|
|
Планировочная структура усадьбы начальника Ижевского оружейного завода и господского квартала набережной
16 июня 2016 года был объявлен открытый конкурс на лучший эскизный проект территории Летнего сада им. М. Горького в городе Ижевске. Администрация города Ижевска и ОАО «Летний сад им. М. Горького» выступили с инициативой превращения популярной у жителей зоны отдыха в современное общественное пространство. Организатором конкурса выступило Удмуртское региональное отделение Союза архитекторов России.
Приём заявок для регистрации участия в конкурсе завершается 1 августа, а приём проектов был продлён на неделю — по 8 августа 2016 года.
Задачи конкурса
На 26 июля поступило 19 заявок от индивидуальных участников, творческих коллективов и архитектурных студий. Наибольшее количество участников конкурса из Санкт-Петербурга — 5 заявок; затем следует Ижевск — 4 заявки и Казань — 3 заявки. По одной заявке поступило из Москвы, Новосибирска, Тольятти, Пензы, Мичуринска, Феодосии и Волгограда.
Союз архитекторов России благодарит информационных партнёров конкурса, поддержка которых сделала возможным представительную географию участия:
Ответы на вопросы участников конкурса размещаются в разделе FAQ официальной страницы конкурса.
Регламент конкурса
Исходная конкурсная документация пополняется в ходе проведения конкурса по мере поступления дополнительной информации. Так, 25 июня были добавлены обширные историко-культурные изыскания по конкурсной территории, выполненные Игорем Ивановичем Кобзевым, кандидатом культурологии и историком города Ижевска. Данные материалы любезно предоставлены для участников конкурса их автором.
Ниже мы публикуем полностью одну из работ Игоря Кобзева — «Планировочная структура усадьбы начальника Ижевского оружейного завода и господского квартала набережной».
Планировочная структура усадьбы начальника Ижевского оружейного завода и господского квартала набережной
Кобзев И. И., кандидат культурологии, 2014 г.
В контексте создания будущего Музея города Ижевска попробуем выявить планировочную структуру дворянского квартала набережной заводского пруда с 1810-х по 1930-е гг., а также установить предназначение комнат, убранства каменного дома начальника Ижевского оружейного завода (Генеральского дома) от его постройки в 1857 г. до 1917 г.
Реконструкция эта на данном, начальном этапе будет производиться на основе архивных планов казённой усадьбы управляющего заводом за 1850-е гг. [1], планов и проектов дворянского квартала (деревянный ампир) за 1810—1850-е гг. [2], документа за 1897 г. «Ремонт дома начальника заводов» [3], старых фотографий из фондов ЦГА УР, НМУР, частных коллекций. И ещё на основе рассказов в 1980-е гг. старожила Г. М. Кутузова.
А также на основе сопоставления этих материалов с типичной планировкой дворянских усадеб того же периода — середины 19 века. Эта планировка хорошо представлена в мемориальных музеях-усадьбах, связанных с известными деятелями русской культуры — Чайковским, Лермонтовым, Тургеневым, Толстым и др. (Алапаевский завод, Тарханы, Спасское-Лутовиново, Ясная Поляна и др.), в том числе в казённой дворянской усадьбе Чайковского в соседнем Воткинске на набережной улице Господской.
Стоит с самого начала подчеркнуть, что музей в господской усадьбе не будет посвящён какому-то определённому лицу, и, стало быть, какому-то одному временному периоду, как в мемориальных музеях-усадьбах, вроде музея-усадьбы Чайковского. Поэтому в Генеральском доме и на территории усадьбы вполне допустимо многослойно, но гармонично, в чём и будет индивидуальная фишка этого дворянского музея-усадьбы, восстанавливать наиболее интересные объекты и бытовую атмосферу не только середины 19 века. Но и разновременные детали рождения и заката усадебного дворянского быта, начиная с «ампирных» 1810-х гг. и заканчивая предреволюционной эпохой модерна и ломающего дворянский быт революционного натиска. А эта эпоха перед бурей вызывает другие усадебные образы, более дачного, более разночинского характера.
Как тут не вспомнить деревянное чеховское Мелихово. Или также деревянное блоковское Шахматово, сожженное крестьянами за месяц до смерти Блока и восстановленное в качестве музея-новодела только в 1980-е гг. В этот период в усадьбах были популярны любительские интеллигентские театры, представленные в усадебных произведениях и биографиях Чехова и Блока. Театральные сцены тогда устраивались в усадебных сараях или на сколоченной среди природы деревянной эстраде. Такие же деревянные объекты были и в господском квартале Ижевска в эпоху модерна и в 1920-е гг.
Визуальное наполнение комнат Генеральского дома мебелью и вещами в данном исследовании воспроизводится условно и не детально, на основе литературы по быту дореволюционной России. [4]
Вероятно и последующее исследование данной темы в архивах государственных, а также частных, так как следы потомков бывших обитателей дворянской усадьбы управляющего Оружейным заводом есть, как в России, так и за границей, в частности, в Финляндии.
Данная начальная реконструкция рассматривается как предваряющая более детальное обследование дома и усадьбы в ходе археологических обследований, которые стоит обязательно провести. В этой связи любопытна реакция ведущего археолога по изучению Ижевска доктора исторических наук Л. Д. Макарова на установление точного места Помойки господского дома: это настоящий клад, по мнению археолога.
Необходимо снятие поздних наслоений в доме, который сейчас осмотреть подробно не представляется возможным из-за того, что здание занято различными организациями. Барский дом очень сильно перестроен, он утонул в поздних наслоениях приблизительно на метр, обширные подвалы его завалены землёй, старый паркет виден из-под случайно обнажившейся, лопнувшей поздней фанеры только на крошечном участке в одной из комнат особняка, предположительно в генеральском кабинете.
Крайне необходим тщательный архитектурный проект реконструкции дворянского дома и усадьбы, со вниманием к каждой исторической мелочи, без спешки и евроремонта. К сожалению, власть имеющие склонны выбирать проект реставрации и воссоздания утраченного ансамбля, принадлежащий тому, кто запрашивает меньше, особо не думает над серьёзностью проекта, не тянет со временем. Считается, что главное сделать быстро и дешево, а вовсе не профессионально, с бережным попаданием в атмосферу утраченной дворянской усадьбы. Что сделать проект воссоздания барской усадьбы и открыть там музей очень легко, надо только не тянуть, а быстро провести евроремонт, развесить по стенам экспонаты, это и будет музей. Однако даже какая-нибудь дешёвая мелочь в барской усадьбе (устройство ледника, разгуливающий павлин в господском дворе и т.д.) может неожиданно оказаться привлекательной, как для самоидентификации и самоуважения горожан, так и для инвестиций.
Фасад и план двухэтажного дома с одноэтажными флигелями и службами для квартирования командира завода и приезжающих важных особ в Ижевском Оружейном завода. Архитектор И. Т. Коковихин. 1850-е гг. АВИМАИВС, Петербург. Здесь и ниже — фонд 27.
Помимо планировочной структуры самого Генеральского дома, в данной работе будут также указаны несохранившиеся объекты на территории Летнего сада, созданного на основе господского, небольшого по размерам, но очень важного для самоидентификации города дворянского квартала вдоль верхней набережной пруда.
Деревянные объекты были, как в самом Генеральском доме (хозяйственные пристрои к усадебным флигелям, резная веранда, баня, оранжерея, садовая ограда), так и в господском квартале (парковые объекты и деревянный ампир).
Значительную часть из этих, преимущественно деревянных объектов парадного, дворянского квартала набережной имело бы смысл восстановить, в том числе на частные средства.
Во-первых, деревянный ампир в господском квартале набережной, даже при его новодельности, современной начинке восстанавливает структуру и масштаб главной в Ижевске дворянской усадьбы и всего дворянского квартала. И позволяет воссоздать дворцовый фасад набережной, центрируемый главным корпусом Ижевского оружейного завода (внешнее соответствие старым проектам и деревянному материалу обязательно).
Во-вторых, восстановленный на набережной деревянный ампир даёт дополнительную площадь для кафе, офисов, торжественных залов приёмов городской администрации и иных рекреационных и престижных знаковых объектов в историческом ядре города, привлекательных для его жителей и гостей.
В-третьих, казалось бы, дотационная сфера культуры, по исследованиям социологов, на самом деле является прибыльной, а вовсе не убыточной. Воспроизводимая из прошлого память места, акцентируемый для зрителей культурный слой как раз привлекают инвестиции, внимание гостей и жителей города, способствуют самоидентификации города, являются едва ли не самым главным визуальным и символическим образом города и горожан — своеобразным Домом города.
Дворянская усадьба — комплекс жилых, хозяйственных и парковых построек, составляющих одно хозяйственное и архитектурное целое; феномен русской бытовой культуры 18 — 1-й пол. 19 веков.
Дворянские усадьбы возводились в основном в сельской местности, реже в городах, в которых, как правило, преобладали и задавали тон всему окружающему пространству усадьбы мещан и купцов. Были дворянские усадьбы (например, городничего, губернатора, проживающих в городе помещиков) и в уездных, губернских купеческих городах, но там они почти не сохранились. Ныне они отсутствуют в соседних Сарапуле, Елабуге, Чистополе, Вятке и других классических купеческих городах.
На фоне богатых купеческих городов необычно выглядят, казалось бы, визуально бедные историей города-заводы Урала, где дворянские усадьбы не смотря ни на что до сих пор доминируют над купеческой застройкой и ярко выделяются в окружающей застройке, даже несмотря на поздние крупномасштабные здания и расширения производственных площадей в ядре городов-заводов.
Дворянские заводские усадьбы на Урале являются особым феноменом. Они располагались вдали от традиционных дворянских усадебных губерний России и резко контрастировали с окружающим индустриальным окружением. Однако именно ими очень интересовался москвич Б. Л. Пастернак в переломную предреволюционную эпоху, находя в них некий петербургский излом. Символично, что Ижевск Пастернак посетил как раз в 1917 г., что повлияло на его книгу жизни — «Доктор Живаго».
На уральских заводах дворянские усадьбы — реже частные, а чаще казённые — строились в тот же дворянский период истории России, обязательно в едином ансамбле с дымящими заводскими корпусами, на берегу заводских прудов, гораздо более крупных, чем обычные помещичьи пруды, в небольших господских (дворянских) кварталах. Короткий «дворянский» квартал такой береговой улицы по проезжей части перекрывался полосатыми шлагбаумами, возле которых в будках с красно-бело-чёрными полосами и треугольной крышей спал с алебардой в обнимку так называемый будочник-инвалид (то есть старослужащий, обычно семейный солдат, живший вне казармы), а после отмены крепостного права — полицейский или солдат. Такие будки со шлагбаумами охраняли усадьбы управляющих заводами в Воткинске (рисунок Жуковского, 1837) и в Ижевске (в начале генеральского квартала, южная часть).
Немалая часть дворянских усадеб возводилась по «типовым» или близким им проектам. Не удивительно, что господские дома с мезонинами в Ижевске и Воткинске на момент 1840-х гг. были очень похожи (генеральские дома в Ижевске с начала 19 века перестраивались чаще, чем в Воткинске). А двухэтажные дома для чиновников и иностранных мастеров (архитектор С. Дудин) на набережной Ижевского пруда в общих чертах соответствовали двухэтажным домам на набережной Невы в районе Горного института (архитектор А. Захаров, ныне набережная Лейтенанта Шмидта). Проекты типовых домов для разных категорий населения разрабатывал в числе других зодчих учитель Дудина архитектор Андриян Захаров. Иностранные мастера, жившие в казённых домах на набережной Ижевского пруда вместе с чиновниками, в какой-то мере были приравнены к дворянскому обществу, так как не являлись крепостными, за выслугу лет и при принятии российского подданства становились русскими дворянами.
Деревянный ампир господского квартала. Архитектор С. Е. Дудин. 1807 г. АВИМАИВС, Петербург.
Двухэтажные ампирные дома на набережной Ижевского пруда были как бы, гостиничного типа, для временного проживания вновь прибывших, часто ещё не обременённых семьёй специалистов, под начальство управляющего заводом. Управляющий, подобно заботливому отцу-батюшке, женил молодых специалистов, крестил их детей, приглашал к себе в дом на праздники и балы. Не случайно, в письмах Чайковского на его балах упоминаются дочери архитектора Дудина, а свидетелем на венчании и крестником всевозможных родственников Чайковского в Ижевске то и дело упоминается генерал Дерябин. Двухэтажные дома генеральского квартала для чиновников как бы соответствовали гостевым домам дворянских усадеб. Причём в Ижевске начала 19 века они придавали набережной Ижевска скорее не усадебный московский характер лени и благодушия, а именно петербургский характер казённой казармы-дворца. Здесь командовал командир завода со своим «двором» (застройка в ровную и чёткую линию, одинаковую по высоте, почти без разрывов и московского усадебного сумбура).
Гостеприимство русского дворянства привело к появлению в дворянской усадьбе флигелей и отдельных домов для размещения гостей. В Ижевске гостевые дома в разное время находились на территории Генеральского сада или же примыкали к нему, выходя уличным фасадом на пруд. Городские дворянские усадьбы, к типу которых принадлежат казённые усадьбы управляющих Ижевским, Воткинским и Алапаевским заводами (в двух последних находятся музеи-усадьбы Чайковского), включали господский дом, «службы» (конюшню с навесами, флигеля для прислуги) и небольшой сад. Обширного сельского парка, переходящего в лес, там не было, но природное начало таких дворянских садов сохранялось, как и характерные для дворянских парков деревянные беседки и павильоны. Музей-усадьба Чайковского в Воткинске включает в себя не только «генеральский сад», но и соседние дворянские усадьбы на набережной пруда, главным из которых был дом управляющего заводом. Этот же принцип музейного квартала необходимо воссоздать и в Ижевске при реконструкции Летнего сада.
Дворянская усадьба — особый организм, модель культуры, которая выстраивается в пространстве как трёхслойная архитектурная модель мира. В этом её всеобъемлющее воздействие на душу человеческую. От господского дома начинается «движение в природу», которое «обеспечивается» построением садово-паркового комплекса согласно классицистическому принципу трёхслойного пространства снизу вверх — водоём, дом и сад. Причём в заводских дворянских усадьбах в это пространство включается и гидравлическая архитектура завода с его шлюзами, каналами и десятками водяных колёс, являющаяся самой нижней ступенью трёхслойного пространства.
1. Генеральский дом
Дом начальника Ижевского оружейного завода, условно называемый Генеральским домом, так как многие обитатели его дослуживались до генеральского звания, представляла собой классическую планировку с тремя дворовыми флигелями вокруг центрирующего их господского дома, с Парадным и Чёрным входами по разные стороны господского особняка. Дворянская усадьба была построена в стилистике позднего классицизма перед отменой крепостного права и несла на себе типичную структуру дворянских особняков дореформенного времени.
Разрез дома. На первом плане видна чугунная лестница парадного входа. 1857 г. АВИМАИВС, Петербург.
Современное состояние дома
С 1917 г. по настоящее время в Генеральском доме размещались десятки самых различных учреждений, причём часто одновременно (отсюда множество перегородок и мелких дроблений внутри дома), в том числе и утилитарного характера: правительственный гараж, скорая помощь, травматология, даже зверинец. Хотя в барском доме ни разу не размещали производственных площадей, однако этот политически и классово чуждый, сравнительно небольшой дворянский особняк пережил гораздо более масштабные перестройки по сравнению с другими дореволюционными домами сходного масштаба и жилого предназначения. Эти изменения были сравнимы с перестройкой фабричных памятников, таких, как Арсенал или главный корпус Оружейного завода.
Был полностью застроен внутренний двор господского дома. Во дворе исчезла огромная резная веранда — самая большая по размеру «комната» во всём особняке, используемая для летнего отдыха в дворянских усадьбах. Перестройки полностью разрушили классическое трёхчастное пространство дворянского особняка, состоящее из центрального дома, двора и трёх флигелей вокруг него.
Из восьми голландских печей с кафелем и заслонками в доме не осталось ни одной. Старые двери и окна с медными ручками и шпингалетами исчезли все до одной. Были завалены землёй обширные подвалы. Со стороны набережной была проложена канализация и другие коммуникации, над ними появилась солидная насыпь. Дом буквально утонул в земле примерно на метр, подвальные окна засыпаны землёй полностью.
Исчезли солидные чугунные лестницы с ажурными кронштейнами Парадного и Чёрного входа — один из самых главных архитектурных элементов особняка вместе с чугунным балконом. Приблизительно такие же чугунные лестницы сохранились в соседнем здании Военного собрания. К сожалению, недавно сломана ажурная чугунная лестница в Правлении оружейного завода. Из сохранившихся чугунных лестниц самой близкой по хронологии и месту является лестница в здании Военного собрания (1843), но она без красивых кронштейнов в виде завитков, изображённых на архивных чертежах 1850-х гг. Подобные кронштейны были на Николаевской чугунной ограде (1843), также сломанной недавно по соседству с Генеральским домом.
По сохранившимся подлинникам можно сделать и чугунные лестницы для Генеральского дома, так как они являются очень важным элементом усадьбы. С них начинается впечатление от всего дома и музея.
Фасад и профили служб, построенным при доме для квартирования командира. 1857. АВИМАИВС, Петербург.
Обозначения цветов. На планах Генеральского дома за 1850-е годы красным цветом помечены части дома из кирпича, жёлтым цветом — части дома из дерева, синим цветом — части дома из чугуна и кровельного железа (крыльца, лестницы, крыши, навершия каменной стены), серым цветом — бутовый камень фундамента, галечное покрытие водосточных канав, коричневым цветом — земля.
В облике особняка, прежде всего, бросались в глаза его большие по размеру литые или резные части из чугуна и дерева.
Чугунные детали дома (сохранившийся чугунный балкон и утраченные чугунные лестницы Парадного и Чёрного входов с литыми ступенями и красивыми винтообразными кронштейнами), противоположные деревянным деталям дома (утраченная резная деревянная веранда с обратной стороны особняка) очень важны в визуализации городов-заводов. Они утверждают важнейшую для Ижевска, типично уральскую заводскую стилистику тяжёлого литья в контрасте с пластичным, мягким и тёплым деревом.
В архитектуре, геопоэтике, мифотворчестве горных уральских заводов особенно важны совмещения противоположностей: техногенного и природного, металлического и деревянного, подземно-огненного, преисподнего и живого, бесконечно возрождающегося, индустриального и деревенского.
То есть, сочетание металлического (со стороны оружейного завода) и деревянного (со стороны господского сада) в стилистике Генеральского дома словно воспроизводит обобщающий образ всего старого Ижевска, как самого большого индустриального поселения Российской империи, не имеющего, тем не менее, городского статуса.
Балкон и веранда. На планах 1850-х гг. отсутствуют чугунный балкон (со стороны набережной) и очень большая деревянная веранда (со стороны двора).
Контрастные в противопоставлении чугунный балкон (с парадной, заводской стороны) и деревянная веранда (с интимной, садовой стороны дома) появились позже, где-то в 1880-е гг., может быть одновременно, когда южный въезд в усадьбу с набережной был блокирован и остался только один въезд — северный.
Чугунный балкон барского дома сохранился до сих пор, хотя вход на него заложен кирпичной кладкой, и почти все чугунные балконы на старинных домах по соседней улице Базарной исчезли (остался только балкон на доме по Горшечному переулку).
А вот деревянная веранда, которая, по свидетельству Г. М. Кутузова, была здесь ещё в 1920-е гг., до нас не дошла. С южной стороны дома веранда была узкой, транзитного, коридорного характера. А с восточной стороны веранда была очень широкой, как громадный зал, двухэтажной, с балюстрадой на втором этаже, но без крыши. Такой же двухэтажной является дворовая деревянная веранда в доме Чайковского в Воткинске, да и в некоторых других дворянских усадьбах, превращённых в музеи.
Судя по всему, веранда была в два раза больше, чем самая большая — бальная комната барского дома. То есть значение веранды в доме было очень важным, едва ли не самым важным в летний период отдыха. Можно сказать, что веранда занимала центральное место в структуре господского дома.
Край северо-восточного выступа дома являлся границей веранды. Перед верандой и кирпичным выступом простиралась огромная клумба, которую с востока, к Парадному подъезду объезжала господская коляска.
На дореволюционных фотографиях усадьбы со стороны плотины с конца 19 века хорошо виден только краешек крыши веранды с юго-западной части дома. Видно также, что крыша деревянной веранды и крыша чугунного балкона были покатыми, покрытыми крашенной в тёмный цвет жестью.
Появившиеся одновременно чугунный балкон и деревянную веранду, кажется, объединяла сходная стилистика. Скорее всего, резьба столбов и балюстрады веранды повторяли в дереве литые узоры и кронштейны сохранившегося до наших дней чугунного балкона.
На старой фотографии (1880-е гг.) видно, что деревянная веранда в южной части особняка шла вдоль первого этажа, как узкий коридор и была в этой части одноэтажной. На этой же фотографии с южной стороны Южного флигеля видна также вплотную пристроенная к стене флигеля одноэтажная деревянная Оранжерея. На более поздних фотографиях она уже двухэтажная.
В восточной, широкой части веранда из узкого коридора превращалась в очень широкую комнату, точнее в две комнаты, так как здесь веранда была двухэтажная, на деревянных резных колоннах, с деревянной балюстрадой на первом и втором этажах и дощатым полом.
То есть, веранда имела зигзагообразный вид, проходила с восточной стороны фасада, затем заворачивала за угол, шла вдоль южного фасада, потом снова заворачивала и шла вдоль уличной стены двора до южного флигеля.
Через 3 очень широких окна в уличной стене веранды можно было любоваться панорамой пруда. Эти панорамные окна с мелкой расстекловкой видны на старых фотографиях. На старом снимке заметно, что окна эти были гораздо ниже окон флигелей и дома, шире их в два раза, с 16-ю стеклянными вставками в каждом из трёх окон, возможно, с цветными витражами, как бы закрывавшими с улицы от чужих глаз частную жизнь барского двора. Такая же расстекловка могла быть и в соседней Оранжерее.
В Ижевске витражная и цветная мелкая расстекловка двухэтажных галерей старинных деревянных домов зафиксирована искусствоведом В. О. Гартиг на примере дома её деда. Витражная расстекловка могла быть и в ижевской немецкой кирхе, так как это характерно для лютеран. Кстати, многие из «квартирантов» Генеральского дома были выходцами из лютеранских регионов Европы — немцы, финские шведы.
Балкон и веранда могли появиться в период аренды казённого завода частными владельцами — Людвигом Нобелем, бароном Бильдерлингом, когда хозяином Генеральского дома был Гуго Стандершельд, впоследствии генерал, барон. Это была эпоха ориенталистики в искусстве, архитектуре. Именно такую стилистику, несколько отличную от сухого классицизма Генеральского дома, несут на себе формы чугунного балкона, и видимо, формы одновременной ему деревянной веранды. На обложке альбома, подаренного в Ижевске от коллег Стандершельду за сотрудничество в 1880—1884 гг., оформленного в близкой ориентальной стилистике, есть изображение Генеральского дома с балконом, верандой, оранжереей.
Веранда включала в себя широкое чугунное крыльцо Парадного входа, видимо в 1880-е гг. встроенное в деревянную веранду с деревянным настилом (на планах 1850-х гг. крыльцо покрашено синим, «металлическим» цветом).
На самой широкой площадке веранды (восточная часть), вероятно, пили чай с вареньем в летнее время, пели, музицировали, принимали гостей. Тут мог стоять самовар, плетёная дачная мебель или простые венские стулья.
Вход на веранду из дома был, скорее всего, только с Парадного входа. Вход на верхний этаж веранды мог быть по деревянной лестнице у восточного фасада особняка. Могли быть входы на веранду и из комнат первого и второго этажей. Но это можно выяснить, если исследовать кладку окон восточного фасада. Входы на веранду здесь могли быть заложены так же, как и парадный вход на сохранившийся чугунный балкон.
Сходная структура очень широких, часто с поворотами на углах особняка деревянных резных веранд (одноэтажных или двухэтажных) с включением в них уличной лестницы Парадного входа со стороны двора была распространена в старых дворянских усадьбах, ставших ныне мемориальными музеями русских писателей, композиторов (Воткинск, Клин, Абрамцево, Константиново, Спасское-Лутовиново).
Причём дворовая веранда была, как правило, всегда гораздо больше уличного балкона и выходила на центрирующую барский двор большую клумбу с цветами, что очевидно по тем же музеям-усадьбам. К сожалению, ни одной дореволюционной фотографии дома со стороны двора пока не найдено. Но веранду можно воссоздать по аналогиям других усадеб того времени. По угловому построению веранда ижевского дома, кажется, близка веранде барского дома в есенинском селе Константиново.
Веранды усадебных дворянских домов были деревянными, крашенными, обычно в белое, на кирпичных подпорках. Зрительно такие барские веранды хорошо знакомы по художественным фильмам, снятым по мотивам произведений русской классики, где порой почти всё действие происходит на такой широкой деревянной веранде, на которой пьют чай, читают газеты, спят в кресле. Взять хотя бы, фильмы «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Дядя Ваня», «Чайка» и другие картины по произведениям Чехова. Деревянная веранда Генеральского дома напоминает длинную крытую веранду на столбах, вдоль южного фасада оного из гостевых домов в Генеральском квартале — казённого дома №1. [5]
Зимний сад, Оранжерея. По веранде, видимо, можно было пройти из Генеральского дома и в Южный флигель, который, по словам Г. М. Кутузова, был Зимним садом. По другим данным, это был один из гостевых летних домов для приезжающих на завод из Главного артиллерийского управления.
Летом из отапливаемого Зимнего сада на веранде, во дворе и в Оранжерее расставляли пальмы и другие экзотические вечнозелёные деревья.
Зимний сад и Оранжерея могли тоже появиться во времена Стандершельда. На фотографиях его финской усадьбы Карлберг (ныне национальный заповедник-музей Ауланко недалеко от города Хамеенлинна), которую он приобрёл за арендаторские ижевские деньги, можно увидеть на аллеях экзотические для северной Финляндии тропические растения — пальмы, а также любимые певцом дворянских усадеб Борисовым-Мусатовым широколистные и мясистые синие агавы. Надо полагать, такие же пальмы и агавы, вместе с сиренью и черёмухой, стояли и в ижевской усадьбе. В оранжерее, на веранде, во дворе и в саду.
Павлины, говоришь? Гата Мустафиевич Кутузов рассказывал мне, что у Южного, садового флигеля с его тропическими пальмами, вьющимися лианами и мясистыми агавами, обитал не менее экзотический для рабочего Ижевска павлин, настоящий царский генерал. За павлином ухаживал садовник, а садовника знала мать Кутузова.
В гражданскую войну толстого генеральского павлина будто бы застрелили из нагана, а затем сварили в кастрюле из барской кухни ижевские чекисты или красные азинцы. Во дворе усадьбы действительно находилась глухая и очень длинная расстрельная стена, куда красные ставили к стенке разную контру.
В Генеральском доме в гражданскую был штаб красного комдива Азина. Телефонистка Н. А. Олушева вспоминала, что всё время «в разговоре его слышалось «мать-мать-мать». Часто грозил: «Расстреляю». Когда не было боя, Азин скучал и всегда вертел в руках револьвер. Часто стрелял в стены, в столбы». Не исключено, что именно Азин укокошил негодную буржуазную птицу из собственного револьвера, который всегда был под рукой, в соответствии со своим пролетарским чутьём.
Летом противная буржуазная птица павлин в своих буржуйских кружевах и перьях обычно важно гуляла по двору, пышно распуская свой генеральский хвост. Или взлетала на флигель и оттуда смотрела вниз. Откликался господский павлин только на имя Павел.
Несмотря на кажущуюся надменность, медлительность, плавность движений, павлин очень быстро реагировал на приближающуюся опасность. Бегают павлины на удивление быстро. Роскошный шлейф не мешает этой птице летать, хотя подниматься в небо с таким украшением, скорее всего, не очень удобно. Но, взлетев, павлин движется с большой скоростью.
Павлины — очень умные птицы. Они знают в лицо своего хозяина, чутко реагируют на его настроение, откликаются на кличку.
Несмотря на размеры, бег у павлинов легкий и быстрый. Ноги сильные. Даже с подрезанными маховыми перьями этой птице довольно просто запрыгнуть на забор или крышу птичника.
В барских усадьбах имелись зверинцы и птичники, иногда экзотические. Было принято разводить и благородных птиц: царственных лебедей, которым подстригали крылья, чтобы не улетели или барственных павлинов.
Из современных музеев-усадеб, где есть домашние лебеди (чёрные и белые), можно назвать графскую усадьбу в центре областного города Гомеля с её крошечным Лебяжьим прудом и деревянным домиком для лебедей посреди пруда. Кстати, управляющим гомельского имения пред смертью был опальный основатель Ижевского оружейного завода генерал А. Ф. Дерябин. Между прочим, в заводской части музейного квартала, где был круглый шлюзовой залив и много каналов, можно в будущем содержать и ручных лебедей: там раньше зимовали почти домашние заводские утки, так как вода, проходящая через цеха, не замерзала зимой и парила в мороз. А павлинов в настоящее время можно увидеть в музейной дворянской усадьбе Кусково под Москвой. Впрочем, павлины больше соответствуют эстетике предреволюционного, декадентского модерна, чем предшествующим усадебным стилям.
За павлинами не нужен особый уход, им не требовался водоём, их можно было разводить в маленькой городской усадьбе, где отсутствует усадебный пруд. Павлинов разводили не только дворяне — вспомним хотя бы таможенника Верещагина из фильма «Жёлтое солнце пустыни», у которого во дворе хранилось не только оружие.
Благодаря пышному, распускаемому веером глазчатому «хвосту» павлин известен как самая красивая птица среди курообразных. С образом этой птицы в русском языке связано много поговорок, пословиц. Например: Барыня павой плывёт. Барин павлином ходит, гордо, важно. Ворона в павлиньих перьях (Из «Толкового словаря живого великорусского языка Владимира Даля»).
Когда заканчивается период размножения, где-то в конце августа, почти осенью наступает линька — павлин сбрасывает хвостовые перья, как осенние листья. Их собирали и ставили в композиции в напольные вазы в стиле модерна. В шлейфе взрослого самца насчитывается более двухсот перьев. Постепенно (к февралю месяцу), в птичнике, он отрастает до прежних размеров. Уже в марте павлин может гулять по сугробам с новыми отросшими перьями жар-птицы и встряхивать с них последние снежинки уходящей зимы.
Зимнее содержание павлинов не представляет особых сложностей. У павлина перо очень плотное, гораздо более плотное, чем у кур. Гуси, куры и утки греются в тёплом птичнике, однако у многих любителей в России павлины всю зиму могут жить и в неотапливаемых, но защищенных от ветра помещениях.
С весенним теплом, вечером в поиске подходящего места для ночлега павлины забираются на листву деревьев, на сараи, крыши домов. Как правило, павлин ночует на одном понравившемся месте из года в год до самой осени, если там его никто не беспокоит.
Вокальные данные этой птицы не соответствуют её великолепной внешности. Утром и вечером душераздирающие вопли, издаваемые павлинами, можно услышать даже на расстоянии километра. Однако павлин не станет петь, если его закрыть в сарае. Такой вариант содержания для павы не подойдёт, она не станет высиживать птенцов в условиях неволи.
Крик павлина напоминает звук автомобильного гудка, но кричат они не так часто: когда зовут друг дружку или же когда слышат резкий шум, например, звук сработавшей автосигнализации или громкую музыку из проезжающего автомобиля. Шума от павлинов не больше, чем от обычных голосистых петухов.
Несмотря на свое заморское происхождение, павлины избегают жары: даже в нежаркий летний день стараются укрыться от прямых лучей солнца в тени кустов и деревьев или под навесом.
Павлины всеядны, но едят взрослые птицы очень мало. Павлинам предлагают пшеницу, остальной корм для них — это разная садовая зелень, иногда насекомые, это всё они находят в усадьбе самостоятельно. Но есть у этой птицы особое лакомство — семена подсолнечника.
Новую еду павлины долго рассматривают, быстро-быстро щелкая при этом клювом в воздухе. На слизистой их языка находятся особые рецепторы, позволяющие распознавать вкус пищи. Так они «узнают» даже состав воздуха местности, где постоянно проживают.
Эта гордая птица за тысячелетия не утратила природных инстинктов, но в то же время не стремится покинуть человека и существовать самостоятельно: хорошо приручается, знает свою территорию. Птицы с ранней весны до глубокой осени находятся на улице, ночуют под проливным дождем и в помещение их не загнать! Мало пернатых сочетают в себе такую тягу к свободе и верность человеку. Эти качества их характера, помимо удивительной красоты, оценены многими.
Теперь эта птица становится подлинным украшением парков и садов. В городе Сочи уже не один десяток лет на вольных хлебах живет в дендропарке стая павлинов. В Ижевске павлины есть в зоопарке. С развитием агротуризма в нашей стране эта птица может быть востребована и в замкнутом дворе ижевского Генеральского дома или барского сада для привлечения посетителей музея (кормление, фотографирование и т. д.).
Всё это вполне может согласоваться и с внутренней обстановкой барского дома, усадьбы, поскольку искусство конца 19 века и особенно искусство модерна с его культом декадентского эстетизма не могло пройти мимо экстравагантных павлиньих красот. Павлины вместе с бабочками, жуками, никнущими цветами, вьющимися растениями становятся излюбленным мотивом интерьера (от обоев до ширм и ламп). А также ювелирных изделий, тканей, почтовых открыток с изображением дам вместе с павлинами, обложек модных журналов, дамской одежды и шляпок эпохи модерна. Были популярны «павлиньи комнаты» и вазы, панно и узоры на домах с использованием пера павлина или изощрённого силуэта птицы в качестве мотива. Нечто павлинье видится в причудливом, с многочисленными глазками странном узоре чугунного балкона под крышей Генеральского дома.
Крыша. В документе о ремонте дома за 1897 г. говорится, что «покрыта крыша на дому листовым железом с пролифовкою его, изготовлением картин, укреплением клямерами и загибкою гребней, с включением настенных желобьев и отрывкою около труб», «окрашена крыша на доме, водосточныя трубы и покрытия наружного карниза и подоконников». [6] Крыши дворянских особняков красили ранней весной скорее в зелёный, реже в красно-коричневый цвет (последним чаще всего красили крыши производственных зданий). На крыше особняка было 7 труб от голландских печей.
Забор. Генеральский дом с флигелями, надворными службами и баней был огорожен деревянным забором на столбах прямоугольной формы. На столбах крепились доски, не вертикально, как на обычных заборах, а горизонтально. Столбы с утолщёнными навершиями и базами имитировали колонны, окрашивались белой краской, а остальные части забора — светло-серой краской. С двух сторон от дворовых служб в изгороди были ворота в Летний сад (отапливаемый в холодное время года Зимний сад с различными экзотическими растениями размещался в Южном флигеле Генеральского дома).
Двор. Двор с господским домом, службами и баней был огорожен деревянным забором, со столбами из брёвен сосновых толщиною 8 вершков и досками сосновыми. [7]
В 1897 г. был «перестлан тротуар на дворе» [8], не сказано чем, скорее всего не досками, а галькой или металлургическим шлаком. Во всяком случае, на плане 1850-х годов во дворе отсутствуют деревянные тротуары, но они указаны жёлтым, «деревянным» цветом только за пределами двора — вдоль парадного фасада со стороны набережной.
На плане вдоль всего забора (с внешней стороны двора), а также вдоль стен господского дома, флигелей и служб (с внутренней стороны двора) проложены водосточные канавы, отделанные, вероятно, галькой (канавы окрашены серым, «каменным» цветом).
Очень широкий, ровный прямоугольный настил, вероятно, галькой, может быть, металлургическим шлаком или бутовым камнем указан серым, «каменным» цветом на плане 1850-х гг. перед конюшнями. Но в документе за 1897 г. о ремонтных работах в господской усадьбе сказано, что перестлана часть настила перед конюшнями с добавлением новых досок. [9]
Главный вход в дворянскую усадьбу с парадной стороны улицы в эпоху классицизма всегда был обращён во двор, к которому через курдонер (парадный двор) в городе подъезжали кареты. Парадный вход у крыльца обычно был защищён навесом. Колонны поддерживали крышу портика или веранды, поэтому ступеньки и плиты парадного входа были сухими, и женщины безбоязненно выходили из экипажа.
Планировка дома. Первым помещением, если парадные комнаты находились на 1 этаже, была Передняя. От неё по правую и по левую стороны были расположены одна за другой анфилады комнат. Такая планировка дворянских домов сделалась почти обязательной в конце 18 — первой половине 19 веков.
Основа всего главного дома усадьбы по вертикали от подвала до второго этажа — 10 различного объёма комнат-отсеков с толстыми кирпичными стенами, на которых держится чердачная часть.
Ясная и простая система сообщающихся комнат создавала определённый ритм, зрительно удлиняя пространство, чему способствовали и зеркала в последних комнатах анфилады.
Правая и левая анфилады объединялись залами по центру парадной части дома (в Генеральском доме — на 1 и 2 этаже с балконом). Большие парадные комнаты в центре были бальными, музыкальными залами или гостиными (их могло быть несколько).
В проходных комнатах почти всегда стояла ширма, защищавшая сидящих в комнате от сквозняков, которые из-за открытых или полуоткрытых дверей анфилады были практически постоянными.
Анфилада проходила сквозь парадные комнаты (со стороны набережной) и не проходила сквозь интимные комнаты (со двора). Именно такое расположение анфилады и комнат в Генеральском доме. На анфиладных дверях обязательны в то время были портьеры — занавески из плюша или другой тёмной тяжёлой ткани с кистями.
Интимная жизнь проходила в боковых крыльях особняка и комнатах, выходящих во двор. Балкон был с парадной, уличной стороны более официальных по предназначению комнат (бального зала, гостиной), а веранда была с противоположной, дворовой стороны особняка, где выходили окна более интимных комнат (спален, детских).
Полы, обои. Полы в господском доме были паркетные [10], пол натирался мастикой до блеска и был очень скользким. На таком паркете барским детям, должно быть, нравилось, разогнавшись, скользить, как на коньках. Ныне в одной из комнат особняка, предположительно, это кабинет, под поздними наслоениями (фанерой, линолеумом) виден старый паркет «ёлочкой».
Необходимо тщательное обследование старого паркета под поздними наслоениями, как и стен, где могут оказаться следы старых обоев и газет, служивших грунтовкой для обоев. В Воткинске, например, по отрывку обоев, найденному под поздними наслоениями в 1970-е гг., был воспроизведён узор обоев в доме Чайковского.
Обои для дома могли покупаться, как на «казённые» средства, так и на личные сбережения генеральской семьи, хотя дом был «казённым». Об этом свидетельствуют архивные источники.
В отчёте о потраченных деньгах на ремонт особняка за 1897 г. говорится, что были «оклеены стены четырёх комнат нижняго этажа, хорошими обоями с багетом двух комнат и бордюры по старой подклейке (…) и оскоблением старых обоев (…) 38 кусков обоев и бордюров для двух комнат употреблены начальником заводов из своих». [11]
Мебель. В 1897 г. на исправление мебели в течение года использовались столяры, плотники, слесари и рабочие. [12] На оружейном заводе работали высококвалифицированные рабочие-краснодеревщики. Один из них — рабочий Первяков до революции купил большой 2-этажный кирпичный дом на углу улицы Базарной и Пуренгова переулка. Потомок краснодеревщика в 1980-е гг. рассказал мне, что верхний этаж особняка был обставлен хорошей мебелью и сдавался под квартиру приезжему инженеру из Москвы. Этот особняк у рабочего был национализирован в 1920-е гг. Ныне в доме краснодеревщика находится банк.
Дед ижевского искусствоведа В. О. Гартиг тоже был краснодеревщиком. В его доме Валентина Оскаровна помнит стоявшую там «барскую» мебель, сделанную, вероятно, дедом.
В Национальном музее УР есть буфет, по легенде изготовленный для Генеральского дома местным мастером. Близкий этому буфету по внешнему облику буфет приобретён и для Музея истории Ижевска в 2013 г.
Начальник охраны Ижмаша Н. В. Торхов (1935 г. р.) рассказывал мне, что в советское время в кабинете главного механика завода видел старинную мебель. Это были больших размеров, покрытые зелёным сукном, письменные столы с гирьками-ножками, а также монументальные кресла со спинками и подлокотниками в виде резных грифонов, львов. Возможно, это тоже мебель местных краснодеревщиков, которые изготавливали «казённую» мебель, как для завода, так и для Генеральского дома.
Резному делу — мебельному, архитектурному — ижевских рабочих ещё в 1810-е гг. обучал выписанный из-за границы резчик и скульптор — швед Карл Пост.
Кроме «казённой» мебели в Генеральском доме могла быть и купленная на свои деньги мебель.
Печи, камины. По углам комнат 1 и 2 этажей Генеральского дома на плане 1857 г. стоят 5 высоких трёхгранных голландских печей высотой в дверь, подобные печи есть в музее-усадьбе Чайковского в Воткинске и других музеях-усадьбах. Печи, скорее всего, были кафельные, а не чугунные, так как на всех планах печи белого цвета, а не синего, которым обозначали металлические объекты дома. Кроме этих 5 трёхгранных печей с северной стороны есть ещё 3 двухгранные голландские печи. Одна из печей, вероятно, в генеральском кабинете, по обыкновению того времени могла быть камином (см. камин в кабинете дома Чайковского). От этих печей на крыше находится 8 труб, что видно на старых фотографиях.
Печи в Генеральском доме можно восстановить в виде макетов или действующих печей, так как они составляли важнейший элемент Генеральского дома.
Внизу печей имелась чугунная дверца для поленьев. Дверцы эти на рубеже 19—20 веков изготавливались на Воткинском заводе и представляли собой прекрасные художественные работы, их коллекция есть в музейных собраниях Ижевска и Воткинска.
При существовавшей до эпохи электричества системе освещения — свечи в подсвечниках, канделябры, люстры — пылающий камин создавал особое настроение.
Во флигелях Генеральского дома на планах помечены по 2 русские печи в каждом флигеле, в кухонном флигеле ещё плита с 3 конфорками.
У печей стояли кочерга, щипцы, несколько поленьев, обычно берёзовых. Топка печей требовала непрестанного внимания. Поленья стреляли, отблески пламени давали тревожные тени по стенам и окнам. Всё это тоже можно демонстрировать на некоторых экскурсиях по музею.
Подвал имеет 10 различного объёма комнат-отсеков с толстыми кирпичными стенами. На планах 1850-х гг. видно, что со стороны улицы Береговой подвал имеет 9 окон в виде горизонтальных щелей. Ныне уличный фасад дома утонул в земле почти на метр, что очевидно при сравнении планов 1850-х гг. и дореволюционных фотографий дома с современным его состоянием.
За исключением 2 отсеков Подвала все 10 отсеков в настоящее время завалены песком. Несколько лет назад был отрыт только 1 маленький отсек с восточной стороны для размещения в нём отопительной системы дома. Я спускался в этот отсек. Он представляет собой стены старой кирпичной кладки с каменным полом, в подвале можно стоять в полный рост.
В 1897 г. был «выстлан по ватерпасу в подвальном этаже дома пол кирпичом». [13]
Другие отсеки Подвала необходимо откопать и использовать под кафе или другие рекреационные, хозяйственные или экспозиционные нужды. Подвальные отсеки господского дома можно связать по полукругу с подвалами 3 довольно солидных по размеру служебных флигелей в единую подземную структуру. Подземную структуру господского квартала возможно продолжить в длинную линию и дальше, если восстановить дворцовый фасад деревянного ампира вдоль набережной (ампирные дома зодчего Дудина).
Дворницкая. Дворницкая могла помещаться в северо-западном отсеке Подвала, у въезда во двор усадьбы. Отсек этот был просторный, но с более низким потолком, чем в комнатах 2-х верхних этажей, в отсеке могла поместиться большая семья дворника.
В других, тоже просторных отсеках Подвала барского дома и 2-х отапливаемых, с отсеками флигелей могла временно или постоянно жить и другая дворня генерала — кухарка, садовник, кучер, если у них не было своего жилья в Ижевске. Комнаты домашней прислуги — денщика, горничной, кормилицы, няньки — находились в доме, на этажах. И лишь один дворник должен был неотлучно, круглосуточно находиться при доме, точнее во дворе, так как он выполнял роль и вахтёра.
На улицу из «дворницкого» отсека выходило 2 щелевидных окна, 3 таких же окна выходило во двор, к кухонно-пачечному флигелю и уличным воротам во двор. Выход во двор из Подвала был через Чёрную лестницу, у которой стоял сливной резервуар для тёплой господской уборной (в противоположном от Дворницкой отсеке Подвала).
Подвальный вход с лестницы первого этажа имел красивый арочный свод (см. планы 1850-х гг.).
Из окон Дворницкой были видны ноги прохожих, стучащих по деревянному тротуару и водосточная канава, прорытая вдоль стены, как это изображено на плане 1850-х гг. По ночам дворник закрывал ворота усадьбы.
Место дворника было у ворот усадьбы, перед Кухней. Дворник помогал кухарке и прачке: носил по Чёрной лестнице корзины во двор и на чердак для развешивания белья на верёвках, рубил дрова и мясо, заносил мебель. Помогал работникам ассенизационного обоза очищать резервуары уборной, чистить Помойку.
Дворник мог спать как в Дворницкой, так и на улице у ворот — на топчане, в тулупе, со свистком и колотушкой, которой пугал воров по ночам, осматривая сад.
У дворника в специальном помещении стояли мётла, лопаты для уборки снега, шланг для полива двора и защиты его от пыли, совок для вездесущего тогда навоза и снеготаялка.
Снеготаялка представляла собой большой фанерный ящик, который зимой ставился во дворе, внутрь ящика ставилась пирамида из чугунных прутьев, внутри ящика зажигали дрова, в ящик наваливали снег, он таял, причём деревянный ящик не горел, так как всегда был сырым. Ручьи текли в водоотводные канавы, проложенные вдоль стен усадьбы в сторону набережной (см. планы 1850-х гг.).
Дворник знал, кто и где находится в настоящее время в усадьбе, так как был во дворе постоянно. Барские и дворовые дети наверняка любили бегать возле дворницких затей — вместе с дворником лепить горки и снеговиков, жечь дрова в парящей снеготаялке, пускать кораблики в водоотводных канавах, поливать двор из шланга, ловить головастиков в большой мшистой бочке под водосточной трубой.
Звонок. Вызывали дворника или полицейского специальным уличным звонком (Г. М. Кутузов рассказывал мне, что в доме помимо дворника был полицейский со свистком на шнуре, он есть и на групповой фотографии барской прислуги). Чтобы попасть в барский дом, нужно было позвонить в «дёргалку» (механический колокольчик с ручкой) с прибитой под ними дощечкой с надписью: «Звонокъ къ дворнику». Тогда и выходил полицейский, либо его ближайший помощник — бородач в фуражке или барашковой шапке с надписью на медной пластине «Дворникъ» и в белом фартуке.
В документе «Ремонт дома начальника заводов» за 1897 г. указано, что для господского дома куплено несколько «ручек железных к звонку» [14], которые, должно быть, часто отрывались от очень частого дёрганья многочисленными посетителями, просителями и требовали замены. В доме была и общественная Приёмная, генерал был хозяином не только «частного» дома, но и громадного завода, всего города, его округи, поэтому звонок звенел беспрестанно.
Правда, в документе не сообщается, что это за звонок — уличный звонок «къ дворнику», звонок у Парадного подъезда в дом или звонок для вызова прислуги внутри дома. Может быть, речь идёт не о дальних внутренних покоях дома, а о наружных дверях особняка, так как вслед за этим сообщением говорится об обивке наружных дверей в доме и южном флигеле. Южный флигель находился как раз против Парадного входа.
Парадный вход был расположен в юго-восточном углу дома. Лестница Парадного входа, как показано на планах 1850-х гг., была с причудливо изогнутыми чугунными кронштейнами, вроде кронштейнов современной дому Николаевской ограды (1841), что у спуска к плотине. На плане она окрашена в синий цвет. Этот цвет означает, что лестница чугунная, сходная с другими металлическими лестницами в Ижевске (лестницы в доме Летушевича, старом и новом Правлении, лестницы в колокольне и при входе Александро-Невского собора, лестницы Главного корпуса завода).
Пол Парадного входа на лестничной клетке 1 этажа, судя по плану 1850-х гг., выложен толстым слоем кирпича. Лестничные клетки повыше, как и вся лестница, окрашены на планах синим цветом, то есть они чугунные (подобно полу заводских цехов и входа в Алекскандро-Невский собор под портиком, состоящих из чугунных плит).
На 1 этаже из Парадного входа на запад следует, судя по сходной схеме в доме Чайковского Воткинске, вход в Прихожую.
На лестнице Парадного входа обычно стелили ковровую дорожку красного цвета, как лампасы генерала. На межэтажном отделе лестницы, против уличного входа и в других местах при подъёме на верхний этаж часто устанавливали большие зеркала, вставленные в проёмы фальшивых окон и зрительно увеличивающие пространство Парадной лестницы, делающие её более светлой.
Любители охоты из генералов могли ставить на Парадной лестнице чучело медведя в виде стража. [15]
В 1897 г. была «проведена обивка наружных дверей в доме и южном флигеле клеенкой», с войлоком и тесьмой, использовались гвозди обойные с широкими медными шляпками. «Произведена обивка 3-х дверей холстом по войлоку» с использованием тесьмы и гвоздей медных обойных с большими шляпками. [16] Видимо, здесь речь идёт о дверях тамбуров Парадного входа и флигелей.
Чёрный вход по расположению противоположен Парадному входу. Лестничные клетки Чёрного входа почти вдвое уже лестничных клеток Парадного входа, имеют по 1, а не по 3 окна, как в Парадном входе, но тоже окрашены синим цветом, значит, сделаны из чугуна.
Чёрный вход использовался для слуг, выноса ночных горшков, вёдер с помоями, грязной посуды из господской Столовой. Если на лестничной клетке Парадного входа пахло духами, она была светлая, в зеркалах и отражениях, то узкая и тёмная лестничная клетка Чёрного входа пахла кошками и кладовой.
Кладовая. Одна из небольших кладовых размещалась на «нижнем этаже», вероятно, возле Чёрного входа, пол которого был чугунным. В 1897 г. «устроен в кладовой нижнего этажа дома деревянный досчатый пол, вместо чугунного, для чего (…) разобрать чугунный пол (…) на расстояние до 20 сажень квадратных сажень 3». [17] Эта кладовая, кажется, была в ближайшем к двери в тёплую часть дома юго-западном углу неотапливаемого зимой и прохладного летом Чёрного входа. Вероятно, там были полки с какими-то небольшими съестными запасами на ближайшее время, за которыми не надо отправляться через двор в Погреб с его глубоким Ледником или другие более отдалённые кладовые. Чугунный пол был, вероятно, разобран на небольшом участке лестничной клетки с её чугунным полом, чтобы было удобнее заходить в эту «холодильную» комнату за продуктами из тёплой части дома (печка на плане указана за стеной прохладной Кладовой).
Чуланы. На планах 1850-х гг., видно, что в центре 1 этажа, между тёмным коридором и большой комнатой (возможно, столовой), находились 2 тёмные комнаты, с тонкими деревянными перегородками, с входом в них из коридора. Здесь могли храниться в сундуках и на полках шубы, одеяла, бельё, варенье в банках, посуда, тряпки, веники и прочее.
Прихожая находилась к западу от Парадного входа, имела 3 узеньких оконца во двор и не имела печи. В Прихожей обычно находилась вешалка для верхней одежды, зеркало, столик (см. музей-усадьбу Чайковского в Воткинске). Здесь мог сидеть при очереди посетителей ответственный чин генерала.
К офицерам (от прапорщика до капитана) обращались со словами «ваше благородие», к подполковникам и полковникам — «ваше высокоблагородие», к генерал-майорам и генерал-лейтенантам — «ваше превосходительство», к полным генералам — «ваше высокопревосходительство». Высшие чины к низшим обращались «господин поручик», «господин капитан» и т.д.
Приёмная. Из Прихожей следует дверь, по-видимому, в Приёмную на 1 этаже (см. ту же структуру в Воткинске, где угловая комната Приёмной управляющего заводом окнами выходит на завод и пруд). В Приёмной расположены два больших окна с видом на пруд и завод (теперь окна генеральской Приёмной расположены почти у самой земли, что выглядит не солидно).
В Приёмной проходили официальные приёмы, принимались доклады, отчёты, прошения. В углу Приёмной была расположена трёхгранная голландская печь, что показывают планы 1850-х гг. Кроме кафельной печи здесь могли находиться стулья, кресла или диван для посетителей, возможно в чехлах, стол, пресс-папье, чернильницы с перьями и заляпанная кляксами конторка — высокий стол в виде наклонной трибуны, за которым удобно было писать стоя. Писарское умение очень ценилось, писали тогда каллиграфическим почерком. Перья затачивали ножиком. Письменные приборы чугунного литья снабжались львами и грифонами и высились внушительно.
Здесь же мог стоять телефонный аппарат. В ЦГА УР есть много документов о появлении телефона в Ижевске и о его первых абонентах, главным из которых был «его превосходительство».
На стене, как тогда полагалось, мог висеть портрет царствующего государя императора: это была самая казённая часть Генеральского дома. А под портретом восседал сам генерал.
Другие комнаты 1 этажа. Предназначение остальных комнат 1 этажа точно не выяснено. Через анфиладную систему комнат из Приёмной можно войти в самую большую комнату 1 этажа. Скорее всего, это Столовая или Нижняя Гостиная (гостиных в барском доме могло быть несколько). Она расположена в самом центре 1 этажа со стороны улицы, имеет 4 больших окна с видом на пруд. Эту комнату обогревают 2 голландские печи, но они не видны, так как отгорожены тонкой перегородкой 2 тёмных комнат без окон. Это могли быть хозяйственные чуланы.
Из этой большой комнаты следует вход в северо-западный угол 1 этажа господского дома, который, возможно, являлся, царством хозяйки и домашней женской прислуги. Этот угол 1 этажа выходит на пруд и во двор с кухонно-прачечным флигелем.
Комнаты хозяйки и женской прислуги в структуре господского дома были, кажется, зеркально противоположны Приёмной и Прихожей — «мужской» части дома, где толпились разные посетители по делам завода, где курили. Руководила женской прислугой генеральша, для вызова слуг мог быть колокольчик. В «женской» части занимались вышивкой, гладили угольными утюгами. Надо было размахивать этим утюгом, раздувая положенные туда угли. Угли при этом стеклянно тренькали.
Горничные убирали комнаты, подавали на стол, помогали хозяйке и её дочерям при одевании, провожали детей в гимназию, встречали из неё, сопутствовали хозяйке в поездках. Горничные носили белый фартук из накрахмаленного батиста. Верх фартука прикалывался к платью.
А для генерала в качестве слуги полагался денщик. Он чистил платье и сапоги генерала, помогал ему одеваться.
В центре восточной части 1 этажа господского дома расположены 2 комнаты с 1 голландской печью в каждой комнате и 2 окнами в каждой комнате, выходящими во двор. Предположительно, это Господская спальня и Нижняя детская (комната для младенцев) с кроватками-качалками и плетёными колясками. Если это так, то окна спальни и детской выходили на крытую садовую веранду и были в тени.
За младенцами следила кормилица. Из костюмов женской прислуги самыми колоритными был костюм именно кормилицы (мамки). Он состоял из атласного сарафана, расшитого галуном и кокошника с многочисленными шёлковыми лентами сзади — голубыми или розовыми, в зависимости от того, кого кормила кормилица — мальчика или девочку. Одеяльца барских детей, банты на подушечках в Нижней детской тоже были голубые или розовые, в зависимости от пола ребёнка.
Барских мальчиков до трёхлетнего возраста, одевали как девочек, в короткие яркие платьица. Сходство с девочкой усугубляли длинные волосы до плеч. Иногда в волосах мальчика красовался даже бант. После четырёх лет костюмы мальчиков и девочек становились отличными друг от друга. Распространены были платья, стилизованные под матросский костюм.
В Господской спальне обычно стояла складная ширма, она могла быть различного стиля (модерн, японский стиль).
Одежда дворянок не отличалась броскостью туалетов, в отличие от одежды купчих. На улице, встретив скромно одетую даму или господина, можно было и не признать в них аристократов. У дворян не было смешения разных стилей, вся одежда от шляпки самых разных фасонов, до перчаток и ботинок, была строго выдержана. Люди этого круга не очень спешили следовать за модой, а всегда чуточку отставали от неё, что считалось признаком хорошего тона. Моды были те же самые, но сшито было безукоризненно, часто из-за границы. Веера в обиходе не употреблялись, разве только летом, в жару и на балах. Среди дворянок не принято было появляться на улице без перчаток.
Из Спальни и Детской двери выходят в тёмный Коридор-анфиладу без окон, который освещался свечами, керосиновыми лампами, позже электричеством. Из Коридора пути расходятся в тёмные чуланы (в центре), в Прихожую и Парадную лестницу (с одной стороны) и на Чёрную лестницу, Умывальные и тёплую уборную (с другой стороны).
Умывальные и Уборная 1 этажа расположены, судя по всему, в северо-восточном «отростке» господского дома, по соседству с Чёрной лестницей для прислуги. Они представляют собой Г-образные в плане длинные комнаты с 3 окнами во двор. Крайняя комнатушка с 1 окном во двор представляет собой тёплую Уборную. У глухой стены в самом углу на плане отмечен линией, вероятно, деревянный помост для Уборной (план 1850-х гг.).
В 1897 г. заводом были выделены деньги для Генеральского дома «на мелочное исправление ватерклозетов, писсуаров, стульчаков, резервуаров при отхожих местах, чугунной лестницы с железными перилами, деревянными поручнями». [18]
Содержимое Уборных смывалось в бочку или ящик, вероятно, в Подвал, у восточной стены Чёрной лестницы, покрытой чугунными плитами: на этой же линии Уборные были и на 2 этаже. Место помоста Уборной граничит с той частью Чёрной лестницы, где был выход в Хозяйственный двор, куда приезжал ассенизационный обоз. Унитазы в тёплой Уборной могли быть самые изысканные, заграничные, видимо, керамические (на этот счёт есть специальные исследования). В то же время, в Ижевске до революции делали чугунные унитазы двух разновидностей (для заводских уборных).
Канализация в Ижевске начала прокладываться перед революцией. В ЦГА УР есть чертежи чугунных унитазов 2 типов для завода и заводского правления. Такие же унитазы могли быть и в Генеральском доме. По архивным чертежам можно сделать макеты этих чёрных чугунных унитазов ижевского производства (из дерева, пенопласта) для Генеральского дома.
В Умывальных располагались умывальники. Это были громоздкие сооружения из мрамора или дерева. С зеркалом, а сзади в цинковый ящик наливалась вода, впереди был кран, внизу под раковиной стояло ведро, куда стекала грязная вода. Воду наливали небьющимся эмалированным кувшином. На умывальниках лежало мыло (было распространено земляничное мыло), стояли духи и эссенции для крепления в женской причёске или под шляпкой (в моде были французские духи и ландышевые эссенции).
Верхний этаж. Планировка верхнего этажа Генеральского дома во многом, кажется, повторяла схему первого этажа.
Над «мужской» частью 1 этажа (Приёмной управляющего заводом) был наверняка его Кабинет, также с 1 голландской печью и 2 окнами, выходящими на завод и набережную.
А над Прихожей вполне могла размещаться Библиотека управляющего заводом с сияющим золотом Брокгауза и Эфрона на корешках. По-видимому, именно эта Библиотека и описана Б. Пастернаком в раннем «ижевском» рассказе «Безлюбье» (1918), из которого в конце его жизни выкристаллизовалась главная книга писателя — «Доктор Живаго».
Над самой большой комнатой 1 этажа (вероятно, Столовая) находилась ещё более крупная по размеру парадная комната — Зала (Гостиная) с 2 голландскими печами и 7 большими окнами, выходящими на пруд.
Из этой самой огромной комнаты барского дома можно было выйти на большой чугунный Балкон. С Балкона было хорошо любоваться закатом, окрашивающим в багровые и золотые переливы пруд и окрестности.
Здесь наверняка устраивали балы, новогодние и прочие праздники. На балах вальс сменялся мазуркой, краковяком, полькой. В Новый год ставили ёлку. В Зале мог стоять рояль, как в Воткинске — у окон, чтобы лучше была видна клавиатура.
У окон наверняка стояли жардиньерки с комнатными цветами. Увлечение цветами было всеобщим, эта страсть перешла затем в купеческие и мещанские семьи с их бальзаминами и геранями в окнах, но там не разводили дорогих и редкостных растений.
Другие комнаты 2 этажа. Над комнатами 1 этажа (предположительно, комнаты хозяйки и женской прислуги) на 2 этаже были, комнаты неизвестной принадлежности. Там могли жить взрослые дети, бонны, гувернантки.
Среди бонн могли быть иностранки для раннего приучения детей к иностранным языкам. Так, после отъезда семьи Чайковского из Воткинска, домашней учительницей детей управляющего Ижевским оружейным заводом генерала И. А. Нератова (1846—1845) стала француженка Ф. Дюрбах, правда это было уже после того, как Нератов уехал в своё заволжское имение.
Над комнатами 1 этажа (предположительно, Господской спальней и Нижней детской), надо полагать, была Спальня или Комната старших детей и Классная комната. В Классной и Детской могли быть парта, грифельная доска, учебники на этажерке, географическая карта Российской империи на стене с Финляндией, Польшей и Туркестаном, керосиновая лампа с абажуром, шведская стенка, турник, лошадка-качалка для младших детей, лыжи на резинках, коньки-снегурки на валенках (каток с теплушкой устраивали у плотины), куклы, фантики.
Такая же структура Детской и Классной прослеживается в воткинской усадьбе или в доме Ульяновых в Ульяновске (Классной комнате там уделяется особое внимание). В барских домах детские обычно находились в мезонинах или на вторых этажах с окнами во двор.
Умывальные и Уборная 2 этажа находилась над Умывальными и Уборной 1 этажа. Водопровод и канализацию в Ижевске стали прокладывать перед революцией. Новое здание общественного водопровода было построено в стилистике неоготики и было видно из Генеральского дома.
Расположение тёмного коридора, Парадной и Чёрной лестниц 2 этажа полностью повторяло расположение тёмного коридора, Парадной и Чёрной лестниц 1 этажа.
Чердак. По Чёрной и Парадной лестницам можно было подняться на Чердак господского дома. Чердак был помещением таинственным, обителью неясных страхов, там жили детские привидения. Туда отправляли ломаные кресла, с Чёрного входа в дождливую погоду тащили на просушку бельё.
Хозяйственный двор находился между господским домом, Баней и кухонно-прачечным Северным флигелем. Хозяйственный двор был отделён от господских окон, выходивших во двор и господской веранды большим выступом Чёрной лестницы, Уборной и Умывальной.
На Хозяйственный двор могли пускать шарманщиков с обезьянками и попугаями, бродячих музыкантов, которым бросали мелочь из окон: рядом был базар, там устраивался балаган, позднее цирк Коромыслова.
Сюда могли пускать с улицы также угольщиков, лудильщиков, трубочистов, точильщиков ножей, топоров, паяльщиков тазов и кастрюль.
Сюда к отхожим местам въезжал и ассенизационный обоз Колупаева.
В Хозяйственном дворе выколачивали ковры, развешивали сушиться бельё, проветривали от нафталина и выбивали в майские дни старые вещи, вынутые из сундуков и шкафов.
Северный флигель. С Чёрной лестницы и «женской части» барского дома был выход во двор к Северному флигелю господской усадьбы. Подвал Северного флигеля на плане 1850-х гг. с толстыми кирпичными стенами и 3 отсеками. В соответствии с архивным планом, Северный флигель представлял собой длинное одноэтажное здание с 2 тёплыми комнатами, отапливаемыми 2 русскими печами, помеченными на плане, разделёнными холодным лестничным отсеком напротив входного чугунного крыльца (окрашено синим «металлическим» цветом), с внутренней деревянной лестницей (окрашена жёлтым «деревянным» цветом) на Чердак и в Подвал. В «людском помещении в северном флигеле» в 1897 г. были обелены белой известью стены и потолки. [19] В Северном флигеле «в людском помещении», вместе с пожитками прислуги размещались Прачечная и Кухня.
Прачечная. В документах за 1897 г. сказано, что «в людском помещении» вместе с русскими печами был «очаг Прачешной один», «плита чугунная к очагу о 3-конфорках». [20] На плане видно, что Прачечная с 1 русской печью в углу и 1 чугунной плитой в центре помещения находится в западной комнате Северного флигеля. Чугунная плита на плане помечена синим, «металлическим» цветом.
В Прачечной стояли корыта, баки, чаны. Мостки для полоскания белья были по соседству с усадьбой — на пруду, южнее завода Бодалёва, в районе извозчичьего Водопоя. Тут был клуб простонародья, где прачки и извозчики обсуждали своих хозяев, узнавали новости.
Кухня, по-видимому, находилась в восточной комнате Северного флигеля, с 1 русской печью, по соседству с Погребом и Помойкой. Но первоначально Кухня могла находиться в восточной комнате Южного флигеля, пока южный въезд во двор не был перекрыт, а печь в Южном флигеле не разобрана для обустройства там Зимнего сада. У кухонной печи могли стоять ухваты, чугунные горшки, бочки.
Погреб или Ледник примыкал с востока к Северному, кухонно-прачечному флигелю. И представлял собой кирпичный пристрой к Кухне. Погреб — это большое помещение с подземным «холодильником» в форме перевёрнутой усечённой пирамиды, в которую укладывался специально напиленный на пруду зимой лёд. Погреб этот назывался также Ледником.
Стены и пол Ледника на планах 1850-х гг. покрыты бутовым камнем (окрашены серым, «каменным» цветом). Однако в документе о ремонтных работах за 1897 г. говорится о покрытии стен и пола Ледника сосновыми брёвнами и досками: «Произведён ремонт Ледника, для чего разобрано старого пола (…) разобрано бревенчатых стен (…) срублены вновь из 5 вершковых брёвен стенки ямы». Также была «сделана в яму приставная лестница» из сосновых брёвен, «сделана западня в люк», с кольцом железным. [21]
Погреб-Ледник восстанавливается, но в разных подробностях, в разных российских музеях-усадьбах — от императорского Петергофа до соседнего Воткинска. Казалось бы, Погреб — это мелочь, но экскурсантам очень интересно спускаться в Ледник, осматривать различные макеты съестных запасов, лежащих на стружке и в липовых кадушках, слушать объяснения экскурсовода о том, как запасался лёд на реке в начале зимы и как лёд ухитрялись сохранить до новых ледяных запасов ровно через год.
Помойка. На архивных планах 1850-х гг. с востока к каменному Погребу пристроена Помойка — деревянный домик, в котором виден деревянный помост над помойной ямой с 1 дырой. Мусор бумажный или деревянный сжигали в печах, а помои сносили на Помойку — любимое сборище всех окрестных котов.
Приезжала телега с высоким зелёным ящиком. Очищали Помойку. В это время двор пустел, закрывались окна, все спасались от удушающей вони.
Вывозом всяких нечистот на место, именуемое «карантин», производился ассенизационным обозом Колупаева — громадными деревянными бочками, поставленными на пароконные телеги летом и на сани зимой. Спереди большое сиденье для кучера, на которое усаживались 1-2 рабочих. Сзади был насос или черпак.
«Карантин» находился в низовьях речки Карлутки, у Позими и представлял собой несколько ям, в которые по вечерам золотари сливали из обозов содержимое. Рядом с «карантином», в низовьях Позими располагались мясные бойни купцов, в 1930-е годы там построили мясокомбинат.
Карантинные ямы закрывали ветками, а осенью туда насыпали горы мягких жёлтых листьев. Прикрытые листвой карантинные ямы с перебродившим содержимым и лужи крови из боен привлекали в качестве безопасной зимней норы и постоянного корма множество зверей, змей, ящериц, птиц. Это, кажется, послужило одним из источников легенд о якобы обнаруженном в 1899 г. на речке Карлутке крокодиле, появившемся там невесть откуда (вероятно, из гастролирующего у Генеральского дома балаганного зверинца) и выходящего по временам «на ея берега».
Первую линию канализации в Ижевске стали прокладывать в районе Генеральского дома пред революцией, но не успели это сделать (соответствующий запах сильно чувствуется до сих пор на верхней набережной к югу от Генеральского дома). Поэтому, генеральская Помойка дожила до Советской власти. А в бездействующей канализации под носом у генерала революционеры хранили первое в Ижевске красное знамя, которое извлекали из трубы для проведения демонстраций и маёвок — пеших и лодочных, на просторах необъятного заводского пруда.
Южный флигель зеркально повторял планировочную структуру Северного флигеля с деревянным пристроем. Только в пристрое том находилась не Помойка, а холодные Уличные уборные. На архивных планах 1850-х гг. Уличные уборные по внешнему виду такие же, как генеральская Помойка, только не с 1 дырой, а с 3 дырами в таком же возвышающемся в восточном углу деревянном помосте. Кроме того, в Южном флигеле нет Погреба. А в остальном он такой же, как и Северный флигель — с 2 русскими печами и, соответственно, с 2 трубами на крыше, с большим чугунным крыльцом и деревянной лестницей в Погреб и на Чердак флигеля.
В Южном флигеле в 1897 г. был окрашен пол — охра светлая, «устроены 2 тамбура у входных дверей коридора южного флигеля», доски сосновые. [22] Тогда же было произведено «исправление чёрного пола и смазки на коридоре южного флигеля, для чего разобрана старая глиняная печь (…) с уборкою», сколочен чёрный потолок, сделана новая смазка потолка. [23]
По словам Г. М. Кутузова, которого в детстве мать водила в господскую усадьбу к садовнику, Южный флигель использовался генеральским садовником. Здесь был Зимний сад с экзотическими растениями.
С южной стороны к Южному флигелю примыкала деревянная оранжерея, сначала одноэтажная, потом двухэтажная, в форме многогранного круглого здания с конусообразной крышей, напоминающего цирк, но с многочисленными окнами, что видно по старым фотографиям.
Зимний сад в Южном флигеле, видимо, появился около 1897 г., когда во время ремонта убрали 1 печь и побелили почерневший от гари потолок. Скорее всего, это была печь в западном отсеке флигеля — у окон. А вторую печь, располагавшуюся в самом дальнем углу флигеля, оставили для поддержания необходимого теплового режима Зимнего сада.
До появления Зимнего сада в Южном флигеле могла быть Кухня. Однако из-за того, что в конце девятнадцатого века южный вход в усадьбу был закрыт и остался только один северный вход, то Южный флигель и могли по данной причине начать использовать под новые нужды — под Зимний сад.
Баня. На востоке от Северного флигеля в соответствии с планами 1850-х гг. была построена Баня. Это деревянное здание на фундаменте из бутового камня и кирпичей, с высоким деревянным крыльцом (окрашено на плане в жёлтый цвет), с печью, полоком и 1 окном. Проект Бани было утверждён 18 февраля 1853 г.
В Бане был 1 «котёл чугунный» [24], могли стоять бочки, ушаты, на стенах висеть душистые веники и травы.
Для купания на пруду — между плотиной и Бодалёвским заводом — имелись деревянные купальни — кабинки на сваях в воде, к которым вели от Генеральского дома длинные мостки. В деревянных домиках раздевались и плавали по пруду. Существовало расписание женских и мужских часов. Конечно же, вездесущие мальчишки купались, когда угодно.
Службы с навесом. Двор усадьбы с востока замыкали длинные Службы с навесом. Службы были кирпичные, а навес — деревянный. Печей и подвалов не имели. В южном отсеке Служб было 6 отделений для господских лошадей, деревянная лестница на чердак с 5 окнами в жестяной крыше, на чердаке мог быть сеновал и место для отдыха кучера, следящего за беспокойными лошадьми даже ночью. Пол в Службах из бутового камня, а в навесах — земляной.
В конюшне полы и стойла были сосновые, кормовые ящики с отделом для сена тоже сосновые. [25]
В отделениях конюшни могли стоять рысаки и ломовая лошадь, обслуживающая дом и баню, привозящая в бочках питьевую воду из Полковницкого ключа и хозяйственную воду из расположенного к югу от него родникового бассейна для извозчичьих лошадей, именуемого Водопоем. Солдатский ключ находился под деревянным навесом ещё южнее — у Солдатской бани, возле шлюза.
У кучеров богатых выездов была гордость за хозяев, они с презрением относились к обычным извозчикам и «проезжали» чужих лошадей с сердитым окриком. Соблюдался особый фасон: кучер должен сидеть истуканом, не поворачиваться назад и не смотреть, сел ли хозяин.
Северное отделение генеральских Служб и навесы могли использоваться для хранения сена, овса, поленницы дров, карет, саней, телег, бочек для воды. А также различного кучерского и дворницкого снаряжения. Хомутов, вожжей, кнутов, дуг с колокольчиком, запасных колёс. Деревянных лопат, мётел, снеготаялки (ящика для таяния снега).
2. Генеральский сад
Генеральский сад очень значителен по территории уже на планах 1850-х гг. Главным образом на его основе и сформировался будущий городской Летний сад.
В Летнем саду к настоящему времени исчезли все садовые объекты бывшего Генеральского сада и прилегающего к нему господского квартала с гостевыми домами, беседками и павильонами. Но зато сохранилась основная структура дорожек дворянского Летнего сада. В генеральской усадьбе полностью исчез Зимний сад.
Генеральский сад с колокольни Александро-Невского собора. 1912 г. Фото Д. Я. Наймушина. Двор Генеральского сада прикрывает каменный Гостиный двор с 16-ю торговыми лабазами, глухой стеной со стороны барской усадьбы и длинной деревянной галереей на столбах, с деревянной балюстрадой со стороны торговой Базарной улицы. Предположительно, архитектор И. Т. Коковихин. ЦГА УР, фонд О. В. Севрюкова.
К сожалению, прямых и детальных данных по объектам довольно большого по размерам Генеральского сада дореволюционного периода — фотографий, планов и проектов — пока не найдено. Есть только косвенные и отдалённые данные — рассказы старожилов, фотографии Летнего сада рубежа 19-20 веков с дальнего расстояния — с колокольни Александро-Невского собора, с плотины, с Михайловской горки. На них объекты сада почти полностью закрыты деревьями, видна лишь часть усадьбы возле белеющих Генеральского дома и каменных Торговых лабазов (Гостиного двора).
В то же время, известны фотографии аллей и объектов Летнего сада, начиная с первой половины 1920-х гг. Некоторые из парковых объектов, запечатленных до 1935 года, могли относиться к дореволюционному периоду. Дело в том, что Летний сад особенно заметно изменился в 1935 г., когда в нём появились знаменитая колоннада «Ореанда» и первые статуи: фонтанная статуя Матери, поливающей из кувшина двух детей и статуя Физкультурницы с полотенцем возле колоннады, о чём своевременно сообщалось в «Ижевской правде».
Про Генеральский сад мне рассказывал ижевский старожил Гата Мустафиевич Кутузов, мать которого ещё до революции водила его в детстве в Генеральский сад к знакомым, служившим в прислуге генерала. Кутузов передал мне копию фотографии прислуги генерала, снятой на фоне дальней клумбы на одной из аллей Генеральского сада. На фото изображены 11 человек прислуги и их детей. Среди прислуги — мальчик-татарин в тюбетейке, служившим рассыльным, полицейский со свистком, садовник, повариха, няня и горничная. Местонахождение подлинника этой фотографии мне не известно. Фото опубликовано в моей книге «Ижевские картинки», 2000.
В этой же книге опубликовано и панорамное фото Летнего сада в 1932 г., оно снято Кутузовым с крыши строящегося ВТУЗ-комбината. На фото видны расположенные в Летнем саду Торговые лабазы, Летний театр и бывшие генеральские Службы (конюшни). Генеральские конюшни, по словам Кутузова, в 1920-е гг. использовались в качестве столовой для рабочих. У входа господских конюшен пролетарии летом ставили кадки с пальмами из господского дома, который после революции превратили в Клуб коммунистов.
Зимний сад. Если Летний сад полностью находился вне Генеральского дома и его дворовых построек со службами, то Зимний сад был размещён в отапливаемом 2 русскими печками Южном флигеле, примыкающем к Летнему саду. Летом пальмы и другие экзотические растения выносили из отапливаемого Южного флигеля на веранду или в Оранжерею — деревянное здание, сначала одноэтажное, потом двухэтажное, напоминающее цирк, примыкавшее к южному фасаду Южного флигеля. Оранжерея видна на фотографиях рубежа 19 и 20 веков, запечатлевших высотные изменения Оранжереи. Зимний сад как бы полностью являлся частью Генеральского дома. А вот Летний сад был, скорее, своеобразным буфером между Генеральским домом, Гостевыми домами и Присутственными местами.
Гостевые дома и Присутственные места. Летний сад был отделён от жилых и хозяйственных построек Генеральского дома белым высоким забором на прямоугольных столбах с горизонтально поставленными между ними досками. В Летний сад из Генеральского дома можно было пройти через специальные ворота.
Отделение такой границей Генеральского дома от Летнего сада объяснялась, вероятно, тем, что «казённый дом» уже в 1850-е гг. был с «садом для прогулки заводских жителей 2472,6 кв. саж.». [26] То есть, в Летний сад допускались «заводские жители», вероятно, только благородного сословия.
В Летнем саду были Гостевые дома, а к югу от Летнего сада располагались Присутственные места, тоже казённые, как и сам Генеральский дом с Летним садом.
Гостевые дома и Присутственные места располагались в разнее время в разных местах к югу от барского дома.
Так, в 1880 г. капитан Г. И. Стандершельд «в видах расширения вообще жилых помещений, отведённых начальнику заводов, так и для приезжающих из Главного артиллерийского управления, особенно в летнее время», построил на свои деньги деревянную галерею в саду. Возможно, это парковый объект, который Г. М. Кутузов называл Оранжереей. Е. Ф. Шумилов полагает, что именно в этом гостевом доме в 1883 году останавливался в течение нескольких месяцев командированный на завод из Петербурга артиллерийский офицер, художник-передвижник Н. А. Ярошенко.
В обширном саду были и другие казённые постройки, в разное время используемые в качестве гостевых домов для приезжающих.
В 1843 г. для Присутственных мест было построено каменное «2-этажное строение, в котором помещены: правление завода, полиция и при ней — арестантские, канцелярия смотрителя лесов и непременных работников, канцелярия исправника, канцелярия инвалидных рот, архив, школа для детей чиновников, денежная кладовая и чертёжные архитектора, гидравлика и землемера». При каменном строении «находятся 3 деревянных флигеля с двумя отделениями, связывающими флигели, сарай и навес. В сих строениях помещаются пожарная команда, лошади, пожарные машины и инструменты». [27]
Этот деревянный флигель был казённым домом № 1. На плане 1854 г. сад продолжается до казённого дома № 1 и его конюшен. Ныне на месте конюшен находится Удмуртский драмтеатр и его двор. Дом № 1 использовался под разные казённые надобности, временно, в 1850 г. — под пожарную команду и был, кажется, одним из Гостевых домов для приезжающих на завод. Гостевые дома располагались, как на территории самого Летнего сада, так и у самой его границы (дом № 1).
Гостеприимство русского дворянства привело к появлению во многих дворянских усадьбах флигелей для размещения гостей. Не была исключением и усадьба управляющего Ижевским заводом. Только в Ижевске Гостевые дома были казённые. Казённый дом № 1 был построен в 18 веке, перестраивался в 19 веке и был разобран в 1930-е гг. Он виден на старых фотографиях со стороны пруда и со двора. Вход в этот дом был со стороны набережной, дом на планах 1840 г. был жёлтого цвета, с белыми наличниками, с очень длинной верандой-галереей во дворе.
На плане 1854 г. сад казённого дома № 1 плавно переходил в Генеральский сад, но сам дом № 1 был как бы за пределами генеральской усадьбы.
На том же плане 1854 г. в Генеральском саду виден казённый барский дом №11 с портиком, балконом, людскими, погребом и службами во дворе. [28]
Дом № 11 мог тоже использоваться, как гостевой до своего слома. В нём мог в 1837 г. останавливаться И. П. Чайковский, следующий в Воткинск вместе с купленной им в Петербурге оркестриной — самым первым музыкальным потрясением будущего композитора.
Дом № 11 был очень вместительным и большим, а дом № 1 был гораздо проще и, по сути, напоминал ямщицкую станцию при присутственных местах, сначала деревянных, потом каменных, в которых размещались почта, полиция и другие казённые заведения. В то же время дом № 1, его конюшни и двор граничили с Генеральским садом.
В качестве еще одного Гостевого дома для императора Александра I в 1825 г. использовался угловой дом на набережной, прозванный за это «царским дворцом» [29], но он в Генеральский сад не входил и использовался в качестве присутственных мест. На месте «царского дворца» в 1843 г. построили каменные Присутственные места.
В ЦГА УР есть дело по истории появления Военного собрания, созданного для проведения свободного времени дворян и офицеров: для ужинов и обедов, игры в карты, любительских театральных представлений и различных праздников офицеров и дворян. В документе говорится, что до официального разрешения в Петербурге в начале 20 века ижевского Военного собрания, офицеры собирались в казённом саду управляющего оружейным заводом. Это происходило со времён управляющего заводом генерал-майора А. Я. Кнуста, командующего Ижевском в 1846—1858 гг. В этом документе говорится, что после отмены крепостного права Военное собрание стали посещать два лица не дворянского происхождения — купцы, только что разбогатевшие на торговле алкогольными напитками — О. Пуренг и И. Бодалёв. В начале 20 века для Военного собрания освободили один из этажей в каменных присутственных местах со сценой и залом для проведения балов и праздников. Для Военного собрания был выписан из Варшавы повар. Таким образом, первый местный клуб Ижевска был дворянский, офицерский и происходил из генеральской усадьбы — из Летнего сада.
Деревянные двухэтажные Присутственные места и Гостевые дома в господском квартале набережной (кроме очень простого по архитектуре дома одноэтажного №1) были построены по проектам С. Е. Дудина в едином ампирном ансамбле.
Ампирные дома зодчего Дудина на территории Летнего сада. К теме Летнего сада имеет непосредственное отношение стилевое и масштабное воссоздание парадного фасада утраченного деревянного ампира архитектора С. Е. Дудина на верхней набережной Ижевского пруда, входящего в единый ансамбль с сохранившимся подлинником того же зодчего — главным корпусом оружейного завода.
В начале 19 века вдоль береговой стороны Летнего сада стояли в ряд двухэтажные дома для Присутственных мест и казённые Гостевые дома для чиновников и иностранных мастеров.
Замыкающие парадный фасад ижевской набережной два дома — Оружейная контора с гербом России на колокольне — первая «мэрия» «города Ижа» (деревянное повторение Палаццо Сенатори на Капитолии в Риме) и дом Дерябина — имеют отношение к биографии отца П. И. Чайковского. В первом здании отец композитора работал вместе с заводским архитектором С. Е. Дудиным, составлявшим тут же проекты нового «города Ижа», во втором жил.
Открытие ампирной конторы 10 июня 1807 г. является датой основания Ижевского оружейного завода и Днем Города, отмечаемым ежегодно в День России (12 июня). Контора со звонницей и гербом на шпиле перекликается с архитектурой башни завода наиболее близким образом.
Ратушное здание «города Ижа» — деревянная контора Ижевского Оружейного завода. Архитектор С. Е. Дудин. 1807 г. АВИМАИВС, Петербург.
К началу Отечественной войны 1812 г. вдоль набережной Ижевского пруда были тесно друг к другу построены десять двухэтажных общественных и жилых (для чиновников завода) казённых зданий в стилистике деревянного ампира (вдоль современной ул. Милиционной от ул. Советской до пересечения Милиционной с ул. Красногеройской). В некотором отдалении от них и чуть выше в 1807 г. построена господская усадьба Дерябина (ныне территория медсанчасти «Аксиона») со спускающейся к пруду парадной аллеей.
Деньги на строительство нового оружейного завода и нового «города Ижа» отпускались из Петербурга немалые, первый после Дерябина (с 1810 г.) военный начальник «города Ижа» Шейдеман оказался казнокрадом и в 1811 г. был осуждён на 17 лет тюрьмы. В расхищении строительных материалов каким-то образом был замешан и дядя Чайковского — полицмейстер Евреинов.
При казнокрадстве чиновников возводили великолепные по архитектуре дома в формах деревянного ампира из некачественных, видимо, отсыревших брёвен. И дома быстро начали гнить и разваливаться. К 1831 г. прежние двухэтажные деревянные особняки на каменном фундаменте ввиду ветхости планировали перестроить в одноэтажные дома для заводского начальства. Так в районе современного Летнего сада появились два больших по площади деревянных «генеральских» дома (№№ 11 и 12), каждый из которых занимал территорию трёх старых двухэтажных дудинских домов, построенных ранее для чиновников завода. На плане 1854 г. в «генеральском квартале» из 8 ампирных зданий, указанных на плане 1814 г., как построенных, уже значится всего лишь два одноэтажных дома, перестроенных из прежних дудинских домов (№№ 13 и 11). Генеральский дом № 12 на плане уже отсутствует — его только что сломали.
Таким образом, из парадного водного фасада «города Ижа» к середине XIX в. все здания (и не только «генеральского квартала») были разобраны или перестроены. Архивные документы указывают на то, что перестроенные дома Дудина получили асимметричные планы и живописные фасады, совершенно не соответствующие чёткости и строгой упорядоченности, характерной для проектов Дудина.
Кардинальная перестройка господских особняков в то время прошла и в «генеральском квартале» на Господской улице Воткинска. Первоначально дом, построенный ижевским архитектором Андреевским, в котором родился Чайковский, был симметричным и одноэтажным, напоминающем дудинские двухэтажные дома на набережной в Ижевске. В 1826 г. архитектор Петенкин надстроил у воткинского господского дома второй этаж и пристройками сделал весь дом ассиметричным. Такими же, как воткинский, стали тогда же и два деревянных дома в "генеральском квартале" (№ 11 и 12).
Соседние присутственные места (дом № 15) выглядели большими и роскошными по архитектуре. В этом доме в 1825 г. останавливался император Александр I. Поэтому этот двухэтажный длинный особняк называли в Ижевске «дворцом». Западная сторона выходила на набережную пруда. А южная сторона «дворца», имевшего в плане форму буквы «Г», выходила главным фасадом на площадь с заводской конторой.
На планах Ижевска нумерация домов, построенных вряд, шла, тем не менее, не по порядку. Возможно, потому что массовое строительство с 1807 г. в центре Ижевска было наложено на прежнюю нумерацию домов XVIII века: у вновь построенного дома № 16 находился старый казённый дом XVIII века под № 1.
В 1854—1857 гг. на месте разобранного генеральского дома № 12 возвели каменный двухэтажный дом для командира (позднее именовавшегося начальником, управляющим) Ижевского завода. Он был более солидным, чем деревянный дом для управляющего завода в Воткинске. Господский дом в Ижевске с красивым чугунным балконом сохранился до сих пор, но в сильно перестроенном виде.
Таким образом, в 19 веке парадный ампирный фасад в Ижевске был сначала составлен из единых по масштабу и миниатюрных двухэтажных домиков с маленькими интервалами между ними, то есть, скорее, по-петербургски в стилевом отношении («коридорная» застройка европейских городов). К рубежу 1820—30-х гг., когда стилевые предпочтения в русской культуре менялись от ампирной «жёсткости» к романтической «мягкости», «петербургский» интервал показался очень неудобным, казарменным. Поэтому, лишние дома, выстроившиеся чётко и ровно, как солдаты, во фронт главному корпусу завода, разбирались, а оставшиеся расширялись в сумбурной «московской» усадебной стилистике. Так появились сначала ассиметричные и расползшиеся по земле «генеральские дома» под №№ 11 и 12 (подобные современному состоянию музейного дома Чайковского в Воткинске), их парадный фасад и план зафиксирован в петербургском архиве. Но и «воткинское» состояние двух ижевских «генеральских» домов (две усадьбы на месте восьми старых усадеб почти «сплошной фасадой») показалось к 1850-м гг. не солидным. Поэтому и был построен ещё более помпезный особняк для управляющего Ижевским заводом с широким чугунным балконом.
Торговые лабазы (Гостиный двор). В советское время Летний сад расширился за счёт присоединения к бывшему Генеральскому саду части Базарной площади (на севере) и каменных Торговых лабазов с деревянной галереей (на востоке).
Торговые лабазы или «каменные лавки» возведены на общественные средства оружейников для сдачи в аренду торговцам, построены где-то после 1850 г. То есть, лавки, по сути, являются современниками Генеральского дома, построены в едином с ним ансамбле, вероятно, одним и тем же заводским архитектором Коковихиным.
Единый ансамбль дворянской усадьбы с торговыми лавками — это очень редкое сочетание разнородных функциональных и социальных построек. Такого, кажется, в России нигде не встречается, в том числе в соседнем Воткинске. Это странное сочетание обусловлено соседством дворянской усадьбы с главной торговой улицей завода — Базарной.
В документе за 1850 г. говорится: «С 1846 г. по предложению начальства общество оружейников на свою экономическую сумму делает кирпич (…) жители завода за дешёвую цену имеют для своих надобностей кирпич (…) На будущее же время для увеличения общественной экономической суммы предполагается построить каменные лавки с тем, чтобы отдавать их разным торговцам за известную плату». [30]
Торговые лабазы (или Гостиный двор) состояли из 12 торговых отделений (лабазов), отделённых друг от друга глухими стенами-брандмауэрами, имеющими пожарозащитные функции и выступающими над крышами треугольными верхушками. Крытая деревянная галерея на столбах кирпичного Гостиного двора тянулась вдоль современной улицы Горького (Базарной), а глухая и высокая и толстая стена со слуховыми окошками-амбразурами вверху была своеобразной оградой Генеральского сада от шумной торговой улицы. Подобно Генеральскому дому, стены Гостиного двора белились, а жестяная крыша красилась (в зелёный или в охристый цвет).
Каменный гостиный двор с деревянной галереей в одном из провинциальных городов России, близкий по стилистике ижевскому гостиному двору (торговым лабазам).
Над каждым из 12-ти лабазом была маленькая табличка с номером, например: «ЛАБАЗЪ № 1» и торговая вывеска с товаром и фамилией купца, взявшего в аренду тот или иной лабаз. Примеры дореволюционных табличек приведены в книге Я. Н. Ривоша «Время и вещи».
Летний сад: ЧК и расстрелы. В гражданскую войну в Летнем саду у высокой стены лабазов проводились расстрелы. В 1950-е гг. лабазы разобрали, план и протяжённость лабазов точно фиксирует современная и короткая верхняя аллея Летнего сада.
В Генеральском доме находились попеременно большевистская ЧК и колчаковская контрразведка. Председатель Реввоенсовета Ижевска и начальник политотдела дивизии Азина Р. Шапошников в «Ижевской правде» сразу же после взятия белого Ижевска красной дивизией Азина писал: «Ижевцы до сих пор могут полюбоваться на следы кровавой работы пьяных и диких офицеров (…) Во дворе бывшего начальника завода можно увидеть стену со следами сотен пуль и приставшие к стене кусочки мозгов».
Штаб Азинской дивизии разместился всё в том же Генеральском доме. Азин был наркоманом, страдал постоянной истерикой, часто неожиданно возбуждался, и в этом состоянии любил собственноручно расстреливать офицеров, а заодно и своих, случайно попавшихся ему под горячую руку — прямо у штаба. Вот любопытные воспоминания очевидца из книги историка. [31]
Свидетельство азинца В. Боташёва: «Очень редкий пленный офицер оставался живым, а в большинстве случаев расстреливались лично самим Азиным. Факт не отрицаемый, что товарищ Азин работал посредством употребления какоина».
Воспоминание азинца Овсянникова: «Товарищи меня послали к Азину доложить. Когда я собрался открыть дверь, меня остановил за руку ординарец:
— Подожди не ходи. Товарищ Азин рассержен, будет скоро расстреливать (…) Ничего не бойся и отвечай ему прямо и твёрдо. Если будет тебя ругать матом, ты его тоже покрой с верхней полки. Если он станет шарить в ящике письменного стола, это, значит, полез за револьвером. Ты тоже возьмись за наган! (…)
Азин стал шарить в письменном столе. Я схватился за револьвер. Азин испытывающе врезался в меня своими углями-глазами и спросил:
— А ты что-либо жрал?
— Нет, ничего.
— Лошадь тоже не ела? — нахмурился Азин.
— Тоже.
— Дать лошади овса и свести этого на кухню к нашему котлу, — приказал Азин одному из штабных.
Обедаю, вижу в окно: поставили шестерых у стены.
— Не высовывайся из окна — предупредили меня.
Мне стало не до обеда. Я наблюдал и думал. Вышел Азин и захлестал сухо его наган».
Из воспоминаний телефонистки Н. А. Олушевой о нервном человеке «с жиденьким тенором» и постоянным револьвером в руках:
«Всегда волновался и кричал на всех. Часто у телефона крыл матом и, оборачиваясь к нам, спрашивал:
— Вам, барышня, жарко стало? Извиняюсь.
И опять в разговоре его слышалось «мать-мать-мать». Часто грозил: «Расстреляю».
Когда не было боя, Азин скучал и всегда вертел в руках револьвер. Часто стрелял в стены, в столбы, а когда нас бросало в жар от страха, что как-либо заденет нас, Азин неизменно спрашивал: «Вам жарко, барышня?»
Когда по телефону что-либо удачно передавалось, Азин жиденьким своим тенором кричал в трубку: «Спасибо, спасибо, барышня». Но чуть неудача: «Расстреляю!»
Сохранилась переписка Азина с председателем Ижевского Ревкома Р. Шапошниковым. Из неё следует, что Азин заказал себе широкий красный шарф, о готовности которого неоднократно справлялся по телеграфу. Советские газеты сообщили об этом, как о «подарке, присланном благодарными ижевскими рабочими за их освобождение».
В Генеральском доме штаб Азина был дважды — в 1918 и 1919 гг. Штаб совмещался с ЧК. А улица Береговая, на которой располагался Генеральский дом, при Азине, с ноября 1918 года называлась улицей Красного Террора. В ЦГА УР сохранилось описание уличных советских табличек с ноября 1918 г.
На Генеральском доме можно восстановить старую табличку «улица Красного Террора», описание которой сохранилось в ЦГА УР, а в Кабинете начальника дома, в контрасте с генеральскими атрибутами (портрет императора, генеральская форма), иметь атрибуты ЧК и штаба Азина (портрет Ленина, увитый хвоёй, красные флаги, чекистская кожанка, товарищ Маузер). Тему ЧК или белогвардейских Харбина и Сан-Франциско можно использовать и в подвалах Генеральского дома (в экспозиции или кафе).
Каменные купеческие лабазы, у стен которых проводились расстрелы, в советское время разобрали. Но под асфальтом мог сохраниться фундамент капитальной расстрельной стены. Если это так, то его можно вскрыть для музея города.
Объекты Летнего сада. Вне ограды Генеральского дома, его двора и дворовых служб тянулся «сад для прогулки заводских жителей 2472,6 кв. саж.» [32], как сказано в документе 1850-х гг.
Огород. На плане 1854 г. Летний сад начинался от генеральского Огорода в северо-восточном конце усадьбы. Небольшой Огород примыкал к набережной и имел, скорее, не столько продовольственное, сколько эстетическое значение связи дворянской культуры, дворянских детей с родной природой. Надо полагать, что там были кусты смородины, малины, крыжовника, была классическая для дворянских имений душистая сирень, черёмуха. Ну и на грядках могли расти любимые дворянами ландыши и немного огородной зелени, которую легче было покупать, а не выращивать в усадьбе.
На плане Летнего сада за 1854 г. видно, что от Огорода в районе Служб дома № 5 вдоль ворот во двор Генеральского дома, длинных стен Служб самой генеральской усадьбы, далее мимо Служб дома № 11 и до Служб усадьбы дома №1, тянется длинный Летний сад.
Трассировка Главной (Продольной) аллеи Летнего сада предположительно была сформирована тем обстоятельством, что проходила вдоль восточных стен Служб нескольких казённых домов, то есть по восточной границе их дворов.
Трассировку Главной (Поперечной) аллеи (ныне аллея от главного входа Летнего сада до белой колоннады на набережной) сформировал, видимо, идущий здесь с начала 19 века поперечный забор казённого дома № 1.
Парковая архитектура и скульптура. С 19 века в Летнем саду наверняка были характерные для барских усадеб классические Беседки и другие малые архитектурные формы.
К сожалению, архивных проектов, дореволюционных снимков внутренностей Летнего сада (за исключением дальних фотографий с колокольни Александро-Невского собора и групповой фотографии прислуги генерала на фоне дальней клумбы и скамеек) пока не обнаружено.
Местонахождение барской Беседки, которая обычно устанавливалась в барских садах в конце садовой аллеи, можно только предположить. На дореволюционных фотографиях со стороны набережной на территории современного Летнего сада можно заметить также двухэтажную Оранжерею (у южного флигеля Генеральского дома) и музыкальную Эстраду (к югу от Оранжереи).
Из дореволюционных построек в Летнем саду в 1920-е гг. использовались бывшие Генеральские конюшни (1857). В барских конюшнях по сообщению Г. М. Кутузова большевики устроили Столовую для рабочих.
В Летнем саду в 1930-е гг. были и другие объекты из дерева: книжный магазин и танцплощадка (у ампирных деревянных ворот в сад со стороны улицы Горького), шахматный клуб, ампирные эстрада и ротонда (со стороны набережной). Все они были построены в советское время, преимущественно в 1935 г.
В районе пересечения Главной (Продольной) и Главной (Поперечной) аллей были также сосредоточены самые любопытные парковые объекты Летнего сада из дерева — Беседка, Летний ресторан, а также самая интересная в Летнем саду фонтанная скульптура — «Первая любовь». Эти объекты несут на себе стилистику переходного времени — 1910-х — первой половины 1920-х гг. и представляют наибольший интерес для восстановления.
Беседка. В соответствии с правилами дворянских парков, в конце Главной аллеи, в противоположной, отдалённой стороне от барского дома наверняка стояла белая Беседка (Ротонда, Павильон Дружбы). Этот принцип очевиден, в частности, в воткинской усадьбе Чайковского.
На фотографиях Летнего сада 1920-х и начала 1930-х гг. видно, что в конце этой аллеи, на пересечении с поперечной аллеей, прямо у забора дома №1, точнее, у его Служб стоит деревянная Беседка. В Беседке любили делать групповые фотографии по торжественным случаям (например, фото членов пленума Обкома ВКП(б) с Т. Борисовым в 1926 г.).
Архитектурная стилистика деревянной Беседки характерна, как для дореволюционного времени, так и для первой половины 1920-х гг. Данная Беседка, как и предыдущие ей деревянные Беседки на её месте, могла стоять там и до революции.
В докладной работе финского исследователя Кари Ю. Талвитие [33] опубликована фотография генерала Карла Августа Стандершёльда, сделанная «по всей вероятности в Ижевске в 1870 г., со своими шестью сыновьями и пятью внуками». На снимке 1870 г. генерал в белом кителе снят с сыновьями и внуками на фоне деревянной белой Беседки.
Беседка эта не в псевдорусском стиле, как Беседка на фотографиях 1920-х гг., а в восточном стиле, напоминающем стилистику чугунного балкона Генеральского дома. Беседка эта с очень тонкими восточными колоннами и причудливо изогнутыми, тоже восточными арками. Интересно, что 1870-е гг. были связаны с восточным вопросом России, а финские шведы на русской службе возглавили в Ижевске перевооружение Русской армии на новые винтовки системы Бердана, которыми была вооружена наша армия во время освобождения Балкан от турецкого владычества.
В общем, форма Беседки могла быть разной в разное время (ампирной — в середине 19 века, турецкой и псевдорусской — на рубеже веков), но место её можно определить, по-видимому, с большой долей вероятности — в конце Главной продольной аллеи.
Летний ресторан (театр). Западнее Беседки, ближе к пруду был построен Летний ресторан. Это было деревянное здание белого цвета с готической башней и большой верандой, открытой в сторону пруда, с красивой резной балюстрадой. В 1930-е гг. он использовался как ресторан.
По сообщениям ижевских старожилов, относящихся к 1980-м гг., когда я работал в дореволюционном отделе НМУР, это здание будто бы построено ещё до революции для любительского Летнего театра.
Деревянный Летний ресторан в стиле модерн и садовая беседка в Летнем саду Ижевска. 1933. ЦГА УР.
Тогда же появилась Эстрада или оркестровая раковина на береговом бульваре у дома № 1, а также в Общественном саду. На Эстраде по выходным и праздникам играл духовой оркестр из учащихся оружейной школы, а также оркестр из австро-венгерских военнопленных. В самом Летнем саду в 1930-е годы имелась ещё одна деревянная Эстрада, построенная в ампирной стилистике (как и соседняя колоннада 1935 г.). Эстрада эта, скорее всего, современна колоннаде.
По архитектуре Летний ресторан (театр) напоминает Летние театры дореволюционной России в городских садах и дачных посёлках. Это были небольшие здания, где интеллигенция в качестве летнего отдыха на природе устраивала любительские спектакли, музыкальные и поэтические вечера.
До революции в Летних театрах дачных посёлков или общественных садов, обычно устраивали любительские спектакли и танцы. Были в моде мелодекламации, пение романсов, ставили и спектакли. При выступлении было принято закатывать глаза и читать неестественным голосом. После спектакля скамейки убирали для танцев. Танцевали до утра под звуки пианино.
В городских садах Летние рестораны строились по соседству или под одной крышей с Летним театром.
Не исключено, что ижевский Летний ресторан (театр) был построен до революции, а если и в 1920-е гг., то в стилистике дореволюционного времени.
После 1933 г. в Летнем саду Ижевска на новом месте построили новый Летний театр, тоже на Главной поперечной аллее, но на противоположной её стороне и ближе к главному входу в Летний сад. Новый Летний театр имел более вместительный зрительный зал в конструктивистском стиле, а вход в него был в дореволюционной, старой, дореволюционной стилистике — с готической башней, такой же, как на Летнем ресторане.
Веранда Летнего ресторана в Летнем саду Ижевска. 1933 г. ЦГА УР.
Архитектура Летнего театра и Летнего ресторана в Ижевске близка архитектуре таких же деревянных объектов, строившихся во многих городах России с дореволюционных годов в городских садах, в дачных посёлках.
Смотрите, например, деревянный ресторан Крынкина на Воробьёвых горах в Москве, с большой верандой и готической башней. Или же сохранившийся до нашего времени с дореволюционного времени деревянный Летний театр с такими же готическими башенками в дачном посёлке интеллигенции Пушкино под Москвой. Этот посёлок известен тем, что был воспет Маяковским в стихотворении про солнце, а также упомянут Булгаковым в «Мастере и Маргарите» в эпизоде про Лиходеева, который будто бы пьянствовал там и слал в варьете безумные телеграммы, а на самом деле был занесён Воландом в Ялту.
Парковая скульптура «Первая любовь». К дореволюционной стилистике отсылалось и повторение известной ялтинской парковой скульптуры «Первая любовь» для ижевского Летнего сада.
Происхождение фонтанной скульптуры в Летнем саду «Первая любовь» (она же - «Дети под зонтиком» или «Дети под дождём») связано со скульптором Ф. Ф. Каменским (1836—1913). Он родился под Петербургом, учился у П. Клодта в Академии Художеств, которая направила его из Петербурга в поездку в Италию. Во Флоренции он выполнил скульптуры «Мальчик-скульптор» (по заказу Александра III для Русского музея) и «Дети под дождём».
Фонтан «Дети под дождём» был установлен под Ялтой — в парке Гурзуфа (1882). До революции копия гурзуфского фонтана появилась также в Самаре (1890), Челябинске, Оренбурге, донбасской Горловке (Донецк) и Сарапуле (1909). В Сарапуле эта фонтанная скульптура сохранилась перед домом Башенина, но без зонтика.
Скульптура «Дети под зонтиком» в Ижевске отличалась от перечисленных выше копий одного и того же памятника более вольной трактовкой. По своей стилистике ижевская скульптура могла быть выполнена на основе дореволюционных подлинников во времена НЭПа, когда традиции старой культуры были ещё живы.
В Летнем саду Ижевска были и другие скульптуры — вождей (Ленина и Сталина), деятелей культуры (Пушкина, Чайковского и Горького), физкультурницы, матерей с детьми, рабочих и колхозниц. Но эти скульптуры имели серийные советские прототипы, о них есть упоминания в довоенной газете «Ижевская правда». Например, скульптура Физкультурницы с полотенцем, стоявшая возле ротонды, была копией серийной советской скульптуры, установленной в 1930-е гг. также в Сочи в парке санатория им. М. В. Фрунзе и в Киеве, в парке стадиона «Динамо». Затем на месте Физкультурницы установили серийную скульптуру Сталина. Копия точно такой же, как в Летнем саду, серийной сидящей скульптуры Пушкина сохранилась в саду имени Пушкина города Сарапула.
А вот скульптура «Первая любовь» имеет именно дореволюционный прототип и более всего соответствует усадебной стилистике дореволюционного Летнего сада. Из-за своего «мещанского», «буржуазного» облика эта скульптура исчезла из многих городских садов в советское время и была восстановлена в 2000-е гг. в Самаре и Челябинске. К счастью, в соседнем с Ижевском городе Сарапуле скульптура «Первая любовь» сохранилась. По слепкам с этой скульптуры не трудно сделать и скульптуру для Летнего сада.
Фонтан с водными чудовищами. Из сохранившихся в Летнем саду скульптур наиболее созвучна эстетике дворянской культуры хорошо сохранившийся фонтан с водными чудовищами с открытыми пастями, держащими на спинах вазу. Остальные скульптуры на колхозно-пролетарскую тематику имеют плохую сохранность, чужды тональности дворянского парка и могут быть использованы во внутренней экспозиции музея по истории Летнего сада. Памятник Горькому может быть сохранён на старом месте.
Садовые диваны. В дворянских парках на аллеях стояли садовые диваны белого цвета, их можно сделать по аналогии с подобными объектами в музеях-усадьбах России.
Любопытно, что после 1937 г. в связи со столетием со дня смерти Пушкина, в СССР производили садовые диваны в ампирной стилистике дворянских усадеб 19 века. Такие диваны были очень практичны и использовались не в садах и парках, как в 19 веке, а в других общественных местах (в залах ожидания вокзалов, в залах отдыха общественных бань). В общественных учреждениях в сельской местности и маленьких городов такие диваны просуществовали почти до конца 20 века. Один из таких диванов находится в редакции «Известий УР» и был привезён Э. Касимовым из одной из деревень Удмуртии. Такую скамью хорошо бы приобрести для музея.
Чугунные урны в виде колонн. В хозяйственном дворе Генеральского дома до сих пор сохранилось около десятка редких для нашего времени чугунных урн в виде колонн, изготовлены они в 1950-е годы, но по стилистике созвучны эстетике дворянских усадеб. Эти редкие урны нужно обязательно сохранить, хотя бы как память места.
3. Реконструкция Генеральского дома и Летнего сада
Реконструкцию Генеральского дома и Летнего сада, по нашему мнению, надо выполнять в осторожном эклектичном единстве, взяв за основу наиболее интересные периоды их внешнего состояния и его истории, так как размещаемый в нём Музей истории Ижевска не посвящён какому-то конкретному времени или лицу, как например, дом-усадьба П. И. Чайковского в Воткинске.
Реконструкция Генеральского дома. За основу реконструкции Генеральского дома, по нашему мнению, надо взять планы 1850-х гг. Но при этом чугунный балкон и деревянная веранда более позднего времени тоже необходимы в Генеральском доме.
Внутреннее, бытовое убранство дома может быть воссоздано на разный исторический момент, включая эпоху модерна и послереволюционный период, когда в барском доме размещались ЧК и белая контрразведка.
Воссоздание деревянного ампира. Реконструкцию Летнего сада, по нашему мнению, необходимо выполнять с включением в береговой фасад существующего каменного здания двухэтажной генеральской усадьбы 1854—57 гг. (архитектор Коковихин) двухэтажных ампирных зданий из дерева на момент 1810-х гг. (архитектор Дудин).
Чёткий и единый (в отличие от последующих построек) строй береговых ампирных домов зодчего Дудина, стоящий «во фронт» к сохранившемуся подлиннику того же архитектора (главному корпусу Ижевского оружейного завода) в условиях сложившейся застройки можно воссоздать в том же порядке, что и при Дудине. Только чуточку сдвинув его к югу.
Деревянный ампир на набережной очень важен, так как связан с пребыванием здесь таких представителей русской истории и культуры, как императоры Александр I (1825) и Александр II (1837), отец композитора И. П. Чайковский (1808—1810, 1837), кавалерист-девица Н. А. Дурова (1816), поэт В. А. Жуковский (1837), писатель Б. Л. Пастернак (1917).
Государственные средства и привлекаемые для реконструкции Летнего сада интересы частного бизнеса можно объединить. И воссоздать достойный для большого столичного города парадный фасад из пластичных по материалу и недорогих по исполнению двухэтажных деревянных домов, окрашенных в ампирный жёлтый цвет.
Воссоздание дома Дерябина. В едином ансамбле с деревянным ампиром на территории современного Летнего сада и главным корпусом оружейного завода был построен и дом Дерябина, белевший когда-то на склоне горы в некотором отдалении от остальных домов набережной. Дом Дерябина — единственная постройка единого ампирного ансамбля, стоявшая далеко от Летнего сада (на территории современной «Аксиона» на улице Красной между улицами Бородина и Лихвинцева). В этих условиях дом Дерябина можно воссоздать ближе к пруду (ниже Дома культуры «Аксиона») — в перспективе спуска улицы Лихвинцева к набережной, на стилобате, как бы заменяющем застроенную на высоком холме «Аксионом» территорию усадьбы Дерябина.
В таком же виде (деревянный ампир, декорированный под камень) построена и усадьба Чайковского в Воткинске. Построена первоначально для проживания в Воткинске в 1806—1811 гг. Дерябина ижевским архитектором Андреевским (к рождению композитора дом был перестроен). Но основной дом Дерябина на Камских заводах находился не в Воткинске, а в главном из двух Камских заводов — Ижевском заводе.
В отличие от воткинской усадьбы управляющего заводом в архиве, кажется, не сохранилось сведений о садовых постройках в «генеральском квартале» за весь 19 век. Однако внешний вид уличного фасада известен в процессе его изменения на протяжении первой половины 19 века. Наиболее интересен фасад, построенный к Отечественной войне 1812 г. Его и стоит взять за основу при восстановлении дворянского квартала Ижевска, составив ампирные дома зодчего Дудина с очень маленькими интервалами между собой.
Парковые объекты переломного времени. Кроме ампирных деревянных особняков в Летнем саду по нашему мнению возможно воссоздание и других объектов. А именно современных каменному Генеральскому дому длинных каменных лабазов, отделяющих интимную зону дворянской усадьбы от торговой улицы Базарной, а также воссоздание деревянной парковой беседки (в ампирном, восточном или русском стиле), небольшого по размеру Летнего ресторана и фонтанной скульптуры «Первая любовь». Проекты воссоздания этих объектов можно продумать не только по не достаточно подробным историческим фотографиям, но и по сходным объектам, сохранившимся в других городах страны.
Воссоздание других утраченных деревянных объектов Летнего сада (большого Летнего театра, шахматного клуба, книжного магазина «Удкнига», танцплощадки тридцатых годов), а также других парковых скульптур в тесном саду нам представляется излишним. Всё невозможно уместить в тесном саду. Кроме того, большие по размерам объекты (такие, как Летний театр с конструктивистским фасадом) менее соответствуют усадебной и парковой стилистике дореволюционного времени, чем предложенные для воссоздания парковые объекты.
В воссоздаваемых в виде новоделов исторических объектах можно разместить, как учреждения культуры, так и частные объекты, использовав при воссоздании утраченных объектов не только государственные, но и частные средства и интересы. В самом Генеральском доме места для кафе, ресторанов и прочих рекреационных заведений просто нет.
Проблема парковки. Очень важной нам представляется проблема парковки. По нашему мнению на месте бывшей Базарной площади, вошедшей в состав Летнего сада в советское время, надо сделать высокий двухэтажный стилобат с большой парковкой под ним. Стилобат этот нам видится панорамным, с партерным сквером на нём, балюстрадой по краям и лестницей в историческую часть барского сада. Въезд автотранспорта под стилобат предлагается только со стороны улицы Горького.
Современная парковка на обзорной площадке у парадного фасада Генеральского дома выглядит крайне не эстетично, она ещё и очень тесна. Здесь необходима только пешеходная обзорная площадка с воссозданием полосатых караульных будок и шлагбаумов, которые охраняли проникновение на береговой бульвар чужих пролёток и извозчиков, преграждая им путь с двух сторон — со стороны базара и со стороны улицы Троицкой.
Проблема новоделов. Под воссозданием полностью утраченных памятников архитектуры подразумеваются два подхода, которые в данном случае можно творчески варьировать.
1. Воссоздание памятников на основе научной достоверности и точности архитектурных форм, конструкции, фактуры во избежание архитектурного суррогата. Такое воссоздание дорого, медленно в исполнении и невозможно в полной мере, ввиду абсолютной утраты оригиналов и частичной застройки исторической территории поздними объектами.
2. Условное воссоздание утраченных памятников и их ансамблевого контекста. Воссоздание, как игровой компромисс с более поздними постройками, по возможности попадающий в масштабную, стилевую, фактурную тональность главной, ведущей архитектурной традиции, памяти, духа местности с осторожным, деликатным применением правил современного архитектурного стиля и современных строительных материалов.
Например, парадный ампирный фасад можно сделать деревянным, как бы достоверным, изнанку же — в современной хэйтэковской стилистике, тесно стоящие деревянные особняки соединить на уровне второго этажа стеклянными переходами. Всё это позволит существенно удешевить воссоздание утраченных памятников без обмана, честно, на контрасте исторического и современного, а также объединить миниатюрные особняки как бы в одно или несколько зданий, немного сдвинутых с их исторической территории, занятой ныне другими постройками. Это можно сделать, поскольку интервалы между зданиями зодчего Дудина были малы. И только при малых интервалах, даже ещё более меньших, чем это было в 1810-х гг., можно уместить барские особнячки в современном состоянии береговой линии Летнего сада.
Но при этом должна быть выполнена главная задача — воссоздание сплошной застройки редкого в России деревянного ампира, составлявшего раньше парадный береговой ансамбль с сохранившимся до сих пор историческим подлинником — главным корпусом оружейного завода. Лишь с восстановления деревянного ампира оружейный завод возвратит утраченный ансамбль, а Ижевск получит неповторимый запоминающийся образ.
При сохранении ключевых фрагментов исторических ансамблей (каковым в Ижевске для береговых ампирных построек зодчего Дудина является главный корпус оружейного завода) среди окружающей их неродной, немасштабной и агрессивной застройки, тактично и осторожно можно прибегнуть и к новоделам, как знакам, восстанавливающим визуальные связи утраченных ансамблей и стёртый масштаб подлинников и пространства. Это относится, прежде всего, к обращенному к парадному фасаду главного корпуса оружейного завода парадному же фасаду деревянного ампира начала 19 века.
В этом смысле история может театрализоваться, превращаться в декорацию. Но без стремления обмануть или перекричать памятники истории. Ведь именно они остаются подлинными, а не окружающие их стилизации, пытающиеся войти в общую с ними тональность.
Примечания
26 июля 2016, 23:52
3 комментария
|
|
| tehne.com © 2011—2024 Все права защищены. |
Если у вас есть интересная для нас
информация – пишите на почту [email protected] |
|
Сайт разработан
Лабораторией дизайна «Pixel»© 2012 |
Комментарии
Добавить комментарий