Кубе А. Н. Испано-мавританская керамика. — Москва ; Ленинград, 1940

Испано-мавританская керамика / Составил А. Н. Кубе ; Государственный Эрмитаж. — Москва ; Ленинград : Издательство Академии наук СССР, 1940. — 73 с., 49 л. ил. : ил. — (Каталоги собраний Эрмитажа; II).

ВВЕДЕНИЕ

Первые наши сведения о керамическом производстве на Пиренейском полуострове, в эпоху Средних веков, приходится черпать, главным образом, из литературных источников, так как сохранившиеся памятники относятся к сравнительно позднему периоду. В XII, XIII и XIV вв. ряд арабских путешественников упоминает, в качестве центров керамического производства, на севере Испании, в Арагонии, город Калатаюд и на юго-западном побережье полуострова, в Андалузии, Малагу, Альмерию и Мурсию.¹ Упоминания эти, к сожалению, довольно кратки. Но интересной важно для нас, что все авторы говорят о «позолоченных» глиняных сосудах, из чего можно с полной уверенностью заключить, что уже начиная с XII века в Испании изготовлялась глиняная утварь, расписанная люстром, т. е. особого рода красками, приобретающими после обжига металлический отблеск.

____________

¹ В середине XII века знаменитый географ Идриси, составивший в 1157 г., по поручению короля Сицилии Роджера II, обширный географический труд, при описании арагонского города Калатаюд упоминает о глиняных «позолоченных» сосудах, которые изготовлялись в этом городе и затем вывозились «во всех направлениях». Об этих калатаюдских изделиях, кроме свидетельства Идриси, мы ничего не знаем. В сочинении ученого араба Ибн-Саида (1214—1286 гг.) упоминаются, впервые — как центры керамического производства, Мурсия, Альмерия и Малага. Ибн-Саид пишет: «В Мурсии, Альмерии и Малаге изготовляют необыкновенное и прекрасное стекло, а также глазурованные и позолоченные сосуды из глины». В XIV в. сведения о малагских изделиях встречаются у двух писателей, Ибн-Батута (1303—1377) и Ибн-аль-Хатиба (1313—1371), свидетельствующих о славе, которой пользовались малагские «золоченые» глиняные сосуды не только в Испании, но и в других странах. Указанными сведениями, приведенными в статье Fr. Sarre «Die spanisch-maurischen Lüsterfayencen des Mittelalters und ihre Herstellung in Malaga» (Jahrbuch der Preuss. Kunstsammlungen, Band XXIV, 1903), исчерпываются, в сущности, все данные, которыми мы располагаем о керамическом производстве в Испании, в частности в Малаге, в эпоху мавританского владычества. Любопытно отметить, что ни один из вышеназванных авторов не упоминает, в качестве центра керамического производства, Гранаду, т. е. тот город, в котором, или в окрестностях которого было найдено большинство из дошедших до нас образцов испано-мавританской керамики XIV в., знаменитых, так наз. альгамбрских ваз. Все альгамбрские вазы, места находок которых нам известны, несмотря на широкий экспорт, о котором упоминают арабские путешественники, были найдены или на территории Испании или в Сицилии.

Когда и где возникло искусство люстра, столь характерное для всей исламской художественной керамики, сказать в настоящее время, с полной уверенностью, еще не представляется возможным. По всей вероятности, техника люстрирования фаянсов была изобретена еще в IX в. в Месопотамии² и оттуда распространилась на Восток, в Персию, и на Запад, в северную Африку и дальше в Испанию. Во всяком случае, в XII в. глиняные изделия с люстром изготовлялись во всех мусульманских странах.³

____________

² Производившиеся в 1911—1913 гг. раскопки на месте временной (836—883 гг.) резиденции абассидских халифов в Самарре, вблизи Багдада, показали, что уже в IX в. в городах на Тигре существовало производство художественных керамических изделий, расписанных люстром (Е. Kühnei. Islamische Kleinkunst, 1925, S. 76).

³ Фр. Сарре (см. выше) полагает, что изобретение на Востоке глиняной посуды с металлическим отблеском является результатом запрета пользоваться мусульманам золотой и серебряной посудой. Однако, по мнению Сарре, присущая народам Востока любовь к роскоши заставила их стремиться к изготовлению глиняной утвари, напоминающей, хотя бы своим блеском, сосуды из драгоценного материала, широко распространенные на Востоке в доисламский период. Этого же мнения придерживается и Кюнель (ук. соч., стр. 74), который во всяком случае прав в том отношении, что гипотеза эта дает, как он сам пишет, «самое простое объяснение» (die einfachste Erklärung) широкому распространению в мусульманских странах глиняных изделий с золотым люстром.

Самые ранние из дошедших до нас глиняных сосудов с металлическим отблеском, изготовлявшихся в Испании и вызывавших в свое время восторг арабских путешественников (так наз. испано-мавританские фаянсы⁴), относятся ко второй половине XIV в. и представляют собой очень малочисленную группу огромных, великолепно расписанных люстром ваз, имеющих яйцевидный, суживающийся книзу корпус, высокую, слегка расширяющуюся кверху шейку и две плоские массивные ручки, которые достигают шейки сосуда несколько выше ее середины.⁵

____________

⁴ Относительно несколько сбивчивого термина «испано-мавританские» следует иметь в виду следующее: в начале VIII в., когда арабы появились на Пиренейском полуострове, главный контингент их войск состоял из северо-африканских берберских племен, известных еще со времен античного Рима под именем мавров — Mauri. С самого начала завоевания Пиренейского полуострова арабы по сравнению с принявшими ислам берберами — маврами были в меньшинстве. Приблизительно через 300 лет, после того как в 1031 г. пала знаменитая династия Кордовских Омейядов и Испания распалась на целый ряд мелких самостоятельных арабских княжеств — эмиратов, на Пиренейский полуостров, в конце XI и начале XII вв., хлынули из северной Африки новые волны к тому времени уже сильно арабизированных берберских племен, сперва маврской династии Альморавидов (1096—1146 гг.), затем Альмохадов (1149—1269 гг.). Мавры временно задержали распад арабского владычества в Испании, но не надолго. Уже с середины XIII в. власть мавров ограничивалась исключительно гранадским эмиратом, который, однако, каким-то чудом, продержался еще под властью династии Назридов два с половиной века до 1492 г., когда Гранада была завоевана Фердинандом V Арагонским (И. Ю. Крачковский. Арабская культура в Испании, Издат. Академии Наук СССР, 1937). Приблизительно через сто лет, в 1609 г., последние мавры, уже давно лишенные какого бы то ни было политического значения, были изгнаны из Испании. Изгнание мавров началось по приказу испанского короля Филиппа III в октябре 1609 г., когда шесть тысяч мавров, жителей Гандии, были вывезены из порта Дения в северную Африку. До января следующего, т. е. 1610-го, года, по приблизительному подсчету современника изгнания, испанского историка Damiano Fonsega, автора труда «Relacion de la Expulsion de los Moriscos del Reino de Valencia» (1612), из различных портов валенсийского королевства было вывезено около 134000 мавров. Из порта гор. Валенсии, Грао, были вывезены в октябре 1609 г. около 20000 мавров, живших в Патерне, Манизесе, Мислате и в восьми других местечках в окрестностях Валенсии (A. van de Put. Hispano-Moresque Ware of the XVth Century, London, 1904, p. 21).

И вот, памятники искусства, возникшие в Испании при Кордовских Омейядах, т. е. с VIII—XI вв., обычно, и во всяком случае с полным правом, называются испано-арабскими, а к памятникам искусства, возникшим на почве Испании после только-что упомянутого нашествия мавров на Пиренейский полуостров, на рубеже XI и XII вв., применяется термин «испано-мавританских». Этот, несколько капризный и очень условный, термин указывает на двойственный характер имеющихся в виду памятников, исполненных или жившими в Испании маврами, в широком смысле этого слова, искусство которых отличается целым рядом особенностей по сравнению с искусством северо-африканских мавров и на которых, с течением времени, по мере того как они подпадали под власть испанцев, не могла не отражаться окружающая их испанская среда, или исполненных испанскими мастерами, но на основе заимствованных от мавров высоких технических навыков и носящих, в большей или меньшей степени, отпечаток мавританской художественной культуры. Это, так сказать, в теории, но на практике термин «испано-мавританский» применяется, главным образом, к памятникам прикладного искусства. Так, например, мы говорим: Альгамбра — памятник мавританского зодчества, а одновременные Альгамбре памятники художественной промышленности мы называем испано-мавританскими. Хронологические рамки этого термина также не установлены. Обычно он применяется к памятникам искусства, относящимся к периоду времени от XII до конца XVI в., т. е, до окончательного изгнания мавров. Но для некоторых производств, развитие которых без перерыва продолжается дальше, хронологические рамки расширяются, и в некоторых случаях термин «испано-мавританские» применяется и к вещам XVII в.

Фаянсы, известные в настоящее время под названием испано-мавританских, были впервые опознаны только в 1844 г. хранителем Musée céramique в Севре, Риокрё (Riocreux). Лабарт в описании коллекции Дебрюж-Дюмениля, вышедшем в 1847 г., воспользовался открытием Риокрё и определил целую группу фаянсов как испанские (Description des objets d’art qui composent la collection Debruge-Dumenil, précédée d’une introduction historique par Jules Labarte, Paris, 1847, p. 282—288). Первый труд по керамике общего характера, в котором отведена испано-мавританским фаянсам отдельная глава, это — книга J. Marryat «History of Pottery and Porcelain», вышедшая в 1857 г. Впервые на научную почву вопрос о происхождении испано-мавританских фаянсов был поставлен Давилье (Davillier) в его исследовании «Histoire des faïences hispano-moresques à reflets métalliques», Paris, 1861.

В настоящее время литература об испано-мавританских фаянсах довольно обширна и отдельные фазисы развития этой замечательной отрасли художественной керамики начинают обрисовываться с все большей отчетливостью и ясностью. Укажем на три главнейших момента. В 1903 г. появилась статья Cappe «Die spanisch-maurischen Lüsterfayencen und ihre Herstellung in Malaga», снабженная обширными примечаниями с многочисленными ссылками и цитатами из источников и указаниями на литературу. Она до сих пор является самым полным сопоставлением всех известных нам данных о малагских изделиях. Первые твердые хронологические вехи для истории валенсийских фаянсов были установлены в названном выше труде А. ван де Пута «Hispano-Moresque Ware of the XVth Century» (1904). Труд этот имеет огромное значение для всех дальнейших исследований в области испано-мавританской керамики. Наряду с ван де Путом должен быть назван дон Осма (don G. J. de Osma), опубликовавший целый ряд важных документов из испанских архивов: «Apuntes sobre Ceramica Morisca, Textos y Documentes Valencianos» (Madrid, 1906—1908). Благодаря дону Осма история испано-мавританской керамики получила характер документальный. Ознакомлению более широких кругов с испано-мавританской керамикой в значительной мере способствовали две выставки мусульманского искусства, в Париже в 1903 г. (G. Migeon. Exposition des arts musulmans au musée des arts décoratifs, Paris 1903) и в Мюнхене в 1910 г. (Ausstellung von Meisterwerken Muhammedanischer Kunst in München, 1910), а также устроенная в 1910 г. ретроспективная выставка испанской керамики в Мадриде (G. Migeon. Exposition d’ancienne céramique espagnole à Madrid, Les Arts, 1910, nov.).

⁵ По своим формам вазы эти отчасти напоминают большие, обычные для Андалузии XII—XVI вв. сосуды для хранения воды или вина с выдавленными или процарапанными в глине орнаментом и надписями. Отличный экземпляр конца XV — нач. XVI в. имеется в Лувре (воспр. G. Migeon. The Louvre Museum. Mussulman Art: Rock Crystal, Enamelled Glass and Ceramics, Paris, 1922, pl. 50).

Первая из этих редчайших ваз, так наз. El Jarro de la Alhambra, была найдена, вместе с двумя другими, ныне исчезнувшими, еще в XVI в., в Гранаде, в одном из подземных помещений дворца Альгамбры,⁶ чем, кстати сказать, и объясняется, что все вазы этой группы, обычно, называются альгамбрскими. Остальные вазы были найдены значительно позже, в конце XVIII и в XIX вв.

____________

⁶ По преданию все три вазы были найдены наполненными золотыми монетами.

Самый ранний, т. е. относящийся к середине XIV в. и вместе с тем самый замечательный по богатству росписи и нежности люстра экземпляр этих знаменитых ваз, представляющих собой высший расцвет средневековой керамики Испании, так наз. ваза Фортуни (см. фронтиспис)⁷ хранится в Ленинграде, в Государственном Эрмитаже; остальные — в музеях Мадрида, Гранады, Палермо, Стокгольма, Берлина (фрагмент в виде верхней части корпуса сосуда, без шейки и ручек) и некоторых частных собраниях.⁸ Эрмитажная ваза известна в литературе под названием вазы Фортуни по имени ее прежнего владельца, знаменитого испанского живописца Мариано Фортуни, которому, между прочим, принадлежит заслуга составления первой коллекции испано-мавританских фаянсов, собранных на территории Испании.⁹ Фортуни нашел нашу вазу в 1871 г. в местечке Салар близ Гранады. По поводу своей удивительной находки Фортуни писал: «Мне удалось найти майолику, самую интересную, какая только существует на свете; это арабская ваза XV века: она в высшей степени интересна с точки зрения даты, куфической надписи и своей орнаментации; я могу утверждать, что она не имеет себе подобной и что она одна могла бы составить славу музея».¹⁰

____________

⁷ Литература о вазе Фортуни: Albert Jacquemart. Histoire de la céramique, Paris, 1873, p. 203; Charles Davillier. Fortuny, sa vie, son oeuvre, Paris, 1875, pp. 64, 69, 70; Walther Foll. Fortuny, Gazette des Beaux Arts, 1875, II, p. 358; Ch. Davillier. Les arts décoratifs en Espagne au Moyen-âge et à la Renaissance, Paris, 1879, p. 80, 81; Riano. The industrial arts in Spain, London, 1879, pp. 154, 157; Rafael Contreras. L’Alhambra, l’Alcazar et la grande Mosquée d’Occident, Madrid, 1889, p. 296; Don Juan de Diosde la Rada y Delgado. Museo espagnol de Antiquedades, IV, p. 88; Fr. Sarre. Die spanisch-maurischen Lüsterfayencen und ihre Herstellung in Malaga, Jahrbuch der Preuss. Kunstsammlungen, XXIV, 1903, S. 112—114, fig. 10; G. Migeon. Les faïences hispano-moresques, La Revue de l’Art ancien et moderne, 1906, vol. XIX, p. 293, fig. 2; G. Migeon. Manuel d’art musulman. Les arts plastiques et industriels, Paris, 1907, fig. 267; A. H. Кубе. Испано-мавританские фаянсы Эрмитажа, журнал «Старые Годы», 1914, май; А. Н. Кубе. Путеводитель по Отделению Средних веков и эпохи Возрождения, Гос. Эрмитаж, Ленинград, 1921, табл. III; А. Н. Кубе. История фаянса, Гос. Издат. 1923, стр. 48—49, табл. III; Emil Hannover. Pottery and Porcelain, London, 1925, t. I, fig. 85; J. Folch у Torres. La ceramica (из серии «El Tesoro artistico de Espana»), Barcelona, pl. II.

В 1875 г. на распродаже собрания Фортуни ваза была приобретена А. П. Базилевским за 30 000 франков (Paul Eudel. L’Hôtel Drouot en 1884—1885, Vme année, p. 88). B 1878 г. находилась на Всемирной выставке в Париже (Gazette des Beaux Arts, 1878, juillet, p. 11, novembre, p. 790, décembre, p. 980). B 1885 г. в составе собрания Базилевского поступила в Эрмитаж. Ваза стоит на литом бронзовом четырехножнике, исполненном в Риме по рисунку и заказу Фортуни. Фантастические звериные головы, украшающие верхнюю часть ножек, имеют сходство с головами черных мраморных львов, поддерживающих алебастровую чашу фонтана в Patio de los Leones в Альгамбре.

Приводим описание вазы Фортуни, составленное в 1885 г. при продаже собрания А. П. Базилевского (рукописное приложение к экземпляру каталога А. Darcel. Collection Basilewsky..., Paris, 1874, служившему приемочной описью): «Vase (Céramique) — 1,15 — Fabrique Siculo-moresque. XIIIe Siècle. — Vase ovoide, à fond plat, à col en cône renversé, muni de deux anses montantes pleines. Le col est muni de huit filets montants qui s’arrondissent en volute sous la gorge du limbe qui est mouluré et à huit pans et cerclé à sa partie inférieure par deux moulures formant gorge. Les anses qui s’implantent sur l’épaulement montant en forme d’ailes, le long du col dont elles sont séparées étant terminées à leur extrémité par une sorte de tête de dragon. Le décor en couleur jaune à reflets métalliques sur émail blanc couvre entièrement toutes les arêtes et toutes les parties saillantes et se divise ainsi: Gorge du limbe — réseau vermiculé. Chacune des faces du col: Dessins symétriques formés d’entrelacs ou de rinceaux accompagnés d’un fond vermiculé. Gorge des cercles; chevrons — Dans leur intervalle et au-dessous, un natté. Epaulement du vase: Une inscription en caractères arabes entre deux zones d’ornements. Une zone de disques encadrant chacun une inscription. Panse à large inscription circulaire au-dessus d’une dernière zone d’entrelacs de feuillages allongés, sur un fond vermiculé. L’émail descend incomplètement jusqu’à la partie inférieure du culot qui est creusée de plusieurs canaux horizontaux. Anses: Fleurs coudiformes etc. sur fond ponctué. Un trépied formé de trois tiges à têtes et à pattes de style arabe, réunis par un cercle, exécuté sur les dessins du peintre Fortuny, porte le vase».

На вазе имеются самые незначительные повреждения на корпусе сосуда и у края горлышка, не считая, опять-таки, незначительной стертости поливы на нижнем заостряющемся конце сосуда.

⁸ В галерее Simonetti в Риме имеется альгамбрская ваза, но так же как и берлинская в фрагментарном виде: обе ручки отбиты и вся полива корпуса целиком разрушена (воспр. А. Н. Кубе. История фаянса, 1923, табл. к стр. 48). В несколько лучшем, но все же в довольно плохом по сохранности состоянии находится альгамбрская ваза в собрании Heilbronner в Париже: обе ручки отбиты, полива в значительной степени разрушена (воспр. Ausstellung von Muhammedanischer Kunst in München 1910, Band II, Taf. 118). В собрании Hispanic Society of America в Нью-Йорке хранится фрагмент альгамбрской вазы в виде горлышка (воспр. Е. А. Barber, Hispano Moresque Pottery in the Collection of the Hispanic Society of America, New York, 1915, t. I), B Museo Provincial в Гранаде находится альгамбрская ваза с незначительными следами поливы.

⁹ О Фортуни как коллекционере, см. Ch. Davillier. Fortuny, sa vie, son oeuvre (Paris, 1875). Отметим, кстати, что в Эрмитаже из собрания Фортуни, кроме знаменитой альгамбрской вазы, имеется теперь еще один памятник испано-мавританской керамики, а именно, поступившее в 1920 г. замечательное блюдо второй половины XV в. с контурным изображением быка (кат. № 16, табл. XV).

¹⁰ Приводим письмо Фортуни одному из его друзей: «Tu peux me féliciter de mes achats; à la fin j’ai réussi à me procurer le morceau de majolique le plus intéressant qu’il ait au monde; c’est un vase arabe du XVe siècle qui se trouvait dans un palais moresque; il est on ne peut plus intéressant pour la date, l’inscription coufique et pour son ornamentation; je puis affimer q’il n’a pas son semblable et à lui seul il ferait l'honneur d’un musée (Walther Fol, Fortuny, Gazette des Beaux Arts, 1875, II, p. 358).

Несколько позже, когда ваза уже находилась в Париже в собрании А. П. Базилевского, Давилье писал: «Le beau vase de la collection Basilewsky, venant de celle de notre regretté ami Fortuny, est le plus parfait de ce genre que nous connaissions» (Les arts décoratifs en Espagne, Paris, 1879. p. 80).

Ваза находилась в церкви городка Салар, где она служила подставкой для чаши с освященной водой (Ch. Davillier. Les arts décoratifs en Espagne au Moyen-âge et à la Renaissance, Paris, 1879, p. 81). Любопытно отметить, что другая альгамбрская ваза — ныне в Археологическом музее в Мадриде — найденная крестьянином при полевых работах, также в свое время находилась в церкви, в деревне Хорнос в провинции Хаэн, где также служила в качестве подставки (см. там же).

Эрмитажная ваза дошла до нас в совершенно исключительной сохранности. Роспись ее состоит из ряда концентрических поясов. На нижнем поясе — растительный орнамент. Средний, самый широкий пояс, содержит куфическую надпись. Над ним ряд круглых медальонов с куфическими буквами. На плечиках вазы лента с орнаментом в виде подражания скорописному арабскому почерку «несхи». На обеих плоских массивных ручках, не соприкасающихся с шейкой, изображена с обеих сторон алебарда, заканчивающаяся кистью руки с открытой ладонью. Нижняя коническая часть сосуда покрыта сильно стертым чешуйчатым орнаментом. Шейка сосуда разделена восемью вертикальными ребрами на восемь полей с двумя чередующимися орнаментами. Люстр имеет нежный перламутровый отблеск.

Принимая во внимание, что три так наз. альгамбрские вазы были найдены в самом дворце Альгамбре, эрмитажная ваза — вблизи Гранады и что из литературы известна еще одна ваза, также находившаяся в собрании Фортуни и найденная им в предместье Гранады Альбайцин, можно предположить, что все эти изумительные по красоте форм и росписи, огромные, исключительно декоративного назначения вазы были изготовлены специально для украшения дворов и зал Альгамбры — дворца последних мавританских властителей в Испании, постройка которого заканчивалась во второй половине XIV в.¹¹

____________

¹¹ Постройка Альгамбры, дворца мавританских государей, на возвышенности к юго-западу от Гранады, началась при Юсуфе I (1333—1354). Его преемником, Магометом V, была закончена часть дворца вокруг Миртового двора и возведен Львиный двор со всеми прилегающими к нему залами. Строительство было закончено при Юсуфе II, около 1400 г.

Уже давно все альгамбрские вазы приписывались, но, разумеется, только предположительно, Малаге, причем главным аргументом являлись сочинения арабских путешественников, упоминающих о Малаге как о центре керамического производства. Самое важное значение имеют в этом отношении показания Ибн Батуты, современника альгамбрских ваз, писавшего около 1350 г.: «В Малаге изготовляют великолепные позолоченные глиняные изделия, которые вывозятся в самые отдаленные страны».¹² В начале текущего века это предположение нашло свое веское и уже вещественное подтверждение, причем главным звеном в цепи новых доказательств явилась эрмитажная ваза. В 1901 г., в Италии, на антикварном рынке была найдена маленькая чашечка для питья — несомненное произведение испано-мавританских мастеров XIV в. — на донышке которой, внутри кольцевидной ножки, имелась исполненная живописной кистью арабская надпись — Малага.¹³ Чашечка эта является первым и до сих пор единственным подписным керамическим произведением Малаги. При сравнении чашечки с альгамбрскими вазами, легко было установить, что ближе всего, и по стилю, и по технике, к ней подходит эрмитажная ваза. На обоих сосудах те же арабески и плетения и те же точки и маленькие спирали, заполняющие собой фон. Поверхность чашечки, так же как и шейка эрмитажной вазы, разделена на восемь полей с двумя чередующимися орнаментами. Таким образом выяснилось, с почти полной достоверностью, происхождение нашей вазы из Малаги. Наибольшее сходство с эрмитажной вазой имеют вазы Национального музея в Палермо и Национального музея в Стокгольме.¹⁴ Остальные альгамбрские вазы несколько иного характера и по росписи, и по составу люстра, особенно El Jarro de la Alhambra,¹⁵ но и они с большой долей вероятности могут быть приписаны Малаге.

____________

¹² См. «Voyages d’Ibn Batoutah, texte arabe, accompagné d’une traduction par C. Defrémery et R. R. Sanguinetti» (Société Asiatique, Collection d’ouvrages orientaux), Paris, 1853—1859. t. IV. 1858, p. 367.

¹³ Чашечка эта впервые издана Cappe (ук. соч.), выяснившего ее значение для истории керамического производства Малаги. Воспроизведения имеются и в других изданиях, см., например: G. Migeon. Les faïences hispano-moresques (La Revue de l’art ancien et moderne, 1906, vol. XIX, р. 225, fig. 3); G. Migeon. Manuel d’art musulman, Les arts plastiques et industriels, Paris, 1907, fig. 266. На фрагменте альгамбрской вазы в берлинском музее имеются знаки, из которых может быть составлено слово «Малага» (см. Cappe, ук. соч.).

¹⁴ Единственные три альгамбрские вазы, расписанные исключительно люстром. Роспись стокгольмской вазы менее интересна и менее характерна, чем роспись первых двух. В XVIII веке она была украшена бронзовой оправой: плечи вазы прикрыты венком из плюща, а место сломанной ручки занимает бронзовый дракон (A. Darcel et H. Delange. Recueil de faïences italiennes, Paris, 1869, pl. 4). Ваза Фортуни в Эрмитаже и ваза в Национальном музее в Палермо имеют совершенно одинаковую высоту — 1,17 м.

¹⁵ Единственная альгамбрская ваза с изображением живых существ — двух антилоп. Прекрасно издана в красках у Henri Rivière. La céramique dans l’art musulman, Paris, 1913, t. II, pl. 88. Отдельные детали вазы, горлышко и антилопы, воспр. J. Folch у Torres. La ceramica, табл. VI и VII.

Следует отметить, что El Jarro de la Alhambra не отличается той завершенностью форм, которая присуща другим альгамбрским вазам. Корпус вазы сильнее заостряется книзу, вызывая тем самым впечатление тяжести и неустойчивости всего сосуда. Шейка вазы, сильно стянутая в нижней своей части, утратила строгость линий. Массивная ручка (вторая отбита) соприкасается с шейкой, в то время как у остальных альгамбрских ваз между кончиком ручки и стенкой шейки обыкновенно остается маленький промежуток. Но еще больше, чем формой, El Jarro de la Alhambra выделяется пестротой орнаментации, достигнутой широким применением синей краски.

Любопытно отметить, что еще в середине прошлого века знаменитая альгамбрская ваза находилась в полной заброшенности и лишенной всякой охраны. Теофиль Готье, посетивший Испанию в 1840 г., пишет при описании Альгамбры («Voyage en Espagne»): «A gauche se trouvent les archives et la pièce ou parmi des débris de toutes sortes, est relégué, il faut le dire à la honte des Grenadins, le magnifique vase de l’Alhambra, haut de près de quatre pieds, tout couvert d’ornements et d’inscriptions, monument d’une rareté inestimable, qui erait à lui seul la gloire d’un musée et que l’incurie espagnole laisse se dégrader dans un recoin ignoble. Une des ailes qui forme les anses a été cassée récemment».

Впоследствии ваза была выставлена в так наз. «Зале Двух Сестер» (Sala de las Dos Hermanas — получила свое название от двух совершенно одинаковых, огромных мраморных плит, впущенных в пол залы). Мижон допускает, что El Jarro de la Alhambra, быть может, несколько более позднего происхождения, чем остальные альгамбрские вазы, т. е., возможно, принадлежит уже концу XIV в. (G. Migeon. Manuel d’art musulman, Les arts plastiques et industriels, Paris, 1907, p. 318). Наконец, отметим еще, что некоторая сухость и жесткость рисунка вызывает впечатление, что быть может прототипом для декоровки Альгамбрской вазы служил какой-нибудь металлический предмет.

Монументальные альгамбрские вазы являются единственными, известными нам, памятниками малагской керамики. От XV века не сохранилось ни одного достоверного образца. 18 августа 1487 г. Малага была завоевана объединенными силами Арагонии и Кастилии. В 1492 г. пала Гранада, последний оплот мавров на Пиренейском полуострове.

Примеры страниц

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 63,8 МБ).

Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].

25 мая 2019, 20:25 0 комментариев

Кубе А. Н. Испано-мавританская керамика. — Москва ; Ленинград, 1940

ВВЕДЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Примеры страниц

Комментарии

Добавить комментарий