Мария Мерцалова. Время и прическа

Дамская прическа «Фантазия 4» (1939). Работа мастеров Ленпромпарикмахерсоюза. Из издания: Дамские прически : Альбом / [Работа мастеров Ленпромпарикмахерсоюза]. — Ленинград ; Москва : Всесоюзное кооперативное объединенное издательство — КОИЗ, 1939

 

 

 

Автор статьи:	Мария Николаевна Мерцалова (1912—2000) — кандидат искусствоведения, профессор, историк и теоретик моды. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (1997).
Статья публикуется по изданию:	Время и прическа / М. Мерцалова // Декоративное искусство СССР : Ежемесячный журнал Союза художников СССР. — 1961. — № 3. — С. 39—44. Часть иллюстраций заменена на полноцветные более высокого качества.
Аннотация:	Статья Марии Мерцаловой «Время и прическа» (1961) анализирует эволюцию женских причесок на протяжении истории, начиная с античности и заканчивая серединой XX века. Автор рассматривает прическу не только как элемент моды, но и как отражение социальных, культурных и эстетических норм каждой эпохи. Особое внимание уделяется влиянию исторических событий, технических достижений и философских взглядов на формирование модных тенденций в прическах. Статья также критикует слепое подражание западным стандартам красоты, призывая к развитию собственного вкуса и созданию гармоничного, соответствующего советскому обществу образа. Мерцалова подчеркивает важность чувства меры и соразмерности, а также единства стиля в создании целостного и художественно полноценного облика.   Maria Mertsalova's article "Time and Hairstyle" (1961) analyzes the evolution of women's hairstyles throughout history, from antiquity to the mid-20th century. The author examines hairstyles not only as an element of fashion but also as a reflection of social, cultural, and aesthetic norms of each era. Particular attention is paid to the influence of historical events, technological advancements, and philosophical views on the formation of fashion trends in hairstyles. The article also critiques blind imitation of Western beauty standards, advocating for the development of individual taste and the creation of a harmonious image corresponding to Soviet society. Mertsalova emphasizes the importance of proportion and balance, as well as unity of style in creating a holistic and artistically complete appearance.   玛丽亚·梅尔察洛娃的《时间和发型》(1961年)一文分析了女性发型从古代到20世纪中叶的历史演变。作者不仅将发型视为时尚元素，也将其视为每个时代社会、文化和审美规范的反映。文章特别关注历史事件、技术进步和哲学观点对发型时尚趋势形成的影响。文章还批判了盲目模仿西方审美标准，主张发展个人品味，创造与苏联社会相符的和谐形象。梅尔察洛娃强调了比例和平衡的重要性，以及风格的统一，从而创造一个整体而具有艺术性的完整外观。   マリア・メルツァロワの論文「時代とヘアスタイル」（1961年）は、古代から20世紀半ばまでの女性のヘアスタイルの歴史的変遷を分析しています。著者はヘアスタイルをファッションの要素としてだけでなく、各時代の社会的、文化的、美的規範の反映としても考察しています。歴史的出来事、技術的進歩、哲学的見解がヘアスタイルのファッショントレンド形成に与える影響に特に注意が払われています。また、この記事は西洋の美の基準を盲目的に模倣することを批判し、個人のセンスを発展させ、ソビエト社会に対応した調和のとれたイメージを作り出すことを提唱しています。メルツァロワは、バランスと調和の重要性、そして全体的で芸術的に完成された外観を作り出す上でのスタイルの統一を強調しています。
Все выпуски журнала «Декоративное искусство СССР» в библиотеке TEHNE:	https://tehne.com/library/zhurnal-dekorativnoe-iskusstvo-sssr-moskva-1957-1991

 

 

 

 

	...«Овальным лицо когда будет, С пробором прическа идет... Иная пусть волосы кверху Свободной волной подберет... Идет, и власы если женщин У них в беспорядке совсем: Как будто бы девы так спали, Причесаны же между тем». (Овидий, Искусство любви)*.
____________ * P. Ovidí Nasonis Ars amatoria. Перевод Фильдштейна, М., 1926, стр. 111—137... 153.

 

 

Около двух тысяч лет отделяет нас от приведенных отрывков, но автор их, заслуживший всемирную славу величайшего знатока женской красоты и всего того, что увеличивает, а иногда и создает ее, высказал суждения, близкие современности.

 

Значит ли это, что понимание гармонического единства черт лица и прически в течение такого большого периода времени было неизменным? Нет, но дело в гом, что реалистические основы античного искусства воспитывали древних римлян на очень тонких понятиях художественного единства не только в произведениях искусства, но и во внешности человека. Поэтому согласованность черт лица и прически, умелый выбор ее считались обязательными для римских женщин времен Овидия, когда во внешности этих женщин сохранялось так много от естественной величественной простоты костюма республиканского Рима (рис. 1).

 

 

  

Рис. 1, 2

 

 

Но различные социально-исторические условия каждый раз создают новые эстетические нормы, соответствующие особенностям культуры данного периода. Под их воздействием меняется внешний облик человека, красивым начинает казаться то, что у предшествующих поколений могло даже вызывать насмешку. Наряду с этими крупными изменениями жизни человеческого общества существуют и второстепенные, мелкие, иногда трудно уловимые, но они-то и придают человеческой внешности, отдельным деталям костюма тот особенный оттенок, который присущ только лишь данному моменту эпохи. Чаще всего под их воздействием и меняется прическа.

 

На протяжении истории европейского общества, начиная со средних веков, женские волосы не всегда были предметом щегольства. Только лишь в эпоху Возрождения во многих европейских странах возникает обычай украшать женскую голову не головным убором, а прической, часто довольно сложной (рис. 2). До этого времени лишь девушкам разрешалось полностью показывать свои волосы, хотя густые длинные волосы всегда считались признаком красоты. Напомним, что и в древней Руси это право принадлежало только девушкам (рис. 3), а для замужних женщин или вдов считалось величайшим бесчестием показаться перед посторонним мужчиной без головного убора. В России этот обычай существовал до XVIII века (до реформы одежды Петра I), а затем, несколько смягченный, сохранился в крестьянской среде вплоть до начала XX века, в Западной же Европе среди городского населения он был оставлен еще в XVII веке.

 

Начиная с XVII века появляется большое разнообразие женских причесок и возникают первые попытки создать «перманентную» завивку. Ее делали при помощи пара, она была очень несовершенной, и уже к 30-м годам ее перестали применять. По мере аристократизации дворянства увеличивалась забота о внешней представительности, и искусственность женского облика была доведена до чрезмерности, граничащей с карикатурой. Во второй половине XVIII века казалось смешным и нелепым появляться в прическе из своих волос натурального цвета — жажда наслаждений, охватившая гибнущее дворянство, сравняла все возрасты — седина и обильный грим молодым придавали пикантность, старых подравнивали к молодым. Затем увеличение объема юбки повлекло за собой и появление высокой прически-парика (рис. 4). Образ, созданный этим костюмом, настолько ярко отобразил вкусы, эстетические идеалы французского дворянства XVIII века, что в представлении последующих поколений парики и фижмы стали символом всего века.

 

 

Рис. 3, 4, 5

 

 

 

 

Естественной реакцией на дворянские моды XVIII века после Французской буржуазной революции было отрицание ранее созданного внешнего облика, противопоставление «нового» человека старому дворянству. В женском костюме это вызвало отказ от корсета, фижм, высоких каблуков, тяжелых тканей и париков. Но многие формы париков можно было надевать только на стриженую голову. Действительно, среди многочисленных изображений быта французского дворянства XVIII века мы встречаем сцену чаепития в домашней интимной обстановке (художник Ланкре), где полуодетая хозяйка сидит без парика и ее короткие волнистые волосы слегка закрывают шею. Отказ от париков в поздний период французской буржуазной революции поставил большинство модниц перед необходимостью сделать из своих коротких волос такую прическу, которая подчеркнула бы их передовую роль в данном обществе и отвечала бы духу времени. Всеобщее увлечение античностью помогло найти нужную форму прически. Так возникла прическа «á la Titus» и ряд подобных ей (рис. 5).

 

Дальнейшее видоизменение женской прически в XIX веке, вплоть до 90-х годов, идет в основном в сторону усложнения. Тесная связь между формой костюма и прической сохраняется. Но также как одежда не учитывала естественного строения женской фигуры, а подравнивала его под заранее созданную форму, так и прическа далеко не всегда сочеталась с чертами лица. Особенно это было заметно, когда количество вариантов причесок было незначительно (90-е гг. XIX в., первое десятилетие XX в.). В течение всего этого времени стриженые волосы считались недопустимыми, а в России были признаком политической неблагонадежности. Особенно сложной была прическа для торжественных случаев — балов, театра, концертов. Ее могли делать только высококвалифицированные мастера, стоила она очень дорого и была привилегией богатых (рис. 6, 7, 8).

 

 

    

Рис. 6, 7, 8

 

 

Резкое изменение женской прически на Западе наступило со времени появления короткой простой свободной одежды, то есть в 20-х годах XX века. Весь сложный комплекс причин, вызвавших изменение женского костюма и всего женского облика, приводит к новой прическе. У занятой работой женщины прическа должна отнимать как можно меньше времени, но не лишать ее привлекательности, необходимой ей теперь, может быть, даже больше, чем женщинам XIX века. Крайняя простота линий костюма сочетается лишь с простыми формами прически, и парикмахерская работа теряет свой былой аристократизм, становится общедоступной.

 

Однако при установившемся типе прически существовало довольно большое количество вариантов, учитывающих различные типы лица. На рис. 9, взятом нами из рекламы киножурнала, представлены всевозможные наиболее распространенные виды причесок 20-х годов. Отличительной их особенностью является большая четкость рисунка и подчеркнутая аккуратность, в которых видно уже влияние стандартизации, широко распространившейся в то время. Интересно отметить, что приведенные прически почти полностью сгладили различие в возрасте, многие женщины от них «помолодели».

 

 

Рис. 9

 

 

 

 

В это же время широко распространяется «maquillage», то есть подкраска лица. В XIX и начале XX века подкраска лица считалась неприличной и имела очень ограниченный круг распространения, теперь же в Западной Европе и Америке это стало обязательной деталью облика женщины, особенно в вечернее время. Причины появления и распространения «макияжа» лежали в стремлении сделать женщину более яркой, черты лица ее более значительными, придать ее глазам таинственный блеск — вернуть ей то, что она потеряла в утомительной сутолоке жизни больших городов, и этим самым увеличить ее привлекательность. Безусловное влияние на увлечение «макияжем» оказала и общая стандартизация жизни, появление «кинозвезд» как эталонов красоты и успеха. Теперь прежде всего стремились изменить черты лица по установившемуся на какой-то период стандарту и уже к нему подобрать прическу.

 

В молодой Советской республике образ женщин буржуазного Запада, с их подкрашенными лицами, кокетливо причесанными волосами, вызывал самую отрицательную реакцию. В это время среди комсомолок нельзя было найти подкрашенных лиц и даже завитых волос. Героика революционных лет и трудности жизни мирного строительства создавали своеобразный, но здоровый и жизненный аскетизм.

 

Доступность завивки увеличилась с распространением электрического перманента в 20—30-е годы. Этот способ особенно привлекал своим удобством, освобождая женщин от многих забот, связанных с уходом за своей внешностью. Владычество электрического перманента длилось более двадцати лет. За это время жизнь еще более изменилась, человечество перенесло жестокую войну, темпы жизни достигли невиданной быстроты, нервное утомление жителей городов непрерывно прогрессировало.

 

В условиях капиталистического общества механизация трудовых процессов, средств транспорта и даже быта вносит в жизнь удручающее однообразие. В связи с этим появилось стремление к изменению ритмической монотонности жизни. Сначала почти незаметно — оно постепенно охватывает многие стороны быта и культуры. Поэтому в убранстве жилища предпочитают малое количество вещей, вводят цветную асимметрию на крупных больших площадях: стенах, обивке мебели, окраске шкафов и т. д., в музыке почти перестают ценить красоту мелодий и ритмическую строгость сложного рисунка, восхищавших предыдущие поколения, в танце всеобщее распространение получают синкопированные, изломанные ритмы, при крайнем убожестве мелодического языка они сопровождаются движениями, лишенными плавности. Эти тенденции нашли отражение и в костюме, а за последние годы они особенно ярко проявляются в женской прическе.

 

Начиная с 20-х годов (во время распространения короткой стрижки среди женщин), считалась красивой маленькая, четко причесанная голова (для сохранения прически применяли даже специальные лаки), теперь же возникает потребность в нарушении искусственного, слишком четкого порядка. Хаотическое состояние женских волос возводится в канон красоты. Правда, здесь сказались и некоторые необходимые оздоровительные меры: многолетнее применение электрического перманента настолько истощило волосы, что возникла необходимость отказаться от него, в то же время развитие химии дало новые средства сохранять прическу. Теперь женщина при любых обстоятельствах имеет неизменную прическу: клочья волос, оставленные модой на ее голове, укрепленные разными химическими составами, дают ей возможность ходить всегда без головного убора, танцевать самые бурные танцы, заниматься любым видом спорта.

 

Нечто дикое, первобытное, но глубоко ненатуральное проглядывает в этой прическе и еще больше усугубляется соответственным «макияжем», несколько более слабым для дня и очень обильным для вечера. Резко очерченные веки (цвет краски зависит от гаммы костюма), густо накрашенные ресницы и широкий рот с полными «вывернутыми» губами придают женскому лицу вид «рокового» существа. В этом опять видны новые попытки повысить привлекательность женщин, желание придать им своеобразную пикантность, потому что в современных условиях жизни капиталистического общества раз найденные приспособления очень быстро теряют свою действенность.

 

Наряду с короткой стрижкой появляется, первоначально к вечерним туалетам, и прическа из длинных или полудлинных волос. Общее направление — прически из крупных пышных раздельных прядей — переносится и на эту прическу «шиньон». В ней все волосы перепутаны особым образом, что создает впечатление динамики, оно еще более усиливается общей устремленной кверху формой. Волосы в этой прическе кажутся очень пышными, тяжелыми, отчего тонкая длинная шея (не надо забывать, что чрезмерно длинная шея считается самой модной) получает особую хрупкость (рис. 10).

 

 

Рис. 10

 

 

Однако, как и слишком пряная пища, чрезмерная экстравагантность женских причесок перестает вызывать то впечатление, на какое она рассчитана. Даже во французских модных журналах в настоящее время появляются статьи о чувстве меры во всем, и все чаще начинают обращаться к модам 20-х годов, особенно к прическе очень известных в то время танцовщиц — близнецов «Долли-систер». Это была гладкая прическа с низкой челкой и боковыми «постиш» (завитками), устремленными задорно вперед (крайняя слева прическа на рис. 9). Дневные прически в настоящее время значительно упростились и нередко имеют симметричную форму, но в вечерних сохраняется значительная доля экстравагантности (рис. 11).

 

 

Рис. 11

 

 

Нужно сказать, что современные прически имеют такой своеобразный пышный вид и сохраняют форму только потому, что волосы обрабатывают специальными химическими составами. Так постоянно мы сталкиваемся с очень сильным и часто неожиданным влиянием общего развития техники не только на одежду, но и на внешность человека. К этому же нужно добавить, что и в распространении «макияжа» химия сыграла не последнюю роль — парфюмерия в XX веке стала работать почти исключительно на искусственных химических продуктах, сделалась значительной отраслью химической промышленности.

 

Общность моды во всем мире — закономерное явление, оно обусловлено всем ходом развития жизни XX века, но восприятие моды без учета специфических особенностей общественных отношений в каждой стране, условий быта, труда превращается в слепое, а подчас и жалкое подражательство. В социалистических странах нет тех условий, какие создавали бы для женщин необходимость во что бы то ни стало изменять свою внешность по модной картинке. Иной образ жизни, твердое и определенное положение женщины в социалистическом обществе, полноценное и полноправное участие ее в жизни страны уничтожили ту унизительную зависимость женщины от мужчины, которая во многом определяет современную «женственность» западноевропейских и американских мод.

 

Наши эстетические требования к женскому облику прежде всего предполагают отсутствие экстравагантности во внешности. Многообразие видов деятельности женщины в нашей стране, значение работы и общественной деятельности в нашей жизни дают такую здоровую внутреннюю основу, что сама по себе отпадает необходимость погони за подчеркнутой остротой внешности, свойственной западным вкусам.

 

Социальное лицо городов в нашей стране после Великой Октябрьской социалистической революции резко изменилось, в связи с этим изменился и внешний облик жителей. Национальные традиции, имеющие глубокие корни в народе, вошли в быт советских людей, мы их почти не замечаем и не фиксируем, они слишком привычны для нас, но они существуют, органически сливаясь с чертами новой жизни, нового стиля. Они сказываются и в распространении длинных волос, кос, гладкой прически и даже в предпочтении среди молодежи модной высокой прически «шиньон».

 

Правда, наряду с этими здоровыми основами современного вкуса у нас еще встречается и слепое подражание западным модам, чаще всего утрирующее все модные черты почти до неузнаваемости. Оно захватывает сравнительно небольшой круг молодежи, но уродует их внешность, превращает ультрамодных женщин в карикатуру.

 

Людям с мало развитым или дурным вкусом и недостаточной культурой обычно нравятся все крайности в моде, они стремительно перенимают все то, что бросается в глаза, что может выделить их среди окружающих. Поэтому и возникает в народе такая отрицательная реакция на подобное подражание моде.

 

Кроме того, это слепое подражание основано на полном непонимании манеры подачи моды в западных журналах и на незнании, когда и что следует носить, будь то платье или прическа. Так, например, если прическу из раздельных прядей делают из волос, не получивших специальной обработки, то голова приобретает вид крайне неряшливый, «всклокоченный», вызывающий совсем не лестные ассоциации. Мы уже не говорим, что в таких случаях чаще всего выбирают прическу без учета черт лица, чем и уродуют себя. Порой не учитывают и необходимой разницы между прической дневной, во время работы, и к вечернему костюму. Разделение это вполне закономерно и основано на знании законов восприятия. Превращать рабочий костюм и прическу в подобие вечернего туалета или носить вечернее нарядное платье с обычной повседневной прической, чаще всего просто случайной, — одинаково недопустимо. И в том и в другом случае нарушается необходимая гармония отдельных частей в целом. А только эта гармония, это единство всех деталей костюма в широком понимании этого слова и индивидуальных черт внешности данного человека создают настоящий ансамбль, тот художественно-полноценный образ, о котором с полным основанием можно сказать, что на нем лежит печать хорошего вкуса.

 

 

Рис. 12

 

 

Хотя само понятие хороший вкус не является неизменным и возникает под влиянием особенностей культуры каждой данной эпохи, но все же есть общие основы этого понятия, и они сближают все эпохи реалистического направления искусства. Вот почему, в частности, суждение Овидия о прическе совпадает с нашим современным представлением о единстве черт лица и прически. К общим основам вкуса прежде всего относится чувство меры и соразмерности отдельных частей, гармоническое сочетание контрастов в едином художественном замысле.

 

Но современная западная мода полна резких дисгармонических противопоставлений, подчеркнутой, преувеличенной выразительности форм, которые на первый взгляд и являются наиболее характерными ее чертами. Однако нужно всегда помнить, что часто подчеркнутая выразительность форм служит для выявления основного направления, для характеристики силуэта, соотношений объемов, поэтому по-настоящему модным будет выглядеть тот человек, который не рабски скопирует модную картинку, а сумеет понять основные характерные черты направления моды и применить их в своем костюме. Единство стиля должно быть видно во всем облике человека, и платье современного силуэта не может сочетаться, например, с прической военных лет (40-е гг.), так же как и с обувью того же времени.

 

 

Рис. 13

 

 

У нас еще можно встретить два противоположных отношения к моде — безвкусное копирование и утрировка (мы о них уже говорили) или суровое осуждение всего модного и полное пренебрежение к своему внешнему виду. Хотя в осуждении крикливой внешности много правильного — за утрированной модой чаще всего скрывается полная пустота, а иногда и просто гнилой внутренний мир, — все же нужно признать, что внутренняя культура должна сочетаться с внешней. И теперь, когда наши женщины имеют больше свободного времени, большие материальные возможности, забота о внешности должна быть тесно связана с воспитанием вкуса, с правильным восприятием моды, с умением создать, начиная с прически, по-настоящему современный облик советской женщины, прекрасный во всем его многообразии (рис. 12, 13). Наша жизнь уже дает нам эти образы, их мы находим не среди «модниц», а среди самых разнообразных слоев трудящихся женщин.