Киевская архитектура X—XII века : Реферат, читанный на третьем археологическом съезде депутатом церковно-археологического общества при киевской д. академии проф. П. А. Лашкаревым. — Киев, 1875

  

 

 

 

 

 

 

 

 

---

 

 

Как в археологии вообще, так особенно в монументальной истории нашего отечества довольно ощутительный пробел делает то, что доселе остаются неуясненными отличительные черты архитектурного стиля киевских церквей X—XII века. По сказанию летописей, строителями этих церквей были по преимуществу, если не исключительно, зодчие—греки. Стиль, в каком могли строить они, был, конечно, их отечественный, т. е. византийский. Для истории этого стиля, при редкости памятников его из означенного периода, далеко не безразличны те архитектурные формы, какие оставил он на церквах киевских. С другой стороны, церкви, строенные греками в Киеве, были первыми сооружениями этого рода в земле русской. Византийская базилика, формы которой они перенесли этим путем в наше отечество, стала прототипом церквей, строившихся затем по другим городам и областям Руси православной. Начинать с последних монументальную историю нашего отечества значит отбрасывать от этой истории ее первую страницу, без которой будут не вполне понятны остальные.

 

Подобный пробел как в общей, так и в русской археологии был бы вполне естествен, если бы Киев X— XII века не оставил после себя никаких памятников этого рода, или оставил только массу развалин без определенных очертаний. В любом описании Киева можно найти указания на существование в нем до настоящего времени по крайней мере семи церквей, построенных в древний период его истории: в действительности же число таких церквей доходит до десяти. Правда, из этих же описаний видно, что ни одна из подобных церквей не сохранилась до нашего времени в своем первоначальном виде. Тяжелая историческая судьба Киева, подвергшегося сперва разгрому татарскому, а затем гнету польскому, отразилась самым наглядным образом на его памятниках. Разоренный, лишенный населения и политического значения нашествием Батыя, Киев целые столетия представлял собою своего рода громадное, но забытое кладбище, на котором храмы, как памятники прошлого величия, никем не охраняемые, никем не поддерживаемые, лишенные кровель, дверей и окон, размывались дождем, разносились и заносились ветром, портились руками проходимцев, теряли купола и своды, обращались в холмы щебня и развалин. Если разрушение некоторых, благодаря привязанности русского народа к родной святыне и родному пепелищу, было приостановлено сравнительно более или менее скоро; за то другие продолжали лежать в развалинах еще в половине семнадцатого века, а многие так и исчезли бесследно. Да и самая поддержка и восстановление некоторых из них, производившаяся в виду религиозных потребностей уже далеко меньшего, чем прежде, населения, сравнительно очень скудными средствами и во время господства в Киеве латино-польского влияния, не столько служили к сохранению, сколько к искажению первоначального вида древних зданий. Заботились не о том, чтобы та или иная церковь продолжала существовать в тех именно формах, с какими создана первоначально как известное художественное произведение, а о том лишь, чтобы была какая-нибудь церковь. Только блаженной памяти Петр Могила, заботясь о поддержании и восстановлении некоторых из них, руководился и преданиями историческими, обращавшими их в общую святыню народа русского. Но и у него недоставало ни материальных, ни художественных средств для этой цели. Он ограничивался восстановлением и сохранением хоть чего-нибудь, — угла от одной церкви, стены — от другой; как мог, прикрывал их, приспособлял к богослужению, лишь бы было по чему воспоминать народу веру отцев своих. Следствием всего этого было, что ни в одной из древних киевских церквей не обошлось без поправок, надстроек или пристроек более или менее значительных, смотря потому, в каком состоянии разрушения застали их первоначальные исправления, причем эти поправки, надстройки или пристройки давали им вид уже вовсе не такой, какой они должны бы иметь, судя по своему первоначальному плану, конструкции и фасаду, а какой пришлось по материальным средствам и видам времени. От того древние церкви Киева, — если и не обратились вообще в массу развалин без определенных очертаний, — представляют собою такую смешанную массу архитектурных форм, из которых выделить формы действительно древние, первоначальные, возможно только при внимательном исследовании зданий.

 

Впрочем, исследование это значительно облегчается тем обстоятельством, что материал, из которого строили древние киевские церкви зодчие—греки, резко отличается от того материала, какой употребляли позднейшие местные строители для своих поправок, надстроек и пристроек. Образчик материала построек греческих открыт для всех в остатках знаменитых «Золотых ворот» Ярослава. Все раскопки, когда-либо производившиеся на местах древних киевских церквей, оставшихся не восстановленными после своего разрушения в период татарского владычества, доказывают, что как в постройку Золотых ворот, так и в постройку означенных церквей, одинаково был употребляем: а) кирпич, имевший форму плит, по размерам приближавшимся к квадрату; б) камень железняк или красный шиферный, частию в виде необделанном, как внутри стен, частию в обделанном, плитами, для карнизных и других украшений, — равно и мрамор; и наконец в) цемент, в виде кирпичного и другого щебня, смешанного с раствором извести, который, отвердевая, обращал слои этого цемента в массу более прочную, чем самый кирпич. Присутствие такого материала легко открывается во всех киевских церквах, относящихся по своей первоначальной постройке к древнему периоду, и притом в таких фундаментальных частях этих церквей, сооружение которых во всяком случае должно было предшествовать сооружению других, в которых замечается материал иного свойства. Задача исследования древних киевских церквей, с целию выделения в них первоначального от позднейшего, может поэтому ограничиваться определением того, где в данной церкви есть эта древняя кладка и где она оканчивается. Очерк этой кладки и будет, бесспорно, очерком первоначального здания ее. Только уже при окончательных выводах из добытого таким образом материала исследователь должен, конечно, не упускать из виду, что данный остаток древнего здания в той или иной церкви мог частию потерять некоторые из первоначальных своих особенностей, частию получить от рук позднейших исправителей новые, хотя эта потеря вообще не может простираться далее пилястр, арок, колонн, полуколонок и разного рода других принадлежностей внутренней и внешней орнаментации зданий, а изменения — далее форм кровельных, дверных и оконных. Такого рода потери и изменения тем более естественны, чем долее известная церковь оставалась в развалинах, и могут легко быть уясняемы при взаимном сопоставлении добытых наблюдением данных.

 

<...>

 

---

 

 

  

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 12,4 МБ).