Мастера фотографии : Альбом. — Ленинград ; Москва, 1938

  

 

 

 

 

 

 

Альбом составлен из материалов, представленных на Ленинградской фотовыставке 1936 г.

 

 

---

 

 

 

Как и во всяком искусстве, в фотографии необычайно ярко выявляются стиль господствующего класса, его вкусы, потребности и желания. „В каждую эпоху мысли господствующего класса суть господствующие мысли, т. е., класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила“, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс об идеологии (Маркс и Энгельс. Собр. соч. т. IV, стр. 36).

 

Это положение замечательно точно подтверждается состоянием современного буржуазного фотоискусства, особенно фоторепортажа.

 

Современная буржуазная фотография характеризуется открыто-коммерческим уклоном. Она стала помощником коммерческой рекламы, крупнейшие мастера западной фотографии становятся сейчас работниками рекламных фотостудий. Пропаганда „кока кола“, дамских туфель и чулок на примере пикантно снятых женских ножек, автомобилей и компаний по страхованию от несчастных случаев — таков незавидный круг тем, к которым обратились сейчас мастера фотографии буржуазных стран.

 

Другая часть художников фотографии Запада решила уйти в область так называемого „чистого“ искусства. И естественно, что, не решаясь выступить в области отражения живых человеческих отношений и чувств, многие мастера даже с мировыми именами (напр. Ман Рей) неизбежно приходят к полному вырождению и упадку в погоне за голыми формалистическими приемами и трюками. Многочисленные фотосалоны Англии, Франции и других стран пестрят бесцветными холодными фотографиями, где за композиционной перегрузкой и игрой светотеней мастер фотографии пытается скрыть абсолютное отсутствие содержания. Даже нетребовательный зритель западных салонов не задерживается у этих фотографий. Холодом и пустотой веет от пустынных зал этих салонов.

 

Фоторепортаж на Западе откровенно стал на путь фальсификации действительности в нужном для господствующего класса направлении. И репортеры Хёрста, и репортеры итальянских и немецких газет не стыдятся любых средств для извращения действительности и прямых инсценировок, лишь бы потрафить вкусам фашистских бандитов и попытаться заставить читателей своих изданий неправильно понять или совсем не заметить смысла событий, известных всему миру. Отсюда — экзотические виды Абиссинии, вместо снимков кровопролитной бойни, учиненной фашистской Италией в Африке; отсюда — сусальные фотографии приемов и встреч Франко, вместо кадров варварского разрушения культурных ценностей Мадрида и других городов Испании.

 

Лишенный основных предпосылок искусства — правдивого и честного отображения действительности — фоторепортер Запада на службе у фашиствующего хозяина обречен на жалкий удел фальсификации и извращения жизни или погони за дешевыми „эффектными“ сенсациями. Фоторепортер Запада полностью лишен возможности стать мастером своего искусства. И его произведения ни в коем случае не могут достичь и не достигают каких-либо художественных высот.

 

* * *

 

„Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс и подымать их“ (Кл. Цеткин. Из воспоминаний о В. И. Ленине).

 

Эти замечательные слова В. И. Ленина определяют пути развития всего искусства, в том числе и молодого фотографического искусства нашей страны. Выбор темы, приемов композиционного ее разрешения, целеустремленность художника — вот что обусловливает художественную ценность реалистического произведения, отличает его от нетипичных и нехарактерных кадров, случайно попавших в объектив аппарата.

 

Советское искусство принадлежит и служит трудовому народу. Народность искусства в том, что оно „должно объединять чувство, мысль и волю этих масс и подымать их“. И поэтому не примитивное, не слепое копирование действительности и не „левизна“, где тема становится лишь поводом для изощренного экспериментирования, где композиционные задачи становятся самоцелью, характерны для позиции советской фотографии. Сознательное и глубокое проникновение во все многообразие проявлений нашей жизни, умение вскрыть и показать формирующиеся отношения между людьми, новый быт, победы и завоевания нашей родины — в этом и только в этом подлинный стиль социалистического реализма, единственный путь, по которому может двигаться, обогащаясь, советское искусство.

 

* * *

 

1936 год ознаменовался интенсивным развертыванием художественно-творческих дискуссий во всех областях советского искусства. Статьи „Правды“ о формализме и натурализме в искусстве всколыхнули и творческую общественность фотографических работников. В горячих спорах и дебатах были вскрыты, проанализированы и подвергнуты жестокому осуждению проявления элементов формализма и натурализма, имевшие место в работах многих мастеров.

 

Достаточно вспомнить такого крупного художника как А. Родченко, являющегося „родоначальником“ целого направления в советском фотоискусстве (а также в живописи), стремившегося в своих работах „показать предмет главным образом с такой точки, с которой его еще не привыкли видеть“ (из выступления А. Родченко на дискуссии. „Советское фото“ № 5—6, 1936). Погоня за необычным ракурсом, стремление трансформировать предмет до его неузнаваемости неизбежно приводили к полному выхолащиванию всякого смысла и содержания, лишали его работы идейной целеустремленности, делали технически высококачественные произведения холодными и беспредметными. Работы довольно большой группы последователей Родченко (Игнатович, Лангман, Дебабов и др.), не унаследовавших технического мастерства своего учителя, но превзошедших его в погоне за голым формалистическим трюком, пытались еще дальше увести советскую фотографию от пути правдивого изложения действительности.

 

В не меньшей мере фотографии были присущи ошибки неосмысленного натуралистического копирования действительности.

 

Зачастую натурализм и формализм в фотографии (так же, как и в других видах искусств) смыкались, переплетались друг с другом. Нередко самый изощренный формалистический портрет или пейзаж несет в себе элементы самого махрового натурализма, излишних бытовых и биологических деталей. Перегрузка этими деталями, подчинение им общего смысла снимка неизбежно либо подменяет смысл явления или полностью изгоняет его. Характерен с этой точки зрения снимок А. Родченко „Прыжок спортсмена“. Единственное, что запоминает здесь зритель — это волосатые ноги и скрюченные пальцы неестественно согнутой фигуры пловца. И вот вместо того, чтобы вызывать симпатию у зрителя стройной, здоровой фигурой спортсмена, автор (очевидно, против своей воли) добился противоположной эмоции. Зритель с неизбежным отвращением отходит от этого неэстетического фото. Такого же отрицательного эффекта достигает Д. Дебабов фотографией „Сталевар“. В снятом неоправданно крупным планом лице сталевара „запоминаются“ лишь волоски и поры кожи, бугры на лице сталевара.

 

Подобные примеры можно умножить. Чего стоит, например, ряд фотографий, довольно часто мелькающих на страницах наших газет и журналов, где за нарочитыми улыбками и ненужными деталями фона пропадает содержание и направленность самого снимка.

 

Нездоровые тенденции натурализма особенно опасны для фотографий еще и потому, что в известной мере натуралистическая потенция коренится в самой технической природе фотоаппарата. Недостаточная культура фотомастера, равнодушие к своему искусству, нежелание, а зачастую и неумение отобрать наиболее характерное и типическое — приводят либо к слепому копированию действительности, либо к неожиданному, но совершенно не оправданному материалом ракурсу.

 

Это неумение разнообразить и осмыслить действительность приучает некоторых мастеров к однообразию сюжетов и жанров. Между тем фотография, как и все виды искусств, имеет право на развитие самых разнообразных жанров. И лирический пейзаж, и героический этюд, и портрет, и натюрморт — все эти жанры имеют равное право на существование в фотографии, ибо разнообразие жанров только обогащает искусство. Однако, работая в любом из этих жанров, художник обязан в совершенстве владеть методом социалистического реализма, уметь правильно отображать типические явления жизни в их неповторимой индивидуальности.

 

* * *

 

Особое значение в наших условиях приобретает искусство фоторепортажа. В далекие аулы и кишлаки, на северный полюс и в пески Каракума, на многочисленные новостройки, в колхозы и совхозы проникает глаз фотообъектива, запечатлевая на пленке замечательных людей нашей родины и их замечательные дела. „Портативность“ фотоискусства, возможность проникать в любые уголки нашего Союза делают его исключительно ценным и в то же время особо ответственным.

 

Один из крупнейших и многотиражных наших журналов „СССР на стройке“ строится целиком по принципу фотоальбома. Известно, какое большое внимание уделял этому журналу инициатор его создания Алексей Максимович Горький. В 1930—1932 гг., находясь в Италии, Горький неоднократно посылал свои замечания и указания редакционной коллегии журнала, где детально оценивал и разбирал помещаемые в нем снимки. Он внимательно подходил к оценке каждого помещенного фото, считая, что главная задача журнала воздействовать на зрителя массовостью материала, разнообразным его освещением.

 

А. М. Горький глубоко понимал колоссальное пропагандистское значение этого журнала, разносящего далеко за пределы Советского Союза величие и славу дел нашей родины. Велика и почетна поэтому задача советского фотографа, работы которого должны реалистически отобразить все многообразие социалистической жизни шестой части мира, должны ознакомить зарубежный пролетариат с нашими успехами и достижениями.

 

Советская фотография теснейшим образом связана с печатью. Из фотоиллюстраций в газетах и журналах многомиллионные читатели знакомятся ежедневно со всей жизнью нашей страны, с ее лучшими людьми.

 

За последние годы на страницах „Правды“ ежедневно помещается несколько фоторабот лучших мастеров СССР. Перед многочисленными читателями „Правды“ прошла вереница портретов знатных людей нашей родины — героев Советского Союза, стахановцев, колхозников, пограничников, летчиков, артистов, учащихся... Все специальности, все профессии почетны в стране победившего социализма. И портреты, помещенные в „Правде“, ярчайшим образом иллюстрируют это положение.

 

Большим мастерством должен обладать фотограф, снимающий неизмеримо выросших советских людей. Необычайно выросли вкусы и потребности трудящихся масс. И любой гражданин Советской страны в праве требовать от фотомастеров достойного отображения его дел, правильного реалистического портрета.

 

В наши дни позорным анекдотом звучит факт, в свое время рассказанный на Всесоюзном съезде советов председателем Якуповского сельсовета. Этот сельсовет организовал колхозную фотографию. Построил помещение, купил аппарат и пригласил из города на постоянную работу фотографа, но качество и методы работы этого „мастера“ вызвали такой протест всех колхозников, что пришлось созвать специальное совещание по вопросу о фотографии. Крайне интересна речь бригадирши Павловой, записанная в протоколе:

 

„Товарищи, мы построили новый народный дом, создали читальню, больницу, парикмахерскую. Теперь устроили колхозную фотографию. Все это — одна линия — улучшить колхозную жизнь, сделать ее культурной и разнообразной. Все это хорошо, но вот с фотографом получилось скверно. Товарищ фотограф, мы работаем, учимся, перестраиваем всю нашу жизнь, а ты, наш фотограф, снимаешь нас будто при царской власти. Обидно и стыдно — истуканы какие-то. Мы люди веселые и новые, а ты городишь одно и то же. Старорежимная твоя фотография! Есть в твоих фотографиях презрение к крестьянству. Эх, брат! Такими делами шутить нельзя! Мы мир переделываем, и сердце горит. Каждый в нашем селе хочет стать героем Советской страны, а ты фотографируешь нас, словно при капитализме. Товарищ фотограф, нынче ведь наша власть. Мы далеко ушли, а ты все еще на опушке плетешься!“

 

Эта замечательная речь бригадирши Павловой, к сожалению, еще и сегодня является угрожающим укором по адресу многих фотоработников. Есть еще у нас фотографы, которые до сих пор повторяют слова героя припева популярной в свое время песенки: „Спокойно, снимаю, веселое сделайте лицо!“

 

Но все же в области портрета советскими мастерами фотоискусства сделан большой шаг вперед. На снимках первой полосы „Правды“, на многих выставочных работах мы уже не увидим людей с застывшей стандартной улыбкой, с изломанными тенями декадентско-экспрессионистической фотографии. В этих портретах нет ни грана „красивости“ и „украшательства“. В них видно стремление охарактеризовать каждый портрет выявлением черт, присущих именно данной индивидуальности.

 

То, чего достигли лучшие мастера — еще не стало, к сожалению, общим явлением. Недостаточность общей и специальной культуры многих работников фотографии общеизвестна. Элементы необоснованного зазнайства, недостаточная самокритика, иногда равнодушие к дальнейшему росту — эти серьезнейшие недостатки свойствены еще многим работникам фотоискусства. Несомненно, что дальнейший рост художественной фотографии неизбежно тормозится этими недопустимыми явлениями.

 

Всемерно повышать свой идейный и профессиональный уровень, не отставать от ежедневного роста вкусов и требований советского читателя и зрителя — вот обязательное требование к полноценному советскому художнику, в полной мере относящееся и к мастерам фотографии. Только напряженной самокритической работой, неустанным повышением своей политической и профессиональной квалификации работники советской фотографии окажутся на уровне требования эпохи, смогут двигать вперед и обогащать советское фотографическое искусство.

 

* * *

 

Альбом „Ленинградские мастера фотоискусства“ является первой попыткой сконцентрировать творчество фотомастеров. Этот альбом отнюдь не претендует на исчерпывающий показ всех достижений ленинградских мастеров. Комплектование альбома производилось из материалов, представленных на ленинградской фотовыставке 1936 года. Сама выставка эта, организованная после десятилетнего перерыва, не смогла в полной мере отразить успехи и достижения ленинградского отряда фотографии.

 

Тем не менее, эта выставка дала возможность судить о некоторых стилевых особенностях, присущих ленинградским фотоработникам. Увлечение эстетической внешностью материала, излишний „петербургский“ уклон, стремление к некоторой лакировке и прикрашиванию действительности, излишняя любовь к пейзажным этюдам и тематическая однообразность — все эти недочеты наиболее характерны для ленинградцев. Интересно отметить, что около 50% работ, представленных на ленинградской выставке, были пейзажи.

 

Указанные нами недостатки выставки естественно присущи и выпускаемому альбому, составленному, как мы уже отмечали, по материалам именно этой выставки.

 

В самом деле, возьмем ли мы этюд Федосеева под символическим названием „Ноябрь“ или фото Б. Терехова „Ростральная колонна“ или Л. Зиверт „Вечер на Неве“, — во всех этих работах, несмотря на разнохарактерность техники работников, проскальзывают элементы явного любования красотами города. Иногда это сумеречная петербургская дымка над каналом (Федосеев), иногда это просто блестящая архитектурная деталь (Терехов), или, наконец, прекрасный план спокойной глади Невы на фоне, изобилующем архитектурными массивами, где единственным элементом современности служат две силуэтные фигуры краснофлотцев (Зиверт).

 

Вместо широкого отображения многообразия нового Ленинграда: Ленинграда — форпоста обороны нашей великой родины, Ленинграда — порта, Ленинграда — вузовского центра, своеобразной кузницы индустриальных кадров для всей страны, Ленинграда — старейшего и крупнейшего индустриального центра СССР, фотомастера продолжают любоваться исключительно старыми, общеизвестными красотами Петербурга.

 

Незначительный объем альбома жестко лимитировал количество тематических разделов его и самих фотографий. При подборе материала Издательство руководствовалось желанием отразить все основные темы, доминирующие в творчестве ленинградских мастеров, стремлением представить работы большинства ленинградских фотоработников. Однако, небольшой размер сборника не позволил включить в него работы даже некоторых ведущих мастеров, остальные же участники альбома представлены незначительным количеством фото (по большей части одной-двумя работами), что, конечно, не может ни в какой степени достаточно полно охарактеризовать творческое лицо того или иного мастера,

 

Некоторое обилие пейзажей в альбоме объясняется, как уже отмечено выше, общей стилевой особенностью ленинградских мастеров.

 

Отчетливо представляя себе неполноту этого сборника, Издательство все же считает, что выпуск первого альбома фотопроизведений в более или менее систематизированном виде, дающем хотя бы относительное представление о творчестве одного из крупнейших отрядов советских фотохудожников, назрел и вызывается жизненной необходимостью,

 

---

 

 

 

1. Владимир Ильич Ленин.

2. Иосиф Виссарионович Сталин.

3. Э. М. Хайкин. Сергей Миронович Киров

4. Э. М. Хайкин. Андрей Александрович Жданов.

5. Г. И. Чертов. Знаменоска.

6. Б. П. Терехов. Ростральная колонна.

7. А. Я. Сэккэ. Ледокол „Литке“.

8. Л. П. Патлис. Праздничный фейерверк.

9. Л. Л. Зиверт. Вечер на Неве.

10. Б. П. Терехов. Набережная Невы.

11. А. И. Бродский. Парашютистка Тамара Головко.

12. А. И. Бродский. Физкультурная пляска.

13. А. И. Агич. Гол.

14. Л. Л. Зиверт. Зимний пейзаж.

15. Г. И. Луговой. Сталевары.

16. Л. Л. Зиверт. Орденоносец кузнец Мартехов подписывается на заем.

17. Л. Л. Зиверт. Книгоноша в общежитии торфяниц.

18. Г. И. Луговой. Митинг-летучка.

19. Л. Л. Зиверт. В ЦПКО им. Кирова.

20. Э. М. Хайкин. Народная артистка СССР Е. П. Корчагина-Александровская.

21. Э. М. Хайкин. Колхозница Пеганова, член Облисполкома.

22. Н. П. Янов. Пограничный дозор.

23. Н. П. Янов. Возвращение с учения.

24. Н. П. Янов. Воздушный снайпер.

25. Э. М. Хайкин. Торпедный выстрел.

26. А. Я. Сэккэ. В походе.

27. Н. П. Янов. Пограничники-краснофлотцы.

28. С. Г. Бамунер. Юная сборщица хлопка.

29. М. А. Мицкевич. Колхозные сторожа.

30. С. Г. Бамунер. Колхозницы-стахановки.

31. П. В. Федотов. В поле.

32. М. А. Мицкевич. Колхозный пастух т. Кондратьев.

33. А. И. Агич. Бригадир стахановского звена.

34. Д. М. Трахтенберг. Серебряный пруд (Красногвардейск).

35. Л. Л. Зиверт. Пара кряковых.

36. Г. И. Луговой. На яхте.

37. П. В. Федотов. Мать.

38. Л. М. Беркенблит. Мать и дочь.

39. С. Г. Бамунер, Е. И. Величко. Утренний туалет.

40. Л. П. Патлис. Вкусно!

41. С. Г. Бамунер, Е. И. Величко. Этюд.

42. Л. М. Беркенблит. После обеда.

43. Л. П. Патлис. Не раскусить!

44. С. Г. Бамунер, Е. И. Величко. Сон.

45. Н. П. Янов. Нина Хейфец дирижирует оркестром.

46. В. Г. Федосеев. Натюрморт.

47. М. Н. Муравейский. Дорога в Михайловское.

48. М. Н. Муравейский. Савкина гора.

49. Д. М. Трахтенберг. Весна.

50. Н. Н. Озеров. Пейзаж.

51. Н. В. Дьяков. Полдень.

52. Л. П. Патлис. Ливадия.

53. В. Г. Федосеев. В дачной местности.

54. В. Г. Федосеев. Ноябрь.

55. В. Г. Федосеев. На льду.

56. Н. Н Озеров. Взлет диких уток.

57. С. П. Иванов (С. Петрович). Последняя льдина.

58. В. Г. Федосеев. На птичьем дворе.

59. В. Г. Федосеев. „Кадо“.

60. Н. Н. Озеров. Зебры.

61. Н. Н. Озеров. Зимний пейзаж.

62. Н. Н. Озеров. На гнезде.

63. Л. М. Беркенблит. В зоосаде.

 

---

 

 

 

   

 

  

 

 

 

---

 

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 70,6 МБ).