом. Храм должен был стоять на склоне горы или холма и состоять из трех корпусов. Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму гроба с тяжелым порталом, поддерживаемым колоннами. Дневной свет должен был падать в него из второго храма, проходя сквозь прозрачный образ Рождества.

 

В этой крипте должны были покоиться герои, павшие в 1812 году; вечная панихида должна была служиться об убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых.

 

Второй храм должен был символизировать жизнь, страдание, труд. К нему должна была вести колоннада, украшенная статуями ветхозаветных патриархов и пророков. Наконец, над ним должен был возвышаться «третий храм, в виде ротонды... ярко освещенный храм духа, невозмущаемого покоя, вечности...». Так описал проект близкий к Витбергу А. Герцен (И. Э. Грабарь считает, что проект Витберга был романтическим и экзальтированным архитектурным бредом). Эскизы и чертежи витберговского храма целы; они хранятся в Архитектурном музее на Воздвиженке и публиковались не раз.

 

Витберг сначала предложил строить храм в Кремле между Тайницкими воротами и Беклемешевской башней. Но это предложение было отклонено Александром I, считавшим невозможным что-либо разрушать в древнем Кремле. После этого было предложено (и отклонено) несколько мест; наконец, остановились на Воробьевых горах.

 

Торжественная закладка храма состоялась 12 октября 1817 года. Почти все население Москвы (около 100 тысяч человек) стеклось на Воробьевы горы. Но проект не был осуществлен.

 

Н. В. Берг, сын казначея Комиссии, вспоминал в 1872 году (очевидно, по рассказам отца): «В деле стройки он (Витберг) запутался как поэт, не умевший вести никаких счетов, полагавший, что это не нужно, что это свершится как-нибудь само собою».

 

После кончины Александра I высочайшим повелением от 16 апреля 1827 года Комиссия по сооружению храма во имя Христа Спасителя была закрыта. В 1830 году Николай I приказал составить вновь проект храма, который «не представлял бы особенно важных затруднений к осуществлению его». В 1832 году был одобрен проект К. А. Тона, но лишь в 1837 году создана новая «Комиссия по сооружению храма».

 

Жизнь Константина Андреевича Тона очень мало похожа на жизнь Александра Лаврентьевича Витберга. Тон умер в возрасте 86 лет, увидев воплощенным все, что задумал, полное торжество созданного им стиля. Храм Христа Спасителя был открыт в 1887 году, но так как он строился 45 лет, можно смело сказать, что Тон увидел свой главный труд практически завершенным. Тона поругивали и при жизни, но он, к счастью, не дожил до того времени, когда началось высокомерное отрицание всего им сделанного, как «безвкусицы в ложнорусском духе»; это отрицание стало в начале XX века почти общим местом.

 

Место для храма выбирал в 1836 году лично Николай I, решивший не доверять такой важный вопрос архитектору. Он облюбовал место неподалеку от Кремля, где свыше трехсот лет находился Алексеевский женский монастырь. В храме монастыря находилась чудотворная икона Богоматери-целительницы и другая знаменитая икона — Грузинской Божьей Матери. Избрав место, император велел строить новое помещение для монастыря в Красном селе.

 

Русский архитектор Нина Потапович-Молинье, изучавшая историю построения и разрушения храма Христа Спасителя, в комментариях к публикуемым нами документам пишет следующее:

 

«В многочисленных устных преданиях, связанных с храмом Христа Спасителя, важную роль играет утверждение, что строился он на средства, собранные по всенародной подписке. Мне приходилось слышать и такую подробность: крупные взносы не принимались, это был храм, построенный буквально на лепту вдовицы, на пожертвования участников войны, их семейств; каждый рубль что-то значил для жертвователя, это были не шальные капиталы купцов-миллионеров, не наследственные деньги дворян; зато каждый гривенник вносился с теплым чувством и гордым сознанием того, на какую прекрасную цель он пойдет. Именно этим и объясняли, что строительство храма растянулось на сорок пять лет. В особенно убедительном изложении слышала я эту версию в Томске, сразу по выходе в Самиздате романа «В круге первом», от 86-летнего профессора, ненавидевшего все советское с пылкостью 18-летнего юноши, памяти которого этот же юноша мог бы позавидовать. Он передавал рассказ своей матери, родом из крестьян Саратовской губернии, как ее, совсем еще девчонку, в конце восьмидесятых годов, едва в доме заводилась лишняя копеечка (копеечка — это буквально!), дед, участник Бородинской битвы, посылал опустить эту копеечку в церковную кружку с надписью «На построение храма Спасителю Христу в Москве». Жили они на окраине Саратова, рядом с «Немецкой слободой», и она помнила, как в ту же церковь заходили обитавшие в слободке французы, обычно православную церковь не посещавшие, поскольку имели свой католический храм, и тоже опускали деньги в эту кружку! Признаюсь, подробность про саратовских, да еще слободских французов, слегка смутила меня, но, как это часто бывает в жизни, мне немедленно попалось в какой-то книге описание того, как в 1813 г. именно в Саратов выслали пленных, часть из которых затем, имея за плечами республиканское прошлое, побоялись возвращаться во Францию Людовика XVIII и Карла X, да так и остались в Саратове навсегда. И эта подробность задним числом добавила рассказу и достоверности и трогательности.

 

Однако в вырезках из русских газет и журналов мая-июня 1883 года с многочисленными описаниями храма Христа Спасителя и изложениями, на всякий лад, истории его построения, которыми я располагаю, нигде о всенародной подписке не упоминается. Наоборот, всячески подчеркивается, что храм обошелся казне недешево, «с лишком за 15 миллионов рублей».

 

Думаю, что обычный кружечный сбор, проводившийся на эту цель многие годы по всей стране и заведомо давший немалые деньги, позже превратился в сознании и памяти людей во Всероссийскую подписку».

 

Возведение храма Христа Спасителя продвигалось сравнительно медленно. И это не удивительно, если учесть ту тщательность, с которой оно велось. Толщина кирпичных стен составляла 3 м 20 см. Всего на строительство ушло сорок миллионов кирпичей. Снаружи храм был отделан мраморными плитами. Соединения мраморных частей с кирпичом заливались свинцом.

 

<...>

 

---

 

 

 

  

 

  

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 41,6 МБ)

 

 

Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].