Михайлов А. И. Архитектура канала Москва—Волга. — Москва, 1939

 

 

 

 

 

 

Канал Москва—Волга — крупнейшее гидротехническое сооружение второй сталинской пятилетки. В невиданно короткие сроки большевики исправили «ошибку» природы и заставили воды Волги притечь к кремлевским стенам социалистической Москвы.

 

По инициативе товарища Сталина в 1931 г. впервые был поставлен вопрос о строительстве канала Москва—Волга. Июньский пленум ЦК ВКП(б) 1931 г., обсуждавший вопрос о социалистической реконструкции Москвы и городов СССР, вынес решение о разработке проекта соединения Москва-реки с Волгой.

 

Было разработано несколько проектов канала, из которых наиболее эффективным оказался Дмитровский вариант.

 

По этому проекту канал Москва—Волга начинался у села Иваньково. Грандиозная плотина, преграждая течение Волги, направляла ее воды в канал, идущий к г. Дмитрову и от него к Москве.

 

1 июня 1932 г. этот проект был утвержден правительством Советского Союза.

 

Четыре года и восемь месяцев на трассе канала кипела огромная, напряженная работа.

 

Летом 1937 г. канал был полностью закончен строительством, и 15 июля этого года величественное сооружение сталинской эпохи вступило в работу. Волжские воды потекли по руслу канала и достигли древних кремлевских стен, подняв уровень Москва-реки и сделав ее полноводной.

 

В кратчайший срок было осуществлено мероприятие огромного значения. Для того чтобы понять его масштабы, сравним объем работ на канале Москва—Волга с объемом работ, проведенных на Суэцком и Панамском каналах.

 

Эти каналы были построены в период расцвета капитализма и считались высочайшими достижениями мировой техники. Суэцкий канал соединяет Средиземное море с Красным и является кратчайшим морским путем из Европы в Индию. До сооружения канала этот путь шел вокруг берегов Африки.

 

Строительство Суэцкого канала началось в 1855 г. и продолжалось около 14 лет. Весь канал имеет 161 километр длины, причем 100 километров лежат ниже уровня моря. Земляные работы здесь были сравнительно легки, так как канал большей частью шел по песчаному грунту. При этом Суэцкий канал на всей трассе не имеет никаких искусственных сооружений в виде шлюзов, плотин, гидростанций и т. п. Объем земляных работ составлял на Суэцком канале 75 миллионов кубометров. Работы на канале по тому времени стояли на высоком уровне механизации: здесь работали землечерпалки, экскаваторы.

 

Панамский канал соединяет Атлантический и Тихий океаны, проходя через узкий перешеек американского континента. Этот канал строился очень долго и прославился чудовищными злоупотреблениями, от которых и пошло нарицательное имя для всяких афер и мошенничеств — «панама». Начала его строить в 1881 г. французская компания во главе со знаменитым Лессепсом — строителем Суэцкого канала. В результате злоупотреблений и хищений эта компания в 1888 г. потерпела банкротство, разорив множество мелких держателей акций канала.

 

После этого строительство Панамского канала перешло в 1893 г. к США. Но и американцы фактически смогли продолжать строительство канала только с 1904 г., так как вокруг канала возникли серьезные политические осложнения, приведшие даже к войне Северо-Американских Соединенных штатов с Панамской республикой. Окончен был канал лишь в 1914 г., т. е. через 35 лет после начала строительства. Длина Панамского канала — 80 километров.

 

В отличие от Суэцкого канала Панамский имеет шлюзовую систему (6 шлюзов, одна плотина). Земляные работы на Панамском канале составили 160 миллионов кубометров.

 

Трасса канала Москва—Волга имеет 128 километров, т. е. значительно больше, чем Панамский канал, и несколько меньше, чем Суэцкий. В гидротехническом отношении канал Москва—Волга значительно сложнее этих каналов.

 

Так, на канале Москва—Волга сооружены 11 мощных шлюзов. От Иванькова и до станции Икша канал протекает по возвышенности, поднимаясь к водоразделу с помощью 6 шлюзов на высоту 38 метров. Далее канал течет сначала по ровной местности, затем рядом шлюзов спускается к уровню Москва-реки. Наряду со шлюзами канал Москва—Волга имеет 11 плотин (из них 3 железобетонные), 8 гидроэлектростанций, 7 железнодорожных и 12 шоссейных мостов, 5 насосных станций, огромный речной вокзал в Химках и ряд других сооружений — в общей сложности до 240.

 

Для прорытия канала и возведения этих сооружений были проведены огромные земляные и бетонные работы (202 миллиона кубометров земляных работ, 3112 тыс. кубометров железобетонных и бетонных работ), значительно превышающие их объем на обоих мировых каналах.

 

Таким образом, канал Москва—Волга как по объему работ, так и по количеству сооружений является более сложным и значительным комплексом, чем прославленные каналы мира — Суэцкий и Панамский.

 

И если, несмотря на это, канал Москва—Волга сооружен в гораздо меньшие сроки, чем Суэцкий канал, и особенно Панамский, который строился 35 лет, то это стало возможным только благодаря тому, что наш канал социалистический. Он строился в условиях планового хозяйства, в условиях социалистического труда, в условиях энтузиазма и социалистического соревнования.

 

Идея грандиозного сооружения нашей эпохи, выдвинутая товарищем Сталиным, зажгла и увлекла не только строителей канала, но и миллионы трудящихся, которые на многих заводах изготовляли для агрегатов канала соответствующее оборудование, добывали для его постройки различные материалы, плавили металл, из которого изготовлялись конструкции сооружений канала, и т. д.

 

Канал Москва—Волга, как и московский метрополитен им. Л. М. Кагановича, с огромным творческим энтузиазмом строила вся страна. В этом — главная и решающая причина успешности и максимально коротких сроков строительства.

 

И самый характер канала в полной мере отвечает этим заботам о нем всей страны. Он разрешает ряд задач, связанных с наилучшим обслуживанием трудящихся масс Москвы и всего Советского Союза.

 

Прежде всего, канал полностью разрешил задачу водоснабжения Москвы.

 

За год работы канал дал Москве 1 миллиард 200 миллионов кубометров чистой волжской воды. Этим количеством Москва была снята с того голодного водного «пайка», на котором она жила в прошлом по милости помещичье-буржуазных заправил города.

 

Москва-река из обмелевшей и почти до конца «выпитой» речушки превратилась в полноводную, судоходную реку. К кремлевским стенам теперь подходят большие волжские пароходы.

 

По каналу движутся в обе стороны грузовые и пассажирские пароходы; двенадцать тысяч раз прошли они за год через шлюзы, перевезя 1 200 000 пассажиров и 900 000 тонн груза. Водный путь канала Москва—Волга стал излюбленным местом туристических экскурсий, массовок, коллективных и индивидуальных прогулок. Но не только эти задачи разрешил канал. Он является крупным энергетическим центром, дающим советской столице, наряду с водой, и электричество.

 

В районы, охваченные каналом, вместе с волжской водой пришли и усовершенствованные дороги, мосты, тоннели, новые благоустроенные жилые поселки. На всем протяжении канал представляет широкую полосу территории, насыщенной высокой технической культурой.

 

В процессе строительства канала на нем в условиях социалистического труда перевоспитались десятки тысяч бывших правонарушителей, людей, сбившихся с правильного пути и совершивших те или иные преступления против советского государства.

 

Эта воспитательная роль строительства канала Москва—Волга является яркой противоположностью той обстановке, в которой проходило, например, строительство Панамского канала. Там, в период работы французской компании, умерло от желтой лихорадки и малярии 50 000 рабочих. Если на советском канале десятки тысяч людей были возвращены к общественной жизни, нашли новую счастливую жизнь, то на канале капиталистическом десятки тысяч честных тружеников погибли из-за ужасающих условий труда.

 

Эти два факта в своем сопоставлении лучше всего раскрывают ту коренную противоположность, которая существует между общественной и культурно-политической ролью канала Москва—Волга и каналами капиталистических стран.

 

Каналы капиталистических стран, являясь чисто гидротехническими сооружениями, обслуживают только коммерческие и военно-стратегические нужды. Канал Москва—Волга обслуживает и культурно-бытовые потребности масс, являясь проводником социалистической культуры и социалистических форм преобразования природы.

 

Созданный по инициативе великого Сталина, канал Москва—Волга воплотил в своих сооружениях, в своих функциях и в своей культуре ту глубокую и повседневную заботу о людях, которой учит нас гениальный вождь народов.

 

Воплощая мощь и величие социалистической эпохи, безграничные творческие возможности социалистического труда, канал Москва—Волга наполняет гордостью и радостью сердца патриотов советской родины.

 

Подобно тому, как советский метрополитен является лучшим во всем мире, так и канал Москва—Волга является наиболее выдающимся и замечательным гидротехническим сооружением мира. Он говорит о превосходстве социалистической системы над системой капиталистической. Это превосходство сказывается не только в тех качествах, о которых мы говорили, но и в том, что канал Москва—Волга, будучи величайшим гидротехническим сооружением, одновременно представляет выдающееся произведение архитектурного искусства.

 

Путешественники, посещающие Панамский канал, очень много пишут о красоте окружающей его природы, роскошных лесах, горах, островах, но они совершенно не выражают своего восхищения архитектурой канала. Происходит это потому, что как Панамский канал, так и другие каналы капиталистических стран лишены какого-либо эстетического достоинства.

 

Но в буржуазном обществе это происходит не только с каналами. Точно так же там не обращают внимания на архитектуру фабрик, заводов, массового рабочего жилья, метрополитенов и других видов сооружений, обслуживающих в первую очередь пролетарские слои населения.

 

Во всех буржуазных учебниках архитектура издавна разделяется на две области: в одну из них входят постройки, которым якобы в силу их природы полагается быть только утилитарными (сюда относятся фабричнозаводские, сельскохозяйственные сооружения, сооружения массового обслуживания, массовое жилье), в другую входят постройки, преследующие, наряду с утилитарными, и художественные цели (театры, храмы, дворцы, особняки, парламенты и прочие здания, обслуживающие в первую очередь господствующий класс капиталистов или преследующие цели идеологического воздействия на массы).

 

Это явление буржуазные ученые пытаются представить, как нечто отвечающее самой природе архитектуры.

 

Но правильно ли это? Разумеется, нет.

 

Дело здесь не в природе архитектуры, а в природе буржуазного общества.

 

Архитектура, как один из видов человеческой деятельности, имеет своей целью создание сооружений, обслуживающих различные процессы общественной жизни. Каждое сооружение организует определенное пространство, необходимое для тех или иных процессов жизни.

 

Но каждое сооружение, кроме выполнения непосредственно утилитарной функции, выступает как предмет, оказывающий идейно-эстетическое воздействие на зрителя. Это сочетание материальных и идейно-эстетических сторон в сооружении отвечает природе самого человека, которого обслуживают архитектурные сооружения.

 

Способность наслаждаться красотой и создавать прекрасные вещи является одним из основных свойств природы общественного человека.

 

В одной из своих работ Маркс указывает, что человек отличается от животного своей способностью подняться над непосредственной физической потребностью и творить по законам красоты (Маркс и Энгельс, Об искусстве. Изд. «Искусство», 1937, стр. 56—57).

 

История искусства блестяще подтверждает эти мысли Маркса. Уже с первых шагов своего существования человек, создавая предметы своего быта, исходил не только из узко утилитарных соображений, но и из стремления к красоте.

 

Так, первобытный охотник, делая себе каменный нож, наносил на его рукоять орнамент, служащий цели украшения. Пещеру, являющуюся его жилищем, он зачастую расписывал изображениями животных. С ростом культуры и развитием более высоких общественных форм стремление к эстетическому возрастает. Люди начинают украшать орнаментом посуду, из которой они едят, вышивают одежду, украшают свое жилье.

 

Даже в тех случаях, когда давление непосредственных экономических нужд, казалось бы, не дает почти никаких возможностей к выдвижению эстетического момента, он все же присутствует.

 

Возьмем крестьянские постройки старого времени. В условиях невыносимого крепостного гнета и постоянной нужды крестьянин, строя свою избу, старался украсить ее резьбой, чисто выбелить, покрасить наличники окон и другие детали. Это же стремление придать вещи более красивый вид сказывалось и в вышивках рубах и сарафанов, в росписях дуг, в орнаментации посуды и во многих других отраслях народного ремесла и творчества. Такого рода факты говорят о том, что в народных массах всегда жило и живет неумирающее влечение к красивому, к эстетическому оформлению вещей, обслуживающих жизненные, бытовые потребности.

 

Но это влечение подавлялось экономической нуждой, политическим и социальным гнетом, отгораживанием от народа культуры и искусства, т. е. явлениями, характеризующими положение народных масс в эксплоататорских обществах.

 

Капитализм, который ввел изготовление вещей на рынок, не мог благоприятствовать развитию эстетической культуры при изготовлении предметов массового потребления.

 

Архитектура в капиталистическом обществе разделяет участь других отраслей производства. Строя здания для фабрик и заводов, дома для рабочих и сооружения, связанные с обслуживанием масс, капиталисты стараются затратить на них как можно меньше средств. Поэтому они отказываются от художественного оформления этих сооружений, ограничиваясь исключительно удовлетворением утилитарных потребностей (и то в сильно урезанном виде).

 

Если же в здание и вводятся моменты украшения, то они обычно носят дешевый и эклектический характер, имея целью опять-таки повысить прибыль, пустить «пыль в глаза» и продать вещь дороже, чем она на самом деле стоит. В этих целях к плохо распланированным, неудобным и никчемным в архитектурном отношении зданиям приклеиваются «пышные» фасады в эклектическом духе, т. е. с украшениями, взятыми из разных стилей и смешанными без всякой цельности и вкуса.

 

Рядом с такого рода упадочной эклектикой в условиях капитализма развилась так называемая «коробочная архитектура», лишенная всякого художественного качества.

 

Могло ли создающееся социалистическое общество примириться с подобной архитектурой? Разумеется, нет.

 

В нашем социалистическом обществе имеет место совершенно иное, противоположное отношение к архитектуре и искусству.

 

Социализм является высшей общественной формой, которая освобождает человечество от ига капитализма, от эксплоатации и нужды и впервые делает культуру и искусство достоянием всего народа. Заботы о человеке являются основой социализма, гуманизм которого выше, глубже и последовательнее, нежели гуманизм Возрождения и других прогрессивных эпох мировой истории.

 

Все учение Ленина и Сталина проникнуто глубокой заботой о людях.

 

Забота о людях, гуманистичность социалистического строя сказываются во всех областях нашего строительства. Так же неизбежно должны были они сказаться и в архитектуре.

 

В этом смысле для советской архитектуры историческое значение имела работа над проектом величественного, монументального памятника нашей эпохи — Дворца Советов. На первых порах в проектировании Дворца Советов были еще сильны стремления отказа от идейно-художественного качества архитектуры, стремления свести содержание Дворца к узкой функциональности.

 

Совет строительства Дворца Советов, рассмотрев представленные на первом большом конкурсе проекты Дворца, указал, что ни один проект не разрешил полностью задачи, не добился монументальности, простоты, цельности и изящества, отражающих величие нашей социалистической эпохи. Совет строительства указал тогда, что поиски архитектурного решения Дворца Советов должны опираться на использование «как новых, так и лучших приемов классической архитектуры, одновременно опираясь на достижения современной архитектурно-строительной техники». Эти указания Совета строительства, относящиеся к концу 1931 г., создали большой перелом в развитии нашей архитектуры. На основе их был создан утвержденный проект Дворца Советов.

 

Этот проект Дворца насыщен глубоким идейным содержанием и является памятником гениальному творцу советского государства и бессмертному вождю социалистической революции Владимиру Ильичу Ленину. В своих формах Дворец Советов, построенный на ритмике стремительного мощного порыва вверх 416-метрового сооружения, воплощает могущество и неисчерпаемые силы советского государства.

 

Дворец Советов, являясь произведением глубоко идейным и монументальным, блестяще решил проблему синтеза искусств. В создании его участвуют скульптура, живопись и другие виды искусства.

 

Следующим этапом в развитии советской архитектуры явилось строительство московского метрополитена им. Л. М. Кагановича. Развивая принципы, воплощенные в Дворце Советов, архитектура метрополитена имела свои особенности, свою специфику.

 

Когда начали строить станции метрополитена, то многим казалось, что в данном случае можно ограничиться только наилучшим решением функциональной задачи, ибо здесь речь шла о транспортных сооружениях. И вот, на примере с метрополитеном ярче всего сказалось коренное различие буржуазной и социалистической архитектуры. В буржуазных условиях метрополитен рассматривается как низший вид архитектуры. Его никто не решится, в условиях капитализма, сравнивать с архитектурой не только дворцов, но даже и особняков и доходных домов. Архитектурное оформление метрополитена, если оно и допускается, бывает очень убогим и дешевым.

 

Не так подошли к своим задачам строители социалистического метрополитена. Для них главным исходным моментом являлась забота о людях, которые будут пользоваться метро. Для этих людей нужно было создать просторные и удобные платформы и вестибюли, и это было достигнуто строителями метро.

 

Но не только в этом заключается новизна московского метрополитена. Станции метрополитена, его подземные и наземные сооружения насыщены высоким архитектурно-художественным качеством. Эти станции не просто транспортные сооружения, но произведения высокого архитектурного искусства. Недаром станции метро прозвали «подземными дворцами».

 

Платформы метро представляют прекрасные залы, в большинстве оформленные колоннадами, арками и пилонами, облицованные мрамором, майоликовыми плитками и другими ценными материалами. На стенах ряда станций и на потолках введены мозаичные картины, майоликовые панно, у подножия арок мы видим скульптуры. Таким образом, синтез искусств проведен и в метро. С точки зрения узко функционалистической все это «излишне». Но с точки зрения социалистической архитектуры станции метрополитена и не могли быть решены иначе. Ведь эти станции обслуживают миллионы посетителей; они являются одним из наиболее массовых сооружений. И если мы говорили, что архитектура — это не только строительство, преследующее утилитарные цели, но и искусство, ставящее перед собой задачи идейно-эстетического воздействия на зрителя, то в первую очередь такого рода воздействия нужно добиваться в наиболее массовых сооружениях.

 

При капитализме, как мы уже говорили, наиболее массовые сооружения являются наименее художественными, а сооружения, обслуживающие верхушку буржуазного общества, претендуют на богатство, художественность и стиль.

 

Буржуазия считает, что только она способна понимать искусство и наслаждаться им; что же касается народа, трудящихся масс, то они-де недостойны красоты и искусства. В этом сказывается классовая ограниченность буржуазной эстетики, которая считает искусство уделом «избранных», в этом сказывается классовость буржуазного искусства.

 

В советском государстве искусство становится достоянием всего народа. «Искусство принадлежит народу», — говорил Владимир Ильич Ленин в беседе с Кларой Цеткин. Эти слова Ленина получают сейчас широкое претворение в практике расцвета подлинно народного социалистического искусства.

 

Но если наше искусство народно, то и в области архитектуры художественное значение должны иметь не только единичные сооружения, но и архитектура, обслуживающая миллионы людей. И мы видим, как после проектирования Дворца Советов не только станции метрополитена, но и жилые дома начинают строиться с учетом их эстетического качества. Лозунг о жилье не только удобном, но и красивом, становится ведущим лозунгом строительства.

 

Все эти процессы нашли свое выражение и в архитектуре канала Москва—Волга. Л. М. Каганович в своей речи на торжественном заседании, посвященном пуску метрополитена, 14 мая 1935 г., образно назвал канал Москва—Волга родным братом метрополитена. И действительно, в идейно-архитектурном отношении канал Москва—Волга продолжает линию, намеченную метрополитеном.

 

Канал является архитектурно-монументальным памятником, воплощающим величие социалистической эпохи, говорящим об ее людях, об ее эстетике и стиле. По сооружениям канала будущие поколения будут во всей конкретности и характерных чертах представлять нашу эпоху. Памятники канала расскажут им о гигантском размахе социалистического строительства, о гордом и радостном сознании молодого, полного сил и растущей мощи социалистического общества. Эта мощь воплощена в «строгой геометрии каналов» (Маяковский) и в стройных вертикалях башен управления, поднимающихся над шлюзами, и во всех других сооружениях канала.

 

Решая эту задачу, строители канала руководствовались историческим постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 10 июля 1935 г. о генеральном плане реконструкции Москвы.

 

В этом постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР указали, что «во всей работе по перепланировке города должно быть достигнуто целостное архитектурное оформление площадей, магистралей, набережных, парков, с использованием при строительстве жилых и общественных зданий лучших образцов классической и новой архитектуры, а также всех достижений архитектурно-строительной техники».

 

Сталинский план реконструкции Москвы наметил величественную картину социалистической перестройки столицы Советского Союза.

 

Многое из этого плана уже выполнено: созданы красивые набережные Москва-реки и новые мосты через нее, реконструирован ряд крупнейших магистралей: Калужская, Новослободская, Можайское шоссе, 1-я Мещанская, Садовое кольцо и другие, коренным образом преобразована группа центральных площадей, грандиозной реконструкции подвергся участок улицы Горького от Охотного ряда до Советской площади. Построены сотни новых больших зданий, школ, магазинов, кино, театров, больниц, жилых домов и т. д.

 

Гигантский ансамбль канала Москва—Волга также входит в сталинский план реконструкции Москвы. Сооружение в кратчайший срок этого ансамбля и его высокое архитектурное оформление являются достойным, ответом на требование постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР о том, чтобы «строительство столицы СССР и архитектурное оформление столицы полностью отражали величие и красоту социалистической эпохи».

 

Рассмотрим теперь, как воплотились эти идеи социалистической архитектуры в конкретных сооружениях канала.

 

<...>

 

---

 

 

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 40,8 МБ).

 

 

Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].