Эль Лисицкий. Горизонтальные небоскребы для Москвы. Wolkenbügel. 1923—1925

  

АСНОВА. Известия Ассоциации новых архитекторов. — Москва, 1926

 

 

 

 

 

 

 

Вид сверху

 

 

 

Предлагаемый здесь новый тип постройки можно отнести к роду небоскребов. Он предназначается не для жилья, а для размещения центральных учреждений.

 

Тип высокого дома создала Америка превратив европейский горизонтальный коридор в вертикальную шахту лифта, вокруг которого нанизаны ярусы этажей. Рос этот тип совершенно анархично, без какой бы то ни было заботы об организации города в целом. Единственная его забота была перещеголять высотой и пышностью соседа.

 

При выработке нашего типа мы исходим из противоположных-предпосылок:

 

Поэтому, если для горизонтальной планировки на земле в данном участке нет места, мы подымаем требуемую полезную площадь на стойки и они служат коммуникацией между горизонтальным тротуаром улицы и горизонтальным коридором сооружения. Цель: максимум полезной площади при минимальной подпоре. Следствие: ясное членение функций.

 

 

Конструкция небоскреба

 

 

 

Но есть-ли надобность строить в воздухе?

 

„Вообще“ — нет. Пока есть еще достаточно места на земле.

 

Но... „в частности“?

 

Мы живем в городах родившихся до нас. Темпу и нуждам нашего дня они уже не удовлетворяют. Мы не можем сбрить их с сегодня на завтра и „правильно“ вновь выстроить. Невозможно сразу изменить их структуру и тип. Москва относится по своему плану к концентрическому средневековому типу. (Париж, Вена). Структура ее: центр — Кремль, кольцо А, кольцо Б и радиальные улицы. Критические места: это точки пересечения, больших радиальных улиц (Тверская, Мясницкая, и т. д.) с окружностью (бульварами). Здесь выросли площади, которые требуют утилизации без торможения движения, особенно сгущенного в этих местах (см. план). Здесь место центральных учреждений. Здесь родилась идея предлагаемого типа.

 

 

 

Для устойчивого положения свободно балансирующего тела, необходимы и достаточны 3 точки опоры*). Поэтому мы ограничились тремя стойками с открытыми каналами лифтов и патерностеров, между ними застекленный канал лестничных клеток. Стойки опираются системой катков и ребер на фундамент. (Принцип упругих ферм и мостовых конструкций). Одна стойка заключена под землей между линиями метрополитена и служит ему станцией. У других двух остановки трамвая. Структура верхней рабочей части (бюро, учреждения): скелетная центральная труба, открытая от пола до верхнего света внутри, несет балконы коридоров; т. е. выйдя из лифта в первом этаже можно читать №№ на дверях помещений 2-го и 3-го этажей. На этой центральной раме консолями держатся горизонтальные площади этажей. Все тело, как вагон положено на стойки.

____________

*) Одна ножка четырехногого стола висит в воздухе.

 

 

 

Скелет из новых сортов нержавеющей и выдерживающей высокие напряжения стали (Крупп). Легкие и хорошо изолирующие на телло- и звукопроводность материалы для междуэтажных перекрытий и перегородок. Стекло химически обработанное для пропуска световых и задержки тепловых лучей.

 

 

План центра Москвы с небоскребами по кольцу А

 

 

 

Все элементы скелета нормированы и поэтому, по мере потребности застройки новой площади по линии кольца А или Б, остается лишь произвести монтаж готовых частей. Монтаж может производиться БЕЗ ЛЕСОВ: до наводки верхних форм стойки держатся на тросах. Поэтому стройка может итти не прерывая движения площади. Затем по отношению к существующим постройкам то качество, что их почти не нужно сносить. Огромные преимущества в наличии света и воздуха по отношению к американскому башенному типу небоскреба.

 

 

Перспектива вдоль бульвара

 

 

 

1. При пластическом оформлении этого сооружения, я учитывал конструкцию лишь как один из первичных элементов в достижении необходимого полезного действия (механического эффекта). Я бы с той-же логической последовательностью, так же удовлетворяя всем утилитарным требованиям мог избрать другую конструкцию*), если-б хотел достигнуть другого эстетического эффекта.

____________

*) В выработке и расчете конструкции мне помогал ЭМИЛЬ РООТ (Цюрих), которому я рад и здесь выразить свою признательность.

В следующей серии (WВ 2) будет показана совершенно другая конструкция.

Этот проэкт (Wolkenbügel) был впервые демонстрирован на выставке Ноябрьской группы в Берлине, затем на международной выставке современной архитектуры в Мангейме.

 

2. Я считаю, что в своей основе сила эстетического эффекта определяется не качеством и не количеством, — это есть состояние, температура.

 

3. Я исходил из равновесия двух пар контрастов:

 

4. Дать новый масштаб городу, в котором человек сегодня больше не мерит собственным локтем, а сотнями метров.

 

5. Элементарно организовать сооружение из ребер, плоскостей и объемов, сквозных, прозрачных и плотных, вместе составляющих однозначную пространственную систему.

 

6. Со всех основных 6-ти точек зрения данное сооружение однозначно характеризовано:

 

Схема формы при виде:

По направлению:

 

 

Такая характеристика делает ориентировку по этим сооружениям в городе совершенно ясной. При установке всей серии, введение цвета для отметки каждого небоскреба в отдельности послужит к усилению его ориентировочных качеств.

 

---

---

 

 

 

 

<...> Важно отметить и то, что в 1924—1925 годах (т. е. до экспонирования архитектонов Малевича и рабочего клуба Хидекеля) именно архитектурные проекты Лисицкого оказались как бы на острие внедрения супрематизма в архитектуру. Стилистически они оказались связаны как с классической супрематической живописью, так и с проунами Лисицкого. Речь идет о трех проектах: Трибуна Ленина (1920—1924 гг.), горизонтальные небоскребы (1924—1925 гг.) и яхт-клуб (1925 г.).

 

Наибольшей популярностью пользуется проект Горизонтальных небоскребов для Москвы, который широко публикуется уже многие десятилетия. Привлекает внимание как стилистика проекта, так и связанная с ним проблема вертикального зонирования города.

 

Проблема вертикального зонирования города связана со стремлением ликвидации пересечений транспортных потоков и с отделением транспорта от пешеходов. Первая задача уже в XIX — начале XX века решалась путем создания внеуличного транспорта (подземного и наземного) и организации тоннелей и путепроводов (эстакад); она стала приобретать со временем все более инженерно-технический характер. Вторая задача оказалась более тесно связанной с архитектурными вопросами объемно-пространственной композиции города. Архитектурно-художественный облик города зависит не только от характера его планировки и застройки, но и от того, как и откуда воспринимает его человек. Условия восприятия облика города складывались на протяжении столетий, однако в появившихся в начале XX века проектах по вертикальному зонированию города (Сант-Элиа, Гильберзаймер, Ле Корбюзье и др.) это обстоятельство всегда учитывалось. Как известно, городская застройка рассчитана на то, что человек воспринимает отдельное здание и ансамбли прежде всего с уровня земли. Поэтому содержавшиеся в ряде проектов предложения поднять пешеходов над улицей и даже превратить в пешеходные террасы плоские крыши домов привели бы к резкому изменению привычного характера восприятия городской застройки, а следовательно, и потребовали бы иного отношения к созданию ансамбля. Кроме того, планировку и застройку города человек зрительно воспринимает не только по горизонтали и «вниз», но и «вверх», т.е. облик города неотделим от количества неба над головой человека. Предложение некоторых архитекторов освободить улицы для транспорта, убрав пешехода под поставленные на столбы дома, фактически отнимали у человека значительную часть «неба» и вели к резкому изменению условий восприятия архитектурного облика города.

 

 

Л. Лисицкий. Горизонтальные небоскребы для Москвы. Две перспективы, аксонометрия и фотомонтаж. Схема, размещения горизонтальных небоскребов на бульварном кольце. 1924—1925	Л. Лисицкий. Горизонтальные небоскребы для Москвы. Перспективные рисунки (виды здания с различных сторон). Разрез, план. Фасады (в сочетании с перспективным сокращением высоты второго плана и разрезом нижнего яруса). 1924—1925

 

 

Идеи вертикального зонирования города, выдвигавшиеся в 1920-е годы советскими архитекторами, существенно отличались от предложений зарубежных архитекторов. Речь идет о четырех проектах: 1) Город на рессорах А. Лавинского (1921 г.); 2) Горизонтальные небоскребы для Москвы Л. Лисицкого (1923—1925 гг.); 3) Гаражи-автостоянки для Парижа над мостами через Сену К. Мельникова (1925 г.); 4) Город на опорах Л. Хидекеля (1925—1928 гг.).

 

Проекты Лавинского, Лисицкого, Мельникова и Хидекеля внесли принципиально новое в поиски вертикального зонирования города. Их объединяют между собой общие черты.

 

Во всех проектах поднятые на опоры здания (горизонтальные корпуса) предлагалось соорудить не над пешеходными путями, а над транспортными магистралями или над нетронутым ландшафтом, что отличает их от большинства проектов, создававшихся в тот период за рубежом. Из трех основных элементов вертикального зонирования — пешеход, транспорт и застройка — отечественные архитекторы отдали предпочтение пешеходу, считая нецелесообразным изменять его положение в пространственно-планировочной структуре города. Главные резервы вертикального зонирования они видели в использовании пространства для застройки над транспортными магистралями. Причем, в новом городе (Лавинский, Хидекель) все магистрали убирались под здания, а в таких сложившихся городах как Москва (Лисицкий) и Париж (Мельников) второй ярус предлагалось создавать лишь в определенных пространственно раскрытых точках (перекрестки, мосты), где поднятые на опоры сооружения (корпуса) отнимали бы минимум «неба».

 

А теперь подробнее об экспериментальном проекте Лисицкого «Горизонтальные небоскребы для Москвы. 1924—1925 гг.».

 

Но сначала два фрагмента из писем Лисицкого С. Кюперс из Локарно: «Мой «небесный утюг» [горизонтальный небоскреб — С. X.] в работе, но еще много дел с фундаментом (1 декабря 1924 г.)... Не забудь, пожалуйста, если возможно, доставь мне план Москвы. Я все больше убеждаюсь в мысли, что проблема, над которой я работаю, очень актуальна. Он стоит на трех ногах и покачивается. Разве это не сумасшествие?» (14 января 1924 г.).*

____________

* Зодчество, № 1, 1975. — С. 158.

 

В своем проекте Лисицкий предложил на пересечениях Бульварного кольца (кольца А) с основными радиальными транспортными магистралями возвести (непосредственно над проезжей частью) восемь однотипных зданий для центральных учреждений в виде вытянутых по горизонтали двух—трехэтажных корпусов с центральных коридором (общая протяженность корпусов около 180 м, ширина — 16 м). Корпуса подняты над землей (на высоту около 50 м) на трех вертикальных опорах (сечение 10×16 м), в которых размещены лифты и лестницы, причем одна опора связывает здание непосредственно со станцией метрополитена, у двух других опор устроены остановки трамвая.

 

<...>

 

Большое значение Лисицкий придавал «эстетическому эффекту» горизонтальных небоскребов в структуре городской застройки. Во-первых, это использование контраста существующей застройки и новых зданий. Во-вторых, стояла задача придания горизонтальным небоскребам «пространственного равновесия, как результата контрастных вертикальных и горизонтальных напряжений». В-третьих, стремление «дать новый масштаб городу». В-четвертых, предусматривалось так расположить на площадях асимметричные по пространственной структуре горизонтальные небоскребы, чтобы они были ориентированы в сторону центра одинаковыми фасадами. Это позволило бы жителям ориентироваться в городе по силуэту видимого в перспективе улицы или бульвара здания (Лисицкий специально проверял этот эффект, сделав рисунки перспектив горизонтальных небоскребов с различных точек зрения: от Кремля, к Кремлю, вдоль бульвара — в обе стороны). В-пятых, учитывалось также, что при установке всей серии введение цвета для отметки каждого небоскреба в отдельности послужит к усилению его ориентировочных качеств».***

 

В первом письме из Москвы после возвращения на родину (20 июня 1925 г.) Лисицкий пишет С. Кюперс: «По целому ряду газетных статей вижу, что мой горизонтальный небоскреб является ответом на многие актуальные для Москвы вопросы. Когда его выставлю, то это произведет впечатление. Мне теперь необходимо сделать макет».***

____________

*** Зодчество, № 1, 1975. — С. 160.

 

14 мая 1925 года Лисицкий отправляет письмо П. Ауду, вложив в него фотографии проекта горизонтальных небоскребов: «Это проект конторского корпуса, который возник по градостроительным соображениям, и в котором я старался в минимальной мере быть «архитектором и художником. По моему убеждению, искусство возникает там, где мы его меньше всего предусматриваем».****

____________

**** Канцедикас А. и Яргина 3. Цитир. соч., часть третья. — С. 25.

 

Горизонтальные небоскребы и Трибуна Ленина вернули Лисицкого в сферу архитектуры на чрезвычайно высоком художественном профессиональном уровне. Эти проекты так и остались вершинами его архитектурного творчества.

 

В 1925 году, когда уже были выполнены оба эти проекта, Лисицкий, поправив в больницах Швейцарии свое здоровье, рвался вернуться на родину и заняться именно архитектурой. Выставки и публикации проунов за рубежом сделали Лисицкого широко известным и даже популярным художником. Он вошел в элиту художественного авангарда и «купался» в этой популярности, что скрашивало ему мрачные мысли о здоровье.

 

<...>

 

---

---

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   

 

 

  

 

 

   

 

 

   

 

 

 

 

   

 

 

 

 

 

---

---

 

 

---

---

 

 

Источники: