Наследие Гегеля в истории философии и культуры : К 250-летию со дня рождения философа : Сборник научных статей. — С.-Петербург, 2020

  

 

 

 

 

 

 

Сборник научных статей российских и зарубежных исследователей философского наследия Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770—1831), составленный на основе материалов международной научной конференции «Наследие Г. В. Ф. Гегеля в истории философии и культуры. К 250-летию со дня рождения философа», прошедшей в рамках Дней философии в Санкт-Петербурге с 14 по 16 ноября 2019 г., представляет читателям вклад этого великого немецкого идеалиста в духовное развитие человечества, рассмотренный в различных аспектах. В первую часть сборника вошли статьи о месте системы Гегеля в истории классической и постклассической философской мысли. Статьи, помещенные во второй его части, посвящены гегелевскому взгляду на проблематику гражданского общества и мировой истории. Авторы статей третьей части сборника исследуют философию духа Гегеля в связи с актуальными проблемами современной художественной, религиозной и философской культуры.

 

Сборник предназначен для всех интересующихся не только его главным героем, но и историей философии и культуры в самом широком смысле.

 

---

 

 

 

Предисловие. Гегель — навсегда! (Муравьёв А. Н.) ... 5

 

Раздел 1. Гегелевская система в стихии истории классической и постклассической философской мысли ... 15

Кох А. Ф. Гегель и греки о бытии и отрицании. Пер. с нем. А. А. Иваненко ... —

Тащиан А. А. Августин и Гегель: премодерновая и модерновая парадигмы логики ... 33

Крайнен К. Начало и изначальное. Новый подход к дебатам о гетерологии Риккерта и логике Гегеля. Пер. с нем. А. А. Иваненко ... 49

Протопопов И. А. Диалектика негативности в гегелевской «Науке логики» ... 77

Цандер Ф. Метод гегелевской системы науки и противоречие. Пер. с нем. К. В. Лощевского ... 99

Муравьёв А. Н. Вклад Гегеля в познание исторического развития философии ... 115

Батракова И. А. Проблема всеобщего в русской философии XIX–XX веков ... 127

Иваненко А. А. Предмет и метод науки после Г. В. Ф. Гегеля ... 142

 

Раздел 2. «Философия права» Гегеля и кризис гражданского общества как такового ... 152

Фивег К. Гегель о гражданском обществе как общности рассудка. Пер. с нем. А. А. Иваненко ... —

Майданский А. Д. Гегель, Маркс и фурия революции ... 174

Адольфи Р. Общности свободы. Было ли наивным доверие Гегеля гражданскому обществу? Пер. с нем. К. В. Лощевского ... 187

Макаров В. В. Концепция философии всемирной истории Г. В. Ф. Гегеля и исторический принцип современной эпохи ... 210

 

Раздел 3. Философия духа Гегеля и актуальные проблемы современной культуры ... 218

Ианнелли Ф. Философия искусства Гегеля сегодня: вездесущая, индифферентная, опровергаемая? Пер. с нем. Г. З. Гимельштейна ... —

Бойко П. Е. Философия религии Г. В. Ф. Гегеля как опыт всеобщей диалектики развития христианского сознания в современном мире ... 237

Фокин И. Л. Г. В. Ф. Хегель как национальный философ Германии: религиозно-философский аспект (Хегель и Якоб Бёме) ... 247

Вавилов А. В. «Другой» Гегель, или «The real Nachtseite» спекулятивной философии. К историческим и концептуальным основаниям забвения энциклопедической антропологии Гегеля ... 266

 

---

 

 

 

Два с половиной века со дня рождения Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (27 августа 1770 г.) — юбилейная дата, которую предстоит отметить в этом году, — дает хороший повод для того, чтобы выяснить причины неугасающего интереса к содержанию работ этого немецкого философа. Учение Гегеля уже вызвало о себе столь обширную литературу, что библиографический список книг и статей, где оно так или иначе оценивается, едва ли уложится в увесистый том. Его «Феноменологию духа», «Науку логики», «Энциклопедию философских наук» и «Философию права», не говоря об изданных его слушателями академических курсах лекций по философии истории, философии искусства, философии религии и истории философии, которые Гегель неоднократно читал с начала 1820-х годов вплоть до внезапно сразившей его смертельной болезни, никогда не перестанут изучать, причем не только на философских факультетах университетов. Подобно вечному огню Гераклита, конгениального Гегелю по способу мышления, интерес к творческому наследию Гегеля время от времени то разгорается, то затухает, но гореть он будет всегда. Почему же гегелевское наследие имеет непреходящее значение? Почему Гегель — навсегда?

 

Во-первых, потому, что созданная Гегелем философская система венчает и в этом смысле заканчивает классический период развития философии, благодаря чему только и начинается современный этап развития философской мысли, причем не по времени лишь, но и по существу. Имея в виду уникальное положение гегелевского учения как границы, которая отделяет классическую философию от того, что вслед за неклассической физикой претенциозно называется неклассической философией, Мартин Хайдеггер справедливо утверждал: «Гегелевская философия, которая в определенном аспекте была завершением, была таковым лишь как опережающее продумывание областей, по которым двинулась последующая история XIX столетия. Что это столетие заняло на расположенной ниже гегелевской метафизики плоскости (плоскости позитивизма) позицию отталкивания от Гегеля, есть, мысля метафизически, лишь свидетельство его сплошной зависимости от Гегеля» [Хайдеггер, 1993а, с. 121]. Чтобы усилить свое суждение и расширить его временной горизонт, проницательный современный мыслитель добавил: «Вопреки пресной болтовне о крушении гегелевской философии остается в силе одно: в XIX столетии только эта философия определяла собой действительность, хотя и не в поверхностной форме общепринятого учения, но как метафизика, как господство бытия сущего в смысле удостоверенности. Противотечения, идущие против этой метафизики, послушны ей. Со смерти Гегеля (1831) всё — лишь противотечение, не только в Германии, но в Европе» [Хайдеггер, 1993б, с. 180].

 

Причиной этого оттока современной европейской мысли в стоячее болото позитивизма, взятого в широком смысле отречения наших современников от философского разума, от познания человеком истины как таковой, в чем согласны между собой представители ее эмпирического и иррационалистического течений, выступает, по Хайдеггеру, абсолютная высота достигнутой Гегелем точки зрения. «Своеобразие философии Гегеля, — признает он, — прежде всего в том, что за ее пределами уже не существует более высокой точки самосознания духа. Поэтому в будущем невозможно утвердиться на чем-то таком, что — как в свое время сделала сама Гегелева философия, заранее подчинив себе всякую более раннюю, — было бы выше его систематики» [Хайдеггер, 2015, с. 16]. Заметное понижение уровня культуры мышления, последовавшее за антигегелевскими выступлениями позднего Шеллинга и Кьеркегора, свидетельствует о том, что современная философия в своем отталкивании от Гегеля оказалась не в состоянии по-новому продолжить дело классической философской мысли, начатое в античности и увенчанное его учением, включающим в себя принципы всех более ранних учений. Поэтому гегелевская система, вопреки ее противникам, навсегда стала безусловной вершиной духовного развития, которое, не опираясь на нее, не может продвинуться дальше Гегеля. Развивая этот тезис в докладах «Поворот», «Наука и осмысление», «Вопрос о технике» и «Отрешенность», Хайдеггер трактует человеческое мышление как метафизическое размышление, или, по-немецки, Nachdenken, — как мышление, изначально идущее после научного мышления и опережающим образом осмысляющее его. Поскольку метафизическое мышление мышления, являющего себя в опыте духа, мыслящего природу, ныне, как и в античности, выступает после физики, постольку сущность современной науки, в качестве европейской хозяйничающей на нашей планете, заключает в себе древняя греческая философия. Отсюда Хайдеггер делает вывод, что насущной задачей философского размышления сегодня является осмысление сущности науки как теории действительного и сущности техники, занятой обработкой подручного сущего, на которое направлено калькулирующее мышление науки. Если философия решит указанную задачу, то современный человек, раскорячившийся в позе господина Земли, отрешится от скверной привычки к безмыслию и осознает свою сущность, состоящую в том, что он есть именно размышляющее, философствующее существо. Преодоление им своего отчуждения от себя самого превратит опасность, что однажды калькулирующее мышление останется единственным способом мысли, в спасение, ибо вследствие этого мир техники вновь, как в античности, станет миром искусства. В новом искусстве техники бытие заговорит с современным человеком на непосредственно не внятном ему языке истины как несокрытости, проясняемом философией, благодаря чему человек снова пустит корни в родную почву осмысленной жизни и вернет себе способность дышать чистым эфиром свободы духа. Вот почему Хайдеггер убежден, что система Гегеля принадлежит не прошлому, а настоящему и, в гораздо большей степени, будущему.

 

Система Гегеля есть последнее классическое философское учение, без которого история философии не полна и не может быть понята как действительно законченное целое. Этот неоспоримый факт прошлого, если воспринимать гегелевскую систему в скрадывающем существенные различия историческом свете и ставить ее в один ряд со всеми другими явлениями философского порядка, бросает на настоящее и будущее довольно мрачную тень. Именно историческая точка зрения на гегелевское учение порождает видимость гегельянства, которое, как правило, приписывается тем, кто сегодня обращается к наследию Гегеля и через него — ко всей классической философии вплоть до ее начал в учениях Фалеса, Пифагора и Парменида. Однако отнюдь не эпигонством, не ребяческим стремлением к подражанию и не слепой верой в авторитет вызвано это обращение. Оно диктуется, напротив, зрелым сознанием действительного единства философской классики и по-настоящему современной философской мысли — единства, которое выражается в том, что современная философия либо является философией лишь по имени, либо находится в необходимом отношении к предмету и методу занятий всех классиков философии от Фалеса до Гегеля включительно, завершившего историю философии своей, по определению Е. С. Линькова, логической философией (см.: [Линьков, 1997]). Именно по этой причине гегелевскому учению предстоит влиять на логическое развитие философии до тех пор, пока вообще развивается ментальность, или духовность, человечества, а развитие духа, не ограниченное, в противоположность развитию природы, пространством и временем, хотя и происходящее в них, предела не имеет.

 

Во-вторых, интерес к произведениям Гегеля никогда не угаснет потому, что столь же вечный, непреходящий характер, как его вклад в историческое развитие философии, носит его вклад в историю культуры. Если опять-таки смотреть на эту историю не сугубо историческим взглядом, а принять во внимание достигнутый в гегелевской системе логический результат истории философии, то можно увидеть, что различные способы духа в определенном порядке господствуют в целом мировой культуры, образуя различные эпохи ее исторического развития. В своей философии духа, до сих пор остающейся наиболее разработанной по содержанию и форме философией культуры, Гегелю удалось, помимо прочего, раскрыть феноменологическое основание всеобщей истории образования духа. Это открытие состоит в том, что, поскольку абсолютный дух есть истина субъективного и объективного духа, завершающегося мировой историей, постольку способы абсолютности духа, т. е. искусство, религия откровения и философия, выступая друг за другом именно в такой последовательности, определяют ход всемирно-исторического процесса воспитания и образования человечества.

 

Искусство накладывает печать на всю первую, древнюю эпоху истории мировой культуры. В своем символическом виде оно питает и воспитывает народы Востока (китайцев, индусов, египтян и персов), а основой воспитания эллинов и римлян выступает уже иная, классическая форма искусства. Христианство как религия откровения доминирует во вторую, новую эпоху исторического развития человечности людей — в эпоху модерна. Эту эпоху представляют духи романо-германских народов (итальянцев, испанцев, англосаксов, французов и немцев), которые эта религия образует с помощью романтического искусства, расцветающего на христианской почве. Немцы в ходе Реформации, затеянной Мартином Лютером, полагают начало концу эпохи модерна. После нее по необходимости наступает третья, новейшая эпоха истории мировой культуры, которая требует положить в основание системы образования духа философию, появившуюся в ее первую эпоху и обретшую логическую зрелость во вторую.

 

Гегелевское открытие дает возможность понять, почему современный мир уже более века переживает весьма рискованное время конца религиозной и начала философской эпохи истории формирования человечности. Время этого кризиса, не менее глубокого, чем тот, который вызвал пришествие Христа, необходимо человечеству для преодоления пока пустой, еще призрачной, лишь возможной, формально-правовой, абстрактной свободы, практикуемой романо-германскими народами, — свободы преимущественно отрицательной, по сути тождественной произволу. Не случайно на указанный переходный период пришлись обе мировые войны, а также самая радикальная в мировой истории революция, начавшаяся в конце октября 1917 г. в Петрограде. Главные тяготы и невзгоды этой социальной революции, к концу 1920-х под влиянием сложных внутриполитических условий и международных обстоятельств переросшей в социалистическую, самоотверженно взял на себя русский народ. Андрей Платонов отнюдь не безосновательно намеревался назвать свою повесть о сокровенном русском человеке Фоме Егоровиче Пухове, написанную накануне ее десятилетия, «Страна философов». Идея повести состоит, разумеется, не в том, что граждане революционной России, забросив все другие дела, займутся одной философией, но в том, что они испытывают острую потребность в ней как единой основе образования своего духа. Наш выдающийся писатель, будучи плотью от плоти русского народа, знал, что они чувствуют эту нужду потому, что им требуется сообща заново выстроить свою жизнь на разумных началах, издавна постигавшихся философией. Кстати сказать, именно эти начала были приняты за общественный идеал первыми христианами, так как они вслед за Христом полагали, что удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие, и решительно выступили против особенной (или частной, как принято говорить) формы присвоения общественного богатства во имя дальнейшего развития всеобщего содержания человеческой жизни.

 

Поскольку представители отечественной философской культуры на исходе XX столетия в массовом порядке отвергли марксистско-ленинскую философию, догматически насаждавшуюся у нас в советскую эпоху, постольку перед нашим народом снова встала проблема отыскания настоящей философии как основы своего действительно современного образования. Как бы ни хотелось этого кому бы то ни было, русский дух в настоящее время просто не может непосредственно вернуться в свое прошлое — в допетровские времена умозрения в красках, по поэтически-точному определению Е. Н. Трубецкого, т. е. к чреватому философией религиозному воспитанию, опирающемуся на изобразительное искусство. Дополнять же этот возвышенный способ воспитания, уже сыгравший на русской почве свою историческую роль, приземленной прагматической мудростью англосаксонского рассудка, терпящей, как показали события 2008 г.¹, явное фиаско не только на ее родине, для нас нисколько не органично и по существу абсурдно. Но откуда нам взять подлинную философию? Ведь неклассическая философия не уверена в себе самой и, в сущности, не является настоящей философией. Именно поэтому она видит истину не в себе, а, например, в положительных науках о природе и духе, как позитивизм в узком смысле, доживающий свой век под именем аналитической философии, или — в религии, как неотомизм и превозносимая у нас сейчас до небес русская религиозно-философская мысль так называемого Серебряного века, или — вообще ни в чем, кроме своего скепсиса, как сторонники постмодерна, эти отчаянные противники всякого, в том числе и философского, пафоса. Однако ситуация, в какой оказался теперь русский дух, отнюдь не безысходна. Выход из филодоксии, т. е. из любви ко мнениям, затмившей сегодня в сознании немалого числа наших соотечественников философию как любовь к истинной мудрости, состоит в обращении к истории классической философской мысли, ибо в ней всегда находился и будет находиться источник по-настоящему современной, логической философии. Чтобы обрести последнюю, требуется понять, что только история философии от Фалеса и Парменида до Шеллинга и Гегеля включительно есть та дисциплина, которая в состоянии помочь тем, кто возьмет на себя чрезвычайно благотворный труд ее изучения в высшей школе (в первую очередь на философском, а затем и на других ее факультетах), освоить вполне разумный логический метод познания истины как таковой, детально изложенный Гегелем в «Науке логики». Лишь при деятельном участии овладевших этим способом мышления специалистов во всех отраслях наук русский народ поднимется до сознательно-разумного отношения к природе, к себе самому и к другим народам России и мира, благодаря чему будут постепенно решены все стоящие и встающие перед нашей страной непростые проблемы.

____________

¹ Имеется в виду финансовый кризис 2007–2008 гг. с пиком в 2008 г., последствием которого является нынешнее неблестящее положение мировой экономики.

 

Из того, что логика разумного мышления формируется исключительно в ходе исторического развития философии, следует заключение, что необходимому процессу этого ее развития и его логическому результату предстоит лечь в основание системы отечественного образования. Построение этой системы на фундаменте логической философии станет содержанием настоящей реформы российского образования, которой надлежит сменить его неуместную и несвоевременную модернизацию, или, точнее, вестернизацию, чьи адепты уже более двадцати лет директивно насаждают у нас образовательные стандарты, принятые США еще в прошлом веке. В связи с неотложной необходимостью такой реформы (о ее контурах см.: [Муравьёв, 2015, с. 258–323]) нельзя не вспомнить, что первыми школами разумного мышления и сознательной нравственности (одним словом, человечности) были философские школы древности — Пифагорейский союз, Академия Платона и Ликей Аристотеля. В них изучали, как известно, не только философию, но преподавали там лишь философски образованные преподаватели и философия служила основой всего процесса воспитания, завершая собой энциклопедию наук и искусств. От этих школ через ряд промежуточных звеньев произошли все современные университеты, в том числе и российские, руководители большинства которых либо не знают, либо забывают их происхождение. Поэтому сегодня некоторые наши университеты неосмотрительно упраздняют свои философские факультеты, или уродуют их учебные планы, сводя до минимума курсы, посвященные классической философской мысли, или сливают эти факультеты с другими и исключают философию из учебных планов других факультетов. Однако только настоящая, или логическая, философия, выступающая итогом истории классической философской мысли, способна стать истинным началом и основанием по-настоящему современной, действительно передовой системы образования. Это надлежит осознать прежде всего руководителям российского образования, а затем и всем его деятелям. В противном случае образование в России перестанет выполнять свою задачу — образовывать в каждом человеке человека как такового, как разумно мыслящее существо — и окончательно выродится из всеобщего государственного дела в сферу частных услуг. В таком поистине несчастном для народов нашей страны случае техника прекратит становиться у нас настоящей техникой, положительные науки — настоящими науками, искусство — настоящим искусством, религия — настоящей религией, т. е. всем тем, что помогает человеку свободно стать и оставаться человеком, а не уничтожает эту благородную возможность и необходимость.

 

То счастливое историко-культурное обстоятельство, что в важнейшем деле образования человеческого духа настоящая философия является законной преемницей религиозного откровения, нам только на руку, ибо она еще в античности была названа Аристотелем первой философией — высшей мудростью самой по себе и для человека. Эта мудрость издавна почитается на нашей земле — правда, пока преимущественно ортодоксальным образом, так как русская православная церковь правильно представляет ее как мудрость божественную, соединяющую в себе истину, добро и красоту, а потому вызывающую в душах людей веру, надежду и любовь, которые побуждают их выбираться из временной темницы невежества в царство вечно излучающего себя света всё более познаваемой ими истины. Первые храмы Святой Софии, Премудрости Божией, были воздвигнуты на Руси еще в XI столетии, и с того времени дух русского народа начал все более сознательно стремиться к ней как высшей цели всех человеческих стремлений. При этом из-за своей бесконечной высоты она многим, за редкими исключениями, казалась недостижимой, отчего наш исторический путь к ней не мог не оказаться мучительным и долгим. Этот тернистый путь к полному вразумлению еще далек от завершения, хотя до цели нам сегодня, конечно, гораздо ближе, чем во времена Ивана Грозного или Петра Великого, ибо Гегель, несмотря на свои немецкие корни, уже выступил на нем как наш соотечественник. Недаром русский поэт Алексей Михайлович Жемчужников, один из творцов образа Козьмы Пруткова, написал в 40-х годах XIX в.:

 

 

С тех пор философское наследие Гегеля помогало, помогает и будет помогать нам учиться достигать действительной свободы, поскольку она базируется на логике саморазвития истины, или абсолютной идеи, впервые постигнутой этим великим идеалистом, а без философского познания истины эта более всего иного необходимая нашему духу свобода достигнута быть не может.

 

 

 

Литература

 

Линьков Е. С. Становление логической философии // Гегель Г. В. Ф. Наука логики. СПб.: Наука, 1997. С. 5—16.

Муравьёв А. Н. Философия и опыт: Очерки истории философии и культуры. СПб.: Наука, 2015.

Сумин О. Ю. Гегель как судьба России. 2-е изд., испр. и доп. Краснодар: Глагол, 2005.

Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993а. С. 63—176.

Хайдеггер М. Негативность. Разбирательство с Гегелем в ракурсе вопроса о негативности (1938—1939, 1941) // Хайдеггер М. Гегель. СПб.: Владимир Даль, 2015.

Хайдеггер М. Преодоление метафизики // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993б. С. 177—191.

 

* * *

 

Предлагаемый сборник научных статей составлен на основе материалов международной научной конференции «Наследие Г. В. Ф. Гегеля в истории философии и культуры. К 250-летию со дня рождения философа», прошедшей в рамках Дней философии в Санкт-Петербурге с 14 по 16 ноября 2019 г.

 

Научные редакторы, составившие сборник, выражают глубокую признательность директору Института философии СПбГУ доктору философских наук, профессору Сергею Ивановичу Дуднику и профессору Йенского университета Клаусу Фивегу. Без их благожелательного отношения и активной поддержки названная конференция, равно как публикация этого сборника, не состоялись бы.

 

---

 

 

 

  

 

---

 

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 2,2 МБ)

 

 

Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].