Павлинов А. М. Спасо-Мирожский монастырь в г. Пскове. — Москва, 1889

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Спасо-Мирожский монастырь в г. Пскове основан в XII веке и, как увидим ниже, первоначально принадлежал к крестовому типу храмов. Его исследование, в смысле выяснения его первоначальных форм, для нас весьма важно потому, что крестовый тип храма есть явление более редкое, чем тип кубический. Кубический тип в древнее время был очень распространен, а впоследствии делается почти исключительным — главенствующим. Справедливость этого заключения легко проследить на множестве существующих древних церквей. Более редкое явление, как выше сказано, представляет храм крестового типа, т. е. такой, в котором главная масса имеет форму креста. Этот крестовый тип, судя по древним планам церквей, в начале нашей христианской эры, был распространен гораздо больше, чем впоследствии. Он с течением времени постепенно уступает место кубическому типу и в конце концов вытесняется им почти совершенно. Причина наибольшего распространения кубического типа перед крестовым, вероятно, заключается в его более удобном расположении; храм кубический более отвечает потребностям молящихся прихожан. Подтверждением этого предположения служит и исследование церкви Преображения в Спасо-Мирожском монастыре, в г. Пскове. Этот храм рядом последующих изменений теряет свой первоначальный крестовый тип и обращается в кубический, хотя и не совсем правильный, как увидим ниже.

 

Псковский Спасо-Мирожский монастырь, как выше сказано, основан в половине XII-го века, но год его основания с точностью не известен. Он основан при князя Святополке Мстиславиче Новгородским епископом Нифонтом и игуменом Авраамием. Вот что говорят про это летописи: Нифонт¹), „в Пскове св. Спаса церковь създа каменну на завеличьи“; тоже и в других²), „а в Пскове св. Спаса церковь зда каменну“.

____________

¹) Новгородская 4-я Спб. 1848 г. под 1156 г.

²) Новгородская 1-я Спб. 1841 г., том III.

 

Примечание. Макарий: бывший митрополит московский, в своем сочинении «История русской церкви»³) говорит. «В Пскове видим два монастыря: Спасский завеличский, основанный в 1154 г. Новгородским епископом Нифонтом на Завеличьи, и Спасский-Мирожский на устьи реки Мирожи, устроенный тем же епископом и вместе игуменом Авраамием». Очевидно, что как в это описание, так и во все другие, в которых указывается на два монастыря вместо одного, вкралась ошибка. В Пскове двух Спасских монастырей никогда не бывало, существующий же монастырь стоит за рекой Великой при устьи реки Мирожи, поэтому и называется Спасским-Мирожским завеличским монастырем. С другой стороны, известно, что епископ Нифонт скончался в Киеве в 1156 г., поэтому, может быть, 1154 г. будет ближе ко времени основания монастыря.

____________

³) Том III, стр. 77.

 

 

 

 

Спасо-Мирожская обитель всегда находилась, как и теперь, вне укреплений города, а потому Мирожский монастырь должен был, с самого начала своего существования, выносить все псковские невзгоды. Его история становится рассказом о постоянных разорениях. Он нередко служит лагерем для неприятеля, тем более, что его никогда не приходилось завоевывать вследствие его неукрепленного положения. Он был только обнесен небольшой деревянной оградой, отчасти бревенчатой, а с запада тыном, как это видно и на рисунке (рис. 1), взятом с иконы 1581 года, находящейся в Печерском монастыре, близь Пскова. В XIII веке, когда является ветвь тевтонского ордена меченосцев, город Псков еще не был укреплен. История говорит, что в 1240 г. Псков занят Немцами, в 1299 г. убит местночтимый монастырский игумен Василий с иноками. Бедствия продолжаются до князя Довмонта. Князь Довмонт, вышедший из Литвы в 1266 г., собирает местные силы, дает отпор врагам и в 1309 году строит первую каменную стену. Постройка каменных стен продолжается в XIV и XV веках; к этому же времени относится и лучшая псковская жизнь, которая, конечно, не могла не отразиться и на благосостоянии монастыря. В 1347 г., когда является шведский король Магнус, Псков помогает Новгороду, за что и получает от него многие права, и с этого времени называется его младшим братом. Новгород обязуется своих посадников не присылать и Псков не судить. С этого времени Псков, пользуясь свободой, торгует с Ганзой и заводит свои конторы в Новгороде, Риге, Нарве и Ревеле. Торг в то время производился компаниями, артелями. Артели эти сообразно направлению или ремеслу своей торговли носили разные названия, напр., были купцы низовые, купцы заморские, по предметам торговли назывались купцы-прасолы, купцы-суконники и проч. Эти купцы, соединясь в торговое товарищество, принимали покровительство какой-нибудь церкви и святого⁴). Каждый член компании, вступая в нее, должен был дать вклад в пользу церкви и товарищества. Такие купцы наз. пошлыми купцами. Во всей Европе в средние века были такие товарищества и сам немецкий двор представлял такую компанию под покровительством св. Петра. При таких церквах, под покровительством которых были купеческие артели, устраивались особые помещения-подвалы, подцерковья, куда можно было складывать товары и отдавать их на хранение. В самых церквах устраивались особые лари, в которых хранились книги с записью торговых сделок. Они делались в нескольких экземплярах и один всегда хранился в церкви, на случай спора. Товары хранились во многих церквах, напр , в Новгороде в церкви Ивана-на-Опоках, в Успенской, Пятницкой, Дмитриевской и друг. Так было и в XII веке. Такие купеческие артели, отдав себя под покровительство какого-либо святого, нередко сами строили церкви, напр. в г. Руссе церковь Бориса и Глеба построена купцами-прасолами. Необходимость иметь помещение для склада товаров, конечно, и может служить объяснением появления наших церковных подвалов и в особенности нижних церковных этажей — подцерковий, которые, может быть, иногда имели значение и усыпальниц, что можно сказать про подвалы наших древнейших церквей. Осматривая церкви г. Пскова, нельзя не заметить, что при многих церквах существуют подвалы, которые часто обнаруживают свой вход где-нибудь около церкви. Вне ограды Мирожского монастыря, несколько восточнее алтаря храма Спасо-Преображенской церкви, тоже существуют каменные развалины подвалов. Вход в них теперь не велик: большая часть его завалена. Он помещен на крутом берегу, на спуске к реке Великой, где и маскируется разными неровностями берега. Неизвестно, далеко ли идут эти подвалы; при осмотре их, посланный мною туда мальчик не мог далеко пройти потому, что ход оказался засыпанным. Назначение этих подвалов теперь забыто; о них никто ничего не знает. Едва ли они служили тайным ходом к воде из монастыря. Такие ходы у нас бывали, но они делались обыкновенно из укрепленных мест, на случай продолжительной осады, а монастырь, как выше видели, такой нужды иметь не мог, потому что имел весьма слабое укрепление, если не сказать, что был совсем не укреплен. Нам кажется весьма вероятным предположить, что эти подвалы были вызваны какой-нибудь необходимостью иметь здесь складочный пункт для товаров, как это прежде бывало нередко.

____________

⁴) Костомаров. Северно-русские народоправства. Спб. 1863 г., том II, стр. 223 и далее.

 

Тут же могли быть спрятаны и все монастырские сокровища, в случае нападения врагов. Беззащитная наивность берега могла служить вместе с тем и гарантией его неприкосновенности. В случае опасности, он мог быть легко замаскирован, напр.: закрыт дерном или чем-нибудь завален. Достаточно нескольких возов какого-нибудь материала, чтобы совершенно переменить всю декорацию и скрыть его последний след, тем более, что в древности зарывание в землю кладов и вообще прятание ценных вещей под землей практиковалось очень часто.

 

Псковская свобода развила в короткое время большие торговые дела с Ганзой, но эта самостоятельность за Псковом держится не долго. В конце XIV века в Пскове назначается князь от руки Московского, Василия Дмитриевича, а в 1501 г. Великий князь Московский сыну своему дает в наследство всю землю псковскую с городы, с волостьми и селы. В 1510 г. уничтожено вече. В XVI веке Стефан Баторий хозяйничает в Пскове, следовательно, и в Мирожском монастыре; затем открывается торг с Англичанами на Белом море, ганзейская торговля падает, являются Голландцы. В 1663 году уничтожены псковские деньги и введены общие русские. Из прямых указаний, относящихся к Мирожскому монастырю, известно, что в 1649 г., при царе Алексее Михайловиче и игумене Иове, Мирожский монастырь исправляется. В 1713 г., при царе Петре Алексеевиче и преосвященном Иосифе, в монастыре тоже идут какие-то работы; наконец, в 1799—1805 г. строится его каменная ограда вместо старой деревянной и производятся другие исправления при архимандрите Иакове.

 

Прежде чем приступить к разбору самого храма, ознакомимся с древними изображениями его на старых иконах. Таких изображении есть несколько, напр., в церкви Покрова на Проломе, в г. Пскове; на иконе Покрова изображен весь Псков времен Стефана Батория. Другое изображение, для нас более интересное, находится на иконе в Псково Печерском монастыре, отстоящем от г. Пскова на 60 верст (рис. 1).

 

Изображения на старых иконах, где рисунки как-бы перспективные — разом с нескольких сторон, часто бывают таковы, что их не возможно согласить с действительностью и вполне понять форму изображения. Но, не смотря на все несовершенства рисунка, признавая их сходство между собой, по ним делаем несколько заключений, наприм., о покрытиях. Башня, показанная на рис. 1, напоминает тот исторический факт, что Стефан Баторий при осаде Пскова, с целью зажеч город с колокольни Мирожского монастыря, бросал раскаленные ядра.

 

Так как ныне существующая звоница для такой цели не пригодна, то, стало быть, она выстроена после 1581 года, к которому принадлежит изображение на Печерской иконе.

 

Церковь Преображения, не смотря на все случайности, которым подвергался и которые перенес Мирожский монастырь в свое более чем семисотлетнее существование, все-таки настолько сохранилась до настоящего времени, что и теперь еще возможно восстановить ее первоначальные массы.

 

В настоящее время весь храм покрыт недавней, сравнительно, штукатуркой, из-под которой кое-где видна живопись не только внутри (таб. III, рис. 5), но и снаружи. По всей вероятности, на западной стене храма снаружи была написана картина, может быть, Преображения; внутренность же, вероятно, вся была расписана, но потом заштукатурена и много раз выбелена известью.

 

В настоящее время штукатурка эта постепенно отваливается и обнаруживает древнюю живопись. Вероятно, весь храм можно бы было реставрировать. Когда я был в этом храме, а это было в 1880 г., в алтаре над средним восточным окном было совершенно ясно видно изображение Спасителя, сидящего на троне, с благословляющей рукой, лик Предтечи и под ним целый ряд святых. Некоторые из них прекрасно сняты Н. Мартыновым акварелью и находятся в Москве в Императорском историческом музее (см. таб. I, рис. 2). Признаки живописи замечались также и в других местах.

 

Наружный вид храма представляет на первый взгляд фигуру кубического типа (таб. I, рис. 3), но, смотря на боковой фасад, легко заметить, что глава стоит не по-средине, как обыкновенно бывает, а слишком подвинута на восток. Наружные тяги на фасаде сильно разнятся своими высотами и кривят. Войдя внутрь храма на хоры, заметите, что углы северо-западный и юго-западные отличаются своей кладкой от древних частей храма: они сложены из кирпича, а не из плиты, как сложен самый храм. Это обстоятельство свидетельствует, что наружные двугранные углы хор приложены к храму впоследствии. Они, вероятно, сделаны состоятельными прихожанами из усердия или для удобства. В первом случае в них делались приделы, а во втором — в них скрывались молящиеся от посторонних взоров. Вот причина, которая заставила крестовый тип храма приблизиться к кубическому и сделала последний более распространенным — главенствующим.

 

Итак, для выяснения первоначальных форм Спасо-Преображенской церкви Мирожского монастыря следует снять звоницу, северо-западный и юго-западные углы хор до половины; а также все остальные пристройки и пределы с западной стороны, которые видны на плане (таб. III, рис. 4), словом, отделить древнюю часть храма от позднейших пристроек, тогда получим храм, главные массы которого будут принадлежать к крестовому типу, как показано на реставрации (рис. 6). Карнизы главной крестовой массы на одном уровне будут опоясывать весь храм, стало быть, высота его будет та же, что и на среднем алтарном выступе, а так как последний врезывается в барабан главы не полукругом, а фронтоном, то и крыша главной крестовой массы будет не полукруглая, а прямолинейная с фронтонами. То же будет справедливо и для низких частей храма в его углах северо-западном и юго-западном. На южном фасаде храма следы бывшего покрытия под юго-западной низкой частью храма можно заметить даже на его фотографиях, так как оно не совсем хорошо заделано. Чтобы получить полную реставрацию этого храма, надо снять существующую его луковичную главу, которая, конечно, не современна основанию храма и, судя по форме, принадлежит к XVI веку. Древнее его покрытие, как известно, было черепитчатое, оно, вероятно, было не высоко — прямо по своду и имело византийскую форму, как показано на рис. 6. При таком покрытии храм получает столь законченный вид и такую стройность пропорций, что, казалось бы, тут нельзя ничего ни прибавить, ни убавить. Первоначально этот храм, как крестовый, едва ли имел хоры, тем более, что они могли быть только под средней частью его главной массы, и, стало быть, очень невелики, вернее, что их совсем не было, как не было и башни — с лестницей на хоры, что часто видим в церквах XI и XII-го века, наприм.: св. Софии в Новгороде, в древних храмах Антоньевского и Юрьевского монастырей, в Новгороде же.

 

 

 

 

Выяснив, таким образом, первоначальный крестовый тип древнего храма, мы, конечно, отнесем его к упрощенной византийской архитектуре и позволим себе заметить, что этот храм, по массам своим, очень близко подходит к церквам Кавказа.

 

В настоящее время, когда поднят вопрос о реставрации Мирожского монастыря, нам приходится сказать несколько слов о его звонице. Не подлежит сомнению, что существующая звоница несовременна основанию храма: она, сравнительно, поздняя пристройка и, судя по форме, ее можно отнести к XVII веку. Может быть, она и выстроена в 1649 г. при игумене Иове, когда в монастыре происходили какие-то исправления. Во всяком случае, она сама по себе древность и древность весьма интересная. Поэтому является вопрос следует ли ее уничтожать? Звоница эта, как видно из рисунка бокового фасада храма (таб. II, рис. 3), имеет два ряда арок. Нижний ряд состоит из трех отверстий, а верхний — из двух; при этом верхние арки с нижними не сходятся. Они, вероятно, выстроены в разное время. Очень может быть, что нижний ряд арок представлял из себя звоницу, пока храм был еще крестовым, когда северо-западный и юго-западный верхние углы еще не были пристроены; тогда может быть, были только западные нижние пределы по бокам западного входа, как видно на плане (таб. III, рис. 4). Когда же верхние части северо-западного и юго-западного углов храма были выстроены, то первая звоница оказалась мала, низка и тогда были пристроены над ней две верхние арочки. Реставрация южной части церкви Преображения может быть свободно исполнена, что же касается северной, то тут следует многое принять во внимание и постараться снять кирпичный угол, не трогая звоницы. Всматриваясь в изображение древних звониц такого рода на иконах, видим, что они всегда оканчивались высокими шпилями, поставленными над каждой аркой, или каждая арка заканчивалась каменным фронтоном. Следовательно, придерживаясь этих изображений, звоницу Мирожского монастыря можно реставрировать.

 

Другой важный, но мало выясненный вопрос, который необходимо рассмотреть, это вопрос о древнем иконостасе или, вернее сказать, об алтарной преграде. Еще Василев, в своем исследовании о Спасо-Мирожском монастыре, в отдельной брошюрке, высказывал мнение, что, по всей вероятности, алтарь церкви Преображения первоначально был открыт, т. е., что иконостаса не было. Иначе не зачем было бы расписывать алтарь; а что алтарь весь был расписан, на это указывают все те фигуры святых, которые сохранились до нашего времени. Восстановление древней живописи этого храма заставили бы отодвинуть существующий иконостас и тогда, вероятно, на алтарных столбах оказалась бы древняя живопись (таб. III, рис. 5). Исследование других наших церквей XII-го века позволяет, по аналогии, сделать такое вероятное предположение и относительно Мирожского монастыря. Судя же по формам алтарных преград храмов других стран в XII веке, вместо иконостаса могло быть 1) просто завеса на кольцах, которую можно было легко открывать; 2) при значительном расстоянии между алтарными столбами — открытая аркада или просто карниз на столбах⁵) или колонках, стоящих на полокотной не высокой стене, с проходом в средине и с завесой со стороны алтаря, как, полагают, было и у нас в св. Софии, в Киеве, наконец, 3) могли быть два сплошных решетчатых или резных створа, прикрепленных к алтарным столбам храма, как это практиковалось в древности⁶). У нас на такие алтарные преграды есть несомненные указания в XIV веке. При таком устройстве алтарной преграды вся роспись алтаря храма должна быть видна со стороны прихожан. Исследование алтарных столбов церкви Преображения Мирожского монастыря, насколько известно, до сих пор никем обстоятельно не сделано. При общей же реставрации храма это может быть легко исполнено. А допрос такого очевидца, как храм Преображения, должен дать важный и положительный результат для истории нашей архитектуры вообще, а живописи и наших иконостасов в частности.

____________

⁵) В Киеве, в лавре в пещере преподобного Варлаама есть как бы небольшая каменная алтарная преграда с архитектурной отделкой, представляющей каменный карниз на двух столбах; со стороны алтаря находятся крючки для завесы. Пещеру эту относят к XII веку.

⁶) См. мою статью: Архитектура в России до-монгольского периода «Вестник Изящных Искусств», 1888 г.

 

---

 

Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 32,1 МБ).