Л. Комарова. К проекту здания Коминтерна. 1929

Л. Комарова. К проекту здания Коминтерна
Борис Петров, Востоков. Письмо в редакцию журнала «Современная архитектура» [о проекте областной больницы в Черкесской автономной области]
Редакция. Ответ черкесским товарищам
Библиография. Р. Х. Сборник композиционных работ студентов. «Архитектурный факультет Академии художеств». Ленинград, 1929 г.

Л. Комарова. К проекту здания Коминтерна // Современная архитектура. 1929. № 4. — С. 149—151.

КОМИНТЕРН

Л. КОМАРОВА

К ПРОЕКТУ ЗДАНИЯ КОМИНТЕРНА

HAUS DES KOMINTERNS

von L. KOMAROVA

Современная эпоха, поставившая новые социальные предпосылки перед архитектурой, требует от нее совершенно новых методов подхода к решению архитектурных объектов.

Существовавшее понятие о характере и социальной роли общественного сооружения изменилось с того момента, когда в корне изменилась его общественная функция. Иными словами, в условиях советской общественности, в период социалистического строительства назначение, а следовательно и характер архитектуры, становится совершенно другим. Происходит «переоценка ценности» старых понятий, и такие определения, как монументальность, стиль и т. п. не могут быть некритически пересажены в новую почву с новым классовым содержанием.

В данном случае понятие монументальности, определение характера здания Коминтерна, как памятника, архаично и не соответствует как самому характеру деятельности Коминтерна, так и активной социальной роли современной архитектуры, поставившей перед собой задачу организации новых форм жизни общества, а не фиксирования отдельных моментов в застывших формах памятника.

Поэтому задача проектировщика здесь, как и вообще, заключается в пространственном решении и оформлении социального и практического назначения сооружения. Причем назначение мы понимаем в деловом, конкретном смысле, а не в расплывчатом отвлеченном смысле выражения архитектурными формами «идеи Коминтерна».

Эту задачу можно разграничить на две основные части:

1) решение архитектурного объекта с точки зрения наилучшей организации деловой жизни внутри учреждения, взаимоотношения отделов и связи;
2) решение здания в общем комплексе городских сооружений, как общественно-политического центра, являющегося моментом выявления коллективной жизни города, связывающего работу внутри Коминтерна с внешним миром, с массами.

Но нужно отметить, что упор взят в сторону организации процесса, происходящего в учреждении, так как работа показательная, массовая (демонстрации и т. п.) не является главной чертой работы Коминтерна.

Генеральный план

Приводим выписку из программы:

«Помещения Коминтерна можно подразделить на следующие группы:

I группа — помещения, в которых расположены руководящие органы Коминтерна с его рабочим аппаратом: комендатура, приемная, стол пропусков и др. обслуживающие помещения; издательский отдел, редакция, агитпроп, орготдел, информационный, кооперативный и др. отделы; кабинеты секретарей ИККИ с обслуживающими помещениями, 8 лендесекретариатов; бюро секретариата, являющееся организационно-техническим центром, экспедиция; зал заседаний президиума на 150 чел., зал конгресса и пленумов на 1000 делегатов и 150 гостевых мест с помещениями машинисток, переводчиков, стенографов, кулуарами, выставкой и т. д. Помещения ИК КИМ, Спортинтериа, ОМС и архив.

II группа помещений: гостиница на 500 номеров, столовая на одновременное пользование 250 чел., клуб с залом на 500 чел. и помещениями для кружковых занятий, библиотека-читальня, рассчитанная на хранение 300 000 книг с читальным залом на 100 чел., музей, почта, телеграф, радиостанция.

III группа — помещения административно-хозяйственного и служебного назначения, гараж на 25 машин, типография, управление владением, склады и подсобные помещения».

Участком для здания взята площадь на месте храма Христа спасителя с учетом проектирующегося по плану Новой Москвы увеличения бульваров, примыкающих к этой площади.

Сооружение расположено на площади, мимо которой проходит трамвайное и автомобильное движение, и таким образом сама площадь остается свободной и предназначена только для пешеходного движения и свободного размещения толпы.

Здание Коминтерна в проекте имеет центральную часть, в которую входят: главный вестибюль (1 этаж), под ним помещается гардероб с механизированной подачей платья из подвала в вестибюль и обратно и гараж; зал конгресса (начиная с 3 этажа); залы комиссий, президиума и руководящие органы Коминтерна с обслуживающими помещениями (2, 3 эт. и выше).

Внутренние балконы 2-го и 3-го этажей над вестибюлем связывают непосредственно зал конгресса с комиссиями, президиумом, секретарями ИККИ и другими помещениями центральной части.

Из главного вестибюля имеется сообщение с остальными частями сооружения, которые переходами соединены с центром; 1) в которой расположены лендесекретариаты и отделы, являющиеся более доступными для посетителей и имеющие отдельные входы, представляет 3 корпуса, связанные по всем этажам коридором и подсобными помещениями (комнаты отдыха, буфеты и т. д.); 2) библиотека с книгохранилищем, музей, радиостанция, почта, телеграф и т. п.; 3) административно-обслуживающие помещения.

Загрузка центральной части и зала конгресса происходит по лестницам и наклонным патер-ностерам, подвозящим делегатов непосредственно к местам расположенным на разной высоте амфитеатра.

Фасад

Сооружение центральной части имеет уступчатую форму, выступающих вперед каждого из верхних этажей благодаря параболлической кривой, по которой расположены места амфитеатра и примерно одинаковой глубиной фойе во всех этажах, чем достигается достаточная освещенность всех фойе и кулуаров.

Кроме того фойе имеют балконы, выступающие в каждом этаже над площадью, служащие местом отдыха делегатов и сотрудников и в определенные моменты могущие связать работу делегатов конгресса с митингом на площади.

Гостиница и клуб выделены в отдельную группу. Гостиница решена по вертикали из двух корпусов с отдельными комнатами, связанными между собою по всей высоте коммунальными и культурными помещениями общего пользования.

В нижних этажах расположены столовая, кафе и переход, связывающий гостиницу с клубом.

Материал здания — металлический и железо-бетонный каркас с заполнением.

Л. Комарова

ПЛАНЫ ЗДАНИЯ КОМИНТЕРНА. 1 этаж

ПЛАНЫ ЗДАНИЯ КОМИНТЕРНА. 2 этаж

Борис Петров, Востоков. Письмо в редакцию журнала «Современная архитектура» [о проекте областной больницы в Черкесской автономной области] // Современная архитектура. 1929. № 4. — С. 152.

Областная больница в Черкесской автономной области

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ЖУРНАЛА «СОВРЕМЕННАЯ АРХИТЕКТУРА»

Посылая проект постройки текущего строительного сезона (первый этаж уже выведен), Стройконтора Черкеспромкомбината Черкесской автономной области просит поместить его на страницах вашего журнала. Постройка представляет областную больницу в Адыге-Хабле. В данном сооружении культивируется учение об одном центре, что можно видеть, рассматривая фотографию.

Все здание охватывает темный пояс, останавливающий свой разбег в темном кубе монолите (олицетворяющем покой, законченное движение), с огромным угловым окном операционного зала, завершающим мотив окон, объединенных темным поясом в отдельный витраж, развернутый от узкого бокового окна до фортиссимо углового окна. Большим окнам, выявляя их масштаб, сопутствуют мелкие окна с круглым окном стерилизатора при операционной, — тем глазом, который смотрит, чтобы были обезврежены инструменты. Здесь находим развитие идеи завершения в едином центре пройдя градацию от одного окна, затем через два окна буфетов при столовых приходим к круглому окну. Настоящий проект проектировали: Борис Петров и Востоков.

Кроме этой постройки строятся также рабочий поселок с отдельными домиками в нескольких вариантах, различных по внешнему оформлению и плану, но со строгим соблюдением стандарта: в размерах балок, окон, дверей и прочего. Таким образом поселок имеет живой вид и избегает того казарменного мертвящего вида, как это наблюдается при домах одного и того же типа при массовой застройке. Фотографии будут высланы по окончании работ.

Борис Петров

Востоков

Редакция. Ответ черкесским товарищам // Современная архитектура. 1929. № 4. — С. 152.

ОТВЕТ ЧЕРКЕССКИМ ТОВАРИЩАМ

Редакция приветствует товарищей, желающих освещать повседневное строительство на страницах центрального архитектурного журнала. Редакция и впредь будет ждать присылки фотографий как от Черкеспромкомбината, так и из других мест нашего Союза, потому что обсуждение того, что сейчас строится, анализ отдельных конкретных работ даст нам возможность наиболее правильно и быстро разобраться в тех путях, которые должна наметить и по которым должна пойти наша пролетарская архитектура.

Поскольку журнал СА не является журналом хроникального порядка, а работает над архитектурой и ее путями в определенном разрезе, редакция считает нужным по проекту областной больницы ответить следующее.

Любое архитектурное сооружение при его анализе должно рассматриваться во всех его опосредствованиях. Из всех предпосылок формирующих сооружение, д. б. выделены главные и второстепенные, как самостоятельные, так и являющиеся следствием главных предпосылок. В данном конкретном случае исследование не может быть произведено по той простой причине, что черкесскими товарищами прислана только перспектива здания, т. е. нельзя при анализе его охватить всех сторон проекта (плана, конструкции и т. д.).

На основании же полученного и публикуемого письма и приложенной к нему перспективы нельзя не сказать, что тт. Петров и Востоков ошибочно подходят к работе архитектора и ошибка заключается в том, что они на ряду с решением областной больницы возымели желание «культивировать учение об едином центре» и ввели в число архитектурных средств всевозможные «бегущие темные пояса», «останавливающий темный куб» и т. д.

Очевидно, что эти формы нужны были совсем не для того, чтобы наилучшим образом организовать работу самой больницы, т. е. если даже предположить, что план (понимаемый, как вся пространственная схема) больницы, который является важнейшим архитектурным средством организации ее работы, решен авторами безупречно, то этот план конечно не требовал ни «темных поясов», ни «куба монолита». Не думаем мы также, чтобы конструкция здания вызывала эти формы как неизбежную необходимость. Таким образом, становится ясным, что авторы ввели эти формы, как самостоятельный, на ряду с планом и конструкцией, элемент, ради той работы, которую этот элемент совершает, как таковой.

Какова же роль этого элемента? Видимо, психологическая. Он предназначен для того, чтобы, будучи зрительно воспринят, произвести какую-то общественно-важную работу в голове зрителя.

Какую же именно? Что полезного вносят в психику человека «полосы», «кубы» и пр., — все это реализованное «учение об едином центре»?

Должны ли они как символ напоминать о великих общественных учениях, стержнем которых служит идея централизма? Не думаем, чтобы подобное занятие могло быть причислено к числу полезных. Символизм в архитектуре — давно обанкротившийся метод, и робость, с которой он здесь применен, не делает его приемлемей.

Может быть эти формы должны говорить не о столь абстрактных материях, а о той больнице, на которую они «нанесены»? Об ее работе, о процессах, в ней протекающих? Может быть они должны помочь зрителю ориентироваться в частях больницы в ту неприятную минуту, когда он захочет в нее попасть. Но тогда, кроме того, что предложенные авторами формы в этом смысле совершенно несостоятельны, мы думаем, что этот путь и принципиально неверен. Ведь откуда зритель узнает, что круглое окно относится к стерилизатору, а не уборной? «Монолит» к операционной, а не к главной палате? Если авторы не думают ввести в начальных учебных заведениях специального курса архитектурного формального языка, то, очевидно, что зритель познакомиться с их смыслом сможет, только побывав в больнице, т. е. через опыт активного, функционального общения с ее работой. Но тогда без всяких налепок любая форма, которую будут иметь эти помещения, свяжется у него с представлением об их работе. И налепки оказываются лишними.

Мы считаем, что введение каких бы то ни было внешних посторонних частей, не нужных для лучшего отправления вещью своих функций, — ложный путь, путь фальшивых масок, играющих вредную роль в процессе становления архитектуры пролетариата.

Мы считаем, что при условии сознательного и активного участия архитектора в строительстве социализма, архитектурная форма должна строиться из учета социальных сдвигов сегодняшнего и завтрашнего дня; на основе применения к ней современной техники, конструкций, материалов, на основе стандартизации и индустриализации ее, на основе нашего общего хозяйственного и культурного плана, должна получиться в результате верного пространственного решения ее, как функции определенных процессов, в ней протекающих.

Таков путь к новому социальному типу. К сожалению, черкесские товарищи не идут по этому пути.

РЕДАКЦИЯ

Библиография. Р. Х. Сборник композиционных работ студентов. «Архитектурный факультет Академии художеств». Ленинград, 1929 г. // Современная архитектура. 1929. № 4. — 3-я стр. обложки.

БИБЛИОГРАФИЯ

СБОРНИК КОМПОЗИЦИОННЫХ РАБОТ СТУДЕНТОВ.

«Архитектурный факультет Академии художеств». Ленинград 1929 г.

Вслед за московским Вхутеином опубликовала сборник работ своих студентов и Ленинградская академия.

Предисловие редакции, дающее оценку исторической роли Академии в развитии архитектуры и пытающееся очертить задачи современного архитектурного вуз‘а, не блещет глубиной и оригинальностью анализа и мыслей.

Дифирамбы классическому прошлому Академии, которое, как водится, «цвело пышным цветом», затем в меру укоризненный отзыв о «поверхностных эклектических увлечениях» последующего времени, далее несколько покаянных слов о «перепутья», на котором очутилась после революции Академия, с трудом воспринимавшая «несколько легковесное» новое (это неуверенно-соглашательское «несколько» тоже прямо-таки «классическое»); затем решительный шаг «от обороны к нападению» — следует штампованная фраза о том, что «нельзя ограничивать архитектуру принципом конструктивности или функциональности, не учитывая всех других элементов», и наконец утешительный итог — Академия будет работать для выработки «нового большого стиля» на основах и традициях классики и современных требований.

Нельзя не умилиться, прочтя эту благонамереннейшую программку «золотой середины» и либерального «свободомыслия» в архитектуре. Какие горизонты! Какая тонкая художественная стратегия!

Реальное содержание сборника как нельзя лучше соответствует этой мудрой политике академического руководства, политике, руководствующейся принципом: «от всего хорошего — понемногу» или «от всякой твари — по паре».

В сборнике имеются самые разнообразные стили: есть греческий и римский, есть ренессанс, есть «греко-советский» и «ренессанско-советский», но есть, действительно, и «новый стиль» — и местами «как стиль» совсем даже не плохой.

Вся беда академического руководства заключается в том, что дальше «стиля» оно в архитектуре ничего не видит. Поэтому и работы студентов, при всем трогательном разнообразии их «стилей», по существу очень однообразны и скучны. В сборнике нет осмысленного социального подхода к архитектуре, нет изобретательства новых пространственных форм жизни, нет ответа на требования перестраивающегося общественного быта.

Если провести параллель между «Архфаком Академии художеств» и «Архитектурой Вхутемаса», то перевес останется, бесспорно, на стороне последнего сборника.

Несмотря на ряд крупнейших промахов, несмотря на засилье формального элемента (см. нашу рецензию в СА 4. 1928), в «Архитектуре Вхутемаса» имеется все же правильная постановка вопроса о руководстве архитектурным образованием: стремление перейти от интуиции в преподавании архитектуры к осмысленному, планомерному анализу и творчеству.

Академия же, судя по студенческим работам, еще целиком в плену старых методов преподавания архитектуры: преподавания «по чутью», копирования «образцов» и пр. Это — коренной недостаток Академии, полностью отразившийся в беспринципности опубликованных работ.

Что же касается пресловутых «традиций классики», усвоением которых так горда Академия, то мы берем на себя смелость утверждать, что настоящих «традиций классики» Академия не знала и не знает. Ибо воспринимает она классику только поверхностно, формально, «стилистически», не понимая ее исторических и культурно-социальных корней. Правда, современное состояние социологических исследований в архитектуре не позволяет еще сделать каких-либо окончательных выводов о социально-классовом происхождении того или иного исторического «стиля». Но мы не сомневаемся, что разработка этой области знания откроет воспитанникам Академии новые горизонты и заставит их от большинства «традиций классики», которые «цвели пышным цветом» в Академии, отказаться полностью, «всерьез и надолго».

Р. Х.

Все выпуски журнала «Современная архитектура»

30 августа 2020, 18:25 0 комментариев