|
|
Архив СА: Проект дома Центросоюза в Москве. 1929         
Братья Веснины. Проект дома Центросоюза в Москве // Современная архитектура. 1929. № 2. — С. 80—81.БР. ВЕСНИНЫ. ПРОЕКТ ДОМА ЦЕНТРОСОЮЗА В МОСКВЕBRÜDER WESSNIN — ZENTROSSOJUSHAUS
БР. ВЕСНИНЫ. ПРОЕКТ ДОМА ЦЕНТРОСОЮЗА В МОСКВЕ
BRÜDER WESSNIN — ZENTROSSOJUSHAUS
БРАТЬЯ ВЕСНИНЫ. ПРОЕКТ ЗДАНИЯ ЦЕНТРОСОЮЗА В МОСКВЕ. 1923
В основу проектирования здания Центросоюза нами были положены следующие основные требования:
ПЕРСПЕКТИВА. PERSPEKTIVE
Вяч. Владимиров, Н. Воротынцева, А. Пастернак, Л. Славина. Переработка проекта Корбюзье дома Центросоюза // Современная архитектура. 1929. № 2. — С. 81, 83.ПЕРЕРАБОТКА ПРОЕКТА КОРБЮЗЬЕ ДОМА ЦЕНТРОСОЮЗА. ВЯЧ. ВЛАДИМИРОВ, Н. ВОРОТЫНЦЕВА, А. ПАСТЕРНАК И Л. СЛАВИНАZENTROSSOJUSHAUS VON А. PASTERNAK, L. SLAVINA, W. WLADIMIROFF UND WOROTINZEWA
ПЕРЕРАБОТКА ПРОЕКТА КОРБЮЗЬЕ ДОМА ЦЕНТРОСОЮЗА. ВЯЧ. ВЛАДИМИРОВ, Н. ВОРОТЫНЦЕВА, А. ПАСТЕРНАК И Л. СЛАВИНА
ZENTROSSOJUSHAUS VON А. PASTERNAK, L. SLAVINA, W. WLADIMIROFF UND WOROTINZEWA
ПЕРЕРАБОТКА ПРОЕКТА КОРБЮЗЬЕ ДОМА ЦЕНТРОСОЮЗА. ВЯЧ. ВЛАДИМИРОВ, Н. ВОРОТЫНЦЕВА, А. ПАСТЕРНАК И Л. СЛАВИНА
ZENTROSSOJUSHAUS VON А. PASTERNAK, L. SLAVINA, W. WLADIMIROFF UND WOROTINZEWA
Б. Теплов. Основы применения науки о цвете в архитектуре // Современная архитектура. 1929. № 2. — С. 82, 84—86.Основы применения науки о цвете в архитектуреGRUNDLAGEN DER ANWENDUNG DER FARBENLEHRE IN DER ARCHITEKTUR. VON В. TEPLOFF
Одной из основных особенностей подлинно научных законов является возможность помощью их предсказывать явления. Отсюда та исключительная плодотворность для развития науки, которую дает приложение устанавливаемых ею закономерностей к решению практических задач. Здесь с неумолимой строгостью обнаруживается неполнота, недостаточная точность, а иногда и неверность многих из тех законов, которые до этого испытания, казалось, вполне удовлетворяли научную мысль.
Существует и даже пользуется широким распространением точка зрения, согласно которой для целей практики достаточно весьма приблизительного и грубого исследования вопроса, углубление же и, главное, уточнение его есть дело, интересующее только чистую науку. Нет ничего ошибочнее и вреднее этого взгляда. Максимальная точность и полнота исследования требуются прежде всего для возможности практического использования устанавливаемой закономерности. Интересы самой науки часто могут быть удовлетворены весьма общим решением вопроса, интересы же практики — почти никогда.
Эти соображения особенно настойчиво всплывают в сознании, когда стоишь перед вопросом использования данных науки о цвете в какой-либо области практики. С одной стороны — огромное количество научных работ, посвященных различным явлениям в области цвета, с другой стороны — ничтожный практический коэффициент полезного действия этих работ. Нет, пожалуй, ни одной области, в которой научная мысль была бы так сильно оторвана от практики. И дело, конечно, не в злой воле практиков, не желающих считаться с наукой, а в том, что большинство тех фактов и закономерностей, которые установлены в науке о цвете, не дают возможности предсказывать явления, а следовательно, не могут быть практически использованы. Они, прежде всего, недостаточно для этого точны. Это следует всегда помнить практикам. Не путем производства скороспелых и приблизительных работ, имеющих ложную видимость «практицизма», а путем увеличения точности интересующих закономерностей можно получить научную основу для решения прикладных задач в области цвета.
В последние годы, главным образом под влиянием запросов практики, наблюдается значительный сдвиг в науке о цвете, выражающийся в стремлении систематически применять количественную характеристику ко всем явлениям в области цвета. И в связи с этим все возрастающий интерес к центральной проблеме в этой области — к проблеме количественного выражения цвета. Действительно, без разрешения этого вопроса едва ли возможно говорить о практическом использовании данных науки о цвете.
Возьмем область практики, непосредственно интересующую нас в данной связи, — архитектуру. Предположим, нас интересует вопрос о том, какие пары цветов наиболее легко различаются с достаточных расстояний, менее всего имеют тенденцию сливаться друг с другом. Мы находим работу, в которой исследовалась сравнительная различаемость известного количества пар цветов, в результате чего обнаружилось, что наилучше различаемой являлась пара черный—желтый, хуже других различалась пара красный—зеленый. Никаких более точных указаний о том, каковы были эти цвета, работа не дает. Возможно ли гарантировать успешное применение этих результатов в архитектурной практике? Конечно, нет. Желтых, красных, зеленых и т. д. цветов может быть неопределенно большое количество, а мы знаем только, что некоторый, неизвестно какой, желтый, красный и т. д., применявшийся авторами работы, дал описанный эффект. Нельзя, конечно, ручаться за то, что тот желтый цвет, который мы применим, даст тот же самый эффект. Вывод: необходимо иметь способ точного, однозначного обозначения цвета, систему цветной нотации.
Но этого мало. Берем в качестве примера ту же проблему различения цветов. Более глубокие исследования ее показали, что различаемость цветов в первую очередь зависит от разницы их светлот: чем больше эта разница, тем легче различаемость цветов. Два цвета, одинаковые по светлоте и максимально различные в других отношениях, гораздо труднее различимы друг от друга, чем два цвета, совершенно одинаковые во всех других отношениях, но заметно отличные по светлоте. Может ли архитектор использовать эту закономерность в своей работе? Безусловно, но только при том условии, если он имеет возможность измерить, тем или другим способом выразить в количественной форме светлоту применяемых им цветов. Второй вывод: необходимо иметь способы количественного выражения свойств цвета, необходимы методы измерения свойств цвета.
Итак, система цветовой нотации и методы измерения свойств цвета — вот два условия, без которых невозможно ни производство научных исследований, имеющих ценность для практики, ни использование архитектором-практиком результатов этих исследований.
ОСНОВНЫЕ СВОЙСТВА ЦВЕТА
Комиссия по колориметрии при Американском оптическом обществе предложила следующее определение понятия цвет: «Цвет есть общее наименование для всех ощущений, возникающих в результате деятельности сетчатки глаз и связанного с ней нервного аппарата, причем у нормального индивидуума эта деятельность почти всегда является специфической реакцией на лучистую энергию определенных длин волн и интенсивностей»*.
____________
* L. T. Troland. «Repport of committee on colorimetry for 1920—21» — Journ. of the optic. Soc. of America. VI. p. 531; 1922.
Обратим внимание на два вывода из этого определения:
1) Цвет есть ощущение, а не свойство физического процесса (лучистая энергия определенных длин волн и интенсивностей). Цвет есть понятие психологическое, а не физическое. В особенности важно подчеркнуть это потому, что нельзя переносить свойства физического раздражения непосредственно на ощущения. Если имеются два различных раздражителя, то это не значит, что и соответствующие им цвета будут различны (совершенно одинаковый серый цвет получается от смешения синего с желтым и красного с синевато-зеленым). Если увеличилась вдвое интенсивность раздражителя, то это не значит, что вдвое увеличилась и интенсивность ощущения (по закону Фехнера, например, интенсивность ощущения возрастает пропорционально логарифму раздражения). Существует, конечно, зависимость между свойствами раздражителя и свойствами ощущения, но зависимость весьма сложная, исключающая возможность непосредственного переноса свойств одного на другое.
2) Цвет есть название для всех зрительных ощущений. Нельзя говорить о предметах цветных и нецветных. Не имеющий цвета — значит не воспринимаемый зрением. Так что бесцветным мы назовем только предмет совершенно прозрачный и, следовательно, невидимый. В обиходной речи предметам «цветным» противополагаются серые, белые, черные. Но серый, белый, черный — тоже цвета, хотя и образующие, как будет видно дальше, особую группу.
Цвета, понимаемые в указанном смысле, представляют собой систему трех измерений. Т. е. для однозначного определения каждого цвета необходимо и достаточно указать три независимые друг от друга координаты. Факт трехмерности цвета не предрешает, конечно, того, какие именно три координаты должны быть выбраны. Строго говоря, вопрос однозначного определения цвета может быть решен при любых трех координатах, лишь бы они были независимы друг от друга. Но не всякие координаты одинаково удобны. Два основных критерия должны быть приняты во внимание при выборе трех измерений цвета.
Те свойства цвета, которые принимаются нами за основные координаты системы цветов, должны:
1) быть легко доступными непосредственному усмотрению (каждый человек должен иметь возможность различать в цвете эти свойства и сравнивать цвета по этим свойствам);
2) входить в формулировку основных законов восприятия цветов (в противном случае придется при использовании этих законов всякий раз делать пересчет на другую систему координат).
Наиболее удовлетворяют этим условиям следующие три свойства цвета, которые и должны быть приняты за основные координаты системы цветов:
1) Светлота (Helligkeit, brilliance)* — свойство, в отношении которого всякий цвет может быть расценен как более или менее близкий к белому или черному, или, точнее, может быть приравнен к определенной ступени серого ряда, конечными точками которого являются белый и черный.
2) Цветовой тон (Farbenton, hue) — свойство, благодаря которому некоторые цвета отличаются от серого равной светлоты и которое дает возможность определить их как красные, желтые, зеленые, синие и т. д.
3) Насыщенность (Sättigung, saturation) — свойство, присущее цветам, имеющим цветовой тон, и определяющее степень отличия их от серых, одинаковой с ними светлоты**.
____________
* Английский термин «brilliance» введен Комиссией по колориметрии при Амер. опт. общ. Чаще употребляются термины: «luminosity», «brightness», «value».
** Данные здесь определения очень близки к определениям Америк. Комиссии по колор., см. Troland. ор. cit.
Исходя из этих определений, мы можем все цвета разделить на две группы: а) ахроматические цвета, не имеющие цветового тона, имеющие насыщенность, равную нулю, и характеризуемые, следовательно, только светлотой; в эту группу входят белый, черный и все серые; б) хроматические цвета, обладающие цветовым тоном; насыщенность их всегда больше нуля; сюда относятся все цвета, кроме перечисленных выше.
ИЗМЕРЕНИЕ ЦВЕТА
Теперь становится ясным, что для решения задачи цветовой нотации необходимо указать три координаты цвета. Если эти координаты будут выражены в количественной форме, то, казалось бы, тем самым решается и вторая выдвинутая нами задача — измерение свойств цвета. И действительно, в идеальном случае решения этих двух задач совпадают: мы даем однозначное обозначение цвета, указывая результаты измерения трех основных свойств цвета. Но обычно предлагаемые системы цветовой нотации не являются таким идеальным случаем: они или не дают вовсе количественного выражения координат цвета, обозначая их в некоторых совершенно условных единицах (система Мензела, например), или применяют такие координаты, которые не дают возможности перейти к количественному выражению свойств цвета (система Оствальда). Вследствие этого следует всегда различать, с чем мы имеем дело — с цветовой нотацией, т. е. некоторым условным обозначением цвета, дающим только возможность зафиксировать цвет, о котором идет речь, или с измерением цвета в буквальном смысле слова, т. е. с выражением в количественной форме основных свойств его. Вполне точная работа с цветом предполагает возможность измерять его. В некоторых случаях можно обходиться методами цветовой нотации. Без измерения и без нотации научная работа с цветом невозможна. Тем более невозможна научнообоснованная цветовая практика.
В дальнейшем будут кратко перечислены некоторые методы цветовой нотации и измерения цвета:
І. Атласы цветов, представляющие собой известным образом смонтированные наборы цветных карточек, дающие в целом более или менее приблизительную картину всей системы цветов. Каждая карточка содержит обозначение трех координат цвета (цветовой индекс) или в абсолютных единицах (прямое количественное выражение) или в условных единицах. Сравнивая интересующий нас цвет с цветами атласа, находим ту карточку, цвет которой совпадает с нашим цветом или, что бывает чаще всего, наиболее близок к ней. Тогда индекс карточки приписываем нашему цвету.
Наиболее важное требование, которому должен удовлетворять цветовой атлас, — равноступенность (психологическая) тех цветовых рядов, из которых он состоит. Цвет всякой n-ой карточки в ряде должен одинаково отличаться от цвета (n−1)-ой и (n+1)-ой (имеется в виду отличие по цвету, а не по пропорциям красящих веществ). Такой атлас являлся бы в некоторых отношениях идеальным средством для измерения цвета (при условии, что в основу построения его были бы положены три указанные выше основные свойства цвета). Ни один из существующих атласов не удовлетворяет этому требованию ни в какой мере. Ни один из них и не может применяться для измерения цвета; но лучшие из них могут с большим или меньшим успехом применяться как средство цветовой нотации.
Заслуживают упоминания атласы:
а) Мензела***. Достоинства его: 1) координатами выбраны три основные свойства цвета (светлота, цветовой тон, насыщенность); 2) нет особенно грубых отклонений от равноступенности; 3) техническое выполнение вполне удовлетворительно. Недостатки: 1) индексы даны в совершенно условных единицах; 2) количество цветов совершенно незначительно (371 цвет)****; 3) чрезвычайно неудобная монтировка карточек затрудняет практическую работу с атласом.
б) Риджвея*****. Достоинства его: 1) большое количество цветов (1115); 2) указан способ изготовления образцов. Недостатки: 1) несмотря на кажущуюся систему, основанную на трех основных координатах, в действительности шкалы, из которых состоит атлас, являются в значительной мере случайными; 2) индексы даны в совершенно условных обозначениях и в еще более условных наименованиях цветов («восточный зеленый», «пуританский серый», «казачий зеленый» и т. п.); 3) шкалы не выдерживают никакой критики с точки зрения равноступенности; 4) монтировка карточек почти так же неудобна, как у Мензела.
в) Оствальда******. Достоинства его: 1) сравнительно большое количество цветов (680); 2) удобная для работы монтировка карточек; в этом отношении особенного внимания заслуживают выпущенные Оствальдом «цветовые решетки» (Farbleitern), представляющие исключительно удобное средство для быстрого определения цветового индекса; 3) с принципиальной стороны достоинством следует признать попытку выразить цветовые индексы в количественной форме и связать атлас с предложенными автором методами измерения цвета (см. ниже). На практике же эта сторона дела не имеет никакого значения вследствие некоторых ошибочных положений, лежащих в основе оствальдовской системы цветов. Произведенные мною промеры карточек атласа оствальдовскими методами измерения цвета на его же приборах дали индексы, совершенно отличные от тех, которые указаны в атласе, так что последние следует рассматривать только как некоторые условные обозначения.
____________
*** «Atlas of the Munsell Color System». Baltimore.
**** В самое последнее время выпущено новое издание атласа Мензела, содержащее большее число цветов.
***** R. Ridgway. «Color Standards and Color Nomenclature». Wash. 1912.
****** W. Ostwald «Farbnormenatlas». Leipzig. Verl. Unesma.
Недостатки: 1) совершенно условные координаты (черный и белый компоненты цвета), несводимые к основным свойствам цвета; 2) грубейшие нарушения принципа равноступенности; 3) мало удовлетворительное с технической стороны выполнение, в особенности столь важных для практики «цветовых решеток».
II. Методы измерения цвета, предложенные Оствальдом*******. Оствальд в основу своей системы цветов положил следующие три координаты: цветовой тон, белый компонент цвета (Weissgehalt) и черный компонент цвета (Schwarzgehalt). Цветовой тон измеряется путем подыскания на полной шкале цветовых тонов цвета, дополнительного к измеряемому. Осуществляется эта процедура помощью специального прибора, названного Оствальдом «Поми». Другие две координаты измеряются путем определения светлоты измеряемого цвета через специальные почти монохроматические фильтры; самое определение светлоты производится сравнением с серой шкалой.
____________
******* В. Оствальд. «Цветоведение». Изд. Промиздата, 1926 г.
Первая из этих процедур — определение цветового тона — не вызывает никаких серьезных возражений. Принимая во внимание легкость и быстроту процесса измерения, простоту и дешевизну прибора, можно считать этот способ чрезвычайно удобным методом измерения цветового тона. К числу недостатков его следует отнести только несовершенство (неравноступенность) оствальдовской шкалы цветовых тонов, вследствие чего точность измерения различна в разных частях шкалы. Недостаток этот не затрагивает, однако, самого метода и требует только создания другой, более совершенной шкалы.
Вторая процедура — определение белого и черного компонентов цвета — была подвергнута уничтожающей и совершенно справедливой критике с теоретической точки зрения. С чисто практической стороны она также оказывается совершенно неудовлетворительной: произведенное мною исследование показало, что из результатов этих измерений безусловно невозможно составить какое-либо представление о светлоте и насыщенности цвета.
III. Монохроматическая колориметрия*. Под этим названием разумеется измерение цвета в терминах трех основных свойств (цветовой тон, светлота, насыщенность), производимое путем сравнения измеряемого цвета с цветами спектра, к которым примешивается в любой пропорции белый цвет и интенсивность которых может произвольно меняться. Вопрос ставится следующим образом: какой спектральный цвет, при какой интенсивности его и при смешении с каким количеством белого дает цвет, одинаковый с измеряемым. Длина волны спектрального цвета характеризует цветовой тон, интенсивность его — светлоту, количество примешанного белого цвета — насыщенность. Классическим прибором для измерения цвета по этому методу является колориметр Неттинга (Nutting), прибор весьма сложный и дорогой. Значительно проще и дешевле (что, конечно, должно отразиться на точности измерения) колориметр, сконструированный у нас проф. В. В. Шулейкиным**. Основным дефектом этого метода является тот факт, что источником освещения измеряемого цвета и источником получения «белого» цвета служат электрические лампы накаливания, свет которых ни в коем случае не может быть признан белым и весьма отличен от дневного освещения. Дефект этот может быть устранен применением соответствующих фильтров, что, однако, связано с большими теоретическими и практическими трудностями. В других отношениях этот метод весьма ценен, и, если окажется возможным получать достаточно точные данные помощью сравнительно доступных для практики приборов типа колориметра Шулейкина, заслуживает широкого распространения.
____________
* Федоров. «К теории и практике колориметрии» («Известия текст. промышл. и торговли, 1927 г., № 13—14).
** Я не имел еще возможности испытать этого прибора, вследствие чего не имею данных о точности его.
ІV. Трехцветная колориметрия***. Этот метод основан на том факте, что путем смешения трех соответственным образом выбранных цветов достаточной насыщенности (условно назовем эти цвета основными), а также белого и черного, можно получить цвета всех цветовых тонов и любой светлоты, хотя и не всех степеней насыщенности. Самое измерение заключается в том, что смешивая три выбранных нами основных цвета + белый или черный, мы изменяем пропорцию этих компонентов до тех пор, пока цвет смеси не будет равен измеряемому цвету. Количества каждого компонента в окончательной смеси и будут служить координатами, характеризующими цвет. Если насыщенность измеряемого цвета слишком велика и наша смесь не может дать цвета той же насыщенности, то к измеряемому цвету прибавляется равносветлый ему серый, что и учитывается при получении окончательных результатов.
____________
*** Федоров, ор. cit.
Как ясно из изложенного, координаты, получаемые при этом методе измерения, являются совершенно условными и непосредственно ничего не говорят об основных свойствах цвета. Предложено несколько способов вычисления основных координат по координатам трехцветного способа, но следует заметить, что эти способы достаточно сложны и требуют, чтобы цвета, взятые в качестве основных, были подвергнуты спектрофотометрическому анализу (см. ниже). К приборам, основанным на этом принципе, относятся колориметры Айвса (Ives), Тильда (Guild), Хюбля (Hübl) и др. Аналогичные измерения (но с меньшим удобством и точностью) можно производить и на обычных ротационных аппаратах (вертушка Максвелла).
V. Спектрофотометрический анализ цвета****. Спектрофотометром называется прибор, дающий возможность получить спектр того тела, цвет которого подлежит измерению, и измерить яркость отдельных частей его путем сравнения с другим спектром, принимаемым за нормальный (спектр белого цвета). Таким образом, мы имеем яркость данного светового потока, представленную как функция длины волны. Получаемые в результате спектрофотометрирования кривые, выражающие спектры отражения (для тел непрозрачных) или поглощения (для прозрачных тел), ничего еще не говорят о цвете данного тела, а дают только исчерпывающую характеристику физического раздражителя. Однако предложен целый ряд способов вычисления основных координат цвета по спектрам отражения и поглощения, в которых принимается во внимание способность глаза реагировать на лучи, различной длины волны, а также распределение энергии в спектре того источника света, для которого требуется определить цветовые свойства данного тела. Все эти способы очень громоздки и не вполне свободны от предпосылок гипотетического характера. Совершенно бесспорной и сравнительно простой является только формула для вычисления светлоты цвета:
где Н — искомая светлота цвета, ρ(λ) — ордината кривой, полученной в результате спектрофотометрического измерения интересующего нас тела, V(λ) — ордината кривой чувствительности глаза к лучам различной длины волны и J(λ) — ордината кривой распределения энергии в спектре выбранного нами источника освещения (цифровые данные для V(λ) и J(λ) приведены, например, в указанной работе Н. Т. Федорова). Для измерения цвета в целях практики спектрофотометрический метод мало пригоден хотя бы вследствие его исключительной сложности, но он необходим, во-первых, как способ характеристики физического раздражителя, являющегося стимулом для ощущения цвета, каковая характеристика нужна во многих работах с цветом (например при выяснении вопроса об изменении цвета в зависимости от освещения) и, во-вторых, для измерения цвета основных цветовых эталонов (в шкалах, атласах и т. д.).
____________
**** Н. Т. Федоров. О вычислении по спектрам поглощения и отражения субъективных характеристик цвета (Журнал прикладной физики, IV, с. 19—32, 1927).
VI. Методы измерения отдельных свойств цвета. Иногда для целей работы необходимо иметь количественную характеристику только одного свойства цвета. Тогда нет нужды прибегать к полному измерению цвета, а достаточно, охарактеризовав цвет способом цветовой нотации (помощью какого-либо из атласов, например), произвести измерение только интересующего свойства.
Для измерения цветового тона следует рекомендовать описанный выше метод Оствальда*****.
Для измерения светлоты существует целый ряд методов: для ахроматических цветов это будут методы простой фотометрии, для хроматических — методы гетерохромной фотометрии******. Не вдаваясь в перечень этих методов, следует обратить внимание лишь на одно обстоятельство. Методы гетерохромной фотометрии обычно сводятся к подысканию для данного хроматического цвета равного ему по светлоте ахроматического (серого). Задача эта может решаться различными способами, наиболее безупречным из которых с психологической стороны является «метод простого сравнения», с технической стороны могущий иметь различные формы от действительно «простого» сравнения с серой шкалой до использования фотометров весьма сложной конструкции. Безусловно неверен взгляд, по которому эта задача является очень трудной, чуть ли не невыполнимой; при некотором небольшом навыке и при правильном методе работы она решается легко и с достаточной точностью.
____________
***** Я хотел бы подчеркнуть тот факт, что методы Оствальда неприменимы как методы полного измерения, но один из них — измерение на Поми — безусловно полезен как метод измерения цветового тона.
***** О методах измерения светлоты см. мою работу: «Задачи и методы работы в области изыскания защитных цветов» («Война и техника». 1928 г., № 8—9).
Для измерения насыщенности не имеется ни одного достаточно разработанного метода, который можно было бы рекомендовать в практической работе.
ФАКТУРНООБЪЕМНЫЕ СВОЙСТВА ЦВЕТА
Независимо от разработанных выше основных свойств цвета, являющихся координатами системы цветов, цвета могут отличаться друг от друга еще в отношении своего способа явления в пространстве. Эти вторичные свойства цвета наиболее правильно будет назвать фактурно-объемными свойствами (немецкий термин: «Erscheinungsweisen der Earben»)*. С этой точки зрения мы можем различать:
____________
* Прекрасную характеристику этих вторичных свойств цвета дал D. Каtz в своей книге: «Die Erscheinungsweisen der Farben und ihre Beeinflussung durch die individuelle Erfahrung». Lpzg. 1911. S. 1—30, являющейся основой всего учения о фактурно-объемных свойствах цвета.
1) Цвета поверхностные (Oberflächenfarben), которые воспринимаются нами как принадлежащие некоторой материальной поверхности, имеющей ту или другую фактуру. Таковы цвета большинства твердых и непрозрачных тел, рассматриваемых при нормальных условиях с не слишком большого расстояния.
2) Цвета бесфактурные (Flächenfarben), воспринимаемые как не связанные ни с какой материальной поверхностью, не имеющие никакой фактуры и не поддающиеся точной локализации в глубину. Таковы цвета спектра, цвет безоблачного неба (в большинстве случаев); таковым становится цвет любой поверхности, если он рассматривается через небольшое (1—2 см) отверстие. Такой характер имеют цвета, образованные мелко-пятнистыми окрасками (пуантилистическая техника в живописи, мозаика) при рассматривании их с определенных расстояний.
3) Цвета распространенные (Raumfarben), воспринимаемые как заполняющие известную часть пространства, известную толщу его. Таковы цвета жидкостей, прозрачных предметов и т. п.
К категории фактурно-объемных свойств цвета относятся и такие свойства, как матовость, блеск во всех его разновидностях.
Из всех этих свойств только блеск (а следовательно, и матовость) может быть выражен в количественной форме, измерен. Остальные могут быть только описаны.
Учитывать их безусловно необходимо при всяком исследовании, рассчитанном на практическое использование, а также и при применении на практике результатов научных работ. Например, весьма многие работы в области цвета ведутся с ротационными аппаратами (вращающиеся цветные диски, вертушки Максвелла), которые дают цвета бесфактурные, а иногда даже пространственные. Результаты таких работ нельзя некритически переносить на область поверхностных цветов; во многих случаях такой перенос будет требовать известной поправки.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Научная постановка вопроса о цвете в архитектуре предполагает проведение ряда экспериментальных работ, имеющих целью, исходя из общих данных психологии цвета, установить закономерности, имеющие место в тех специальных условиях восприятия, которые интересуют архитектурную практику. Эти исследования только в том случае могут иметь практическое значение, если: 1) цвет будет рассматриваться, как величина, подлежащая измерению (более или менее точному, в зависимости от характера вопроса); 2) если реакция, связываемая с тем или другим цветом (или сочетанием цветов), будет соотноситься со свойствами его, как основными, так и вторичными. Обнаружив, например, что красный цвет действует возбуждающе на работоспособность человека, синий — угнетающе, мы должны установить, зависит ли это различное действие от различия цветового тона, светлоты или насыщенности, или, наконец, от комбинированного различия по двум направлениям. Кроме того, необходимо проверить, сохраняется ли эта закономерность для цветов различных фактурно-объемных свойств, или ограничивается определенной группой их.
Без соблюдения этих условий мы останемся в пределах установления единичного факта, и попытка использовать его на практике может вызвать эффект, обратный ожидаемому.
Б. Теплов
Проф. д-р В. Поморцев. К вопросу о влиянии цвета на человека // Современная архитектура. 1929. № 2. — С. 86—88.К ВОПРОСУ О ВЛИЯНИИ ЦВЕТА НА ЧЕЛОВЕКАZUR FRAGE UEBER DEN EINFLUSS DER FARBE AUF DEN MENSCHEN. VON D-R POMORTZEFF
В природе на человека изливается огромная масса света. По исследованиям Вебера в Киле (Германия) в декабре с неба изливается 5 469 люксов рассеянного дневного света, а в июле — даже 60 020 L. Самое большое количество света — 154 300 L — Вебер нашел в июне 1892 г.
Штокгаузен определил в марте на снежной поверхности силу света в 62 400 L.
Такую массу света человек получил бы только лежа на спине и смотря вверх, и, конечно, вынести ее он не мог бы без серьезного повреждения или даже разрушения сетчатки и зрительного нерва.
Человеческий организм пользуется поэтому целым рядом средств, защищающих его нежный и хрупкий орган зрения.
Помимо количества света и силы, имеют санитарное значение еще следующие свойства его: ровность света, равномерность распределения, яркость света, а также цвет света, т. е. отдельные лучи видимого спектра.
Общеизвестно, что зрительный нерв является проводником световых ощущений сетчатки в высшие кортикальные центры. Центры эти заложены в затылочных долях головного мозга и состоят из двух отдельных областей коры: из поля зрительных восприятий и поля зрительной памяти. Зрительные раздражения, достигнув поля восприятий, превращаются здесь в психические явления, т. е. переходят в сознательное ощущение. В поле зрительной памяти, связанном с полем восприятия ассоциационными волокнами, раздражения отлагаются в виде воспоминаний, давая таким образом психическое приобретение.
В этой же части коры мозга находятся и специальные «центры световых ощущений». Это обстоятельство подтверждают некоторые заболевания головного мозга, при которых чувства пространства и света остаются совершенно интактными, а различение цвета пропадает. Раздражение этого «центра световых ощущений» дает нам «цветные галлюцинации», как, напр., при эпилепсии в виде т. наз. «цветной ауры», когда больной видит разных цветов кольца и пятна незадолго до припадка; при мигрени — в виде «мелькания мух» незадолго до наступления сильной односторонней головной боли и т. п.
Целый ряд отравлений зрительных центров и в частности центра световых ощущений разными ядами оказывает влияние на цветное зрение. Так, напр., отравление сантонином (производное цитварного семени, противоглистное средство) вызывает окраску всего видимого в желтый цвет (ксантопсия), отравление беленой (Belladonna) — окраску всего видимого в красный цвет (эритропсия), а гашиш, препарат, приготовляемый из верхушек индийской конопли, вызывает фиолетовую окраску всего поля зрения. Мало того, многие яды, а также кровоизлияние в мозг и сотрясение мозга вызывали паралич цветового центра и длительную слепоту на цвета.
Все эти центры зрения связаны не только между собою ассоциационными волокнами, но и со всеми чувственными областями головного мозга, в которых происходит сознательное ощущение чувственных восприятий.
Флексиг называет эти соединения «ассоциационными центрами» и помещает в них высшие умственные аппараты, т. е. органы мысли.
Из всего сказанного ясно, что ощущения цвета, отлагаясь в высших зрительных центрах головного мозга, отражаются на всей психической сфере и не могут не производить на нее разнородных и сложных влияний, зависящих от характера цвета.
Поэтому солнечный свет так сильно влияет на нервную систему человека.
Но встречаются люди с очень повышенной раздражительностью нервной системы, на которых свет действует возбуждающе и которые успокаиваются в темноте. Существует даже метод лечения тяжелых ирритативных форм неврастении продолжительным пребыванием в затемненной комнате. Таким образом, видимая часть спектра действует очень сильно не только на рост и развитие, но и на самочувствие и психическую деятельность животных.
Опыты Годнева над котятами и цыплятами установили, что свет способствует росту, увеличению веса и даже зарубцовыванию ран, и наоборот — темнота задерживает общее развитие и восстановление тканей. (Хлопин).
Сильный свет действует возбуждающе на нервную систему человека, но скоро утомляет ее. Наступает утомление мозга, а с ним депрессия и апатия, сказывающиеся на умственном и двигательном аппарате. Американские фабриканты в целях увеличения продуктивности работы резко увеличили освещение фабричных помещений, но скоро вынуждены были вернуться к прежней силе света, так как работоспособность рабочих, возросшая в начале до чрезвычайно больших размеров, после 2—3 дней резко упала вследствие переутомления центральной нервной системы.
Так же действует и освещение рассеянным дневным светом помещений, в которых находится человек продолжительное время.
На это освещение влияет не только облачность, высота и окраска противоположно расположенных зданий, зеленые насаждения, ширина улицы, форма и величина окон, но и окраска самого помещения, т. е. стен его, потолков, дверей, печей, крупных предметов обстановки. Здесь играет роль количество отраженного света.
Так, напр., желтые обои и окраска чистой, беспыльной стены в желтый цвет, а также отделка стен натуральным еловым деревом, — отражают до 40% рассеянного света. Та же окраска грязной стены отражает уже только 20%. Голубые обои отражают 25%, темно-коричневые — 13%, синие и фиолетовые — 10—11%, а черное сукно — всего 1—2% света.
Таким образом, для получения одной степени освещения необходимо света при черном сукне — 100 нормальных свечей, при темно-коричневой окраске стен — 87 свечей, при синей — 72, светло-желтой — 60, при белом дереве — 50, а при меловой побелке стен — 15 свечей. Очень значительное количество света, между прочим, теряется в стеклах окон. Эта потеря света зависит от того, что часть лучей отражается поверхностью стекла, другая часть поглощается самим стеклом, и только остающаяся часть лучей служит освещению.
Вешаемые на окна занавески поглощают очень большое количество света: занавески из редкого русского тюля поглощают 18—22%, частый английский тюль отнимает — 32—40% света, а плотные белые ткани — 50—85%. Последние имеют положительное значение вечером для отражения искусственного освещения от окна обратно в комнату.
Но все отдельные цвета, составляющие видимый солнечный спектр, действуют крайне различно на человека, вызывая у него разнородную нервно-психическую реакцию.
Найдено, что фиолетовые лучи сильно стимулируют рост лягушек, улиток и рыбы из икры, в то время как красные и зеленые это развитие задерживают. Белый свет все же действует, по мнению проф. Эрисмана, в том отношении лучше, что дает более совершенное и нормальное развитие.
На растения цвета спектра действуют также различно. Так, напр., замечено, что растения хуже всего развиваются при голубом свете, несколько лучше — при зеленом и роскошно растут при красном. (Фламмарион.)
По наблюдениям д-ра Горбацевича, сильнее всего действует на развитие щенят красный цвет, затем — оранжевый, зеленый, синий и хуже всего — фиолетовый.
Но не только на развитие организма животных, цвет света разно действует также и на нервную систему и на характер животных. Д-р Горбацевич в своей диссертации (1883 г.) указывал, что цвет разно действует на характер животных, т. е. на центральную нервную систему последних. Щенки, жившие за белыми стеклами, представлялись животными с обыкновенным характером, за зелеными стеклами они отличались необыкновенной игривостью и подвижностью, в клетке с красными и оранжевыми стеклами щенки делались тяжелыми, неловкими в своих движениях, но проявляли упрямство, настойчивость и большую злобность.
Совершенно особой апатичностью и исключительной вялостью отличались щенки, развивавшиеся в клетке за синим стеклом.
Что касается до человека, то цвета действуют на него также весьма различно, и свет, в котором преобладают лучи красной части спектра, ему более приятен, чем свет с преобладанием химических лучей — синих и фиолетовых.
В этом отношении мы имеем наблюдения очень многих авторов. Среди них мы укажем А. Розена, В. М. Бехтерева, Н. Введенского, Ф. Ф. Эрисмана, Годнева, Пизани, Молешотра, Браун-Секара, К. Штокгаузена, Гертеля и др.
По действию на нервную систему человека и на его психику весь спектр делится на положительную — левую и отрицательную — правую части спектра. Здесь мы видим преимущественно возбуждающее действие лучей левой части и успокаивающее — правой части спектра.
Красные лучи являются совершенно специфически возбуждающими. Большинство людей делаются в красном свете оживленными, веселыми, они чувствуют необходимость двигаться, становятся предприимчивыми, но часто раздражительными, придирчивыми.
Наблюдения над рабочими фабрик фотографических пластинок, работающими в помещениях, освещенных красным цветом, показали, что с течением времени, эти рабочие делаются нервными, возбужденными, раздражительными и очень шумными. Кстати полезно вспомнить, что также и многие животные приходят под влиянием красного цвета в состояние сильного возбуждения, а некоторые из них, приведенные уже раньше в сильное раздражение красным цветом, делаются совершенно бешеными. Пример этого мы видим на быках на испанской арене.
На людей красный цвет действует аналогично.
Оттенок красного цвета, повидимому, роли не играет; здесь больше влияет интенсивность цвета и продолжительность его действия. Ослабление красного цвета в розовый — смягчает раздражающее действие, но сохраняет радостную сторону красного цвета.
Так же ослабляется действие красного цвета от потемнения его.
Изменение красного в коричнево-красный цвет влияет тем индифферентнее, чем больше исчезает красный и чем больше выступает коричневый. Примесь кармина к пурпурно-красному цвету дает впечатление мрачного, устрашающего.
Кроваво-красный, мрачный пурпурно-красный цвет становится для человека невыносимым.
К цветам положительной части спектра относятся кроме красного еще оранжевый и желтый. Впрочем последний стоит особняком и находится как бы в центре спектра. Желтовато-зеленый составляет переход к отрицательной стороне. В оранжевых лучах еще сохраняется раздражающее действие красного цвета, но в них оно значительно ослаблено. Оранжевые лучи продолжают еще влиять на нервную систему раздражающе в силу содержания и даже некоторого преобладания в них красных лучей.
По мере приближения к чисто желтому цвету, заметно меняется действие лучей. Желтые лучи производят очень приятное, теплое впечатление, они вызывают хорошее, бодрое и радостное настроение.
В сущности психическое ощущение тепла связано вообще со всей положительной, красной частью спектра. Это мы видим уже в самом названии, красных, коричневых и оранжевых тонов «теплыми» тонами. Чтобы сделать какой-нибудь тон «теплее», прибегают к примешиванию красных тонов. Кроме того, понятия тепла и уютности обычно в силу психической памяти ощущений связываются в одно целое. Понятие уютности помещения очень сложно и вытекает из самоопределения и самочувствия человека в пространстве. В этом процессе освещение помещения играет не последнюю роль. Поэтому желтый цвет с его «теплотою» путем ассоциации вызывает ощущение уюта и тепла в силу зрительной памяти цветных ощущений, связываемых ассоциацией с «золотым солнечным светом», «греющим нас даже тогда, когда нас не трогают солнечные лучи и мы соматически не ощущаем их тепла.
Желтые лучи как бы сохраняют все приятные стороны красных лучей и в то же время не проявляют их свойств, раздражающих нервную систему.
Таким образом, из всех несложных тонов желтый цвет является для человека самым приятным. Интересно, что оранжевый цвет, средний между красным и желтым, обладает особенностями этих обоих цветов в увеличенном масштабе. Он, повидимому, является излюбленным цветом вполне здоровых, энергичных людей с большим самосознанием.
Молодые, здоровые и крепкие люди примитивного склада несложной психики предпочитают красный цвет, украшают им свою жизнь и некоторые наиболее приятные им представления. Таково, напр., отношение крестьян к красному цвету, этимологически связанному с словом «краса, красивый», — отсюда и выражения «красное солнышко», «красный угол избы» и др., отсюда и пословица, «не красна изба углами, а красна пирогами» и т. д.
Темная окраска желтого цвета, переходящая в светло-коричневый, темно-желтый и правильный коричневый цвет по своему влиянию на человека похожи на оранжевый цвет, так как в их состав входит и красный цвет, но действуют они на психику слегка успокаивающим образом в силу того, что коричневые тона относятся к мягким темным тонам. В них парализуется вредное раздражение красного цвета, а мягкое затемнение желтого действует на мозг, «приятно угнетая» его т. е. успокаивая. Поэтому самым подходящим цветом для рабочего кабинета ученого, для библиотеки и т. п. является коричневый цвет во всех оттенках.
Самым индифферентным цветом спектра можно назвать зеленовато-желтый, так как в нем не содержится ни раздражающего влияния положительной стороны спектра, ни угнетающего действия отрицательной стороны его, начинающейся с зеленых лучей.
Зеленые лучи представляют собою ту или иную смесь желтых с голубыми. И чем ярче выражен зеленый оттенок, чем больше он склоняется в сторону синего, тем больше отмечается угнетения и подавления мозга.
Все цвета правой части спектра — зеленый, синий и фиолетовый — действуют несомненно, успокаивающим, тормозящим, даже подавляющим образом. И чем ближе к невидимой части спектра — к ультрафиолетовым лучам, тем сильнее. Установлено, что определенно зеленый цвет для глаза очень приятен. На этом основано устройство зеленых абажуров, транспарантов и рефлекторов, а в старину для защиты глаз от сильного света носили зеленые очки — консервы и налобные зонты.
Но чем дальше продолжается пребывание в зеленом освещении, тем больше оно становится неприятным и нарастает подавленность, и вялость психики.
Опытами установлено, что подавляющее влияние коротковолнового света постепенно нарастает по направлению к фиолетовым лучам и в них достигает своего кульминационного пункта.
Синим светом, как успокаивающим болеутоляющим, даже усыпляющим средством, пользуется медицина в терапевтических целях.
Возбужденные и нервные субъекты делаются под влиянием синего цвета меланхоличными и мечтательно-спокойными.
Длина волны лучей видимого спектра колеблется между 810—360 μμ (μμ — 1 миллионная миллиметра).
Следующая таблица показывает величину волн разных лучей видимого спектра:
Красные лучи (фрауенгоф. лин. А—С.) ... 810—647 μμ
Оранжево-желтые лучи (фрауенгоф. D) ... 647—535 μμ
Зеленые лучи (фрауенгоф. Е) ... 535—492 μμ
Голубые лучи (фрауенгоф. F. G.) ... 492—424 μμ
Фиолетовые лучи (фрауенгоф. Н. S.) ... 424—360 μμ
Лучи, находящиеся ближе к красному концу спектра — лучи тепловые; лучи с короткой волной, ближе к фиолетовому концу, — химические. Таким образом, средней величиной волн является
 = 585 μμ, что соответствует как раз длине волн желтого цвета с незначительной примесью красных лучей, что подтверждается следующим. Оранжево-желтые лучи имеют волну в 647—535 μμ, в среднем —  = 591 μμ, цифру, почти совпадающую с вышеуказанным числом 585 μμ. Волна в 591 μμ желтого цвета является maximum’ом приятного влияния на психику человека. Чем длиннее волна света, тем больше раздражение кортикальных центров, захватывающее большое количество ассоциационных волокон и делающееся неприятным, и наоборот — чем короче волна света, тем больше успокоения вносит она в мозг человека вплоть до угнетения его.
Все изложенное находит себе подтверждение на душевнобольных, где наблюдения над резкими изменениями в психике человека могут быть произведены особо тщательно, длительно и точно.
Проф. Бехтеревым найдено, что синий цвет также действует успокоительно на маниакально возбужденных психических больных, а красный и розовый цвета улучшают самочувствие больных с психической подавленностью (меланхоликов). Проф. Эрисман указывает на то же самое влияние синего цвета на маниаков. «Каталептики*, — говорит он, — под влиянием красного цвета приходят в состояние раздражения, фиолетовый же свет, повидимому, их утомляет».
____________
* Каталепсия — высшая степень маниакального возбуждения.
Пишущему эти строки в бытность психиатром пришлось наблюдать влияние света и цвета освещения на душевнобольных. В лечебнице были комнаты с такой окраской, от которой маниакально возбужденные больные после некоторого пребывания в них заметно успокаивались. Стены этих комнат были окрашены в голубой и синий цвета.
Особенно резко на цвет освещения реагировал покойный М. А. Врубель. Будучи помещен в такую «синюю» комнату беспокойного отделения лечебницы, он довольно быстро успокаивался, несмотря на значительное маниакальное возбуждение и спутанность. Благотворное влияние желтого цвета на психику человека было уже давно замечено и применено во многих германских санаториях, курортах и курзалах (курортных гостиницах), где верхние части окон были застеклены желтыми стеклами с легким оранжевым оттенком, а на окнах почти повсюду были повешены тонкие шелковые занавески желтого цвета. Что касается до больниц, то в окраске палат преобладает голубой цвет, а в коридорах и комнатах для дневного пребывания — желтый. Все эти наблюдения подтвердились на практике, и несомненно, это действует благотворно на больных, утомленных людей ибо настроение их меняется делается бодрым, радостным. Поэтому желательно сделать применение этих опытов не только в санаториях и больницах, но и в частном жилище человека, применительно к назначению отдельных помещений.
Проф. д-р В. Поморцев
С. Кравков. Цветоведение В. Оствальда // Современная архитектура. 1929. № 2. — С. 88, 3-я стр. обложки.ЦВЕТОВЕДЕНИЕ. В. ОСТВАЛЬД*
Архитектор создает формы воспринимаемые посредством зрения. Видимая форма дается очертанием; очертание же — разницей цветов. Цветовое сходство, с другой стороны, способно бывает порождать новые, целостные формы из пространственно-раздельных частей предмета. Комбинацией цветов с разной отражающей способностью архитектор в состоянии бывает существенно менять условия освещения. Цветовые же и световые условия обстановки, как теперь известно, могут заметно влиять на дыхание, пульс, и другие психофизиологические функции человека**.
____________
* В. Оствальд. Цветоведение. М. 1926 г.
** Некоторые данные касательно этого приведены в моей статье Свет и Работа. С. В. Кравков. «Искра» 1928 г., № 6.
В силу всего этого становится совершенно бесспорным, что проблемы цвета никак не могут быть архитектору безразличны.
Но, понятно, что его интересовать здесь могут лишь вопросы, имеющие практическое, прикладное значение.
Одним из наиболее в этом направлении поработавших ученых в настоящее время является, бесспорно, В. Оствальд. Его многочисленные работы имеют по преимуществу именно такой прикладной уклон и значение.
Вот почему и представляется нелишним вкратце ознакомить читателя с его «Цветоведением» — сочинением, в коем его учение о цветах изложено наиболее полно.
Наряду с очерком физической и физиологической оптики, истории учения о цветах и описанием основных физико-химических явлений в красках, Оствальдом рассматриваются здесь вопросы измерения, систематизация и номенклатура цветов, а также вопросы подбора гармонических цветовых комбинаций. Всякий цвет по Оствальду, может быть понят как состоящий из собственно-цвета («полного цвета»), из белого и из черного, что условно и обозначается основным уравнением цвета: V+W+S=100, где V — есть доля полного цвета, W — подмесь белого и S — подмесь черного. Цвета ахроматические, т. е. бело-серо-черные определяются тем же равенством, в коем лишь V=0. Характеристикой любого ахроматического цвета является % отражения им света; идеальная белая поверхность должна отражать все 100%, идеально черная — 0%. Для простого определения % отражения света любой цветной поверхностью Оствальд констатирует ахроматическую шкалу, состоящую, в упрощенном виде, из 8-ми равноотстоящих серых цветов.
Сделанная в виде линейки с прорезами шкала Оствальда позволяет удобно мерить светлоту цветов, и дает в руки архитектора, как видим, чрезвычайно простое средство определять коэффициент отражения тех иди иных употребляемых им материалов.
Все цвета тона Оствальд сводит в упрощенной редакции своего «цветового круга» к 24-м тонам, располагаемым им по кругу так, что цвета дополнительные оказываются диаметрально противоположными; каждый тон обозначается определенным номером (от № 1 до № 24 или по полному кругу от № 0 до № 99). Огромное большинство видимых нами цветов не является цветами насыщенными, подобными цветам спектральным. Учитывая это обстоятельство Оствальд строит т. н. однотонные треугольники для каждого из цветовых тонов своего цветового круга. Принцип построения их состоит в том, что по углам разностороннего треугольника размещаются цвета, наиболее насыщенный (V), данного цветового тона, белый (W) и черный (S), вся же площадь треугольника заполняется равномерными переходами от насыщенного цвета к белому, от насыщенного цвета к черному и от насыщенного же цвета к серым цветам разной светлоты. Эти последние в виде вышеупомянутой ахроматической шкалы расположены по третьей (белочерной) стороне треугольника.
Таким образом площадь однотонного треугольника вмещает все возможные цвета данного цветового тона. Строя подобные треугольники для всех цветовых тонов и складывая их ахроматическим сторонами вместе, Оствальд получает цветовое тело в коем любой мыслимый цвет может найти себе определенное место.
Пользуясь особыми методами измерения подмесей цвета белого и черного, Оствальд воспроизводит цвета однотонных треугольников, причем для каждой из их сторон берет по восьми цветов. Все «цветовое тело» содержит у него, таким образом, 680 цветов. Каждый из этих нормированных цветов носит особое обозначение номером цветового тона и двумя буквами, первая из коих обозначает содержание в цвете белого, а вторая — черного. Обозначая подобным образом цвет мы фиксируем его место в системе всего множества иных возможных цветов.
Для того, же, чтобы определить любой данный цвет нам следует лишь сопоставить его с нормированными эталонами, воспользовавшись изданными Оствальдом атласами и шкалами.
На основе систематики цветов у Оствальда строится и их эстетика и, в частности, учение о гармонических сочетаниях цветов.
Здесь, впервые Оствальдом, ставятся вопросы о гармониях ахроматических цветов, комбинациях ахроматических цветов с ахроматическими, равно как и о гармониях цветов не насыщенных. Принципами гармонии по нему служат в общем: выбор цветов, равностоящих друг от друга и расположенных по простейшим линиям (прямым или кругам) его цветового тела. Для облегчения отыскания гармонических сочетаний, следующих этим правилам, Оствальдом выпущены даже специальные «подыскатели гармоний».
Некоторые основные понимания Оствальдовского учения о цветах подвергались в последнее время серьезной критике*, ставящей на очередь вопрос об известной переработке и исправлении многих сторон этого учения. Тем не менее, для практика, — особенно для архитектора имеющего дело с все же сравнительно грубыми цветовыми определениями — его атласы, таблицы и шкалы являются весьма полезными, равно как заслуживают внимания и его соображения, касающиеся цветовых гармоний.
____________
* См. напр., К. Шефер, Основа и критика оствальдовской теории цветов. «Успехи физических наук», 1927 г., т. VII. вып. 5; также работу А. Klughardt’а, в Zetsch für techuische Phisik за 1928 год.
С. Кравков.
Библиография // Современная архитектура. 1929. № 2. — 3-я стр. обложки.БИБЛИОГРАФИЯ
20 сентября 2017, 18:33
0 комментариев
|
|
| tehne.com © 2011—2024 Все права защищены. |
Если у вас есть интересная для нас
информация – пишите на почту [email protected] |
|
Сайт разработан
Лабораторией дизайна «Pixel»© 2012 |
Комментарии
Добавить комментарий