|
|
Вестник КИГИТ : Научный сборник : Серия 9. Дизайн и архитектурно-средовое проектирование. — № 9 (62). — Ижевск, 2015  Вестник КИГИТ : Научный сборник : Серия 9. Дизайн и архитектурно-средовое проектирование / Камский институт гуманитарных и инженерных технологий. — Ижевск : Издательство КИГИТ, 2015. — ISSN 2308-6769. — 2015, № 9 (62). — 80 с., ил.СОДЕРЖАНИЕ
Шамшурин А. Г. История архитектурных комплексов стекольных заводов Вятской губернии (кон. XVIII — первой половины XIX вв.)...4
Курочкин М. В., Гильдина Т. А. Типологическое разнообразие храмовой архитектуры в творчестве Филимона Меркурьевича Рослякова.10
Угланова А. В. Монастырские ансамбли Вятской и Великопермской епархий (на примере Успенского Трифонова и Спасо-Преображенского монастырей г. Вятки (XVI — начало XX века)..17
Курочкин М. В., Ральников Д. Н. Историко-архитектурные особенности Вознесенской церкви в селе Сада Глазовского уезда Вятской губернии (середина XIX — начало ХХ вв.)..48
Плеханова Е. О. Костюм: междисциплинарный феномен в системе художественного образования...55
Фадеева В. В. Проблемы формообразования в современном костюме 59
Курочкин М. В. Творческое наследие вятского губернского архитектора И. Т. Соловкина на территории Удмуртии..64
Рыжкова Н. В. Историко-архитектурные особенности Покровской церкви села Июльское (Березово) Сарапульского уезда Вятской губернии..72
ИСТОРИЯ АРХИТЕКТУРНЫХ КОМПЛЕКСОВ СТЕКОЛЬНЫХ ЗАВОДОВ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ (КОН. XVIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВВ.)
А. Г. Шамшурин, кандидат искусствоведения
НОУ ВПО «Камский институт гуманитарных и инженерных технологий»
Статья затрагивает историю развития стекольного производства в Вятской губернии. Определен сортамент в который входит не только оконное стекло и питейная посуда, но и более сложные изделия, отличающиеся порой художественными достоинствами.
The article touches upon the history of glass production in the Vyatka province. Detected assortment which includes not only the glass window and pi-Thane dishes, but also more complex products, different times of artistic-merit.
Ключевые слова: производство, предприятие, Вятская губерния, стекло, история.
Keywords: manufacturing, service, Vyatka province, glass, history.
Вятская губерния, занимавшая в дореволюционной России значительные пространства на северо-востоке европейской части страны, с конца XVIII века активно втягивается в орбиту промышленного развития. Развитие это идет параллельно с освоением богатейших рудных запасов уральского региона. Появление крупных железоделательных и перерабатывающих предприятий, а на Урале и в прилегающих к нему районах Вятской губернии уже к середине XVIII века действовало более 60 металлургических заводов, во многом стимулировало развитие и мелкой промышленности, что способствовало удовлетворению все возрастающих потребностей предприятий и населения этих районов страны в продукции массового спроса. В ряду предприятий мелкой промышленности не последнее место занимают заводы по производству стекла.
История стеклоделия Вятской губернии до сих пор не являлась предметом специального исследования. Здесь можно отметить и такой факт, что о русском стеклоделии вообще до недавнего времени писали не так много и часто, как о других, более крупных отраслях производства. В дореволюционных изданиях главное внимание, как правило, уделялось технологической стороне производства стекла, что нашло свое отражение в трудах М. В. Ломоносова, Д. И. Менделеева, а также Э. Лаксмана, А. Чугунова, С. П. Петухова и других ученых химиков и технологов. Одной из первых работ, в которой была затронута история этой отрасли производства в России, явилось большое юбилейное издание, посвященное 150-летию Никольско-Бахметьевского хрустального завода [10]. Здесь, кроме описания истории завода и краткого очерка о развитии стекольного дела в России начиная с XVIII века, приводится также интересный архивный материал, на который опирались в дальнейшем практически все исследователи, занимавшиеся вопросами становления и развития русского стекольного производства.
В первое десятилетие после Октябрьской революции появились работы Н. А. Баклановой о русских стекольных заводах XVII в. [1] и К. А. Большовой о мальцевских предприятиях [2]. Достаточно богатый статистический материал проводится в книге М. А. Цейтлина «Очерки по истории развития стекольной промышленности в России», вышедшей в свет в 1939 году [2].
После Великой Отечественной войны историческая наука о русском стекле пополнилась новыми данными. В работах М. А. Безбородова, В. Ф. Рожанковского, 3. А. Львовой, Ю. Л. Щаповой и некоторых других исследователей на основании археологических раскопок и тщательного анализа старинных стеклянных предметов убедительно доказано существование стекольного дела на территории Русского государства в домонгольский период, что значительно расширило временные рамки наших знаний о русском стекле.
В исследованиях последних десятилетий делаются попытки более глубоко проанализировать характер производства, прошлое, традиции и современное состояние русского стеклоделия. Большой вклад в изучение русского стекла с позиций его исторической и культурной значимости внесли такие ученые, как Н. В. Воронов, Н. А. Ашарина, Л. В. Казакова и др.
Следует, однако, заметить, что большинство исследователей сосредотачивают свое внимание на заводах центральной части страны; и хотя все это объяснимо, поскольку такие предприятия, как Петербургский завод или заводы Мальцевых являлись ведущими в отрасли и не имели себе равных ни по качеству изделий, ни по количеству и ассортименту выпускаемой продукции, все же в русской стекольной промышленности существовало и множество других предприятий в самых различных районах страны, которые выпускали продукцию для широких слоев населения и без знания и учета которых нельзя в полной мере представить себе развитие этой отрасли производства в России. Исключением, пожалуй, является исследование Д. И. Копылова о развитии стекольной промышленности Западной Сибири в XVIII — первой трети XIX в. [6].
Об истории стеклоделия в Вятском крае приходится судить чаще всего лишь по разрозненным статистическим сведениям, архивным источникам и по описаниям отдельных заводов.
Схема Лялинского медеделательного завода
Стекольные предприятия в Вятской губернии появились в конце XIII — начале XIX века. К тому времени стекольное дело России было уже развитой и достаточно разветвленной отраслью отечественной обрабатывающей промышленности, насчитывающей более 150 предприятий [7. С. 197—198]. Большинство из них находились в западной и центральной частях страны — Владимирской, Орловской, Псковской, Волынской губерниях. Но в то же время возникают предприятия и в более отдаленных Российских губерниях — Вятской, Олоненской, Пермской, Тобольской и др.
Одно из первых упоминаний о стекольном деле в Вятской губернии мы встречаем в книге Ивана Голицына, выпущенной в Москве в 1807 г. Здесь, в статистических таблицах Всероссийской империи, показано наличие в Малмыжском уезде Вятской губернии двух стекольных заводов [3, табл. V]. То же количество заводов упоминается и в ведомостях за 1812—1814 гг. [10. С. 234]. Отмечены они и в списках за 1838 г. Причем в последних указаны также и имена фабрикантов [10. С. 239]. Одно из этих предприятий принадлежало генерал лейтенанту Александру Ивановичу Юшкову. Интересно отметить, что имя отца А. И. Юшкова Ивана Юшкова, встречается в записках А. Н. Радищева, которые он вел по пути в сибирскую ссылку. «На перевозе Вятки стоит село русское г. Юшкова» [11. С. 47]. В исследовании А. Г. Татаринцева «Радищев в Сибири» по этому поводу говорится следующее: «Радищев имеет в виду надворного советника Ивана Юшкова, служившего в вятской казенной палате. Его вотчины находились в Малмыжском уезде, где он в 1790 году купил у отставного полковника А. Н. Зубова... на имя своей жены «недвижимое имение с крестьянами и со всем имуществом» [1, С. 47—48]. По всей видимости, на территории указанного имения и была организована между 1790—1807 гг. стеклянная фабрика. Здесь производились стеклянные изделия — штофы, бутылки, кувшины, графины, стаканы, то есть весьма разнообразный ассортимент необходимой в быту посуды.
Второе предприятие в Вятской губернии принадлежало купцу 2-й гильдии Мартыну Пафнутьеву. На этом предприятии преимущественно изготовлялось листовое оконное стекло, которое постепенно заменяло в домах слюдяные оконницы и брюшину.
Заводы Юшкова и Пафнутьева просуществовали недолго. В середине XIX века сведения по ним уже не поступали.
Сказалось отсутствие стабильности производства и сбыта продукции. Известно, например, что в 1828 г. завод А. И. Юшкова вообще бездействовал [5. С. 162].
В начале 40-х г. XIX века в Вятской губернии появляются два новых завода по производству стекла. Первый из них был основан еще в 1835г. купцом Черновым в Елабужском уезде на берегу реки Сюгинки. Но стабильность завод приобрел лишь после 1842 г., когда владельцем его становится помещик Лебедев. Он укрепил предприятие опытными кадрами мастеров-стеклоделов, переселенных с других стекольных заводов Нижегородской и Казанской губерний [4. С. 5]. Заметим, что завод этот существует и поныне, являясь старейшим в регионе предприятием по производству стекла (Сюгинский завод «Свет» в городе Можга Удмуртской Республики).
Вскоре после основания Сюгинского завода появляется еще одно предприятие, заведенное купцом Егором Ульяновым в 1843 г. в Уржумском уезде Хлебниковской волости — при селе Шора. Всего же к середине XIX в. в Вятской губернии действовало пять стекольных заводов — один в Слободском, два в Уржумском и два в Елабужском уездах [8. С. 299]. Предприятия эти мало чем отличались от большинства подобных заведений Центральной России. Они имели, как правило, по одной плавильной печи и по три печи для закалки стекла. На заводах работало до пятидесяти человек крепостных или вольнонаемных рабочих. Так, в 1850 г. на пяти заводах Вятской губернии трудилось 127 человек и объем производства составлял 34 тыс. рублей. Через десять лет цифры эти возросли уже почти вдвое [13. С. 403—404].
Мастера-стеклоделы успешно осваивали стекольное производство. По сравнению с началом века расширился ассортимент выпускаемой на заводах продукции. Все они производили теперь листовое оконное стекло, добавился выпуск аптекарской посуды, продолжалось изготовление питейной и винной.
Возросло и качество изделий, свидетельством чему может служить «Похвальный лист... за хрустальные вещи», выданный купцу Егору Ульянову на «Вятской выставке сельских произведений», проводившейся в 1850 году в г. Вятке по инициативе М. Е. Салтыкова-Щедрина, отбывавшего в то время здесь ссылку [9. С. 140].
Достаточно широкой становится в середине века география сбыта стеклянной продукции Вятских заводов. Предприятия Уржумского уезда отправляли свои изделия в Казань и другие волжские города. Елабужские заводчики вели торг на Нижегородской ярмарке и в окрестных местах Вятской и соседних губерний. Слободской завод, кроме распространения своих изделий внутри губернии, вывозил их также на Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки, в Казань и даже в Москву.
Таким образом, наличие своих кадров опытных мастеров, способных изготовлять не только оконное стекло и сортовую питейную посуду, но и более сложные изделия, отличающиеся порой художественными достоинствами. А также существование определенного количества предприятий, позволяют сделать вывод о том, что к середине XIX в. в Вятской губернии имелась своя вполне развитая отрасль стекольного производства, которая удовлетворяла потребности населения и промышленности данного региона в стеклянных изделиях.
Список литературы
ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗНООБРАЗИЕ ХРАМОВОЙ АРХИТЕКТУРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ФИЛИМОНА МЕРКУРЬЕВИЧА РОСЛЯКОВА
М. В. Курочкин, член Союза архитекторов России
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
НОУ ВПО «Камский институт гуманитарных и инженерных технологий»
Т. А. Гильдина, аспирант
ФГБОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»
Статья посвящена освещению типологического разнообразия в творчестве архитектора Ф. М. Рослякова.
The article is devoted to the coverage of typological variety in the work of the architect F. M. Roslyakova.
Ключевые слова: архитектура, храм, композиция, фасад, декор.
Keywords: architecture, temple, composition facade decor.
Творческий путь таких крупных архитекторов, как Филимон Меркурьевич Росляков (1758—1806 гг.) представляет особый интерес среди большого круга исследователей региональной архитектуры и краеведения. Но, несмотря на широкую географию деятельности и известность на сегодняшний день, существует множество аспектов творчества зодчего, требующих пристального внимания. В настоящее время имеется целый ряд публикаций, посвященных биографии и особенностям творческого метода зодчего, однако мы можем говорить о некоторой «недостаточности» существующего материала вследствие отсутствия многих архивных данных.
Необходимо отметить, что в целом ряде источников, исследователи ограничиваются памятниками, находящимися на территории Вятского и близлежащих уездов. Авторы статьи обращаются к наименее исследованной части архитектурного наследия зодчего. Здесь мы в первую очередь говорим о постройках на территории Сарапульского, Глазовского и Малмыжского уездов, на которых сегодня располагается Удмуртская республика.
Данная статья написана на основе работы с уникальными архивными документами и сохранившимися памятниками архитектуры. Привлечение ранее неизвестных источников впоследствии поможет раскрыть целый пласт нового фактологического материала.
Широкий диапазон исследований касающихся биографии архитектора и творческого пути были отражены в публикациях А. Г. Тинского, И. В. Беровой, М. В. Курочкина.
А. Г. Тинский является непосредственно одним из составителей универсальной научной краеведческой энциклопедии Кировской области «Энциклопедия земли Вятской», в которой архитектору Ф. М. Рослякову посвящена отдельная глава. Автор рассматривает творчество зодчества через призму тенденции развития архитектуры от барокко к классицизму и выводит основные черты творчества архитектора. И. В. Берова на примере целого ряда архитектурных памятников рубежа XVIII—XIX в. анализирует особенности творческого подхода первого губернского архитектора.
М. В. Курочкин, один из авторов данной статьи широко известен, как специалист в области исследования архитектурного наследия региона. В своей работе автор опирается на полевые и архивные исследования и как результат историческая и научная реконструкция архитектурных памятников.
А. Ю. Каптиков в книге «Региональное многообразие архитектуры русского барокко», переизданной в 2014 году, дает краткую оценку творчеству архитектора, указывая на раннеклассицистическую стилистику зодчего [2, C. 90].
Е. Ф. Шумилов в книге «Христианство в Удмуртии: цивилизационные процессы и христианское искусство XVI — начало XX века» упоминает зодчего как представителя «Вятского барокко» [9, C. 263]. Однако здесь мы имеем дело с очень противоречивыми доводами. Так на основе данных о хронологических рамках существования «Вятского барокко» и детального анализа и сравнения архитектуры зодчего можно сделать вывод о стилистическом направлении, в котором работал архитектор.
Различные аспекты творчества архитектора упоминаются в целом ряде диссертационных исследований Н. В. Поповой, Н. А. Николаевой.
Цель данной публикации определяется не только необходимостью выхода в свет нового материала. Одной из первоочередных проблем является вопрос атрибуции и верификации архитектурных памятников, относимых к творчеству архитектора Ф. М. Рослякова.
Ф. М. Росляков родился в 1758 году. Учился в гарнизонной школе, откуда в возрасте четырнадцати лет «определен в архитекторскую науку» — в школу Василия Кафтырева. В июне 1776 года он получил чин «фуриера», через два года — сержанта, на седьмом году обучения стал старшим сержантом. Это последний и высший его воинский чин. В связи с губернской реформой в России было создано 20 новых губерний — новым городам потребовались штатные архитекторы. Вспомнили о школе Кафтырева. Троих наиболее способных учеников освободили от военной службы, которая тогда еще была бессрочной. Один из трех, двадцатисемилетний Филимон Меркурьев сын Росляков, больше других преуспевший в архитекторской науке, специальным указом 7 мая 1785 года «пожалован коллежским регистратором», и велено было ему продолжать службу статскую — архитектором новой Вятской губернии [8, C. 140].
В 1786 г. был назначен первый губернский архитектор Филимон Меркурьвич Росляков. Его назначение было закономерной частью широкомасштабной административной реформы Российской империи. С 1785 г. начались проектные работы по регулярному планированию российских городов. Осуществление регулярных планов городов стало основной деятельностью первого Вятского губернского архитектора Ф. М. Рослякова. Первые регулярные планы, подписанные Иваном Лемом, затрагивали радикальную перестройку всех 13 городов Вятской губернии. Губернскому архитектору приходилось решать проблемы переноса их на реальную почву. Он составил несколько городских планов привязанных к ландшафту местности и уже существующей застройки.
Необходимо заметить, что Ф. М. Рослякова отличала большая продуктивность, проявившаяся в работе над культовыми, гражданскими сооружениями и планами застройки городов. За весь двадцатилетний промежуток архитектор выполнил более двух тысяч дел. Мы можем смело сказать, что Ф. М. Росляков определил направление развития архитектуры региона, являясь «первенцем» столичной школы в Вятской архитектуре.
Храм кораблем — основной лейтмотив архитектуры Вятской губернии рубежа XVIII — XIX столетий. В творчестве Филимона Меркурьевича Рослякова продольноосевая структура храма стала ведущим композиционным и профессионально-семантическим средством. Храм кораблем как архитектурная композиция парадоксальным образом обеспечивает неисчислимое разнообразие образных решений, несмотря на кажущуюся ограниченность средств выражения. Становление и развитие образа храма в творческом наследии Рослякова основано на модуле (от лат. modulus — «маленькая мера») — первичном архитектурном элементе.
В творческом мышлении Ф. М. Рослякова ведущее место занимала тема храмовой архитектуры. На рубеже XVIII — XIX столетий в каменном зодчестве столичные веяния классицизма стали соединяться с традициями барокко. По принятому в то время порядку, заказчик отсылал прошение о постройке здания, с описанием участка и своими пожеланиями, в Вятское губернское правление. Оттуда прошение с резолюцией на проектные разработки отправлялось губернскому архитектору или инженеру. Разработка проекта велась с учетом нормативов по пожарной безопасности и с привязкой к местности. Повинуясь требованиям заказчика, архитектор отсылал готовый проект к реализации. Учитывая сложность периода при создании проектов, архитектор соединяет объемную композицию периода классицизма с богатым барочным силуэтом. Важным фактором стала отмена в 1858 году образцовых проектов, что в период эклектики расширило стилевое разнообразие застройки.
Творческое наследие Филимона Меркурьевича условно классифицируется четырьмя основными группами. К первой следует отнести приходские храмы, с «кубовидной» структурой «в четверике».
Двусветный, массивный, квадратный в плане четверик завершен сомкнутой гуськовой кровлей (с люкарнами или полуглавием) и вазообразной главкой на граненной ножке. Примыкающие равновысокие более узкая апсида и широкая трапезная образуют продольно-осевую композицию, развивает которую трехъярусная с одним звоном колокольня. Фасады церкви с мелким и суховатым декором расчленен плоскими нишками в которые вписаны проемы. Окна первого света и двери, апсиды и трапезной — арочные, а проемы второго света четверика прямоугольные. Два нижних квадратных в плане четверика колокольни украшенных различного масштаба филенками, несут объем с арочными проемами звонов. Завершает колокольню купол некогда увенчанный шпилем. Объединяет все объемы церкви широкий цоколь и ленточный фриз, ограниченный двумя полосами ступенчатых карнизов. Аналогичный фриз завершает стены храма. Ярусы колокольни по горизонтали членят ступенчатые карнизы, из которых нижний служит основанием для тимпанов.
К этой типологической группе относится Михайло-Архангельская церковь в селе Кигбаево Сарапульского района (1805—1810 гг.) и церковь Троицы в селе Елово Ярского района (1893—1899 гг.).
Ко второй типологической группе, и самой значимой, относятся приходские церкви, восходящие к объемной композиции «восьмерик на четверике». К этой группе относиться целая серия, наибольшего количества памятников возведенных на территории Вятской губернии. Вторую группу представляет: Покровская церковь в Сарапуле (1790 г.), Ильинская церковь в селе Верхосвятицкое, Фаленского района Кировской области (1806—1818 гг.), Крестовоздвиженская церковь в селе Гольяны, Завьяловского района (1798—1804 гг.), Троицкая церковь в селе Каракулино (1802—1814 гг.), Спасская церковь в селе Укан, Ярского района (1804—1811 гг.) и т.д.
К высокому двухсветному квадратному в плане четверику, увенчанному равному ему по ширине восьмигранному световому барабану, примыкают равновысокие, более узкая апсида и широкая, просторная трапезная. Трапезная через узкий притвор сообщается с квадратной в плане трехъярусной колокольней. Верхний восьмериковый ярус увенчан сомкнутым сводом со слухами, луковичной главкой на граненой ножке. Боковые фасады четверика традиционно трехосевые. Арочные проемы четверика и трапезной заключены в прямоугольные плоские ниши и подчеркнуты досками под ними. Нижний ряд в завершении арок подвышены замковым камнем. В нижнем объеме колокольни углы огибают филенчатые лопатки, в прясла между ними вписаны накладные арки с килевидным подвышением.
Композиционным ядром третьей типологической группы — «ротонда от земли» является мощный и ярко выраженный цилиндр храма. Характеризует группу сложившиеся устойчивые традиции классицизма в России, которые не мог обойти Ф. М. Росляков. Ярким примером служит Троицкая церковь в селе Верхошижемье Кировской области (1790—1810 гг.), Вознесенско-Преображенский собор в Глазове (1786—1798 гг.), Петропавловская церковь в селе Балезино (1709—1820 гг.) и Сретенская церковь в селе Чутырь, Игринского района (1819—1829 гг.).
Группу развивает серия храмов с крестчатой объемно-пространственной композицией. В четкой компактной объемной композиции выделен основной объем в виде тяжеловатой ротонды иногда с низким ступенчатым аттиком и полусферой купола. С четырех сторон к ротонде примыкают небольшие прямоугольные пониженные рукава с двускатными кровлями: восточный алтарь, северный и южный боковые притворы с портиками, а западный — примыкание к трапезной.
Четвертый вновь выявленный тип, «Восьмерик от земли». Примером данного типа может служить Свято-Троицкая церковь (1760 г. — не уст.) в с. Святополье Глазовского уезда. По данным ЦГА УР 7 сентября 1801 г. от Вятского епископа Амвросия получено благословение и храмозданная грамота № 2484 на строительство каменного храма, вместо обветшавшей деревянной церкви. Каменная церковь была заложена в 1811 г., строительство завершено в 1816 г.
Основной объем компактен и состоит из двухсветного восьмерика и граненного с люкарнами коробова купола. Венчает основной объем небольшой световой восьмигранный фонарь с главкой. С запада к основному объему примыкает широкая, прямоугольная в плане трапезная и притвор с портиком. Силуэт храма уравновешен благодаря возвышающейся четырехгранной, трёхъярусной колокольни над трапезной.
Архитектурный декор выдержан в духе классицистической традиции с барочным силуэтом, характерной для зодчего. Трапезная и три яруса колокольни декорированы чередующимися филенками и пилястрами. Выступающий карниз, опоясывающий все части памятника, является сводным элементом декора.
Проанализировав местоположения памятников архитектора, можно сделать вывод о том, что самым распространённым типом постройки можно считать храмы со структурой «восьмерика на четверике». Наиболее плодотворно в храмовом зодчестве архитектор проявил себя в Орловском, Глазовском и Сарапульском уездах.
В целом локализация построек проходит в «глубине» губернии, что говорит о некоторой автономности творчества Ф. М. Рослякова. И лишь в Сарапульском уезде памятники располагаются в относительной близости от Пермской губернии.
Внешний облик зачастую формировался не только задумкой автора, но и требованиями заказчика который, как правило, опирается на увиденное. В большинстве случаев выработка более устойчивых типов происходила благодаря расположению памятников в относительной близости от крупных рек и основных «почтовых» губернских и уездных дорог, которые в свою очередь служили связующими нитями между поселениями и городами.
Этим и обуславливается распространение на территории того или иного типа. Примером может служить ранее упомянутая Свято-Троицкая церковь (1760 г. — не уст.) в с. Святополье, располагавшаяся в удаленности от крупнейших центров, дорог и рек и имевшая самый редкий тип постройки «восьмерика от земли».
Список литературы
МОНАСТЫРСКИЕ АНСАМБЛИ ВЯТСКОЙ И ВЕЛИКОПЕРМСКОЙ ЕПАРХИЙ (НА ПРИМЕРЕ УСПЕНСКОГО ТРИФОНОВА И СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЕЙ Г. ВЯТКИ (XVI — НАЧАЛО XX ВЕКА)
А. В. Угланова, помощник директора Института искусств и дизайна ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
Статья затрагивает историю развития архитектурных монастырских ансамблей Вятской и Великопермской епархий. Ценным является архивный и полевой исследовательский материал.
The article touches upon the history of architecture and monastic ensembles Vjatka's and Ve-likoperm's dioceses. Is a valuable archive and field research material.
Ключевые слова: архитектура, монастырь, история, памятник.
Keywords: architecture, monastery, history, monument.
История черного монашества являет удивительную духовную страницу российской истории, ее потаенную силу, которая особенно возрастала во времена лихолетий. Родоначальниками русского иночества считаются преподобные Антоний и Феодосий Печерские, поселившиеся в пещерах крутого берега Днепра и основавшие там Киево-Печерскую лавру. История монастырей, храмов и монашества, социально-экономическая основа и сторона собственно культовая, идеологическая — сливаются в единый клубок. Отделить реальное от нереального, истинное от легендарного, факт от его фольклорного осмысления — задача исследователя. Порой сама специфика материала требует преимущественно нерасчлененного подхода к нему.
Исторические условия формирования монастырей
Вятская земля, главным центром которого был г. Хлынов, вместе с Пермской землей (центр — г. Чердынь), находились на восточной окраине Русского государства. Они граничили с Казанским и Сибирским татарскими ханствами и сохраняли специфические черты взаимоотношений славянской и финноугорской традиции — союза, возникшего в противовес татаро-монгольской колонизации. Сложные переплетения исторических событий отражались на деятельности «монастырских государств». Ни один факт не оставался без внимания и реакции. Их развитие объективно в ходе истории.
После ликвидации Казанского и Астраханского ханств русское освоение этого региона пошло усиленными темпами. Оно способствовало развитию производительных сил, росту сельского хозяйства, промышленности и торговли. Регион включился в формирующийся всероссийский рынок. Укрепились торговые связи с Москвой, Нижним Новгородом, Вологдой, Двинской землей, Поволжьем, Приуральем. Упрочились и взаимные связи Вятской и Пермской земель. Возникло много русских сел, деревень, появились города и слободы. Стали возводиться монастыри, история развития которых совпадает по времени со строительством уральских заводов и потребностями в духовной жизни заводского населения.
За почти тысячелетнюю историю русского православия возникали и прекращали свое существование великое множество монастырей. О многих сохранились лишь названия и очень краткие исторические сведения. Одни из них прекратили свое существование в результате военных разорений, лихолетий и восстаний крестьян, другие — не прижились или из-за неудачно выбранного места, или были вытеснены крестьянством, порой не без успеха сопротивлявшимся монастырскому влиянию.
Кроме того, в XVI — XVIII в. правительство в интересах дворянства провело ряд реформ, ограничивших доходы монастырей, владения землей и крепостными крестьянами. Наиболее существенен указ 1764 г., по которому было введено штатное расписание монастырей, часть их была закрыта вовсе, а прежние монастырские храмы обращены в приходские церкви.
Была создана совокупность тех монастырей, которые в системе социального, идеологического, экономического функционирования выдержали испытание временем. Именно они сумели сосредоточить в своих руках достаточное количество религиозно значимых культовых ценностей — «святых», умело толковали различные чудеса, используя их в пользу своей обители, и оказались достаточно крепкими экономически. Устойчивая структура монастырей, имеющих значение в историческом процессе, и анализ ее специфики являются для нас непосредственным предметом исследования.
Принято считать, что первые монастыри на Вятке появились в конце XVI века. В 1580 г. Преподобным Трифоном был основан Успенский монастырь в Хлынове (Вятке — Кирове). Затем при его же содействии открывается еще целый ряд монастырей. XVII век — время расцвета: открываются все новые монастыри, и правительство щедро наделяет их вотчинами. К началу XVIII в. на территории современной Кировской области существовало уже более двадцати монашеских обителей, из которых некоторые являлись крупнейшими землевладельцами.
В XVIII в. правительство России начало сокращать количество монастырей по всей России, ограничивать их свободу по распоряжению земельными имуществами. Петром I был принят «Духовный регламент» — законодательный акт о реформе церковного управления. Позднее Сенат разработал «Прибавление к регламенту о правилах причта церковного и чина монашеского». С 1724 г. начинается централизованное сокращение количества монастырей. Делалось это методом присовокупления одних монастырей к другим. Приписанные монастыри юридически считались упраздненными, но так как их строения и земли вместе с крестьянами не были изъяты государством, а были приписаны к более крупным монастырям, полного упразднения этих приписанных монастырей не произошло до 1764 г. В 1764 г. монастырские вотчины и крестьяне были отобраны и переданы в ведение к коллегии экономии.
26 февраля 1764 г. Екатерина II подписала указ под названием «Духовные штаты», по которым количество монастырей уменьшилось более чем вдвое. Таким образом, значительная часть монастырей была упразднена. Оставшиеся (не упраздненные) монастыри были разделены на штатные (получали государственное содержание) и заштатные (должны были довольствоваться своими средствами).
По учреждению «Духовных штатов» в Вятской и Велико-Пермской епархии, в пределах современной территории Кировской области, насчитывалось уже только 4 штатных монастыря: три мужских (Успенский Трифонов II класса, Верхочепетский Крестовоздвиженский III класса и Истобенский Троицкий III класса) и женский (Преображенский Вятский III класса). Еще два монастыря — Орловский Спасский и Слободской Богоявленский стали заштатными. Остальные были упразднены.
В 70-е годы XVIII в. после неоднократных просьб архиепископа Вятского и Велико-Пермского Синод принял решение об упразднении трех выше названных монастырей, и вместо них в штат зачисляются Слободской Богоявленский (Крестовоздвиженский) и женский Слободской Спасский (Христорождественский).
Новые же монастыри в Вятской епархии не открывались более полутора веков (с 1720 г. по 1880 г.). К концу XIX в. государство стало более благосклонным к монастырям. И как следствие этого открылись новые обители. В 1916 г. в Вятской епархии было уже 6 мужских и 8 женских монастырей, из которых более половины основаны в течение 1880—1914 гг. Все они были упразднены советской властью. В конце XX в. начинается новый этап восстановления в регионе православных монастырей.
С 1489 г., со времени окончательного покорения и присоединения к Московскому государству, Вятская церковь перешла под непосредственное управление Московских митрополитов; а с 1589 г. — с учреждением патриаршества — Московских патриархов. Патриарх Никон, во время своего «государского» полновластия задумал присоединить к своей патриаршей области близкую к Москве и богатую Коломенскую епархию, а для коломенского архиерея Александра открыть новую епархию и отдать ему в управление отдаленную Вятку с городами Хлыновым, Слободским, Котельничем, Орловым и еще взятые у Вологодского архиерея Великую Пермь, Чердынь и Соль-Камскую. Свое решение об открытии новой Вятской епархии патриарх Никон с соизволения государя в 1657 г. закрепил Соборным определением. По требованию патриарха Александр расстался с Коломной в марте 1658 г. и по последнему зимнему пути прибыл в г. Хлынов [24].
Следует подчеркнуть, что для нас архитектурный ансамбль монастыря интересен прежде всего как пласт уникальной, самобытной художественной культуры и искусства. Характеристика архитектурного ансамбля монастыря включает рассмотрение особенностей его планировки, значение в природном ландшафте и в формировании города; конструктивные и декоративные стилистические закономерности формирования архитектурных сооружений комплексов: соборов, церквей, корпусов.
Основной задачей данной статьи считаю выявление композиционных закономерностей построения двух монастырских ансамблей г. Вятки: Успенского Трифонова мужского монастыря и Преображенского женского монастыря. Архитектурные ансамбли рассматриваются в статье так, как удалось восстановить их план, структуру и основные составляющие элементы комплекса в каждый строительный период и с учетом их состояния на конец XIX — начало XX века.
Особенности пространственной организации древнерусских монастырей. Общие особенности монастырской структуры
Древнерусский монастырь в архитектурном отношении представлял собой сложный организм, составные части которого были связаны друг с другом не только функционально и композиционно, но и идейно-символически. Именно этот последний аспект может объяснить некоторые особенности пространственной организации древнерусских монастырей, которая отличалась удивительным единообразием и общностью основных принципов по крайней мере с XIV по XVII вв.
О первых планировках монастырей можно судить по изображениям на иконах. Монастырь изображался как обособленный город, обнесенный стеной, с расположенными по периметру жилищами праведных. В небесном граде протекал источник, цвели сады. В центре живописцы всегда помещали престол Бога и Агнца. В русских монастырях на его месте находился собор с престолом и жертвенником, на котором совершается символический обряд заклания агнца.
Монастырь — это город, город в миниатюре, и в его комплекс входили все необходимые постройки, обеспечивающие жизнь города. Монастырь — в той или иной степени всегда изолированная от мира общность людей, регламентированная уставом. Внешне это выражалось в том, что сгруппированные в том или ином порядке постройки монастыря окружались оградой. С точки зрения архитектуры комплекс монастырских построек рассматривался как архитектурный ансамбль; сложный, развивающийся в течение многих десятилетий.
На территории крупного монастыря располагались десятки построек — культовых (собор, трапезная, надвратная и больничная церкви), жилых (кельи) и хозяйственных. Центром, идейным и архитектурным, выступал храм. Согласно средневековым представлениям, он истолковывался как «земное небо», как «око Божье». В архитектурной композиции ансамбля храм играл роль доминанты. Вся остальная застройка подчинялась ей. Его главенство подчеркивалось не только центральным положением, но и размерами (собор, как правило, был выше остальных построек), формой завершения (например, пятиглавый собор при одноглавой или шатровой трапезной церкви). Нередко крест на соборе опаивали жестью, если прочие кресты были просто деревянными, или золотили — при железных крестах на других храмах. Поблизости от собора ставились другие церкви — трапезная, больничная, обетные и т.д. При этом трапезная обычно размещалась к западу, северу или югу, но не к востоку от собора. На восток — место восхождения солнца — ориентированы апсиды храмов. Восток мог объяснять особенности монастырского уклада. Монахи, возглавляемые священниками, шли на трапезу из собора; поднявшись на крыльцо трапезной, священник должен был прочесть молитву, стоя лицом на восток. При восточном расположении трапезной собор оказался бы за спиной у молящихся, что, очевидно, представлялось нежелательным. Таким образом, планируя комплекс монастыря, архитектор, прежде всего, учитывал распределение архитектурных масс и объемов, так, чтобы основное внимание молящихся при входе в монастырь привлекал бы к себе собор, чтобы средствами визуального влияния создать особый настрой, произвести особое впечатление на человека.
Колокольню ставили к западу от собора. Ее стройная вертикаль подчеркивала значение собора в общей композиции ансамбля. Все монастырские постройки образовывали четкую иерархическую систему, группируясь по функциональному признаку и соподчиняясь между собой. Собор доминировал над трапезной — над близстоящими поварней и пекарней, а те являлись центром для ледников, сушил и амбаров. Это решение, имеющее чисто утилитарные основания, в то же время воплощало принцип иерархии, господствовавший в культуре средневековья.
Позднее (на территории Вятского края примерно в XIX в.) архитектура монастырей приобрела некоторые черты «светскости». Частично утрачивается стремление к обособленности, уменьшается значение монастыря как «иного» мира. Монастырские комплексы становятся важными культурными центрами, имеющими обширные взаимодействия с городом, также не следует забывать и о хозяйственной, экономической деятельности. Это находило свое отражение, прежде всего в планировании ансамблей, в тех или иных структурных элементах, которые были невозможны ранее. Так, например, нередко в роли ограды — стены — границы внешнего мира от внутреннего — выступают корпуса келий монашествующих; или в продолжительный период каменного строительства в монастыре ограда сохраняется низкая, деревянная. Сохраняя утилитарную функцию чисто символически, знаково; или же церкви, корпуса выходят на линию ограды и перенимают ее значение.
Вопрос о приемах архитектурной композиции монастырей не получил еще достаточного освещения. В последнее время все чаще появляются специальные исследования композиции ансамблевой архитектуры. Например, Ю. Ушаков дает классификацию приемов архитектурно-пространственной организации северорусских селений, устанавливает оптимальные соотношения элементов их центральной группы, выделяет характерные приемы компоновки зданий. Автор разработал объяснение закономерностей композиции древних монастырей.
Проанализировав визуально объемно-пространственные и планировочные структуры монастырей, можно высказать предположение о существовании 4-х основных композиционных групп с относительно устойчивым построением центральной части монастырского ансамбля.
В первой группе (более 52% всех ансамблей) основным формирующим композицию звеном является пространство непосредственно прилегающей к главному собору площади, вокруг которой группируются основные сооружения.
Во второй группе (около 14%) — центральным элементом служит сам объем собора.
В третьей (около 14%) — композиция формируется живописной, но достаточно компактной группой сооружений и раскрывается лишь в процессе движения к главному собору.
В четвертую группу (более 20%) входят монастыри, основные формирующие элементы которых расположены в одну линию, т.е. по фронту, и соединены между собой переходом. Здесь существует две подгруппы: подгруппа «а» — монастыри, в которых фронт сооружений развернут в сторону основного входа — Святых ворот, и подгруппа «б», в которую входят монастыри с расположением фронта строений под прямым углом к Святым воротам.
Естественные изменения в ходе истории претерпевали практически все ансамбли, поскольку строительство, имевшее большее распространение, было деревянным. Позднее ввиду пожаров, несчастных инцидентов и действия времени, ранние постройки заменялись каменными.
Архитектурный ансамбль монастыря в городской застройке
Традиционно сложились два типа монастырей, в зависимости от его местоположения: пустынь (скит) и городской монастырь. Однако в общем ходе истории с учетом развития каждого конкретного монастыря сложилось несколько вариаций данных типов.
1а) Скит, возникший стихийно как уединенное поселение отшельника. Появление последователей и учеников стихийно формирует обитель. Застройка ведется собственными усилиями.
1б) Скит (пустынь), устроенная в определенном месте по решению епископа (Церкви), обычно в наиболее «неблагоприятных» местах с целью активной миссионерской деятельности.
Паломники и богомольцы способствовали возникновению поселения около монастыря. Таким образом, вокруг пустыни с течением времени мог сформироваться город, небольшие же скиты могли присоединиться к крупным монастырям.
2а) Городской монастырь.
Монастырь по сути своей обособленная структура, его основная характеристика — уединение. С учетом этого монастырь никогда не строился в центре города. Всегда под территорию будущего монастыря выделялись: свободная пустошь, заброшенные территории, кладбища и др. Монастырь всегда планировался с учетом расположенного рядом города.
Рассматривая и анализируя ранние планы городов, можно отметить комплекс монастыря всегда располагался «около» города: на окраине, на границе основной линии города, за рекой, оврагов. Ощущается естественная незримая граница города и монастыря. Однако город постоянно развивается, не замирает в своих границах, особенно крупный город. Не одну границу пересекает городская застройка. Поэтому такой исторический парадокс, как расположение монастыря в историческом центре города, вполне объясним. Важно подчеркнуть градообразующую функцию монастыря. Расположенный на окраине на города, недалеко от города, монастырь всегда «провоцировал» развитие города в свою сторону. Прежде всего, это объясняется тем, что у монастырских стен всегда стремилось найти защиту крестьянское население. На линии город-монастырь, как со стороны города, так и монастыря, образовывались жилые районы. Также и город влиял на монастырский ансамбль: его планировка могла меняться именно с учетом «пришедшего» города (самый распространенный пример, когда старый комплекс нужно вписать в новые границы квартала — геометрическую сетку улиц).
Ансамбль монастыря за чертой городской линии укреплений всегда дополнял архитектурный образ города, сживался с ним. Комплекс монастыря являл собой целостный архитектурный ансамбль, органично входящий в ансамбль городской застройки. Комплексы строились с учетом возможности их обозрения с близких и дальних точек, и в первую очередь с мест возможного скопления людей.
В городах возникавшие монастыри во всех случаях становились важным структурным элементом города. Возникший в глуши как поселение отшельника, монастырь со временем сам становился центром поселения, города или останавливался в своем развитии на какой-то стадии, приходил в упадок и в памяти следующих поколений оставлял только название.
Успенский Трифонов мужской монастырь г. Кирова
Удаленный от Москвы Вятский край в XVII в. не имел высших, связующих его концы в одно целое, центров, да и с Москвою был связан чисто внешним образом, вынужденною необходимостью подчиниться государственным (московским) порядкам, сопротивление которым сопровождалось всегда тяжелыми последствиями для вольнолюбивых вятчан, буйных потомков новгородских «ушкуйников». Такое связующее значение имел Вятский Успенский Трифонов монастырь своею религиозно-просветительской и колонизаторской деятельностью, оказавшей крайне ценные услуги не только культурному развитию местного края, но и государству [7].
История монастыря относится к XVI в. Его основателем был выходец из окрестностей северного городка Мезени Архангельской губернии — Трифон, в простонародье Трофим, — сын зажиточного крестьянина Дмитрия Подвизаева. Рано начал он юродствующий образ жизни. Уехав из родных мест, Трофим обосновался в небольшом городке Орлове Пермской провинции. Там и состоялось первое знакомство со знаменитыми уральскими промышленниками Строгоновыми. Очевидно, по их рекомендации отрядился Трофим в Спасский Пыскорский монастырь в верховье Камы. После пострижения в монахи под именем Трифона будущий первый вятский архимандрит начинает свою миссионерскую деятельность.
В 1580 г. Трифон едет в Вятские земли и предлагает местным жителям устроить «святую обитель». На большом собрании именитых граждан города Хлынова Трифону была передана челобитная, подписанная всеми вятскими городами, «... чтобы государь пожаловал, а преосвященный митрополит благословил к созданию монастыря и о устроении его». Царь Иван IV, удовлетворяя просьбу вятчан, 21 июня 1580 г. в Москве торжественно вручает старцу Трифону грамоту об отводе под монастырь старого городского кладбища с двумя ветхими деревянными церквами во имя Успения Пресвятой Богородице и Александрийских чудотворцев Афанасия и Кирила.
Местность, отведенная под постройки, известна была в прежние времена под именем «Семеновской пустоши». Расположенное за глубоким оврагом и речкой Сорою место, удаленное от суеты, было идеальным для монастырской обители.
Рисунок 1. Вятский Успенский Трифонов мужской монастырь (фото М. В. Курочкина, 2013 г.)
Освоение участка настоятель начал с построения скромной «клетской с трапезою» церкви во имя Благовещения Богородицы. К 1586 г. с ростом монастырской братии, храм стал тесен, в связи с чем строится новый обширный собор в честь Успения Богоматери. Заканчивают его строительство к 1588 г. «Церковь деревянная о шести шатрах и семи приделах», поражавшую современников сказочностью и необычностью своих форм, что в значительной степени способствовало росту престижа монастыря, постепенно набиравшего силу и власть. Со временем монастырь превращается в крупного феодала. Уже в XVII в. за монастырем числилось 24642 крепостных крестьянина. Быстро растут площади его вотчин и угодий. Хозяйственные и служебные постройки, леса, рыбные угодья, сады и огороды, целые деревни, принадлежащие Трифонову монастырю, располагались по всей Вятской провинции. Огромный доход, приносимый владениями, позволял вести в монастыре большие строительные работы.
Рисунок 2. Соборный Успенский храм, интерьер (фото 2006 г.)
В начале XVII столетия деревянный монастырь представлял собой живописную картину. И хотя ни одно из деревянных зданий не сохранилось, об облике монастырского комплекса можно судить по старинным описям, которые содержат подробности, связанные с особенностями древних строений. Дозорная книга Федора Рязанцева за 1601 г. описывает: «Монастырь имел четыре деревянных храма:
В центре монастырской территории возвышалось на четырех столбах колокольня с восьмью колоколами, крытая шатром. По периметру был обнесен деревянной оградой, имевшей с северной стороны два входа, из которого один назывался Святыми вратами.
Рисунок 3. Никольский над святыми монастырскими воротами храм (фото М. В. Курочкина, 2013 г.)
Огромные монастырские доходы позволяли в сравнительно короткие сроки восстанавливать сооружения ансамбля после многочисленных пожаров, не раз опустошавших монастырь. За счет своего обширного хозяйства и честных вкладов монастырь скопил немалые средства, что дало возможность в конце XVIII столетия начать дорогостоящее каменное строительство. Каменный ансамбль сформировался за сравнительно короткий период — с 1684 по 1725 годы. За это время были выстроены основные его сооружения. Быстрота создания монастырского ансамбля послужила причиной относительного единства художественного облика зданий. Возведение каменной ограды взамен деревянной, закончившееся в конце XVIII в., пристрой к северному фасаду Братского корпуса в 1823 г. и переделка настоятельных палат в начале XIX в. завершили формирование монастырского комплекса.
В XVII веке деревянный Успенский Трифонов монастырь представлял собой ансамбль, имевший в застройке, планировке и композиции общие типологические черты с другими русскими монастырями. Согласно древнерусским традициям новые храмы строились на местах старых сооружений, поэтому последующие перестройки не изменили исторически сложившуюся структуру всего комплекса.
Организация внутреннего пространства комплекса строго продумана и четко спланирована. Ансамбль представляет собой «классический» образец древнерусского монастыря. Обнесен оградой, «белокаменной», под стать всем зданиям комплекса. Ранее в ограде имелось несколько входов-выходов (два — с северной стороны, два — с западной стороны, по одному — с юга и с востока).
Святые ворота (с северной стороны комплекса) защищала особая — надвратная церковь, построенная между 1692 и 1700 годами во имя Святого Николая. Церковь каменная, прежде всего ее отличает изящество и «светскость» фасадного декора: ровные гладкие стены и изысканно оформленные полуколонками и «раковинами» окна; черты, роднящие её с основными храмом монастыря. К основному кубу храмового объема с востока и запада примыкают равновеликие по высоте полукруглая одночастная апсида и небольшая трапезная. Асимметричное расположение ворот, из которых одни назывались Святыми вратами, а другие являлись проезжими представляет простую, но выразительную композицию, хорошо увязанную с высоким кубическим храмом и скромной трапезной.
С надвратной церкви, возвышающейся над келейными корпусами, начинается знакомство с архитектурным комплексом.
Все второстепенные монастырские постройки расположены по периметру. В центре только собор. Свободное пространство вокруг него (Соборная площадь, возможность обзора здания со всех сторон), святые ворота с надвратной церковью, поставленные всегда так, чтобы именно перед собором оказывался каждый входивший в них, масштаб построек — все подчинялось собору. Подчинялось, но не изолировалось от него. С завершением в 1589 г. обширного Успенского храма монастырь получил, наконец, архитектурную доминанту, приковавшую к себе и собравшую вокруг себя все остальные здания монастыря и всего правобережья речки Засоры. Он стал и центром композиции всех построек ансамбля.
Успенский собор Трифонова монастыря — тип крупного шестистолпного монастырского храма сохранил некоторые черты Успенского собора архитектора Фиорованти на Соборной площади московского кремля (1475—1479 гг.): деление фасада на несколько равных по величине плоскостей, метрическое построение равных по высоте закомар, круглые пилоны в помещении для молящихся. Строгая симметрия в композиции собора, не нарушенная позднейшими переделками. Скупость декоративного убранства (однако более изящного и утонченного, характерного для влияний барокко). Большие, совершенно лишенные декора плоскости стен. Полное соответствие внешнего облика здания его конструктивной схеме. Ярусное построение декора. Эти признаки в первую очередь отличают второй хлыновский каменный храм, но они характерны больше для архитектуры предыдущего XVI века. Они говорят о том, что построившие храм были опытными мастерами, воспитанными на традициях древнерусского зодчества, даже в том случае, если эти особенности вытекали из заказа: построить храм, созвучный времени основания монастыря, времени Трифона Вятского, прославление которого начиналось в 1650—1653 гг.
Высокие и массивные барабаны, как будто опирающиеся на полукружия сводов-закомар. Карниз, испещренный валиками, полочками, поребриком, широкой полосой ширинок, завершает стену и воспринимает нагрузку и передает ее на опоры.
Еще одним сооружением соборной монастырской площади стала каменная колокольня, поставленная на месте прежней в 1714 г. Она представляла собой трехъярусный «восьмерик», все грани верхнего яруса которого были прорезаны проемами звонов. Новое завершение — с небольшим по высоте и диаметру четвертым ярусом в виде «восьмерика», завершенного глухим барабаном и главкой, колокольня получила в 1764 г. Она производит впечатление монументальности, приземистости. Не высок и почти незаметен на гладких гранях декор обрамлений асимметричных окон, тонкие полуколонки отмечают места сопряжения граней. Входя во двор через Святые ворота, человек уже знал, что увидит слева главный храм, но взор его упирался в плоскую, ничем не украшенную грань «восьмерика» колокольни и мгновенно отражался от нее, как от зеркала, и обращался к собору.
С юго-запада соборную площадь ограничивает Благовещенска церковь. Восстановлена в камне в 1728 г. Основной кубический объем имеет оригинальную форму завершения: кубоватое покрытие. Придает глубину и многоплановость комплексу построек. Храм играет важную роль в композиционной структуре ансамбля, отделяя соборную площадь от внутренней монастырской территории, занятой кладбищем, хозяйственными постройками, больничной церковью (Трехсвятительская церковь).
С западной стороны парадную площадь ограничивают каменные двухэтажные настоятельские палаты, построенные в 1719 г. рядом с трапезной Никольской надвратной церкви.
Закончив постройку настоятельских палат в 1717 г., строители приступили к постройке одноэтажного братского корпуса у алтаря надвратной церкви, замыкающего основную площадь ансамбля с севера.
Постройкой двухэтажного каменного корпуса братских келий и северовосточной башни ограды в 1742 г. было закончено формирование архитектурного ансамбля соборной площади монастыря. В него вошли здания и сооружения, объединенные по признаку единства функционального назначения. Они составили ближайшее окружение Успенского собора, идейного центра монастыря. Но он стал и архитектурным центром ансамбля соборной площади [23].
В главных своих чертах монастырь сохранился по сегодняшний день. Главную монастырскую площадь оформляют основные постройки. Монументальный Успенский собор, Никольская надвратная церковь и колокольня служили высотными акцентами ансамбля. Деревянные галереи — гульбища, тянувшиеся вдоль Братских келий и опоясывающие юго-западную часть палат настоятеля, вносили в облик монастырского двора элементы интимности и уюта. Благовещенский храм, вынесенный на второй план по отношению к парадной площади, отделяет официальную часть ансамбля от внутренней монастырской территории.
Если проанализировать визуальные связи объемно пространственной и планировочной структуры монастыря, то можно высказать предположение о том, что композиционное построение этого монастыря относится к первой группе из четырех, где основным формирующим композицию звеном является то пространство, которое непосредственно прилегает к главному собору площади (т.е. Успенскому), вокруг которой группируются основные сооружения. Это Никольская надвратная церковь, колокольня, Благовещенская церковь, Братский корпус, Трехсвятительная церковь.
Если же входить на территорию монастыря через Никольскую церковь, то взглядом упремся в Колокольню, от нее наше внимание будет обращено на Благовещенскую церковь, а уж затем на Успенский собор. В формировании монастырского ансамбля зодчие проявили огромное мастерство. Они стремились раскрыть красоту разных по-своему значению построек. Асимметричная компоновка пространственной среды ансамбля имеет сложный ритм и отчетливо выраженный художественный центр. Основным ядром композиции служит площадь, образуемая группой свободно стоящих культовых и гражданских сооружений. Согласно закономерностям, сложившимся в формировании древнерусских ансамблей, главная группа храмов размещена по концам условного треугольника.
Успенский собор, надвратная церковь и колокольня образуют первую треугольную сетку. Благовещенская церковь, построенная позднее, включается в вершину треугольника, основанием которого является линия, связывающая собор и колокольню. Благовещенский храм, вынесенный назад по отношению к главной площади монастыря, усиливает глубину ее пространственного восприятия. Деревянные галереи — усложняют объемную композицию площади.
Большой монастырский комплекс размещается за южным городским рвом и речкою Сорою, на краю Засорного оврага. Выразительный силуэт монастырского ансамбля играл роль одного из планировочных центров древнего Хлынова, являясь религиозным и культурным центром города. Основное пространство, на котором располагается монастырь, чуть ниже уровня расположения города, поэтому архитектурный ансамбль великолепно просматривается с разных сторон. Прекрасная панорама на монастырь открывается с р. Вятки, с противоположного края оврага (ранее месторасположения городского Кремля). Территория монастыря не была ограничена жесткими внешними условиями, а потому ансамбль в плане представляет собой фигуру произвольной формы.
В конце XVIII века он включен в черту города и стал очень важной структурной единицей губернского центра.
Спасо-Преображенский девичий монастырь г. Кирова
Преображенский девичий монастырь относится к числу ранних комплексов города Кирова. Он был основан по грамоте Михаила Федоровича и при поддержке патриарха Филарета в начале XVII столетия.
Преображенский монастырь был намного беднее Трифонова. С самого его основания он содержался за счет государственной казны и «мирскими подаяниями». Первые земельные угодья были отведены ему в конце XVIII в., после Указа императора Павла об увеличении монастырских денежных средств. Большие доходы приносили пожертвования благотворителей, продажа изделий, которые были сестрами монастыря. Но этих средств не хватало и строительство велось медленно. Многие жилые, хозяйственные и подсобные постройки, располагавшиеся на территории монастыря, и в XX в. оставались деревянными.
Комплекс каменных зданий складывался в течении длительного времени с конца XVII до начала XX веков, что определяло его стилистическую плодородность.
Первоначально планировочная композиция ансамбля со свободно застроенной культовыми строениями серединой и службами по периметру стен представляла традиционный пример организации древнерусского монастырского комплекса.
Позднее переделки, особенно новые строения, выполненные в конце XIX в. сильно исказили старый облик ансамбля.
Вдоль продольной оси территории располагалась Спасо-Преображенская церковь (1696 г.). Ее объемно-планировочное решение, главный престол, который по настоянию строителя осветили в честь его патрона — Ильи Пророка, а Преображенский храм сделали предельным, традиционно для небольших приходских построек. Основной бесстолпный четверик с тремя полукружиями апсид был дополнен трапезной, и колокольней. Двухсветный куб, перекрытый сомкнутым сводом, первоначально завершался декоративным пятиглавием (до настоящего времени под стропильной конструкцией поздней кровли сохранились основания бараков глав).
После Спасо-Преображенской церкви были построены: Храм Тихвинской иконы Божьей матери (1838 г.; 1861 г.). Он связан с домом настоятельницы, корпуса келий с ремесленными мастерскими (1877 г.). Церковь Божьей Матери «Утоли скорбь и печали» (1883 г.) и южное крыло келий, расположенные по западной границе монастыря украсили плацпарадную площадь.
Вообще, строительство северо-западного каменного корпуса было «исходотайствовано» у епархиального начальства игуменьей.
Работы начались в 1870-е годы, велись на средства добровольных пожертвований и имеющихся в казне накоплений. Это масштабное сооружение, состоящее из разных объемов, играет важную роль в организации монастырского ансамбля и городской площади. Для выразительности силуэтов двухэтажные прямоугольные в плане корпуса на подвалах, соединенные под углом, по оси фасадов обогащены трехэтажными ризалитами. Облик церкви «Утоление скорби и печали», расположенной по центру западной части здания, передает мотивы русского зодчества XVII столетия, и обладает своеобразным силуэтом. Фасад обращен на городскую площадь.
Рисунок 5. Вятский Спасо-Преображенский девичий монастырь. Церковь «Утоление скорби и печали» (фото С. Лобовикова, нач. ХХ в.)
Монастырь функционировал до 1920-х годов. С 1924 г. использовался под жилье и размещение различных учреждений. В данный момент в северо-западном корпусе до сих пор находиться детская спортивная школа. С 2000 г. начала действовать Спасо-Преображенская церковь. В остальной части монастыря ведутся ремонтные работы.
Маленькие деревянные и полукаменные жилые дома послушниц первоначально прилегали к южной стене. После 1834 г. группа жилых строений стала играть в ансамбле важную роль, отделяя парадную официальную часть от внутренней монастырской площади. Вторая часть хозяйственного двора с пекарней, прачечной, банями, скотным двором и каретником заняла северную сторону ансамбля, ограниченную каменной стеной с двумя воротами. Северную и южную линии ограды обозначила двухъярусная башенка, акцентируя общую конфигурацию комплекса, получившего форму неправильного прямоугольника.
Анализируя композиционное расположение построек Преображенского женского монастыря можно сказать, что этот монастырь входит в последнюю четвертую группу, к которой относятся монастыри, основные формирующие элементы которых расположены в одну линию. Спасо-Преображенская церковь, затем домовая церковь иконы Божьей матери, после нее северо-западный корпус и последнее сооружение в этой линейке — церковь Божьей Матери «Утоли скорбь и печали». Цепочка этих сооружений в плане имеет вид неправильной трапеции, правая сторона которой почти в два раза больше чем левая.
Деревянные монастырские постройки располагались за кремлевскими укреплениями на холме. Монастырь, отделенный от старого Кремля рвом, стоял уединенно. Позднее территория монастыря вошла в черту города и уже с XVII в. являлась частью центра.
К числу ранних комплексов города относится Преображенский девичий монастырь, который был основан по грамоте Михаила Федоровича и при поддержке патриарха Филарета в начале XVII столетия. Деревянные монастырские строения располагались за кремлевскими укреплениями на высоком холме над Вяткой. Небольшой монастырь, отделенный от старого Кремля рвом, стоял уединенно. Позднее территория монастыря вошла в черту города и уже с XVIII века являлась частью его исторически сложившегося центра.
Преображенский монастырь был значительно беднее Трифонова. С самого своего основания он содержался за счет государственной казны и «мирским подаянием». Приходов монастырь не имел, а первые угодья были пожалованы только в конце XVIII столетия после Указа императора Павла об увеличении монастырских денежных средств. Значительные доходы приносили пожертвования благотворителей «на поминовение усопших родственников», продажа различных изделий, изготовленных сестрами обители, крестные ходы. Однако средств явно не хватало, строительство велось медленно. Многие жилые, хозяйственные и подсобные постройки, располагавшиеся на территории монастыря, и в XX веке оставались деревянными.
Комплекс каменных зданий складывался в течение длительного времени — с конца XVII до начала XX веков, что определило его стилистическую неоднородность. Первоначально планировочная композиция ансамбля представляла традиционный пример организации древнерусского монастырского комплекса: культовые постройки, ограниченные по периметру кельями монахинь и хозяйственными постройками. Лишь к началу XIX в. можем говорить о культурном центре города.
Позднейшие переделки, особенно новые строения, выполненные в конце XIX века, сильно исказили старый облик ансамбля. Вдоль продольной оси территории, намеченной постройкой Преображенской каменной церкви в 1696 г., последовательно были возведены: Храм Тихвинской иконы Божьей Матери (1838 г.; 1861 г.) в одной связи с домом настоятельницы, корпуса келий с ремесленными мастерскими (1877 г.), церковь Божьей Матери «Утоления скорби и печали» (1883 г.) и южное крыло келий, расположенные по западной границе монастыря, которые украсили плацпарадную площадь. Новое значительное для того времени по размерам сооружение заслонило одну из интересных видовых точек на древнюю Преображенскую церковь и замкнуло цепочку основных строений, формирующих парадный двор.
Небольшие деревянные и полукаменные жилые дома послушниц первоначально примыкали к южной стене. После 1834 г., когда монастырскую территорию по ходатайству игуменьи Павлы расширили, группа жилых строений стала играть в ансамбле важную роль, отделяя парадную официальную часть от внутренней монастырской площади, которую застроили теплицами и службами для склада дров и ледника. Вторая часть хозяйственного двора с пекарней, прачечной, банями, скотным двором и каретником заняла северную зону ансамбля, ограниченную каменной стеной с двумя воротами. Северную и южную линию ограды закрепила невысокая двухъярусная башенка, акцентируя общую конфигурацию комплекса, получившего форму неправильного прямоугольника. Строительство каменной ограды, начавшееся в конце XVIII века, было закончено только и 30-г годы XIX столетия.
Первый деревянный храм Преображения Господня с двумя приделами был возведен строительницей монастыря игуменьей Евфимией на таможенные доходы. Каменная Спасо-Преображенская церковь была выстроена после пожара 1697 г., во время которого сгорели две монастырские церкви и кельи.
Объемно-планировочное решение церкви (главный престол которой освятили в честь Ильи Пророка), традиционно для небольших приходских построек. Основной бесстолпный четверик с тремя полукружиями апсид был дополнен трапезной, которая использовалась для службы зимой, и колокольней над папертью с палатками. Двусветный куб, перекрытый сомкнутым сводом, первоначально завершался декоративным пятиглавием (в современном состоянии его венчает одна глава на узком, несветовом барабане).
Архитектурная композиция фасадов, выдержана в духе русского «узорочья» середины XVII столетия; виртуозная резьба по камню, пластичное оформление наличников, полуколонки, придают храму праздничность и нарядность, что характерно для фольклорно-поэтического восприятия действительности народными мастерами. Недаром этот храм стал образцом для сооружения вятских церквей на рубеже XVII—XVIII столетий.
В 1769 г. было предписано переименовать церковь Ильи Пророка во имя Преображения, а придел посвятить святому пророку. Через несколько лет трапезная и колокольня за ветхостью были разобраны. В 1803 г. по проекту губернского архитектора Ф. М. Рослякова теплый храм возвели снова, но уже в формах, типичных для провинциального классицизма. Несколько позже, в 1809 г. мастером каменных дел Федором Тюриным были завершены работы по возведению колокольни. Однако в 1827 г. колокольня, стоявшая над воротами отдельно от храма, была вновь перестроена, на этот раз по «плану и фасаду» коллежского асессора Андрея Ивановича Шестакова (сохранился первый ярус). Монументальная колокольня, соединенная с церковью крытым переходом, стала высотной доминантой всего ансамбля, композиционно акцентируя Преображенский храм в многоцентровой панораме города.
Объемно-пространственное построение «звонницы» включало три последовательно уменьшающихся яруса. Над кубическим основанием, фасады которого оформлены крупным рустом и дорическим антаблементом, возвышался четверик звона и восьмигранный объем верхнего яруса со шлемовидным куполом и небольшим шпилем в завершении.
Из последующих перестроек можно отметить возведение в 1883 г. второго этажа над переходом между колокольней и теплым храмом, помещения которого использовали под ризницу.
К западному фасаду колокольни в конце 1830-х годов примкнул каменный двухэтажный дом. Строительство здания, начавшееся в 1836 г., было закончено к 1839 г. с устройством больничной церкви в его восточной части. Храм был освящен епископом Неофитом в 1838 г. во имя Тихвинской иконы Божьей Матери. Через 22 года церковь была расширена путем устройства алтаря в первом ярусе колокольни и обращена в общую монастырскую. Переосвящение храма состоялось 15 октября 1864 г.
В западном крыле комплекса размещались кельи настоятельницы и казначеи, отделенные от домовой церкви продольным коридором. Постройка прямоугольна в плане. Церковь не выделена в объемном решении. Композиция фасадов и их детали ставят сооружение в ряд характерных памятников жилого зодчества эпохи позднего классицизма. Одинаковые ряды высоких прямоугольных окон на обоих этажах, горизонтальные членения. Стены первого этажа рустованы. Рельефные замки над нижними оконными проемами упираются в пояс, разделяющий этажи. Средняя ось, по которой здание в соответствии со своим функциональным назначением делится на церковь и жилую половину, акцентирована балконом на тонких фигурных столбиках. Тихвинская церковь, занимающая восточное крыло дома, перекрыта лотковыми сводами, опирающимися через систему подпружных арок на два прямоугольных в плане столба. Пространство храма было усложнено хорами в его западной части, на которых помещались приделы. Жилая часть сохранила коридорную планировку внутренних помещений.
Строительство большого каменного корпуса (1870—1883 гг.) с трехпридельной церковью вдоль северо-западной границы монастыря было «исходатайствовано» у епархиального начальства игуменией Емерентианой. Настоятельница стремилась не только умножить число жилых помещений для увеличившегося штата послушниц. Она желала возвести в обители церковь, посвятив ее иконе Божьей Матери «Утоления скорби и печали», перед чудотворным образом которой дала обет построить храм. Кроме того, новая церковь позволила бы восстановить придел Ильи Пророка, упраздненного во время расширения Преображенского храма, а также украсить монастырский ансамбль третьим культовым сооружением, которое, несомненно, должно было превзойти как размерами, так и красотой все более ранние строения.
Проект, заказанный архитектору А. С. Андрееву, был утвержден Строительным отделением губернского правления в 1871 г., а в 1882 г. новый храм, занявший верхний этаж корпуса, ориентированного на запад, был освящен. Домовая церковь в 1901 г. была переустроена с расширением прилегающего к ней северного крыла здания со стороны двора уже под руководством И. А. Чарушина.
Масштабное сооружение, состоящее из разновеликих объемов, играет активную роль в организации монастырского ансамбля и городской площади. Средняя часть северного крыла здания увенчана фигурным фронтоном, представляющим эффектную композицию из трех арочных дуг.
Центр композиции выглядит особенно нарядно: гладкие и каннелированные пилястры, спаренные колонки, членящие стены на прясла, розетки в круглых нишах фронтона, фигурные пилястры, белокаменные вазоны в завершении и узорный «фриз» антаблемента.
Декоративное решение фасадов представляет одно из направлений эклектики, ориентированное на барокко и псевдорусский стиль. В оформлении фасадов преобладают горизонтальные элементы: низкий цоколь, карниз, подчеркнутый аркатурным пояском. Оси проемов с арочными перемычками на протяженных фасадах совпадают в обоих этажах. Общность формы и ритма оконных проемов подчеркнута одинаковыми для обоих корпусов мотивами декора — гладкие рамочные наличники, пучки безордерных колонок на углах здания, простые профили карнизов.
В облике домовой церкви «Утоления скорби и печали», расположенной по центру западной части здания, воспроизведены мотивы русского зодчества XVII столетия. Храм обладает своеобразным силуэтом. Три главки-луковицы с крестами располагались над щипцовым центром композиции и по бокам аттиков. Шатровые крыльца, фланкировавшие центральный портал, придавали парадность фасаду, обращенному на городскую площадь. Декоративный орнамент тщательно исполнен, что отражало возросшие возможности строительной техники, но несколько непластичен.
Планировочная организация внутреннего пространства — коридорная. Сквозной коридор по продольной оси делит интерьер на две части, разбитые на ряд комнат, где размещались ремесленные мастерские (иконописная, «для производства золочения по материи», позолоты и резьбы по дереву, золотошвейная, столярная, чеботарная), жилые кельи, трапезная и церковно-приходская школа. Храм «Утоления скорби и печали», занявший два этажа центральной части корпуса, «по отзыву жителей города Вятки», считался одним из лучших в городе: «высок, просторен, светел и весьма благолепен».
Расположенная на северном хозяйственном дворе пекарня, выстроенная по линии ограды в середине XIX века, характерная для классицизма вспомогательная постройка. Низкий и вытянутый одноэтажный объем в виде неправильного прямоугольника перекрыт двускатной кровлей, фронтоны зашиты досками. Первоначально глухой северный фасад был расчленен на прясла, в стену которых заглублены ниши с арочными перемычками и замковыми камнями по центру.
Противоположный фасад, обращенный во двор, имел деревянные крыльца. В 1902 г. ветхие крыльца были перестроены в камне, а двухэтажный коридор соединил пекарню с домом настоятельницы. Внутреннее пространство делилось на отдельные помещения, приспособленные для печения просфор и хранения муки. В монастырской пекарне изготовлялись просфоры для всех церквей города Вятки, здесь же выпекали белый хлеб для продажи.
Небольшая прямоугольная в плане кирпичная сторожка (вторая половина XIX века), перекрытая двускатной кровлей, располагалась к востоку от северных ворот, примыкая торцом к монастырской ограде. Одноэтажное здание отличает скромность декоративного оформления, что соответствует функциональному назначению служебной постройки. Оконные проемы расставлены неритмично, что обусловлено планировкой внутреннего пространства, разделенного на три неравных по величине помещения.
Деревянный двухэтажный дом для монашеских келий был выстроен в 1830е годы. Здание, перекрытое первоначально тесовой четырехскатной кровлей, расположено к востоку от церкви Утоления печали. Прямоугольная в плане постройка, дополненная с севера и юга тамбурами с лестничными клетками, представляет распространенный в России середины XIX столетия тип зданий. Бревенчатые стены дома обшиты досками, прямоугольные окна имеют простые рамочные наличники. Внутри здание сохраняет традиционную трехчастную структуру. Комнаты, в которых размещалось 35 монахинь, расположены вдоль сеней-коридора с глухими крыльцами по торцам.
В линию с деревянным домом для монахинь в 1860-е годы игуменья Емерентиана на свои средства выстраивает для своих племянниц Ольги и Елизаветы, послушниц монастыря, полукаменный дом с подвальным этажом. Объемно-пространственная структура здания усложнена разновысотными пристроями и мезонином в три оси на южном фасаде. Своеобразие формы каждого из объемов подчеркнуто формой крыш. Высоту центральной части зрительно увеличивает кровля на четыре ската и треугольный фронтон над мезонином. Протяженности западного корпуса вторит двускатная крыша. Восточная часть постройки с выступом на северном фасаде перекрыта кровлей с перепадом на один скат. Скромный декор характерен для классицистических сооружений. Оконные проемы нижнего этажа объединены тонкой кирпичной тягой, прямоугольные окна второго обрамлялись профилированными рамочными наличниками.
Сравнивая Успенский Трифонов монастырь с Преображенским монастырем, можно выделить ряд сходств и различий. Оба монастыря находятся в Кирове и образованы в одно и тоже время. В Успенском Трифоновом монастыре каменный ансамбль сформировался в относительно короткий срок с 1684 по 1725 гг., в то время, как ансамбль Преображенского монастыря складывался в течение длительного времени с конца XVII до начала XX в., что и определяет стилистическую неоднородность его строений.
Анализ визуального восприятия объемно-пространственной и планировочной структуры этих монастырей выявляет их композиционные различия. В Успенском Трифоновом монастыре основным формирующим композицию звеном является пространство, которое прилегает к главному собору площади, вокруг которой группируются основные сооружения. Это Никольская надвратная церковь, колокольня, Успенский собор, Благовещенская церковь.
В Преображенском женском монастыре все формирующие композицию элементы расположены в одну линию и соединены между собой небольшими переходами. Спасо-Преображенская церковь, Домовая церковь Тихвинской иконы Божьей Матери, церковь Божьей Матери «Утоли скорбь и печали», северо-западный корпус образуют своеобразную цепочку.
Успенский Трифонов монастырь относится к наиболее распространенной группе монастырей, где главенствующее место занимает собор, в то время, как в Преображенском монастыре все каменные постройки находятся как бы на одном уровне и выделяются только своей функциональностью.
Композиция Успенского Трифонова монастыря (его план) ассиметрична, основана на сложном ритме чередующихся доминант, которые имеют отчетливо выраженный художественный центр. Основное ядро — площадь. Согласно закономерностям, сложившимся в формировании древнерусских ансамблей, главная группа храмов размещена по концам условного треугольника. Это обеспечивает их обозримость со всех сторон. Успенский собор, Благовещенская церковь, надвратная церковь и колокольня образуют в плане треугольник. Деревянные галереи — гульбища гражданских сооружений — усложняют объемную композицию плана.
Композиция Преображенского женского монастыря проще. В целом план напоминает неправильной формы вытянутый прямоугольник. А план Успенского Трифонова монастыря имеет форму четырехугольной конфигурации. Главные строения в плане Преображенского монастыря напоминает трапецию с сильно вытянутой правой стороной.
Кроме культовых построек оба монастырских ансамбля располагали еще и жилищно-хозяйственными постройками. Причем в Преображенском монастыре они играли существенную роль, разграничивая парадную, официальную территорию от внутренней монастырской площади.
Все здания Преображенского монастыря вытянуты в одну линию и поэтому почти все постройки можно увидеть с одной точки зрения. В Успенском Трифоновом монастыре для того, чтобы увидеть все сооружения нужно пройти через надвратную церковь, повернув налево, увидим колокольню и Благовещенскую церковь, а только затем, Успенский собор.
Количество церквей на территории Успенского Трифонова монастыря было большим (4), Преображенский монастырь имел три церкви. Оба монастыря обнесены оградами. У Трифонова монастыря ограды были с башнями. Вход на территорию обоих монастырей был приблизительно с одного направления — северного или северо-западного.
Оба ансамбля — Успенский Трифонов и Преображенский монастыри воплотили в себе эстетические и духовные идеалы наших праотцов. Они сохранили красоту и тайны далекого прошлого, раскрыв еще одну страницу в многогранном наследии наших предков.
***
Планировка монастырей органично вырастала из природного ландшафта, ее месторасположение в городской застройке и общий вид определены влиянием времени, столичной модой на архитектуру. Монастырское строительство на территории, относящейся к Вятской и Великопермской епархии, фактически только к концу XIX века активизировалось в полной мере и набрало определенную мощь. Монастыри имелись практически во всех крупных русских селах и городах области. В своей большей части строительство стало каменным. Ранние деревянные постройки перестраивались, заменялись, достраивались.
Духовная жизнь давала импульс развитию живописи, скульптуре, литературе, музыке, возникала потребность в строительстве храмов, что давало толчок развитию архитектуры. Архитектурные формы ансамбля отражали его функцию. Мощь религиозной веры народа воплощалась в величественных, возносящихся к небу сооружениях, что являлось «древним знаком устремления к высшим силам» [7. С. 14].
Архитектурные ансамбли монастырей, прежде всего, великое достояние народного опыта, энциклопедия народных умений и приемов архитектурного наследия. Все, самое красивое, что знал, что видел мастер, он стремился воплотить в храмовом строительстве. На территории Вятского и Пермского края монастырская архитектура явила как единичные, уникальные образцы проявления мастерства, так и соответствие системе развития архитектурного зодчества края и страны в целом.
Архитектурные комплексы являлись структурной доминантой города: мощные купола, храмы, вертикали колоколен; вокруг них группировался деревянный город. С идеей «оси мира» связывалось стремление располагать монастыри на возвышенностях. К сооружению высокому, устремленному вверх, человек, повинуясь подсознательному импульсу, относится по особому; он видит в нем знак исключительности места. Византийские и древнерусские истоки казались естественными для форм православных храмов. Храмы региона в большей степени отличает «народность», проявление русского «праздничного» характера.
Естественно, огромное влияние оказывала и политическая ситуация. Николай I неодобрительно относился к искусству классицизма, связывая его с французским просветителями-вольнодумцами и с французской революцией XVIII века. Когда архитектор К. А. Тон посвятил императору альбом проектов церковных построек «в древнерусском духе», Николай пришел в восторг. Высочайшим повелением указано было возводить соборные храмы в России по проектам Тона в «улучшенном византийско-русском стиле». Широкое распространение получает такое понятие как «официальное церковное искусство». Проекты сооружений К. А. Тона были «очень правильны»; практически во всех проявлялось исконное православное пятиглавие.
Материалы по монастырям являются первым опытом обобщения уникальной страницы архитектуры региона Западное Приуралье. Этот материал еще предстоит изучить не только в его архитектурном выражении, но и в объектах искусства, наполняющих храмовое пространство. Еще одним разделом этой темы является творчество великого числа ремесленников, создававших образцы икон, церковной утвари, декоративно-прикладного искусства.
Устойчивая структура монастырей, имеющая значение для рассмотрения общего исторического архитектурного процесса и анализа их специфики, была сформирована в тех монастырских комплексах, которые в системе социального, идеологического и иного функционирования выдержали испытание временем. Именно они сумели сосредоточить в своих руках достаточное количество религиозно значимых культовых ценностей. Немногое из того, что было создано талантом предков, дожило до сегодняшнего дня. Поэтому понятен наш интерес к памятникам сохранившимся. Среди памятников архитектуры Вятки, монастыри занимают особое место, имея высокую историческую и художественную ценность, монастыри воплотили в себе эстетические и духовные идеалы наших праотцов. Они сохранили красоту и тайны далекого прошлого, раскрыв еще одну страницу в многогранном наследии наших предков.
Монастыри, образовавшиеся на ранней стадии возникновения городов
Хлынов — Вятка — Киров
1. Успенский Трифонов мужской монастырь (1580).
2. Спасо-Преображенский девичий монастырь (1624).
Слободской
3. Богоявленский (Крестовоздвиженский) мужской монастырь (1599—1921).
4. Спасский (Христорождественский) женский монастырь (I четв. XVII в. — 1909).
Слободской уезд
5. Верхочепецкий Крестовоздвиженский мужской монастырь (ок. 1607—1764).
Орлов
6. Спасский мужской монастырь (1693).
Село Истобенское
7. Троицкий мужской монастырь (между 1595 и 1629, 1771 переведен в Соликамск).
Монастыри, упраздненные во время реформы 1764 г.
Хлынов — Вятка — Киров
8. Хлыновский Богословский мужской монастырь (1718/1723—1764). Кукарка
9. Успенский женский монастырь (1678—1740).
10. Покровский мужской монастырь (1658—1764).
Село Цепочкинское (Уржум)
11. Цепочкинский мужской монастырь (1622—1764).
Село Жерновогорье
12. Иоанно-Предтеченский Жерновогорский мужской монастырь (1594 — с 1668 по 1690 переведен в слободу Кукарку).
Котельнич
13. Иоанно-Предтеченский мужской монастырь (1613 по 1764).
14. Введенский женский монастырь (1676—1764).
Котельнический уезд
15. Введенский Кобрский мужской монастырь (II. пол XVII в. — 1764).
16. Архангельский Куринский Кайгородский мужской монастырь (1676—1764).
Яранск
17. Вознесенский мужской монастырь (1652—1765).
18. Владимирский женский монастырь (сер. XVII в. — упр. в XVIII в.).
Царевосанчурск
19. Мусерская Тихвинская Спасская мужская пустынь (сер. XVII в. — 1772).
20. Троицкий Царево-Санчурский женский монастырь (сущ. в XVIII в.).
Елабуга
21. Троицкий-Каменного городища мужской монастырь (1552—1764).
Сарапульский уезд
22. Успенский-Лихоткин мужской монастырь в Арамазке (с. Яромаска) (сер. XVII в. — 1764).
23. Спасский Усть-Сарапульский мужской монастырь (д. Усть-Сарапулка) (сер. XVIІ в. — 1764).
Слободской уезд
24. Верховятский Екатерининский мужской монастырь (1582—1764).
25. Холуницкий Богословский мужской монастырь (Троицкая Верховятская Холуницкая путынь) (1590 / 1678—1764).
26. Усть-Святицкий Спасский мужской монастырь (уже сущ. в XVII в.).
Кай
27. Сретенская мужская пустынь (до 1686 — 1723).
28. Успенский Кайгородский мужской монастырь (1654 — 1724/1764).
Уфа
29. Рождественский женский монастырь (упр. 1764)
Вятские поляны
30. Рождественский мужской монастырь (1596).
31. Раифская Богоявленская мужская пустынь (к. XVII в. — 1724).
32. Спасская Николаевская Верхнемоломская мужская пустынь (1663—1764).
33. Григорьевский Пыскорский женский монастырь.
34. Усть-Недумский Богородцкий мужской монастырь (1608—1764).
Монастыри, возникшие во II-й половине XIX в.
Хлынов — Вятка — Киров
35. Александро-Невский Филейский мужской монастырь (1890).
Кукарка
36. Мысовско-Козельщанская женская община (откр. 1913).
Яранск
37. Анно-Пророчицкий мужской монастырь (1898—1918).
38. Знаменско-Мариинский женский монастырь (1884—1918).
Елабуга
39. Казанско-Богородицкий женский монастырь (1856).
Сарапул
40. Благовещенский женский монастырь (1853).
41. Старцево-Горский Иоанно-Предтеченский мужской монастырь (1900).
Котельнический уезд
42. Александринский Арбажский женский монастырь (1901).
Монастыри, образовавшиеся на ранней стадии возникновения городов
Соликамск
43. Вознесенский мужской монастырь (Троицкий мужской монастырь) (до 1579).
Монастыри, упраздненные во время реформы 1764 г.
Соликамск
44. Преображенский Спасский женский монастырь (нач. XVII в. — 1764).
45. Архангельский женский монастырь (уже сущ. в XVII в.).
46. Покровский женский монастырь.
Соликамский уезд
47. Трифонов — Успенский-Чусовской мужской монастырь (II пол. XVI в. — 1764).
48. Верхоязвенская Успенская мужская пустынь (1686—1764).
49. Шервинская Одигитриевская мужская пустынь (1675—1764).
50. Пыскорский женский монастырь (XVII).
51. Введенская-Яйвенская мужская пустынь (уже сущ. в I пол. XVII в. — 1764).
Чердынь
52. Богословский мужской монастырь (перв. пол. XVI — 1784).
53. Успенский женский монастырь (по 1764).
Чердынский уезд
54. Троицкая Варламова пустынь (к. XVI в. — XVIII в.).
Пыскор
55. Спасский Преображенский Лысьвенский мужской монастырь (1560).
Кунгур
56. Тихвинский девичий монастырь (1694—1764).
Кунгурский уезд
57. Спасский Рождественский Сылвенский мужской монастырь (II пол. XVII — 1764).
58. Возджвиженская мужская пустынь (1632—1662).
Оханск
59. Зосимо-Савватиевская пустынь (Оханский монастырь) (уже сущ. в XVII в. — 1764).
60. Богородицкая-Успенская-Введенская мужская пустынь (упр. 1764).
Далматов
61. Успенский мужской монастырь (1644—1662/1664).
62. Введенский Исетский женский монастырь (1680—1742).
Верхотурье
63. Поковский женский монастырь (нач. XVII в. — 1782).
64. Николаевский мужской монастырь (1604).
Верхотурский уезд
65. Рождественский Тагильский (уже сущ. до 1621).
Красноуфимский уезд
66. Тохтаревский Богородицкий монастырь.
Осинский уезд
67. Белогорский Свято-Николаевский мужской монастырь (1893—1917).
Ирбитский уезд
68. Покровский мужской монастырь.
69. Введенский Нейвинский мужской монастырь (1621).
70. Кыртомский Крестовоздвиженский мужской монастырь (1891).
Шадринский уезд
71. Введенский Вверхтеченский женский монастырь (по 1764).
72. Сылвенский Крестовоздвиженский монастырь .
73. Успенский Богородицкий женский монастырь.
74. Трифонова Мулянская мужская пустынь.
Монастыри, возникшие после реформы 1764 г.
Пермь
75. Спасо-Преображенский мужской монастырь (1781).
76. Успенский женский монастырь (1872 г.?).
Кунгур
77. Иоанно-Предтеченский женский монастырь (1822).
Екатеринбург
78. Новотихвинский женский монастырь (1810).
79. Пешнигортский Стефановский женский монастырь (1903).
80. Красносельский Иоанно-Предтеченский монастырь (1891).
Список литературы
ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЗНЕСЕНСКОЙ ЦЕРКВИ В СЕЛЕ САДА ГЛАЗОВСКОГО УЕЗДА ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ (СЕРЕДИНА XIX — НАЧАЛО ХХ ВВ.)
М. В. Курочкин, член Союза архитекторов России
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
НОУ ВПО «Камский институт гуманитарных и инженерных технологий»
Д. Н. Ральников, старший преподаватель
НОУ ВПО «Камский институт гуманитарных и инженерных технологий»
Развернут исчерпывающий материал по истории строительства и реконструкций Вознесенского храма в селе Сада Глазовского уезда Вятской губернии. Ценным является архивный и полевой исследовательский материал. Статья написана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 15-14-18001
Expand exhaustive material on the history of the construction and reconstruction of Ascension Church in the village Sada of Glazov's county Vyatka's province. Is a valuable archive and field research material. This article was written with the financial support of the Russian Humanitarian Scientific Foundation. The project number 15-14-18001.
Ключевые слова: проект, здание, архитектор, застройка, классицизм, проект.
Keywords: design, building, architect, construction, classicism project.
Приход с. Сада открыт в 1767 году. 14 марта 1768 г. Вятской духовной консисторией была выдана храмозданная грамота № 442 на строительство церкви [1]. Деревянная церковь с двумя престолами была построена в 1769 г., главный престол освящен во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
В 1822 г. вместо ветхой деревянной было решено построить каменную. В 1823 г. началось строительство нового кирпичного храма по проекту Вятского губернского архитектора Ф.М. Рослякова. Строительство завершено в 1828—1829 гг. Каменная церковь построена на средства прихожан с двумя приделами. Первым освящен правый придел теплой церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы 9 ноября 1829 г., левый придел освящен во имя Святого Василия Великого 30 сентября 1833 г. Холодный храм освящен 11 ноября 1839 г. во имя Вознесения Господня.
Рисунок 1. Вознесенская церковь в селе Сада (фото нач. ХХ в. Из собрания документов Садинской средней школы)
9 апреля 1868 г. при церкви открыто церковно-приходское попечительство. К 1872—74 гг. относится первое расширение церкви, по проекту инженера-архитектора Михаила Станиславовича Купинского. В 1879 г. холодная церковь расширена двумя боковыми приделами: престол освящен в честь Святого Великомученика Пантелеимона, на левой стороне, хотя и поставлен иконостас, но к 1913 г. еще не был освящен.
В 1905—1906 гг. по проекту архитектора И. А. Чарушина церковь полностью разбирается и перестраивается трапезная. Эта теплая церковь построена вновь и расширена, причем на северной стороне сооружен новый пещерный храм с одним престолом и освящен 3 ноября 1908 г. в честь Св. Мучеников Флора и Лавра.
Вознесенская церковь в 1940 г. прекратила свою деятельность. В апреле 1948 г. религиозная община была зарегистрирована вновь. Здание церкви и имущество передано верующим. В начале 1953 г. вновь прекратила свою деятельность, возобновила ее в 1955 г. В 1959 г. здание передано для нужд детского дома. Решением Ярского райисполкома от 14 ноября 1975 г. здание церкви взято под охрану государства как памятник истории и культуры XIX в.
Здание церкви стоит на обширной площади в центре села и доминирует в окружающей застройке. Хороший пример довольно крупного сельского храма в формах позднего «столичного» барокко с выразительным силуэтом и декоративной пластикой классицизма.
Основу композиции составляет двухсветный четверик главного храма с полукруглой апсидой алтаря, трапезной и расширенным притвором, к которому по сторонам примыкают два более узких одноярусных придела с такими же полукруглыми апсидами. С запада перед центральной частью выступает мощный рундук паперти. На четверик поставлен крупный восьмерик над выпуклой кровлей которого возвышается восьмигранный световой барабан с граненой главкой.
![Рисунок 2. Вознесенская церковь в селе Сада (фото 1980-х гг.) [2]](/assets/i/upload/library/kurochkin-sada-02.jpg)
Рисунок 2. Вознесенская церковь в селе Сада (фото 1980-х гг.) [2]
Рисунок 3. Реконструкция плана церкви на нач. XIX в.
Рисунок 4. Реконструкция плана церкви на сер. XIX в.
Рисунок 5. План переустройства храма в селе Сада. ГАКО. Ф. 583. Оп. 528. Ед. хр. 232. Чертеж И. А. Чарушина, 1907 г.
Подвышение центрального нефа равно по высоте венчающему карнизу полуяруса колокольни. Два четверика ярусов колокольни увенчаны купольным завершением с круглым шпилем на цилиндрической ножке. Арочные проемы заключены в ниши и подчеркнуты плоскими выступами. Углы объемов закрепляют двойные лопатки. Горизонтальное членение фасадов ограничено развитым цоколем и венчающим фризом, раскрепованным на лопатках и образованным рядами профилированных карнизов.
Аналогично решено фасадное убранство восьмерика. Устои нижнего яруса колокольни решены широкими филенчатыми лопатками с раскреповкой карнизов на уровне пят арочных проемов звона. Завершает ярус филенчатый фриз с набором карнизов из зубчиков и язычков. Второй ярус декорирован двойными лопатками, фризом под широким двойным ступенчатым выносом с полуглавием. Арочные проемы продольного подвышения центрального нефа подчеркнуты сандриками и раскрепованными простенками. Венчает его фриз идентичный фризу основного объема здания. Верхний этаж трапезной прорезан арочными окнами, разделенными простенками.
Рисунок 6. Вознесенская церковь в селе Сада (фото Д. Н. Ральникова, 2011 г.)
В настоящее время храм и дома причта переданы Церкви [3]. Вознесенский храм и дома причта хотя и были «законсервированы», однако с течением времени подвергаются разграблению и разрушению.
Рисунок 7. Макет Николаевской церкви в селе Якшур-Бодья. Авторская историческая реконструкция Е. Я. Куртеевой, 2012 г.
Список литературы
ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ВЯТСКОГО ГУБЕРНСКОГО АРХИТЕКТОРА И. Т. СОЛОВКИНА НА ТЕРРИТОРИИ УДМУРТИИ
М. В. Курочкин, член Союза архитекторов России
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
НОУ ВПО «Камский институт гуманитарных и инженерных технологий»
Представлены основные выявленные и сохранившиеся к настоящему времени памятники архитектуры, возведенные по проектам Вятского губернского инженера и архитектора И. Т. Соловкина, причем многие из них вводятся в научный оборот впервые. Ценным является архивный и полевой исследовательский материал. Материалы статьи подготовлены при финансовой поддержке РГНФ, проект №15-14-18001.
The main identified and preserved to date monuments erected project Vyatka's provincial engineer and architect I.T. Solovkina, and many of them are introduced into scientific circulation for the first time. Is a valuable archive and field research material. Article submissions are prepared with the financial support of the RHSF, the project №15-14-18001.
Ключевые слова: проект, здание, архитектор, застройка, классицизм, проект.
Keywords: design, building, architect, construction, classicism project.
1830—1850 гг. важный этап в архитектурном развитии городов Вятской губернии. В эти годы в Вятке работала целая плеяда архитекторов — выпускников Академии художеств, оказавших сильное влияние на архитектурный облик уездных городов. Среди них особенно заметно творчество Ивана Тимофеевича Соловкина, одного из ведущих мастеров первой половины XIX в. Однако творчество И. Т. Соловкина фактически еще не исследовано, и не выявлено его авторство многих зданий. К сожалению, отдельные постройки мастера в настоящее время не сохранились. Безусловно, наиболее значительную роль И. Т. Соловкин сыграл в формировании застройки Глазова и особенно Сарапула. Именно его проекты определили новый целостный классицистический градостроительный облик застройки.
Иван Тимофеевич в 1836 г. окончил Академию Художеств в Петербурге и в звании архитекторского помощника начал службу в Вятке. В том же году был назначен на должность помощника губернского архитектора. С 1836 по 1842 гг. исполнял должность вятского губернского архитектора. В разное время (март 1837 — февраль 1840, август 1840 — февраль 1842 гг.) трудился архитектором Удельного ведомства (июль 1843 — октябрь 1851 гг.). С 1852 по 1860 гг. служил в должности Губернского архитектора [2]. Период его деятельности на посту Губернского архитектора совпал с массовым строительством обывательских и купеческих жилых зданий в уездных городах Вятской губернии.
Рисунок 1. Дело по отношению Вятской губернской канцелярии о утверждении плана и о рассмотрении каменного дома Сарапульской купчихи Ехлаковой.
1843—1849 гг. ГАКО. Ф. 619. Оп. 2. Ед. хр. 900.
В постройках раскрылась черта творчества Ивана Тимофеевича как талантливого градостроителя. Ученик А. П. Брюллова, К. А. Тона, А. А. Тона, Х. Ф. Мейера, В. И. Беретти и А. Н. Оленина — впитал творческий дух новаций Академии художеств. Воплотил самостоятельность творческого мышления [1]. При разработке проектов новых зданий ему пришлось считаться с существующими сооружениями, их архитектурно-пространственной ролью в застройке города. И. Т. Соловкин стремился к органичному включению своих зданий с целью гармоничного объединения всех городских строений в целостный архитектурный ансамбль. Примером может служить дом жилой Ехлаковой в Сарапуле (1843—1849 гг., ул. Раскольникова, 140) [3]. Здание стоит в ряду застройки по красной линии. Типичный для провинциального классицизма кирпичный дом, построенный на основе образцового проекта, лучший из подобных зданий, сохранившихся в Сарапуле. В ряду торговой застройки центральной площади города первый этаж ориентирован под лавки и магазины.
Прямоугольное в плане двухэтажное, с мезонином, здание вытянуто вдоль улицы. Простая тяга отделяет первый этаж от второго. Стены завершены гладким фризом и карнизом небольшого выноса. Симметрия девятиоконного уличного фасада подчеркнута мезонином в три оси и проездной аркой в первом этаже по центральной оси. Прямоугольные окна второго этажа имеют одинаковые рамочные наличники с приподнятыми сандриками и небольшими очелинами. Центральная часть акцентирована своеобразным портиком с лопатками и фигурным аттиком, что придает фасаду здания подчеркнутую парадность. Рамочные наличники мезонина подвышены филенкой с упором в венчающий карниз.
Изначально проект предусматривал пятиосевое акцентировочное решение, но в ходе строительство композиция была изменена. В проекте, разработанном вначале 1840-х гг., зодчий полностью переделывает архитектурное построение фасада. Соловкин, не изменяя общих габаритов здания, убрал боковые пилястры, и главное внимание сосредотачивал на центральном трехосевом ризалите.
Еще одно видное произведение Ивана Тимофеевича, сохранившееся до наших дней — здание Соединённого собрания в Сарапуле (ул. Гагарина). И. Т. Соловкин четко закрепил угол Троицкой площади в Сарапуле, грамотно вписав новый корпус. Здание занимает видное угловое положение пересечении улицы Красноармейской и улицы Гагарина. Двухэтажное кирпичное сооружение, построенное в 1853—54 гг., было расширено и реконструировано в 1860-е гг. Возводилось, как жилой дом для потомственной почетной гражданки, помещице Анне Александровне Машковцевой [4]. Расширение затронуло вдоль трассировки улицы Красноармейской. Фасад в семь осей был дополнен двумя дополнительными осями, отстоящими от общего ритма расширенным простенком. Удаленная в глубину участка входная группа была вынесена на улицу. Характерный пример жилого и общественного здания в стиле позднего классицизма. Кирпичные стены оштукатурены, детали декора выделены побелкой. Двухэтажный прямоугольный в плане объём под вальмовой кровлей вытянут вдоль улицы Красноармейской. Композиция главного фасада несимметрична, но уравновешена. Горизонтальное членение фасадов решено цоколем, межэтажным и венчающим гладким фризом. Основным пластическим элементом в композиции фасадов являются тянутые наличники окон.
Согласно нормативным требованиям того времени, в деревянной архитектуре этого периода широко применялись формы, заимствованные из каменного зодчества. Характерные черты русского классицизма проявились как в композиции жилых домов в целом, так и в отдельных архитектурных деталях. Обшивка рубленых стен снаружи профильной доской позволяла приблизиться к композиционным приемам русского классицизма, широко оперировавшего гладью стен. Кроме того, она улучшала теплотехнические качества стен, что было важно в условиях суровой сибирской зимы. Встречались постройки, в которых обшивка стен «изображала» рустованную поверхность от цоколя до карниза. «Рустами» из досок обшивали углы домов, обрамляли полуциркульные окна во фронтонах. Широко применялся венчающий карниз, воспроизводивший в дереве каменные формы. Оконные проемы часто обрамлялись простыми профилированными наличниками. Наряду с этим встречались и наличники с барочными волютами как отголосок предыдущего архитектурного стиля. Почти в каждом доме встречается свой собственный вариант балясин.
Примером того служит одноэтажное здание флигеля Дарьи Ульяновны Кайгородцевой, возведенное по красной линии улицы Платуновской в Глазове у Сенной площади. Улица располагалась к юго-западу от исторического ядра и была утрачена в 1960-е гг., вместе с Сенной площадью. Целостная купеческо-мещанская застройка этой части города состояла из одноэтажных и двухэтажных деревянных домов. Деревянный флигель, спроектированный И. Т. Соловкиным в 1853 г. для Глазовской мещанки Кайгородцевой является достаточно традиционным для своего периода. Полностью отражает стилистику этого времени. В проекте видны отклонения от «Высочайше утвержденных фасадов». Прямоугольный в плане объем под вальмовой кровлей отличается простой, но выразительной композицией симметричного главного фасада. Деревянная обшивка полуподвальной части имитирует шаговый руст. Второй этаж полностью повторяет декорировку каменной архитектуры периода классицизма. В комплекс включены трехчастные деревянные ворота и амбар. Комплексная застройка участка входила в ряд характерных для аналогичной застройки усадеб.
Одним из самых значительных его проектов можно считать комплекс торговых рядов в Котельниче. Лавки расположены на главной площади города и служат одним из главных градообразующих его центров. «Представляют композицию из четырех глаголеобразных корпусов, организующих замкнутое пространство гостиного двора. С внешней и внутренней стороны корпуса были арочными галереями-лоджиями. Кольцом соединяла корпуса двускатная крыша, на которой въезды на территорию двора с четырех сторон были отмечены ступенчатыми аттиками. В градостроительном отношении комплекс органично вписан в ансамбль древней соборной площади, задав классический тон окружающей застройке» [1, C. 39].
Помимо строительства жилых зданий Иван Тимофеевич занимался проектированием и строительством новых храмов и реконструкцией старых. «Самой значительной деятельностью Ивана Тимофеевича являлось участие «при производстве работ» Александро-Невского собора, возводимого по замыслу А. Л. Витберга» [1, C. 39].
Примером служит реконструкция Вознесенско-Преображенского собора возведенного в центре города Глазова в 1793 г. по проекту Ф. М. Рослякова. Редкий в Удмуртии пример симметричного относительно продольной оси одноглавого бесстолпного храма в формах позднего барокко. Кирпичные стены оштукатурены и побелены, кровли и главы железные. В основные купола врезаны четыре миниатюрные люкарны. К восточному фасаду примыкают полукруглые апсиды алтаря. Квадратная в плане трапезная слегка расширенная в основании миниатюрной колокольни люкальна скруглена по углам. Скругленный притвор отмечен колоннадой дорического ордера.
Возведенное в 1809 г. из кирпича и оштукатуренное здание колокольни представляло оригинальный памятник русского культового зодчества в стиле классицизма. Одно из замечательных произведений Ф. М. Рослякова. Это было монументальное на четыре яруса сооружение, с одним звоном, увенчанное куполом со шпилем. Крестообразный в плане массив, с обособленными помещениями меду рукавами креста. Здание возведено по принципу четырехстопного центричного храма. Постройка имела ризалиты в центре фасадов. Нарядный декор здания включал рустовку нижнего яруса, угловые рустованные лопатки и четыре портика по сторонам фасадов со сдвоенными колоннами. Арочные окна нижнего яруса украшены профильными, тянутыми наличниками. Ризалит во втором ярусе отмечен тройным итальянским окном, разделенным пилястрами. Ризалит в третьем узком ленточном ярусе прорезан полуциркульными крупными проёмами и завершен тимпаном. Углы звона срезаны и украшены колоннами ионического ордера. Иван Тимофеевич в 1840-х гг. произвел расширение трапезной и части храма.
В условиях типового и повторного строительства И. Т. Соловкин разработал основную типологическую группу приходских церквей, композиционно объединенных одной структурой — храм «кораблем». Иван Тимофеевич выработал тип строго симметричного здания, который впоследствии использовалось, как «эталон».
К этой группе следует отнести группу храмов возведенных в селах: Петропавловская церковь в селе Тыловыл-Пельга (1861 г., Вавожский район), Троицкая церковь в селе Варзи-Ятчи (сер. XIX в., Алнашский район), и церковь Трех Святителей в селе Ёжево (1857 г., Юкаменский район).
Рисунок 2. Церковь Трех Святителей в селе Ёжево, Юкаменского района Удмуртии, 1857 г.
Рисунок 3. Чертеж дома помещице Анне Александровне Машковцевой. 1853—54 гг.
ГАКО. Ф. 583. Оп. 537а. Ед. хр. 1445. Д. 3.
На высоком четверике поставлена немного меньшая по объему в поперечнике стройная световая ротонда. Четверик соединяется с полукружием чуть пониженной и суженной апсиды; с запада к нему примыкает слегка расширенная трапезная. На основание поставлен четверик промежуточного полуяруса — над ним поднимается цилиндрический ярус звона со шпилем. Световой барабан завершен куполом. Южный и северный фасады четверика, где расположены боковые входы, оформлены четырехколонными тосканскими портиками. Арочные проемы на уровне пят профилированных архивольтов соединяет полочка, прерываемая на стенах угловыми лопатками. Венчает стены широкий ленточный фриз. Все двенадцать арочных проемов ротонды заключены в прямоугольные ниши.
Основное пространство храма раскрыто аркой в алтарную часть и объединено арочным проемом с трапезной. Барабан ротонды опирается на паруса и подпружные арки, перекинутые между сдвоенными пилонами, усиливающими углы. Апсида перекрыта коробовым сводом.
Итак, творческое наследие И. Т. Соловкина, в контексте художественных процессов уходящего классицизма в России первой половины XIX столетия, устойчиво повторяло и варьировало основной тип храмовой архитектуры на территории Вятской губернии. Архитектурная палитра И. Т. Соловкина в объемном построении и декорировки храма опиралась на локальные формы.
Список литературы
ИСТОРИКО-АРХИТЕКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОКРОВСКОЙ ЦЕРКВИ СЕЛА ИЮЛЬСКОЕ (БЕРЕЗОВО) САРАПУЛЬСКОГО УЕЗДА ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ
Н. В. Рыжкова, кандидат исторических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
В статье рассматриваются историко-архитектурные особенности памятника культового зодчества начала ХХ в. — Покровской церкви с. Июльского УР, построенного по проекту вятского архитектора И.А. Чарушина. Материалы статьи подготовлены при финансовой поддержке РГНФ, проект №15-14-18001.
The article deals with the historical and architectural features of a monument of religious architecture of the early twentieth century — the Church of the intercession of the July S. UR, built by the project of a Vyatka architect I. A. Charushin. Article submissions are prepared with the financial support of the RHSF, the project №15-14-18001.
Ключевые слова: архитектура, регион, история, памятник.
Keywords: architecture, region, history, monument.
Первоначально починок входил в приход Гольянской Крестовоздвиженской церкви. В 1850 г. в Берёзово открывается самостоятельный приход. Первая деревянная церковь построена в 1855—57 гг. на средства прихожан и освящена 1 марта 1857 г. во имя Покрова Пресвятой Богородицы [2]. В 1866 г. церковь перестраивается, а в 1881 г. оштукатуривается изнутри.
В 1901 г., с разрешения Епархиального Начальства закладывается новый каменный храм. Но строительство его было начато только после выхода указа Сарапульского духовного правления от 7 июля 1904 г. Церковь строилась по проекту вятского архитектора И. А. Чарушина и на средства елабужского купца И. Стахеева. Очевидно, что проект церкви И. А. Чарушин составил еще в 1898 г. [3]. Династия Стахеевых по праву считается одной из самых известных купеческих династий XIX — начала XX вв. не только Елабуги, но и всей России. Они внесли значительный вклад в развитие отечественной коммерции, культуры, градостроительства и благотворительности. Российский император Николай II отмечал талантливую постановку торгового дела у Стахеевых и держал акции их торгового дома.
![Рисунок 1. Покровская церковь села Июльское Сарапульский уезд (фото начала ХХ в. [1])](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-01.jpg)
Рисунок 1. Покровская церковь села Июльское Сарапульский уезд (фото начала ХХ в. [1])
Построенная в 1907 г. с одним престолом она была освящена 2 декабря этого же года во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
Здание прежней деревянной церкви, по указу духовного правления от 13 октября 1910 г. было перевезено в д. Бахилы, а престол с почестями, по старой русской православной традиции, был перенесен на водный источник и там, при многочисленном собрании прихожан и пении псалмов сожжен, а пепел опущен в воду [4].
В 1869 г. при церкви открыто церковно-приходское попечительство, а в 1892 г. — женская церковно-приходская школа [5]. При Июльской Покровской церкви, по ведомостям за 1871 г. имелись школы: женское училище при церковном помещении — вроде приюта; мужские училища в д. Верх. Позимь, Ниж. Позимь и поч. Сюрсин; а так же мужское земское училище [4].
На основании указа Президиума Верховного Совета УАССР от 29 апреля 1940 г. Покровская церковь была официально закрыта, а здание передано для использования под культурно-просветительское учреждение. Имеются архивные данные, что здание занял открывшийся клуб [6].
![Рисунок 2. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (фото [7])](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-02.jpg)
Рисунок 2. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы
села Июльское (фото [7])
![Рисунок 3. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (план [8])](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-03.jpg)
Рисунок 3. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (план [8])
Небольшой храм поставлен в центре села, на возвышенном месте, бывшей торговой площади. Типичный пример памятника культового зодчества периода эклектики, так называемого «русского узорочья».
Здание построено из красного кирпича в лицевой кладке, на каменном цоколе. Яркий пример традиционного для Руси крестово-купольного типа храма. Основным композиционным ядром является центральный объем — четверик, над которым возвышается купольная шлемовидная ротонда с небольшой главкой, увенчанной крестом. К четверику примыкают одинаковые по высоте объемы — циркульной апсиды, равные по ширине и длине — приделы и трапезная.
Главная высотная доминанта церкви — стройная двухъярусная колокольня с шатровым завершением, увенчанная миниатюрной главкой с крестом и включенная в ансамбль здания. В гранях самого шатра расположены окна-слухи. Колокольня возвышается над средней частью широкого, поперечно ориентированного притвора. С западной стороны к нему примыкает вход с арочным проемом — крыльцо, оформленное высоким щипцом на опорных, довольно широких столбах.
Следует отметить, что колокольни с шатровым завершением являются распространенным элементом архитектуры русского храма XVII столетия.
Интересно, что распоряжение патриарха Никона, запрещавшее строительство шатровых церквей, не затронуло шатровых колоколен, которые продолжали возводиться и в XVIII в., и позже также получили распространение в период эклектики.
![Рисунок 4. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское: план (вверху), разрез (внизу) [8]](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-04.jpg) ![Рисунок 4. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское: план (вверху), разрез (внизу) [8]](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-05.jpg)
Рисунок 4. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское: план (вверху), разрез (внизу) [8]
 
Рисунок 5. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (фото М. В. Курочкина, 2010 г.)
 
Рисунок 6. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (фото М. В. Курочкина, 2010 г.)
![Рисунок 7. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (современный вид: [9] — слева, фото М. Бычкова, 2005; [10] — справа)](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-10.jpg) ![Рисунок 7. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (современный вид: [9] — слева, фото М. Бычкова, 2005; [10] — справа)](/assets/i/upload/library/ryzhkova-iulskoe-11.jpg)
Рисунок 7. Храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Июльское (современный вид: [9] — слева, фото М. Бычкова, 2005; [10] — справа)
Декор здания чрезвычайно насыщенный. Углы объемов огибают широкие лопатки со ступенчатыми перспективными ширинками. Арочные окна подчеркнуты фартуками и широким фризом. Пластика светового барабана обогащена плоскими пилястрами и перспективными килевидными архивольтами.
После закрытия храма в 1940 г. только в 1990 г. здание храма вновь было возвращено верующим, а службы возобновились в 1991 г.
Список литературы
Скачать издание в формате pdf (яндексдиск; 2,7 МБ)
Все авторские права на данный материал сохраняются за правообладателем. Электронная версия публикуется исключительно для использования в информационных, научных, учебных или культурных целях. Любое коммерческое использование запрещено. В случае возникновения вопросов в сфере авторских прав пишите по адресу [email protected].
20 декабря 2015, 4:39
0 комментариев
|
|
| tehne.com © 2011—2024 Все права защищены. |
Если у вас есть интересная для нас
информация – пишите на почту [email protected] |
|
Сайт разработан
Лабораторией дизайна «Pixel»© 2012 |