Гегелло А. И. Жилая застройка Тракторной улицы (1925—1927)

 

 

 

 

 

 

—стр. 3—

 

 

С середины 1950-х годов в советской архитектуре произошли важные события, оказавшие огромное влияние на ее дальнейшее развитие и творческую направленность. XX и XXI съезды КПСС, специальные решения партии и правительства о всестороннем улучшении проектно-строительного дела, в особенности постановления Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР от 4 ноября 1955 г. «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» и от 31 августа 1957 г. «О развитии жилищного

 

 

—стр. 4—

 

строительства в СССР», наметили конкретную программу деятельности советских архитекторов и строителей.

 

Большое значение для коренной перестройки всего архитектурно-строительного дела имели всесоюзные совещания по строительству, Второй и Третий всесоюзные съезды советских архитекторов (1956 и 1961 гг.).*

 

Новым мощным стимулом дальнейшего подъема творческой деятельности архитекторов является Программа КПСС, принятая XXII съездом КПСС, программа строительства коммунизма в нашей стране, проект которой был поставлен на всенародное обсуждение и единодушно одобрен всем советским народом.

 

«Большое значение, — говорится в Программе, — приобретает градостроительство, архитектура и планировка для создания благоустроенных, удобных, экономичных в строительстве и эксплуатации городов и других населенных мест, производственных, жилых и общественных зданий».

 

Советские архитекторы, строители — все, кто связан со строительством в нашей стране, стремились глубоко осознать выдвинутые самой жизнью социалистического общества и поставленные партией и правительством задачи, найти прямые и верные пути их решения.

 

В свете этих задач начала перестраиваться архитектурная наука; развернулась работа по исследованию слабо разработанных вопросов теории архитектуры, в частности проблем архитектурной композиции.

 

Не приходится доказывать значения марксистско-ленинской теории для правильного, материалистического понимания природы и специфики архитектуры и для успешного решения как теоретических, так и практических проблем проектирования и строитель-

 

____________

* Нельзя также не упомянуть о положительной роли ряда проведенных за последние годы архитектурных конкурсов на типовые проекты жилых зданий, объектов культурно-бытового строительства, на проекты памятника В. И. Ленину, Дворца Советов СССР в Москве и других. Но еще большее значение для коренной перестройки творческой направленности советской архитектуры имела обширная архитектурно-строительная практика, которая позволяет проверять наши проектные решения, осуществлять важные эксперименты и дает нам богатейший материал для теоретических обобщений (Прим. автора).

 

 

—стр. 5—

 

ства. Не требует доказательства и необходимость серьезной научной разработки марксистско-ленинской теории архитектуры. Но участие в этой работе одних только научных работников было бы недостаточным. Есть ряд теоретических проблем, решению которых могут в очень большой мере помочь архитекторы-практики, которые в своей повседневной творческой работе непосредственно сталкиваются с этими вопросами и так или иначе решают их, нередко чисто эмпирически или на основе своей интуиции. К числу таких важных проблем теории архитектуры относится раскрытие творческого процесса создания архитектурного произведения, начиная с его замысла и до осуществления проекта в натуре.

 

В предлагаемой вниманию читателя книге делается попытка на основе анализа созданных автором архитектурных произведений, разнообразных по своему назначению, характеру и условиям проектирования и строительства, раскрыть этот процесс и показать его различные стороны.

 

Прежде чем перейти к анализу процесса создания рассматриваемых в книге проектов и сооружений, достаточно характерных и представляющих интерес как материал для раскрытия и выяснения общих проблем творческой работы архитектора, необходимо остановиться на некоторых основных вопросах теории архитектуры и на том понимании их, которое сложилось у меня в результате более чем сорокалетней проектно-строительной деятельности.

 

В настоящее время в Научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры и строительной техники Академии строительства и архитектуры СССР ведется при моем участии разработка темы «Основы теории советской архитектуры». В 1959 г. основные положения этой научно-исследовательской работы были подвергнуты широкому обсуждению, которое помогло дальнейшему их развитию и углублению.

 

Как уже было сказано выше, научная теория архитектуры еще находится в стадии разработки и, хотя ряд важнейших ее проблем в основном уже выяснен, все же пока не по всем вопросам, особенно в деталях, выработалась окончательная или, по крайней мере, единая точка зрения. Поэтому я не могу претендовать на бесспорность излагаемых в книге теоретических положений и

 

 

—стр. 6—

 

Эскиз виллы на берегу моря. 1918 г.

 

 

—стр. 7—

 

выводов, сделанных из архитектурно-строительной практики, хотя я и старался исходить из правильного понимания существа, особенностей и задач советской архитектуры.

 

Следует принять во внимание еще одно обстоятельство. Анализируемые примеры относятся к разному времени, начиная с середины 1920-х годов. Однако к их оценке я подходил, естественно, с современных позиций, опираясь не только на свой многолетний опыт, но и на опыт других мастеров советской архитектуры.

 

Многое в творческом процессе создания произведений архитектуры, приведенных здесь в качестве примеров для анализа, в свое время решалось мной интуитивно, а не на серьезной научной основе. Отсюда, естественно, проистекали те или иные ошибки и недостатки в построенных зданиях. Как известно, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но глубокая любовь к архитектуре, постепенно накапливаемый профессиональный и жизненный опыт, совершенствование своего мастерства, а в особенности более углубленное изучение марксистско-ленинской теории, помогали мне осознавать ошибки и в дальнейшем, по возможности, избегать их.

 

Изучать архитектуру я начал еще до Великой Октябрьской социалистической революции, в 1911 г. В тот же период я приступил и к практической проектной и строительной деятельности. Однако архитектурное образование мне удалось завершить только в 1923 г. Я окончил два архитектурных учебных заведения: Ленинградский институт гражданских инженеров и архитектурный факультет Академии художеств. И это не случайно. С юношеских лет, как это было тогда широко распространено, я считал архитектуру только искусством, стоящим в одном ряду с живописью и ваянием. Поэтому, чтобы стать архитектором, мне казалось необходимым получить архитектурную подготовку обязательно в Академии художеств. Однако по окончании среднего образования мне удалось поступить не в Академию, а в Институт гражданских инженеров.

 

В институте, как и в Академии художеств, архитектуру тоже считали одним из видов искусства. Но в архитектурной школе и в среде архитекторов преобладало в основе здоровое, реалисти-

 

 

—стр. 8—

 

ческое понимание архитектуры и ее задач, которое с древних времен выражалось классической формулой — «польза, прочность и красота».

 

В результате длительного и противоречивого процесса развития архитектуры СССР за истекшие годы советские архитекторы, следуя указаниям Коммунистической партии, при ее постоянной поддержке и помощи преодолели получившее одно время широкое распространение одностороннее понимание архитектуры преимущественно как искусства и связанные с ним ошибки в проектно-строительной практике.

 

Одной из причин, имевших место в архитектуре формалистических извращений, украшательства и архитектурно-строительных излишеств, было отставание архитектурной науки, которое и в настоящее время дает еще себя знать.

 

Коллективная работа ученых и архитекторов-практиков должна способствовать созданию научной марксистско-ленинской теории архитектуры — постоянного и надежного оружия в руках каждого архитектора. Анализ конкретных примеров из творческой практики возможно большего числа опытных архитекторов позволил бы получить богатый материал для теоретических обобщений и выводов.

 

 

 

 

 

 

—стр. 9—

 

 

Одним из важнейших видов созидательной деятельности человека является его строительная деятельность — строительное производство, или, как принято обычно говорить, строительство.

 

Результаты строительного производства чрезвычайно разнообразны и обслуживают самые различные области жизни и деятельности общества. Они создают необходимые условия для производства материальных благ, необходимых для того, чтобы обще-

 

 

—стр. 10—

 

ство могло жить и развиваться, и в то же время сами являются материальными благами.

 

Такие сооружения, как доменные печи, оросительные и судоходные каналы, морские и речные порты, шлюзы, мосты, дамбы, плотины, железные дороги, автострады, шоссейные дороги, линии электропередачи и связи, газопроводы, шахты и рудники, тоннели, элеваторы и склады, промышленные и сельскохозяйственные здания, жилые дома, здания административные, здания культурного, коммунального, лечебного и прочего назначения, являющиеся продуктами строительного производства, входят в так называемые основные фонды национального богатства страны, одни — производственные, другие — непроизводственные.

 

Многие из них относятся к тем, которые мы считаем произведениями архитектуры. Действительно, по своим первоочередным задачам и средствам изготовления продукции архитектура представляет собой одну из областей строительного производства, но область своеобразную, выходящую в некоторых отношениях за пределы строительного производства, тогда как другие области последнего остаются только материальным производством, производством материальных благ.

 

«Продуктами» архитектуры как области строительного производства являются здания и их комплексы, объединенные общностью их основного внутреннего содержания. Здание — это искусственно выделенное и ограниченное соответствующими строительными конструкциями и материалами пространство, предназначенное для более или менее длительного пребывания в нем людей и защиты их от внешних влияний природы, в котором протекает один или несколько взаимно связанных процессов труда, быта, культуры, общественной жизни и т. д. (один из них обычно бывает главным). Архитектура удовлетворяет не только определенные материальные, но и духовные потребности общества, обеспечивая необходимые условия для проведения жизненных, социальных процессов, которые в целом составляют всю или почти всю жизнь современного цивилизованного человека. Кроме создания отдельных зданий или их комплексов, в область архитектуры включается организация окружающего внешнего пространства, внутренне связанного

 

 

—стр. 11—

 

с ними и находящегося в сфере их влияния. Особенно это относится к архитектурным комплексам. Нередко в круг воздействия архитектуры входят не только собственно здания, но и инженерные сооружения, особенно такие, которые составляют необходимую для проведения конкретных жизненных процессов часть архитектурных комплексов. В этих случаях некоторые сооружения сами приобретают качества произведений архитектуры, например городские мосты, набережные; другие же, не становясь сами произведениями архитектуры, являются составными, вспомогательными элементами, например водопровод, канализация, городские дороги.

 

Строительное производство возникло как один из самых первых видов трудовой деятельности человека. В процессе развития человеческого общества, разделения и совершенствования форм труда развивалось и строительство. Возникали и постепенно совершенствовались функционально и технически новые, все более разнообразные типы зданий, назначением которых было обслуживать все более расчленявшиеся жизненные процессы. Развитие человеческих потребностей сопровождалось развитием и совершенствованием способов их удовлетворения.

 

В своей замечательной работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс, говоря о главном, что перенесли греки из первобытно-общинного родового строя в классовое общество, указывает также на «зачатки архитектуры как искусства, города с зубчатыми стенами и башнями».* Отсюда следует, что возникновение архитектуры связано с удовлетворением не только определенных материальных потребностей человека, но и его духовных, эстетических запросов. Иными словами, после разделения общества на классы архитектура стала одним из средств художественно-образного отражения действительности, ее познания, эмоционального воздействия на человека и его воспитания.

 

Возникает вопрос, всякое ли здание, созданное для постоянного или периодического использования его человеком в целях проведения в нем того или иного определенного социального процесса, является произведением архитектуры?

____________

* К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 1931, т. XVI, часть I, стр. 13.

 

 

—стр. 12—

 

Архитектурные объекты — отдельные здания и их комплексы — не могут, как некоторые утверждают, подразделяться на объекты простого строительства (продукты строительного производства) и объекты архитектуры (продукты строительного производства и искусства) или быть только произведениями искусства. Архитектурные произведения, оставаясь обязательно и в первую очередь продуктами строительного, т. е. материального производства, могут быть, как произведения искусства, более совершенными или менее совершенными, но принадлежности к области искусства от этого они не утрачивают. Это вытекает из исторически сложившейся природы архитектуры, которая поднялась в свое время до уровня искусства и в дальнейшем уже не теряла своих новых качеств, а в процессе своего развития только укрепляла их и развивала.

 

Характерно, что ни один из многочисленных видов производственной деятельности человека, направленной на удовлетворение его материальных потребностей, таких же существенных для его жизни, как потребность в зданиях, не приобрел качеств искусства, как это произошло с архитектурой, за исключением, быть может, прикладных искусств. Причина этого заключена, видимо, в самом основном, характернейшем качестве архитектуры — в том, что она удовлетворяет потребности общества в зданиях, обеспечивающих материальные условия жизни человека в течение всей его жизни и почти во всех ее проявлениях.

 

Архитектура неразрывно связана с человеком, окружает и обслуживает его всю жизнь. Это важнейшая и наиболее характерная особенность архитектуры, которая в процессе развития человечества отразилась на ее природе и сущности. Обслуживая, как один из видов материального производства, многочисленные и многообразные стороны жизни человека, организуя их, архитектура в своих произведениях в той или иной мере отражает в художественно-образной форме различные стороны жизни общества и уровень его развития. Поэтому архитектура, охватывая все или почти все области и стороны жизни общества, отражает ее значительно полнее, шире, чем другие виды материального производства.

 

Любое здание и сооружение — жилой дом, заводской цех, клуб

 

 

—стр. 13—

 

или больница, даже такие чисто инженерные сооружения, как мост или плотина, когда они входят составной частью в архитектурный комплекс, — отвечают эстетическим запросам, взглядам своего времени. Иначе говоря, каждое здание и сооружение отвечает не только материальным условиям, при которых оно было создано, но и отношению создавшего их человека к труду, жизни, вообще к окружающему его внешнему миру, т. е. отвечает его мировоззрению, его идеологии. Произведения архитектуры являются своеобразным отпечатком жизни человеческого общества; они отражают в той или иной степени уровень развития производительных сил, классовое строение общества, быт людей, их обычаи, нравы, отношение к действительности, господствующую идеологию данной эпохи и эстетические взгляды.

 

Но способностью отражать потребности человека, его жизнь и деятельность, как известно, обладают в какой-то мере все созданные им предметы. Вопрос состоит в том, насколько полно, какими средствами, с какой силой (доходчивостью) происходит это отражение. Здесь на помощь архитектуре приходят некоторые другие обстоятельства, которые придают этому отражению своеобразный характер и нередко значительную силу.

 

Человеку свойственно стремление к красоте, которое выработалось у него в процессе развития его трудовой деятельности. Естественное желание сделать жизнь красивой должно было и могло получить наиболее яркое отражение в том, что всего ближе человеку, что его постоянно окружает, облегчает и организует его жизнь, делает ее удобной и приятной, т. е. в первую очередь в произведениях архитектуры.

 

С другой стороны, человек, видимо, еще на ранних ступенях своего развития (мы не знаем, было ли это уже в классовом обществе или на высшей ступени первобытно-общинного строя) обратил внимание на то, что построенное его руками сооружение в своем внешнем облике выявляет и отражает какие-то зрительно воспринимаемые закономерности, которым подчинена объемно-пространственная структура здания и которые создают зрительную гармонию, оказывающую на него эмоциональное воздействие и удовлетворяющую его чувство красоты.

 

 

—стр. 14—

 

Постепенно человек открывал пропорциональные, ритмические, масштабные, пластические и цветовые закономерности архитектуры, которые мы называем средствами архитектурной выразительности и сознательное использование которых создает присущую произведениям искусства гармонию. Сочетание этих двух сторон — тесной и широкой связи архитектуры с утилитарными потребностями человека и ее свойства эстетического воздействия — человек бессознательно или сознательно использовал для образного отражения не только непосредственно утилитарного назначения каждого здания, но и своего отношения к происходящим в нем процессам, а опосредованно — к природе, к внешнему миру, ко всей окружающей его действительности.

 

Как ни подсознательны, смутны, интуитивны были первичные представления человека об этих свойствах архитектуры, видимо, именно они способствовали тому, что архитектура, судя по дошедшим до нас памятникам, еще в древнейшие времена, не изменяя своего первоначального основного назначения, возвысилась до уровня искусства, т. е. стала производством специфических духовных благ в виде зданий, получивших эстетические качества. Вся история архитектуры от древних времен и до наших дней свидетельствует об этой двойной роли архитектуры, о двух всегда стоящих перед ней задачах: первоочередной задаче удовлетворения материальных потребностей общества, осуществляемого архитектурой как одним из видов материального производства, и связанной с ней задаче удовлетворения духовных потребностей общества, осуществляемого архитектурой как одним из видов искусства. Эти задачи в исторической практике архитектуры были нераздельно слиты и решались вместе и одновременно. Полноценное решение одной из них способствовало, помогало успешному решению другой. Во всех лучших произведениях архитектуры всех времен и народов мы всегда наблюдаем нераздельное единство двух сторон архитектуры, двух ее начал.

 

Именно вследствие этого единства материального и идейного начал воздействие архитектуры на человека, на его чувства особенно сильно, тем более, что она окружает человека почти всю его жизнь.

 

 

—стр. 15—

 

Ощущение организованности того жизненного процесса, для которого здание предназначено, чувство удобства, непосредственного эстетического удовольствия от его красивого, эмоционально содержательного внешнего вида помогают художественно-образному отражению (раскрытию) содержания архитектурного произведения, заключенного в нем как в произведении искусства. Эта способность архитектуры в своеобразной форме рассказывать о жизни, мыслях и чувствах людей часто сознательно использовалась для того, чтобы воздействовать в определенном направлении на чувства и ум тех, кто пользуется архитектурным произведением по его прямому практическому назначению.

 

История человечества дает нам яркие примеры того, как господствующие классы использовали эмоционально воздействующие качества произведений архитектуры в целях порабощения и эксплуатации народных масс. Созданные руками и талантом трудящихся прекрасные здания, величественные храмы, дворцы и другие сооружения своим внешним видом, великолепием, величиной действовали на чувства и ум народа в желательном для господствующего класса направлении. То, что архитектура всегда и прежде всего удовлетворяла материальные, жизненные потребности, казалось, видимо, настолько естественным, привычным и не так сильно поражало чувства и воображение, как эмоционально-образные свойства архитектуры, что человечество на протяжении тысячелетий относило архитектуру к области искусства и ставило ее в один ряд с другими, прежде всего изобразительными искусствами — скульптурой и живописью.

 

Коснемся попутно вопроса о связи архитектуры как самостоятельной и специфической области строительства с наукой, техникой и экономикой.

 

С помощью науки архитектура решает функциональные задачи, связанные с социальными процессами, которые должны протекать в здании или архитектурном комплексе, а также технические задачи — прочность, устойчивость здания, акустика, звукоизоляция, теплоизоляция, освещение, инсоляция, вентиляция и т. д. Техника, и в первую очередь строительная техника, является необходимым средством осуществления архитектурного замысла, его материали-

 

 

—стр. 16—

 

зации, без нее нет и не может быть и самой архитектуры. Экономические условия определяют материальные возможности осуществления здания и т. д. В то же время архитектура всегда сохраняет свою принадлежность и к области искусства, т. е. художественно-образную выразительность, которая воздействует на чувства человека, а через них влияет на его ум, пробуждает воспоминания, вызывает ассоциации, зарождает идеи.

 

Эту слитность и нераздельность материально-утилитарной и художественно-идеологической функций архитектуры мы находим в любом архитектурном сооружении.

 

Египетские пирамиды, основное назначение которых состояло прежде всего в том, чтобы сохранить тело умершего фараона и всего необходимого ему в загробной жизни (драгоценной утвари, оружия, украшений и пр.), в то же время выражали идею божественного величия фараона, незыблемость его неограниченной власти. Религиозные сооружения — древние языческие храмы, христианские церкви — были не только символической обителью бога и местом жертвоприношения или богослужения, но и сокровищницами, жилищами жрецов, иногда астрономическими обсерваториями, школами, залами народных и общественных собраний, нередко оборонными сооружениями. Кстати сказать, в наше время в некоторых капиталистических странах культовые здания зачастую эксплуатируются как кинозалы и концертные залы.

 

Только близкие к скульптуре монументальные сооружения типа обелисков, триумфальных ворот и т. п. не имеют или почти не имеют непосредственно утилитарного назначения.

 

На противоположном конце бесконечного ряда многообразных зданий и сооружений, точнее, уже за его пределами, могли бы быть поставлены упомянутые в начале этой главы сооружения, являющиеся продуктами других областей строительства, не имеющие идейно-художественной функции.

 

Всем этим я хочу еще раз подчеркнуть, что архитекторам необходимо всегда помнить о двусторонней природе архитектуры, о неразрывном единстве в ней двух начал — материального и идеального — единстве, без которого она не существует.

 

Только учет взаимообусловленности и взаимозависимости обеих

 

 

—стр. 17—

 

этих сторон архитектуры, одновременное и полноценное их решение, найденное в итоге творческого процесса, могут обеспечить гармоничное совершенство архитектурного произведения.

 

Своеобразие архитектуры, в частности, в том и состоит, что рациональное решение вопросов функционального назначения отдельного здания или архитектурного комплекса, его эксплуатации, его конструкций, инженерного оборудования, выбора строительных и отделочных материалов, экономической целесообразности и т. п. помогает его наилучшему идейно-художественному решению и наоборот.

 

Выявление в архитектурно-художественном образе утилитарного назначения архитектурного произведения способствует лучшему раскрытию вложенного в него идейного содержания, которое всегда в той или иной мере связано с непосредственно утилитарным назначением здания или сооружения. Понятно, что создание материальных условий, искусственной среды для осуществления тех или иных конкретных жизненных процессов требует обязательного использования строительных и отделочных материалов, конструкций и других средств строительной техники, а главное, человеческого труда, который овеществляется в процессе строительного производства.

 

Помимо чисто художественной ценности, произведение архитектуры приобретает определенную, весьма значительную материальную ценность как чисто утилитарное сооружение, и эта ценность повышается в зависимости от его идейно-художественных качеств. Единство материального и духовного придает архитектуре такие особые качества, которые отличают ее от других искусств. Они повышают значение архитектуры в жизни человека и увеличивают силу ее идейно-эстетического воздействия. Отсюда — высокие требования, предъявляемые к советским архитекторам и их творческой деятельности. Они закономерно вытекают из специфики архитектуры, из ее связи с техникой и экономикой, с одной стороны, и с искусством — с другой.

 

Содержанием архитектуры является не только отражаемый в ее произведениях существующий внешний мир и прежде всего общественный человек с его деятельностью, бытом, мыслями, чувствами,

 

 

—стр. 18—

 

вкусами, но и материальная частица этой действительности, создаваемая человеком в данном конкретном произведении архитектуры в виде жилого дома, промышленного здания и т. д.

 

В содержание архитектурного произведения входят: назначение сооружения, т. е. социальный процесс, для проведения которого создается данная материальная среда; отношение общества к этому процессу, требующее определенных условий для его проведения; конструктивно-технические, экономические и эстетические принципы решения архитектурного произведения, наконец, отношение общества к внешнему миру, к жизни вообще и к отдельным ее проявлениям, опосредованно вытекающее из всего содержания произведения.

 

Возьмем, например, промышленное здание — цех одного из наших заводов. Процесс, происходящий в нем, — труд. Характер условий проведения процесса — обеспечение высокой производительности труда и высокого качества продукции, наибольшего облегчения труда, полной его безопасности, соблюдение требований гигиены, удобства и т. д.; необходимость обеспечения наименьшей стоимости строительства и последующей эксплуатации здания. Во всем этом отражается отношение советского общества к процессу труда — как к труду свободному, мирному, созидательному, радостному; отношение общества к миру вообще, которое характеризуется любовью к жизни, оптимизмом, пафосом труда и борьбы за мир и построение коммунизма, сознанием величия и мощи своей Родины.

 

Во взятом нами примере выраженное в общих чертах и далеко не полно содержание архитектор должен раскрыть, отразить его в своем произведении, найти такой архитектурный образ, который, вытекая из наилучшего решения всех функциональных, конструктивно-технических, экономических, эстетических задач, эмоционально возбуждал бы у людей мысли и чувства, заложенные в содержании произведения.

 

Таким образом, архитектура, удовлетворяя определенные материальные потребности общества и одновременно отражая внутреннее содержание архитектурного произведения, запечатлевает и сохраняет для грядущих поколений взгляды, идеалы и чаяния

 

 

—стр. 19—

 

общества, находящегося на определенной ступени исторического развития, важнейшие события его жизни, условия его материального и духовного существования и т. д. В этом находящемся в единстве и тесной взаимосвязи функционально-утилитарном и идейно-художественном содержании архитектурного произведения сказывается сложная, своеобразная природа самой архитектуры.

 

Если материальные основы архитектуры как области строительного производства и ее связи с наукой, техникой, экономикой достаточно ясны, то ее идейно-художественная основа значительно сложнее.

 

Как известно, содержанием искусства вообще как идеологической надстройки является прежде всего объективная действительность в ее многообразных проявлениях, отражаемая в конкретных единичных художественных образах.

 

Архитектура, рассматриваемая как один из видов искусства, также отражает действительность, но как материальное производство она участвует в создании какой-то, хотя и весьма ограниченной, части этой действительности.

 

Создавая город с его площадями и улицами, благоустройством и инженерным оборудованием, садами и парками, стадионами и мостами, зданиями самого разнообразного назначения, архитектор вместе с другими специалистами и строителями видоизменяет часть окружающего нас мира, приспосабливает ее для многообразных нужд общества. Каждое здание, каждое сооружение является кусочком, элементом новой, создаваемой человеком действительности.

 

Форма произведения любого искусства — это воспринимаемая нашими внешними чувствами внутренняя организация его содержания, способ существования этого содержания, его строение, создаваемое присущими этому виду искусства художественно-выразительными средствами. Форма — это то, во что облекается внутреннее содержание художественного произведения. Она в значительной степени обусловлена содержанием, но в свою очередь сама влияет на него.

 

Художественный образ или система находящихся во взаимодействии художественных образов в наглядной конкретно-чув-

 

 

—стр. 20—

 

ственной форме отражает действительность. Но каждое искусство отражает ее лишь в той мере и в том виде, какие ему доступны. Каждое искусство обладает своими, особыми выразительными или изобразительными средствами, своими особыми формами, своей, свойственной только ему, системой специфических художественных образов. Само собой разумеется, что эта система имеет исторический характер.

 

Своеобразие каждого искусства заключается в том, что ему присуще ограниченное известными пределами свойство отражать действительность, которое зависит от его изобразительных возможностей.

 

По форме отражения действительности и охвату ее явлений архитектура сильно отличается от всех других видов искусства. Хотя эмоционально-эстетическое воздействие архитектуры связано с ее зрительным восприятием, оно отлично от других выразительных, а тем более изобразительных искусств.

 

Зрительные впечатления, получаемые от восприятия произведения живописи, вызываются изображением зрительно воспринимаемого мира, передаваемого на двухмерной поверхности картины (плоскостной, сферической, цилиндрической и т. д.) посредством линий, цвета, колорита, светотени, линейной и воздушной перспективы, иногда — фактуры поверхности и т. д. В скульптуре зрительные впечатления, получаемые от созерцания скульптурного произведения, вызываются объемным, т. е. трехмерным изображением зрительно воспринимаемого объекта внешнего мира (точнее, его внешней формы), главным образом человека. Средствами изображения в скульптуре являются применяемый материал, различная обработка его поверхности, различное освещение, иногда цвет материала и т. д.

 

Зрительные впечатления в архитектуре вызываются не изображением зрительно воспринимаемых, реально существующих предметов. Сами предметы — здания, сооружения, внешняя форма, художественная композиция которых создается посредством сочетания материальных (вещественных) объемов, поверхностей и использования определенных образуемых ими линий, материалов, цвета, фактуры, а также светотени, соотношений геометрических

 

 

—стр. 21—

 

размеров элементов, составляющих внешнюю форму, создающих те или иные пропорции, ритм и т. д., — вызывают у зрителя эмоциональные эстетические переживания, которые способствуют раскрытию содержания произведения архитектуры. При этом следует помнить, что архитектурно-художественный образ произведения архитектуры отличается от художественного образа произведения живописи или скульптуры, в частности тем, что он возникает в процессе не только зрительного восприятия, но и утилитарного использования данного здания, сооружения или их комплекса.

 

Особенность архитектуры как одного из видов искусства состоит в том, что она не изображает достоверный, чувственно воспринимаемый облик реально существующих предметов и явлений; это сближает ее до некоторой степени с музыкой, задачей которой также не является вещественно-реальное изображение мира. Архитектуру роднит с музыкой и некоторая зависимость ее выразительных средств от математически обоснованных законов пропорций, ритма, гармонии.

 

Следует добавить, что художественные образы произведений архитектуры способны через ряд представлений, опосредствовании, ассоциаций, вытекающих из содержания архитектурного произведения, возбуждать у зрителя большие чувства — патриотизм, гордость за свою родину и народ, пафос труда, которые являются в конечном счете следствием решения в данном произведении как общих задач, поставленных обществом перед архитектурой на определенном историческом этапе его развития, так и частных, конкретных задач, выдвигаемых при проектировании и строительстве данного объекта.

 

Задача, поставленная перед советской архитектурой нашей социалистической действительностью, достаточно ясна — строить удобные и красивые, экономичные и добротные здания и сооружения, улучшать планировку и застройку наших городов и поселков, участвовать в социалистическом переустройстве сел и деревень. Она вытекает из осуществляемой всем советским народом программы развернутого строительства коммунистического общества — в первую очередь создания материально-технической базы коммунизма и коммунистического воспитания человека.

 

 

—стр. 22—

 

Выполнение этой величественной программы требует, в частности, всемерного развития и повышения качества строительства производственных зданий и сооружений, жилых домов, зданий всех видов культурно-бытового обслуживания населения, коммунальных предприятий и т. д.

 

Решение этой задачи следует рассматривать не только как одно из средств достижения самого высокого в мире уровня благосостояния советского народа, но и как необходимую предпосылку для развития коммунистических форм труда и быта и коммунистического воспитания всех членов советского общества.

 

Проблемы, которые возникают перед советским зодчим в процессе его работы, многочисленны и разнообразны. На первое место должны быть поставлены задачи, связанные с внедрением индустриальных методов производства работ на основе всемерного использования современной высокоразвитой строительной техники, вопросы экономики строительства, эстетики и т. д.

 

Далее — задачи, связанные непосредственно с проектированием данного конкретного объекта. Одни из них определяются заданием на разработку проекта, в котором указывается назначение здания, конкретные условия его размещения, требования к внутренней планировке и т. д., другие же возникают перед архитектором уже в процессе работы над проектом здания, а затем в процессе его осуществления и включают выбор приема композиции, конструкций, материалов, способов отделки, внутреннего оборудования, меблировки, убранства, поиски средств художественной выразительности.

 

Решение всего комплекса этих задач составляет содержание творческого процесса создания архитектурного произведения.

 

Главным при этом, будь это отдельное здание, сооружение или их комплекс, является решение функциональных задач, т. е. создание наилучших материальных условий, необходимых для осуществления одного или нескольких взаимно связанных жизненных (социальных) процессов — труда, быта, культуры. В неразрывной связи с ними решаются эстетические задачи, в том числе создание выразительного художественного образа, способного оказать эмоциональное воздействие на человека.

 

 

—стр. 23—

 

Одним из важнейших средств достижения указанной цели является строительная техника, т. е. материалы и конструкции, из которых создается архитектурное произведение, условия и методы организации строительства, т. е. процесса реализации архитектурного замысла.

 

Действительно, рациональная строительная конструкция в руках архитектора может стать одним из средств достижения архитектурно-художественной выразительности внешнего образа здания или сооружения.

 

Правдивость, ясность конструктивной формы, выбранная на основе статического расчета, гармоничность ее пропорций, являющаяся следствием продуманного, логического соотношения элементов и размеров конструкции, всегда вызывают эстетическое чувство удовлетворения ее рациональностью, логичностью.

 

Здесь открывается широкое поле для полного и тесного творческого содружества архитектора и конструктора. При этом архитектор должен не только выбирать совместно с конструктором тип конструкции, наиболее отвечающий назначению здания и условиям осуществления в нем конкретного жизненного процесса, но и наилучшим образом включать выбранную конструкцию в композицию здания и наиболее полно использовать ее и по прямому назначению и как одно из средств архитектурно-художественной выразительности.

 

Иными словами, архитектор должен в общей композиции здания «выявить» конструкцию, ее работу, придать ей выразительный, «художественный» вид (памятуя о том, что, по выражению К. Маркса, «человек формирует материю также и по законам красоты»*). Это достигается посредством приведения ее видных зрительно частей в единую, целостную систему пропорциональных, ритмических и масштабных отношений, увязанных со всеми остальными частями и элементами здания или сооружения, находящимися во взаимодействии с этой конструкцией, а также соответствующей обработки ее открытых поверхностей (цвет, фактура).

 

Средством архитектурно-художественной выразительности зда-

____________

* К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве, М., 1957, стр. 158.

 

 

—стр. 24—

 

ния или сооружения может служить почти каждый строительный материал, в своем естественном виде или обработанный, если только он остается видимым.

 

Правильное использование конструкций и материалов здания создает возможность яркого художественного выражения общих закономерностей, которые проявляются в его конструктивной системе и характерны для нее. Оно же способствует выявлению объективных физических свойств конструкций и материалов, соотношений несущих и несомых частей, т. е. тектоники здания.

 

Другую группу составляют средства архитектурно-художественной выразительности, с помощью которых решаются художественные задачи, но одновременно в известной мере повышается и качество решения функциональных задач. Они используются прежде всего для выявления общего строения архитектурного произведения, композиционной структуры архитектурного организма, т. е. того, что называется архитектоникой здания или сооружения. Архитектоника произведения архитектуры, определяемая его содержанием, обусловливает объемно-пространственную структуру здания или сооружения, соотношение и взаимосвязь его главных и второстепенных элементов.

 

К числу главнейших средств архитектурно-художественной выразительности относится прежде всего общая композиция здания и его объемно-пространственная структура, приемы решения и принципы построения которых весьма многочисленны и разнообразны: центрические, симметричные, асимметричные свободные, лаконичные однообъемные, сложные многообъемные, высотные, горизонтально-вытянутые и т. д.

 

Для достижения большей эмоциональной выразительности архитектурного произведения огромное значение имеют его пропорции.

 

При правильном и удачном решении пропорций проектируемого здания архитектор добивается гармонического сочетания размеров отдельных его частей между собой и со всем целым. Пропорции, учитывающие внутреннее содержание архитектурного произведения, его назначение, характер, размеры и окружение, служат одним из важных средств создания правдивого архитектурного

 

 

—стр. 25—

 

образа, способствуют реалистическому отражению действительности.

 

Таким же необходимым и важным средством является масштабность здания, которая, в частности, должна соответствовать его роли и значению в окружающей внешней среде, включая другие сооружения. Назначение и характер самого здания, в свою очередь, влияют на установление его общей масштабности.

 

Способы членения здания, его объемов, плоскостей; пластическое решение его отдельных частей и деталей; применение цвета для большего зрительного объединения отдельных элементов в одно целое или, наоборот, для их выделения и подчеркивания и т. д. также являются средствами архитектурно-художественной выразительности, которые помогают архитектору лучше и полнее раскрыть его творческий замысел.

 

Несколько обособленное место среди средств архитектурно-художественной выразительности занимает орнамент, который в известной мере является как бы переходным и связующим звеном между архитектурой, с одной стороны, и скульптурой и живописью, с другой. Орнамент может быть отвлеченно-геометрическим, растительным, символически-смысловым, скульптурно- или живописно-изобразительным, приближаясь к декоративной живописи и скульптуре. Но во всех случаях это — средство, которое иногда очень сильно способствует более полному раскрытию идейно-художественного содержания архитектурного произведения (посредством зрительно-образного «рассказа» о нем), усиливает эмоционально-художественное воздействие произведения архитектуры, выявляя тектонические и конструктивные свойства и особенности здания, его конструкций, частей и деталей.

 

В отдельных случаях архитектор в качестве средств художественной выразительности привлекает другие искусства, в первую очередь изобразительные — скульптуру и живопись, а также декоративно-прикладные.

 

История архитектуры дает нам много примеров синтеза архитектуры с монументальной скульптурой и живописью и иногда с литературой (различного рода тексты и надписи, используемые в утилитарных целях, для выявления идейного содержания произ-

 

 

—стр. 26—

 

ведения архитектуры и, наконец, в качестве декоративного элемента архитектурного сооружения).

 

Иногда очень сильное эмоциональное впечатление на человека производит взаимодействие музыки и архитектуры. Вспомним статью Энгельса «Родина Зигфрида», где он рассказывает о впечатлении, произведенном на него готическим собором в Ксантене.*

 

Решая весь комплекс задач, особенно художественных, которые возникают при создании архитектурного произведения, архитектор должен постоянно помнить о том, что это произведение является прежде всего продуктом материального производства и, следовательно, всегда представляет собой определенную материальную ценность, а потому должно соответствовать конкретным экономическим условиям данного времени.

 

Экономические условия и технические средства в большой степени определяют собой процесс творческой работы архитектора — композицию архитектурного произведения и конечный ее результат — здание или сооружение.

 

Творческий процесс создания архитектурного произведения обычно начинается с момента получения архитектором задания на конкретный архитектурный объект — отдельное здание, сооружение или их комплекс. Иногда задание может быть очень общим, ограничиваться только темой — жилой дом, театр, мост и т. д., и архитектор должен сам или совместно с соответствующими специалистами собрать все исходные данные для начала работы и разработать детальную программу проектирования. Но даже будучи предельно кратким, оно обычно уже дает первый толчок для начала творческого процесса — возникновения первоначального, самого общего архитектурного замысла, идеи здания. Задание может быть достаточно полным, даже исчерпывающе точным, и представлять собой подробную программу проектирования, т. е. не только определять назначение здания, место постройки, но и указывать перечень помещений, их размеры, площадь, группировку, устанавливать объем, обязательные к применению конструкции и материалы, характер оборудования, различные специальные требования, а

____________

* К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 1931, т. II, стр. 63.

 

 

—стр. 27—

 

также содержать необходимые данные об участке, грунтах и т. п. Но и в этом последнем случае первоначальный замысел, которым начинается весь творческий процесс, возникает сначала в воображении архитектора в самых общих чертах, без деталей.

 

Эта самая начальная стадия создания архитектурного произведения характеризуется возникновением у архитектора ряда однородных или различных представлений о будущем здании, общих и недостаточно отчетливых в отношении основных элементов — плана, разреза, фасадов, хотя в целом они могут быть яркими, сильными, выразительными. Они могут возникать или последовательно одно за другим, или вытекать одно из другого, как бы развивая одну и ту же архитектурную идею. Раз возникнув, начальный архитектурный образ здания постепенно развивается в беглых, а иногда довольно устойчивых представлениях или же сменяется рядом новых самостоятельных представлений — образов, из числа которых архитектор производит свой первый отбор.

 

Если подготовка и воспитание зодчего в архитектурной школе и его творческое развитие в начале практической работы верно направлялось его учителями и руководителями или самостоятельно шло правильным путем, то в последующей творческой работе первоначальный замысел — идея здания, начальный архитектурный образ, всегда возникает как зрительный объемно-пространственный и обязательно целостный, т. е. такой, который является образом всего здания, а не взятых отдельно планов, фасадов, конструктивной и тектонической систем. Образ должен быть целостным и потому, что в воображении архитектора, возникает одновременно в единстве все содержание будущего произведения архитектуры и его форма, предположительно лучшим образом раскрывающая содержание.

 

Начальный образ будущего архитектурного произведения после его дальнейшего развития, завершения и реализации в виде выстроенного здания должен, как это хотелось бы архитектору-автору, возникать и у других людей. Но прежде архитектурный образ должен пройти длинный путь развития, в процессе которого ведущая роль остается за архитектором — автором замысла. При этом чем больше образ конкретизируется, чем ближе подходит

 

 

—стр. 28—

 

к моменту своего воплощения в материальный предмет — в здание, тем больше становится участников всего этого сложного творческого процесса.

 

Плох тот архитектор, который отказывается от ведущей роли до завершения всего творческого процесса, т. е. до полного окончания строительства, и ограничивает ее только замыслом или какой-то другой ближайшей стадией его разработки.

 

Начальный образ здания, целостно возникший в воображении архитектора, обычно сохраняется в процессе дальнейшего развития таким же целостным, становясь только все более ясным и определенным, хотя работа над ним обычно растекается по разным руслам и даже частями передается в разные руки.

 

Назначение здания, обслуживаемые им процессы, необходимый для этого состав помещений, их группировка, место сооружения, различные общие и специальные условия проектирования, технические и экономические возможности, градостроительное, политическое, народнохозяйственное, культурное, эстетическое значение здания — все это оказывает большее или меньшее влияние на ход мысли архитектора-автора и дальнейшее развитие начального архитектурного образа.

 

Трудно проходить эту начальную стадию творческого процесса только мысленно, пользуясь одним лишь воображением и памятью. Здесь на помощь архитектору приходит его профессиональное умение фиксировать и уточнять свои мысли зарисовкой их — эскизированием — с помощью беглых, обобщенных и часто поначалу неточных, но самому автору понятных набросков, своего рода условной архитектурной скорописи.

 

Эти лаконичные заметки, иногда внешне очень эффектные, хотя автор обычно к этому и не стремится, особенно хорошо характеризуют как сам творческий процесс, так и творческое лицо архитектора.

 

Чаще всего это наброски внешнего облика здания — его фасадов, перспективных изображений, которые обычно сопровождаются самыми обобщенными схемами планов и разрезов. Но даже отсутствие последних отнюдь не означает преимущественного внимания архитектора к внешнему виду здания, так как общая объемно-про-

 

 

—стр. 29—

 

странственная структура (т. е. основа решения планов и разрезов, а не только фасадов) на этой начальной стадии работы достаточно полно и ясно для архитектора выражается именно такими беглыми эскизами.

 

Для дальнейшего развития постепенно уточняемого и проясняющегося замысла становится необходимой раздельная и все более детальная разработка отдельных его сторон. Начинается эскизирование планов здания и одновременно — генерального плана, уточняется его объемно-пространственная организация, появляются идеи конструктивных схем и самих конструкций, их тектонического выражения, уточняются разрезы и фасады. В этом процессе нет и не может быть строгой и определенной последовательности, обязательной во всех случаях. Разрабатывая проект, архитектор ни на минуту не забывает об общем целостном образе здания и увязывает с ним теперь уже отдельно разрабатываемые его стороны. В процессе работы, если этого требуют обстоятельства, он вносит изменения в первоначальный образ, корректирует его, уточняет и совершенствует. Порядок этого этапа разработки устанавливается такой, какой в данный момент нужен для дальнейшего развития целостного объемно-пространственного образа здания.

 

На порядок и характер работы в значительной мере влияет тема — назначение здания, его содержание. В одних случаях больший упор делается на решение внутренней планировки, в других — на разрез и конструктивную систему; иногда большее внимание требует внешний облик здания, его объемное решение, фасад. Но всегда архитектор исходит из сложившегося в его воображении общего целостного образа проектируемого здания или сооружения.

 

В жизни мне не раз приходилось встречать и другой, на мой взгляд, порочный метод проектирования, с помощью которого хотя и можно построить здание, но нельзя создать подлинного произведения архитектуры. Обычно в этом случае сначала, исходя из заданной программы, разрабатывают планы, аккуратно укладывая в них все помещения, с учетом их связи и группировки, затем, установив внутреннюю высоту помещений и, если это нужно, прикинув разрезы здания, решают фасады. Бывает и наоборот — решив фасады, переходят к разработке планов и «подгонке» их к фасадам.

 

 

—стр. 30—

 

Здесь открывается широкое поле для узкой специализации. Появляются «архитекторы»-планировщики, фасадники, перспективисты, озеленители, интерьерщики... Одни из них специализируются лишь на эскизной разработке здания (так сказать «композиторы», «сугубо творческие работники»), другие становятся специалистами по рабочим чертежам. Но архитектор, зодчий в истинном понимании этого слова, исчезает, и остается только ремесленник, далекий от подлинного мастерства.

 

Виновником такого положения бывает архитектурная школа, готовящая архитекторов; часто к этому приводит неправильная организация труда архитектора, но прежде всего дело в самом архитекторе.

 

Предпринятой мной попыткой анализа творческого процесса работы архитектора, основанного на долголетнем личном опыте, мне хотелось бы, насколько это в моих силах, помочь моим младшим товарищам по профессии в решении больших задач, стоящих сегодня перед советской архитектурой в период развернутого строительства коммунизма в нашей стране.

 

 

 

 

 

 

—стр. 31—

 

 

Укрепление и рост народного хозяйства к концу восстановительного периода позволили в 1924—1925 гг. перейти в крупных городах страны от восстановления разрушенного жилого фонда к организации и постепенному развертыванию нового жилищного строительства. В Ленинграде при Губпрофсовете и Губоткомхозе были образованы Комитет содействия рабочему жилищному строительству и специальная строительная организация Стройком со

 

 

—стр. 32—

 

своим проектным бюро, которое в дальнейшем послужило основой для создания проектного треста (позднее института), Ленпроект.

 

Первоначально творческое ядро проектного бюро Стройкома, составившее его авторский коллектив, включало архитекторов Д. П. Бурышкина, А. И. Гегелло, А. С. Никольского, Г. А. Симонова и Л. М. Тверского. Административно возглавлял его Г. А. Симонов, который до этого уже года три-четыре работал в системе Откомхоза.

 

Первой задачей, поставленной перед нашим коллективом, была разработка проектов новой жилой застройки в б. Володарском (Невском) и б. Московско-Нарвском (Кировском) районах. Д. П. Бурышкину и Л. М. Тверскому был поручен участок по улице Ткачей в Володарском районе, а А. С. Никольскому, Г. А. Симонову и мне — два участка в Московско-Нарвском районе: так называемый «Крыловский участок» по б. Крылову переулку, переименованному затем в Тракторную улицу, и «Серафимовский участок» по улице (ныне проспекту) Стачек.

 

Оба участка в Кировском районе были свободны от капитальной застройки, не требовали почти никакого сноса старых строений и находились вблизи от крупных городских магистралей. Кроме того, такое размещение нового строительства не должно было мешать будущей коренной реконструкции района. Интересно, что техническая комиссия, которая была образована Комитетом содействия из виднейших специалистов городского хозяйства и строительства, высказала пожелание, «... чтобы застройка располагалась вдоль улиц, не вдаваясь в глубь участков, способствовала приданию улице возможно большей архитектурной красоты» *.

 

К работе над проектом мы приступили в конце ноября 1924 г. Началась она с эскизов планировки и застройки района, разработки программы проектирования и установления типа квартиры и дома, Перед нами была одна из первых страниц будущей истории советской архитектуры. Никакого опыта строительства жилых домов для рабочих первого в мире пролетарского государства не было. Столица нашей Родины Москва приступила к новому жилищному

____________

* Г. А. Симонов, В Ленинграде, журн. «Вопросы коммунального хозяйства» № 3, Л., 1926, стр. 78.

 

 

—стр. 33—

 

строительству почти одновременно с Ленинградом. Имелся некоторый опыт строительства жилых домов для рабочих в капиталистических странах Запада, но это было далеко не то, что мы могли бы широко использовать в нашей работе. Тем не менее опыт современного зарубежного строительства, конечно, следовало учесть. Мы знакомились с ним не только по иностранным архитектурным журналам, но и в натуре. Так, Л. М. Тверской выезжал в командировку в Германию, а Г. А. Симонов в Германию и Швецию.

 

 

Общий вид Тракторной улицы со стороны проспекта Стачек

 

 

Новое жилищное строительство начиналось в трудных условиях и требовало строжайшей экономии. Отсталость строительной промышленности, острый недостаток основных материалов, даже кирпича, низкий уровень развития строительной техники, нехватка квалифицированных рабочих чрезвычайно усложняли условия строительства. Все эти обстоятельства необходимо было учитывать при проектировании первых жилых домов. Так, например, использование в жилищном строительстве железобетонных конструкций исключалось: цемент и железная арматура шли прежде всего на

 

 

—стр. 34—

 

строительство промышленных предприятий. Первое время мы были вынуждены применять старый кирпич, бутовую плиту и металлические двутавровые балки, полученные при разборке старых разрушенных зданий; балки эти нередко были изогнуты и перед укладкой их приходилось выпрямлять. Мы не отказывались даже от старых, не пригодных для использования по прямому назначению железнодорожных и трамвайных рельсов. Лесные материалы — бревна и доски из свежей древесины — имели повышенную влажность и другие пороки. Не хватало железных труб, радиаторов и т. п.; это привело, в частности, к устройству в новых жилых домах печного отопления (позднее замененного центральным). Так же обстояло дело и с другими видами санитарно-технического оборудования, со скобяными изделиями и пр.

 

Чтобы иметь возможность выбрать лучшие архитектурно-планировочные решения застройки намеченных для жилищного строительства участков и лучшие проекты жилых домов, Комитет содействия в начале 1925 г. провел широкий открытый конкурс. Специальной комиссией (с участием архитекторов) была разработана программа конкурса, за основу которой были взяты предварительно разработанные нами основные положения для проектирования. Конкурсная программа предопределяла решение всех главных вопросов: плотность застройки участков, планировочные нормативы, этажность домов, тип и характер квартир и их санитарно-техническое оборудование, строительные материалы и конструкции.

 

На конкурс было представлено 27 проектов; творческий коллектив Стройкома в конкурсе не участвовал, но проекты застройки трех указанных выше участков разработал и представил на рассмотрение вне конкурса. Проект застройки еще одного участка — четвертого, так называемого Палевского массива, в Невском районе — разрабатывался на тех же правах архитекторами Жилсоюза.

 

При рассмотрении материалов конкурса Комитетом содействия выяснилось, что ни один из представленных проектов не мог быть использован без значительной переработки, а это вызвало бы задержку начала строительства. Поэтому Комитет, внимательно рассмотрев 6 апреля 1925 г. проекты Стройкома и Жилсоюза, признал

 

 

—стр. 35—

 

их лучшими и принял к осуществлению. Мы должны были разработать технические проекты на основе наших предложений, по возможности учитывая при этом наиболее ценные и интересные идеи, содержавшиеся в материалах конкурса.

 

Я остановлюсь подробнее на разработке проекта застройки Тракторной улицы («Крыловского участка»). Здесь свободной от застройки была сравнительно узкая полоса вдоль б. Крылова переулка шириной около 100 м и длиной около 500 м. Таким образом, в данном случае нельзя было думать о создании законченного жилого квартала нового типа с широко озелененным внутриквартальным пространством, тем более, что наличие по соседству относительно ценных строений и близость довольно оживленной Балтийской улицы исключали возможность дальнейшего развития застройки в этом месте в ближайшие годы.

 

Это был один из немногих наиболее свободных и подходящих для строительства участков, который примыкал к сравнительно благоустроенной улице Стачек, имевшей хоть и плохую, но булыжную мостовую, водопровод и частично деревянную канализацию. А эти обстоятельства тогда были очень существенны, так как давали возможность избежать дополнительных расходов на строительство магистральных подземных сооружений и дорожные работы.

 

Если сравнить наши первоначальные, отраженные в макете эскизные соображения о застройке всего района проспекта Стачек с планом того же района, представляющим вторую стадию работы, то можно видеть, что на макете нет и намека на будущую застройку Тракторной улицы. Объясняется это тем, что с б. Крыловым переулком вначале мы просто не считались, так же как не учитывали и существовавшей тогда старой застройки. Этот макет показывает только общую идею, возможный характер намечавшейся нами вначале застройки района: свободной, в смысле отказа от классических композиционных схем с их непременной симметрией, зрительно воспринимаемым графическим равновесием, системой пересекающихся, взаимно увязанных геометрических осей и т. п. Однако принятый нами в эскизе принцип композиции застройки был не лишен геометризма и нарочитости. Он имел своего рода «графический»

 

 

—стр. 36—

 

характер, который выразился в построении двух рядов параллельно стоящих, в основе одинаковых (типовых) жилых домов, постепенно отступающих от красных линий улиц. В этом проекте нашли отражение наши новаторские стремления, но в нем чувствовалось и влияние модного тогда формалистического западного искусства, в частности немецкого экспрессионизма. Тем не менее первоначально этот проект был одобрен технической комиссией Комитета содействия рабочему строительству, которая отметила, как сообщалось тогда в печати, «... смелость и новаторство архитектурного замысла».

 

 

Эскизный макет планировки и застройки Московско-Нарвского района

 

 

Но мы не «почили на лаврах» и не остановились на этом решении; мы получили в высшей школе и на практической работе закваску здоровой, реалистичной* архитектуры и поэтому уже на следующем этапе работы, после тщательного изучения района в натуре — обследования его застройки, ознакомления с подземным

____________

* Т. е. простой, правдивой, близкой к жизни, а не в смысле реализма как стилистического направления в архитектуре (Прим. автора).

 

 

—стр. 37—

 

инженерным хозяйством, после ряда эскизных прикидок и их обсуждения — пришли к решению, показанному на плане района. Здесь еще улавливаются отзвуки приема застройки, принятого нами в первоначальном эскизном проекте. Намеченная новым проектом застройка Тракторной улицы, хотя и не в точности соответствует осуществленной в натуре, но очень к ней близка. Разница в основном состоит в том, что расширенное «устье» Тракторной улицы со стороны проспекта Стачек в проекте отсутствует, а расширение ее сделано в средней части; остальные элементы планировки — образование небольшой внутренней почти квадратной площади у поворота улицы и ее выход на Балтийскую улицу — уже точно намечены. Значительно больше изменилась застройка Серафимовского участка по про-

 

 

Проект планировки и застройки Московско-Нарвского района

 

 

—стр. 38—

 

спекту Стачек, где уступчатость в расположении домов стала менее назойливой, чем в первоначальном эскизе.

 

Район застройки, намечавшийся вдоль проспекта Стачек, главным образом с ее западной стороны, на протяжении около 1,25 км от Ново-Сивковской улицы до б. Путиловской железнодорожной ветки, представлял собой низкое, затопляемое при сильных наводнениях место, с высоким уровнем стояния грунтовых вод. Вблизи проспекта Стачек он был довольно густо, но неравномерно застроен в основном ветхими перенаселенными одно- и двухэтажными деревянными домишками.

 

Сеть неблагоустроенных улиц, незамещенных, не имевших ни водопровода, ни канализации, тянулась от проспекта Стачек к берегу Финского залива и деревне Волынкиной.

 

На генеральном плане района ближайшую к проспекту Стачек узкую полосу, которую при первоочередной застройке легко можно было бы обеспечить водопроводом, канализацией и электроэнергией, мы разбили на восемь мелких кварталов средним размером 140×170 м. Это не были кварталы в нашем сегодняшнем понимании — для этого они были прежде всего слишком малы. Каждый из них при площади около 1 га имел периметральную застройку из четырех-шести в основном трехэтажных, двух- и трехсекционных домов того же типа, что и на Тракторной улице.

 

 

Первая очередь застройки Серафимовского участка. План

 

 

Нам хотелось создать по возможности свободную и живописную объемно-пространственную композицию застройки из простых

 

 

—стр. 39—

 

и лаконичных, достаточно крупных архитектурных элементов — типовых секций, число которых было невелико (четыре-пять). Разнообразие типов домов достигалось разным сочетанием секций, зеркальным поворотом домов в отношении их поперечной или продольной оси, местными повышениями до четырех этажей и разным характером соединяющих дома арок и полуарок. Кроме того, мы имели в виду, что эти типы домов возможно будут использованы для застройки всего района в ближайшие два-три года.

 

Если учитывать уровень строительной техники 1920-х годов: ручную кирпичную кладку и отсутствие даже намеков на индустриальные методы строительства, мне представляется, что и эти первые, хотя и довольно робкие попытки типизации проектирования были для своего времени прогрессивным явлением.

 

Следует остановиться еще на одном моменте, который в равной степени относится к застройке обоих участков, а именно на вопросе об обеспечении населения новых кварталов учреждениями культурно-бытового обслуживания, которому в настоящее время придается столь большое значение.

 

 

Первая очередь застройки Тракторной улицы (Крыловского участка) Московско-Нарвского района. План

 

 

В те годы этот вопрос с таким размахом, как сейчас, еще не ставился, главным образом из-за недостатка материальных средств: прежде всего надо было ликвидировать острейшую нужду в жилой площади. Однако вскоре после закладки первых жилых домов стало постепенно развертываться и культурно-бытовое строительство. Что касается детских яслей и садов, то на этой начальной стадии жилищного строительства они создавались на средства отдельных промышленных предприятий; для

 

 

—стр. 40—

 

них использовались преимущественно бывшие барские особняки и большие квартиры в доходных домах повышенного типа. Обеспечение населения школами, предприятиями общественного питания и коммунального обслуживания пошло по линии строительства новых зданий школ, лечебных учреждений, фабрик-кухонь, бань, прачечных и т. д. Характер объемно-пространственной композиции застройки Серафимовского участка с периметральным расположением жилых домов, с большими, свободными от застройки пространствами, объединявшими два-три квартала, позволял в дальнейшем не только создать хорошее озеленение, игровые детские и спортивные площадки, но и разместить на нем здания яслей и детских садов.

 

Окончательная планировка и застройка Тракторной улицы видна на плане, где жилые дома показаны в реальных габаритах, а против «устья» улицы, с другой стороны проспекта Стачек, помещена новая школа (арх. А. С. Никольский), строительство которой началось в 1926 г.

 

Объемно-пространственная композиция застройки Тракторной улицы своеобразна и довольно живописна. Начало ей дают две пары соединенных полуарками домов, поставленных с двойным отступом от красной линии улицы; оно подчеркнуто также частичным повышением угловых домов до четырех этажей. Два следующих дома, симметрично расположенных вдоль Тракторной улицы, своими передними фасадами образуют три мелких уступа, постепенно сужающих улицу до нормальной ширины. Дальше по правой ее стороне поставлены в линию два трехсекционных дома, которым на левой стороне отвечают три двухсекционных дома (это было вызвано временной задержкой сноса небольшого строения, стоявшего на месте среднего дома).

 

Разнообразие объемно-пространственной композиции застройки усилено еще тем, что дома правой, ориентированной на северо-запад стороны в целях лучшей инсоляции жилых комнат обращены к улице лестничными клетками, выступающие объемы которых усиливают пластику фасадов. Этот короткий отрезок улицы замыкается на расстоянии около 320 м от проспекта Стачек торцом дома, образующего одну из сторон маленькой внутренней площади,

 

 

—стр. 41—

 

сдвинутой к северу от Тракторной улицы, которая здесь поворачивает почти под прямым углом к югу и коротким отрезком выходит к Балтийской улице.

 

 

Эскиз фасадов домов, замыкающих Тракторную улицу

 

 

Торец дома, замыкающий перспективу Тракторной улицы со стороны проспекта Стачек, предполагалось оформить цветным барельефом с профильным изображением головы В. И. Ленина на фоне орнамента, основанного на индустриальных мотивах. В композиции барельефа реалистическая трактовка головы Ленина сочеталась с некоторыми элементами экспрессионизма и в известной степени супрематизма (поддерживающая часть рельефа). К сожалению, в натуре барельеф выполнить не удалось.

 

Объединяющие отдельные дома арки и полуарки были одним из основных и немногочисленных декоративных средств художественной выразительности архитектурного образа застройки Тракторной улицы. Они помогают достижению большей цельности застройки и вместе с тем создают впечатление динамического характера композиции ансамбля. Этому же способствуют несимметрично закругленные в плане выступы лестничных клеток, объединенные с ними балконы, ассимметричный рисунок оконных переплетов (в проекте) и такой же характер включения в композицию фасадов простых по профилю подоконных тяг и зонтов над входами в лестничные клетки.

 

 

—стр. 42—

 

Дома в начале Тракторной улицы

 

 

Теперь, по прошествии более тридцати пяти лет, мне представляется, что весь этот композиционный замысел со скромным набором архитектурных деталей позволил нам создать своеобразный, достаточно острый, свежий и запоминающийся образ.

 

Архитектурный образ застройки Тракторной улицы возник и сложился у нас довольно быстро. В общих чертах процесс его формирования можно проследить по сохранившимся эскизам и чертежам, начиная с одного из первых набросков, на котором при еще усложненном объемном решении — с повышенной лестничной клеткой и примыкающими к ней в четвертом этаже хозяйственными помещениями (домовой прачечной и т. д.) — уже ясно намечался общий характер обработки фасадов. В нем отразилось наше стремление к простым архитектурным формам и деталям. Вторая стадия формирования образа видна на чертеже с фасадом и планом одного

 

 

—стр. 43—

 

из домов, выполненном до проведения конкурса, в составе проекта застройки, принятого затем к строительству.

 

 

Дворовый фасад одного из трехсекционных домов на Тракторной улице

 

 

Несмотря на то, что проект застройки Тракторной улицы был признан пригодным для осуществления в натуре, мы подвергли значительной переработке как внутреннюю планировку квартир, так и внешний облик домов. Это видно из сопоставления первоначального перспективного рисунка, выполненного А. С. Никольским, эскизов и фотографий с натуры.

 

Простой и ясный облик жилых домов по Тракторной улице не вступает в противоречие с их конструкцией и материалами, из которых они построены. Здесь нет нарочитого подражания внешним формам западной модернистской архитектуры, основанным на применении легких железобетонных конструкций, почти сплошного остекления фасадов и т. д. Мне кажется, что архитектура этих

 

 

—стр. 44—

 

Эскизная перспектива застройки Московско-Нарвского района (рисунок арх. А. С. Никольского)

 

 

Один из первоначальных эскизов жилого дома для Московско-Нарвского района

 

 

—стр. 45—

 

первых жилых домов была в свое время в некоторых отношениях ближе к социалистическому реализму, чем многое из того, что строилось у нас позднее, в период функционализма и конструктивизма.

 

 

Эскиз фасада трехсекционного дома на Тракторной улице

 

 

Я имею в виду не только внешний архитектурный облик этих зданий, но и внутреннюю их планировку, т. е. самое основное — тип жилья.

 

В конкретном решении ряда вопросов сказалось не только наше искреннее желание найти что-то новое, соответствующее требованиям жизни, но и отсутствие ясных, установившихся взглядов на пути социалистической перестройки быта, неразработанность проблемы нового типа жилья, а отчасти также — знакомство с современной архитектурно-строительной практикой зарубежных стран.

 

В определении типа жилья и разработке основных положений программы проектирования вместе с нами, архитекторами, принимали участие члены Комитета содействия рабочему строительству, на которых была возложена непосредственная подготовка к строительству, включая проектирование. Среди них были и рабочие

 

 

—стр. 46—

 

Трехсекционный дом в начале Тракторной улицы

 

 

с производства (тт. Королев, Вейнберг и др.) и специалисты, в числе которых необходимо упомянуть старого большевика, архитектора Н. М. Проскурнина. Интересно напомнить некоторые их предложения по внутренней планировке квартир, которые они выдвигали, ссылаясь на «сложившийся быт» русского промышленного рабочего. Они предлагали, в частности, устройство большой по площади, объединенной с кухней жилой комнаты, в которую должны выходить двери одной или двух спален, а также светлого помещения, связанного непосредственно с этой жилой кухней и оборудованного мойкой, ванной и бучильником для стирки белья (такое помещение имело тогда широкое распространение в жилищном строительстве для рабочих за границей, например в Англии и Германии). Кроме того, они считали необходимым делать в каждой квартире достаточно просторную и светлую переднюю, с местом для небольшого верстака и инструментов, чтобы в свободное время можно было заниматься домашними поделками или каким-нибудь

 

 

—стр. 47—

 

ремеслом. Мы соглашались не со всеми пожеланиями. Так, например, не было принято предложение одного из членов комиссии устраивать входы в уборные непосредственно из комнаты дневного пребывания, объединенной с кухней. Принятые нами предложения членов комиссии нашли свое отражение в первом эскизном (предконкурсном) проекте, о котором я уже говорил.

 

 

Застройка Тракторной улицы. Озеленение двора

 

 

Разработка технических проектов жилых домов велась по уточненной конкурсной программе. Для Московско-Нарвского района программа проектирования предусматривала застройку трехэтажными домами с подвалами. Плотность застройки была установлена не выше 20%, плотность населения — 175 человек на 1 га.

 

Учитывая затопляемость района при сильных наводнениях, отметку пола первого этажа жилых домов требовалось поднять на 15 см выше максимального уровня воды при наводнении 23 сентября 1924 г.

 

По количеству комнат квартиры намечались трех типов и рас-

 

 

—стр. 48—

 

пределялись следующим образом: квартиры в составе жилой кухни-столовой и двух спален из расчета заселения их одной семьей — 20%; квартиры в три комнаты с отдельной кухней, которые могли быть заселены в случае необходимости двумя семьями — 65%; квартиры в четыре комнаты с кухней на две семьи — 15%. При этом площадь жилой кухни-столовой была предусмотрена не менее 20 м², а кухня трех- и четырехкомнатных квартир на случай двухсемейного их заселения — не менее 9,1 м². Наименьшая площадь жилой комнаты была определена в 9,1 м² (при ширине комнаты не менее 2,7 м), высота этажа в чистоте — 2,98 м.

 

Как и первоначально, при кухнях намечалась отдельная светлая моечная с мойкой, ванной и бучильником для белья. После конкурса в процессе детальной разработки проектов и их обсуждения мы по экономическим соображениям отказались от отдельного помещения моечной с бучильниками, мойку заменили обычной раковиной, а ванну с водогрейной колонкой разместили в жилой кухне (это иногда практиковалось в жилищном строительстве капиталистических стран).

 

Однако дома были выстроены без ванн, так как тогда наша промышленность их не выпускала.

 

Нормы объема воздуха программой были определены в размере 30 м³ на одного взрослого и 15 м³ на ребенка до 14-летнего возраста. Освещенность жилых комнат была установлена от 1/7 до 1/8 площади пола, кухонь (включая жилые кухни) — 1/6, уборных и передних — 1/10. Требовалось также, чтобы во всех квартирах было обеспечено сквозное проветривание.

 

 

План третьего этажа двухсекционного дома на Тракторной улице

 

 

Проходных комнат (не считая кухни-столовой) рекомендовалось, по возможности, избегать.

 

Отмечалась необходимость устройства в комнатах встроенных стенных шкафов, в передней — шкафа с

 

 

—вклейка—

 

Эскизный проект жилого дома для Московско-Нарвского (ныне Кировского) района

 

 

—стр. 49—

 

вентиляционной вытяжкой для сушки одежды, в кухне — кладовой (холодного шкафа) для хранения продуктов питания. Коэффициент K₁ — отношение жилой площади квартиры к ее полезной (т. е. общей) площади, являющийся показателем экономичности планировки квартир, должен был быть не менее 0,6. Как были выполнены требования программы, можно видеть на окончательно разработанном плане одного из домов.

 

 

Начало внутриквартальной улицы-проезда на Серафимовском участке

 

 

Внутренняя планировка квартир теперь, быть может, покажется несколько наивной, но объясняется это не молодостью или неопытностью авторов. Следует сказать, что, например, А. С. Никольский, окончивший Институт гражданских инженеров в 1912 г., ко времени проектирования застройки Тракторной улицы имел уже большой стаж практической архитектурно-строительной работы — самостоятельной и в качестве помощника известных архитекторов братьев Косяковых. Г. А. Симонов в течение нескольких лет до этого времени работал в Архитектурно-строительном управлении Откомхоза и был непосредственно связан со строительством. Что касается

 

 

—стр. 50—

 

меня, то я окончил Институт гражданских инженеров в 1920 г., но уже с 1913—1914 гг. выполнял практически обязанности архитектора, самостоятельно разрабатывал по заказам небольшие проекты и руководил производством разных строительных работ, ряд лет был помощником академика архитектуры И. А. Фомина в его мастерской и на постройках, кроме того, работал в проектном отделе Свирьстроя и преподавал в архитектурных вузах Ленинграда.

 

Таким образом, каждый из нас к началу работы в Стройкоме имел уже некоторый опыт и легко мог справиться с проектированием и строительством, например, жилого дома старого типа. Создание же нового типа жилья для советских рабочих, которые совершили величайшую в истории человечества революцию и строили новый мир, требовало совершенно иного подхода к заданию, тем более что наши материальные ресурсы и строительно-технические возможности были в то время крайне ограниченны и не позволяли достаточно свободно решать вопросы внутренней планировки, оборудования и отделки жилых домов.

 

Застройкой Тракторной улицы и других участков в Кировском и Невском: районах было положено начало огромному по своему размаху жилищному строительству, которое ведется теперь в Ленинграде, как и во всех других городах Советского Союза, на базе современной передовой строительной техники.

 

В жилых домах на Тракторной улице, за бывшей Нарвской заставой, живут и будут жить новые поколения ленинградцев, которые никогда не видели, что представляла собой всего полвека назад эта глухая, грязная и темная рабочая окраина столицы старой царской России.

 

Дома эти со всеми их достоинствами и недостатками являются своеобразным архитектурным памятником периода реконструкции народного хозяйства, напоминающим о самом первом этапе борьбы за новую жизнь, за ликвидацию недостатка в жилищах и коренное улучшение материально-бытовых условий жизни советских людей.

 

 

Из творческого опыта : Возникновение и развитие архитектурного замысла / А. И. Гегелло ; Институт теории и истории архитектуры АСиА СССР. — Ленинград : Государственное издательство литературы по строительству, архитектуре и строительным материалам, 1962. — 376 с., ил.